CC BY
122
УДК 1 (091)
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ФИЛОСОФСКОЙ ПСИХОПАТОЛОГИИ К. ЯСПЕРСА© 2015 С. А. Горчакова
кандидат философских наук
старший преподаватель кафедры социологии и политологии e-mail: gorchackova.svet@yandex.ru
Курский государственный университет
Статья посвящена рассмотрению методологических проблем и исходных концептуальных принципов философской психопатологии К. Ясперса, для которого одной из задач становится упорядочивание и систематизация используемых для познания человека методов. В работе раскрываются сущность понимания феноменологического метода и особенности его применения к познанию явлений психической жизни. Указывается, что Ясперс впервые описывает феноменологический метод в качестве основного психопатологического метода, поскольку он позволяет обратиться к изучению психических переживаний и их манифестаций.
Ключевые слова: К. Ясперс, философская психопатология, методология, феноменологический метод, психическое переживание, целостность, человек.
Проблема методологии психопатологического исследования явилась одной из основных для К. Ясперса при написании его фундаментального труда «Общая психопатология». Еще работая в психиатрической клинике университета Гейдельберга под руководством Ф. Ниссля, он отмечал, что число подходов и направлений в психиатрии столь велико, а психиатрическая литература столь обширна, что целостное видение психических феноменов представляется весьма затруднительным. Его психопатология как раз и должна была стать тем исследованием, которое объединяло бы и систематизировало бесчисленное множество «простых и бесхитростных» точек зрения. При этом среди методологических задач К. Ясперс особо выделяет обращение к философии, предоставляющей психиатрам средства упорядочивания и интеграции знания о психическом, что в дальнейшем вызывает некие возражения относительно излишней теоретизации «Общей психопатологии» со стороны коллег исследователя. И все же Ясперс убежден в исключительной важности философского знания для психиатрии, однажды он даже сказал коллегам-врачам, правда еще до написания «Психопатологии», следующее: «Психиатры должны научиться мыслить» [Ясперс 2012: 221].
Итак, «Общая психопатология», как указывает ее автор, представляет собой работу преимущественно методологического характера, ведь именно к методологическому порядку и систематизации методов исследования в ней стремится Ясперс. «Общая психопатология» есть психопатология в целом, она гораздо шире каких-либо отдельных течений, школ или мнений, поскольку в ней даются разъяснения методов, подходов и исследовательских направлений психиатрии вообще. Однако, как отмечает О.А. Власова, психопатологию не следует отождествлять с психиатрией, это, скорее, данная во всей полноте и философски обоснованная психопатология,
• Работа подготовлена в рамках проекта «Концептуальный анализ философии Карла Ясперса в свете биографического подхода» по Гранту Президента РФ по государственной поддержке научных исследований молодых российских ученых (МД—205.2014.6).
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НА УКИ
«понимаемая при этом как теоретическая психиатрия» [Власова 2010: 166]. Тем самым для психопатологов основной задачей становятся распознание, описание и анализ основных принципов исследования, а в сферу их деятельности включаются феномены, понятия и правила, то есть прежде всего теоретическое знание. И если, согласно Ясперсу, психиатр выступает в качестве живой, понимающей и действующей личности, рассматривающей науку как вспомогательное средство среди других таковых, то психопатологи видят науку единственной и конечной целью своей работы. Соответственно, любое научное достижение предполагает наличие знания о том, что есть наука и каковы ее основания. А потому для них так важна методологическая ясность и строгость исследования, ибо знание, пишет Ясперс, не есть «гладкая поверхность, состоящая из одних только абсолютных и равноценных истин; это структурированная иерархия, составные части которой различны по своей значимости...» [Ясперс 1997: 20].
Таким образом, исходный принцип «Психопатологии» заключается в развитии познания и упорядочивании его результатов, причем основным моментом оказываются методы, при использовании которых были получены эти результаты; в итоге появляется возможность «познавать познание» и прояснять тем самым вещи. Цель, которую ставит перед собой Ясперс, такова: «психопатология» не должна содержать отвлеченных по своему характеру рассуждений. Последние уместны лишь в той степени, насколько возможна демонстрация их практического смысла посредством наглядного материала познания. Но чтобы понять эмпирическое, исследователь должен точно знать логический и методологический фундамент этого понимания.
