CC BY
7
2. Статистические показатели банковского сектора Российской Федерации. URL: https://www.cbr.ru/statistics/ bank_sector/review/ (дата обращения: 07.10.2022).
3. Банковскому сектору может понадобиться 3,5 трлн рублей докапитализации. URL: https://www.vedomosti.ru/ economics/articles/2022/ 03/21/914509-bankovskomu-sektoru-mozhet-ponadobitsya-35-trln-dokapitalizatsii (дата обращения: 07.10.2022).
4. Курбанова Ч.Р. Проблемы привлечения долгосрочного капитала в банковский сектор // Научное сообщество. Междисциплинарные исследования. сборник статей по материалам XCIV студенческой международной научно-практической конференции. Новосибирск, 2020. С. 217-222.
5. Мазго Е.Б., Курдюмова Г.Ж. Значение системы управления рисками коммерческого банка в условиях экономического кризиса // Современное состояние и перспективы развития национальной финансово-кредитной системы. 2018. С. 132-136.
6. Нальгиев И.М. Система управления рисками российских банков // Вестник современных исследований. 2018. № 6.2 (21). С. 225-229.
7. Дьяков С.А., Матвеев А.С., Позоян Д.П. Управление кредитным риском в коммерческом банке // Вестник Академии знаний. 2021. N°2 (43).
8. Интерактивный график на tradingview. URL: https://m.tradingview.ccm/chart/?symbol=MOEX%o3AUSDRHB_TOM (дата обращения: 07.10.2022).
9. Интернационализация рубля: перспективы и риски, а также роль российского рубля во внешнеэкономических отношениях. URL: https://www.cbr.ru/Content/Dccument/File/16745/01.pdf (дата обращения: 07.10.2022).
10. Аналитика Банка России. URL: https://www.cbr.ru/analytics/ (дата обращения: 07.10.2022).
EDN: JQHZER
Т.Д. Одинокова - к.э.н., доцент кафедры финансов, денежного обращения и кредит, Уральский государственный экономический университет, Екатеринбург, Россия, Tanua-odinokova@yandex.ru.
T.D. Odinokova - candidate of economic sciences, associate professor of the department of finance, money circulation and credit, Ural state university of economics, Yekaterinburg, Russia.
МЕТОДОЛОГИЯ СИСТЕМНО-КОНВЕРГЕНТНОГО ПОДХОДА К ИССЛЕДОВАНИЮ МОДЕЛИ СТРАХОВАНИЯ ЖИЗНИ METHODOLOGY OF A SYSTEM-CONVERGENT APPROACH TO THE STUDY OF A LIFE INSURANCE MODEL
Аннотация. В статье предложена и обоснована методология системно-конвергентного подхода к исследованию концептуальной модели страхования жизни, основанная на комплексном применении положений системной и конвергентной, включающей институциональную и ресурсную, методологий с точки зрения их особенностей и практической совместимости, что позволило провести исследование развития страхования жизни с нового ракурса: с одной стороны, показать системные отношения и взаимосвязи между институтами внутри модели, а также между моделью и окружающей средой, а с другой - доказать и раскрыть конвергенцию государственного и частного страхования жизни. Сделан вывод, что предложенный системно-конвергентный методологический подход отражает возможность проведения анализа и оценки состояния концептуальной модели страхования жизни как в целом, так и по ее структурным элементам (уровням), а также прогнозирования направлений ее развития с учетом принимаемых государством регулятивных мер.
Abstract. The article proposes and substantiates the methodology of a system-convergent approach to the study of the conceptual model of life insurance, based on the integrated application of the provisions of the system and convergent, including institutional and resource, methodologies in terms of their features and practical compatibility, which made it possible to study the development of life insurance from a new perspective. perspective: on the one hand, to show the systemic relationships and relationships between institutions within the model, as well as between the model and the environment, and on the other hand, to prove and reveal the convergence of public and private life insurance. It is concluded that the proposed system-convergent methodological approach reflects the possibility of analyzing and assessing the state of the conceptual model of life insurance both in general and in terms of its structural elements (levels), as well as predicting the directions of its development, taking into account the regulatory measures taken by the state.
Ключевые слова: системная методология, институциональная методология, ресурсная методология, страхование жизни, модель страхования жизни, конвергенция.
Keywords: system methodology, institutional methodology, resource methodology, life insurance, life insurance model, convergence.
Наличие большого разнообразия определений сущности страхования жизни, систематизации и классификации его видов, а также возможность применения современного методического инструментария диктуют необходимость постановки и решения задачи исследования страхования жизни на новой исследовательской платформе.
