CC BY
48
УДК 321.011.5:005
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ СЕТЕВОГО ПОДХОДА К УПРАВЛЕНИЮ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИМИ РИСКАМИ
Е. А. Сенюшкин
Крымский федеральный университет им. В. И. Вернадского, Таврическая Академия, пр. Академика Вернадского, 4, Симферополь, Республика Крым, 295007, Россия
В статье проанализированы методологические основания сетевого подхода, а также возможности применения этого метода к исследованию этнополитических рисков. Проблема рассматривается с двух позиций: теоретико-методологического обоснования исследования процесса управления этнополитическими рисками; практического применения сетевого подхода в разработке конкретных механизмов управления этнополитическими рисками. Анализируются отличия в содержании терминов «риск» и «опасность». Установлено, что проблематика, связанная с этнополитическими рисками, имеет тройное измерение: риски конкретного гражданина, риски государства и риски этнической группы. Этнополитические риски рассмотрены в связи с религиозными, демографическими, геополитическими, экономическими, социально-психологическими и другими процессами. Обобщаются основные концептуальные подходы в современных исследованиях социальных и политических сетей, которые осуществляются преимущественно в сфере государственного управления, публичной политики и международных отношений. Указывается на методологические различия англосаксонской и немецкой школ политических сетей. Выявлены особенности методологии исследования роли геополитических, политических, экономических и культурно-идеологических сетей в пространстве формирования этнопо-литических рисков. Указывается на необходимость критической теоретико-методологической рефлексии, направленной на осмысление особенностей заимствования сетевого метода и применения его к российским политическим реалиям.
Ключевые слова: этнополитические риски, сетевой подход, политические сети, социальные сети, экономические сети, военные сети, управление.
Новейшие мировые тенденции в развитии различных этнокультурных стратегий характеризуются расширением пространства этнополитических рисков. В Европе наиболее остро это проявилось в кризисе, связанном с мигрантами. В качестве новейшего примера из политической истории Средиземноморья можно рассмотреть актуализацию курдского вопроса в Турции. Сохранение напряженности на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке, Южной Азии, на Корейском полуострове также кореллирует с этнополитическими рисками, которые нередко трансформируются в угрозы, способствующие появлению новых «горячих точек», этнических конфликтов, распространению терроризма, межнациональной розни, религиозной вражды и ненависти. Появление Исламского государства (ИГИЛ/ДАИШ, запрещено на территории РФ) и быстрое распространение его влияния в странах Ближнего Востока является фактором, увеличивающим вероятность этнополитических рисков в многоконфессиональных сообществах. В России на данном этапе основные этнополитические риски характерны для Северного Кавказа и Крыма.
© E. A. Сенюшкин, 2015
Как показывает исторический опыт, при ухудшении общей экономической ситуации в стране и углублении политического кризиса, а также при сильном внешнем воздействии этнополитические риски могут трансфомироваться в реальные угрозы для общественной стабильности. В связи с этим проблема управления этнополитическими рисками приобретает особую актуальность.
Концепция управления этнополитическими рисками имеет двойное измерение. Прежде всего речь идет о теоретическом обосновании и адекватной методологии исследования этнополитических рисков. Наиболее эвристичные методологические подходы в этом направлении научного знания могут быть выработаны в контексте междисциплинарных исследований. Второе измерение проблемы касается практического применения имеющихся знаний и связано с разработкой конкретных механизмов управления этнополитическими рисками.
Управление этнополитическими рисками — одно из наименее исследованных направлений как в отечественной, так и в зарубежной этнополитиологии. В решающей степени это связано с молодостью самой этнополитологии, которая впервые заявила о себе как самостоятельная научная дисциплина в процессе распада колониальной системы и в связи с последовавшей за этим активизацией этнического фактора в 1960-е гг.
Проблематика, связанная с политическими рисками, также не может считаться всесторонне исследованной в современных научных изысканиях. Из зарубежных ученых, занимающихся проблемой управления политическими рисками, наиболее существенный вклад в данное направление внесли У. Бек, С. Кеннеди, Н. Луман и др. В российской политологии разнообразные аспекты политических рисков представлены в трудах В. В. Гришаева, Е. А. Сенюшкина, А. В. Соколова, К. Г. Эрдынеевой, Э. Шамхаловой и др.
Методология и методики управления политическими рисками стали разрабатываться в конце 1950-х гг. преимущественно крупными западными корпорациями и специализированными консультативными центрами для оценки влияния политических факторов на перспективы инвестиционной и другой коммерческой деятельности (Сенюшкин, 2015, с. 308). Что касается этнополитиче-ских рисков, то в данном направлении пока еще не разработана методология, позволяющая говорить о концептуальном оформлении теоретического каркаса исследования этой проблемы.
