CC BY
203
Среди арсенала перспективных и научно обоснованных методов раскрытия тяжких преступлений против личности, особенно многоэпизодных убийств, изнасилований, особый интерес вызывает метод построения психолого-криминалистического портрета. В правоохранительной практике и научной литературе его именуют по-разному: психолого-
криминалистический [1, с. 22-29; 2], психологический [3], криминологопсихологический [4].
Каждое из вышеуказанных понятий сопровождается формулированием соответствующего определения, характеризующего сущность авторского подхода к толкованию данного метода. В частности, Л.А. Бегунова психолого-криминалистический портрет рассматривает как результат психолого-правового исследования материалов уголовных и оперативных дел по фактам нераскрытых серийных преступлений, содержащий информацию о поисковых признаках преступника, рекомендации для выдвижения следственно-поисковых версий и основных направлений по их отработке, а также прогностическую оценку вероятности совершения очередного подобного преступного деяния [2, с. 8].
Такая психолого-криминалистическая модель личности преступника включает в себя следующие группы показателей:
- поисковые признаки субъекта преступления: социально-
демографические характеристики; типичные особенности способа совершения преступления; показатели, отражающие корреляцию личности преступника с личностью жертв криминальной агрессии; особенности мотивации преступных действий, постпреступного поведения и т.п.;
- алгоритм построения версий и осуществления следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, основанных на анализе указанных поисковых признаков;
- прогностическая оценка вероятности новых преступных актов с определением возможного места и времени их совершения.
Построение таких психолого-криминалистических моделей базируется на опыте использования психологических познаний в деятельности по раскрытию преступлений, в частности при проведении судебнопсихологических экспертиз, начало которым было положено на рубеже XIX-XX вв. При этом «почти каждая судебно-психологическая экспертиза отражала настойчивые попытки ученых приблизиться к подлинно научному анализу психики свидетелей, потерпевших, обвиняемых, пролить новый свет на казавшиеся общеизвестными факты, преодолеть за счет привлечения объективных экспериментальных данных некоторые традиционные представления. Подобные экспертизы имели не только практический, но и научно-исследовательский характер» [5, с. 3]. Представляется, однако, что эта практика была не слишком приближена к непосредственным нуждам деятельности по борьбе с преступностью, а наполнялась достаточно абстрактным содержанием психологического обследования
правонарушителей. Поэтому совершенно справедливыми представляются суждения о том, что во главу угла таких экспертиз и исследований должен
быть положен юридический критерий, «который определяется, исходя из юридической значимости решаемых экспертами конкретных психологических задач» [6, с. 368].
Таким образом, под психолого-криминалистическим портретом предполагаемого преступника подразумевается особый вид психологической экспертизы, выявляющей поисковые признаки виновного лица: вероятный возраст, семейное положение, наличие преступного опыта, хронических заболеваний, вид профессиональной деятельности и обладание определенными профессиональными навыками. В свою очередь на основе этих признаков устанавливаются обстоятельства совершенного преступления, прогнозируется вероятность повторения новых криминальных актов и т.п.
Под психологическим портретом преступника исследователи, использующие данную вариацию построения соответствующих методик, понимают описание специфических особенностей внешности, характерологических черт, поведения виновного лица [3, с. 10]. Алгоритм построения такого портрета основывается на положении о том, что сходные признаки криминального события могут принадлежать преступникам, обладающим похожими характеристиками [7, с. 8-10].
В.Н. Тележникова использует понятие криминолого-психологического портрета, вкладывая в его содержание «совокупность всех данных (или признаков) об определенном лице, совершившем (или подозреваемом в совершении) насильственных преступлений» [8, с. 60]. Смысл изучения данной совокупности заключается в установлении взаимосвязи между криминалистическими параметрами совершенного преступления и
характеристиками его субъекта, которая может являться основой для его установления и розыска. Ученый отмечает профилактический аспект возможного использования предлагаемых методик, заключающийся в
вероятности определения примерного направления выявления лиц,
относящихся к специфической группе риска, от которых можно ожидать совершения тяжких преступлений против личности, и разработки достаточно эффективных мероприятий по предупреждению данной категории правонарушений.
