МЕТАСИСТЕМНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНО-РОЛЕВОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МОЛОДЕЖИ

Перевозкина Ю.М.; Прюс Ф.

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

УДК 316.6

МЕТАСИСТЕМНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНО-РОЛЕВОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МОЛОДЕЖИ

Ю. М. Перевозкина, НГПУ, Новосибирск,

Ф. Прюс,

Эрнст-Мориц-Аредт университет, Грайфсвальд, Германия

В статье рассматривается проблема ролевой социализации молодежи, выступающей наиболее активной частью общества и обеспечивающей прогресс и инновационные преобразования. Цель — раскрытие закономерностей структурной организации ролевой социализации молодежи на метасистемном уровне. Ролевая социализация молодежи рассматривается с позиции метасистемного подхода, вскрывающего трансформационный механизм перехода одной системы в другую, которая приобретает статус структурного образования этой системы, но при этом способного влиять на все другие уровни в этой системе, регулируя их. Предлагается тезис об опосредовании конкретной роли потребностями молодого человека, в свою очередь, роли влияют на особенности социализации молодежи, обеспечивая определенное ролевое поведение и активность в рамках усвоенной роли в социальном пространстве. Для эмпирического доказательства проведено эмпирическое исследование, предполагающее изучение влияния потребностей на ролевые модели молодежи и взаимодетерминацию ролевых моделей и эффективности социального функционирования молодежи. Исследование проведено на выборке учащейся молодежи (Ы = 1287) в возрасте от 14 до 25 лет. Получена итоговая факторная модель из трех интегральных факторов социального функционирования молодежи. Приводятся данные о статистически значимом влиянии потребностей на ролевые модели молодежи (р < 0,05). Обнаружена статистически значимая ковариационная связь между основными ролями и тремя интегральными факторами социализации (р < 0,05). На основе полученных результатов делается вывод, что уровень включенности молодого человека в социальное пространство взаимообусловлен с ролевыми моделями, которые детерминированы потребностями молодежи.

Ключевые слова: ролевая социализация молодежи; ролевые модели; ролевое поведение; система; метасистема; субъективное благополучие; социальное принятие; социальная активность.

Для цитаты: Перевозкина Ю. М., Прюс Ф. Метасистемная организация социально-ролевого функционирования молодежи // Системная психология и социология. 2018. № 4 (28). С. 100-111.

Введение

В настоящее время проблема ролевой социализации современной молодежи является актуальной, поскольку затрагивает такую группу населения, которая выступает активной составляющей общества. Целью статьи является раскрытие закономерностей структурной организации ролевой социализации на метасистемном уровне, предполагающем установление влияния потребностей на основные ролевые модели и их взаимодетерминацию с социализацией молодежи.

Современное состояние проблемы ролевой социализации современной молодежи

Ролевая социализация предполагает понимание процесса социализации через освоение субъектом — молодым человеком — своей ролевой модели. Первое использование термина «ролевая модель» принадлежит Р. Мер-тону [18]. Под ним понимается имитирование индивидом поведения или успеха конкретного, чаще всего значимого для него человека. Современные ученые вслед за Мертоном довольно часто используют в качестве предмета

исследования ролевую модель. Так, например, К. Е. Кванцар с коллегами [12] доказывает, что ролевая модель одного из родителей имитируется молодыми людьми во взаимодействии со своим партнером и не только. Авторы приводят данные о транспонировании родительской агрессивной ролевой модели на различные жизненные взаимоотношения индивида. В работе показано влияние ролевой модели как антецедентной переменной, используемой в качестве стратегий агрессивного поведения субъекта.

В исследованиях Дж. Макфай с коллегами [16] представлены данные, согласно которым с высокой степенью вероятности проявляется влияние реверсивной ролевой модели родителей на трансляцию ребенком этой роли уже в собственной семье.

Влияние ролевых моделей учителя-мужчины, сверстников, родителей на поведение мальчиков-подростков в Великобритании рассматривали П. Бричено и М. Торнтон [8]. Низкий процент выбора в качестве ролевой модели учителя-мужчины позволил авторам отвергнуть гипотезу о влиянии сугубо мужских моделей на эффективность социализации мальчиков.

Несколько иные результаты в этом плане были получены в работе С. К. Джонсон с коллегами [15], которые на выборке подростков (разной национальности) показали высокую значимость семейных ролевых моделей для подражания в развитии характера их поведения. Однако вторые места по релевантности ролевой модели у этих подростков занимали друзья и учителя. Таким образом, были получены неоднозначные результаты по влиянию ролевой модели учителя на формирование ролевого поведения современных подростков. Английские ученые утверждают ее незначимость, тогда как американские социальные психологи доказывают обратное. Так, М. ван де Пол с соавторами [22] говорят о значимости ролевой модели учителя (наставника) для студентов — будущих медиков-геронтологов. Опрошенные студенты отмечали в качестве ролевой модели преподавателей-практиков, заинтересованных и увлеченных своим делом. Полученные авторами данные соответствуют ряду других проведенных ими исследований,

которые демонстрируют важность ролевых моделей для профессиональной идентичности [21]. Похожие результаты были описаны в исследовании Л. Д. Коннер и Дж. Дэнил-сон [11], обнаруживших значимое влияние успешной и заинтересованной своим делом женщины-ученого как ролевой модели на выбор впоследствии ее учениками схожей научной сферы деятельности. Однако, как было показано в этом исследовании, гендерная ролевая модель (женщина-ученый) не имела статистически значимого эффекта. В этой связи можно объяснить данные, полученные П. Бричено и М. Торнтон [8]: роль учителя может иметь влияние, но не как гендерная роль, а в зависимости от личностных характеристик, в которые входит заинтересованность и увлеченность делом.

