CC BY
63
Социум и социология: вопросы теории и методологии
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТИ
Л.А. Келеман
Кафедра политологии
Ставропольский государственный университет ул. Пушкина, 1, 355009, Ставрополь, Россия
Качества человека традиционно рассматриваются в философии как выражение его сущностной определенности, отражающейся в дифференцируемом единстве природного, социального и психического начал. Это означает, что осмысление качеств человека имеет в своей основе представление о самом человеке как уникальной форме бытия, обладающей специфическим строением, функционированием и развитием. Поэтому основные качества человека, к которым относятся телесность, социальность и духовность, рассматриваются как результат интеграции природнобиологических, духовно-психических и социальных форм бытия человека. При этом каждое качество выступает как элемент и результат упорядоченного функционирования всех частей целого. Телесность включает в свое определение морфофизиологические признаки человека и составляет биологическую основу социальной и психической деятельности, способствующей возникновению социальности и духовности. Социальность рассматривается как способность человека взаимодействовать с другими людьми, воспринимать созданные обществом нормы и традиции и руководствоваться ими в своем поведении, деятельности, общении. Духовность, определяемая как совокупность психических явлений, возникающих в процессе социальной жизни человека, влияет и на телесность, и на социальность.
Теоретическую основу подобного понимания качеств составляет синтетическая философия человека - философская антропология, в рамках которой человек предстал как чувственно-телесное существо, как внутренне противоречивая «целокупность» физического, психического и духовного начал, взаимодействие которых движет им. Понимание человека как феномена, представляющего собой «в известном смысле все» (Шелер), позволило перейти от упрощенных «моделей» понимания человека, в которых он рассматривался как явление «вторичного», производного порядка к «достраиванию» человека в глубину, к обнаружению в нем самом специфических импульсов внутренней свободы, позволяющих выстраивать свое собственное бытие на основании причинности, исходящей из центра его личности.
Своеобразной моделью подобной трактовки является понятие «гештальтчеловека», в котором соединены генетический аспект, показывающий включенность человека в природный мир; субстанциальный аспект, отражающий сущностное доминирование духовности человека; социальный аспект, фиксирующий целостность человека в его жизнедеятельности, где целое господствует над своими частями и предшествует им. Данная модель интересна, прежде всего, тем, что содержит в себе возможность дальнейшей интеграции. Положение об интегративности как свойстве целостности было высказано еще Аристотелем, обратившим внимание на то, что при описании таких объектов, как человек, животное, растение целое всегда оказывается «больше совокупности своих частей». То есть в целом обнаруживается некоторый «излишек», природа которого отлична от составных элементов и не выводима из них. Констатировав это обстоятельство, Аристотель высказал гениальную догадку, что этот «излишек» порождается спецификой взаимодействия частей, составляющих целое.
Признание того положения, что данные сущности обладают относительной автономией, означает признание того, что соединение этих интегральных качеств может привести к появлению новых сущностей, не присущих предмету в их разобщенности. К числу подобных качеств относится качество интеллигентность.
Трудность состоит в том, что, несмотря на длительную традицию осмысления в общественной мысли, само понятие «интеллигентность» (до сих пор не получило категориального статуса ни в одной науке) [16, с.66]. А.А. Труфанов выделяет три самостоятельных значения «интеллигентности», сложившиеся во второй половине XIX - начале XX века, но сохраняющиеся и сегодня: значение признака, значение формальной образованности и универсально-этическое значение [17, с.20-34].
