CC BY
5051
Н. В. Сабельникова
МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИВЯЗАННОСТИ В ПРОЦЕССЕ ВОЗРАСТНОГО РАЗВИТИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Теория привязанности оказала существенное влияние на современные исследования детско-родительских, романтических и супружеских отношений. Основы психологии привязанности были заложены выдающимся английским психологом Джоном Боулби и его ученицей Мэри Эйнсворт. Дальнейшее развитие теория привязанности получила в работах их многочисленных последователей (I. Bretherton, J. Cassidy, R. C. Fraley, M. Greenberg, K. E. Grossmann, K. Grossmann, C. Hazan, R. Kobak, A. Lieberman, M. Main, R. Marvin, M. Mikulincer, S. Rholes, Ph. Shaver, J. Solomon, A. Sroufe, R. Thompson, N. Wienfield и др.). Среди отечественных психологов в последние десятилетия также отмечается всплеск интереса к исследованию привязанности (Н. Н. Авдеева, Г. В. Бурменская, Е. С. Калмыкова, М. Л. Мельникова, Р. Ж. Мухамедрахимов, М. А. Падун, Н. Л. Плешкова, Е. О. Смирнова,
Н. А. Хаймовская, М. В. Яремчук и др.).
Согласно М. Эйнсворт, привязанность — это близкие и прочные эмоциональные связи, установленные в результате длительных отношений между двумя людьми. Привязанность отличается от других эмоциональных связей тем, что именно в отношениях привязанности человек переживает чувство защищенности и комфорта. Первые отношения привязанности устанавливаются между ребенком и его родителями очень рано. Сензитивным периодом для формирования стратегий привязанности считается возраст до двух лет. Однако и за пределами раннего онтогенеза привязанность продолжает играть важную роль в жизни человека. Установлено, что опыт ранних отношений с объектами привязанности оказывает влияние на физическое, эмоциональное и социальное развитие человека, в том числе на его самооценку, способность к адаптации, взаимоотношения с окружающими, эмоциональные связи с будущими детьми и т. д.1 Такое долгосрочное влияние ранних привязанностей возникает благодаря устойчивости рабочих моделей привязанности (РМП) — аффективнокогнитивных комплексов и поведенческих схем, обобщающих отношения привязанности. В центре РМП субъекта находятся модель себя и модель близкого человека. РМП достаточно устойчивы2, обладают свойством «самоподкрепления» и могут передаваться следующим поколениям. Но они изменяются на протяжении жизни человека. Модели работают тем лучше, чем точнее они отражают реальность. Дж. Боулби указывал на патогенный характер необновляющихся РМП. Первоначально РМП конструируются из опыта взаимоотношений с объектами первичной привязанности (матерью или заменяющим ее лицом). Но младенец способен устанавливать более чем одну привязанность3. Обычно на протяжении первого года жизни у младенца их бывает две или три. В дальнейшем количество объектов привязанности увеличивается, среди них — сиблинги, другие родственники, сверстники, учителя. В ранней юности и взрослости устанавливаются романтические привязанности. Возникают также привязанности к абстрактным фигурам (например, к Богу). Опыт отношений с раз© Н. В. Сабельникова, 2008
личными объектами привязанности интегрируется рабочими моделями и способствует их коррекции.
Несмотря на большой интерес ученых к проблемам онтогенеза привязанности, в настоящее время не существует полной картины динамики ее возрастного развития. Наиболее разработанной по-прежнему остается теория привязанности для раннего возраста, хотя за последние двадцать лет появилось множество исследований романтической привязанности у взрослых и в юности. Лишь совсем недавно у исследователей возник интерес к развитию привязанностей в дошкольном и младшем школьном возрастах. Тем не менее, в настоящее время зарубежная психология привязанности располагает достаточно богатым инструментарием исследований. Следует отметить, однако, что среди ученых не существует единого мнения по вопросу об эффективности имеющихся методов диагностики привязанности. Суть разногласий сводится к наличию различных подходов к исследованию привязанности: клинического (М. Эйнсворт, Дж. Бретертон, Дж. Кэссиди, П. Криттинден, Р. Кобак, М. Мэйн и др.) и социально-психологического (Р. Фрали, С. Хазан, Ф. Шавер, Дж. Симпсон и др.). Однако для понимания и измерения сложноорганизованного конструкта привязанности необходимы синтез и систематизация достижений обоих подходов. Разработка валидного и надежного инструментария исследования онтогенеза привязанности является актуальной задачей как за рубежом, где возникло множество новых направлений изучения данной проблемы, разрабатывающих соответствующие методы для исследования конструктов, так и в отечественной психологии, где ощущается недостаток в переводных адаптированных и собственных теоретически обоснованных надежных методиках исследования привязанности. Анализ существующих методов оценки привязанности в процессе возрастного развития необходим для решения этой задачи.
