CC BY
141
К
ЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ В СИСТЕМЕ ВЗГЛЯДОВ Н.Г. ДЕБОЛЬСКОГО
Ирина Григорьевна Ребещенкова -
доктор философских наук, профессор кафедры философии Национального минерально-сырьевого университета «Горный». E-mail:
Многогранное и богатое теоретическое наследие Н.Г. Дебольского (1842-1918) -русского мыслителя (философа, психолога, педагога-теоретика и практика) - пока еще недостаточно известно, недостаточно изучено и адекватно не оценено. Статья представляет собой одну из попыток восполнить этот пробел. В ней прослеживается эволюция взглядов Дебольского в 1870-е гг. на методологические и философские проблемы психологии - активно формировавшейся в то время новой науки. Рассматриваются его обсуждение и оценки работ отечественных и зарубежных психологов и педагогов: К.Д. Кавелина, К.Д. Ушинского, В. Вундта, Г. Спенсера. Особое внимание уделяется обсуждению таких методологических вопросов психологии, носившихдискуссионный характер, как вопросы ее научности и критериев этой научности, ее соотношения с философией (метафизикой) и естествознанием (физиологией), ее метода, предмета, структуры, задач и практического приложения. Кроме того, особо выделено понимание Дебольским основного объекта психологии - души. В статье делается вывод о вкладе ученого в эту науку, в разработку ее методологии и истории.
Ключевые слова: психология, методологические и философские проблемы, метод, душа, внутренний и внешний миры.
м,
ETHODOLOGICAL AND PHILOSOPHICAL PROBLEMS OF PSYCHOLOGY IN THE SYSTEM OFVIEWS OFN.G. DEBOLSKY
Irina Rebeschenkova -
doctor of philosophy, Professor of the Department of Philosophy of National University of mineral
resources «Mining». E-mail:
Multifaceted and rich theoretical heritage of N.G. Debolsky (1842-1918) - Russian philosopher, psychologist, educator - not yet sufficiently known, poorly understood and has not been adequately assessed. This article presents one of the recent attempts to fill this gap. It examines the evolution of Debolskyfs views in 1870 years on the methodological and philosophical problems of psychology. In this context, considers its evaluation activities of such psychologists and educators as: K.D. Kavelin, K.D. Ushinsky, W. Wundt and G. Spencer. Particular attention is paid to Debolskyfs discussion such methodological issues of psychology as questions about its scientific, its relationship with the philosophy (metaphysics) and natural science, its method, the object, structure, objectives and practicalapplication. In addition, specialemphasis DebolskyTs understanding the soul and its description of its main features. The article concludes his contribution to the psychology, the development its methodology and its history.
Key words: psychology, methodological and philosophical problems of psychology, the method, the soul, the inner and outer worlds.
Многогранное и богатое по содержанию теоретическое наследие Н.Г. Дебольского (1842-1918) - русского философа, психолога, педагога-теоретика и практика -
пока еще нельзя считать хорошо известным и тем более глубоко изученным и адекватно оцененным. Между тем его вклад в осмысление основополагающих проблем философии (особенно онтологии, теории познания и науки, этики, эстетики), психологии, педагогики не только значителен, но и актуален. Его многочисленные труды, представляющие собой в ряде случаев отклики (в форме рецензий, обзоров, критических замечаний и т.п.) на сочинения его современников по фундаментальным и насущным вопросам указанных отраслей знания, являются для нас богатым источником сведений о состоянии и степени их развития во второй половине XIX - начале XX в. и об основных этапах их формирования в России и в Западной Европе.
Философские и методологические проблемы психологии находились в орбите исследовательского внимания Дебольского преимущественно в 1870-х гг. - времени его работы в должностях воспитателя Первой петербургской гимназии и инспектора школ Русского технического общества, а также сотрудничества с такими издававшимися в Петербурге известными и авторитетными журналами, как «Педагогический сборник», «Семья и школа», «Педагогический музей», «Воспитание и обучение».
Психология, интенсивно обретавшая статус науки, занимала в творчестве Дебольского такое большое и серьезное место, что его с полным правом можно поставить в ряд с зарубежными и отечественными исследователями, которые профессионально разрабатывали в прошлом и разрабатывают в настоящее время ее теорию и методы. В числе рассмотренных Дебольским вопросов психологии в первую очередь были вопросы о ее научности и критериях этой научности, о ее соотношении с философией (метафизикой) и одновременно с естествознанием, о ее методе, предмете, структуре, задачах и практическом приложении. Особое значение в то время имело предпринятое им уточнение категориального аппарата этой молодой науки.