Важность этого «принципа методологического осмысления и упорядочения» возрастает по причине того, что предметом изучения психиатрии является человек, и не столько его тело, подчеркивает Ясперс, сколько его душа, личность и он сам, то есть человек во всей его целостности. С этим же связана и основная методологическая трудность, заключенная в психопатологии как науке. Всякая наука своим объектом имеет вещь. Она есть знание вещи, приобретаемое в процессе познания на основании взаимодействия с познаваемой вещью. Но что можно считать «вещью» в психопатологии и психиатрии вообще? Здесь таковыми выступают психика или душа. Между тем сама душа никогда не обнаруживается как вещь - то, что схватывается, всегда уже есть ее проявление. Действительно, в рамках психопатологического исследования и психиатрии мы имеем дело с бесконечно разнообразными манифестациями души, которые притом всякий раз оказываются проявлениями конкретной, индивидуальной души.
Психиатр, будучи практиком, соприкасается через наблюдение и лечение с индивидами, с целостными человеческими существами. Психопатолог направляет свое внимание всецело на то, что представляется в понятиях и сообщается другому и что при этом способно выражаться в правилах и некоторым образом познаваться. Но это означает установление определенных границ для психопатолога, выход за которые нежелателен, тем не менее внутри этих границ располагается область его полной компетенции. Стало быть, пишет Ясперс, психопатология ограничена, поскольку совершенно не представляется возможным растворить индивида в психологических понятиях. Всякая попытка свести личность к чему-либо типичному или же регулярному оборачивается обнаружением сферы непознаваемого в самой человеческой личности. Таким образом, в область исследования психопатологии входит все, относящееся к области психического и выраженное в понятиях, которые имеют постоянный и доступный пониманию смысл. Предмет психопатологического исследования, по мнению Ясперса, составляют «действительные, осознанные события психической жизни» [Там же: 26]. В то же время психическую реальность следует
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2015. № 4 (36)
Горчакова С. А. Методологические основания философской психопатологии К. Ясперса
рассматривать во всем ее многообразии, то есть изучать не только патологические явления, что есть непосредственная задача психопатологии, но и феномен человеческого переживания вообще. Далее стоит обратиться к познанию форм выражения переживания и обусловливающих его обстоятельств. Тем самым в исследовании психопатологии необходимо всегда принимать во внимание целостность человеческого, так как любой объект или феномен оказывается лишь частью этой последней. В свою очередь, различные целостности играют роль отдельных перспектив человеческого, это его частные аспекты.
Итак, основной темой психопатологического исследования выступает человек в целом как больной. Однако в распоряжение психопатологов не предоставлен какой-либо «план целого». Более того, ни целое, ни частичные целостности как таковые не являются постигаемыми, они выходят за границы познания и не могут быть восприняты непосредственно, хотя и способны проявлять присущие им черты в ходе анализа. При этом всякая целостность, с точки зрения Ясперса, не есть только лишь совокупность элементов, составляющая фиксированный и поддающийся определению объект. Целое не сводится к сумме его частей, оно всегда превосходит, а элементы целого всегда представлены в многообразии связей и проявлений. Поэтому для постижения человека во всей его полноте и индивидуальности Ясперс предлагает к последовательному рассмотрению ряд аспектов, в которых выражает себя психическая жизнь. Каждый из аспектов актуализируется в соответствующем ему вопросе:
первый аспект - человек - «Какое значение с точки зрения заболевания имеет то обстоятельство, что человек - не животное?»;
второй аспект - душа - «Каким образом душа объективируется и предстает в качестве предметной реальности?»;
третий аспект - душа есть сознание - «Что такое сознательное и бессознательное?»;
четвертый аспект - душа не вещь, а бытие в собственном мире - «Что такое внутренний мир и окружающий мир?»;
и, наконец, пятый аспект - душа - это не статическое состояние, а процесс становления, развития и развертывания - «Что означает дифференциация психической жизни?» [Там же: 31].