Методы исследования привязанности в онтогенезе
Особенности эмоциональных связей и привязанностей как психических состояний невозможно увидеть непосредственно. О них можно судить по поведению, направленному на достижение и сохранение близости к объекту привязанности, по представлениям об отношениях привязанности, выраженных вербально, а также символически представленных в продуктах деятельности (например, в рисунках). Представления о привязанности близки к опыту актуальных отношений только в раннем детстве4. Расхождение между поведением привязанности и представлениями о своих отношениях привязанности начинается примерно со старшего дошкольного возраста, когда у ребенка кроме «внешней» появляется еще и совершенно особая «внутренняя» жизнь, отмечается «утрата непосредственности в поведении». В подростковом возрасте с развитием абстрактного мышления, когда хорошо осознаются и дифференцируются собственный и возможный опыт надежных отношений, опыт отношений с близкими людьми, увеличивается рассогласование представлений о привязанности и опыта текущих и предшествовавших отношений. Установлено, что в подростковом возрасте представления о надежной привязанности могут иметь место и при отсутствии опыта надежных отношений. Поэтому поведение привязанности, которое можно наблюдать в обычной жизни и в экспериментальных ситуациях, в этом возрасте неполно и неточно отражает особенности привязанности. Рассогласование компонентов привязанности (эмоционального, когнитивного и регулятивного) может быть связано с динамикой не только возрастного, но и индивидуального развития человека. Так, переживание негативного эмоционального опыта отношений привязанности способствует защитному исключению его из сознания и, следовательно, рассогласованности различных составляющих привязанности (например, осознанных представлений о привязанности и поведения привязанности).
Поэтому только анализ всех компонентов структуры привязанности в совокупности, с учетом возраста, позволит составить полную картину ее развития в онтогенезе.
Поскольку система привязанности представляет собой сложноорганизованную динамическую систему, то ее особенности невозможно оценить с помощью одной из известных методик, направленных на изучение какого-то одного компонента. В ряде эмпирических исследований5 была отмечена низкая и умеренная согласованность результатов, полученных с помощью валидизированных интервью и вопросников, эксперимента и интервью, и высокая — результатов, полученных с помощью проективных методик и интервью6. Такая нестыковка результатов оценки качества привязанности с помощью различных инструментов представителями клинической ветви исследования данной проблемы объясняется возможной недостаточной валидностью методов, используемых представителями социально-психологической ветви. Однако нельзя не согласиться с мнением П. Шавера и М. Микулинсера о том, что вопрос состоит не в том, какие техники (вопросники или интервью) «лучше», а в том, какую сторону сложного феномена привязанности каждая из них исследует, и как эти методы могут дополнить друг друга в «составлении полной картины возрастного развития привязанности»7.
Для получения полной картины развития привязанности в онтогенезе необходим мультиинструментальный подход, объединяющий весь комплекс методик, разработанных в русле различных подходов к исследованию привязанности, направленных на оценку различных ее аспектов, в том числе привязанности к различным объектам.
Генетически более ранними являются эмоциональный и регулятивный компоненты привязанности, причем на протяжении раннего детства они недифференцированы. Вербальные и символические репрезентации опыта в этом возрасте невозможны, поэтому для исследования привязанности ребенка к матери используются только наблюдение и эксперимент. Наиболее известными и надежными методиками, в силу их широкомасштабной валидизации, являются «О-сортировка поведения привязанности детей» Э. Уотерса и К. Дина (1985) и экспериментальная процедура «Ситуация с незнакомкой» М. Эйнсворт (1978).
Теоретическую основу «Ситуации с незнакомкой» составляют следующие положения теории Дж. Боулби: поведение привязанности направлено на увеличение близости и поддержание контакта с определенной фигурой привязанности с целью достижения чувства безопасности. Характер этого поведения зависит от степени активации системы привязанности. Если ребенок встревожен или напуган, его система поведения привязанности активируется, и он сигнализирует о стремлении к близости и контакту с ее объектом (плачет, подбегает к взрослому, цепляется за него и т. п.). Когда близость и чувство безопасности достигнуто, ребенок может успокоиться и перейти к исследованию окружающей среды. Поведение привязанности в условиях низкой активации часто выглядит как поведение надежной основы. Его трудно отличить от обычного, спокойного и дружелюбного поведения, и оно в большой степени определяется внешними условиями: видит ли ребенок маму, насколько далеко она находится. М. Эйнсворт подчеркивала, что этот базовый паттерн (переход от исследования к поведению привязанности и наоборот) будет нарушен в той степени, в которой ребенок воспринимает фигуру привязанности недоступной или неотзывчивой. Поэтому «Ситуация с незнакомкой» обращает основное внимание на отклонения от этого базового паттерна, по которым и судят о качестве привязанности ребенка к матери. Данная лабораторная экспериментальная ситуация состоит из восьми трехминутных эпизодов, связанных с разлучением и последующим воссоединением ребенка с матерью, призванных активировать поведение привязанности ребенка. Классификация паттернов поведения
осуществляется, главным образом, на основе характеристики поведения ребенка во время двух эпизодов воссоединения с матерью после непродолжительной разлуки с учетом поведения в эпизодах разлучения с мамой и эпизодах, предшествовавших им. Поведение ребенка в эксперименте оценивается с учетом четырех шкал: поиск близости, поиск контакта, избегание, сопротивление контакту и взаимодействию. Согласно результатам процедуры детей относят к одной из трех групп: «надежной» группе (тип В), «избегающей» (тип А) или «сопротивляющейся — амбивалентной» (тип С). Позже в классификацию был введен еще один тип — тип D (дезорганизованный — дезориентированный), характеризующийся бесцельностью, отсутствием стратегии, согласованной с поведением взрослого. В настоящее время классификация типов привязанности не исчерпывается описанием четырех типов. В зависимости от степени выраженности и качественных характеристик тип привязанности может иметь индекс (например, А3, С2, В4), возрастание которого указывает на повышение степени ненадежности привязанности.