Одним из первых обращений Дебольского к психологии была его рецензия на вышедшую в Санкт-Петербурге в 1872 г. книгу «Задачи психологии. Соображения о методах и программе психологических исследований» К.Д. Кавелина1. Эта книга, в которой затрагивался ряд фундаментальных вопросов психологии - о сущности психического, о ее предмете и методах как самостоятельной положительной науки, путях ее построения, - вызвала оживленную полемику. Главными оппонентами автора выступили И.М. Сеченов и Ю.Ф. Самарин, причем если первый указывал на несостоятельность тезисов и выводов Кавелина с точки зрения биологической, то второй упрекал его за игнорирование истин божественного откровения2. К числу тех, кто обсуждал резонансную кавелинскую книгу, присоединился и Дебольский.
В своем сочинении Кавелин обосновывал необходимость разработки психологии тем, что для дальнейшего развития нравственности обществу надо дать знания о психических явлениях и законах деятельности души. Он утверждал: в
1 См.: ДеболъскийН.Г. Русская психологическая литература. «Задачи психологии» К. Кавелина // Педагогический сборник. 1872. № 10. С. 910-943.
2 См.: Ярошевский М.Г. Сеченов и мировая психологическая мысль. М., 1981.
психологии должны соединиться физиология и философия, так как по отдельности они не могут объяснить всей сложности человеческой природы. Говоря о том, что психику нельзя свести к физиологии (последняя - лишь условие возникновения психических явлений), Кавелин доказывал, что психическое несводимо к материальному и оно, следовательно, не может подчиняться материальным законам, в том числе закону причинности. С его точки зрения, душа есть живая психическая реальность, вырабатывающая под влиянием окружающего материального мира особый нравственный порядок - образец для преобразования этого мира. Не отрицая необходимости физиологических исследований психического, Кавелин выступил против понимания психологии только как естественной науки, доказывая необходимость ее связи с философией.
Дебольский полагал то, что обращение Кавелина к психологии было обусловлено его размышлениями о традиционно философских проблемах, главным образом о соотношении материального и духовного и о той единственной «почве», на которой они соединяются, - о человеке. Именно психология, по мнению Кавелина, может решить задачи, оказавшиеся непосильными ни для философии, ни для естествознания, - «снять покров тайны, покрывающий человека». В этой связи он утверждал о том, что в основу новейшей психологии как науки должны лечь два принципа: единства человеческой природы и единства внешнего и внутреннего миров человека.
Таким образом, в фокусе внимания Дебольского вслед за Кавелиным оказались методологические проблемы психологии именно как науки в ее отношении к философии как к метафизике, а также соотношение их фундаментальных принципов.
Дебольский в своей рецензии сначала признал Кавелина адептом позитивизма - мыслителем, явно выступающим против метафизики и признающим психологию положительной наукой. Но затем он показал его непоследовательность, проявившуюся в том, что позитивизм утверждался им только на словах, а на деле он не избавился от влияния метафизики, поскольку, настраиваясь на изложение основ научной психологии, в действительности излагал основы именно того, чего сознательно стремился избежать, - философии (метафизики) духа. При этом возник вопрос: почему Кавелин называл психологию положительной наукой при ее явно метафизическом характере? Причина этого, по мнению рецензента, заключалась в недостаточной определенности и смешении используемых им терминов, таких, как «материализм», «причинность», «самодеятельность», «необходимость», «реализм», «свобода» и др. Кроме того, Дебольский обнаружил у Кавелина ошибку, которая заключалась в том, что вопросы, которыми занимается философия, были отнесены к психологии, что в свою очередь означало: психология как положительная наука должна занять место философии.
В результате позитивистского решения проблемы соотношения философии и психологии обострялись два принципиальных и актуальных для того времени вопроса. Первый: что такое психология: философская система или положительная наука? Второй: если традиционно философские вопросы о душе будут рассматриваться в психологии, то что же в таком случае останется для философии?
Во взглядах Кавелина Дебольский обнаружил не только смешение перечисленных выше философских по сути понятий, их неопределенность, но и существенное противоречие: считая источником нравственных начал (кроме религии) философию, содержащую безусловное знание, он отрицал возможность существования такого рода знания, а значит, и философии как претензии на обладание абсолютным знанием.
Но прав ли был Кавелин, полагая, что положительное (научное) знание исключает знание безусловное (философское)? По мнению Дебольского, не прав, поскольку отрицание философии во имя положительной науки не вытекает из самого характера последней. Оно, это отрицание, может рассматриваться только в качестве реакции против чрезмерных притязаний философии, которая, не довольствуясь собственной задачей - исканием верховного и безусловного принципа, - старается вопреки опыту вывести из него все содержание науки.
В результате анализа взглядов Кавелина на природу психологии именно как на науку и на соотношение ее и философии, Дебольский сделал вывод: книга «Задачи психологии. Соображения о методах и программе психологических исследований» вопреки лежащему на поверхности мнению о позитивистском характере психологии на самом деле была реакцией на позитивизм3. Дебольский «уловил» существенную характеристику психологии как науки, придающую ей специфичность: она исподволь (как и сам позитивизм в качестве мировоззренческой системы) содержит метафизические «включения», безусловно, выходящие за границы естествознания - человеческую душу.
