CC BY
19
ние этого прозвучало на высоких встречах последних месяцев: когда лидеры мировых религий обсуждали актуальные для всего человечества вопросы на саммите в Москве, когда представители высших эшелонов власти приезжали в столицу Татарстана Казань и в Нижний Новгород на Поволжский форум, чтобы изучить более чем тысячелетний опыт совместного проживания на территории современной России представителей христианства, мусульман, последователей иудаизма и буддизма. Образ жизни российских мусульман, основанный на истинных ценностях умеренного ислама, который всегда исповедовали российские мусульмане, является, по мнению руководства комитетов Совета Европы, лидеров европейских стран, образцом, достойным изучения и подражания.
Обращаясь к единоверцам, я еще раз хочу напомнить, что время поста месяца Рамадан - это время большой душевной работы, труда по преодолению возможных слабостей, время духовного роста. Все это требует большого напряжения, честного и критического анализа собственной жизни и деяний, ибо бесценный дар Аллаха - человеческая жизнь требует от нас осмысленности и искренности в прохождении земного пути. Месяц Рамадан, соблюдение поста становятся для мусульман временем духовного самосовершенствования, подготовкой к тому, чтобы и все остальные месяцы и годы нашей жизни мы избегали ошибок, исполняли свой религиозный долг, что приблизит нас к Всевышнему, позволит надеяться на Его милость и Милосердие.
«Известия», М., 25 сентября 2006 г.
Владимир Воронов,
журналист
МЕТАСТАЗЫ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ: СВОДКИ С ИНГУШСКОГО ФРОНТА
Теракты, спецоперации, штурмы, похищения людей, пытки, бессудные убийства - все эти «чеченские прелести» уже давно стали в Ингушетии явью. Однако сводки оттуда все равно воспринимаются иначе, чем из Чечни или Дагестана, хотя отличительная грань уже размывается. В 8.55 утра 9 июня 2006 г. в Карабулаке, втором по величине населенном пункте Ингушетии, убит командир
35
республиканского ОМОНа Муса Нальгиев. Террористы сначала подрежут его «Ниву» своим «ВАЗ-21012», а затем расстреляют из автоматов всех, кто был в машине, - самого подполковника, его младшего брата - тоже милиционера, сержанта-водителя. Застрелят и троих маленьких детей Нальгиева - по пути на службу отец должен был завезти их в детский сад. Убийцы сработали четко: каждый из троих стрелявших выпустил по автоматному рожку, затем еще один автоматный магазин разрядят в бездыханные тела. После киллеров остались только 120 стреляных гильз. Экспертиза ничего не дала: ни в федеральной, ни в республиканской пулегильзотеке на эти автоматы ничего нет, террористы использовали оружие, в криминальных акциях ранее не засвеченное. А буквально за пять минут до этого, в 8.50, в станице Орджоникидзевской точно так же боевики (опять трое) убьют заместителя главы Сунженского района республики Галину Губину. Женщину расстреляли, когда она садилась в служебную «Волгу», буквально изрешетив из нескольких стволов. И опять ничего, кроме гильз и показаний очевидцев, что террористы вели огонь из «ВАЗ-2114» серебристого цвета. Галина Губина курировала возвращение русских семей в родную станицу, активно подыскивала возвращенцам работу, жилье, решала вопросы материальной помощи. И это уже не первое покушение: ее уже пытались убить, подложив под машину бомбу. Тогда Губиной повезло: машину разнесло вдребезги, но сама женщина выжила, хотя и попала в больницу. То преступление считается раскрытым, а подозреваемый в покушении задержан - некий Гелагаев из Чечни, получивший задание на ликвидацию замглавы администрации от «эмира» Сунженского района. Синхронность и идентичность почерков терактов очевидна. Еще в тот день в станице Троицкая расстреляют главного агронома крупного фермерского хозяйства Дау-да Корнукаева... Как выяснилось позже, боевики ожидали появления подполковника Нальгиева совершенно открыто: люди в черной униформе, черных беретах и черных масках с прорезями и с автоматами в руках просто расположились возле своей машины на газоне. И никому до них не было дела, потому как в Ингушетии ныне работает столько разных спецслужб и спецназов, что уже не разобраться, кто есть кто и откуда.