Анализ теоретических положений, раскрывающих сущность страхования жизни, и норм финансового права, позволил автору представить понятие «страхование жизни» с позиции системно-конвергентного подхода, тем самым, расширить круг вопросов, подпадающих под непосредственный теоретический и практический охват. В этом контексте страхование жизни представляет собой как упорядоченную в соответствии с целевым вектором развития систему страховой защиты жизни населения, формализующую взаимосвязь между государственной и частной формами предоставления страховой защиты, базирующуюся на взаимозависимости, взаимодополнении и взаимопроникновении страховщиков и их услуг.
Раскрытие содержания понятия «страхование жизни» позволило рассмотреть его с позиции абстрактного представления страховой защиты населения, т.е. модели страхования жизни и выделить методы формообразования ее структурных составляющих [1]. Модель страхования жизни - абстрактное представление формальной системы страховой защиты жизни населения определенной страны, исследование которой (системы) базируется на оценке состояния и эффективности управления, основанного на комплексном применении методов формообразования ее структурных составляющих, и позволяет сопоставить с аналогичными (подобными) системами других стран.
В зависимости от влияющего фактора будет определяться структура модели.
В статье предложена авторская структура модели страхования жизни, под которой понимается совокупность составляющих системы страховой защиты жизни населения страны, конфигурация (взаиморасполо-
жение, сочетание и связь) которых обеспечивает ее целостность и тождественность при изменяющихся условиях функционирования.
Автор предлагает следующую структуру модели страхования жизни:
I уровень - государственное страхование жизни, осуществляемое на обязательной и добровольной основе;
II уровень - частное страхование жизни (осуществляемое на обязательной и добровольной основе), включающее негосударственное пенсионное страхование и страхование жизни как самостоятельно функционирующие виды страхования.
При этом, структура модели зависит от количества составляющих (уровней) и их элементов; расположения составляющих по отношению друг к другу: горизонтальное (равноправное воздействие) или вертикальное (базис и надстройка); соотношения размеров составляющих по отношению друг к другу (их равновесное состояние или доминирование той или иной составляющей, проявляющееся в занимаемой доле в общей сумме собираемых взносов, несения страховой нагрузки); наличия и количества взаимосвязей как между составляющими, так и между элементами внутри рассматриваемых составляющих; организационных особенностей функционирования каждой составляющей, оказывающих влияние на построение взаимоотношений страховщиков и страхователей.
Так, государство, определяя количество составляющих и их взаимосвязи, тем самым воздействует на организацию конфигурации модели. Чем больше количество составляющих, элементов и взаимосвязей между ними, тем больше разнообразие создаваемых конфигураций модели.
Без более глубокого анализа теории и методологии исследования страхования жизни сегодня невозможно научно обсуждать ни вопросы его сущности, ни общие проблемы регулирования, ни пути повышения эффективности организации и функционирования системы страховой защиты населения.
С моей точки зрения целесообразнее подходить к исследованию модели страхования жизни в контексте системно -конвергентной методологии.
Цель данной статьи - разработать системно-конвергентную методологию, включающую положения системной, институциональной и ресурсной методологии, учитывающую структурные и институциональные изменения в обеспечении страховой защиты жизни населения.
Предметом исследования - является совокупность социально-экономических отношений, пропорций и тенденций, возникающих в процессе развития страхования жизни в условиях системной конвергенции его форм.
Результаты исследования
Системно-конвергентная методология предполагает одновременное использование системной и конвергентной, включающей институциональную и ресурсную, методологий, выбор которых был обусловлен целевой установкой по определению концептуальных направлений развития российской модели страхования жизни в условиях конвергенции финансовых институтов и финансовых услуг. При этом конвергентная методология, построенная на основе институциональных и ресурсных методологических позиций, позволяет в отличие от системной, которая ориентирована на статику элементов структуры и установленных отношений между ними, выявить и проанализировать развитие (динамику процесса) модели страхования жизни, обусловленное изменениями институциональной среды и ресурсного обеспечения.
Традиционно под методологией понимают «учение о структуре, логической организации, методах и средствах человеческой деятельности по достижению определенной цели» [2]. Методология в данном, широком, смысле образует необходимый компонент всякой деятельности, поскольку последняя становится предметом осознания, обучения и рационализации [3]. В Большом толковом словаре современного русского языка понятие «методология» (от греч. methodos метод и logos - учение) трактуется как «учение о научном методе или методах отдельных наук» [4]. При этом под методом понимается путь, способ, прием теоретического исследования или практического осуществления чего-нибудь.
Можно констатировать многообразие точек зрения на понятие «методология», при этом автор каждой из них либо раскрывает сущность понятия с включением всех элементов «теоретической и практической деятельности» [5], либо сужает определения понятия до определения методов и приемов исследования.