Рецензия Дебольского на книгу Кавелина была показателем его интереса к психологии и ее проблемам. Вместе с тем в ней было сформулировано его собственное понимание последних и ее отношения к философии (метафизике), из «лона» которой она вышла и которая составляет ее фундамент. Он затронул не частные, а принципиальные вопросы - о статусе психологии в общей совокупности знаний того времени и ее отношениях с философией (метафизикой), из «лона» которой она вышла и которая составляет ее фундамент. На трудности и неоднозначность решений этих вопросов указывают выявленные противоречия и парадоксы кавелинских взглядов.
Еще одним стимулом для размышлений Дебольского о методологических проблемах психологии, о ее самоопределении, границах, отношениях не только с философией (метафизикой), но и с естествознанием стала известная книга К.Д. Ушинского4.
К указанному сочинению Ушинского Дебольский обращался дважды5. В первой из статей он еще раз затрагивал вопрос о соотношении психологии и
3 Дебольский Н.Г. Указ. соч. С. 940.
4 См.: Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии. В 2 т. СПб., 1868-1869.
5 См.: Дебольский Н.Г.Несколько разъяснительных замечаний на психологическую часть сочинения К.Д. Ушинского «Человек как предмет воспитания» // Педагогический сборник. 1873. № 1. С. 17-26; № 3; Он же. Опыт разрешения некоторых психологических вопросов (по поводу сочинения Ушинского «Человек как предмет воспитания») // Семья и школа. 1874. № 11. С. 273-302; 1875. № 2. С. 77-107; № 3. С. 149-162.
естествознания (главным образом - физиологии). При этом он справедливо отмечал, что психология - это наука, постоянно колеблющаяся между двумя полюсами: физиологией, полагающей психику отправлением нервной системы, и метафизикой, стремящейся придать ей онтологический характер.
Притязания метафизики в целом относительно психологии в частности были, как известно, отвергнуты еще И. Кантом в результате критики ее классических форм, связанных, кстати сказать, с религией (с одним из ее основных понятий - душой). Вследствие этого психология примкнула к первому полюсу - физиологии. Трудность заключалась в том, что задача защиты самостоятельности психологии по отношению к естествознанию (при признании невозможности вывода психических явлений из физиологических процессов) была не только не решена, но и, наоборот, обострилась.
Определению места психологии в кругу наук способствует помимо выявления и дефиниции ее предмета обоснование ее метода - способа изучения такого специфического и сложного объекта, каким является внутренний мир человека - душа. Если отвергнуть возможность и правомерность применения объективного метода в исследовании души, т.е. физиологического наблюдения, или не считать его адекватным, то тогда возникает вопрос о том, чем его заменить. Заменить его приходится наблюдением самой души над своей собственной жизнью, т.е. самонаблюдением. В таком случае было бы последовательно сделать следующее разграничение: наблюдение - это метод естествознания, а самонаблюдение - метод психологии. Но это влечет за собой комплекс новых непростых вопросов: существует ли в человеке способность прямо наблюдать свои собственные душевные состояния? Или же его внутреннее восприятие есть только субъективное восприятие внутреннего состояния организма? Существуют ли душевные состояния как нечто особое от состояния организма или же они, эти состояния, не различаются между собой, а отличие состоит только в способе их восприятия?
Если самый источник психологических знаний резко не отделен от источников других знаний, то между наблюдением в естествознании и самонаблюдением нельзя установить никакого принципиального различия. Однако надо признать, что результаты внутреннего самонаблюдения отличаются от результатов внешнего наблюдения. Первые носят субъективный характер, т.е. существуют только лишь для одного воспринимающего организма, а вторые объективны, т.е. существуют для всех организмов, одаренных способностью к восприятию. В результате рассмотрения сущности психологии и ее метода Дебольским были сделаны выводы о том, что, во-первых, она как учение о субъективном мире отделена от прочих отделов естествознания как учений об объективном мире, и, во-вторых, поскольку субъективные (душевные) состояния обусловлены объективными внешними состояниями, постольку задача научной психологии состоит в определении лежащих в их основе объективных (физиологических) состояний. Дебольский ставил успех развития психологии в зависимость от определения ее места в системе знаний и того своеобразия, которое отличает психические явления от других явлений. Тогда если психология - наука о душе, то логично заключить, что ее место в ряду
прочих наук определяется тем местом, которое занимают душевные явления в ряду всех остальных явлений.
Душа, по словам русского мыслителя, замыкает собой ряд биологических явлений. Если же принять это положение, то первая точка зрения, подлежащая фиксации и анализу, - это точка зрения объективной психологии, представители которой отвергают как качественное различие этих явлений, так и различие методов физиологического и психологического исследований. При этом надо учитывать то важное обстоятельство, обычно не учитываемое в объективной психологии, что при переходе от физиологических явлений к психологическим мы встречаемся с их различием не столько в количестве, сколько в качестве. Что касается метода изучения этих явлений, то следует признать: наблюдение психических явлений не может носить объективный характер, поскольку человек наблюдает их в самом себе, т.е. метод психологии состоит в самонаблюдении. А признание правомерности этого метода приводит к субъективной психологии, которая, как и объективная, тоже имеет недостатки, но уже другого рода.