В самом общем смысле понятие «риск» может быть интерпретировано как возможная опасность (Толковый словарь ... , 1999, с. 772). В связи с этим очень часто в научной литературе слова «риск» и «опасность» используются как тождественные или без ясного различения этих двух понятий. Однако некоторые исследователи вкладывают разное содержание в термины «риск» и «опасность». В частности, Н. Луман считает, что их различение связано с характером будущего ущерба: «Здесь есть две возможности. Либо возможный ущерб рассматривается как следствие решения, т. е. вменяется решению. Тогда мы говорим о риске, именно о риске решения. Либо же считается, что причины такого ущерба находятся вовне, т. е. вменяются окружающему миру. Тогда мы говорим об опасности» (Луман, 1994, с. 150).
Этнополитические риски связаны с опасными проявлениями этнического фактора, которые зависят и от управленческих решений, и от внешних воздействий. В данном случае опасность может исходить от мобилизованного радикализирующегося этноса, отстаивающего свои специфические этнические цели и интересы. В свою очередь, радикализирующийся этнос может представлять опасность для государства и граждан, не принадлежащих к данному этносу. Таким образом, проблематика, связанная с этнополитическими рисками, имеет тройное измерение: риски конкретного гражданина, риски государства и риски этнической группы. С точки зрения конкретного человека или этнической группы, риски связаны с ущемлением или нарушением основных прав, как индивидуальных, так и коллективных. С точки зрения государства, риски связаны с возможными препятствиями или опасностями для достижения национальных интересов.
Так как этнический фактор тесно связан с религиозными, демографическими, геополитическими, экономическими, социально-психологическими и другими процессами, проблему управления этнополитическими рисками целесообразно исследовать при помощи междисциплинарного подхода.
Анализ научных публикаций по данной теме показывает, что проблема управления этнополитическими рисками нуждается в методологическом совершенствовании как в теоретическом, так и в практическом смыслах. В решающей степени это связано с тем, что современное общество так и не выработало эффективных механизмов управления этнополитическими рисками, пространство формирования которых существенно расширилось и приобрело новые качественные черты после коллапса социалистической системы и распада двух крупнейших федераций — СССР и СФРЮ — и последовавшего за этим процесса перераспределения сфер влияния в мировом масштабе между ключевыми геополитичексими игроками.
На наш взгляд, методологические возможности анализа проблемы управления этнополитическими рисками могут быть существенно расширены при использовании сетевого подхода, который активно развивается в последние десятилетия. Однако его применение к исследованию данной темы связано с целым рядом проблем концептуального характера.
Как указывает Р. Родес, сетевой подход сегодня используется во всех социальных науках (Rhodes, 2006, р. 423). Эволюцию развития этого метода можно проследить от анализа социальных сетей Дж. Скотта (Scott, 2000) до сетевого общества Кастельса (Castells, 2000).
Т. Бёрцель включает в теоретическое пространство, оперирующее понятием «сеть», более широкий дисциплинарный круг академических дискуссий: современные микробиологические исследования, которые оперируют понятием «информационные сети»; экологические концепции, концептуализирующие осмысление окружающего пространства как «сетевых систем»; исследования информационных систем, использующие принцип «нейронных сетей»; экономические теории, изучающие сетевые производственные модели и сетевые технологии; исследования публичной политики и бизнес-администрирования, посвященные изучению политических сетей (Borzel, 1998, р. 253).
В российской политической науке сетевой подход применяется авторами, работающими преимущественно в сфере исследований государственного управления, публичной политики и международных отношений. В числе исследователей, работающих в этом направлении, следует назвать Г. В. Косова, И. В. Мирошниченко, Е. В. Саворскую, Т. А. Сенюшкину, Л. В. Сморгунова, М. В. Стрежневу и др.
В целом обзор российских публикаций по этой теме показывает, что большинство отечественных политологов, использующих сетевой подход, применяют англосаксонскую версию теории политических сетей, которая апеллирует к этому методу при изучении взаимодействия государства и групп интересов. Наиболее известными представителями этой школы являются Р. Родес и Д. Марш, относящие концепцию политических сетей к теориям среднего уровня, так как она обеспечивает связь между микроуровневым анализом, который имеет дело с ролью интересов правительства в отношении к политическим решениям, и ма-кроуровневым исследованием, которое концентрируется на более широких вопросах, связанных с распределением власти в современном обществе (Rhodes, Marsh, 1992, p. 231).
Согласно Родесу, политические сети формируются как особый тип горизонтального взаимодействия политических акторов, каждый из которых обладает определенным набором ресурсов. Для достижения своих собственных целей сетевые акторы обмениваются ресурсами, в результате чего обеспечивается достижение интересов всех участников сети, участвующих в обмене. В числе ресурсов, которыми обмениваются акторы, Родес выделяет конституционно-правовые, организационные, финансовые, политические, информационные.
