CC BY
115
https://doi.org/10.30853/filnauki.2020.9.49
Кузнецова Анна Владимировна
Метатекст в художественном тексте: прагматика и функции
Цель статьи состоит в выявлении и описании функций метатекста и его прагматики в художественном тексте. Автор располагает обширным арсеналом средств, позволяющих читателю воспринимать на основании комментария лингвостилистических, композиционных и других особенностей текста, манифестированных в метатексте, авторское сознание и сознание других субъектов повествования. Научная новизна предпринятого исследования состоит в обосновании прагматики такого метатекста, в котором все его функции реализуются комплексно. Результаты исследования позволяют утверждать, что такому полифункциональному метатексту свойственны метатекстовые маркеры разноуровневой принадлежности, которые расширяют его лингвокогнитивный и прагматический потенциал. Адрес статьи: \м№^.агато1а.пе1/та1епа18/2/2020/9/4£Шт1
Источник
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2020. Том 13. Выпуск 9. C. 265-269. ISSN 1997-2911.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2020/9/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]
https://doi.org/10.30853/filnauki.2020.9.49 Дата поступления рукописи: 07.08.2020
Цель статьи состоит в выявлении и описании функций метатекста и его прагматики в художественном тексте. Автор располагает обширным арсеналом средств, позволяющих читателю воспринимать на основании комментария лингвостилистических, композиционных и других особенностей текста, манифестированных в метатексте, авторское сознание и сознание других субъектов повествования. Научная новизна предпринятого исследования состоит в обосновании прагматики такого метатекста, в котором все его функции реализуются комплексно. Результаты исследования позволяют утверждать, что такому полифункциональному метатексту свойственны метатекстовые маркеры разноуровневой принадлежности, которые расширяют его лингвокогнитивный и прагматический потенциал.
Ключевые слова и фразы: метатекст; художественный текст; автор; повествователь; прагматика.
Кузнецова Анна Владимировна, д. филол. н., проф.
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону avkuznetsova@sfedu. т
Метатекст в художественном тексте: прагматика и функции
Актуальность изучения метатекста в художественном тексте обусловливается особым вниманием современной лингвистики к изучению текста как результата речемыслительной деятельности языковой личности, а также спецификой художественного текста как многоуровневого феномена, в котором репрезентирована авторская концепция мира, особым образом манифестирующая индивидуально-авторскую картину мира и различные соотношения в текстовом пространстве субъекта мыслящего и субъекта говорящего.
Под метатекстом традиционно понимают рефлексию Говорящего о собственном речевом поведении, наблюдение продуцента дискурса или текста над употреблением им самим конкретного слова или высказывания, репрезентацией посредством вербальных знаков других систем коммуникации. Именно благодаря метатек-сту читатель получает возможность корректно построить интерпретацию художественного текста, выявить композиционные, стилистические, понятийные связи, на которые опирается автор при создании целостного текста. Цель исследования - параметризация функционально-прагматического потенциала метатекста в художественном тексте - обусловливает его задачи: выявление основных метатекстовых маркеров, определение специфики их реализации в текстовом пространстве в зависимости от субъекта повествования - автора или повествователя, описание основных функций метатекста и его прагматики. Методы исследования включают прагма-семантический и контекстуальный анализ, методы логико-лингвистической и филологической интерпретации.
Теоретической базой исследования послужили работы А. Вежбицкой [6], М. М. Бахтина [5], Ю. М. Лотма-на [17]. В научной парадигме современной лингвистики термину метатекст свойственны два значения - широкое и узкое. Широкая трактовка позволяет изучать метатекст как «текст в тексте», репрезентирующий имплицитно или эксплицитно интеллектуальную обработку высказывания Говорящим. Метатекст в узком понимании рассматривается как «текст о тексте», обнаруживающий вербально или невербально рефлексию Говорящего о собственном речевом поведении [16], ср. также: «Метатекст - это материализованное в высказывании суждение говорящего о своем языке, зафиксированное в графической, аудио- или видеозаписи» [19, с. 55]. Широкое понимание метатекста, выдвинутое в работах А. Вежбицкой [6], основано на выделении «метаорганизаторов высказывания», которые реализуют композиционно-организующую функцию, а также функции связи компонентов текста и акцентирования внимания адресата. Эти идеи были плодотворно развиты в работах 1990-х годов [7; 20; 22]. Автор как языковая личность формирует в своем тексте метатекстовое подпространство и реализует авторскую метамодальность [21, с. 103], что позволяет выявить в том числе и собственно речевые средства комментирования и описать их структуру и семантику. Внимание к метатексту как объекту лингвистического исследования не ослабевает и в XXI в. Обобщение существующих на данный момент аспектов изучения метатекста в лингвистике [8] обеспечивает широкие перспективы его научного осмысления: например, метатекст трактуется как такой текстовый компонент, который способен усилить эффективность основного текста специального назначения [4], рассматривается как один из механизмов языковой рефлексии [11]. Понятие метатекста становится отправной точкой для построения новых исследовательских концепций [12; 14; 23; 26], применяется в изучении конкретных художественных текстов, принадлежащих не только эпохе постмодерна [1; 2; 24; 25], но и соотносимых с реализмом [3] и фантастическим реализмом [18] в русской литературе ХХ в.