Во-первых, самонаблюдение открывает субъекту лишь его собственные состояния; душевные состояния других людей он может изучить путем внешнего, объективного опыта - через движения. Во-вторых, субъект для себя служит предметом внешнего опыта: наряду с явлениями, которые он воспринимает в себе только сам, он находит и внешние, объективные явления, доступные постороннему наблюдению, составляющие его тело. Итак, с одной стороны, психические явления обусловлены физиологически, связаны с определенными органами и изменения в этих органах ведут за собой психические изменения; с другой стороны, физиологические явления обусловлены психическими явлениями.
Далее взаимодействие психологии и физиологии Дебольский анализировал в связи с выходом в свет в Германии в 1873-1874 гг. новаторской для того времени работы В. Вундта, вдохновленного идеями основоположников психофизиологии и психофизики Э. Вебера и Г. Фехнера6.
Вундт, как Фехнер и многие другие исследователи того времени, принял идею психофизического параллелизма Б. Спинозы, заключающуюся в признании того, что каждое физическое событие имеет психический коррелят и каждое ментальное событие имеет физический коррелят. Он вслед за Фехне-ром поверил, что наличие измеримых стимулов (и реакций) может сделать психологические исследования открытыми для экспериментов, хотя Кант, как известно, считал это невозможным.
В своем аналитическом обзоре состояния немецкой психологии Деболь-ский, следуя структуре книги Вундта, рассмотрел основные темы пограничной научной дисциплины - психофизиологии: физиологические свойства и физиологическую «механику» нервной системы, ощущения, представления (и их взаимодействия), сознание, допуская существование сознательной духовной жизни в виде логических форм7.
6 Вундт В. Основания физиологической психологии. М., 1880.
7 Дебольский Н.Г.Немецкая психологическая литература // Педагогический сборник. 1876. № 1. С. 101-108.
Наконец, в 1877 г. Дебольский решал задачу представления психологии в ее систематическом виде, в сложившемся к середине XIX в. состоянии. Для ее решения надо было определить специфику ее объектов - душевных явлений, вывести из этой специфики структуру и части психологии, проанализировать ее категориальный аппарат. Эта задача решалась в серии его статей под названием «Основы психологии»8. При этом анализ проблем и разделов психологии предварялся методологическим вступлением, касающимся определения ее предмета, специфики и методов9.
Дебольский понимал психологию как науку, науку о душе. Но что такое душа в его понимании? Это - совокупность всех тех явлений, которые совершаются во внутреннем мире человека и животных - в том мире, который недоступен внешнему наблюдению (например, мое желание или мое чувство). Признаком того, что данное явление входит во внутренний, а не во внешний мир, является отсутствие у него механических атрибутов. Эта констатация специфики внутреннего мира имела значение для рассмотрения взаимосвязи психических и механических явлений и соответственно взаимоотношения психологии и естественных наук.
Как полагал Дебольский, психические или душевные состояния возникают по своим законам и выступают в роли спутников механических процессов, не являясь их частями. Причем для наук о внешнем мире безразлично, признавать или не признавать существование явлений внутреннего мира, ибо последние объясняют первые.
Логика обсуждения природы души при этом была следующей. Если психические состояния лишены механических свойств, т.е. являются немеханическими спутниками механических процессов, сопровождающими деятельность внешних сил, но не поглощающих и не производящих ее, то становится ясно, что они составляют особый разряд явлений и, следовательно, наука о них - психология - не есть часть науки о внешних явлениях. Размышления о месте психологии в ряду наук о внешнем мире были завершены вполне разумным выводом о том, что она - не часть естествознания, а самостоятельный отдел науки, к которому начала механического мирообъяснения непри-ложимы. При этом отдавалась дань одновременно двум разным способам объяснения мира - религии и материалистической философии. Так, с одной стороны, объективно не имея научной базы для объяснения взаимосвязи внешнего и внутреннего миров, детерминации строением и физиологией нервной системы психических процессов и склоняясь к их теистической трактовке, Дебольский утверждал: «По воле Творца известные группы механических явлений постоянно сопровождаются известными группами внутренних состояний (курсив мой. -И.Р.)... нет... ничего противного данным науки в том предположении, что группы и ряды внутренних состояний могут существовать даже сами по себе, вне всякого постоянного отношения к внешней телесной оболочке». С другой стороны, он в духе материализма
8 См.: Семья и школа. 1877. № 1. С. 1-30; № 3. С. 207-232; № 5. С. 443-460.
9 См.: Деболъский Н.Г. Основы психологии // Семья и школа. 1877. № 1. С. 1-6.