Кроме англосаксонской концепции политических сетей иследователи выделяют также немецкую школу. Всесторонний сравнительный анализ двух школ представлен в статье Т. Бёрцель (Borzel, 1998). Оценивая концептуальные различия двух направлений в рамках теории политических сетей, автор приходит к выводу о том, что «различия между англосаксонской и немецкой школой политических сетей существуют, однако они не всегда явные» (Ibid., p. 255). Обзор научной литературы, изданной в Германии по этой теме, приводит автора к выводу о том, что немецкое понимание политических сетей заключается в новом типе управления (governance) как альтернативной форме государственной иерархии и рынку. Т. Бёрцель подчеркивает, что в англосаксонской литературе политические сети обычно рассматриваются как модель взаимодействия между государством и обществом в теоретически заданной исследователем конкретной сфере политики (Ibid., p. 254).
Учитывая то, что сетевой подход — одно из самых молодых направлений в политической науке, ему, как и всякому новому знанию, свойственны проблемы роста. В связи с этим нам представляется важной критическая рефлексия, направленная на осмысление особенностей заимствования данного метода и применения его к российским политическим реалиям.
На наш взгляд, акцентуация основного исследовательского внимания российских политологов на изучении политических сетей означает не что иное, как сужение диапазона эвристических возможностей сетевого подхода, который
гораздо шире и концептуально разнообразнее, чем теория политических сетей, представленная в англосаксонской и немецкой версии этого направления. Поэтому в контексте интересующей нас темы мы не будем сужать предметное поле исследования лишь изучением политических сетей.
Сегодня становится особенно заметным отставание российской политической науки от актуальных тем мировых академических дискуссий, так как в большинстве российских политологических публикаций, как правило, пересказываются или в лучшем случае обобщаются положения, введенные в научный оборот в англоязычных публикациях двадцатилетней давности. Например, применяя методологические положения сетевого подхода, большинство авторов опираются на научные труды, изданные преимущественно в Великобритании и США в 1980-е — 1990-е гг, в то время как за последнее десятилетие уже появились яркие и оригинальные исследования, отражающие новейшие тенденции в проблемном поле сетевого подхода. В связи с этим считаем целесообразным обратить внимание исследователей, работающих в рамках сетевого подхода, на концептуальные идеи, сформулированные представителями современного неомарксизма и неовеберианства, которые не являются широкообсуждаемой и популярной темой российского политологического дискурса. На наш взгляд, неомарксизм в версии мир-системного анализа И. Валлерстайна и неовебери-анство в версии М. Манна и Р. Коллинза — одни из наиболее эвристичных подходов с точки зрения методологической рефлексии, связанной с исследованием этнополитических рисков.
Оценивая значение М. Манна для современной науки, Джон Холл признался, что он «всегда считал Майкла Манна Максом Вебером нашего поколения» (Манн, 2014, с. 7). В значительной степени такая оценка обусловлена тем, что теоретический каркас творчества М. Манна основан на выявлениии различных источников социальной власти. В контексте нашего исследования это особенно интересно, так как может быть непосредственно связано с обоснованием методологии сетевого подхода применительно к проблеме управления этнополити-ческими рисками.
Для раскрытия сути сетевого подхода М. Манна обратимся к его фундаментальной и широко известной четырехтомной работе «Истоки социальной власти». Первый том книги, принесшей автору мировую известность, был опубликован в 1986 г. под названием «История власти с начала до 1760 г. нашей эры» (Mann, 1986), второй был издан в 1993 г. под названием «Возвышение классов и национальных государств в 1760-1914 гг.» (Mann, 1993). Здесь М. Манн много рассуждает о современных формах национализма. В год его выхода из печати развернулась острая дискуссия между М. Манном и Эрнестом Геллнером, которая приобрела широкий академический резонанс. Причиной дискуссии стали разные взгляды двух известных исследователей на причины этнических чисток на Балканах. В результате острой полемики с Э. Геллнером М. Манн в 2004 г. написал книги «Фашисты» (Mann, 2004) и «Темные стороны демократии» (Mann, 2005), сосредоточившись на ключевых политических событиях XX в. Методологически следуя за М. Вебером, в этих книгах М. Манн пытается понять смысл тех действий людей, которые являются отражением содержания «темной стороны
демократии». Неудивительно, что М. Манн осудил вторжение США в Ирак, хотя жил в США с 1986 г. Пытаясь ответить на вопросы относительно внешнеполитических действий США, М. Манн пишет книгу «Непоследовательная империя» (Mann, 2003), в которой пытается раскрыть суть американского империализма.
В итоге работа над заключительными томами «Истоков социальной власти» была отложена, и они были изданы лишь в 2012 и 2013 гг. и названы «Глобальные империи и революция, 1890-1945» (Mann, 2012) и «Глобализации, 1945-2011» (Mann, 2013).