Исследование ролевых моделей в профессиональной (деловой) сфере осуществлено Н. Чен, Дж. Динг и У. Ли [10], показавшими неоднозначное влияние негативной ролевой модели на успешность социального функционирования в трудовой деятельности предпринимателей. Авторы установили, что предприниматели с высокой самооценкой не зависят от негативной ролевой модели, тогда как низкая самооценка значимо коррелирует с негативной ролевой моделью. Это доказывает сложную зависимость самооценки от ролевой модели. Исследование Р. Зозимо с коллегами [25] ставило перед собой цель раскрыть специфику влияния ролевой модели на успешную предпринимательскую деятельность. Оба проведенных исследования способствуют развитию социальных перспектив предпринимательского обучения, демонстрируя значимость обучения от ролевых моделей в разных социальных контекстах и на различных этапах предпринимательской деятельности до и после начала работы.

Творческая группа К. Волбречт [24] в рамках изучения политического имиджа доказывает влияние ролевой модели молодой женщины-политика на поведение современной молодежи. В. К. Пинто [20] в своей работе предлагает выход на политическую ролевую модель, используя которую можно осуществлять национальное самопрогнозирование на уровне страны.

Таким образом, краткий обзор некоторых работ, посвященных изучению ролевого функционирования молодежи в социальном пространстве, демонстрирует заинтересованность ученых в исследованиях данной проблемы. Это позволяет ставить в дальнейшем исследовательскую и методологическую задачу, заключающуюся в определении ролевого функционирования молодежи.

При ближайшем рассмотрении проблема социализации выступает как междисциплинарная, затрагивающая такие области науки, как социология, философия, психология и пр. Несмотря на значительный опыт, достигнутый в изучении данного феномена, к сожалению, приходится констатировать, что в современной науке до сих пор нет однозначных ответов относительно структурной организации социализации. Имеются противоположные суждения в понимании вклада влияния внутренних факторов (личностных качеств, субъективного опыта личности, психодинамических характеристик и т. д.) и внешних факторов (культурно закрепленных стереотипов, воспитания, норм, ролей и пр.) на ин-тернализацию и исполнение роли в процессе социализации молодежи.

Наиболее эффективен среди прочих системный подход, который, с точки зрения Б. Н. Рыжова, основан на общих законах «развития сложных систем физической, биологической и социальной природы» [7: с. 8]. Рыжов пишет об онтологическом доказательстве применения системного подхода к изучению сложных образований, вытекающем из природы психического, которое, с одной стороны, основано на биологическом субстрате, а с другой — выступает субстратом для социальной жизни [6]. Системный подход — позволяет определить ролевую социализацию как систему.

Однако, несмотря на то что системный подход является универсальным для объяснения психологических и социальных феноменов, тем не менее в попытках определить социализацию как систему он претерпевает некоторые трудности, на которые указывает А. В. Карпов, специализирующийся на мета-системном подходе [1]. Основная проблема системного подхода, по мнению Карпова, состоит в том, что он не объясняет онтологическую

сущность объекта исследования, который распадается на несколько подсистем или самостоятельных систем, взаимодействующих между собой непредсказуемым образом. Метасистем-ная теория, о которой говорит Карпов, вскрывает трансформационный механизм перехода одной системы в другую, преображение в метасистему. При этом такой механизм способен влиять на все уровни в этой системе, регулируя их. По мнению Карпова, особенность процесса регуляции заключается в превращении идеального в материальное, что отражает специфику метасистемного уровня. Применительно к социализации такая взаимообратимость мета-системного уровня раскрывает ассимиляцию субъектом социального опыта (знания, ценности, нормы, роли и т. д.), который трансформируется в структуру личности и становится ее содержанием. Кроме того, это содержание может быть на более высоких уровнях организации структуры ролевой социализации осознанным, радикально влиять на всю социализацию субъекта. В этом контексте Карпов указывает на один из наиболее принципиальных вопросов всей психологии об осознанной саморегуляции. В этом контексте роль становится тем регуляторным механизмом, который обеспечивает определенное ролевое поведение и активность в социальном пространстве [5]. Иначе говоря, согласно Карпову [1], объективная реальность (в нашем случае социальные роли) удваивается в субъективном пространстве (личности), обретая идеальную природу. Следовательно, ролевая социализация, понимаемая как ролевое освоение и функционирование в социальном пространстве, может быть представлена как система со встроенным метасистемным уровнем, имеющая несколько соподчиненных уровней.