Практическая значимость предпринятого исследования заключается в возможности использования его результатов при изучении художественного текста в аспекте установления и описания его модально-речевых планов, выявления доминант ценностной картины мира конкретного автора и влияния метатекста как многоуровневого феномена на структурно-семантическую организацию текстового пространства. Выводы, полученные в процессе изучения метатекстовых включений, могут быть использованы в преподавании вузовских курсов «Теория языка», «Филологический анализ текста», «Стилистика» и др.
Объем термина метатекст расширяется по причине смешения понятий интерпретация и речевая рефлексия, которые не являются синонимами: речевая рефлексия - это когнитивная деятельность Говорящего, вербализованная или выраженная другими семиотическими средствами, которая направлена на осмысление аспектов собственного речевого поведения; интерпретация - субъективно-оценочная деятельность адресата высказывания, разноаспектная в лексическом, семантическом, композиционном отношении, а также декодирование
сообщения самим Говорящим как частный аспект его речемыслительной деятельности. Другими словами, рефлексия шире интерпретации и не может быть сведена только к ней.
Онтологический статус метатекста определяется его детерминированностью текстом: метатекст утрачивает свою континуальность, если изымается из текста, и такое его «автономное» декодирование становится некорректным. В структуре метатекста базовый и метатекстовый компоненты образуют бинарную оппозицию, имеющую диалектический характер. Продуцент высказывания (Говорящий) и результат его речемыслитель-ной деятельности (текст) вступают в диалогические отношения, манифестированные с помощью метатекста, который, в свою очередь, обнаруживает коррелятивные связи с базовым компонентом текста.
Метатекст вербализует проявления метаязыкового сознания Говорящего. Как один из уровней языкового сознания, метаязыковое сознание включает также, кроме суждений о языке, и глубинный слой, отвечающий за регуляцию речемыслительной деятельности, в который включены знания о лексико-семантической сочетаемости языковых единиц и их дискурсивно-текстовом употреблении.
Метатекст как «текст в тексте» и «текст о тексте» представляет собой один из важных компонентов текста художественного. Художественный текст имеет диалогическую природу в координатах автор (продуцент, адресант) - читатель (реципиент, адресат), а автор и/или повествователь, рассказчик может объяснять или комментировать собственную манеру речи с целью уточнения вектора предполагаемой интерпретации текста читателем.
Языковая личность подразделяет все выраженное вербально на два мира - собственные и чужие слова [5]. Автор художественного текста обычно осознает, что интерпретация текста, ему не принадлежащего, представляет собой его декодирование, удачное или неудачное [10], при этом читатель изначально не знает текстовый код, а реконструирует его [17], что определяет введение в текст вербальных и невербальных знаков, которые репрезентируют комментирование речемыслительной деятельности Говорящего и позволяют адекватно декодировать эксплицитную и имплицитную информацию, содержащуюся в тексте.
Выделяются следующие виды метатекстов: «1) вводящие метатексты (предисловия, послесловия), которые представляют содержание или основную идею исходного текста и т.д.; 2) описывающие метатексты: аннотации, резюме и т.п., акцентирующие внимание на его важнейших особенностях; 3) анализирующие мета-тексты, которые осуществляют анализ или критический разбор исходного текста, расширяя тем самым и углубляя его восприятие реципиентами; 4) комментирующие метатексты, а именно комментарии к художественным произведениям и проч.; 5) пародийные метатексты, т.е. переосмысленные в юмористическом или сатирическом ключе исходные тексты, в которых высмеиваются их отдельные эпизоды, персонажи, стиль или основные идеи» [9, с. 56].