Общим фактором для вышеперечисленных аспектов Ясперс полагает наличие смыслового сдвига, который позволяет противоположностям воплотиться в различных формах. Кроме того, обсуждение этих пяти аспектов, считает психопатолог, как раз и позволяет увидеть все многообразие выражения психических реалий и одновременно понять недостаточность существующего в психиатрии понятийного аппарата для их описания и объяснения.
Человек, утверждает Ясперс, отличается от всего прочего в мире тем, что как целое он не может стать предметом изучения какой-либо одной науки, более того, наука познает лишь человеческие проявления, но не его самого. Отсюда возникает необходимость связи психопатологии с другими науками, одной из которых -философии - отведено особое место в виду ее ориентированности на методологию.
Как уже отмечалось выше, для Ясперса проблема методологии оказывается основополагающей. Именно к ней следует обратить свое внимание психопатолог, если стремится выйти «за пределы стандартных и недолговечных психологических понятий и обеспечить нашим открытиям и теоретическим положениям твердую основу» [Там же: 29]. Конечно, делает оговорку Ясперс, для психопатолога в философии нет ничего такого, что могло бы быть позаимствовано им в чистом виде, к тому же в рамках конкретных психопатологических исследований обращение к философии не обладает особой ценностью, но она играет весьма существенную роль при выборе
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НА УКИ
методологии. И все-таки настоящий психиатр, полагает Ясперс, должен усвоить хотя бы некоторые идеи и методы, входящие в пространство наук о духе. Ведь философия способствует формированию критического познания, подразумевающего под собой ясное понимание границ и смысла существующих точек зрения и подходов, а также постоянное развитие имеющихся возможностей и «расширение горизонтов во всех направлениях» [Там же: 71]. То есть систематическая разработка при помощи философской мысли методологии и ее последующее использование благоприятствуют расширению пределов нашего знания и содействуют пониманию его перспектив и возможностей.
Именно философия, в частности феноменология Э. Гуссерля, именуемая изначально дескриптивной психологией, побудила Ясперса в качестве магистрального метода психопатологического исследования использовать феноменологический метод. «Общая психопатология», как отмечает Г. Шпигельберг, была воспринята первым крупным достижением в вопросе применения феноменологии в психопатологии и исторически остается таковой по сей день (см.: [Spiegelberg 1972: 184]. Действительно, Ясперсу впервые удалось описать феноменологический метод, принимая во внимание специфический предмет психопатологии и психиатрии в целом. Он заложил фундамент для четкого и строгого использования этого метода и тем самым сделал возможной феноменологическую психиатрию.
Первая проблема психопатологии для Ясперса нашла свое отражение в вопросе: каким образом ее предметная область - бесконечное многообразие индивидуальных проявлений души - вообще способна стать доступной для понимания с научной точки зрения. Здесь исходным для познания моментом Ясперс видит отход от ранее известных, ставших общепринятыми теорий, психологических конструкций или подходов. Вместо этого следует обратиться к тому, что мы можем схватывать, понимать, различать и описывать в своем действительном существовании. Иными словами, необходимо выяснить, о каких именно психических феноменах идет речь. Методом исполнения этой задачи призвана была стать феноменология. Кроме того, по мнению Ясперса, она в принципе ведет к достоверному и поддающемуся проверке знанию психических феноменов.
Г. Занер выделяет три шага, определяющие феноменологический образ действия психопатолога у Ясперса. Во-первых, психология, частью которой и является психопатология, должна собирать материал по возможности во всей полноте данных. В отношении индивида таким материалом выступают способы его выражения, которые в результате анализа и описания предстают в виде приобретенной информации. Идеалом при этом выступает биография, под которой во времена Ясперса понимается психография. Во-вторых, психопатолог должен «видеть» этот материал, причем к последнему относятся не данные в смысловом восприятии естественно-научные факты, а высвобождающиеся из образа действий переживания. Таким образом, для Ясперса «видение» материала предполагает также его «понимание», «воображение»,
«схватывание», то есть «погруженное в себя представление, нуждающееся в тренировке и концентрации» [Saner 1970: 71]. Далее следует переходить к выделению, ограничению, различению и описанию отдельных феноменов в соответствии с определенным стилем выражения. Именованные и снова различимые феномены составляют элементы научного анализа. И в-третьих, психопатологу необходимо привести к порядку бесчисленные именованные феномены, чтобы сознательно и обозримо представить себе проявление душевного. Здесь в качестве вспомогательных средств уместны различного рода типологии и классификации.