В день теракта на сайте сепаратистов от имени «амира Мага-са» сообщат, что в Ингушетии созданы «специальные оперативные 36
группы (СОГ), перед которыми поставлены боевые задачи оперативно-тактического назначения». И «одной из таких задач является адресная работа по конкретным лицам...». И эти самые «подразделения СОГ уже осуществили ряд ответных акций и боевых операций... в том числе и против русских на территории Северного Кавказа (в том числе Ингушетии), которых отныне мы рассматриваем как военных колонистов со всеми вытекающими из этого для них последствиями». Столь открытых призывов (и признаний) к боевым действиям именно против русского населения в Ингушетии еще не было.
Если пробежать глазами список наиболее известных терактов, убеждаешься: от диверсий и атак не застрахован никто. Так, 6 апреля 2004 г. нападению подвергся кортеж президента республики Мурата Зязикова: на пути его следования рванет начиненный взрывчаткой «ВАЗ». И хотя мощность взрыва составила 100 кг тротилового эквивалента, Зязикову в бронированном «Mercedes-600», можно сказать, повезло - он отделался лишь легкими ранениями и испугом. Но самый болезненный удар ингушскому президенту нанесен 27 февраля этого года: был похищен его тесть - 71-летний Магомед Чахкиев, депутат и председатель парламентского комитета по природопользованию и охране окружающей среды. Событие не просто беспрецедентное, но при любом исходе наносящее едва ли не смертельный удар и без того невысокому личному авторитету главы республики: что это за генерал и президент, который не смог защитить своего тестя?! Лишь спустя месяц похитители вышли на связь, предъявив свои требования: Чахкиева освободят, если в отставку уйдут два его зятя - президент Зязиков и республиканский прокурор Калиматов. 1 мая сообщено, что тесть президента освобожден в результате спецоперации «без предварительных условий». Однако местные источники (в частности, сайт Ингушетия.Яи) утверждают, что за освобождение Чахкиева был уплачен выкуп - 10 млн. долл. Хотя спецоперацию сотрудники спецслужб все же пытались провести: в сумку с деньгами, переданную боевикам 1 мая, был вложен чип-радиомаяк. Однако информаторы боевиков - либо из окружения Зязикова, либо из УФСБ - сумели предупредить боевиков о радиомаяке. И те поступили с известной долей иронии: деньги взяли, а сумку подвесили в лесу на дерево. Вот по этому месту затем и был нанесен массиро-
ванный ракетно-бомбовый удар. Миллионы же, полученные за тестя Зязикова, как считают многие в Ингушетии, пошли на организацию череды следующих терактов: террор в республике явно активизировался именно после того, как в распоряжении боевиков оказалась столь крупная сумма денег.
Покушались и на премьера: 25 августа 2005 г. мощный фугас рванул в Назрани близ кортежа председателя правительства республики Ибрагима Мальсагова. Премьер был тяжело ранен. Но пока самой мощной операцией боевиков в Ингушетии можно считать операцию в ночь на 22 июня 2004 г.: отряд численностью примерно в 200 человек одновременно атаковал несколько населенных пунктов, фактически захватив Назрань и Карабулак. Воинские части были блокированы, и боевики без особых проблем захватили склад МВД, вывезя оттуда значительное количество оружия и боеприпасов. А на улицах царила вакханалия: боевики выискивали и расстреливали сотрудников силовых структур. В ту ночь было убито около сотни человек, не менее половины из них - сотрудники правоохранительных органов. Во время операции засветился и Шамиль Басаев: позже будут демонстрироваться видеокадры довольного Шамиля на захваченном складе МВД. И опять официальная местная власть показала свое бессилие: ни население охранять не может, ни даже себя защитить не в состоянии. Последствия нападения вообще оказались далеко идущими: успех и безнаказанность боевиков явно стимулировали приток новых кадров к ним, мощный удар нанесен престижу федерального центра, именно в связи с налетом на Ингушетию Путину пришлось снимать начальника Генштаба Квашнина, главкома внутренних войск МВД Тихомирова, командующего Северокавказским округом внутренних войск Ла-бунца, заместителя директора ФСБ Ежкова и командующего войсками СКВО Болдырева. Что ни говори, а позорище крупное. А потом был Беслан - захвативший школу отряд пришел из Ингушетии...