Представляется, что большая часть этих выделенных видов может быть реализована в одном метатексте, что в целом доказывает наличие у него обширного лингвокогнитивного и прагматического потенциала. В этом случае в метатексте реализуются соответствующие функции - акцентирование основного смысла, идеи, особенностей основного текста; анализ текста и направление вектора его интерпретации адресатом; пародирование, высмеивание. На наш взгляд, такими метатекстами являются предисловия из романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (1840). Общеизвестно, что предисловий в этом художественном тексте два: собственно авторское, предпосланное второму изданию романа, которое было осуществлено в 1841 году (до это момента отдельные части романа печатались в журнале «Отечественные записки», начиная с № 3 1839 года), и предисловие, по замыслу автора приписываемое «проезжему офицеру» (повествователю), которому Печорин отдает свои записки, и предшествующее в художественном тексте «Журналу Печорина». Художественному тексту романа присуща сложная структурно-семантическая организация, детерминирующая и особую реализацию авторской и персонажной модальности [13]. В настоящей статье остановимся на тех разноуровневых механизмах, которые обеспечивают синтез различных характеристик метатекста в предисловиях романа М. Ю. Лермонтова и позволяют судить о специфике метаязыкового сознания автора.
Представляется, что М. Ю. Лермонтов в «Предисловии» к роману реализует авторскую субъективную модальность, при этом метатекстовые характеристики фокусируются на представлении основной идеи текста романа, например: «Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии» [15, с. 8]. Метатекстовыми маркерами являются в приведенном контексте обращение милостивые государи мои и частица точно. Безусловно также и то, что в приведенном высказывании представлена ирония, поскольку само «Предисловие» создавалось М. Ю. Лермонтовым как ответ на критику романа, впервые опубликованного в 1840 году, и автор аргументирует необходимость создания «Предисловия», ср.: «Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых...» [Там же, с. 7]. Метатекстовыми маркерами предстают в приведенном макроконтексте не только акцентирование авторства (сочинитель, эта книга) и отсылки к самому процессу создания художественного текста (нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых), но и лексемы и лексические сочетания с эмотивным значением (несчастную доверчивость, ужасно обиделись, и не шутя, безнравственного человека), а также лексические единицы со значением мысли и речи (буквальному значению слов, тонко замечали). Важно подчеркнуть в этой связи, что автор апеллирует именно к диалогу с читателем, используя самый простой и вместе с тем эффективный путь - вводит в свой метатекст вопросно-ответную форму, которая как нельзя лучше создает иллюзию диалогичности, живого общения с читателем, например: «Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность
Печорина?» [Там же, с. 8]. Создание иллюзии диалога происходит благодаря употреблению глаголов речи (скажете, скажу), воздействие целостного высказывания усилено глаголами с эмоционально-оценочным компонентом значения (верили, веруете).
Несомненно, Лермонтов не во всем «Предисловии» сохраняет иронию, и зачастую она трансформируется в сарказм, например: «Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар» [Там же, с. 7]. В приведенном фрагменте сарказм усиливается посредством градации, доминантами которой являются глаголы не понимает - не угадывает - не чувствует -не знает. Эта градация позволяет автору актуализировать собственную рефлексию по поводу созданного им текста, тем самым расширяя лингвокогнитивный и прагматический потенциал макроконтекста и реализуя одну из важных его функций - анализ коммуникативной ситуации и специфики адресата художественного текста (ср. отдельный вид метатекстов - анализирующие метатексты, по А. Г. Гурочкиной). Развертывание метатексто-вого высказывания происходит в данном случае за счет уточнения различных признаков коммуникативных ситуаций и эксплицитной репрезентации национальной специфики отношения к языку и тексту: так, в басне для ее понимания необходимо нравоучение, ирония русской публике пока недоступна, скорее, ей понятна сатира, которую Лермонтов именует «явной бранью» и отказывает приличной книге в таком обличительном пафосе. Кроме того, метатекст реализует здесь функцию пародирования, сатирического высмеивания посредством создания выразительной жанровой сцены: «Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной, нежнейшей дружбы» [Там же]. При этом сам автор постоянно подчеркивает, что в его задачи вовсе не входило сатирически обличать самого Печорина, и саму сатиру он не считает основной целью своего творчества: «Ему <автору> просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить - это уж Бог знает!» [Там же, с. 8]. Особую роль в данном фрагменте, на наш взгляд, играют маркеры диало-гичности метатекста - вводная конструкция к его и вашему несчастью, а также восклицательное предложение с эмотивным значением Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить - это уж Бог знает!