«Ситуация с незнакомкой» широко валидизирована для раннего возраста и успешно используется в исследованиях привязанности представителями различных стран: в США, Западной Европе, Японии, Израиле, Африке и др. Нормы классификации, применяемые в «Ситуации с незнакомкой» для оценки качества привязанности, признаны международными 8.
«Ситуация с незнакомкой» разрабатывалась для исследования привязанности у детей в возрасте от 12 до 20 месяцев, когда система поведения привязанности является наиболее гибкой и чувствительной. Позже ее стали применять в исследованиях с детьми старше 20 месяцев, но с определенными изменениями, соответствующими их возрастным особенностям. Среди таких вариантов — методики в адаптации Марвина, Шнайдера и Розена, Кэссиди и Марвина, в которых сделан акцент на времени и качестве общения на расстоянии вместо акцента на поиске близости и поддержании физического контакта.
Несмотря на бесспорные достоинства, «Ситуация с незнакомкой» довольно сложна в оценке результатов. Классификация по системе Эйнсворт требует интенсивной подготовки и предполагает обязательную сертификацию специалистов, использующих этот метод. В качестве недостатков «Ситуации с незнакомкой» критики отмечают ее недостаточную экологическую валидность и валидность в контексте культур, для которых не характерно разлучение ребенка с матерью9, а также зависимость результатов «Ситуации с незнакомкой» от степени знакомства ребенка с этой процедурой, от того, привык ли ребенок к временному отсутствию мамы. В связи с вышесказанным были предприняты попытки разработать другие экспериментальные процедуры исследования привязанности в раннем и младшем дошкольном возрастах. Среди них — Калифорнийская процедура оценки привязанности (2001) для детей
1,5 лет, концептуально очень близкая к теории Боулби. Поведение ребенка также оценивается в ситуации активации поведения привязанности с использованием А-В-С классификации. Но в отличие от методики Эйнсворт, данная экспериментальная ситуация не предполагает сепарации ребенка от матери, и источником стресса являются другие объекты. Разработано три отдельных стрессовых эпизода (появление коробки с источником громких звуков, клоуна в костюме, механического робота), что позволяет наблюдать поведение надежной основы. Фигура привязанности присутствует именно в критический момент, а не после того, как опасность уже миновала, и может служить ребенку «безопасным убежищем». Как считают авторы методики, это позволяет избежать ошибки, которую можно допустить при оценке «Ситуации с незнакомкой», приняв за признаки поведения ненадежной привязанности выражение недовольства отсутствием матери у ребенка надежного типа.
Не менее востребованной среди исследователей детской привязанности к матери является методика Q-сортировки Уотерса и Дина, т. н. «золотой стандарт» оценки привязанности. Она позволяет измерять надежность привязанности в отсутствии стресса у детей в возрасте 1—4 лет. Изначально этот метод был использован для подтверждения тестовой валидности «Ситуации с незнакомкой». Методика позволила лучше определить поведенческие признаки концепта надежной основы. Экологическую валидность метода обеспечивает возможность применять методику в домашних условиях. Исследователи отмечают возможность использовать ее в различных культурах и с одним и тем же ребенком для исследовательских нужд, т. к. она предполагает значительно меньшее вмешательство исследователя10. У методики существуют также и ограничения — ее проведение требует много времени, и в отсутствии видеозаписи бывает довольно трудно дифференцировать ненадежные типы. В исследованиях11 была обнаружена недостаточная согласованность результатов «Ситуации с незнакомкой» и Q-сортировки, которую ученые объясняют различием контекстов измерения привязанности.
В младшем и среднем дошкольном возрастах используются, главным образом, те же методы, что и в раннем возрасте. «Ситуация с незнакомкой» и «Q-сортировка» адаптированы для дошкольного возраста. Широко известен вариант «Ситуации с незнакомкой», разработанный П. Криттенден для детей 1,9—5,5 лет — «Процедура оценки привязанности дошкольников» (1992), отличающийся от классической «Ситуации с незнакомкой» деталями в определении стратегий. Некоторые критерии оценки поведения привязанности были расширены (включая внутренние состояния, родительско-детские переговоры, отзывчивость фигуры привязанности). Методика широко использовалась в Англии и США, применялась в России 12.
В старшем дошкольном и младшем школьном возрастах наблюдение для оценки поведения привязанности практически не используется, т. к. активированное поведение привязанности редко можно наблюдать у детей дошкольного и младшего школьного возрастов, т. к. сложно вызвать у них стрессовое состояние. Экспериментальные ситуации отделения — воссоединения также не вызывают у детей этого возраста достаточного уровня стресса, необходимого для лабораторных процедур оценки привязанности. В исследованиях с шестилетними детьми отделение длится один час и в некоторых случаях требует специальных техник для усиления поведения привязанности. Более длительные разлуки ребенка с матерью в лабораторных исследованиях не практикуются из-за неэтичности. Некоторые авторы13 предлагают использовать модель изучения поведения надежной основы ориентированного на поддержку опекуна, разработанную для подростков14.