И. В. Блауберг и Э. Г. Юдин [6], С. С. Розова [7], И. Т. Корогодин [8] раскрывают понятие «методология» с позиции широкого подхода. Например, И. Т. Корогодин трактует понятие как «совокупность методов научного познания, применяемых в раскрытии сущностных основ, способов и подходов к исследованию категорий. Кроме того, она включает также учение о предмете, цели и задачах исследования той или иной категории, ее сущности и поэлементной структуры, основы, подходов, логической последовательности в анализе и др.» [8]. Э. Г. Юдин считает, что «методология дает характеристику компонентов научного исследования, его объекта, предмета анализа, задач исследования, совокупности исследовательских средств, необходимых для их решения, а также формирует представление о последовательности действий ученого в процессе решения исследовательских задач» [9]. При этом методология включает в себя несколько уровней: высший уровень - философская методология, второй - общенаучная методология, третий - конкретно-научная методология, четвертый - методика и техника исследования [10].
Б. А. Райзберг, Л. Ш. Лозовский и Е. Б. Стародубцева определяют методологию как «принципы построения методов, их научное обобщение» [11]. В. М. Сырых трактует методологию как «учение о методах, направленное на разработку и совершенствование системы приемов, способов научного познания» [12]. Д. В. Манушин раскрывает данный термин как «совокупность методов и приемов, имеющая общие принципы, условия реализации и предназначенная для достижения целей ряда субъектов, которые путем прохождения
схожих этапов воздействуют на изучаемую теоретическую или практическую систему» [13]. Очевидно, что данные авторы придерживаются трактовки методологии в узком понимании.
Как следует из вышеизложенного, каждый ученый сущность методологии понимает по-своему.
В нашем исследовании системно-конвергентная методология предполагает одновременное использование системной и конвергентной, включающей институциональную и ресурсную, методологий, выбор которых был обусловлен целевой установкой по определению концептуальных направлений развития российской модели страхования жизни в условиях конвергенции финансовых институтов и финансовых услуг. При этом конвергентная методология, построенная на основе институциональных и ресурсных методологических позиций, позволяет в отличие от системной, которая ориентирована на статику элементов структуры и установленных отношений между ними, выявить и проанализировать развитие (динамику процесса) модели страхования жизни, обусловленное изменениями институциональной среды и ресурсного обеспечения.
Системная методология - направление методологии научного познания, получившее широкое распространение со второй половины XX века, в основе которого лежит рассмотрение объекта как системы:
— целостного комплекса взаимосвязанных элементов (И. В. Блауберг, В. Н. Садовский, Э. Г. Юдин [14]);
— совокупности взаимодействующих объектов (Л. фон Берталанфи [15]);
— совокупности сущностей и отношений (А. Д. Холл, Р. И. Фейджин [16], поздний Л. фон Берталанфи [17]).
Основоположниками системного подхода являются: И. К. Адизес, Р. Акофф и Ф. Эмери, А. А. Богданов,
Л. фон Берталанфи, К. Боулдинг, П. Друкер, А. Кофман и Г. Дебазей, А. Н. Малюта, М. Месарович, Д. Мако и И. Такахара, Л. Ларуш, Т. Саати и К. Кернс, Г. Саймон, А. Чандлер и др.
С одной стороны, «системная методология ориентирует на то, что знания о предмете как таковом (ас-пектные, поэлементные) должны быть соединены, соотнесены со знаниями об их роли и месте в системной целостности; она касается методов изучения свойств и закономерностей сложноорганизованных природных и социальных систем, методов перехода от изучения элементов целого к его структуре, к межсистемным связям и отношениям» [18]. С другой стороны, «пока нет ясности и единства в вопросе о том, какие объекты могут правомерно называться системами, какие их свойства и характеристики следует считать в собственном смысле системными и какова специфика системного подхода к изучению этих объектов, - до тех пор множественность общесистемных концепций является не только естественной, но и необходимой» [19].
А. А. Богданов в работе «Всеобщая организационная наука (тектология)» акцентирует внимание на положении о том, что «законы организации систем едины для любых объектов, материальных и духовных, благодаря чему возможно их обобщенное изучение» [20].
По мнению Э.Г. Винограй, системный подход имеет ряд методологических черт [21]:
1) сложность исследуемых объектов. Актуальность и результативность системной методологии будет высока только тогда, когда исследуемые объекты будут наиболее развиты и сложны. Именно в сложных объектах влияние системных закономерностей наиболее существенно;
2) трудноструктурируемость и неформализуемость объектов;
3) акцент на синтез и целостное отображение сложного объекта;
4) многовариантность подходов к решению проблем.
Поскольку страхование жизни осуществляется как на уровне государства (государственное страхование жизни), так и на уровне частного сектора (частное страхование жизни), при этом оба уровня показывают высокую зависимость от состояния и развития каждого из них, то мы можем говорить о страховании жизни как о системе (комплексе) страховой защиты жизни граждан определенной страны, в основе которой лежат фундаментальные взаимосвязи между ее составляющими (государственным и частным уровнями страхования жизни), используемые при исследовании ее закономерностей, рациональности и эффективности функционирования. Тем самым мы определяем ее как «сложноорганизованный объект - систему, обладающую специфическими характеристиками» [9].