Основной целью метатекста всегда является ориентирование адресата на адекватное восприятие художественного текста, имманентной частью которого он является. Метатекст позволяет читателю верно определить эксплицитные и имплицитные семантические и композиционные связи, установить те маркеры связности, которые продуцируют художественную целостность, выявить наиболее ценные в эстетическом отношении детали, которые способствуют восприятию художественного образа, а также сформулировать те этические аспекты, которые формируют ценностное пространство художественного текста.
В этой связи важным представляется то, что сам художественный текст должен отличаться от других нестандартностью с тем, чтобы метатекст становился необходимым. При этом метатекст может быть намеренным или спонтанным, может быть «растворен» в основном художественном текстовом пространстве или выделен в отдельный текст, он может обнаруживать знаки авторства или «перепоручаться» повествователю, рассказчику или герою. Именно поэтому особый интерес представляет и другое «Предисловие...» в художественном тексте романа, предшествующее в тексте «Журналу Печорина». Этот метатекст реализует несколько целей - объяснение целесообразности включения в текст романа лишь трех повестей, где рассказчиком выступает сам главный герой («Я поместил в этой книге только то, что относилось к пребыванию Печорина на Кавказе» [Там же, с. 55]), оправдание самой возможности публикации личных записей героя («Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право печатать эти записки» [Там же], «Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа» [Там же]) и, разумеется, возможность реализации литературной мистификации -приписывание части художественного текста другому лицу, не являющемуся автором целостного произведения. Метатекст этого «Предисловия...» так же, как и «Предисловие» ко второму изданию романа, ориентирует читателя на отсутствие собственно авторской оценки (и оценки повествователя) героя и его поступков: «Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? - Мой ответ - заглавие этой книги. "Да это злая ирония!" - скажут они. - Не знаю» [Там же, с. 56]. Маркером метатекста является здесь вопросно-ответная форма повествования, имитирующая диалог с читателем.
Безусловно, важны в анализируемом метатексте и такие контексты, которые позволяют обнаружить «точки схождения» зон повествования, принадлежащих автору, повествователю и рассказчику, например: «.коварная нескромность истинного друга понятна каждому; но я видел его только раз в моей жизни на большой дороге; следовательно, не могу питать к нему той неизъяснимой ненависти, которая, таясь под личиною дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений» [Там же, с. 55]; «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она -следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление» [Там же]. В приведенных макроконтекстах легко обнаружить сходство собственно авторской оценки (иронию и сарказм), отношения к характеру Печорина повествователя, которому принадлежит данный метатекст, и рассказчика - Печорина, чьим размышлениям о собственных поступках и жизни на Кавказе посвящены три повести из «Журнала Печорина». Таким образом, в данном случае можно
с уверенностью утверждать, что в обоих предисловиях обнаруживается тенденция к репрезентации метаязыкового сознания автора и формированию метатекстового пространства художественного текста романа.
Рассмотрение функционально-прагматического потенциала метатекста в художественном тексте на материале предисловий романа «Герой нашего времени» позволило прийти к следующим выводам: метатекст характеризуется обширным лингвокогнитивным и прагматическим потенциалом в случае, если в его текстовом пространстве реализован целостный комплекс его функций - акцентирование основного смысла, идеи, особенностей основного текста; анализ текста и направление вектора его интерпретации адресатом; пародирование, высмеивание. В зависимости от того, кто именно выступает субъектом повествования - автор или повествователь, - в предисловиях реализованы следующие метатекстовые маркеры: обращения, уточнения (посредством частиц), вводные конструкции, лексемы и лексические сочетания с эмотивным значением, вопросно-ответная форма, имитирующая диалог с читателем, градация, иронические контексты (в которых ирония способна трансформироваться в сарказм). При этом если субъект повествования - лицо, отличное от автора (повествователь), наблюдается синтез зон повествования автора, повествователя и рассказчика, а также имитация диалога с читателем, обнаруживается тенденция к имплицированию оценки в отличие от эксплицитной оценки в метатексте, реализуемом от имени автора.
Представляется перспективным изучение лингвистической маркированности ценностных картин мира автора, повествователя, рассказчика как субъектов повествования и героя как Говорящего и одновременно действующего лица в художественном тексте, а также многоуровневой корреляции субъективной модальности художественного текста и метатекстовых операторов в нем.