В контексте интересующей нас темы обратимся к первому тому «Истоков социальной власти», в котором М. Манн формулирует основу собственной сетевой концепции через выявление четырех измерений власти: 1) военно-геополитического; 2) политического; 3) экономического; 4) культурно-идеологического. При этом он опирается на три центральных категории в творчестве М. Вебера (класс, статус и власть), но с привлечением двух выделенных компонентов власти: военного (высшей принудительной силы) и политического (государственного аппарата и политических партий). М. Манн считает, что, несмотря на возможность совпадения в реальной политике таких политических феноменов, как «партии» и «власть», военные группы также исторически существовали независимо от государства и нередко оказывались в оппозиции к правящему режиму, в частности во время военных переворотов.
Собственный теоретический анализ сетей М. Манн начинает с военных сетей. По его мнению, военную сеть составляет организация сил, которые сражаются с помощью собственного оружия, коммуникаций и материально-технического обеспечения. Политическая сеть объединяет организации лиц, борющихся за управление государством, и тех, кто действует с целью осуществления управления определенной территорией и использования ее ресурсов. Экономическую сеть составляют организации движущих сил производства, распределения и обмена. Идеологическую сеть создают организации, производящие идеи и эмоции, которые структурируются как религиозные движения, церкви, школы, каналы местной культуры или средства массовой информации.
Способ структурирования перечисленных выше сетей и представляет собой реальную организацию общественной жизни в любое время и в любом месте. Сети могут изменяться по своей экстенсивности и интенсивности. Например, власть может изменяться не только в пределах территории, которую она охватывает (экстенсивно), но и по степени подчинения своей воле людей в каждой отдельной местности (интенсивно).
М. Манн считает, что четыре вида сетей могут перекрывать друг друга, не совпадая при этом не только аналитически, но часто и фактически. В этих рассуждениях наблюдаются черты сходства с мир-системным анализом И. Вал-лерстайна (Валлерстайн, 2015), однако М. Манн склонен видеть все измерения социальной власти как «миросистемоподобные» не только в современном капитализме и геополитике, как это делает И. Валлерстайн. М. Манн подчеркивает, что предел, до которого военная, экономическая и культурная сети разворачиваются в пространстве, не постоянен в истории; отсутствует и единый скачок из локального в мир-системоподобный уровень.
Применяя эти положения к теме нашего исследования, можно рассматривать пространство возникновения этнополитических рисков как результат неравномерного распространения разных видов сетей. При этом риски в этнополити-ческой сфере можно выявить через динамику каждого типа четырех сетей и их взаимосвязи. М. Манн считает, что существует большое количество возможных конфигураций конкретных комбинаций четырех сетей в разных условиях, поэтому такая схема может служить основанием для анализа разнообразных вариантов конкретных этнополитических рисков.
Сети, рассмотренные М. Манном, могут перекрывать друг друга. При этом «не-перекрывание» — это то, что подталкивает историческое изменение. Например, существенное доминирование геополитической сети может привести к социальному изменению военного характера. В этом случае этнополитический риск имеет высокую степень вероятности перерасти в угрозу, связанную с вооруженным насилием. Идеологические риски могут способствовать экстенсивным изменениям в условиях, когда неявно выражены экономические риски.
По мнению М. Манна, в разные периоды развития общества на первый план социального изменения выдвигаются разные проявления такого измерения (разные формы власти). Согласно М. Манну, каждый тип сети соответствует определенной форме власти, так как сеть одновременно является и источником власти. Будучи формами организации, сети структурируют людей в группы, что неизбежно порождает стратификацию. Со временем стратификационные структуры становятся экономически закрытыми, поэтому локальные сети вступают в столкновения друг с другом. Так обнаруживаются ресурсы для построения определенного типа антисети, а это, в свою очередь, означает еще одну форму власти, которая ведет к диалектическому развитию и взаимодействию сетей и антисетей.
Проанализируем детально каждую сеть, выявленную М. Манном, и рассмотрим эвристические возможности этого подхода применительно к проблеме управления этнополитическими рисками.
1. Геополитические сети. Один из принципов геополитики — это преимущество в ресурсах. Вооруженные конфликты чаще всего выигрывает более сильное и богатое государство (Kennedy, 1987). Как правило, государства-победители поглощают ресурсы государств, потерпевших поражение. Второй принцип — геополитическое преимущество. В соответствии с ним государства, находящиеся в окружении меньшего количества врагов, в военном отношении превосходят государства с многочисленными врагами; поэтому внешние, пограничные государства имеют тенденцию к увеличению, а внутренние государства — к дроблению с течением времени. Существует также принцип чрезмерного расширения, в соответствии с которым военные усилия, выходящие за определенные географические пределы, приводят к напряженности ресурсов. Перечисленные выше принципы, рассмотренные в различных комбинациях, позволяют рассмотреть этнополитические риски, связанные с расширением и уменьшением государств.
