CC BY
34
Н. В. Серов
Методология преподавания наук о культуре
Пост-постмодернистские дискурсы гуманитаров нередко содержат весьма ироничный тон по отношению как к предмету культурологии, так и собственно к методологии преподавания наук о культуре. К примеру, Г. Л. Тульчинский замечает: «Разговоры о "диалоге культур", "цветущем разнообразии культур", "культурной интеграции" и т.п. всегда казались мне несколько романтичными и даже комичными. Культуры бывают разные и во всем своем разнообразии обладающими удивительно универсальной динамикой развития, связанной с возникновением, стадиями роста, стабилизации и угасания».1 Не ограничиваясь данной констатацией, Г. Л. Тульчинский подчеркивает: «Собственно, закономерности этой динамики как "больших" культур, так и "субкультур" и составляют предмет теории и философии культуры, так называемой "культурологии", которую по разным причинам в настоящее время подменяют историей культуры, историей художественной культуры, если не просто историей».
Спрашивается, обоснованно ли такое обобщение? На мой взгляд, однозначного ответа здесь не существует. Ибо с позиций семантической логики любое формально-логическое обобщение страдает отсутствием сущностных критериев истинности высказывания. Каким же образом можно подойти к строгой формулировке ответов на эти вопросы, т.е. к методологическому поиску критериев истинности в культурологических построениях и, в частности, в достаточно частом использовании понятий «больших» культур, «субкультур» и т.п.? Попытке ответить на эти вопросы с позиций преподавания культурологии и посвящено настоящее сообщение.
Прежде всего, зададимся вопросом: существует ли культура вне человека и/или человек вне культуры? И, разумеется, вопрос этот должен быть сформулирован в рамках онтологического подхода, - по меньшей мере, в целях элиминации «подмен» современной культурологии, отмеченных Г. Л. Тульчинским. Иначе говоря, для достижения этих целей нам придется дать онтологические определения и человека, и культуры, и культурологии, что, как мне кажется, и представляет методологический базис преподавания наук о культуре.
1 Тульчинский Г. Л. Глобализация и разнообразие культур - все еще только начинается. // Мат. Междунар. конф. «Международные организации в России и проблемы культурной интеграции». - СПб: РГПИ - ИФ РАН, 2007, Т.1. - С. 222-239.
136
Итак, что такое человек? Среди известных мне характеристик человека адекватной является единственная, а именно «феномен покраснения под влиянием эмоции стыда».1 Но возникают вопросы. Во-первых, почему Ч. Дарвин снова и снова оговаривает тот факт, что женщины и дети краснеют значительно чаще, чем старики и мужчины практически всех человеческих рас? И, во-вторых, при каких условиях возникают эти эмоции стыда? Таким образом, мы подходим и к формулировке онтологической постановки вопроса: может ли культурология использовать обобщение «человек», если оно изначально абстрагировано от таких его характеристических свойств2 как пол, возраст и/или условия существования?
Вряд ли кто будет спорить с тем, что в настоящее время - и не столько для преподавания, сколько собственно для культурологии - требуется отказ от деструктивных абстрактно-вербальных схем постмодернизма. И вместе с тем становится все более актуальным методологический поиск такого рода обобщений культурологического материала, при котором преподаватель мог бы вызвать у студента потребность в творческом осмыслении тех или иных парадигм культуры, их причинной взаимосвязи и т.п. Однако в теории творчества установлено, что креатив появляется задолго до формализации его вербальных выражений,3 в рамках которых обычно и дается фактический материал. Отсюда легко видеть, что для методологии преподавания наук о культуре требуется обязательное включение компонентов образной логики, на которой и основано творческое мышление.4
Однако каждый преподаватель сталкивался с тем, что преобладающее большинство монографий и/или учебных пособий по культурологии из-за упомянутого принципа изложения на понятийно-абстрагирующем уровне принципиально не содержит сублимированных5 образов изучае-
1 Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных. - СПб: Питер, 2001. Гл.13.
2 Для создания адекватной информационной модели сложной системы требуется сохранение именно характеристической информации о моделируемом объекте [Плесский Б.В. Методы упрощения систем знания и проблема сохранения информационной ценности знания при упрощении.// Автореф. дисс. соиск. уч.ст.к.ф.н. - Одесса: ОГУ, 1969]. В абстракции «человек» это условие полностью нарушалось, что еще Платона привело к построению науки о культуре в бытии, а не только в абстрагирующем сознании [Серов Н.В. Античный хроматизм. - СПб: Лисс, 1995, Гл.17-20].
3 Сб. ст. «Содружество наук и тайны творчества». - М.: Искусство, 1968. - 450 с.
4 Серов Н. В. Логика творчества в атомарной модели интеллекта // Мат. Научн. конф. «Психология способностей». - М.: ИП РАН, 2005. - С.229-233.
5 Для наглядного отличия абстракции от сублимации приведу конкретные примеры. Любая абстракция, по определению А. Шопенгауэра, «бесцветна» (какого
137
мых культур. Иначе говоря, все без исключения культуры оказываются в умах студентов настолько «рационально обесцвеченными», что лишаются даже их потенциального осмысления на уровне интеллекта.