В сухом остатке у нас лишь констатация факта: в Ингушетии действительно существует достаточно мощное террористическое подполье, действующее если и не под контролем чеченского, то уж точно - в кооперации с ним. Подполье это уже, конечно, не чисто национальное - ингуши-боевики могут участвовать в акциях не только у себя дома или в Чечне, но и, к примеру, в Кабардино-38
Балкарии или Дагестане. Равно как и наоборот. Однако интернациональность эта не столь всеобъемлюща, как, скажем, красного словца ради утверждают силовики или как того хотелось бы режиссерам терактов. Никто не в состоянии отменить того непреложного факта, что боевики (сиречь партизаны) успешны, лишь пока у них есть поддержка населения: можно у кого-то остановиться, передохнуть, подлечить раны, просто подкормиться и привести себя в божеский вид. Опять же без помощи населения не будет информации. Не забудем и кадровую подпитку: она оттуда же идет, из среды местных жителей. А местные, в свою очередь, помогут не каким-то там чужакам из Чечни или пришельцам-наемникам -только своим.
На одни лишь происки ваххабитов, Басаева и «мирового терроризма» ингушское варево не списать: есть у него и своя внутренняя подпитка, и собственные корни. Вот только докопаться до истоков сложно. Можно ли считать ближней отправной точкой первую чеченскую кампанию? Относительно: большая часть ингушского населения тогда отрицательно отнеслась к попытке Москвы силой «восстановить конституционный порядок». Несомненно, бойцы чеченского сопротивления (но не персонально Дудаев!) вызывали у ингушей большие симпатии, чем федеральные войска. Не стоит отрицать и то, что для чеченских боевиков Ингушетия в каком-то смысле играла роль тылового района. Нет, отряды там не базировались, не оперировали, зато в Ингушетии можно было передохнуть от войны - ни зачисток, ни артобстрелов с авианалетами, можно было и раненых подлечить... Вторая война? Тут все серьезнее, но до 2002 г. ситуация в республике все же относительно спокойная. Тем паче, за межвоенный период симпатии местного населения к своим соседям явно поубавились, да и республика уже явно не была «тыловым районом», как в первую войну. Но лучшее - враг хорошего: генералы жаждали полностью запечатать Чечню, лишив повстанцев даже намека на территорию, где можно укрыться. А тут еще десятки тысяч беженцев из Чечни - питательное сусло вовсе не для кадыровской гвардии. Да и самостийности времен президентства Руслана Аушева Кремль никак не мог простить.
С этого и началось: сначала провели операцию по смене президента. Аушев ушел в отставку, а выборы нового главы республи-
ки под прессингом Москвы превратились в фарс - администрация Путина просто продавила на этот пост кадрового чекиста Мурата Зязикова. А затем джинна словно выпустили из бутылки: эскалация насилия «по случайности» совпала с целой серией спецмероприятий федеральных властей. Стали исчезать люди - поначалу беженцы из Чечни. В лагерях беженцев пошли масштабные зачистки - людей стали целенаправленно выдавливать обратно в Чечню. Хотя порой такие акции явно были спровоцированы боевиками - проводились в ответ на убийства ингушских милиционеров.
Чеченские боевики стали использовать ингушскую территорию для маневра своих сил. К примеру, в сентябре 2002 г. отряд Гелаева совершил рейд к полигону 58-й армии «Тарское», что близ Владикавказа, а после боестолкновения ускользнет от преследования через Ингушетию, где возле села Галашки отряд примет бой и прорвется из окружения, сбив попутно боевой вертолет Ми-24. Это уже походило на втягивание республики в войну. Видимо, именно 2002-2003 гг. стали переломными: новый глава республики, сменивший Аушева, не смог взять в свои руки реальные бразды правления, оставшись для значительной части населения чужаком, поставленным Москвой. Власть без авторитета, опиравшаяся лишь на федеральные структуры, не в состоянии сдержать процесс «чечени-зации». При Зязикове стало явью то, что казалось почти невозможным при Аушеве: волна терроризма захлестнула республику, местных чиновников и милиционеров стали взрывать и отстреливать, в ингушских поселках появилось террористическое подполье, а в лесах стали плодиться базы. И уже невозможно понять, кто и во имя чего тут стреляет и взрывает.
«Новое время», М., 2006 г., № 25, с. 12-15.
Артём Улунян,
политолог
БАЛАНС ОРИЕНТАЦИЙ «ПО АЛИЕВЫМ»
После самороспуска СССР внешнеполитический фактор выступал как значимый элемент внутриполитического развития Азербайджана, способный влиять на становление всей его общественно-политической системы. Это было временем формирования 40