продолжал: «Общий механический процесс совершался бы и без этих (т.е. внутренних. - И.Р.) состояний»10.
Кроме определения предмета психологии как науки и ее соотношения с естествознанием, Дебольский еще раз формулировал и развивал свои взгляды на ее методы, полагая, что поскольку душевные состояния какого-либо существа открываются лишь его собственным восприятием, то естественно утверждать, что первым источником психологических знаний служит самонаблюдение. Но самонаблюдение нельзя считать достаточным методом хотя бы по той причине, что психология является наукой не только о собственной душе, но и о всех прочих душах, о которых можно судить по внешним (символическим) проявлениям. Это обстоятельство означает, что психология для открытия общих законов психических явлений должна изучать и внешние явления, включающие продукты духовной деятельности: движения, крики, слова, а также книги, картины, памятники и т.п.
Итак, два метода в их взаимном сочетании - самонаблюдение и заключения о душевных явлениях по их внешним проявлениям - движениям и символам - приводят к познанию душевных явлений как таковых, в их своеобразии, иерархии и приведении их во взаимную связь. И все это составляет, как считал Дебольский, первую задачу психологических исследований. Вторая задача - это открытие постоянства во взаимных отношениях душевных явлений и их органических спутников (нервных процессов), т.е. их законов. Третья задача заключается в открытии взаимных отношений между психофизиологическими группами явлений. Сформулированным задачам психологии соответствуют три сферы исследования. Первая сфера - душа как таковая, вторая - отношение единичных душевных явлений к единичным явлениям организма, третья - связная организация психофизиологических явлений. Исходя из этого следует признать, что физиология служит для психологии лишь необходимой вспомогательной наукой (наряду с механикой, физикой, химией, анатомией, историей, этнографией и др.).
Дебольский подчеркивал значение для психологии не только естествознания, но и философских учений, позволяющих отграничить область вопросов психологических исследований от области вопросов для метафизических размышлений. Он четко указывал на то, что психология как особая наука не является ни частью, ни орудием метафизики, ни материалистической, ни спиритуалистической ее разновидностью11. Под метафизикой при этом понималась наука о верховных причинах всего существующего, имеющая вопреки утверждениям эмпириков свои права. Психологию же Дебольский предлагал считать наукой о душевных явлениях, которая в отличие от метафизики столь же мало, как и естествознание, касается конечных причин. Если для классической метафизики внешний мир оказывается явлением Верховного творческого духа (как его конечной причины), то психология так же мало, как и физика, берет на себя решение подобных вопросов. Таким образом, отметим еще раз, психология, по убеждению русского философа, не является метафизикой.
10 Дебольский Н.Г. Основы психологии. С. 3.
11 Там же. С. 5.
Становление психологии как науки уже на ранних этапах предполагало не только выяснение ее отношения к естествознанию и философии (метафизике), но и выявление возможностей практических приложений полученных в ней знаний. В этой связи Дебольский отмечал, что психология, опираясь на данные, предоставляемые многими отраслями знания, со своей стороны, способна оказать большие услуги не только науке, но и практической деятельности людей. Например, знание психологии сообщает глубину пониманию истории, на него необходимым образом должны опираться экономисты, правоведы, юристы, врачи, актеры, священники, государственные чиновники - люди, оказывающие духовное воздействие на других людей.
Несомненно, наиболее важным является приложение психологии к теории и практике обучения и воспитания - к педагогике, осуществляемое в двух направлениях. Первое - психология определяет относительную силу и успешность различных средств педагогического воздействия; второе - раскрывая картину нормального развития человеческой души, она внушает воспитателю осторожность, побуждает его в большей степени охранять это развитие, чем вмешиваться в него и изменять его ход.
Дебольский различал общую и частную психологию: первая исследует общие закономерности психических явлений и анализирует при помощи этих законов сложные психические образования; вторая имеет своим предметом особенности психического развития по видам и родам, полу, возрасту, уровню культуры и индивидуальным различиям. При этом он занимался и содержательными проблемами психологии, точнее говоря, он стремился в суммарном виде представить имевшиеся решения этих проблем. Он выявил сложившийся к тому времени категориальный аппарат психологии, посредством которого описывались душевные явления, и дал общую характеристику этим явлениям, учитывая новейшие данные наук об особенностях и составе душевных явлений.
Душевным явлениям, согласно представлениям второй половины XIX в., помимо их немеханического характера был приписан ряд особенностей, отличающих их от явлений внешнего мира: 1) сознательность (в отличие от бессознательного); 2) непротяженность (в отличие от протяженного); 3) последовательность (в отличие от сосуществующих явлений); 4) непосредственная воспринимаемость (в отличие от воспринимаемого посредством органов внешних чувств).