В первом значении «интеллигентность» рассматривается не как самостоятельное понятие, а как нравственно-этический элемент маркировки определенной социальной группы - интеллигенции. При этом в качестве атрибутивных, «знаковых» наиболее часто указываются такие, как: особый духовный мир, уважение к чужому мнению, гражданственность, нравственность и т.п. [7;11]. Вряд ли кто-либо будет оспаривать, что любого истинного интеллигента, действительно, отличает культура поведения, глубокая нравственность, уважение к окружающим, их позициям и интересам, независимость в суждениях, отказ принимать на веру чужие мнения и оценки, не подвергая их собственному анализу, умение противостоять «промыванию мозгов», но они не дают ничего для определения специфичности самого феномена интеллигентности. Это лишь размышления о феномене. Подобные характеристики-интерпретации, преобладающие в рассуждениях на тему интеллигентности, лишают «интеллигентность» права на самостоятельное значение, делают понятие интеллигентности «содержательно пустым». «Интеллигентность» просто
подменяет какие-то понятия, а сама при этом не определяется, заключает Труфанов.
Во втором значении «интеллигентность», подкрепляемая дипломами, понимается как принадлежность к определенным кругам или, в лучшем случае, как совокупность умственных интересов. «Интеллигентный -образованный, культурный, свойственный интеллигенту» (4). На
несостоятельность подобного подхода указывали Р.В. Иванов-Разумник, А.Ф. Лосев, Н.О. Лосский, Д. С. Лихачёв [7;8;9]. Так, Д. С. Лихачев, характеризуя интеллигентность, подчеркивал: «Многие думают:
интеллигентный человек - это тот, который много читал, получил хорошее образование (и даже по преимуществу гуманитарное), много путешествовал, знает несколько языков. А между тем можно иметь все это и быть неинтеллигентным и можно ничем этим не обладать в большой степени, а быть все-таки внутренне интеллигентным человеком» [7, с.26]. Образованность является лишь условием интеллигентности, которое можно определить на языке логики как «необходимое, но недостаточное» для ее возникновения.
В третьем значении интеллигентность рассматривается как определенная этическая позиция, характеризующая способность человека к сопереживанию, готовность к свободному, гуманистически
ориентированному выбору, индивидуальному интеллектуальному усилию и самостоятельному, компетентному и ответственному действию в профессиональной деятельности. При этом прилагательное «интеллигентный», вобрав в себя всю полноту представлений о человеке, отличающемся высоко развитым интеллектом, нравственным совершенством, приобретает статус самостоятельного понятия.
Сам А.А. Труфанов в своей теории рассматривает «интеллигентность» как совокупность интеллектуально-нравственных качеств интеллигенции [17, с.25], то есть как специфически российский феномен, правда, имеющий универсальное, общечеловеческое значение.
Нам представляется, что не русская интеллигенция, как таковая, является причиной интеллигентности, а наоборот. Интеллигентность, берущая свое начало от латинского «intellegentia» и означающая высшую степень сознания и самосознания, сориентировала российскую интеллигенцию, взявшую его за основу собственного «имянаречения», на необходимость выделения особых интеллектуальных и нравственных качеств как сущностных характеристик.
Не отрицая ни своеобразия русской интеллигенции, ни ее значимости в осмыслении интеллигентности, следует отметить, что выведение качества «интеллигентности» только из конкретно-исторического бытия русской интеллигенции фактически приводит к трансформации «интеллигентности» из понятия в оценку, в некий идеал, воплощение в жизнь которого желаемо, но вряд ли когда-либо достижимо. Кроме того, сопутствующая данному подходу идеализация интеллигенции, превращение ее в объединение кристально чистых людей, по мнению К.З. Акопяна, не только искажает реальную ситуацию, но и вносит неразбериху в теоретические рассуждения [1; 14; 15], ведет к фактическому снятию самой проблемы интеллигентности как самостоятельной теории.
Мы будем исходить из допущения, что интеллигентность является выражением универсальной качественной сущности человека, а само понятие выступает как категориальная словоформа для обозначения интеграции интеллектуальных и нравственных качеств, являющих собой продукт эволюции культуры и реализующихся в теории и практике отношения людей к миру и друг к другу.
Рассмотрение интеллигентности как универсальной качественной целостности предполагает, прежде всего, обоснование закономерности ее появления как специфического способа организации и развития человеческой жизнедеятельности, что возможно через выявление логики изменения содержания качеств человека в контексте исторического развития культуры.