В связи с этим, возможность применения системной методологии к исследованию страхования жизни подразумевает специфический взгляд на него как на систему (Система [от греч. система - целое, составленное из частей, соединение] - совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство [22]):
1) страхование жизни - система страховой защиты жизни граждан (человеческого капитала) определенной страны, в основе которой лежат фундаментальные взаимосвязи между ее составляющими (государственным и частным уровнями страхования жизни), базирующиеся на взаимозависимости, взаимодополнении и взаимопроникновении организаций и их услуг, тем самым способствуя сохранению достигнутого уровня жизни (благосостояния);
2) страхование жизни одновременно является составным элементом системы обязательного социального страхования, которая, в свою очередь, входит в систему социальной защиты населения, и национальной страховой системы;
3) страхование жизни - это система, которая имеет сложную структуру, но все ее составные элементы соподчиняются целому, что во многом зависит от окружающей среды и регулирования. С практической точки зрения целесообразно выделять отдельные элементы страхования жизни с учетом их организации - институци-ональности, функциональности и уровневой дифференциации;
4) сегментация страхования жизни на государственное и частное (уровневая дифференциация) позволяет исследовать специфику организации каждого сегмента, обусловленную процессами интеграции и конвергенции финансовых институтов, определить стратегическое виденье развития модели в целом и оценить возможности проявления системного риска;
5) страхование жизни - открытая динамическая система, которая подразумевает существование специализированных финансовых организаций (страховщиков жизни) и особого институционального регулирования их деятельности, направленная на поддержание своей финансовой стабильности.
Институциональная методология - направление методологии научного познания, получившее развитие в начале ХХ века, связанное с изучением институтов, их эволюции, а также «фундаментального влияния» [23] на формирование поведения экономического поведения хозяйствующих субъектов.
Основоположниками данного направления являются Т. Веблен, Дж. Коммонс, Дж. Ходжсон, Г. Мюрдаль, С. Цуру, А. Ф. Бернс и У. К. Митчелл, Д. К. Норт, Г. Б. Клейнер, С. Г. Кирдина, В. М. Полтерович, А. Н. Олейник, А. Е. Шаститко и др.
Прежде чем перейти к рассмотрению возможности применения данной методологии, следует определиться с трактовкой «институт». На этом в свое время сделал акцент Дж. Коммонс: «Трудность определения области так называемой институциональной экономики заключается в следующем: неопределенность значения института» [24, P. 648]. На современном этапе неоднозначность трактовки «институт» привела к гносеологической ловушке, истоки которой кроются в «в отождествлении в концепциях отечественной экономической науки категорий институтов и институций» [25]. Сегодня в различных источниках можно найти следующие определения «института»:
1) «стереотип мысли», «привычные способы реагирования на стимулы», «распространенный образ мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций» [26];
2) «„правила игры" в обществе, или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения... и в пределах которых люди взаимодействуют друг с другом... Институты уменьшают неопределенность, структурируя повседневную жизнь. состоят из формальных писанных правил и обычно неписаных кодексов поведения, которые лежат глубже формальных правил и дополняют их» [27] ;
3) стандарты поведения - «...не правила игры, а скорее альтернативные равновесные стандарты поведения, или условности поведения, которые следуют из данной игры, описываемой соответствующими правилами. Другими словами, для нас институты представляют собой свойства равновесия игр, а не свойства описания игры. Нам важно, как агенты применяют правила игры, а не то, каковы эти правила» [28];
4) в основном, долговечные системы сложившихся и укорененных правил, которые придают структуру социальным взаимодействиям [29];
5) коллективные действия по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия..», базирующиеся «на соотношении экономики, юриспруденции и этики», способствующие возникновению «не только этических концепций прав и обязанностей и экономических концепций безопасности и ее соответствия свободе и разоблачения, но также соответствия имеющихся активов и пассивов», позволяющие расширить «возможности человека далеко за пределы того, что он может сделать своими собственными маленькими силами» [30];
6) исторически сложившиеся формы организации и регулирования обществ, жизни (например, семья, религия, образование и т. д.), обеспечивающие выполнение жизненно важных для общества функций, включающие в себя совокупность норм, ролей, предписаний, образцов поведения, специальных учреждений, систему контроля [31];
7) «правила игры, формальная или неформальная норма, обычай, стереотип поведения (мышления), организационная форма (в частности, фирма и т. п.)»; и др. [32].