Что касается первой особенности душевных явлений - сознательности, то Дебольский утверждал, что внешний мир как явление, данное моему сознанию, существует при условии сознания, как и внутренний мир; поэтому сознание как форма, в которой и для которой существуют явления, есть одинаковая принадлежность как внешнего, так и внутреннего мира. Решать, каков внешний мир, но не как явление, а как вещь в себе, есть, в согласии с кантов-ской теорией, дело метафизики, а не психологии. В то же самое время был сделан вывод о том, что сознательность не есть особенность именно внутренних явлений, хотя, несомненно, она составляет ее неотъемлемую принадлежность.
Дебольский считал, что бессознательных душевных явлений нет по той простой причине, что бессознательных явлений вообще не существует, ибо всякое явление есть нечто, данное сознанию (напомним опять-таки: согласно Канту). Это утверждение уничтожает теорию, принимающую существование в душе бессознательных процессов и состояний. Все это привело к выводу о том, что осознаваемость - это атрибут внутреннего мира и что «душа есть комплекс сознаваемых внутренних состояний»12.
Что касается второй особенности душевных явлений - протяженности, то логика Дебольского состоит в следующем. Явления души обладают признаком протяженности, как и явления внешнего мира, следовательно, и признаком подвижности. Представляемый образ есть протяженный образ, явление, занимающее известное пространство во внутреннем мире; этот образ движется, меняет форму и очертания. Явления внутреннего мира колеблются, раскрываются, убегают так же неожиданно, как и возвращаются, растут и уменьшаются (причем без всякой видимой причины). И чем сложнее и абстрактнее душевное состояние, тем оно более неустойчиво. Таким образом, Дебольский полагал, что пространственная форма свойственна явлениям не только внешнего, но и внутреннего мира, хотя и не достигает в них устойчивости и определенности.
Что касается третьей особенности душевных явлений - последовательности их существования, то, если соглашаться с Дебольским, надо признать истинными несколько утверждений. Во-первых, сознание есть та общая форма, в которой и для которой существуют и душа, и внешний мир; во-вторых, единство не только не исключает множественности, но всегда существует вместе с нею; в-третьих, возможно сознавать одновременно несколько явлений; в-четвертых, если состояние сознания может представлять некоторую сложность, то, бесспорно, так называемое одно состояние в действительности может быть группой или сочетанием нескольких состояний. Выводом является то, что явления душевной (внутренней) жизни, подобно явлениям внешнего мира, могут образовывать последовательные ряды и одновременно группы.
Четвертая особенность душевных явлений - непосредственность их восприятия субъектом в отличие от явлений внешнего мира, познаваемых опосредованно, т.е. посредством умозаключений от восприятий. Это означает, что душа может быть действительно отличена от внешнего мира именно как предмет внутренних чувств от самого внешнего мира как предмета дискурсивного, рассудочного познания. Надо учитывать, что разнородность психических состояний и невозможность вывести их качества из одного общего, основного качества, по выражению Дебольского, «ставит математическую объ-яснимость психических явлений в более тесные границы сравнительно с внешними явлениями»13.
12 Дебольский Н.Г. Основы психологии. С. 7.
13 Там же.
Дебольского интересовал вопрос о существовании единого источника душевных явлений. Однако в ходе осмысления феномена души он пришел к следующему выводу: если ее понимать как совокупность качественно определенных, различной яркости явлений, то надо признать, что разнородные ряды и группы этих явлений не могут быть сведены к одному общему источнику.
Пятая особенность душевных явлений, их существенный признак - это их относительность: каждое душевное состояние существует лишь постольку, поскольку отличается сознанием от другого (или других состояний). Это говорит о необходимости признать, что душа представляет собой ряд постоянных изменений качества, силы (яркости) и состава входящих в нее явлений.
Интегрируя все выявленные и перечисленные здесь признаки душевных явлений, можно вслед за Дебольским охарактеризовать душу как «совокуп-ностъ интуитивных данных сознания, одновременных и последовательных, неопределенно и неустойчиво протяженных, качественно определенных и разнородных, различных по яркости, существующих лишь одно относительно другого»14.
Что касается состава душевных явлений, то Дебольский различал в них прежде всего содержание и форму, т.е. некоторую качественно-количественную определенность. Причем форма и содержание душевных явлений с самого начала душевной жизни даны вместе, хотя их соотношение может быть различным. В зависимости от этого соотношения можно классифицировать душевные явления: восприятия, представления, сложные или развитые восприятия, чувства, явления воли.
Явления душевной жизни находятся в постоянной связи с известными состояниями организма - отправлениями нервной системы. Характерно, что психофизиология нервной деятельности в процессуальном плане трактовалась как ряд ступеней в развитии новых приспособлений - более сложных ко-ординаций.
Психическая жизнь начинается с восприятия, которое образует собой единый источник для содержания и формы душевной деятельности. Что касается чувственных форм, то они должны быть признаны, согласно Дебольскому, существующими везде, где есть хотя бы слабые задатки этой жизни. Но поскольку нервная организация есть нечто развивающееся, постольку связанные с ней чувственные формы также способны к развитию и совершенствованию. Чувственные формы служат спутниками органической способности различать и объединять одновременно и последовательно впечатления, приспосабливая свою деятельность к совокупности различных, одновременных и последовательных условий существования. Интересно, что в данном случае было намечено получившее широкое распространение понимание психики, связанной с функционированием органических структур, т.е. с физиологией, в качестве адаптивного фактора.