Метасистемный принцип реализует взаимопроникновение всех уровней системы, начиная с элементарного уровня, включающего символы, нормы, правила, усваиваемые через механизмы инкультурации, которые связаны с определенной ролевой моделью, находящейся на компонентном уровне и интернализируемые посредством механизма имитации. Основные роли реализуются в конкретной жизненной сфере на субсистемном уровне через механизм адаптации и выстраиваются в уникальную ролевую

композицию в зависимости от потребностей и ценностей личности на системном уровне. Следовательно, ролевые модели являются, с одной стороны, социальным продуктом, отражая объективную реальность. С другой стороны, они выступают на уровне личности как содержательно-информационные образования, подготавливая индивида к возможным вариантам реального взаимодействия [1], подчиняя и управляя всеми нижележащими уровнями системы ролевой социализации. В этом виде основные ролевые модели получают статус функциональной динамики «детерминант». Такая трансформация из компонентного уровня к метасистемному обусловлена общей закономерностью свойственной всем системам со встроенным метасистемным уровнем [2]. Данная констатация приводит к общенаучной проблеме соотношения системы и ее компонентов, где личность выступает как система, а роли — как ее компоненты [1; 2; 3; 6; 7]. Следовательно, парадоксальность теории метасистем позволяет раскрывать такое понимание системы, которое видит внешнележащую метасистему как встраивающуюся в общую систему, становящуюся при этом ее частью — субсистемой. Тем не менее она остается по своему существу метасистемой. В свою очередь, система, в которую включается метасистема, сама начинает функционировать как метасистема, не утрачивая своего общего системного свойства.

Таким образом, в метасистемном подходе постулируется относительность системного и метасистемного статусов, когда реальность может быть одновременно и системой, и метасистемой, что отражает принцип дополнительности. Данный принцип способствует активному информационно-ролевому обмену, сохранению культурных образцов, их локализации в структуре личности и воплощению в социально-разнообразных формах выбранного культурного образца, отражающего выход индивида за пределы своего «Я». Это достигается благодаря открытости обеих систем, интеграции социокультурных образцов, их эмоционального проживания и сопоставления с базовыми потребностями личности.

Методика

В исследовании использовались методики для измерения социализации: «Анкета социализации» (Ф. Прюс), «Оценка состояния адаптированности личности» (ОСАДА), «Шкала субъективного благополучия» — ШСБ (А. Перюдет-Бадо, Дж. Мендельсон, Дж. Чише, в адаптации М. В. Соколовой), «Шкала социального самоконтроля» — ШСС (М. Снайдер), «Шкала социальной фрустри-рованности» — ШСФ (Л. И. Вассерман). Методы для определения ролевого функционирования молодежи и методики, позволяющие изучить ролевые компоненты: «Измерение ло-куса ролевого конфликта» — ЛРК (П. П. Горностай) и «Калейдоскоп» (Ю. М. Перевоз-кина, Л. В. Паньшина, О. О. Андронникова, Н. В. Дмитриева1).

Методика «Калейдоскоп» предполагает выявление ролей у испытуемого дифференцированных по трем основаниям: возраст (ребенок, юноша, взрослый, старый человек); гендерная дифференциация (мужское / женское); направленность (созидательная / деструктивная). Определено 10 основных ролевых моделей (рис. 1).

V

Рис. 1. Стимульный материал к методике «Калейдоскоп»

Так, ролевая модель пожилой женщины символизирует обращение к внутреннему миру, отречение от мирской суеты и посвящение себя всему духовному. В той же возрастной категории находится ролевая модель

1 Патент № 2625284 зарегистрирован от 12 июля 2017 г

пожилого мужчины, отражающая мудрость, стабильность, приверженность традициям, обучение и назидание. Возрастной диапазон периода взрослости включает две ролевые модели: матери, которая символизирует заботу, помощь и доброту, и отца, заключающего в себе руководящее и контролирующее начало, ответственность. Ролевая модель девушки, включает характеристики эмпатии и мечтательности. Ролевая модель героя представлена фигурой юноши, символизирующей свободу, стремление к цели, преодоление преград. Две основные роли, относящиеся к периоду молодости и имеющие деструктивную направленность, представлены двумя фигурами в черном, они символизируют мстительность, соперничество, сексуальность и спонтанность, ложь, безответственность, нарушение закона и морали. Возрастной диапазон детства представлен фигурами мальчика, символизирующего активность, озорство, любопытство, и улыбающейся девочки, символизирующей открытость, наивность, послушание.