В то же время, развитие речи и символической функции в этот период делают возможным измерение организации привязанности на уровне представлений. Для оценки качества привязанности в старшем дошкольном и младшем школьном возрастах используется широкий спектр методов: вопросники, интервью и проективные методики, позволяющие обнаружить информацию о привязанности человека, которая им может до конца не осознаваться, и избежать трудностей диагностики, связанных с защитами.
Для оценки элементов привязанности к родителям, находящихся в зоне сознания и предсознания, используются интервью, разработанные в традиции клинической психологии и психологии развития. «Интервью о привязанности детей и подростков» (Ammaniiti, van IJzendoorm, Speranza, Tambeli, 2000) и «Интервью о детской привязанности» для детей 7—12 лет (Target, Fonagy, Shmueli-Goetz, 2003) представляют собой адаптированные для детей и младших подростков варианты «Интервью о привязанности для взрослых» М. Мэйн. Они
анализируются согласно той же системе кодирования, что и интервью о привязанности для взрослых, т. е. при кодировании важным является не только содержание ответов, но, главным образом, характер неосознаваемых реакций, сопровождающих повествование интервьюируемых (паузы, интонация, полнота и последовательность рассказа). В зависимости от качества привязанности варьируют легкость рассказа и степень его выразительности. По отсутствию защитного исключения или по выборочному исключению болезненного опыта привязанности (негативных мыслей и чувств) судят о качестве привязанности респондента. При кодировании принимается во внимание возраст детей. Так, если ребенок слабо дифференцирует прошлый и настоящий опыт или абстрактно описывает свои взаимоотношения с родителями, интервью считается «слабо согласованным», но это не расценивается как признак отгоняющей стратегии, как было бы при оценке интервью взрослых. Отличие методики для детей от интервью для взрослых заключается еще в том, что основное внимание уделяется не раннему опыту родительско-детских отношений, как в интервью для взрослых, а недавним событиям и представлениям о текущих взаимоотношениях ребенка с родителями.
Среди инструментов оценки качества привязанности детей на основе рассказа по проективным картинкам — варианты «Теста сепарационной тревоги» (ТСТ), оценивающие мысли и чувства в отношении привязанности. Тест был разработан Хансбургом в 1972 г. для подростков, а в 1976 г. его модифицировали для детей 4-7 лет Клагсбурн и Боулби. Методика представляет собой полуструктурированное проективное интервью, в ходе которого детям предлагается серия фотографий, отражающих опыт разлуки с родителями; три ситуации связаны с мягкой сепарацией (например, мама укладывает ребенка спать) и три — с жесткой (родители уезжают на двухнедельный отдых). Система классификации предполагает выделение категорий детей в зависимости от качества привязанности. Известен также вариант методики (Jacobsen, Hoffman, 1993) с использованием серии картинок, отражающих длительное разлучение ребенка 7 лет с родителями, который позволяет классифицировать детей на A-B-C-D типы. Методика прошла всестороннюю проверку на валидность. В настоящее время известно еще несколько вариантов методики для детей, среди них: «Тест сепарационной тревоги» (ТСТ) в интерпретации Слоу и Гринберга (1990), а также ТСТ в интерпретации Стивенсон-Хинд и Вершурен (2002).
Другая методика — «Интервью с куклами» — предполагает идентификацию ребенка с куклами, в отличие от методик с картинками, где требуется комментировать происходящее с другим ребенком. Первыми были разработаны методики « Незавершенные истории с семьей кукол» Дж. Кэссиди (1986) и «Задание на завершение историй с куклами» И. Бретертон (1990). И. Бретертон с коллегами разработала процедуру для оценки привязанности детей (начиная с 3-летнего возраста), состоящую из пяти историй, которые ребенку предлагается прокомментировать и «проиграть» их продолжение. Система классификации позволяет отнести ребенка к одной из четырех групп: A, B, C или D. На основе историй отделения — воссоединения Джордж и Соломон (1995) был разработан другой подход к классификации комментариев и завершения историй для детей дошкольного возраста. Авторами были внесены некоторые изменения с целью фасилитировать символическую игру и увеличить включенность ребенка в выполнение задания. Вербальные и поведенческие реакции сводятся также к A-B-C-D классификации.
Известны такие модификации задания на завершение историй с куклами для дошкольников: «Интервью с использованием кукол для дошкольников» (Oppenheim, 1997), «Задание на завершение историй о привязанности для пятилетних детей» (K. Verschueren, A. Marcoen, 1996), «Задание на завершение историй с куклами для шестилетних детей»
(J. Cassidy, 1988), для младших школьников — «Манчестерское задание на завершение историй о привязанности для детей» (J. Green, Ch. Stanley, V. Smith, R. Goldwyn, 2000), для более старших детей (4-5 класс) — «Модифицированное задание на завершение историй с куклами» (Granot, Mayseless, 2001). «Манчестерское задание на завершение историй о привязанности для детей» содержит 6 ситуаций, связанных с поведением привязанности, и ситуации, не имеющие отношения к привязанности. Основной акцент при кодировании делается на отношениях с первичной фигурой привязанности, не включая других членов семьи. Установлена согласованность Манчестерского задания на завершение историй о привязанности с методиками ТСТ (Slow, Greenberg) и «Интервью о привязанности для матерей» (Goldwyn).