14 Деболъский Н.Г. Основы психологии. С. 11.
Обсуждая проблему единства ощущений и их разнообразия, существования у них единого источника, Дебольский ссылался на новейшие для его времени исследования немецких ученых, стоявших у истоков психофизиологии -И. Мюллера и того же Вундта, когда фиксировал следующий результат: в головном мозгу нет общего органа ощущений, общего для них чувствилища, напротив, разнородные ощущения возникают в связи с деятельностью различных органов головного мозга.
В статье «Основы психологии» вслед за ощущениями Дебольский последовательно и подробно рассмотрел основные явления психики: восприятия и их общий ход развития, инстинкты и, наконец, речь, прирожденная способность к которой у человека обнаруживается по сравнению с другими инстинктами рельефнее. При этом он поставил вопрос: какова главная причина осмысленности речи? Она заключается в совершенстве психической и, следовательно, нервной организации человека. В данном случае речь шла об обоюдной зависимости человеческой речи и психического совершенства друг от друга: если, с одной стороны, без дара слова человек не мог бы подняться выше животного, то, с другой стороны, возможность надлежащего развития этого дара зависит от высокой степени психофизиологической организации человека15.
Итак, Дебольский изучал многогранный предмет психологии - психику, ее особенности. Вместе с тем он рассматривал и соответствующую науку в соотношении с ближайшими научными дисциплинами, в том числе - с философией (метафизикой). Кроме того, он представил в систематическом виде ряд разделов психологии, сложившихся к 1870-м гг. и находившихся еще в зачаточном состоянии, но перспективных для последующей разработки, а именно: психологию ощущений, психологию восприятий, психологию представлений, психологию инстинктов, психологию речи. Следует подчеркнуть, что определение особенностей психических явлений, составляющих внутренний мир индивидов по сравнению с явлениями внешнего мира, позволяет ближе подойти к философским вопросам связи этих миров, т.е. к философии.
Особое внимание Дебольский уделял системе психологических и философских взглядов Г. Спенсера16. Он рассмотрел суть и предпосылки его психологической концепции, содержавшиеся в учениях Ф. Бэкона, Дж. Локка и Д. Юма17.
В работах Спенсера Дебольским была обнаружена попытка определить интересующее его место психологии в ряду других наук. С учетом того, что предметом психологии служат внутренние или субъективные явления, эта наука по своему содержанию резко отличается от наук, имеющих дело с яв-
15 См.: Дебольский Н.Г.Очерк исторического развития психологии // Семья и школа. 1878. № 2. Кн. 2. С. 59-72; № 3. Кн. 2. С. 95-104; № 8. С. 1-20; № 11. Кн. 2. С. 199-219.
16 См.: Дебольский Н.Г.Герберт Спенсер как метафизик // Журнал Министерства народного просвещения. 1905. Ч. 358. № 3. С. 106-122.
17 Дебольский Н.Г.Психология Герберта Спенсера // Педагогический сборник. 1874. № 6. С. 610-624. № 8. С. 733-752; № 9. С. 843-857; № 10. С. 945-963; № 11. С. 1047-1077; № 12. С. 1191-1208.
лениями внешнего мира. Но общее устремление того времени, определяемое позитивизмом, заключалось в том, чтобы психология усвоила, подобно естественным наукам, объективный метод исследования. В соответствии с этим она объявлялась наукой объективной по методу и субъективной по содержа-
нию18.
По мере рассмотрения исторического процесса становления эмпиризма, ведущего к его спенсеровской модификации, Дебольский в очередной и последний раз на этом этапе обсуждал вопрос об отношении психологии к естествознанию в аспекте соотношения субъективного и объективного. Трудность заключалась в том общем для всего эмпиризма положении, что судить о внутреннем или душевном состоянии субъекта и о его восприятиях других субъектов и их сходстве возможно только при предположении существования некоторого внешнего, объективного, общего для них мира. Тогда надо было признать следующее: субстанция - это как раз то постоянное, что сохраняется в духе при смене всех его явлений. А реальное бытие духа, как обосновывал Кант, состоит в единстве, вносимом его сознанием в группы душевных состояний.
Дебольский, чьи интересы были сконцентрированы на вопросах развития психологии и педагогики в их отношении не только друг к другу, но и к естественным наукам, к наиболее близкой к ним - физиологии, отмечал, что первые две из названных наук развивались под влиянием третьей. Признание же этого в качестве факта актуализировало вопрос о существовании прирожденных способностей (душевных предрасположений), ответ на который содержался в статье «Наследственность и воспитание»19. В ней он защищал ту идею, что душа обладает прирожденной способностью комбинирования ощущений - чувственными формами. Общее признание этого в психологии, полагал он, является блистательным подтверждением взглядов Канта, подразумевая при этом учение об априоризме, точнее, об априорных формах чувственности.