Кроме основных ролевых моделей диагностируются также личностные потребности испытуемого, с помощью цветового поля, на которое помещается фигура (ролевая модель). За основу диагностического конструкта «потребность» взяты основные положения цветовой теории М. Люшера: потребность в со-принадлежности, в единстве и гармоничном единении — синий цвет; потребность в значимости, самоутверждении, упорстве — зеленый; потребность в доминировании, в активности, в успехе — красный; потребность в освобождении от ограничений, препятствий, в любознательности, в изменении — желтый; потребность в привлечении внимания — фиолетовый; потребность в физическом комфорте и чувственном удовольствии — коричневый; потребность в агрессии, причинении вреда себе или окружающим, разрушении, негативизме, отрицании, противостоянии — черный; потребность в дистанции и незаметности — серый; потребность в самоотдаче, открытости и единстве — белый. Методика «Калейдоскоп» стала основополагающей в исследовании структурной организации ролевой социализации на метасистемном уровне, установлении влияния потребностей

на основные ролевые модели и их взаимодетерминацию с социализацией молодежи.

Эмпирическая база исследования формировалась в Новосибирске на четырех выборках: учащиеся общеобразовательных школ и студенты, курсанты кадетских корпусов (1287 респондентов).

Установление последовательных соотношений между потребностями, основными ролевыми моделями и социализации молодежи осуществлялось через структурное моделирование. Факторный анализ проводился по пяти методикам, предназначенным для изучения особенностей социализации, включающих в совокупности 35 признаков.

Результаты и их обсуждение

Итоговая факторная модель состояла из 20 признаков (некоторые признаки не имели высокой нагрузки не по одному фактору, вследствие чего были исключены), показывающих максимальные нагрузки только по одному фактору. Результаты применения факторного анализа позволили, по критерию Г. Кайзера, выделить три фактора с объяснительной силой более 68 % и с собственными значениями, превышающими единицу.

Первый фактор — (социальная удовлетворенность) — включает 15 переменных с положительными нагрузками более 0,5, отражающих удовлетворенность личности социальным пространством в пяти основных жизненных сферах. В личностной сфере — это удовлетворенность собой (0,87) и удовлетворенность ситуацией в своей личной жизни (0,82); в семейной сфере — удовлетворенность материальным положением своей семьи (0,84) и удовлетворенность взаимоотношениями с членами семьи (0,82); в сфере досуга и контактов — удовлетворенность взаимоотношениями с окружающими людьми (0,89) и удовлетворенность общением (0,77); в профессиональной сфере — удовлетворенность ситуацией в своей учебной жизни, профессиональной карьере (0,80) и степень удовлетворенности повседневной деятельностью (0,75); в интимно-сексуальной сфере — удовлетворенность отношениями с партнером (возлюбленным) (0,90).

Второй фактор — (социальное принятие) — включает переменные, отражающие социальную активность субъектов. Большинство переменных предполагает внесение изменений в свое социальное окружение, начиная с себя (0,81), в отношения с интимно-сексуальным партнером (0,90), семейное окружение (0,77), общение с друзьями (0,81), отношения с окружающими людьми (0,87), во взаимоотношения в группе (0,88), в деятельность в группе (0,83), учебу (0,75). При этом для респондентов, желающих изменить как себя, так и окружающее социальное пространство является значимым их социальное окружение (0,64).

Третий фактор — (социальная активность) — состоит из четырех переменных с положительными нагрузками более 0,8 и одной отрицательной нагрузкой, объясняющей 12 % дисперсии. Наибольшую нагрузку имеет переменная адаптации (0,94), что свидетельствует о способности к высокой выживаемости индивида в группе, соответствии его целей и целей группы. При этом такое взаимосоответствие достигается вследствие принятия собственной личности (0,83) и принятия окружающих людей (0,89). Такие респонденты являются включенными в учебную и общественную деятельность, не чувствуют себя социально изолированными в образовательном пространстве (-0,58).

Результаты структурного моделирования позволяют построить «общую» модель ролевой социализации. В качестве экзогенных переменных в данной модели выступили потребности, в качестве эндогенных — основные ролевые модели и социализация молодежи, выраженные в трех интегральных факторах: социальная удовлетворенность, социальное принятие, социальная активность. Результаты применения структурного моделирования позволяют установить причинно-следственные связи.

Структурная модель является устойчивой к умножению на постоянный множитель масштаба (значение сравнительного критерия согласия равно 0,94), следовательно, модель согласована. При этом удалось установить, что построенная модель адекватно описывает кова-риоционную структуру данных, отражая точное соответсвие модели исходным данным (^-Пирсона = 67,3 при р = 0,000) — квадратичная

усредненная ошибка аппроксимации меньше 0,05. Стандартные ошибки путей варьируются от 0,65 до 0,57. Было установлено статистически значимое влияние всех потребностей на ролевое функционирование (р < 0,05).

Потребность в дистанцировании обуславливает выбор таких ролевых моделей пожилых людей (р < 0,05). Потребности в заботе детерминируют выраженность ролевой модели матери, а в близости — матери и девушки (р = 0,048), в успехе — роль отца и героя (р < 0,05). Ролевые модели девушки и героя обусловлены потребностью в переменах (р < 0,05), ролевые модели деструктивных персонажей — потребностью в агрессии ^ = 2,38^3,53 при р < 0,02), а девочки — потребностью во внимании (р = 0,04), которая имеет отрицательную ковариацию с ролевой моделью мальчика. Кроме того, была обнаружена статистически значимая ковариационная связь между основными ролями и факторами социализации, за исключением ковариации роли героя и социального принятия, роли девушки и социальной активности, роли отца и социального принятия.

