CC BY
14М.В. Ильин, В.С. Авдонин, И.В. Фомин
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ВЫЗОВ. КРИТИЧЕСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ. КАК НЕ ОСТУПИТЬСЯ НА ПОВОРОТАХ ОТ ОБРАЗНОЙ НАГЛЯДНОСТИ К НАУЧНОЙ ВАЛИДНОСТИ И ОБРАТНО?1
С каждым выпуском нашего ежегодника мы решаемся на все более рискованные интеллектуальные эксперименты. На этот раз уже в самой теме выпуска - «Образы и образность. От образования Вселенной до образования ее исследователя» - мы соединили несколько противостоящих интеллектуальных перспектив.
Первая оппозиция или, скорее, антиномия соединяет предельную перспективу космогенеза (образование Вселенной) со столь же масштабной перспективой онтогенеза (образование ее исследователя). Беспредельная в пространстве-времени Вселенная и пытливо вглядывающийся в нее крошечный, мгновенный человек стоят лицом к лицу. Но это не сопоставимые лица - и по своим масштабам и по своей сути, по самому образу своего существования. Однако они обращены друг к другу. Между ними неизбывная связь, которая их и образует.
Тема выпуска приглашает к языковой игре. Вглядимся, вслушаемся и вдумаемся в первые два слова - образ и образность.
Сочетание звуков или букв о б р а з не просто имеет разные значения и смыслы, но фактически является разными словами. Такие слова называют омонимами - общеименными, имеющими одно имя, их звуковую «метку» (token). Соответствующий греческий термин oucovuuoc образован от существительного ovoua(«имя»; наше имя и английское name - одноко-ренные с греческим) и прилагательного ouov («общий», исходно «тот же самый», ср. русское сам и английское same - в греческом общеиндоевропейское s сменилось придыханием).
Стоить вспомнить толкования того, что означает слово образ, и на ум легко приходят аналогии с другими омонимами. Вообразим спор
1 Работа выполнена в рамках темы «Способы обновления методов социально-гуманитарных наук» Программы РАН на 2013-2020 гг.
5
собравшихся передохнуть на речной косе рядом с лугом косарей о девичей косе. Один вспоминает косу своей соседки, другой косится на свой рабочий инструмент, а третий увлеченно обсуждает место, где они расположились. Употребляются при этом одни звукосочетания. Очень похоже на некоторые ученые споры об образе. Действительно, в подобных спорах одинаковое написание и произношение нередко используются, чтобы выразить разные смыслы и обозначить разные явления - от чувственных впечатлений и воображаемых картин до сакральных изображений и алгоритмов чего-то. Это не только создает путаницу, но и позволяет играть с умножением смыслов и значений. Именно такую игру мы и затеяли в нашем ежегоднике. Визуальные восприятия (см. статью М.А. Сущина) и технологии научного исследования (см. статью А.Ю. Ретеюма), к которым применимо название образ, на равных правах оказываются в поле нашего зрения.
Вообще же понимание ключевого имени образ и соответствующих слов-омонимов крайне существенно для нашего выпуска. Этому посвящены тексты В.В. Колесова, М.В. Ильина, И.В. Фомина и в той или иной мере -другие материалы рубрики «Власть смысла: Образы и репрезентации».
Вернемся, однако, к теме выпуска. Здесь разноликие образы соотнесены с одной сущностью, с образностью, если ее, разумеется, считать общей, той же самой (o/rj для всех. Мы используем это как полемический ход - намек на движение от разных явлений к одной их сущности. Подобный ход далеко не бесспорен. Можно его защищать, а можно и оспаривать. У каждого из авторов есть возможность предложить свои варианты, в том числе и нетривиальные.
Еще раз вслушаемся в звучание слова образ. Можно расслышать еще одну смысловую оппозицию. С одной стороны, образ есть результат некоего когнитивного, одновременно чувственного и мыслительного процесса, а с другой - сам это процесс и способы его осуществления.