Так, в культуре античности человек рассматривался как фрагмент природы, как «малый мир», микрокосм (Демокрит), то есть как частичка Космоса, наделенная способностью познания, разумом и политическим способом совместной жизни. Отсюда проистекала обусловленность человека безличностным мировым духом или разумом: жизненный путь предопределен законами судьбы, а качества человека - основными стихиями макрокосма -«большого мира»: в человеке нет ничего, кроме космических элементов.
В средневековье в условиях тотального господства церкви и строгой регламентации жизни человека феодальной общиной преобладало представление о человеке, как «образе и подобии Бога». Высокий статус человека, определяемый такими божественными качествами как разум и воля и дающий человеку возможность различать добро и зло, вследствие грехопадения оказался внутренне раздвоенным. Сущность человека, таким образом, составляют телесное и духовное начала. Понимание человека через противопоставление телесной и духовной сущностей, где телесное рассматривалось как низменное, животное, а духовное как подлинно человеческое, обусловило культивирование тех качеств, которые позволили бы человеку преодолеть «болезнь души» и приобщиться к божественной благодати: осознание собственной греховности и достойного «несения своего креста», сознательная самоизоляция и дистанцирование от «града земного», ориентация на «град божий».
Соотнесенность человека с божеством как способ актуализации человека, свойственный мыслителям средневековья, в культуре Возрождения вытесняется идеей самодостаточности человека и его земной жизни. Человек понимается как существо, обладающее способностью к произвольному развитию и свободному формированию своего бытия, более того, в своих творческих возможностях, он сам, по сути, уподобляется Богу. Так же как и в античности, человек характеризуется как микрокосм, но не поглощенный макрокосмом, а органически вобравший в себя его основные свойства и качества: гармоничность, универсализм, способность к созиданию.
В культуре Нового времени, в соответствии с декартовской идеей cogito, специфическая особенность сущности человека переносится в его мышление и разум. Несмотря на особые полномочия разума, человек все-таки рассматривался как пассивное начало, производное от внешних обстоятельств,
как отдельный атом в определяющих его поведение природном и социальном механизмах.
В исторической ретроспективе, таким образом, понимание сущности человека изменялось вместе с трансформацией исторически конкретных форм его жизнедеятельности, связанных с экономическими, социальнополитическими факторами материального и духовного труда, системой социальных норм и учреждений, духовных ценностей, совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе. Иными словами, качества человека, изначально связанные с исторически определенным типом деятельности, при котором значение имеет не только то, что сделано, но и то, как именно и для чего это сделано, являются отражением определенного способа познания и отражения мира. По мнению М.С. Кагана, само понятие «культура» вошло в философский обиход именно потому, что появилась потребность в интегративном определении того, что и как делает человек, и как это на нем отражается. Поэтому возникновение качества интеллигентности с позиций исторической логики можно рассматривать как продолжение исторической тенденции, состоящей в объективной предопределенности качеств человека, изначально вписанного в мир объектов, правилами, нормами культуры как культурно-исторической целостности, связанной с формированием, накоплением и развитием культурно-исторических ценностей, со становлением новых способов познания и форм опыта, реализующихся в научном, техническом, социальном и моральном аспектах. Представляя собой сущностные элементы культуры, наука, техника, социальные структуры и моральные нормы не только по-разному интерпретируются, но и структурируются, определяя стратегию и технологию выявления основных качеств человека в рамках различных культур.