Указанные методики на завершение историй с куклами для дошкольников и младших школьников различаются в подходе к кодированию. Так, можно делить дошкольников на надежно или ненадежно привязанных к матери (Oppenheim) или классифицировать их по трем категориям: надежный, избегающий и эксцентричный — амбивалентный (K.Verschueren и A. Marcoen). В варианте методики, разработанной Кэссиди, оценка результатов осуществляется по модальностям: надежный — уверенный, избегающий и враждебный — негативный. Бретертон выделяет надежный, слабо надежный и ненадежный стили; можно также выделять надежный, избегающий, амбивалентный и дезорганизованный стили (Granot & Mayseless). Результаты практически всех вариантов методики согласуются с данными по ТСТ Слоу и Гринберга.
Известно, что период 5-11 лет считается «золотым возрастом рисования» и поэтому для диагностики качества привязанности в детском возрасте широко используются рисуночные техники, позволяющие выявить сознательные и неосознанные отношения, желания и тревоги ребенка. Начало использования детских рисунков для диагностики привязанности связано с работой Н. Каплан и М. Мэйн (1986), разработавших систему оценки качества привязанности детей 5-6 летнего возраста по рисунку семьи. Они выявили особенности рисунков, встречающихся наиболее часто у детей с различными типами привязанности. Получены противоречивые данные о согласованности результатов этой методики с классификациями поведения ребенка в ситуациях воссоединения. Известен ряд модификаций методики. Среди них — оригинальная система Г. Фьюри (1997) оценки качества привязанности детей 8-9 лет по рисунку семьи. В методике Г. Фьюри модифицирована и расширена система критериев кодирования рисунков, исключены субгруппы, оставлены только основные A-B-C-D группы (надежная, тревожно-амбивалентная, избегающая и дезорганизованная привязанность). Результаты методики согласуются с результатами «Ситуации с незнакомкой», полученными в младенчестве.
Для оценки привязанности в детском возрасте применяются также вопросники-самоотчеты о привязанности, объективирующие осознанные представления о привязанности. Эти элементы привязанности отличны от тех, которые могут быть получены с помощью наблюдения, интервью и проективных техник. Наиболее известны «Шкала надежности» К. Кернс (1996) и «Вопросник о привязанности к родителям и сверстникам» П. Коулмана (2003), основанный на разработанной для старших подростков методике «Вопросник о привязанности к родителям и сверстникам» Г. Армсдена и М. Гринберга (1997). Методика К. Кернс предполагает выбор ребенком одного из трех описаний поведения в каждой из предложенных ситуаций. Затем осуществляется А-В-С классификация его ответов. Вопросник выявляет осознанное чувство безопасности, но при этом защитные процессы могут маскировать отдельные паттерны ненадежной привязанности. Методика Коулмана
состоит из трех частей, в каждой из которых содержатся вопросы о привязанности к матери, отцу и другу. Вопросник отличается высокой степенью внутренней достоверности, однако его согласованность с известными надежными и валидными методиками измерения качества привязанности не была исследована.
В период «подростничества» происходят дальнейшие изменения в сознании, эмоциональной сфере и поведении, связанные с отношениями привязанности. Благодаря развитию абстрактного мышления у подростка происходит обобщение опыта отношений привязанности с отдельными близкими людьми (мамой, папой, друзьями и т. д.). Для этого возраста характерна существенная дифференциация «Я» и «другого», что позволяет подростку абстрагировать модель своего «Я» от опыта конкретных взаимоотношений, более объективно оценивать качество своей привязанности к отдельным фигурам, строить отношения привязанности со сверстниками по иному сценарию, чем с родителями. Подростковый возраст характеризуется стремлением к дистанцированию от родителей и появлением новых значимых отношений (дружеских) со сверстниками, отвечающих всем характеристикам отношений привязанности. В связи с этим происходит трансфер функций привязанности к сверстнику, отношения с которым имеют иную субординацию и качество, чем со взрослыми.
Для данного возраста разработано большое количество инструментов оценки привязанности к различным объектам, среди них: интервью привязанности к матери в детстве для подростков и взрослых, интервью и вопросники о привязанности в актуальных отношениях с родителями и сверстниками, о привязанности к Богу и т. д.