Список источников
1. Акатова А. А. «Китайская шкатулка» Дж. Фаулза как принцип организации постмодернистского метатекста // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019. Т. 12. Вып. 11. С. 99-103. DOI: 10.30853/filnauki.2019.11.22.
2. Акатова А. А. Мотив одиссеи-путешествия в метатексте Дж. Фаулза: лингвокультурологический аспект // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 3 (69). Ч. 3. С. 11-13.
3. Андрусенко Е. А. Функции метатекста в художественном тексте (на материале произведений В. Астафьева) [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/artide/n/funktsii-metateksta-v-hudozhestvennom-tekste-na-materiale-proizvedeniy-v-astafieva (дата обращения: 07.08.2020).
4. Антонова Н. Ю. Метатекстовое пояснение как средство, повышающее информативность специального текста // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019. Т. 12. Вып. 5. С. 188-192. DOI: 10.30853/filnauki.2019.5.40.
5. Бахтин М. М. Проблема текста // Бахтин М. М. Собрание сочинений: в 7-ми т. М.: Русские словари, 1997. Т. 5. Работы 1940-х - нач. 1960-х годов. С. 306-326.
6. Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. 1978. Вып. 8. Лингвистика текста. С. 402-421.
7. Гак В. Г. Речевые рефлексы с речевыми словами // Логический анализ языка. Язык речевых действий / отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М.: Наука, 1994. С. 6-10.
8. Гилева А. А. Аспекты изучения метатекста в лингвистике [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/aspekty-izucheniya-metateksta-v-lingvistike (дата обращения: 07.08.2020).
9. Гурочкина А. Г. Метаязык, метакоммуникация, метатекст (к объему содержания понятий) // Когнитивные исследования языка: сб. науч. тр. М. - Тамбов: Ин-т языкознания РАН; Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2009. Вып. V. Исследование познавательных процессов в языке. С. 52-57.
10. Демьянков В. З. Понимание как интерпретирующая деятельность // Вопросы языкознания. 1983. № 6. С. 58-67.
11. Иванников Е. Б. Языковая рефлексия: от метатекста к рефлексиву [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/yazykovaya-refleksiya-ot-metateksta-k-refleksivu (дата обращения: 07.08.2020).
12. Киселев В. С. Метатекст как тип художественного целого (к постановке проблемы) [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.rU/article/n/metatekst-kak-tip-hudozhestvennogo-tselogo-k-postanovke-problemy (дата обращения: 07.08.2020).
13. Кузнецова А. В. Художественный нарратив М. Ю. Лермонтова: модальность и оценочность. Ростов-на-Дону: Фонд науки и образования, 2018. 142 с.
14. Кузнецова А. В. Эстетическая когниция: метатекст в рефлексивно-интерпретативном пространстве // Мова. Науково-теоретичний часопис з мовознавства. 2014. № 21. С. 73-76.
15. Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени: роман // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: в 4-х т. / под общ. ред. И. Л. Андроникова, Д. Д. Благого, Ю. Г. Оксмана. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1958. Т. 4. Проза. Письма. С. 7-156.
16. Лотман Ю. М. Семиотика культуры и понятие текста // Русская словесность: от теории словесности к структуре текста: антология / под ред. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. С. 202-212.
17. Лотман Ю. М. Текст в тексте // Лотман Ю. М. Об искусстве. Структура текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики: статьи, заметки, выступления (1962-1993). СПб.: Искусство-СПб, 1998. С. 423-436.
18. Павлов Д. И. Функции метатекста в романе «Мастер и Маргарита» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 12 (66). Ч. 4. С. 150-152.
19. Ростова А. Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 2000. 193 с.
20. Скатт Т. Н. Метакоммуникация в диалоге: теоретический аспект // Структуры языкового сознания: сб. ст. / отв. ред. Ю. А. Сорокин. М.: Наука, 1990. С. 146-158.
21. Фрикке Я. А. Фразовая номинация как средство выражения языковой личности автора художественного текста: монография. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2004. 211 с.
22. Чернышева А. Ю. Метатекстовые смыслы в романах Л. Н. Толстого // Слово и мысль Л. Толстого: филол. разыскания: сб. ст. / науч. ред. В. Н. Азбукин. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1993. С. 123-132.
23. Штайн К. Э. Метапоэтика: «размытая» парадигма // Текст: узоры ковра: сб. ст. СПб. - Ставрополь: СГУ, 1999. Вып. 4. Ч. I. С. 5-14.