Идеал феноменологии, тем самым, есть «обозримая упорядоченная бесконечность нередуцированных психических свойств, являющихся идеально
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2015. № 4 (36)
Горчакова С. А. Методологические основания философской психопатологии К. Ясперса
видимыми и абстрактно понимаемыми» [Там же]. Стало быть, именно феноменологический подход позволяет схватывать, фиксировать, описывать и упорядочивать отдельные психические свойства и состояния. Однако психология рассматривает не только элементы душевной жизни, но и их связи в психическом переживании, поэтому их познание заключает основную трудность ее задачи. Тем не менее Ясперсу во многом удается преодолеть эту сложность и внести методологическую ясность в такое познание психических феноменов за счет привлечения к психопатологическому исследованию феноменологического метода и феноменологии, которая, в свою очередь, опирается на следующие группы конкретнологических методов.
• Схватывание отдельных фактов, порождаемых «живым потоком психической реальности» [Ясперс 1997: 52]. На начальном этапе оно представляет собой отбор, разграничение, дифференциацию и описание отдельных переживаемых феноменов. Затем следует их терминологическое определение, предоставляющее психопатологу возможность идентификации любых частных случаев, то есть описание различных видов бреда, галлюцинаций, навязчивых состояний и т.п. Здесь на первый план выходит только то, что непосредственно наблюдается, а не какие-либо исторические феномены или теории, их объясняющие. Кроме того, эта группа методов позволяет нам различать субъективные и объективные феномены.
• Исследование связей через понимание и объяснение. Феноменологическое понимание, утверждает Ясперс, статично, поскольку предметом феноменологического анализа являются извлеченные из контекста психической жизни отдельные состояния и качества. Для осмысления взаимосвязи необходимо исследование динамической стороны психического события, то есть движения и множества различных внутренних соотношений, а также возникновения одних явлений из других в пространстве психического. Следовательно, мы обращаемся к рассмотрению явлений с точки зрения их происхождения - это генетическое понимание, делающее возможным психопатологическое истолкование психического расстройства и относящееся к сфере действия «понимающей психопатологии». Однако Ясперс делает замечание, что применение последней является несколько ограниченным, поскольку «генетическое понимание быстро достигает своего предела» [Там же: 55]. Связано это с быстротой, внезапностью и кажущейся беспричинностью возникновения психических феноменов, что создает определенные трудности для усмотрения генетических связей. К тому же, продолжает мыслитель, сам термин «понимание» используется только в отношении понимания внутреннего содержания событий психической жизни. Если нашей целью выступают поиск и оценка объективных причинных связей, которые могут наблюдаться только «извне», следует обратиться к причинному объяснению.