Упоминавшиеся ранее «Интервью о привязанности детей и подростков» 10-14 лет (Ammaniiti, van IJzendoorm, Speranza, Tambeli, 2000) и «Модифицированное задание на завершение историй с куклами» (Granot, Mayseless) применяются для оценки привязанности младших подростков (2001). Широкую известность приобрел «Тест сепарационной тревоги» для подростков 11-14 лет в модификации Р. Резника (1993). Процедура основана на версиях «Теста сепарационной тревоги» Н. Каплан (1987) и Х. Хансбург (1973). Ситуации сепарации в тесте Р. Резника более жесткие, чем у Н. Каплан, т. к. тест предназначен для более взрослой категории. Кодирование, предложенное Р. Резником, находится в большем соответствии с системой кодирования интервью о привязанности для взрослых, чем с кодированием по Н. Каплан. В методике Р. Резника ответы оцениваются по четырем шкалам: степень избегания — обесценивания отношений привязанности, степень эмоциональной открытости, тревожность и согласованность ответов. Также оценивается конструктивность предлагаемого подростком решения. Комбинация шкал образует три типа привязанности: надежный, отгоняюще-избегающий и тревожно-амбивалентный. Исследования ^подтверждают связь данных по методикам с ранней привязанностью, адаптацией к школе, когнитивными способностями.
Специально для подростков Г. Армсденом и М. Гринбергом был разработан «Вопросник о привязанности к родителям и сверстникам» (1987). Качество привязанности оценивается по трем шкалам. Одна шкала измеряет открытость к общению с фигурой привязанности, другая — воспринимаемую подростком степень доверия — избегания в отношениях с родителями, третья — близость — отчужденность от фигур привязанности («Я чувствую, что никто не понимает меня»). Методика состоит из трех частей по 25 вопросов в каждой о привязанности к матери, отцу и сверстнику. Методика определяет надежность — ненадежность привязанности и не направлена на дифференциацию типов привязанности, т. к. авторы считают недостаточно понятным, что можно с точки
зрения развития считать проявлениями избегающей или амбивалентной привязанности в подростковом возрасте. Выявлены предсказательные возможности методики в плане самооценки, враждебной атрибуции, агрессивности, одиночества и удовлетворенности жизнью, подтверждена внутренняя валидность и надежность вопросника. Однако, отмечается подверженность ответов на вопросы методики феномену социальной желательности, что, безусловно, снижает ее диагностическую ценность.
Для юношеского возраста используются, в основном, те же методы исследования привязанности, что и для взрослых: интервью о привязанности взрослых М. Мэйн, вопросники актуальных отношений привязанности, проективные техники, экспериментальные ситуации и наблюдение.
С юношеского возраста в системе привязанностей первостепенную роль начинают играть отношения с романтическим партнером или супругом. Эти отношения, в отличие от детско-родительских, имеют взаимный, не ассиметричный характер, но выполняют те же функции. Родители продолжают выполнять функцию объекта привязанности на протяжении всей жизни человека.
«Интервью о привязанности для взрослых» (ИПВ) (George, Kaplan, Main, 1985) — «золотой стандарт» исследования привязанности у взрослых — представляет собой часовое полуструктурированное клиническое интервью и оценивает качество привязанности, сосредотачиваясь на прошлых и текущих взаимоотношениях с родителями. При разработке данной методики авторы исходили из утверждения о том, что представления о значимых других и себе определяются предшествующим опытом и влияют на характер текущих отношений привязанности. Вопросы сформулированы таким образом, чтобы выявить оценку опыта сепарации, обиды, отвержения или травмы. В своих оценках индивиды варьируются по способности свободно излагать свои истории привязанности, по степени согласованности и последовательности вспоминаемых событий. В зависимости от характера привязанности (надежная или ненадежная) варьируются легкость рассказа и степень выразительности рассказанной истории. Интервьюируемым задают вопросы, подробно фиксируют ответы, учитывая содержание ответов и характер сопровождающих их неосознаваемых реакций. Затем кодируют записи интервью и относят интервьюируемого к одному из типов: надежному, избегающему, тревожно-амбивалентному (озабоченному отношениями) или дезорганизованному. Существует большое количество исследований, подтверждающих валидность и надежность методики для взрослых людей. Подтвердилась также связь результатов интервьюирования родителей с результатами оценки привязанности их младенцев.
«Интервью о текущих взаимоотношениях» (Crowell, Owens, 1996), широко используемое в исследованиях привязанности взрослых также относит интервьюируемых к одному из трех основных типов привязанности. Шкалы методики предполагают характеристику: а) поведения и мыслей о привязанности респондента; б) поведения партнера и в) особенности рассказывания. Система классификации — как в ИПВ.
«Интервью о привязанности к семье», «Интервью о привязанности сверстникам» и «Интервью об истории привязанности» К. Бартоломью (1994) используются для оценки детской привязанности в семье и актуальной привязанности к другу и романтическому партнеру. Теоретическое обоснование методики опирается на заключение о том, что стили привязанности определяются двумя измерениями — «моделью Я» и «моделью другого», сочетания которых образуют четыре типа привязанности: надежный, тревожно-амбивалентный и две разновидности избегающего типа: избегающе-опасающийся и избегающе-отгоняющий.
Известны также другие интервью о привязанности к различным объектам, среди них «Интервью о привязанности супругов» (S. Dickstein, 2001), являющееся модификацией «Интервью о привязанности взрослых», интервью о привязанности сиблингов и др.