Положительная ковариационная связь зафиксирована между ролевыми моделями пожилых людей, отца и девушки с интегральным фактором — социальная удовлетворенность (р < 0,05). С данным фактором было выявлено две отрицательные ковариации с ролевыми моделями «матери» и пожилой женщины (р < 0,05). Помимо этого, было обнаружено две положительные ковариации между ролевыми моделями деструктивного персонажа и девушки с локусом ролевого конфликта (р < 0,05), что позволяет говорить о наличии интернального локуса ролевого конфликта при выраженности данных ролевых моделей.

Ролевые модели девушки, девочки и мальчика имеют положительную ковариационную связь с интегральным фактором социальное принятие (р < 0,05). Выявлены положительные ковариационные связи между интегральным фактором социальная активность и ролевыми моделями «отец», «мать» и «герой» (р < 0,05) и отрицательная — с ролевой моделью деструктивного персонажа (р < 0,036). Кроме того, в данной модели помимо общей части весового вклада детерминирующих

переменных — основных ролей и интегральных факторов социализации — были включены остаточные латентные переменные с коэффициентом детерминации равным 1, которые также обнаруживают взаимодействие между собой. Эти переменные, по мнению О. В. Ми-тиной [3], представляют дополнительные специфические переменные, которые модель не учитывает в силу своей ограниченности, поскольку любые модели несовершенны.

Полученные результаты свидетельствуют, что респонденты с преобладанием ролевых моделей старшего возраста (исключение составила ролевая модель девушки, детерминируемая потребностью в близости и переменах), к которым относятся персонажи пожилых людей и отец обнаруживают удовлетворенность в основных сферах жизнедеятельности, характерных для современной молодежи, что косвенно может свидетельствовать об эффективности социализации. При этом у молодых людей с доминированием ролевых моделей указанного спектра реализуются, как правило, две основные потребности: в дистанцировании (ролевые модели пожилых людей) и в успехе — ролевая модель отца.

Е. Дэйнер с коллегами [13] показали, что различные компоненты субъективного благосостояния личности тесно связаны с оценкой глобальной удовлетворенности жизнью и не затрагивают такой конструкт, как одиночество. Положительное влияние занятий спортом на удовлетворенность жизнью, отражено в лонгитюдинальном исследовании Ж. Мартин-Альбо с коллегами [17], которые продемонстрировали взаимосвязь между внутренней мотивацией, физической самооценкой и удовлетворенностью жизнью. Юноши и девушки, занимающиеся спортом и делающие в нем успехи, обнаружили более высокую внутреннюю мотивацию и высокую удовлетворенность жизнью.

Необходимо отметить, что молодые люди, у которых актуализированы потребности в заботе и близости, реализуемые через ролевую модель матери, не испытывают социальное удовлетворение. Таким образом, потребность в близости наиболее эффективно выражается через ролевую модель девушки, чем матери.

Необходимо остановиться также на интересном факте, полученном в данном исследовании: наибольшая социальная удовлетворенность обеспечивается реализацией ролевой модели, детерминированной соответствующей конструктивной потребностью. Полученные данные согласуются с результатами, представленными в исследованиях Дж. К. Морган с коллегами [19], которые доказали, что военные ветераны с посттравматическим стрессовым расстройством в меньшей степени удовлетворены жизнью. Схожие результаты взаимосвязи удовлетворенности жизнью и физическим переживанием боли у пациентов представлены в работе С. П. Волкер и К. Ис-терхаус [23]. Приведенные выше результаты исследования демонстрируют: уровень включенности субъекта в социальное пространство тесно связан с его удовлетворенностью жизнью при реализации конструктивных потребностей в соответствующей ролевой модели.

На основе полученных данных можно интерпретировать сложную организацию социализации молодежи, подверженную закономерным трансформациям. При этом социализация воплощает потенциальную потребность в «моменте» реализации роли, что позволяет молодому человеку не только «вмонтировать-ся» в общественное пространство, но и создавать себя, изменяя окружающий мир. В этом кроется и противоречие процесса социализации, когда субъект, с одной стороны, выступает продуктом общества, с другой — является его оппонентом, включая в себя импульс воспроизведения и преобразования. Это свидетельствует о существовании атрибутивной связи между потребностями и ролевыми моделями, которая обладает некоторой вариативностью в той степени, с которой потребности эксплицируются в разных ролевых моделях. В то же время данная связь обладает константностью, т. е. включает некоторый набор ролевых моделей, в котором происходят отмеченные выше адаптационно-ситуационные перестройки, опосредующие эффективную социализацию молодежи.