• Постижение целостностей. Важный и вместе с тем сложный в
методологическом отношении момент для изучения психической жизни и ее феноменов связан с действительностью противоположности целого и частей. Человек как целое, хотя психопатология и стремится познать его в этом качестве, представляет собой нечто бесконечное и в этом смысле непостижимое, ведь он, будучи целостностью, вмещает в себя бесчисленное множество психических функций, способных, в свою очередь, воздействовать и влиять на личность в целом. Точно так же частные, отдельные функции души, выступающие ее инструментальной стороной и наделяющие личность различного рода возможностями, и связанные с ними
отклонения от нормы можно рассматривать как противоположные отклонениям и функциям, изначально принадлежащим личности в целом, а не какой-либо области психического в частности. Подобная противоположность целостности души и ее элементов соответствует самой человеческой природе, но психопатологическое
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НА УКИ
исследование не замыкается лишь на ней, поскольку в процессе познания психических явлений психопатолог сталкивается с разнообразием как элементов, так и целостностей. Ясперс различает эмпирическую целостность психической жизни и выходящую за рамки эмпирически постигаемого объемлющую целостность. Даже сложные эмпирические целостности, такие как конституция, нозология или целостная история жизни личности, относительны и не тождественны целостности «человеческого», поскольку «последняя охватывает все эмпирические (относительные) целостности и проистекает из свободы, трансцендентной по отношению к человеку как объекту эмпирического исследования» [Там же: 58]. При психопатологическом анализе всегда следует учитывать эту объемлющую целостность и относительность к ней прочих аспектов психической жизни или эмпирических целостностей, ибо предельной проблемой всякого знания оказывается человек. Таким образом, «вопрос о сущности человека как всеобъемлющей целостности в ее патологических вариациях трансформируется у Ясперса в проблему познания этой целостности» [Власова Андрюшина 2014].
Отсюда важное методологическое требование - интеграция и структурирование знаний о человеке посредством основополагающих принципов и категорий, фундированных в мировоззрении и мышлении. Ясперс акцентирует внимание на том, что построение некой всеобъемлющей схемы рассмотрения структуры целостности невозможно, как невозможно достижение полноты знания о «человеческом». Поэтому постижение целостности отдельного человека в первую очередь есть обнаружение связей между всем тем, что о данном человеке известно. Следовательно, резюмирует Ясперс, целостность содержит в себе «идею всеобщей взаимосвязанности познаваемого» [Ясперс 1997: 898].
Вышесказанное позволяет сделать вывод, что феноменология в рамках психопатологического исследования способствует решению следующих задач: представление в наглядной форме переживаемых больными психических состояний, рассмотрение взаимосвязи между психическими состояниями с последующей их дифференциацией и разработка соответствующей терминологии. При этом феноменология является разделом психопатологии, изучающим субъективные переживания людей при психических расстройствах. Ее можно отнести к субъективной психологии, а наблюдение исследуемых ею переживаний возможно лишь опосредованным образом. Этапами феноменологии выступают « “непосредственно феноменология”, понимающая психология и постижение целостностей с соответствующими им методами - схватывание отдельных фактов, понимание и объяснение, постижение целостностей» [Власова 2010: 191]. Стало быть, в психопатологии Ясперса следует различать феноменологию как раздел психопатологии и феноменологию как метод выявления сущностей, или усмотрения отдельных фактов.
Таким образом, Ясперс систематизировал весь материал психопатологии и попытался познать действительность психической жизни с различных сторон и разными способами, то есть познать критически. К. Уолкер, отмечая вклад Ясперса в психопатологию и в психиатрию вообще, писал: «... Общая психопатология, в сущности, есть кантианская Критика психопатологического разума, сделавшая для психопатологии то же, что Кант сделал для физики Ньютона» (цит. по: [Власова 2010: 167]).
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2015. № 4 (36)
Горчакова С. А. Методологические основания философской психопатологии К. Ясперса
Библиографический список
Власова О.А. Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ: История, мыслители, проблемы. М.: Издат. дом «Территория будущего», 2010. 640 с.
Власова О.А., Андрюшина Л.В. Сравнительная антропология в биологии и психиатрии: Карл Ясперс и Конрад Лоренц // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2(30) [Сайт]. URL: http://www.scientific-notes.ru/pdf/035-005.pdf (дата обращения: 2.10.2015)
Ясперс К. Общая психопатология / пер. с нем. Л.О. Акопяна. М.: Практика, 1997.
1056 с.
Ясперс К. Философская биография // Перцев А.В. Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии. СПб.: Изд-во Русской христианской
гуманитарной академии, 2012. С. 207-337.
Saner H. Karl Jaspers in Selbstzeugnissen und Bilddokumenten. Hamburg: Rowohlt, 1970. 185 ss.
Spiegelberg H. Phenomenology in Psychology and Psychiatry. A Historical Introduction. Evanston: Northwestern university press, 1972. 413 pp.