Не менее двусмысленно и другое слово, которое мы используем, -образование. Это и процесс возникновения чего-то, но также и вполне определенный тип сознательной и систематической деятельности по формированию человеческих качеств, созданию того, что философы именуют субъектностью и что имеет прекрасное английское название human agency. Пусть в формулировке темы противопоставляются и соединяются образование Вселенной и образование ее исследователя, фактически отправные смысловые точки и содержательные контроверзы различных идей с тем же звуковым выражением образование куда разнообразнее.
Игра слов, их значений и смыслов отчетливее предстает, если перевести формулировку темы на иностранные языки. Возьмем английский и немецкий. В английском переводе - «Image and imagery. From the emergence of the universe to shaping of its researcher» - в первом случае знакомое русскому уху слово имидж и его производное. Эквивалентом же русских омонимов образование становятся два разных английских слова -emergence и shaping.
6
Первое связано с возникновением или, скорее, появлением из чего-то неоформленного. В нем различима приставка e (ex) с широчайшим набором значений от «из» до «на» и даже передачи качеств тщательности и результативности. Различим и корень merg, который легко позволяет вспомнить глагол merge со значением «сливаться». На деле это слово восходит к индоевропейскому этимону *mesg-, значение которого связано с погружением в воду. Так что прочитать фундаментальный смысл слов emergence, эмерджентность можно как результативное появление из среды (исходно водяной).
Второе слово shaping прямо напоминает о контуре и форме. Связано оно, как и в случае с образом, с представлением о вырезании, вычленении. Заметим, что аналогичную фундаментальную связь между категориями формы и образа демонстрирует греческое слово морфа (¡¡орщ). Терминологически оно стало основой морфологии или научного изучения форм, хотя его внутренняя форма скорее передается как «видимый облик». Подробнее см.: «Образ: Исходные когнитивные схемы и этимоны» в настоящем издании.
Немецкая версия темы нашего выпуска звучит так: «Bild und Bild-haftigkeit. Von der Bildung des Universums bis zur Bildung ihres Forschers». Тут смысловые контрасты и прочие нюансы вполне успешно передаются словами с одним корнем bild. О происхождении и смысле этого корня и соответствующих слов также пойдет речь в очерке об образе. Важно, впрочем, учесть, что существуют две возможности перевода на немецкий русского слова образность. Это die Bildhaftigkeit и die Bildlichkeit.
У слова Bildhaftigkeit, как заметил наш постоянный автор Вернер Патцельт, с которым мы обсуждали этот вопрос, есть достаточно отчетливые «платонические» коннотации, связанные с формированием и с онтологическим образом возникновения (ontological ex ante picture). Другая коннотация этого слова связана с живостью и непосредственностью. Слово же Bildlichkeit скорее акцентирует собственно живописные характеристики наглядности и выразительности, а связанные со «зрением ума» ускользают.
Заявленная в теме выпуска проблематика при всей своей широте так или иначе вращается вокруг возникновения мироздания и наших представлений о нем. Использование эволюционной призмы представлений при рассмотрении многообразных типов и разновидностей динамики и движения в природе и обществе, в материальных объектах и в духовных устремлениях и верованиях людей позволяет выявить немало общего. Связь космической и биологической эволюции с развитыми формами духовного развития не проявляется прямым и непосредственным образом, а сопряжена с многообразной чередой переходов от одного масштаба к другому, от одной субстанции к другой в материально-информационном континууме. Особенно перспективными нам представляются современные достижения нейронауки, изучение эволюции когнитивных способностей
7
животных и человека, а также моделирование этих способностей в исследованиях искусственного интеллекта.
Общей рамкой и прагматической основой для многочисленных методологических синтезов являются трансдисиплинарные органоны-интеграторы, речь о которых заходила в предыдущих выпусках МЕТОДа уже не раз. К настоящему времени наша работа над этой проблематикой позволила предложить более развитую схему соединения общих методологических оснований и рамок, методологий и исследовательских практик.
Напомним, что у концепции органонов-интеграторов два источника и два подхода. Один - снизу, от многочисленных научных синтезов: междисциплинарных, мультидисциплинарных, метадисциплинарных и т.п. Другой - сверху, от общих, в пределе универсальных установок и характеристик познания.