Геополитические процессы имеют структурную автономию, которая зависит от внешнего расположения государств. Кроме того, геополитика может оказы-
вать структурирующее влияние на экономику, которая, в свою очередь, находится в обратной связи, так как экономические ресурсы являются одним из вкладов в геополитическую сеть. Позиция, занимаемая государством в мире, может приводить к экономическому выигрышу, и наоборот, военная мощь требует дополнительных капиталовложений в вооруженные силы. В пределах определенного временного промежутка государство может извлекать экономическую пользу из геополитической ситуации, но в то же время геополитические процессы намного более изменчивы и имеют склонность к неожиданным поворотам.
Конфигурация геополитических сетей влияет на модель внутренней политики государства. Рассмотренные М. Манном принципы геополитики способствуют увеличению или уменьшению этнополитического контекста власти в государстве, таким образом, они помогают предвидеть риски, вызванные чрезмерным расширением территории и напряжением этнополитических ресурсов. К тому же существует связь между этнополитической расстановкой сил в многоэтнич-ном государстве и геополитическими реалиями.
Рассмотренные выше вопросы лишь частично касаются проблемы управления этнополитическими рисками. Существуют местные этнокультурные особенности развития сообществ, этностатусные конфликты, которые влияют на мобилизацию этнических групп и этим способствуют увеличению этнополитических рисков. Но главные геополитические события, особенно войны, крупные инциденты в международной политике, оказывают решающее влияние на формирование пространства этнополитических рисков. При этом экономический спад, кризис в сфере культуры, религиозные конфликты будут влиять на вызревание этнополитических рисков решающим образом только при отсутствии острого геополитического кризиса.
Таким образом, учет влияния геополитических сетевых конфигураций на формирование пространства этнополитических рисков позволяет выявить зависимость уровня напряженности этнополитических ресурсов, вызванных обстоятельствами геополитического свойства, и степени мобилизации этнических групп для отстаивания групповых интересов. Кроме того, анализ геополитических сетей дает возможность представить более точную картину внешних влияний на формирование пространства этнополитических рисков и спрогнозировать развитие этнополитической ситуации с учетом международного фактора.
2. Политические сети. В соответствии с теорией сетей М. Манна, власть рассматривается политическими акторами как способ обладания наиболее ценными ресурсами. Этот тезис не противоречит концептуальным подходам англосаксонской и немецкой школ политических сетей, которые мы рассмотрели в начале данной статьи. Наряду с этим М. Манн подчеркивает, что зависимость от ресурсов не исчерпывает все содержание власти. Основной смысл власти заключается в принуждении. В этом утверждении М. Манн выступает последователем М. Вебера, который видел сущность власти в возможности и способности одного из субъектов политики подчинять своей воле других. М. Манн развивает это положение М. Вебера, утверждая, что принудительная власть является сетевым феноменом особого характера. Насильственные структуры
преимущественно действуют с помощью угроз, редко прибегая к открытому насилию и использованию оружия.
Принуждению подвержены также и коалиции, создающиеся в политической системе. В связи с этим более отчетливо вырисовываются проблемные вопросы теории политических сетей: кто будет доминировать в принудительной коалиции; какую форму имеют такие коалиции; каков их запас стабильности; какие конфликты и изменения они порождают и т. д. В контексте нашего исследования главный вопрос заключается в том, какие риски несет в себе принудительная власть. Одновременно с этим можно посмотреть на данную проблему и с другой стороны, а именно: каким образом политическое принуждение может способствовать нивелированию этнополитических рисков? Размышление над этим вопросом позволяет вывести направление исследования этнополитиче-ских рисков в плоскость взаимодействия государства и групп интересов, выявить роль координации интересов этнополитических субъектов, оказывающих влияние на принятие политических решений. Благодаря этому при разработке механизмов управления этнополитическими рисками можно будет учесть роль коммуникативных процессов, а также возможности влияния идейных и ценностных факторов на конструирование логики взаимодействий в этнополити-ческой сфере. Таким образом, в фокусе анализа окажутся связи, отношения и зависимости, формирующиеся в этнополитическом пространстве. Далее, анализ власти через зависимость от ресурсов поможет раскрыть содержание и механизм политического давления, а также причины и способы формирования принудительных коалиций в этнополитической ситуации, связанной с рисками. И наконец, решающее значение подобной постановки вопроса состоит в том, что она дает возможность выявить условия, которые мобилизуют этнические группы на действия, связанные с рисками для государства, человека и местного сообщества.
3. Экономические сети. В сетевом подходе М. Манна большое значение имеет понимание экономических структур, а также их связи с социальной стратификацией. Для применения сетевого метода в исследовании этнополитических рисков особое значение имеют идеи Р. Мэрфи, разработавшего теорию официального ограничения путем монополизации и запрета. Он выстроил модель стратификации, которая может быть применена к ограничениям, базирующимся на политических структурах и культурных признаках, включая образование, этническое происхождение и религиозную принадлежность. М. Манн подчеркивает, что в действительности все это — вариации социальных сетей.