Как мы видим, под институтом могут пониматься и обычаи, и нормы, и наборы правил, и деятельность, и даже сама организация (учреждение). Возникшая ситуация стала предметом бурного обсуждения, в силу чего развился конфликт научных интересов, связанных с категориальностью трактовок «институт» и «институция». По мнению О. В. Иншакова, «нечеткость и неустойчивость понятий, описывающих институциональную реальность, порождают смысловую неопределенность ее описания» [25]. Данный конфликт во многом был обусловлен фактом некорректной трансплантации в 1970-1980-х годов категориального понятия institution, которое переводилось на русский язык двояко - «институция» и «институт».
По замечанию Б. Шаванса, представители институционального направления вкладывают в термин «институты» разнообразное содержание, не находя единства по трем важным вопросам: происхождение, роль и эволюция институтов [33].
Исходя из проведенного анализа существующих точек зрения в данном исследовании мы будет под «институцией» понимать формальные (законы, подзаконные и локальные акты, др.) и неформальные (обычаи делового оборота, договоры и добровольно принятые кодексы поведения) ограничения, а также факторы принуждения, структурирующие взаимодействие финансовых организаций и потребителей их услуг.
В отношении понимания трактовки «институт» во многом согласимся с обоснованными выводами О. В. Иншакова, который предлагает рассматривать институт как «сложные факторы производства, представляющие собой надвидовые комплексы взаимодействия институций и организаций, которые их соединяют на принципах эффективности. Институты выступают функциональными генотипами организаций, эволюционно сложившимися типовыми моделями их функциональной структуры» [25].
В связи с этим, в данной работе исследован институт страхования жизни, структурирующий «экономический обмен в огромном разнообразии форм. в рамках модели обмена с трансакционными издержками» [27],
определяющий специфику функционирования органов надзора и страховщиков жизни (страховые компании и финансовые посредники, которые осуществляют деятельность, связанную со страхованием жизни), выступающих в качестве организаций, «учрежденных и управляемых акторами для достижения общей цели с помощью специфического комплекса институций... - их внутренней конституции» [34].
Совершенно очевидно, что в институциональной методологии акцент делается на «правилах игры», а «организации изучаются, главным образом, с точки зрения их роли в качестве агентов институциональных изменений» [27]. При этом интерес проявляется не столь к изучению самих «правил», сколько в их влиянии на экономические решения, эффективность реализации которых во многом зависит от степени воздействия, оказываемого «правилами» на величину трансформационных (производственных) и трансакционных издержек.
Исходя из вышеизложенного, основными положениями институциональной методологии, обосновывающими возможность ее применения к исследованию модели страхования жизни, являются следующие:
1) страхование жизни как особая совокупность норм, правил и ценностных установок, регулирующих поведение и взаимоотношения участников в процессе совершения страховой сделки, проявляется в феноменах институциональной комплементарности и институциональной конвергентности;
2) динамика развития страхования жизни, обусловленная совокупностью влияния факторов (правовых, демографических, финансовых и др.), отражает быстроту институциональных изменений в экономике в целом и сопровождается существенными противоречиями, разрешение которых требует пересмотра современной системы управления и используемых методов регулирования страховых отношений;
3) осуществляющие деятельность организации (страховые организации, страховые посредники, профессиональные объединения, органы надзора) образуют институциональную структуру страхования жизни и выступают основными агентами институциональных изменений;
4) трансформация, обусловленная развитием институциональных эффектов, а также влиянием патерналистских настроений и убеждений населения в отношении страхования жизни, приводит к необходимости организации и реорганизации статики (структуры) и динамики (процесса взаимодействия элементов) системы — к необходимости управления системой;
5) оценка институциональных нововведений в функционирование действующей модели страхования жизни должна осуществляться путем определения институциональной эффективности, в основе которой лежит выявления экономии издержек и приобретенных выгод;
6) управление страхованием жизни должно быть организовано с учетом специфики «социальных норм и правил» [35], «анализа изменений институтов во времени, соотношения эволюции и революции» [36], характерных для того или иного государства, а также его финансовых возможностей по выполнению обязательств, что обусловливает необходимость реализации конвергентных мер, направленных на устранение разбалансированности финансовых потоков применяемой модели страхования жизни, и анализа их институциональной результативности;
7) анализ системы управления и оценка ее (системы) эффективности во многом зависят от степени «зрелости» институциональной среды и институционального влияния, оказываемого на модель страхования жизни.
В институциональной методологии страхование жизни представляет собой систему взаимосвязанных институтов (государственного (социального) страхования и частного страхования жизни), в рамках которых страховщики (ПФР, НПФ, страховщики жизни) осуществляют комбинации отдельных видов деятельности и связанных с ними бизнес-процессов, обусловленных институциональными изменениями в силу эволюции финансовых услуг в результате их агрегирования и конвергенции.