Социальное принятие свойственно молодежи с выраженной инфантилизацией ролевой позиции (ролевые модели девочки и мальчика, актуализируемые потребностью во внимании)

и подчиняющейся позицией — ролевая модель девушки, детерминируемая потребностью в близости и переменах. Потребность во внимании и близости становится определяющей для молодых людей, которые стремятся быть включенными в группу, подчиняются ее целям, но при этом обнаруживают принятие себя и окружающих. С точки зрения А. Бордо и Дж. Мендельсона [9], субъективное благополучие связано с нормативными идеальными представлениями индивида о качестве жизни. В случае обладания социально желательными качествами, позволяющими достичь этого уровня, индивид ощущает субъективное благополучие, которое сопровождается позитивными переживаниями. Следовательно, основные роли, представляя собой внешне-положенную по отношению к личности социальную реальность, встраиваются в систему личности, реализуясь на субсистемном уровне как компоненты. Вместе с тем на метаси-стемном уровне они становятся регуляторами поведения личности в социальном пространстве, подготавливая молодого человека к «возможным вариантам реального взаимодействия» [1: с. 186].

Выявленные положительные ковариационные связи между интегральным фактором социальной активности и ролевыми моделями отца, матери и героя и отрицательная связь с ролевой моделью деструктивного персонажа демонстрируют, что указанные ролевые модели (за исключением деструктивного персонажа) способствуют активному преобразованию социального пространства, внесению изменений в свое социальное окружение, начиная с себя и заканчивая изменениями в группе. В данном контексте показательно исследование А. А. Николаевой [4], которая рассматривала социальную активность современной молодежи, определяя ее как рефлек-сируемую, саморегулируемую деятельность индивида, направленную на удовлетворение социальных потребностей. Среди таких потребностей можно обозначить потребность в успехе, переменах, заботе и близости. Тогда как потребность в агрессии, реализуемая через ролевые модели деструктивных персонажей не приводит к достижению социально значимых целей, а, наоборот, направлена

на удовлетворение своих установок и ориен-таций без учета социальных нормативов и ценностей (актуализирован интернальный локус ролевого конфликта). Следовательно, личностные образования, в качестве которых могут выступать потребности, определяют степень интенсивности, направленности и ролевой активности личности. Более того, они не просто влияют, но и входят в само содержание и во многом конституируют ролевую активность. В свою очередь роли в качестве метакомпонентов системы позволяют обеспечить самой системе необходимый адаптивный или дезадаптивный потенциал.

Полученные данные показывают важную роль структурных средств и эффектов в обеспечении мотивационных процессов, участвующих в социализации молодежи. В этой связи можно утверждать, что отношения между потребностью личности и ролевыми моделями, принадлежащими метасистеме социального и одновременно представляющие метасистемные образования личности являются системными, а не аналитическими. Мало того, эти отношения имеют характер взаимодетерминации, когда, с одной стороны, потребности определяют ролевое поведение, а с другой стороны — ролевые модели опосредуют стремление субъекта к взаимодействию. Это значит, что личность, выступая своеобразной системой, раскрывает свою уникальность, наполняя роль индивидуальным содержанием (индивидуальные ценности, личностные особенности, потребности, интересы и пр.), отличным от интериоризированных родительских ролей, установок, что отражает открытие собственной уникальности.

Выводы

Существует атрибутивная связь между потребностями и ролевыми моделями, являющаяся в определенной степени некоторой вариативностью, с которой потребности эксплицируются в разных ролевых моделях. В то же время данная атрибутивная связь обладает константностью, т. е. включает определенный набор ролевых моделей, в котором происходят адаптационно-

ситуационные перестройки, опосредующие субъективное благополучие, сопровождающееся позитивными переживаниями.

В рамках метасистемного подхода ассимиляция социального опыта рассматривается как формирование подобия социальной системы, представленной в системе личности. Таким образом, происходит персонификация социальной системы в индивиде в качестве социальных ролей, которые, с одной стороны, принадлежат социальной реальности, а с другой — встраиваются в систему личности и реализуются как компоненты в системе социально-ролевой социализации. На метаси-стемном уровне они становятся регуляторны-ми механизмами, диктуют ролевое поведение субъекта в социуме.

Метасистемный подход вскрывает трансформационный механизм перехода системы. Это проявляется в присвоении социальных норм таким образом, что субъект из всех возможных образцов выбирает для себя и переносит во внутреннюю структуру наиболее подходящие; уровень включенности молодого человека в социальное пространство тесно связан с его удовлетворенностью жизнью при реализации конструктивных потребностей в соответствующей ролевой модели.

Заключение

Таким образом, феномен социализации молодежи был рассмотрен с позиции метасистемного подхода и в частном случае —

структурной организации ролевой социализации на метасистемном уровне. Прерогативой данного подхода является выход на новый метасистемный уровень, позволяющий раскрыть закономерности включения объективной социальной реальности в систему личности в виде основных ролевых моделей. Демонстрируется модель ролевой социализации молодежи в структурном аспекте на высшем — метасистемном — уровне, вскрывающем структурные составляющие ролевой социализации данного уровня и закономерности их взаимоотношений.