Анализ экономических сетей имеет решающее значение для формирования механизма управления этнополитическими рисками, так как нерешенные экономические проблемы увеличивают вероятность этнополитических рисков. При этом важно выявить характер этнического наполнения социальной стратификации, благодаря чему можно будет измерить реальную степень статусных различий этнических групп и уровень экономического и социального неравенства по этническим показателям. Кроме того, метод анализа экономических сетей может быть использован в изучении степени и характера внутриэтнической ко-оперированности по статусным группам, а также формирования межэтнических
союзов и коалиций на основе общих экономических интересов (Сенюшкина, 2003, с. 502-503).
4. Культурно-идеологические сети. Анализ культурно-идеологических сетей имеет решающее значение для изучения механизмов управления этнополитиче-скими рисками. Основное внимание при этом должно быть уделено установлению условий, при которых формируются и распространяются идеи и убеждения. Например, система образования предназначена не только для освоения знаний, она также является средством производства идей и эмоций. Большей частью эти идеи воплощаются в людях, а также концентрируются в учебной и научной литературе, статьях в прессе и т. д. М. Манн подчеркивает, что все вышеперечисленное относится к видам нематериальной культуры, которая также может быть использована как товар: она имеет структурную позицию в сети социального обмена, подобную деньгам на рынке товаров и услуг Аналогичная концепция представлена в работах П. Бурдье и его теории культурного капитала. В целом эта теория может быть рассмотрена с точки зрения этнокультурного содержания стратификации, борьбы интересов групп за доступ к материальным и духовным ресурсам.
Существуют разные точки зрения на динамику изменения в границах систем культурного производства. Так, П. Бурдье выделяет циклическое воспроизводство системы, в которой капитал культуры превращается в разнонаправленную стратификацию, включая собственность, снова превращающуюся в культуру (Бурдье, 2007). Р. Коллинз считает, что децентрализованные правительственные структуры потенциально допускают конкурентный рынок производителей культуры; этот потенциал реализуется благодаря полиэтничности и поликультурности общества или благодаря обстоятельствам, которые мобилизуют разные группы на конкурентные стратегии в борьбе за элитные места в структуре социальной стратификации. По сути, такая конкуренция схожа с геополитической конкуренцией, однако в первом случае предметом конкуренции является статусная гегемония в пределах местной сети стратификации, а во втором борьба разворачивается за военную гегемонию (Коллинз, 2015).
Таким образом, анализ культурно-идеологических сетей позволяет нам раскрыть механизм управления этнополитическими рисками через выявление условий, при которых формируются этнокультурные установки, стереотипы, мифы, страхи и идеологические доктрины. Кроме того, целенаправленное воздействие на структурные элементы культурно-идеологической сети позволит снизить риски в этнокультурной сфере и сформировать желательные для общества идеалы, ценности и установки.
Подведем итоги и сформулируем выводы.
Применение сетевого подхода к управлению этнополитическими рисками дает возможность вывести методологию исследования за рамки формального анализа политических институтов и проследить особенности влияния сетевых взаимодействий на принятие этнополитических решений.
Основное методологическое преимущество сетевого подхода заключается в том, что он позволяет выявить причины и ключевые факторы, формирующие условия для возникновения этнополитических рисков в разных типах сетей: экономических, политических, геополитических и культурно-идеологических.
Анализ геополитических сетей позволяет рассмотреть проблему через взаимосвязь ресурсной зависимости государств, проанализировать структурирующее влияние геополитики на политические и экономические процессы, а также связь между политической расстановкой сил в государстве и геополитическими рисками.
Анализ политических сетей позволяет использовать инструментальный подход к изучению проблемы управления этнополитическими рисками, так как теория политических сетей опирается на коммуникативные процессы в много-этничном обществе.
Анализ культурно-идеологических сетей имеет решающее значение для изучения механизмов развития этнополитических рисков. Основное внимание при этом должно быть уделено установлению условий, при которых распространяются идеи и убеждения, способствующие формированию этнополитических рисков.
Применение сетевого подхода создает предпосылки для дальнейшего развития методологии исследования этнополитических рисков. Одно из наиболее перспективных направлений в этом контексте связано с установлением условий, причин и следствий взаимодействия различных сетевых структур, влияющих на возникновение рисков, проявляющихся в эскалации латентных этнических конфликтов, неконтролируемой миграции, этнодемографических диспропорциях, радикализации религиозных течений, проявлениях экстремизма и терроризма. Значительная часть исследований может быть посвящена объяснению динамики сетей, а также средств, с помощью которых они влияют друг на друга в этно-политическом пространстве.
Литература
Бурдье П. Социология социального пространства / пер. c франц.; отв. ред. перевода Н. А. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. 288 с.
Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т. I. Капиталистическое сельское хозяйство и истоки европейского мира-экономики в XVI веке / предисл. Г. М. Дерлугьян, пер. с англ. Н. Про-ценко, А. Черняева. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2015. 552 с.
Коллинз Р. Макроистория: очерки социологии большой длительности. М.: УРСС, 2015. 504 с.
Луман Н. Понятие риска // THESIS. 1994. Вып. 5. С. 135-160.
Манн М. Власть в XXI столетии: беседы с Джоном А. Холлом / пер. с англ. К. Бандуровского; под ред. А. Смирнова; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. 208 с.
Сенюшкина Т. А. Методологические возможности теории социального конфликта и сетевого подхода в исследовании этнических конфликтов // Проблеми розвитку соцюлопчноУ теорп. Трансформа^я со^альних шститтупв та шституцюнальноУ структури суспшьства: Матерiали. III соцюл. конф. / за ред. М. О. Шульги, В. М. Ворони. Кшв, 2003. С. 500-503.
Сенюшкин Е. А. Управление политическими рисками как теоретическая проблема // Эт-ничность, религия и политика / под ред. Т. А. Сенюшкиной и А. В. Баранова. Симферополь: ИТ «Ариал», 2015. С. 307-310.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. доп. М.: Азбуковник, 1999. 943 с.
ЛОЛИШЭКС. 2015. Том 11, № 4
Borzel T. A. Organizing Babylon — on the different conceptions of policy networks // Public Administration. 1998. Vol. 76. P. 253-273.
Castells M. Materials for an exploratory theory of the network society // British Journal of Sociology, 2000. N 51. P. 5-24.
Kennedy C. Political Risk Management. New York, 1987. 328 p.
Mann M. Fascists. Cambridge (UK): Cambridge University Press, 2004. 342 p.
Mann M. The dark Side of Democracy. Explaining Ethic Cleansing. Cambridge (UK): Cambridge University Press, 2005. 560 p.
Mann M. Incoherent Empire. London; New York: Verso, 2003. 272 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 1. A history of Power from the Beginning to 1760 AD. Cambridge (UK): Cambridge University Press, 1986. 468 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 2. The Rise of Classes and Nation-States, 1760-1914. Cambridge (UK): Cambridge University Press, 1993. 364 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 3. Global Empires and Revolution, 1890-1945. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 428 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 4. Globalizattions, 1945-2011. Cambridge: Cambridge University Press, 2013. 324 p.
Rhodes R. Policy Network Analysis // The Oxford Handbook of Public Policy / eds M. Moran, M. Rein and R. E. Goodin. Oxford: Oxford University Press, 2006. Р. 423-445.
Rhodes R., Marsh D. Policy Network in British Politics. A Critique of Existing Aproches // Polisy Network in British Government. Oxford, 1992. 384 p.
Scott J. Social Network Analysis: A Handbook. 2nd ed. London: Sage, 2000. 320 p.
Сенюшкин Евгений Александрович — кандидат политических наук, доцент;
Статья поступила в редакцию: 15 декабря 2014 г.;
рекомендована в печать: 3 сентября 2015 г.
Для цитирования: Сенюшкин Е. А. Методологические возможности применения сетевого подхода к управлению этнополитическими рисками // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2015. Т. 11, № 4. С. 138-151
METHODOLOGICAL POSSIBILITIES OF USING A NETWORK APPROACH TO THE PROBLEM OF ETHNO-POLITICAL RISK MANAGEMENT
Evgeny A. Senyushkin
Crimean Federal V. I. Vernadsky University, Tavrian Academy,
pr. Vernadskogo, 4, Simferopol, Republic of Crimea, 295007, Russia; [email protected]
The methodological foundations of network approach, as well as the possibility of applying this method to the study of ethno-political risks are analyzed in the the article. The problem is considered from two perspectives: theoretical and methodological basis of the research of the process of ethno-political risks management; the practical application of network-based approach to develop specific mechanisms of ethno-political risks management. The differences in content of the terms "risk" and "danger" are analyzed. It was found that the problems associated with ethno-political risk, has a threefold dimension: the risks of the individual citizen, the state risks and risks of an ethnic group. Ethno-political risks are considered in connection with the religious, demographic, geopolitical, economic, social, psychological and other processes. The main conceptual approaches in contemporary studies of social and political networks, which are carried out mainly in the field of public administration, public policy and international relations have summarized. The methodological differences of Anglo-Saxon and German political networks of schools have specified. The features of the methodology of research on the role
of geopolitical, political, economic, cultural and ideological networks in the area of formation of ethno-political risks. The necessity of a critical theoretical and methodological reflection aimed at understanding the features of borrowing power of the method and its application to the Russian political realities.
Keywords: ethno-political risks, the network approach, policy networks, social networks, economic networks, the military network, management.