Ресурсная методология (от англ. resource-based view), получившая свое развитие с 1980-х годов, - это подход к анализу экономических систем, в рамках которого большое внимание уделяется уникальным ресурсам, организационным способностям и компетенциям, выступающим источниками экономических рент и определяющим преимущества «в контексте ее конкурентного окружения» [37].
Основоположниками данного подхода являются Э. Пенроуз, Б. Вернерфельт, Д. Дж Тис, В. Шульц, К. Р. Коннер, Дж. Барни, В. Корте, А. Арикан, М. Скиарелли, К. Кул, Л. А. Коста, И. Дириккс, Д. Дж. Коллис, К. А. Монтгомери, Р. Румельт, Р. Грант, И. Б. Гурков, Д. Тис, Г. Пизано, А. Шуен, М. И. Баканов, М. В. Мельник, А. Д. Шеремет, А. Г. Гранберг, А. А. Колобов, И. Н. Омельченко и др.
Основными понятиями, которыми оперируют ученые, придерживающиеся данного подхода, являются «ресурсы», «возможности», «способности» и «компетенции».
Ресурсы - это материальные и нематериальные активы, которые фирмы используют для разработки и реализации своих стратегий (Дж. В. Барни и А. М. Арикан [38]). В 1990-х годах были разработаны различные концепции как материальных, так и нематериальных ресурсов. К. К. Прахалад и Дж. Хамель [39] разработали концепцию «ключевых компетенций» и добавили в лексикон термин «компетенция», основанный на ресурсах. Некоторые авторы утверждали, что существует различие между компетенциями и способностями, и поэтому термин («способности») был добавлен в терминологическую борьбу. Д. Дж. Тис, Г. Пизано, А. Шуен [40] подчеркивали насколько важна способность фирмы развивать новые возможности, причем эта перспектива подчеркивалась выбором термина «динамические возможности».
Следовательно, концептуальной основой данного подхода выступают «ресурсы», в отношении трактовки которых современная наука не выработала единого мнения и имеет широкий диапазон интерпретаций - от физических ресурсов до нематериальных активов и капиталов. Однако не всякий ресурс может стать именно стратегическим, для этого он должен обладать такими критериями, как ценность, редкость, трудноподражаемость
(невозможность подделки или имитации) и незаменимость; только тогда он станет для экономической системы или хозяйствующего субъекта уникальным ресурсом, позволяющим добиваться долгосрочного успеха.
Другой, не менее важной составляющей данного подхода являются «возможности» экономической системы / хозяйствующего субъекта) - это то, что она может делать на основе ресурсов, которыми обладает. Возможности важны отчасти потому, что они позволяют экономической системе / хозяйствующему субъекту использовать потенциальную ценность, которой обладают ресурсы, тем самым выявляя ее конкурентные преимущества.
Кроме того, наличие ресурса, даже выступающего в виде стратегического ресурса, т. е. ресурса с потенциалом, еще не значит, что он может «перейти» в статус реального ресурса или «актива». По мнению В. В. Радаева [41], для превращения ресурса в актив необходимо соблюдение, по крайней мере, двух условий: первое - востребованность данного ресурса на соответствующем рынке (переводит его из статуса ресурсного потенциала в реальный ресурс), второе - определенный («товарный») объем данного ресурса, при котором возможен экономический эффект. Точно так же не всякий актив может выступать в роли капитала.
Третья составляющая - «способности», т. е. «умение преобразовывать ресурсы и возможности в деятельность» [42], в фактически представляющие собой определенный преобразовательный бизнес-процесс.
Способности, интегрированные в процесс функционирования экономической системы, образуют различные виды компетенций (например, управленческие, функциональные и корпоративные). Именно компетенции, представляющие собой определенный алгоритм деятельности по преобразованию капиталов и способностей, позволяют повысить конкурентоспособность экономической системы или хозяйствующего субъекта.
В настоящее время преобладает подход в отношении страхования жизни как к издержкам, а издержки, как правило, следует минимизировать. Таким образом, на всех уровнях (домохозяйств, предприятий, да и государства) минимизируются расходы, направляемые на данные цели. В последнее время появилось понимание, что страхование жизни - это ресурс, источник инвестиций, капитал, который следует наращивать.
В связи с этим, выявление и изучение ресурсных возможностей модели страхования жизни дает представление об экономическом потенциале данной системы и эффективности ее функционирования в рамках выполнения возложенных на нее функций, при этом обеспечивая устойчивость ее состояния.
В условиях интенсивного взаимодействия подсистем модели страхования жизни с другими общественными и экономическими подсистемами все большее значение приобретает внешний контекст экономического роста: условия, в которых он протекает, и воздействия, которые он оказывает. Конвергенция финансовых институтов и финансовых услуг позволяет выявить новые возможности, расширить потенциал и, в итоге, увеличить экономическую эффективность как в части каждой составляющей части модели страхования жизни, так и модели в целом, и обеспечить реализацию комплексной защиты человеческого капитала.