Первый подход был связан с масштабным обзором наличного опыта междисциплинарных и мультидисциплинарных синтезов. Он позволил сузить круг претендентов на роль органонов-интеграторов, а также выделить ряд наиболее ценных с нашей точки зрения начинаний.
Второй подход отталкивается от базовых когнитивных способностей. Выделяя такие способности, мы отталкивались от локковских, кан-товских и пирсовских различений познавательных способностей и видов наук. Мы предположили возможность выделения в предметно и дисциплинарно дифференцированном поле крупных комплексов, базирующихся на развитии неких изначальных когнитивных способностей, сформировавшихся в ходе эволюции сенсорной системы людей. Это способности ранжировать интенсивность своего восприятия и на этой основе определять меру интересующих людей явлений, «измерять» их. Это способности распознавать образы. Это, наконец, способности устанавливать смыслы явлений и делиться этими смыслами с другими людьми. Разумеется, все эти способности подкрепляют друг друга. Использование мерностей позволяет распознавать образы, а уже затем устанавливать смыслы.
Первоначально мы связывали эти три комплекса и три типа способностей с огромными группировками научных дисциплин, направлений и практик, которые мы ассоциировали с математикой в части мерности и измерений, с морфологическими исследованиями самых разных видов и типов в части, связанной с распознанием форм и конфигураций (образов, если вспомнить тему нашего выпуска), и с семиотикой в части, связанной с использованием смыслов, значений и обозначений. Такая конструкция у нас самих вызывала неудовлетворенность и даже внутренний протест. Действительно, математика куда шире числовых измерений. Большая часть отраслей математики, включая геометрию, топологии и многие другие дисциплины, обращается к образам, конфигурациям и контурам - не только пространственным, но и самого разного рода. Точно так же наличные морфологические традиции крайне разнообразны, а изучаемые ими формы порой очень далеки от пространственных и наглядно-конфигуративных. Да и
8
семиотические явления или аспекты действительности куда шире сложившихся областей исследований.
Стало очевидным, что необходимо различать и не смешивать сложившиеся на данный момент традиции научно-исследовательских практик и потенциальные сферы научного творчества, способности в основном сенсорного характера и высшие когнитивные навыки, конкретные методы и техники исследований и их общие рамки.
Данные различения важно подкрепить терминологически. Первый опыт мы предприняли в своем докладе на конференции «Интегрированный подход к проблеме репрезентации знаний с позиции когнитивных наук», состоявшейся в РГГУ в апреле 2017 г. В данном выпуске ежегодника мы развиваем и уточняем свои позиции. Прежде всего мы пытаемся использовать греческие или эллинизированные неологизмы, чтобы дистанцироваться от текущих названий дисциплин. Так, мы именуем измерительный, основанный на мере органон-интегратор метретическим или метретикой (metretics), процесс измерения и установления мерностей -метрезисом (metresis). Сами же процедуры уже имеют вполне адекватное название измерительных. Равным образом конкретные методы и техники, направления и школы исследований также имеют устоявшиеся названия, покушаться на которые не имеет никакого смысла и надобности.
Нам представляется оправданным назвать сравнительный, основанный на распознавании форм и образов органон-интегратор морфетиче-ским или морфетикой (morphetics), а сам процесс распознавания и изучения форм - морфезисом (morphesis). Конкретные же дисциплины и направления исследований имеют уже сложившиеся названия, в которые часто входит слово морфология, но порой обходятся и без нее, например прибегая к такой характеристике дисциплин и школ, как сравнительные.
Вполне оправданно, на наш взгляд, именовать коммуникативный, основанный на смыслах и знаках органон семиотическим или семиотикой (semiotics), а сами процессы формирования смыслов, обозначения и осмысления - семиозисом (semiosis). Что же касается отдельных направлений и традиций исследований осмысленных взаимодействий людей, а теперь интеллектуальных устройств-роботов, то нам представляется оправданным именовать их семиологиями (semiologies).