В представленной работе получила объяснение специфика структурной организации ролевой социализации молодежи на мета-системном уровне, подчиняющаяся взаимодействию двух открытых систем — личности и социума, опосредованного основными ролевыми моделями, реализация которых в социальном пространстве детерминирована потребностями личности. Методологическим основанием этого является метасистемный подход, согласно которому внешнележащая метасистема встраивается в систему, становясь одновременно ее частью — субсистемой, при этом оставаясь по существу метасистемой, а система, включающая метасистему, сама начинает функционировать как метасистема, не утрачивая при этом своего системного свойства.

Литература

1. Карпов А. В. Метасистемная организация индивидуальных качеств личности. Ярославль: ЯрГУ, 2018. 744 с.

2. Карпов А. В., Карпов А. А. Системная методология как основа разработки проблемы метакогнитивных способностей личности // Системная и социальная психология, 2014. № 3 (11). С. 11-19.

3. Митина О. В. Моделирование латентных изменений с помощью структурных уравнений // Экспериментальная психология. 2008. № 1. С. 131-148.

4. Николаева А. А. Социальная активность как фактор формирования гражданской идентичности современной российской студенческой молодежи: дис. ... канд. социол. наук. Орел, 2010. 224 с.

5. Перевозкин С. Б., Андронникова О. О., Перевозкина Ю. М. Ролевая структура подростков в межличностном взаимодействии // Вестник Новосибирского государственного педагогического университета. 2018. № 1 (8). С. 23-44. DOI: 10.15293/2226-3365.1801.02

6. Рыжов Б. Н. Системная структура личности // Системная и социальная психология. 2017. № 3 (23). С. 5-11.

7. Рыжов Б. Н. Системная психология: методологи я и методы психологического исследования. М.: МГПУ 1999, 277 с.

8. Bricheno P., Thornton M. Role model, hero or champion? Children's views concerning role models // Educational Research. 2008. №.4 (49). P. 383-396. DOI: 10.1080/00131880701717230

9. Badoux A., Mendelsohn G. A. Subjective Well-Being in French and American Samples: Scale Development and Comparative Data. // Quality of Life Research. 1994. № 3 (6): P. 395-401. DOI: http://www. jstor.org/stable/4035307

10. Chen N., Ding G., Li W. Do Negative Role Models Increase Entrepreneurial Intentions? The Moderating Role of Self-Esteem. // Basic and Applied Social Psychology. 2016. № 6 (38): P. 337-350. DOI: 10.1080/01973533.2016.1217223

11. Conner L. D. C., Danielson J. Scientist role models in the classroom: how important is gender matching? // International Journal of Science Education. 2016. № 15 (38): P. 2414-2430. DOI: 10.1080/ 09500693.2016.1246780

12. Cvancara K. E., Youngvorst L., Otto V., Brown C. Testing Role Models' Differential Effect on Use of Aggressive Compliance Gaining Strategies // Communication Quarterly. 2015. № 1 (64): P. 36-54. DOI: 10.1080/01463373.2015.1078829

13. Diener E, Emmons R. A., Larsen R. J., Griffin S. The Satisfaction With Life Scale // Journal of Personality Assessment. 1985. № 1 (49): P 71-75. DOI: 10.1207/s15327752jpa4901_13

14. Jaskyte K. The Impact of Organizational Socialization Tactics on Role Ambiguity and Role Conflict of Newly Hired Social Workers // Administration in Social Work. 2005. № 4 (29): P. 69-87. DOI: 10.1300/ J147v29n04_05

15. Johnson S. K., Buckingham M. H., Morris S. L., Sara S., Weiner M. B., Hershberg R. M. Adolescents' Character Role Models: Exploring Who Young People Look Up to as Examples of How to Be a Good Person // Research in Human Development. 2016. № 2 (13): P. 126-141. DOI: 10.1080/15427609.2016.1164552

16. Macfie J., Mcelwain N. L., Houts R. M., Cox M. J. Intergenerational transmission of role reversal between parent and child: Dyadic and family systems internal working models // Attachment & Human Development. 2005. № 1 (7): P. 51-65. DOI: 10.1080/14616730500039663

17. Martín-Albo J., Núñez J. L., Domínguez E., León J., Tomás J. M. Relationships between intrinsic motivation, physical self-concept and satisfaction with life: A longitudinal study // Journal of Sports Sciences 2012. № 4 (30). P. 337-347. DOI: 10.1080/02640414.2011.649776

18. Merton R. Social Theory and Social Structure. New York: Free Press, 1949. 423 p.

19. Morgan J. K., Desmarais S. L., Mitchell R. E., Simons-Rudolph J. M. Posttraumatic Stress, Posttraumatic Growth, and Satisfaction With Life in Military Veterans // Military Psychology. 2017. № 5 (29). P. 434-447. DOI: 10.1037/mil0000182

20. Pinto V. C. From «Follower» to «Role Model»: The Transformation to the UAE's International Self-Image // Journal of Arabian Studies. 2014. № 2 (4): P. 231-243. DOI: 10.1080/21534764.2014.974858