24. Bogdanova O. V., Vlasova E. A. Auto-intertext in the Story by S. Dovlatov "The Foreigner" // Filologicheskie Nauki -Nauchnye Doklady Vysshei Shkoly - Philological Sciences - Scientific Essays of Higher Education. 2019. Iss. 4. P. 77-84. DOI: 10.20339/PhS.4-19.077.
25. https://l.jvolsu.com/index.php/en/archive-en/592-science-journal-of-volsu-linguistics-2019-vol-18-no-4/materials-and-reports/1965-strelnikova-l-yu-stylistic-structuring-of-nabokov-s-metaprose-in-the-context-of-modernism-and-postmo-dernism-poetics (дата обращения: 13.08.2020).
26. Kuznetsova A. V. Metatext Phenomenon: Mode of Irony in Reflexive-Interpretative Space // European Researcher. 2013. Vol. 5 (50). № 3. Р. 1449-1453.
Meta-Text in Fiction Text: Pragmatics and Functions
Kuznetsova Anna Vladimirovna, Dr
Southern Federal University, Rostov-on-Don avkuznetsova@sfedu. ru
The paper aims to identify and describe pragmatic specificity of meta-text and its pragmatic functions in fiction text. The writer possesses a wide range of linguistic means allowing the reader to perceive the author's and the personages' consciousness through interpreting linguo-stylistic, compositional and other peculiarities of fiction text manifested in meta-text. Scientific originality of the study involves justifying a pragmatic potential of meta-text that performs a full range of pragmatic functions. The conducted research allows concluding that such a multi-functional meta-text contains different types of meta-textual markers, which broaden its linguo-cognitive and pragmatic potential.
Key words and phrases: meta-text; fiction text; author; narrator; pragmatics.
https://doi.org/10.30853/filnauki.2020.9.50 Дата поступления рукописи: 04.07.2020
Цель исследования - определить принципы составления словаря-тезауруса по теме «Добыча нефти». В статье определяется место лексикона-тезауруса в системе идеографических словарей, на основании концепции Т. С. Серовой и Л. П. Шишкиной проясняется целесообразность выбора тезаурусного принципа при составлении словаря. Научная новизна обусловлена тем, что в работе впервые была выделена и систематизирована терминология, относящаяся к добыче нефти. В статье представлены классификационная часть лексикона-тезауруса, фрагмент контекстной части и алфавитный указатель терминов. Результатом исследования является создание переводческого лексикона-тезауруса по тематике «Добыча нефти», содержащего 93 термина. Данный словарь является необходимым инструментом переводчика, а также может быть полезен студентам лингвистических специальностей и техническим специалистам.
Ключевые слова и фразы: идеографический словарь; лексикон-тезаурус; тематика «Добыча нефти»; английский язык; русский язык.
Мамонова Елена Юрьевна, к. филол. н. Фатуллаева Айсель Тавакгюль кызы
Пермский национальный исследовательский политехнический университет [email protected]; fatulaevaaa98@gmail. com
Принципы составления англо-русского переводческого лексикона-тезауруса по тематике «Добыча нефти»
Актуальность темы данной статьи определяется тем, что сфера добычи нефти продолжает составлять значительную долю на рынке переводов. При этом высоким является также и уровень конкуренции в этом сегменте, что предъявляет особые требования как к эрудиции специалистов, так и к наличию у них современного инструментария. И здесь речь идёт как о технических средствах, так и о лингвистических разработках.
Подчеркнём, традиционная организация лексики в словарях зачастую может усложнять процесс перевода, в связи с чем актуальным становится создание словарей другой структуры, например представляемого в данной статье переводческого словаря тезаурусного типа.
Объектом исследования является система организации лексики по теме «Добыча нефти». Предметом исследования являются особенности формирования лексико-семантической системы при составлении словаря тезаурусного вида. В качестве основного, входного, языка был выбран английский язык, поскольку английский язык является международным и многие предприятия, работающие в нефтяной промышленности, находятся в англоязычных странах Европы и США.
В процессе исследования были сформулированы следующие задачи:
• определить место переводческого лексикона-тезауруса в системе идеографических словарей;
• рассмотреть понятия лексико-семантической системы, лексико-семантического поля и логико-семантической структуры темы;
• разработать классификационную и контекстную часть тезауруса, а также алфавитный указатель терминов по тематике «Добыча нефти».
Методы исследования: метод анализа лексико-семантического поля, метод составления логико-семантической структуры темы Т. С. Серовой и Л. П. Шишкиной, контекстуальный анализ, сопоставительный анализ.