Из изложенного следует, что использование трех видов методологии (системной, институциональной и ресурсной) в рамках исследования развития модели страхования жизни позволяет:
— обеспечить наиболее всесторонний подход к исследованию модели страхования жизни, факторного влияния и специфики ее организации и развития;
— выработать методический инструментарий исследования модели страхования жизни для определения взаимосвязи и взаимозависимости между уровнями, а также учесть влияние преобразований на каждом из них;
— доказать тесную связь между состоянием страхования жизни и процессами в экономической системе и выявить тенденции развития действующей модели;
— обосновать возможность практического применения теоретических вывод научных исследований по развитию страхования жизни.
Выводы
В заключение отметим, что предложенная и обоснованная в статье системно-конвергентная методология, предполагает одновременное использование системной и конвергентной методологий, выбор которых был обусловлен целевой установкой по определению концептуальных направлений развития российской модели страхования жизни в условиях конвергенции финансовых институтов и финансовых услуг. При этом, системная методология позволяет раскрыть страхование жизни как систему, основной целью функционирования которой является предоставление страховой защиты жизни граждан в случае реализации заранее определенных договором или законом событий, тем самым способствуя сохранению достигнутого уровня жизни (благосостояния).
Конвергентная методология, построенная на основе институциональных и ресурсных методологических позиций, позволяет в отличие от системной, которая ориентирована на статику элементов структуры и установленных отношений между ними, выявить и проанализировать развитие (динамику процесса) модели страхования жизни, обусловленное изменениями институциональной среды и ресурсного обеспечения. При этом, в рамках институциональной методологии страхование жизни трактуется как особая совокупность норм, правил и ценностных установок, регулирующих взаимоотношения участников в процессе совершения страховой сделки и проявляется в феноменах институциональной адаптивности и институциональной дисфункции.
С позиции ресурсной методологии страхование жизни представляет собой ресурсы, аккумулируемые страховщиками жизни и имеющие свои специфические особенности, обусловленные долгосрочным характером взаимоотношений со страхователем (застрахованным лицом), принятием большого объема финансовых обязательств и необходимости придерживаться консервативной политики в инвестировании.
Таким образом, системно-конвергентный методологический подход отражает возможность проведения анализа и оценки состояния действующей модели страхования жизни как в целом, так и по ее структурным
элементам (уровням), а также прогнозирования направлений ее развития с учетом принимаемых государством регулятивных мер, на основе понимания потребностей общества, выдвигаемых целей и имеющейся ресурсной базы. При этом оценивается не только нормативное состояние, но и желательные траектории продвижения от настоящего к будущему.
Источники:
1. Одинокова Т.Д. Модель страхования жизни: понятие, институциональная и функциональная структура, методы формообразования элементов //Страховое дело. 2021. № 11 (344). С. 35-42.
2. Советский энциклопедический словарь: около 80 000 слов / гл. ред. А. М. Прохоров. — 2-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1983. 1599 с.
3. Большая советская энциклопедия (электронная версия): в 30 т. / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. М.: Эксмо, 2008. URL: http://bse.uaio.ru/BSE/ bse30.htm (дата обращения: 14.07.2020).
4. Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь современного русского языка: современная редакция. М.: Дом Славянской кн., 2008. С. 959.
5. Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л. Ф. Ильичева, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев и др. М.: Советская энциклопедия, 1983. 840 с.
6. Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973. 270 с.
7. Розова С. С. Проблема предмета методологии науки // Проблемы методологии науки: сб. ст. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1985. С. 7-26.
8. Корогодин И. Т. Методология, методы и принципы анализа экономических законов и категорий // Вестник Воронежского университета. Серия: Экономика и управление. 2005. N° 2. С. 32-41.
9. Юдин Э. Г. Системный подход и принцип деятельности: методологические проблемы современной науки. М.: Наука, 1978. С. 391.
10. Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973. С. 68-69.
11. Райзберг Б. А., Лозовский Л. Ш., Стародубцева Е. Б. Современный экономический словарь. М.: ИНФРА-М, 1997. 476 с.
12. Сырых В. М. Логические основания общей теории права: в 2 т. — 2-е изд., испр. и доп. М.: Юстицинформ, 2001. Т. 1: Элементный состав. 528 с.
13. Манушин Д. В. Уточнение понятия «методология» // Финансы и кредит. 2015. № 41 (665). С. 55-66.
14. Блауберг И. В., Садовский В. Н., Юдин Э. Г. Системный подход // Новая философская энциклопедия: в 4 т. — 2-е изд., испр. и доп. М.: Мысль, 2010. Т. 3. С. 558-559.