Возвращение забытого латинского «т1е11едепйа» для обозначения человеческого качества, означающего «высшую степень сознания, самосознания», происходит в XIX веке не случайно. Культура XIX века структурировалась вокруг науки как особой ценности, предопределяющей образ жизни, систему качеств, способы мышления и мировоззрения человека. Идея ценности научного знания как основы смысложизненных ориентиров человеческого поведения, восходящая к античности, в Новое время лишается признаков субъективности, что, с одной стороны, способствовало невиданному прогрессу науки и техники, с другой - привело к утрате связи с жизнью человека. Наука, абстрагировавшись от субъекта, не только освободилась от предвзятости, но фактически заменила данный в опыте мир миром идеальных сущностей. Признав реальность только вещного мира, наука тем самым отождествила познание с научным познанием. Человеческий разум, возникающий из естественных свойств (биологических) и развивающийся путем достижения все новых знаний, оказался в ситуации, когда познание причинноследственных зависимостей вещного мира ничего не могло сказать человеку о его жизненном мире. Познание ради познания созидает нового человека -человека познающего, для которого научное познание рассматривается не как источник смыслополагания, а приобретает самоценный характер, что ведет к
разрушению корреляции между объективным постижением мира и выработкой смысложизненных ориентиров человеческого поведения, к рассогласованию естественнонаучного, технического, социального и гуманитарного знания. Это привело к тому, что, приумножая и тиражируя ценности мира техники и разнообразных технологий: инженерной, экономической, биологической,
коммуникационной, информационной, социально-организационной, наука не только оставила за бортом «внутренние начала» человеческой жизни [3, с.324], но и поставила вопрос о выживании человечества как рода, о будущем существовании антропологического мира в рамках современной техногенной цивилизации.
Являясь по существу высочайшим выражением триумфа человеческого знания и духа, научно-технический прогресс, призванный расширить границы и возможности жизнедеятельности человека, поставил его на грань выживания. Настоятельная потребность в разрешении этой проблемы привела к осознанию необходимости гуманистического использования достижений научнотехнического прогресса в интересах человека.
Подобный «антропологический разворот науки» потребовал переосмысления и природы качеств человека как совокупности субъективных сил и способностей, поскольку носителем качеств выступает конкретный человек. Взаимодействие человека и социума представляет социальный мир объективных реальностей как результат предметно-практической деятельности предшествующих поколений, а также продукт созидательной деятельности других людей, то есть как сферу необходимости, которой детерминируется и с которой сопрягается положение каждого конкретного индивида. Сама возможность человека жить в этой сфере необходимости базируется на способности изменять ситуации объективной реальности соответственно своим потребностям, целям, идеям и интересам, включая возможность выхода за пределы наличного индивидуального бытия субъекта, будь то отдельный человек или все человечество. Этот поиск своей социальной реальности и своего внутреннего состояния, по мнению Г. Плеснера, представляет собой бесконечный процесс, поскольку человек филогенетически неспециализирован ни на одном способе деятельности, то есть не имеет фиксированного положения в мире и постоянно неудовлетворен наличной социальной реальностью. Но, создавая и пересоздавая основу своего бытия, человек вместе с тем переосмысливает и себя самого в созданном им мире и, как утверждал величайший гуманист эпохи Возрождения Пико дела Мирандола, может как опуститься на самую низкую ступень животности, так и подняться до звезд и стать ангелом [6, с.507].
Субъективность качеств человека выступает, таким образом, не только как продолжение и завершение объективности, из которой они вырастают, но как условие и основа развития объективированных социальных форм. То есть выделение мира идеальных сущностей, познаваемых в науке, из реального мира человеческой жизни ведет не только к дегуманизации, но и к догматизации самого научного знания, устанавливая тем самым «предел» в развитии науки [4;10;18;19].
В этом контексте интеллигентность может быть представлена как результат и условие развития научно-технического прогресса, позволяющая не только интеллектуально, но и нравственно проникать объединять, улавливать многогранность и многозначность человеческого бытия, чтобы еще больше понять и покорить окружающие его силы, и тогда для него минует опасность столкнуться с «внешним пределом своего развития».