Находящиеся в центре нашего внимания в этом выпуске ежегодника образы являются комплексными образованиями. Это насыщенные смыслами формы. В силу этого их изучение предполагает одновременное использование познавательных ресурсов морфетического и семиотического планов. Впрочем, метрические возможности также могут использоваться, коль скоро конфигурации и параметры форм, а также наборы их значений и употреблений подлежат измерению и ранжированию.
9
* * *
Мы постарались составить ежегодник в этом году таким образом, чтобы рассмотреть очерченную выше проблематику с разных сторон и на разном материале, а также продолжить традиционные для нашего издания сюжеты. В первый раздел «Власть смысла: Образы и репрезентации» вошли материалы М.В. Ильина, В.В. Колесова, И.В. Фомина и С.В. Санникова, рассматривающие проблемы образности преимущественно с концептоло-гических и семиотических позиций. Также в этом разделе представлена статья А.М. Сущина о зрительной феноменологии человека и реферат кембриджского справочника по проблемам исследования социальных репрезентаций.
Во второй рубрике «Власть форм: Образы эволюции» мы представляем четыре статьи и реферат, раскрывающие различные аспекты изучения эволюционных процессов в природе и обществе. В.С. Авдонин рассматривает проблематику теоретических синтезов в эволюционной биологии в контексте формирования ее взаимодействий с социальными науками. В статье С.Т. Золяна, базирующейся на данных эволюционной генетики и лингвистических теорий, предлагается разработка лингвосе-миотической теории генетического кодирования. Вернер Патцельт в своей статье представляет взгляд на социокультурную эволюцию сквозь призму теории мемов и меметического кодирования. Эту же тематику продолжает реферат статьи Е. Килпинена, посвященной критике категории мема с позиций фундаментальной семиотики. Также в этом разделе представлена статья Шейлы Барчевской об анализе дискурса споров о теории эволюции, разворачивающихся в американском обществе.
В разделе «Власть метода» представлены материалы исследовательского проекта «Трансфер знаний и конвергенция методологических традиций», который реализуется на базе Центра перспективных методологий ИНИОН РАН. Текст А.В. Спирова во многом продолжает эволюционную тематику из предыдущей рубрики, также обращаясь к проблемам изучения эволюции, не ограниченного пределами биотического ее уровня. К проблеме сальтационных изменений в эволюционных процессах в трансдисциплинарном контексте эволюционных вычислений и популяционной биологии в своей статье обращается А.В. Еремеев. Рубрику продолжают материал Т. Ш. Адильбаева, посвященный рассмотрению проблемы центрального элемента в когнитивных схемах эмердженции в естественных и гуманитарных науках, и текст В.С. Авдонина, в котором он представляет обзор «морфологического» подхода в когнитивных исследованиях. Закрывает рубрику стенограмма семинара Центра перспективных методологий, посвященного проблематике конвергенции образных языков биологии и политики.
В традиционной рубрике нашего ежегодника «Методологические альтернативы», помимо уже упоминавшейся статьи А.Ю. Ретеюма, также
10
представлены аналитический обзор М.А. Ядовой о теоретико-методологических поисках в современной российской социологии и два реферата о подходах к современной междисциплинарности: по книге под редакцией С. Менкена и М. Кеестры о теории и практике междисциплинарных исследований и по статье Сёрена Бриера о трансдисциплинарности нового типа, взятой в «киберсемиотической» перспективе. В раздел также вошел реферат по нашумевшей книге известного футуролога и философа информации Лючано Флориди о новом подходе к осмыслению так называемой «инфосферы», в которой происходит теперь эволюция человечества.
«Библиографическая лоция», еще одна традиционная рубрика МЕТОДа, посвящена двум пришедшимся на 2018 г. юбилеям - 40-летию выхода книги Майкла Халлидея «Язык как социальная семиотика» и 30-летию монографии Роберта Ходжа и Гюнтера Кресса «Социальная семиотика». К этим двум годовщинам М.В. Гаврилова подготовила словарь ключевых терминов социальной семиотики, а М.В. Ильин и И.В. Фомин составили библиографию ключевых работ по социальной семиотике. Также в разделе публикуется фрагмент статьи одного из основателей социальной семиотики Гюнтера Кресса.
Пожелаем же читателям увлеченного и полезного чтения.
11