В связи с этим можно говорить об изложенной в спенсеровских «Принципах психологии» концепции о том, что комбинации ощущений могут становиться наследственными, т.е. прирожденными формами и предрасположениями, что основные законы мышления не образуются заново в каждом человеке из его ощущений. Истинное познание для Спенсера, как и для Канта, - это познание a priori, опирающееся на всеобщую и постоянную необходимость мышления - на унаследованный от предков склад мышления. Такой взгляд на проблему справедливо трактовался Дебольским в качестве попытки примирения учений о познании Канта и Локка, точнее, примирения кантовского априоризма и локковского сенсуализма20.
18 Деболъский Н.Г.Психология Герберта Спенсера // Там же. № 8. С. 741-742.
19 См.: Деболъский Н.Г. Наследственность и воспитание // Педагогический музей. 1876. № 9. С. 518.
20 См.: Деболъский Н.Г. Опыт разрешения некоторых психологических вопросов // Семья и школа. 1875. № 3. С. 149-162.
Выделенный Дебольским характерный для учения Спенсера фрагмент об эволюционно-историческом происхождении априорных форм познания воспроизводится в современной эволюционной теории познания, в которой спен-серовские решения этого вопроса оцениваются как плодотворные. Здесь можно сослаться на работы К. Лоренца и Г. Фоллмера «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии» и «Врожденные структуры и кантов-ское a priori21. Спенсер многими исследователями заслуженно считается одним из тех, кто в XIX в. заложил научно-философский фундамент эволюционной эпистемологии22.
В связи с рассмотрением проблемы существования прирожденных способностей (душевных предрасположений) надо учесть, что гуманистическое стремление к равенству всех человеческих существ с трудом мирится с той мыслью, что существует прирожденное различие в степени духовного совершенства людей.
Признавая возможность наследования способностей (как предрасполо-женностей) и понимая возникающее при этом противоречие и его неблагоприятные последствия (поскольку признание существования изначального неравенства людей противоречило просветительскому тезису о всеобщем равенстве), Дебольский искал способ смягчить такого рода последствия. С этой целью он говорил об «упругости прирожденных задатков», о существовании большого простора для воспитания, т.е. для возможности совершенствования этих задатков, полагая, что дурной результат воспитания в большинстве случаев обусловлен пренебрежением прирожденной индивидуальностью питомца23.
Подводя итоги, можно сказать о том, что Дебольский активно занимался актуальной для второй половины XIX в., интенсивно формировавшейся научной дисциплиной - психологией. В своих статьях, опубликованных в психолого-педагогических журналах, он неоднократно рассматривал не утратившие значения и в наше время методологические вопросы: ее научность, место в системе других дисциплин, особенно ее соотношение с метафизикой и естествознанием, а также ее предмет - внутренний мир человека (душу, душевные явления), методы познания этого мира, ее структуру, категориальный аппарат, задачи, практические приложения. Кроме того, им были рассмотрены вопросы, касающиеся особенностей и состава душевных явлений.
Рассмотрение методологических вопросов психологии сопровождалось у Дебольского, с одной стороны, положительной оценкой и учетом решений, предложенных зарубежными и отечественными психологами, педагогами и философами, с другой - полемикой с ними. При этом были затронуты дискус-
21 См.: Lorenz K. Kants Lehre von Apriorischen im Lichte gegenwärtiger Biologie // Blätter für Deutsche Philosophie. 1941. № 15. S. 94-125 (в кн.: Эволюция. Язык. Познание ; под общ. ред. И.П. Меркулова, М., 2000. С. 15-41); Vollmer G. Angeborene Strukturen und Kantisches Apriori // G. Vollmer. Evolutionäre Erkenntnistheorie. Stuttgart, 1987. S. 126-131.
22 См.: Ребещенкова ЙГ.Эволюция познания. Австро-германская традиция исследования в научно-философском контексте. СПб., 2004. С. 35-36.
23 Дебольский Н.Г. Наследственность и воспитание. С. 518.
сионные вопросы, уже поставленные в философских учениях (Спенсера, а ранее - Канта), а именно об адаптивном характере психики, о существовании в ней априорных структур и прирожденных предрасположенностей, возникших у человека в процессе его эволюции.
С конца 1870-х гг. Дебольский выступил в качестве не только теоретика и методолога психологии, но и ее историка. Несомненно, корни психологии находятся в философии. Это обстоятельство также нашло отражение в работах раннего периода становления Дебольского как психолога24. В анализе методологических и содержательных проблем психологии он обнаруживал не только теоретический, но и практический смысл, поскольку их решение имеет значение для практик воспитания и обучения, а значит, и для педагогики как науки в целом.
24 См.: Дебольский Н.Г.Очерк исторического развития психологии.