Понимание интеллигентности как интеграционного понятия, как «единства многого», подразумевает наличие определенных системных отношений между составляющими ее качествами. Первым методологическим требованием рассмотрения интеллигентности как системной целостности является определение ее состава, что предполагает выявление более простой, «элементарной» части системы. При этом следует учитывать два существенных момента. Во-первых, элементом системы может быть названа не любая произвольно выделенная ее часть, а лишь та, которая характеризуется относительной самостоятельностью и выполняет определенное назначение (или целый ряд назначений) по отношению к целому.
Во-вторых, «элементарность», простоту элемента, входящего в состав целого, следует обычно понимать не в абсолютном, а в относительном смысле, зависящем от типа конкретных соотношений, в которых рассматриваются элементы. Интеллигентность включает в себя качества, каждое из которых представляет собой достаточное сложное образование и само состоит из множества элементов, таких как обостренное чувство социальной несправедливости, совестливость, нравственный идеализм.
Но интеллигентность представляет собой особый объект, особую целостность. Реализуясь на основе преемственности и развития сущностей первого порядка через диалектическое отрицание, снятие и сохранение их некоторых элементов, она выступает как сущность более высокого порядка, как результат интеграции частей целого. Она не может быть выведена как простая сумма отдельных качеств, тем более что все они обусловлены общей зависимостью от непрерывного поступательного процесса развития знания о человеке, а потому носят исторически эволюционирующий характер. Получение всеобщего методом простого сложения множества различий и выявления присущего им общего каким-либо понятийным описанием означает получение определенной совокупности, отражающей глубину и масштабность индивидуальных представлений, но отрицающей тем самым наличие внутреннего единства.
Исходя из этого, правомерно сделать следующее предположение: анализ интеллигентности с позиций выявления ее структурных элементов возможен через выделение универсальных элементов, то есть в самом обобщенном виде. В качестве таких универсальных элементов целого выступают интеллектуальные качества, фиксирующие существование человека как мыслящего существа и нравственные качества, фиксирующие свойства человека, проявляющиеся в общении и интеллектуальной деятельности. В этих двух подсистемах и отражается сущность интеллигентности как идеальной теоретической конструкции, в которой в конечном итоге и «сходятся» все многочисленные
характеристики интеллигентности как свойства реально существующих социальных объектов. На индивидуальном уровне интеллигентность рассматривается как конкретное качество человека, проявляющееся в общении и деятельности. На уровне конкретно-исторического анализа интеллигентность выступает в своеобразии конкретно-исторических особенностей духовного осмысления мира ценностей, способов деятельности и общения. На всеобщесоциальном уровне интеллигентность - проявление родовой сущности человека, обладающей всеобщими ценностными характеристиками.
При таком подходе исследование осуществляется по схеме: функция (как выражение идеального содержания) - процесс функционирования (как
структура, задающая пространственный модус реализации идеального содержания на материал) - материал, обеспечивающий функционирование (как результат «наложения» и «отпечатывания» структуры), что нацеливает на качественный анализ ее внутренней формы отражающей способы взаимосвязи, взаимодействия образующих ее элементов, то есть на раскрытие механизмов внутренней интеграции интеллигентности.
Основные задачи структурного анализа целого включают в себя, во-первых, определение типов связи элементов целого, которые порождают некоторые новые свойства, не сводящиеся к свойствам самих элементов; во-вторых, выявление механизмов взаимосвязи элементов, обеспечивающих целостность и устойчивость интеллигентности.
Специфика структуры, то есть тип связей, зависит, прежде всего, от составных частей (подсистем) целостности. Важный критерий целостности объекта заключается в том, что сам объект активно воздействует на компоненты, из которых он образован и преобразует их соответственно собственной природе. В результате исходные компоненты нередко теряют некоторые прежние свойства, присущие им до вхождения в целостный объект, другие их свойства актуализируются. Независимо от направленности этих изменений общим является то, что все они являются не результатом вмешательства каких-то внешних факторов, а следствием внутреннего взаимодействия самих компонентов целостного объекта. Естественно, что при наличии такой тесной связи между целостным объектом и его компонентами включение или исключение последних приводит к заметным изменениям как объекта в целом, так и его частей. Что касается интеллигентности, то при отсутствии какой-либо части в рамках целостности, сама эта целостность не просто изменяется, а уничтожается, переходит в другую качественную определенность. Интеллигентность включает в себя интеллектуальность и нравственность, которые, конечно, различаются у разных людей, но являются необходимыми для констатации целостности.