Основными направлениями использования указанной методики построения криминолого-психологического портрета преступника в практике раскрытия тяжких преступлений против личности являются: моделирование поведения преступника и его жертвы; описание психологической и
физиологической характеристик личности преступника; формулировка рекомендаций по определению содержания и тактики мероприятий по раскрытию совершенного преступления; оказание конкретной помощи при проведении опросов подозреваемых.
По существу, все или, по крайней мере, большинство авторов рассмотренных методик указывают на вероятностный характер результатов работы по составлению психологического портрета предполагаемого преступника. Поэтому наиболее перспективным направлением
использования этих методик является не определение конкретных методов и тактических приемов оперативно-розыскных мероприятий, а применение предлагаемых рекомендаций на стадии построения прогностических оценок. Наиболее важной формой этой работы является разработка криминалистических версий, т.е. обоснованных предположений поискового характера, выдвигаемых в отношении лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление, а также получение информации о криминальных событиях или деяниях, которые могут быть использованы в процессе доказывания.
Подавляющее большинство тяжких преступлений против личности носит законспирированный и латентный характер. Преступники тщательно маскируют свои действия, следы преступления, скрывают трупы жертв. В таких условиях очень важно обнаружить связь между результатами первоначальных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий по оценке материальных следов совершенного преступления и полученной информацией, характеризующей личность вероятного преступника и других лиц, причастных к произошедшему криминальному событию. Поэтому помощь специалистов по составлению портрета преступника наиболее эффективной может быть именно на начальной стадии процесса раскрытия преступления. Результаты их работы могут существенно помочь при выдвижении и проверке версий, выборе перспективных направлений поиска преступника, конкретизации круга подозреваемых, определении тактики общения с задержанным и целесообразности объединения уголовных дел и материалов по однотипным или схожим преступлениям и т.п.
Признаки, содержащиеся в психологическом портрете предполагаемого преступника, могут указывать на механизм взаимосвязи действий виновного и его жертвы, обстоятельства, в которых эти действия могли осуществляться, последствия, которые эти действия должны были вызвать, выражающиеся в конкретных следах и признаках, вероятное поведение преступника после криминального события, которое в значительной мере может определить тактику конкретных оперативно-розыскных мероприятий.
Указанные данные представляют собой оперативную и криминалистическую характеристику личности преступника, способ совершения преступления, позволяющие точнее определить категории лиц, в среде которых следует выявлять виновного, содержание первоначальных и последующих розыскных мероприятий на основе построения своеобразной модели постпреступного поведения объекта розыска. Такая характеристика есть «совокупность взаимосвязанных общих признаков определенного вида или группы уголовно наказуемых деяний, проявляющихся в способах, механизмах, обстановке их совершения и характерных чертах и свойствах личности преступника, его типичной жертвы. Речь идет именно о типичных, системных криминалистических особенностях, проявляющихся во всей совокупности преступлений, относящихся к конкретному виду или группе» [9, с. 79].
Проводившиеся психологические исследования личности убийц можно с определенной степенью условности разделить на три основные направления: тестирование различных психологических качеств и свойств личности осужденных за убийства; ретроспективный анализ психологического механизма совершения убийства и системный анализ конфликтных ситуаций, завершающихся убийством.
Первое направление наиболее ярко было представлено научной школой, которую возглавлял А.Р. Ратинов [10]. В результате проведенных исследований были сформулированы выводы о том, что из всех категорий преступников убийцы оказываются наиболее неадекватными в самооценке; отмечалась их сверхсосредоточенность на качествах, отражающих межличностное общение, собственная самооценка как жертв трагических обстоятельств [11].