«Проективная методика оценки привязанности взрослых» (Carol George, Malcolm West, Odette Pettem, 1997) исследует аспекты, сходные с теми, на изучение которых направлено ИПВ. Авторы методики реализуют методологический подход, но не в интервью, а на проективном материале. Они распространили проективную методологию, используемую в исследовании привязанности детей, на взрослые периоды. При разработке методики они следовали предположению, основанному на идеях Дж. Боулби о том, что в описании картинок с гипотетическими ситуациями привязанности будут отражаться особенности баланса адаптивных и защитных процессов, управляемых ментальными репрезентациями привязанности. Методика основана на анализе ряда проективных стимулов. В центре внимания — ментальные репрезентации и защитные процессы, являющиеся основными компонентами привязанности. Испытуемым предлагается описать события, происходящие на 8 картинках с изображениями событий, активирующих поведение привязанности: болезнь, одиночество, сепарация, насилие и др. Проведение методики занимает примерно 35 минут и примерно час — обработка результатов. Система классификации типов привязанности та же, что и в ИПВ.
Имеющиеся вопросники о привязанности взрослых можно разделить на категориальные, шкальные и прототипные. Категориальные вопросники позволяют отнести человека к одной из категорий привязанности. Так, например, в методике Хейзан и Шавер (1987) предлагается выбрать наиболее характерное для себя описание типа привязанности из трех (надежного, избегающего и тревожно-амбивалентного). «Опросник взаимоотношений» К. Бартоломью и Л. Хоровиц (1991) также разрабатывался как категориальная методика, однако авторы рекомендуют использовать вопросник как прототипный или шкальный. Недостаток категориальных методик заключается в том, что они не позволяют охватить все варианты индивидуальных различий внутри типов. Более надежными являются шкальные методики. Они позволяют охарактеризовать привязанность человека по шкале, отражающей выраженность у человека свойства, на измерение которого она направлена (например, степень надежности привязанности). Респондентам предлагается прочитать четыре описания типов «Опросника взаимоотношений» и оценить по 7-бальной ликертовской шкале, в какой степени данное утверждение соответствует их собственным впечатлениям, касающимся близких взаимоотношений. По результатам опроса респондента относят к одному из четырех типов привязанности.
Другая шкальная методика «Шкала отношений» Хоровиц и Бартоломью состоит из 30 вопросов и позволяет оценить привязанность по шкалам «модель Я» и «модель другого», а также оценить выраженность четырех стилей привязанности. Методика нацелена на оценку актуальных привязанностей к друзьям и романтическим партнерам.
Среди наиболее популярных опросников об отношениях привязанности — «Шкала взрослой привязанности» (ШВП) (Collins, Read, 1990) и «Опросник опыта близких отношений» (Brennan, Clark, Shaver, 1998). «Шкала взрослой привязанности» основывается на описании привязанности взрослых, предложенной Хейзан и Шавером (1987), а также на нескольких дополнительных характеристиках трех стилей привязанности. Эти авторы пересмотрели методику Хейзан и Шавер и разбили описание стилей на 18 утверждений: по 6 для каждого стиля. Авторы использовали трехфакторную модель оценки качества привязанности, включающую три шкалы: «зависимость» (человек чувствует, насколько он может
положиться на других и ожидать, что они будут доступны, когда необходимо), «тревожность» (боязнь быть отвергнутым и нелюбимым) и «близость» (степень комфорта от близкого общения). Субшкалы ШВП коррелируют в теоретически предполагаемых направлениях с самооценкой, доверием, социальным поведением, экспрессивностью и удовлетворенностью романтическими отношениями. Установлена умеренная надежность данного инструмента.
«Опросник опыта близких отношений» (K. Brennan, K. Clark, Ph. Shaver, 1998), «Модифицированный опросник опыта близких отношений» (Ph. Shaver, R. C. Fraley, 2000) и его модификация — «Опросник стиля привязанности» (2005), валидность и надежность которых была подтверждена многочисленными исследованиями, оценивают индивидуальные различия в избегании и беспокойстве относительно отношений романтической привязанности. При оценке качества привязанности используются две шкалы: «избегание» (избегание близких отношений с другими людьми) и «беспокойство» (опасение быть нелюбимым, отвергнутым). Методика также позволяет отнести человека к одному из четырех типов привязанности, в соответствии с классификацией Бартоломью.
«Тест структуры отношений» (R. C. Fraley) направлен на оценку стиля привязанности к четырем близким значимым людям. Автор рекомендует использовать его в комплексе с другими методами оценки привязанности.
Для оценки поведения привязанности в супружеских парах разработаны методика « Q-сортировка поведения привязанности в парах» (K. Wampler, D. Riggs, Th. Kimball, 2004) и «Эксперимент по разлучению супружеских пар в аэропорту» (R. Fraley, Ph. Shaver, 1998). «Q-сортировка поведения привязанности в парах» состоит из 100 пунктов. Методика разработана в соответствии с системой классификации «Интервью о привязанности взрослых» и используется в семейной психотерапии.
Заключение
В статье были затронуты наиболее актуальные вопросы разработки инструментария исследования привязанности в детском и подростковом возрастах. Безусловно, обзор методов исследования качества привязанности не является исчерпывающим. Рамки статьи не позволили уделить должного внимания исследованиям привязанности к Богу, к группам людей и др. Однако произведенный анализ дает возможность обозначить перспективы и направления работы для отечественных исследователей привязанности.