Особым признаком целостности объекта следует считать возникновение нового качества, которое не могло бы возникнуть без взаимодействия составных частей и которое можно рассматривать как главный признак качественной определенности того или иного объекта.
Роль структуры в системе очень велика, она связывает подсистемы, преобразует их, придавая некую общность, целостность, она обусловливает
возникновение новых качеств, не присущих отдельно взятой подсистеме. Структура обладает большей устойчивостью, чем система в целом и при изменении отдельных компонентов она остается постоянной, обеспечивая целостность системы. Без устойчивых связей между частями, то есть без структуры, система перестала бы существовать как данное конкретное целое.
Структуру интеллигентности образуют связи между интеллектуальными и нравственными качествами, объединенными в соответствующие подсистемы. Эти связи многообразны, однако системообразующими, на наш взгляд, являются генетическая, субстанциальная и социальная.
Генетическая связь фиксирует последовательность становления интеллигентности как целостности. Выражением этой связи является включение в каждую формирующуюся подсистему элементов предшествующего этапа развития в виде необходимой основы. Так, интеллектуальная подсистема генетически связана с биологическими качествами человека, поскольку само ее возникновение базируется на функционировании нервной системы, достигшей высокого уровня развития и создавшей предпосылки для мыслительной деятельности.
Субстанциальная связь в структуре рассматриваемой целостности фиксирует иерархичность сформированных подсистем, обусловливает доминирование, субстанциальность одной подсистемы по отношению к другим. Выявление субстанциальной связи в структуре интеллигентности равнозначно выявлению сущности интеллигентности, поскольку доминантная роль интеллектуальной подсистемы по отношению к нравственной означает фактическое «исчезновение» самой интеллигентности. В то же время интеллигентность не может существовать без развития интеллекта.
Социальная связь в структуре интеллигентности обеспечивает единство, целостность интеллигентности как идеала и реальности. Это единство проявляется в согласованном функционировании подсистем в процессе деятельности человека. Деятельность раскрывает целостность интеллигентности как единства осознанных целей, которые достигаются при совместном, скоординированном использовании знаний, навыков и умений и общечеловеческих ценностей.
Наличие социальной связи в структуре интеллигентности обусловливает необходимость учитывать специфику интеллигентности как активного начала, реализующегося через деятельность субъекта. Социальная связь подсистем интеллигентности есть интегрированный результат функционирования каждой из этих подсистем, поэтому вполне правомерно обозначить ее как функциональный аспект.
Функциональная зависимость многообразна. Она всегда наличествует между составными частями данной общности; между этими частями и общностью в целом; между общностью и другой, более широкой общностью, частью которой она является. При этом одни части функционируют одновременно, рядом друг с другом, другие последовательно, друг за другом, но между всеми функциями внутри общности существует согласованность. Эта согласованность является
важнейшим механизмом, обеспечивающим целостность и совершенствование общности.
Следует сказать, что механизмы, обеспечивающие целостность, в соответствии с синергетической установкой детерминированы самой целостностью. Целое подчиняет себе свои составные части, преобразуя их согласно своей специфике. Однако нельзя рассматривать целое как нечто сверхъестественное по отношению к своим частям. Целое «не представляет собой ничего иного, кроме специфического синтеза реальных частей и их столь же реального взаимодействия. Детерминация целого по отношению к частям есть не что иное, как детерминация тех же частей, особым образом синтезированных в целом. Только в этом смысле целое и составляет причину своих частей. Целое - причина частей, но не само по себе, а в неразрывной связи, диалектическом единстве с этими же частями. Оно причина частей, но не в обособленности от них, а через их диалектический синтез» [14, с.71].