Результаты исследований, проводившихся с использованием методики так называемого ММР1, показали, что убийцы превосходили все остальные категории преступников по степени уклонения от социальных контактов, отчужденности, аффективности, ригидности [12]. В частности, ригидность как привязанность к ставшему неадекватным способу действий, неспособность изменить соответствующее действие или отношение, когда этого требуют объективные условия, отмечалась у 75% обследованных убийц [13, с. 80].
В результате был сделан вывод о том, что для большинства убийц криминальное насилие как способ реагирования на различные конфликтные ситуации является привычным. В этом и выражается ригидная личностная установка на насилие, которую определяли как «отсутствие представлений о правомерных формах реагирования на конфликтную ситуацию» [14, с. 100].
Второе направление можно представить как попытку реконструкции психологических особенностей личности преступников на стадии предпреступного поведения. Пожалуй, наиболее ярким представителем этого направления является О.Л. Дубовик, которая провела анализ механизма принятия решения о совершении убийства и влияющих на него факторов [15]. Ею было установлено, что в большинстве случаев убийство является итогом обострения межличностных отношений. В 80 % случаев совершению убийства предшествовал серьезный конфликт с будущей жертвой. При этом основная часть преступников сразу выбрала криминальный вариант решения конфликтной ситуации.
Интересными представляются данные, характеризующие оценку убийцами вероятного развития ситуации и возможных последствий планируемых действий. Более 80 % изученных лиц рассматривали
складывающуюся ситуацию и предполагаемые условия совершения преступления как благоприятные для себя. При этом, как правило, они считали, что сумеют избежать уголовной или какой-либо иной ответственности.
Наиболее полно результаты третьего направления проводившихся исследований изложены в работах Д.А. Шестакова. Основное внимание он
уделил изучению проблем, возникающих в сфере семейных отношений. На период проведения им исследований, согласно полученным данным, около 70 % всех умышленных убийств и 60 % умышленных телесных повреждений совершались в отношении родственников и представителей ближайшего бытового окружения [16]. Поэтому был сделан вывод о том, что изучение данной сферы общественных отношений играет важную роль в разработке системы мер по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями.
Анализ механизма криминального конфликта, обстоятельств, способствовавших совершению убийства, Д.А. Шестаков строил на изучении и «сопоставлении соответствующих параметров всех участников семейного коллектива, выявлении качеств, порождающих несовместимость». В ходе проведения исследований были подвергнуты изучению мотивы преступлений в семейной сфере, среди которых автор выделяет столкновение полярных ориентаций супругов, отмечает, что у преступников, совершивших убийства своих жен, данная мотивация, как правило, «является реакцией на чрезмерную с точки зрения мужа авторитарность жены, на стремление жены полностью взять под свой контроль заработок мужа, выступает следствием расхождения взглядов супругов на распределение хозяйственных обязанностей и т.д.» [17, с. 89].
Определенный интерес представляют полученные Д.А. Шестаковым данные о том, что существенная часть осужденных за преступления, совершенные в отношении супруга, в ходе предшествовавших им семейных конфликтов предпринимали попытки самоубийства. В то же время не было установлено ни одной суицидальной попытки, предпринятой будущей жертвой преступления.
Анализ результатов указанных исследований показывает, что их авторами был собран достаточно обширный полезный эмпирический материал. Однако он не составил целостного психологического портрета изученных убийц. Представленные данные являются весьма разрозненными и с трудом могут быть взаимно сопоставлены. Но все же они послужили своеобразной платформой для дальнейшей разработки различных аспектов проблемы.
С учетом ее актуальности в начале 90-х годов XX в. МВД России была принята Программа проведения научно-практической разработки методов создания психологических портретов неизвестных преступников по делам о серийных преступлениях против личности, направленная на совершенствование деятельности оперативно-розыскных и следственных аппаратов по раскрытию тяжких преступлений.