Вместе с тем, практикуемый иногда культурологами показ презентаций и/или слайдов с конкретными фрагментами заданной цветовой культуры может завести в тупик мышление студента еще в большей степени, чем абстрагирование, т. е. уход от фактов. Ибо, с одной стороны, цвет конкретен как единичное явление. С другой стороны, он служит интеллектуальным обобщением - как, например, любые цветовые каноны, которые тысячелетиями воспроизводились той или иной культурой и по существу являются опредмеченными образ-концептами семантически релевантных и что существенно, жизненно важных предикатов культу-
ры.1
Возвращаясь к определению «человек», следует отметить, что, вообще говоря, в культурологии оно не может не включать в себя понятие «личность», которое, в свою очередь, может быть представлено гендерно дифференцируемой триадой «природное - культурное - социальное» 2. В свою очередь, собственно понятие «культура» представляется обычно также триадой, но уже более поддающейся изучению: «религия - искусство - наука». Ибо, как полагал Л. Витгенштейн, «культура - своего рода орденский устав, во всяком случае, она предполагает некие правила».3 Отсюда можно заключить, что предметом культурологии является изучение закономерностей функционирования определенных культур в тесной взаимосвязи друг с другом и, безусловно, с личностью человека.
В связи с этим возникает весьма актуальный для культурологии вопрос: имеет ли смысл изучать личность человека только по признакам полового диморфизма, или необходимо обязательно включать сюда и такой атрибут культуры как гендер? То есть, можно ли без учета куль-
цвета «деревья», «мебель» или «овощи»?). В то же время любой сублимат (семантика сублимата 'красное' - солнце, кровь, гнев, любовь, революция, огонь, ягоды и т.п.) как образное обобщение заставляет интеллект студента творчески перерабатывать получаемую информацию на принципиально неосознаваемом уровне. При усвоении же цельной картины мира в образно-концептуальных представлениях сублиматов, из взаимодействия которых - между собой, и с понятиями - и рождается творческий процесс.
1 Серов Н. В. Цвет культуры. - СПб.: Речь, 2004. - Гл.4-10.
2 Там же. - Гл.1. Как утверждают лингвисты, статус цветообозначений в науке сопоставим со статусом терминов родства, что позволило мне предположить системно-функциональную взаимосвязь родства (продолжения рода) и концептов цвета, которые равнозначно канонизировались всеми традиционными культурами.
3 Витгенштейн Л. Философские работы. Ч.1. - М.: Гнозис, 1994. - С. 488.
138
турных влияний на гендерные исследования создать адекватную картину культурологии, по Д. Мацумото?1 Существуют ли объективные предпосылки гендерной элиминации определенных тенденций современной культуры и, прежде всего, отношения к женщине (Н. В. Серов)?
Ответы на эти и многие другие вопросы современности разрабатывались в теории хроматизма (от древне греч. термина «хрома» - цвет как идеальное, духовное; краска как материальное телесное; и эмоции, чувства как их информационно-энергетическое отношение). Целью хроматического анализа являлось изучение личности реального (фемининно-маскулинного) человека в реальной внешней (природно-культурно-социальной) среде. В то же время для приближения к объективной картине культурологии анализировались гендерно-ориентированные памятники мировой культуры, тысячелетиями воспроизводимые и независимые от каких-либо миграционных явлений, т.е. опредмеченные предикаты коллективного бессознательного всего человечества (М. Мид, К. Леви-Стросс, К. Г. Юнг, Дж. Гейдж, И. Форман, Е. Бремон, Д. Мацумото и др.).
Задача подразделения интеллекта на «атомарные» компоненты была сформулирована еще Платоном в «Федре». В ХХ веке Фрейд и Юнг детализировали ее введением гипотетических инстанций, которые в конце века нашли свою динамическую локализацию в определенных отделах ЦНС, то есть из разряда метафизических предположений перешли в научную категорию компонентов интеллекта, изучаемых на опыте.
В архетипической модели интеллекта (АМИ) эти компоненты семантически связаны с подразделением индивидов по тендеру (психологическому полу) и одновременно с определенными цветами, которые канонизировались мировой культурой и сведены в таблице 1.
Таблица 1. Культурологический базис для построения АМИ
(Конфуций) Инь - черная, женственная Ян - (К+З=серый), мужественный Инь - белая, женственная
Платон Конь черный (бесстыжий) «Возничий» («Федр» 253 а) Конь белый (совестливый)
Библия Тело (П. Песн. 1:4; I Кор.12:12) Дух (Лк.24:.37-39) Душа (Пр.19:2; I Кор.15:44)
Вундт Черный - напряжение Серый - нейтрализация Белый - разрешение
Бессознательное Пред- и подсоз- Сознание - со-
1 Мацумото Д. Психология и культура. - СПб: Прайм-еврознак, 2002. - 416 с.