Интеллигентность представляет сложный клубок, переплетение причинных связей и взаимодействий. Ее подсистемы детерминированы целым и сами детерминируют друг друга и целое. Задача исследования интеллигентности как целостной системы заключается не только в том, чтобы выявить механизмы этой взаимной детерминации, но и объяснить, почему интеллигентность, будучи целостной системой, вместе с тем очень часто не представляет гармоничной целостности, в которой все элементы были бы равнозначно развиты. Речь идет о том, что в человеке высокий уровень умственного развития не всегда сочетается с высокой нравственностью, с другой стороны, наличие определенных нравственных качеств часто не сопрягается с интеллектуальным потенциалом.
Функциональный аспект анализа интеллигентности раскрывает механизмы как внутреннего функционирования (взаимодействие подсистем), так и внешнего функционирования (взаимодействие со средой). Функциональный аспект системного анализа интеллигентности может быть рассмотрен в русле комплексного исследования ценностных ориентаций человека.
Важным методологическим требованием анализа интеллигентности является выявление зависимости ее свойств от процессов, происходящих во внешней среде, особенно в сфере ценностных и социальных систем, по отношению к которым интеллигентность, во-первых, выступает как элемент и с которыми, во-вторых, взаимодействует как особая целостность.
Разделяя позицию В.Г. Афанасьева, мы также в качестве критерия разделения системы и среды выделяем характер и степень участия того или иного феномена в создании системных свойств [2]. К общности в этом случае могут быть отнесены только те объекты, явления, которые принимают прямое, непосредственное участие в создании свойств общности. Взаимодействие их и создает общность с ее качественными характеристиками. Те же объекты, которые, будучи внешними, по отношению к общности участвуют в формировании ее интегративных качеств не прямо, а опосредованно, относятся к среде. Но связь между объектом и средой бывает порой настолько тесной, что, естественно, возникает вопрос, если тот или иной феномен воздействует на
общность, если общность не может существовать без этого феномена, то не следует ли отнести его к общности, а не к окружающей среде?
В исследовании интеллигентности такая постановка вопроса имеет принципиальное значение, поскольку интеллигентность выражает себя в единстве поведения, деятельности, общения и культурного мира. В таком понимании видение интеллигентности касается места и роли нравственной подсистемы, базирующейся на ценностных качествах.
Ценностные качества никак не могут возникнуть у человека вне взаимодействия с другими людьми, которые могут рассматриваться как внешние по отношению к данному человеку объекты. Человек, противостоящий другому человеку, является одновременно и внешним по отношению к нему объектом и необходимым условием развития его социальных и духовных качеств. Здесь социальное, как необходимое условие возникновения и развития специфических качеств человека, может быть включено в «интеллигентность» в качестве отдельного элемента. Если же считать, что вся система социальных отношений и объектов культуры является только внешним по отношению к человеку, то нет оснований для выделения отдельной подсистемы социальных качеств в структуре человека. В этом случае можно говорить об опосредованном влиянии внешних факторов на духовный мир человека [12]. Не отрицая присутствие социального в интеллигентности, следует отметить, что это присутствие выступает не как фиксируемое качество, а как детерминация формирования и содержания нравственных и интеллектуальных качеств. И в этом смысле корректнее говорить не о социальной подсистеме в структуре интеллигентности, а о подсистемах социально обусловленных нравственных и интеллектуальных качеств. На наш взгляд, целостный подход к интеллигентности реализуется через включение в нее объектов культуры, «второй природы». Таким образом, понятие среды как внешнего по отношению к интеллигентности образования теряет свой смысл.