В целях организационного обеспечения предусмотренных мероприятий была сформирована постоянно действующая рабочая группа с участием сотрудников Генеральной прокуратуры и Министерства здравоохранения России. В результате проведенной работы были созданы специальная автоматизированная информационно-поисковая система, предназначенная для анализа информации о серийных убийствах и использования при составлении психологических портретов предполагаемых преступников (АИПС «Монстр»), и база криминалистически значимой информации. В
дальнейшем был подготовлен конкретный вариант модели построения психолого-криминалистического портрета, который позволяет достаточно точно определять розыскные признаки преступника. Эта методика была успешно апробирована в ходе работы по раскрытию ряда серийных насильственных преступлений: изнасилований в Красноярском крае, убийств женщин в Ростовской области, сексуальных нападений на девочек в г. Зеленограде, убийств водителей автотранспорта в Москве, Санкт-Петербурге и Твери. В ходе этой работы были подготовлены заключения, содержащие розыскные признаки предполагаемых преступников, которые послужили основанием для определения перспективных направлений поиска и содержания конкретных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий.
Проводимая в данном направлении работа показывает, что важной формой совершенствования борьбы с убийствами и другими тяжкими преступлениями против личности является повышение эффективности ее экспертно-криминалистического обеспечения. Одним из наиболее существенных аспектов этой проблемы выступает отработка механизма участия в составе следственно-оперативных групп соответствующих специалистов, в том числе психологов, сексопатологов, обладающих навыками составления психологического портрета преступников. В свою очередь реализация таких мероприятий приводит к необходимости использования соответствующих экспертных систем, которые позволили бы внедрять и распространять знания и опыт, накопленный наиболее квалифицированными специалистами в данной сфере. Достоинством такого рода систем является возможность использования высококачественного коллективного опыта иными менее сведущими в этой области специалистами.
Литература
1. Бегунова Л.А. Анализ уголовных дел по изнасилованиям и убийствам как метод сбора информации для составления психологокриминалистического портрета преступника // Актуальные проблемы работы ОВД: Сб. М.: ВНИИ МВД РФ, 2000.
2. Бегунова Л.А. Проблемы разработки и использования психологокриминалистического портрета подозреваемого при раскрытии изнасилований и убийств, сопряженных с действиями сексуального характера: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: ВНИИ МВД РФ, 2002.
3. Лаговский А.Ю., Скрыпников А.И., Тележникова В.Н. и др. Составление психологического портрета преступника: Учебно-методическое пособие. М.: ВНИИ МВД РФ, 2000.
4. Тележникова В.Н. Криминолого-психологическая характеристика лиц, виновных в многоэпизодных убийствах и изнасилованиях: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: ВНИИ МВД РФ, 1999.
5. Коченов М.М. Введение в судебно-психологическую экспертизу. М.,
1980.
6. Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М., 2000.
7. Лаговский А.Ю., Бегунова Л.А., Басенко М.С. Построение розыскных версий по делам о серийных изнасилованиях и убийствах, совершенных по сексуальным мотивам. М., 1997.
8. Тележникова В.Н. Криминолого-психологическая характеристика лиц, виновных в многоэпизодных убийствах и изнасилованиях: Дис. . канд. юрид. наук. М., 1999.
9. Журавлев Р.А. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений, совершаемых в сельской местности // Проблемы предварительного следствия и дознания. М., 1991.
10. Ратинов А.Р. Психологическое изучение личности преступника. М.,
1981.
11. Батов В.И., Константинова Н.С. К вопросу изучения самооценки преступников // Психологическое изучение личности преступника. М., 1976.
12. Ефремова Г.Х. Экспериментальная проверка возможности применения многофазного личностного теста при изучении личности преступника. М., 1976.
13. Замуруева Э.П. Экспериментальное изучение ригидности как свойства личности преступника // Психологическое изучение личности преступника. М., 1976.
14. Овчинский С.С. Проблемы борьбы с тяжкими преступлениями. М., 1971.
15. Дубовик О.Л. Принятие решения в механизме преступного поведения и индивидуальная профилактика преступлений. М., 1977.
16. Шестаков Д.А. Введение в криминологию семейных отношений. Л., 1980.
17. Шестаков Д.А. Убийства на почве семейных конфликтов. Л., 1981.