21. Van De Pol M. H. J., Lagro J., Fluit L. R., Lagro-Janssen T. L., Olde Rikkert M. G. Teaching geriatrics using an innovative, individual-centered educational game: Students and educators win. A proof-of-concept study // Journal of the American Geriatrics Society. 2014. № 10 (62): P. 1943-1949. DOI: 10.1111/jgs.13024

22. Van de Pol M. H. J., Lagro J., Koopman E. L., Rikkert M. G. M. O., Fluit C. R. M. G., Lagro-Janssen A. L. M. Lessons learned from narrative feedback of students on a geriatric training program // Gerontology & Geriatrics Education. 2018. № 1 (39). P. 21-34. DOI: 10.1080/02701960.2015.1127810

23. Walker S. P., Esterhuyse K. G. F. Pain severity, coping and satisfaction with life in patients with chronic pain // Southern African Journal of Anaesthesia and Analgesia. 2013. № 5 (19): P. 252-256. DOI: 10.1080/22201173.2013.10872935

24. Wolbrecht C., Campbell D. E. Role models revisited: youth, novelty, and the impact of female candidates // Politics, Groups, and Identities. 2017. № 3 (5): P. 418-434. DOI: 10.1080/21565503.2016.1268179

25. Zozimo R., Jack S., Hamilton E. Entrepreneurial learning from observing role models // Entrepre-neurship & Regional Development. 2017. № 9-10 (29). P. 889-911. DOI: 10.1080/08985626.2017.1376518

META-SYSTEM ORGANIZATION OF SOCIAL-AND-ROLE-BASED FUNCTIONING IN YOUTH

Yu. M. Perevozkina, NSPU, Novosibirsk,

F. Prusse,

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Ernst-Moritz-Aredt University, Greifswald, Germany

The article deals with the problem of role-based socialization in youth, that is the most active part of a society and they provides progress and innovative transformations in it. The aim is to reveal some principles of the structural organization of youth's role-based socialization at the meta-system level. The term «role-based socialization in young people» is based on the standpoint of the meta-system approach, that acquires the status of structural formation of this system, and at the same time the status is able to influence all other levels in this system by regulating them. It is proposed, that a specific role behavior of a young person is determined by his needs, and this, in turn, means that roles affect young people's socialization, providing a certain role behavior and activity within the acquired role in the social space. To proof the model of the role-based socialization in youth, the empirical study was conducted aimed to find out the impact of young people's needs on their role-based behavior models and to explore the mutual determination between young people's role models and their social functioning efficiency. The study was conducted on a selected group of students (N = 1287) aged 14 to 25 years. The final factor model of three integral factors of young people's social functioning was obtained. The data on the statistically significant effect of young people's needs on their role models (p < 0.05) are given. A statistically significant co-variance relationship between the main roles and three integral factors of socialization (p < 0.05) was discovered. Based on the results it is concluded that the level of involvement of young people into the social space depends on the role models that are determined by young people's needs.

Keywords: role-based socialization in youth; role models; role behavior; system; meta-system; subjective well-being; social acceptance; social activity.

For citation: Perevozkina Yu. M., Prusse F. Meta-system organization of social-and-role-based functioning in youth // Systems psychology and sociology. 2018. № 4 (28). P. 100-111.

Reference

1. Karpov A. V. Metasystem oiganization of individual personality qualities. Yaroslavl: YarGU, 2018. 744 p.

2. Karpov A. V., Karpov A. A. System Methodology as a Basis for the Development of the Problem of Metacognitive Abilities of a Person // Systems Psychology and Sociology. 2014. №. 3 (11). P. 11-19.

3. Mitina O. V. Modeling the Latent Changes Using Structural Equations // Experimental Psychology. 2008. №. 1. P. 131-148.

4. Nikolayeva A. A. Social Activity as the Factor of Formation of Civil Identity of Modern Russian Young Students: dissertation ... The candidate of sociological sciences: Tula State University. Orel, 2010. 224 p.

5. Perevozkin S. B., Andronnikova O. O., Perevozkina Yu. M. Role Structure of Adolescents in Interpersonal Interaction // Bulletin of the Novosibirsk State Pedagogical University. 2018. № 1 (8). P. 23-44. DOI: 10.15293/2226-3365.1801.02

6. Ryzhov B. N. System Structure of a Person // Systems psychology and Sociology. 2017. № 3 (23). P. 5-11.

7. Ryzhov B. N. System Psychology. The second edition M.: V 8 Publishing Technologies, 2017. 356 p.

8. Bricheno P., Thornton M. Role model, hero or champion? Children's views concerning role models, // Educational Research. 2008. №.4 (49): P. 383-396. DOI: 10.1080/00131880701717230

9. Badoux A., Mendelsohn G. A. Subjective Well-Being in French and American Samples: Scale Development and Comparative Data // Quality of Life Research. 1994. № 3 (6): P. 395-401. DOI: http://www.jstor.org/ stable/4035307

10. Chen N., Ding G., Li W. Do Negative Role Models Increase Entrepreneurial Intentions? The Moderating Role of Self-Esteem // Basic and Applied Social Psychology. 2016. № 6 (38): P. 337-350. DOI: 10.1080/01973533.2016.1217223