15. Bertalanffy L. von. An outline of general system theory // British journal for the philosophy of science. 1950. Vol. 1. P. 134-165.
16. Холл А. Д., Фейджин Р. И. Определение системы // Исследования по общей теории систем: сб. пер. / под общ. ред. В. Н. Садовского, Э. Г. Юдина. М.: Прогресс, 1969. С. 252-282.
17. Bertalanfïy L. von. The history and status of general systems theory // The academy of management journal. 1972. Vol. 15, no. 4. Р. 407-426.
18. Кириллова Т. В., Кириллова О. В., Кокель С. В. Системная методология: теория и практика // Современные проблемы науки и образования. 2016. № 3. URL: https://science-education.ru/article/view?id=24599 (дата обращения: 27.07.2020).
19. Берталанфи Л. фон. Общая теория систем — обзор проблем и результатов // Системные исследования: ежегодник. М.: Наука, 1969. С. 28.
20. Богданов А. А. Всеобщая организационная наука (тектология): в 3 т. — 3-е изд. М.: Книга, 1929. Т. III. 221 с.
21. Винограй Э. Г. Системно-диалектический подход: теория и методология: монография. Кемерово: КемТИПП, 2014. 308 с.
22. Новая философская энциклопедия: в 4 т. — 2-е изд., испр. и доп. М.: Мысль, 2010. Т. 1. — 744 с.; Т. 2. 635 с.; Т. 3. 692 с.; Т. 4. 736 с.
23. Hamilton W. H. The Institutional Approach to Economic Theory // American Economic Review. 1919. Vol. 9, no. 1. Р. 309-318.
24. Commons J. R. Institutional Economics // American Economic Review. 1931. Vol. 21, no. 4. P. 648-657.
25. Иншаков О. В. Институция и институт: проблемы категориальной дифференциации и интеграции // Экономическая наука современной России. 2010. № 3 (50). С. 26-38.
26. Веблен Т. Теория праздного класса: пер. с англ. М.: Прогресс, 1984. 367 c.
27. Норт Д. К. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / науч. ред. Б. З. Мильнер; пер. с англ. А. Н. Нестеренко. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. 180 с.
28. Schotter A. The economic theory of social institutions. Cambridge, England : Cambridge University Press, 1981. 171 p.
29. Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: манифест современной институциональной экономической теории / пер. с англ. М. Я. Каждана. М.: Дело, 2003. 464 с.
30. Commons J. R. Institutional Economics // American Economic Review. 1931. Vol. 21, no. 4. P. 648-657.
31. Социологический энциклопедический словарь / ред.-коорд. Г. В. Осипов. М.: ИНФРА-М, 2000. 480 с.
32. Сухарев О. С. Основные понятия институциональной и эволюционной экономики. Краткий курс лекций: учеб. пособие. Брянск: Изд-во БГУ, 2004. 128 с.
33. Шаванс Б. Типы и уровни правил в организациях, институтах и системах // Вопросы экономики. 2003. № 6. С. 4-21.
34. Фуруботн Э. Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: достижения новой институциональной экономической теории / пер. с англ. под ред. В. С. Катькало, Н. П. Дроздовой. СПб.: СПбГУ, 2005. С. 339-350.
35. Нуреев Р.М. Институционализм: вчера, сегодня, завтра. Вступительная статья к Учебному пособию. А.Н. Олейника «Институциональная экономика». М.: ИНФРА-М, 2002. URL: http://rustem-nureev.ru/wp-content/uploads/2011/01/182.pdf (дата обращения: 19.12. 2021).
36. Олейник А.Н. Институциональная экономика: учебное пособие / А. Н. Олейник. М.: ИНФРА-М, 2020. 416 с.
37. Barney J. B. Firm resources and sustained competitive advantage // Journal of management. 1991. Vol. 17, no. 1. P. 99-120.
38. Barney J. B., Arikan A. M. The resource-based view: origins and implications // Handbook of strategic management / by ed. M. A. Hitt, R. E. Freeman, J. S. Harrison. Oxford: Blackwell Publishing, 2001. Р. 124-188.
39. Prahalad C. K. The core competence of the corporation / C. K. Prahalad, G. Hamel // Harvard Business Review. 1990. Vol. 68, no. 3. P. 79-91.
40. Teece D. J., Pisano G., Shuen A. Dynamic capabilities and strategic management // Strategic management journal. 1997. Vol. 18, no. 7. Р. 509-533.
41. Радаев В. В. Экономическая социология: учеб. пособие. — 2-е изд. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. 602 с.
42. Corte V., Arikan A., Barney J., Sciarelli M. The role of resource-based theory in strategic management studies: managerial implications and hints for research // Handbook of Research on Competitive Strategy / by ed. G. B. Dagnino. Massachusetts: Cheltenham, UK, Northampton, MA, 2012. P. 109-146.