References
Boudieu P. Sociologie de l'espace social. Paris, Le Seuil, 2003, 264 p. (Russ. ed.: Burd'e P. Sotsiologiia sotsial'nogo prostranstva. Trans. from French.by N. A. Shmatko. Moscow, Institute of Experimental Sociology; St. Petersburg, Aletheia, 2007, 288 p.).
Wallerstein I. The Modern World-System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the 16th century. University of California Press, 2011, 440 p. (Russ. ed.: Valler-stain I. Mir-sistema Moderna. T. I. Kapitalisticheskoe sel'skoe khoziaistvo i istoki evropeiskogo mira-ekonomiki v XVI veke. Preface G. M. Derluguian; trans. from Engl. by N. Protsenko, A. Chernyaev. Moscow, Russian Foundation for Education and Science, 2015, 552 p.).
Collins R. Macrohistory: Essays in Sociology of the Long Run. Stanford, Stanford University Press, 1999, 328 p. (Russ. ed.: Kollinz R. Makroistoriia: ocherkisotsiologii bol'shoi dlitel'nosti. Moscow, URSS Publ., 2015, 504 p.).
Luhmann N. The concept of risk. Risk: A Sociological Theory. Berlin; New York, Walter de Gruyter, 1993, pp. 15-40 (Russ. ed.: Luman N. Poniatie riska. THESIS, 1994, vol. 5, pp. 135-160).
Mann M. Power in the 21st Century: Conversations with John Hall. Polity. May, 2011, 180 p. (Russ. ed.: Mann M. Vlast' v XXI stoletii: besedy s Dzhonom A. Khollom. Transl. from Engl. by K. Bandu-rovsky; ed. by A. Smirnov; Nat. Res. Univ. «Higher School of Economics». Moscow, Publishing House Higher School of Economics, 2014, 208 p.).
Senyushkina T. A. Metodologicheskie vozmozhnosti teorii sotsial'nogo konflikta i setevogo pod-khoda v issledovanii etnicheskikh konfliktov [The methodological possibilities of the theory of social conflict and a network approach in the study of ethnic conflicts]. Problemy rozvytku sociologichnoi' teorii'. Transformacija social'nyh instytutiv ta instytucional'noi' struktury suspil'stva: Materialy. III co-ciol. konf. [Problems of sociological theory development. Transformation of social institutions and institutional structure of society: Proceedings of III Sociol. Conf.]. Eds M. O. Shul'ga, V. M. Vorona. Kiev, 2003, pp. 500-503. (In Ukraini)
Senyushkin E. A. Upravlenie politicheskimi riskami kak teoreticheskaia problema [Political risk Managment as a theoretical problem]. Etnichnost', religiia i politika [Ethnicity, religion and politics]. Eds T. A. Senyushkina, A. V. Baranov. Simferopol, IT Arial Publ., 2015, pp. 307-310. (In Russian)
Ozhegov S. I., Shvedova N. I u. Tolkovyi slovar' russkogo iazyka [Explanatory Dictionary of the Russian language]. 4th ed. ext. Moscow, Azbukovnik Publ., 1999, 943 р. (In Russian)
Borzel T. A. Organizing Babylon — on the different conceptions of policy networks. Public Administration, 1998, vol. 76, pp. 253-273.
Castells M. Materials for an exploratory theory of the network society. British Journal of Sociology, 2000, no. 51, pp. 5-24.
Kennedy C. Political Risk Management. New York, 1987, 328 p. Mann M. Fascists. Cambridge (UK), Cambridge University Press, 2004, 342 p. Mann M. The dark Side of Democracy. Explaining Ethic Cleansing. Cambridge (UK), Cambridge University Press, 2005, 560 p.
Mann M. Incoherent Empire. London; New York, Verso, 2003, 272 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 1: A history of Power from the Beginning to 1760 AD. Cambridge (UK), Cambridge University Press, 1986, 468 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol.2: The Rise of Classes and Nation-States, 1760-1914. Cambridge (UK), Cambridge University Press, 1993, 364 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 3: Global Empires and Revolution, 1890-1945. Cambridge, Cambridge University Press, 2012. 428 p.
Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 4: Globalizattions, 1945-2011. Cambridge, Cambridge University Press, 2013, 324 p.
Rhodes R. Policy Network Analysis. The Oxford Handbook of Public Policy. Eds M. Moran, M. Rein, R. E. Goodin. Oxford, Oxford University Press, 2006, pp. 423-445.
Rhodes R., Marsh D. Policy Network in British Politics. A Critique of Existing Aproches. Policy Network in British Government. Oxford, 1992, 384 p.
Scott J. Social Network Analysis: A Handbook. 2nd edition. London, Sage, 2000, 320 p.
For citation: Senyushkin E. A. Methodological possibilities of using a network approach to the problem of ethno-political risk management. Political expertise: POLITEX, 2015, vol. 11, no. 4, pp. 138-151.
ЛОЛИМЭКС. 2015. Том 11, № 4