Существующие инструменты исследования привязанности отвечают определенным концептуальным схемам ее изучения и обусловлены, а в некотором роде и ограничены, двумя исследовательскими традициями. Невнимание представителей двух исследовательских направлений к работе друг друга затрудняет соотнесение методов исследования внутри этих направлений и оценку валидности методик, разработанных сравнительно недавно в русле социально-психологической традиции.
Другая важная особенность состояния теории и практики исследования привязанности заключается в том, что теория и методы исследования разработаны неодинаково детально для разных возрастов. Лучше всего изучен период раннего детства, когда закладываются основы функционирования системы привязанности, менее всего — старший дошкольный, младший школьный и младший подростковый возрасты. Поэтому имеют место не всегда хорошо обоснованные экстраполяции методов исследования из разработанной лучше для других возрастов теории и практики исследования привязанности.
В связи с этим важным является план пересмотра и валидизации существующих инструментов и создания новых, способных заполнить брешь в этой области. При разработке
инструментария исследования привязанности важно сделать акцент на ключевых задачах возрастного развития в рамках теории привязанности и выбора соответствующих стратегий диагностики. Среди вопросов, на которые необходимо ответить исследователю привязанности при разработке или адаптации уже существующих методик, можно назвать следующие: а) какие именно сферы привязанности исследует методика; б) какие особенности возраста должны быть учтены в методике; в) достаточно ли высока надежность и валидность новой или адаптированной методики, в том числе и относительно культурного контекста.
В настоящее время для переоценки и расширения теории привязанности необходима разработка надежного, валидного и, в определенной степени, «революционного» инструментария, который бы помог найти ответы на наиболее актуальные вопросы теории. Разработка методов исследования требует анализа имеющейся теории и практики и формулирования новых гипотез, которые могут быть проверены только новыми методами (E. Waters). Эта задача может быть адресована и отечественным психологам, которым еще предстоит внести вклад в создание теории развития привязанности в течение жизни человека. В связи с этим отечественным исследователям привязанности предстоит большая работа по адаптации зарубежных и разработке собственных методов исследования привязанности на основе теоретического анализа и интеграции достижений отечественной и зарубежной психологии развития.
I Assessing secure base behavior in adulthood: Development ofa measure, links to adult attachment representations and relations to couples’ communication and reports of relationships / J. Crowell, D. Treboux, Y. Gao, etc. // Developmental Psychology. 2002. Vol. 38. P. 679-693.
2Bartholomew K. Avoidance of intimacy: an attachment perspective // Journal of Social and Personal Relationships. 1990. Vol. 7. P. 147-178; Shaver P. R., Clark C. L. Forms of adult romantic attachment and their cognitive and emotional underpinnings // Development and vulnerability in close relationshios / Ed. by G. Noam, K. Fischer. Harvard, 1996. P. 29-58.
3 Боулби Дж. Привязанность. М., 2003.
4 WienfieldN. Assessment of attachment in middle childhood // Human Development. 2005. Vol. 48. P. 188-194.
5 Assessing secure base... ; Shaver Ph., Mikulincer M. Attachment-related psychodynamics // Attachment and Human Development. 2002. Vol. 4. № 2. P. 133-161.
6 The Manchester Child Story Completion Task: relationship with parental AAI, SAT and child behavior / R. Gold-win, Ch. Stanley, V. Smith, J. Green // Attachment and Human Development. 2000. Vol. 2. № 1. P. 71-84.
7 Solomon J., George C. The measurement of attachment security in infancy and childhood // Handbook of attachment: Theory, research and clinical implications. New York, 1999. P. 287-316.
8 Sagi A. Attachment theory and research from a cross-cultural perspective // Human Development. 1990. Vol. 33. P. 10-22.
9 Clarke-Stewart K. A., Goossens F., Allhusen V. Measuring Infant-mother attachment: Is Strange Situation enough? // Social Development. 2001. Vol. 10. № 2. P. 143-169.
10 Three-year-olds’ ability to use the mother as a secure base / G. Posada, E. Waters, R. Marvin, J. Cassidy // Patterns of secure base behavior: Q-sort perspectives on attachment and caregiving in infancy and childhood / Ed. by E. Waters, B. Vaughn, G. Posada, D. Teti. Mahwan, 1999.
II The Manchester Child Story...
12Мухамедрахимов Р Ж. Мать и младенец: Психологическое взаимодействие. СПб., 2003.
13 Dwyer K. The meaning and measurement of attachment in middle and late childhood // Human Development.
2005. Vol. 48. P. 155-182.
14 A secure base in adolescence: Markers of attachment security in the mother-adolescent relationship / J. Allen, K. McElhaney, D. Land, etc. // Child Development. 2003. Vol. 74. P. 292-307; Assessing secure base...
15Main M., Kaplan N, Cassidy J. Security in infancy, childhood and adulthood: A move to the level of representation // Growing points of attachment theory and research. Monographs of the Society for Research / Ed. by I. Bretherton, E. Waters // Child Development. 1985. Vol. 50. Ser. 1-2. № 20. P. 66-104.