139
Фрейд - хранилище вытесненного, сексуальность нательное -способное осознаваться циокультурные установки, осознаваемое
Фрезер Черная нить магии (Красная нить религии) Белая нить науки
Юнг Коллективное (архетипическое, филогенез) бессознательное (личное, онтогенез) Сознание - инди- видуация при интеграции и адаптации
Люшер Черный - агрессивная динамика Серый - сдержанность Белый - социальная обусловленность
Пиаже Ощущения, элементарные сен-сомоторные механизмы Различные виды восприятия, представления Опыт социализации, навык, речь, мышление
Серов (гендер) Черный - интуиция и женственное бессознание Серый - хобби, творческое мужественное подсознание Белый - социализирующее сознание матери
Локализация Межуточный, спинной мозг Подкорка, правое полушарие Кора, левое полушарие мозга
Еще раз оговорю, что в хроматизме речь идет исключительно о «ген-дере», сущностный смысл которого отрицает абсолютизацию понятия «пол» в силу 15% исключений соответствия между «полом» как физиологической («паспортной») характеристикой и «гендером» как характеристикой социокультурной.
Для примера обратимся к семантике красного цвета, которая без учета гендера, а также граничных условий анализа окажется и мужской и женской одновременно, как это следует, к примеру, из работ В. Тернера. В самом деле, если мы не будем учитывать дифференциацию условий существования на нормальные (более 75% времени) и экстремальные (менее 25% общего времени), то красный - это женский цвет («Красна девица», к примеру).
Однако этнография и психологическая антропология в один голос утверждают, что красным характеризуется экстремальное состояние женского интеллекта при месячных и родах. И по Ч. Дарвину, красным цветом экстремумов смущения или стыда наделяется женщина.
Таким образом, красный цвет действительно может характеризовать женственный тип АМИГО, но тогда и только тогда, когда ее интеллект
оказывается в экстремальном состоянии (условиях). Отсюда вытекает любопытное следствие: русская «красна девица» всю жизнь существует в экстремальных условиях. Действительно, вряд ли кто будет спорить с тем, что социокультурные условия в России чаще всего экстремальны. К примеру, сегодня в любом общественном месте мы можем столкнуться с «обычными» инвективами, то есть с так называемым «матерным языком», на котором уже говорят и дети «от 2-х до 5-ти», и женщины, элиминируя дарвиновское определение человека.
Ибо нашу культуру в это переходное время с экстремальными условиями существования характеризует тот факт, что женщины, тысячелетиями хранившие традиции и воспитывающие мужчин, вдруг оказались «воспитанницами» последних. Вывод напрашивается один: требуется сущностное понимание культуры поведения как женщин, так и мужчин. А это может дать лишь АМИГО - единственная модель интеллекта, общепризнанная коллективным бессознательным всего человечества во имя цели его существования. Подчеркну, что исключения составили менее 12% для более 10 000 единиц хранения памятников мировой культуры, что полностью отвечает критериям научной идеализации и построению на базе взаимоотношений АМИГО и релевантной культуры адекватной культурологической теории.
В качестве второго примера можно рассмотреть сублиматы мировых религий. Зороастризм характеризовался архетипическими фигурами огня и воды, обыкновенно связанными с дополнительными красновато-желтыми и сине-голубыми тонами, соответственно.
Иудаизм объединил в себе эту взаимодополнительность до внутреннего единства. И несмотря на средневековые тенденции, архетипической фигурой иудаизма испокон веков считалась священная звезда Давида женственных сине-голубых тонов.
Практически одновременно с этим возникли синие цвета индуизма, архетипической фигурой которого являлась чакра синего цвета. В свою очередь, дополнительным цветом к этому синему должен был стать и стал оранжевый цвет архетипической чакры буддизма, к примеру, в Сиккиме.
Раннее христианство характеризовалось женственностью, канонизированной III Вселенским собором (Эфес, 431 г.) в пурпурных цветах Софии, Святой Анны и Девы Марии.
Фигуральный архетип ислама объединил звезду Давида и крест, скрывая в себе их внутреннюю структуру правильным восьмиугольником. При этом возник - оппозиционный к пурпуру христианства - «священный патриархально-зеленый цвет». То есть создавались экстремальные условия существования. Впрочем, они и так были экстремальными в условиях безводных пустынь, 50-градусной жары, песчаных бурь и т. п.
Таким образом, история мировой культуры наглядно показала хроматическое соответствие цветовой семантики во взаимодействии определенных конфессий при заданных граничных условиях. Это, в свою очередь, позволило сформулировать задачу построения межконфессионального цветового круга для каждой эпохи, а затем и объединение их в цветовом теле, на основе которого могут быть промоделированы и культурологические принципы развития мировой религии.
Итак, приведенные примеры наглядно показали реальную возможность того, что методологическое построение преподавания наук о культуре для вовлечения студента в активное освоение материала может базироваться и на цветовых сублиматах, каждый из которых передает семантическое наполнение сущностных предикатов, зачастую элиминируемых в абстрактно-понятийных схемах культурологии.