Целое обладает специфическими системными качествами, которые отсутствуют у его частей, а возникают в открытых системах в результате взаимосогласованного действия большого количества взаимодействующих подсистем. Вместе с тем противопоставление целого и частей в значительной мере лишено смысла, поскольку возникновение упорядоченного, взаимосогласованного действия частей в самоорганизующейся системе свидетельствует о том, что здесь целое отражает свойства частей, а части, в свою очередь, отражают особенности целого. Подобный вывод необычайно важен для целостного понимания интеллигентности, в рамках которой всегда осуществляется соотнесение гештальткачества с определенной целостностью, а исследование целого изначально предполагает анализ составляющих его частей.
Практический аспект этой методологии наиболее отчетливо выражен в актуализации собственных скрытых установок (как биологических, так и психических), поддерживающих человека в условиях «нездорового» общества. Нравственное здоровье человека в таком ракурсе рассматривается не как преподнесение готовых истин, а как нелинейная ситуация открытого диалога, прямой и обратной связи, возникающей в результате разрешения проблемных
ситуаций и пробуждающей собственные силы и способности человека, инициирование его на один из собственных скрытых путей развития.
Основу функционирования интеллигентного человека, осознающего себя как целостность и способного противостоять воздействию внешней среды, составляет единство интеллектуальных и нравственных качеств, которые «усваиваются» и проектируются друг на друга, и внутренние связи между которыми являются преобладающими по отношению к движению этих частей и к внешнему воздействию на них. Вследствие этого интеллигентность во взаимодействиях с внешней средой выступает как нечто единое. Целостность интеллигентности в рамках данного критерия обусловлена потребностью в самосохранении и самоидентификации, которые предполагают ее определенную обособленность по отношению ко всем элементам окружающей среды.
Таким образом, интеллигентность представляет собой особую интеграцию интегральных качеств человека, которым присуща сложная иерархическая организация; внутреннее и внешнее функционирование; саморегуляция на основе обратной связи; способность, изменяя свое состояние, сохранять качественную определенность; историческая динамика, выражающаяся в закономерном процессе ее возникновения и развития.
ЛИТЕРАТУРА
1. Акопян К.З. Русская интеллигенция: многоликость и уникальность // Поиск смысла: Сб. ст. - Н.Новгород, 1994.
2. Афанасьев В.Г. О системном подходе в социальном познании // Вопросы философии. - 1973. - № 6.
3. Бердяев Н.А. О назначении человека. - М., 1993.
4. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология // Вопросы философии. - 1992. - № 7.
5. Иванов-РазумникР.В. Об интеллигенции. - СПб., 1910.
6. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. - М., 1962.
7. Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном. - М., 1985.
8. ЛосевА.Ф. Дерзание духа. - М., 1988.
9. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. Основы этики. Характер русского народа. - М., 1991.
10. Модерн-незавершенный проект // Вопросы философии. - 1992. - № 4.
11. Романков Л.П. Интеллигенция - есть // Образование и культура Северо-Запада
России. - Вып. 6. - СПб., 2001.
12. Рубинштейн С.Л. О мышлении и путях его исследования. - М., 1958.
13. Словарь иностранных слов. - М., 1989.
14. Соль земли? Интеллигенция как феномен русской культуры // Человек. - 1995. -№ 6.
15. Соль земли? Интеллигенция как феномен русской культуры // Человек. - 1996. -№ 1.
16. Судьба российской интеллигенции. - СПб., 1999.
17. Труфанов А.А. Основы теории интеллигентности. - Казань, 2002.
18. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. - М., 1995.
19. Хайдеггер М. Время и бытие. - М., 1993.
THE THEORETICAL AND METHODOLOGICAL GROUNDS TO STUDY THE ‘INTELLIGENCIA’
L.A. Keleman
The Department of Political Science
Stavropol State University Pushkina str., 1, 355009, Stavropol, Russia
Despite the established tradition of studying the ‘intelligencia’ this concept hasn’t yet received a precise scientific definition. The author evaluates possibilities of sociological definition of ‘intelligencia’ phenomenon and determines theoretical and methodological grounds to study ‘intelligencia’ within the system approach.
