CC BY
115
ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МЕТАСЕМНЫЙ СТАТУС ХУДОЖЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА
А. Н. Безруков
В статье определены основные контуры художественного дискурса. Дискурсивная практика представляет собой процесс семантического утверждения языкового высказывания в читательском сознании. Онтологически дискурс трансформируется в метадискурс, где смысл не задан, но создается на каждом последующем этапе письма/чтения.
Ключевые слова: автор, текст, читатель, рецепция, художественный дискурс, метадискурс.
Структурно-лингвистическое описание дискурса предполагает его фрагментацию и направлено на освещение наличных текстовых особенностей. Имеются ввиду содержательно-формальная связность дискурса, способы трансформации темы, модальные ограничители, большие и малые текстовые блоки/куски, дискурсивный полилог как общение одновременно на нескольких уровнях сферы текста. В лингвостилистическом аспекте в дискурсе выделяются регистры коммуникации, разграничивается речь устная и её знаковое выражение, определяются разновидности жанровых форм, обозначаются функциональные параметры. Дискурс как когнитивно-семантическое явление изучается в виде фреймов, сценариев, ментальных схем, когниотипов, т.е. различных моделей репрезентации общения. Все указанные грани рассмотрения, так или иначе, касаются наличной структуры, структуры-факта. При таком подходе погруженность в текстовый объем с приближением к смыслу высказывания остается за кадром. Целесообразной позицией анализа дискурса видится, на наш взгляд, не столько наблюдение за налично-знаковой и структурно-организованной схемой, сколько идентификация процесса моделирования.
Природа дискурсивной практики многоаспектна. «Дискурс в своем развертывании и несмотря на присущий ему линейный, по-
добный некоей последовательности определений, а по этой причине креативный, характер, представляется синтаксической иерархией» [4. С. 99], это семиотический процесс, реализующийся в различных видах текстовых практик. Ученые обращали внимание на такие понятия как диалог, языковой факт, социокультурная среда, след памяти, архив-фон, оппозиция текст - дискурс, функциональный момент, коммуникативная цепь, событийная парадигма. Дискурс характеризуется сцеплением комбинаций смысла в условиях трансформации диспозиций. Это и воплощенная в слове человеческая мысль, и познание, и даже иное бытие духа, «дискурс - это не жизнь, у него иное время, нежели у нас» [9. С. 207].
Дискурс как событийный ряд - сложно-параметрический, не линейный - сфера, именно поэтому организация процесса создания дискурсивной ситуации зависит от хроникальной развертки и ядра отсылок ко времени собственной речи автора: «...дискурс, при всей своей материальной линейности, обязан как бы идти вглубь исторического времени: это можно назвать зигзагообразной или зубчатой историей» [1. С. 429]. Автор не столько дублирует время, сколько ориентирует на проекцию развертывания цепи со-бытий, привлекая тем самым воспринимающего к со-участию. Текстовое пространство, которое наделено самодостаточными флективными единицами, лишается в процессе создания условного субъекта, либо субъект сам растворяется в нем, дискурс созидается сам в себе. Таким образом, процесс субъективации достаточно органично сменяется процессом объективации. Такой ракурс видения влияет и на смысловой уровень текста. Существование «семантического шума» [6. С. 145] и множественности позиций чтения есть проявление разрыва внутренне цельного мира значений и объема его языковых номинаций: «Благодаря этому осуществляется децентрирование дискурса, возникает явление полистилистики. Язык произведения утрачивает тоталитарность, преломляет представление о неоднозначности, множественности истины» [8. С. 102].
Теория дискурса, несмотря на некую условность во множестве пониманий и толков этого понятия, является одним из активно развивающихся направлений современной лингвистики и учения о тексте. Данное направление стремится к совмещению накопленных знаний, исследовательских результатов, полученных
как экспериментальным, так и концептуально-научным путем. Существование достаточно большого количества школ и частных исследований дискурса (П. Анри, Ж. Гийому, А.-Ж. Греймас, Т.А. ван Дейк, П. Серио, М. Фуко, Н. Арутюнова, В. Карасик, Ю. Караулов, А. Кибрик, М. Макаров, А. Олянич, Ю. Степанов и другие) позволяет говорить о том, что все усилия направлены на изучение не столько абстрактной системы языка, сколько на изучение речи, работающей в условиях создания.
Лингвисты воспринимают дискурс как «подчеркнуто интерактивный способ речевого взаимодействия, в противовес тексту, обычно принадлежащему одному автору, что сближает данное противопоставление с традиционной оппозицией диалог vs монолог» [7. С. 88]. Ситуация диалога, на наш взгляд, является более динамичной и логически-верной для осознания процессуально-сти дискурса. Воспринимаемая реальность текста становится для субъекта речи полем совмещения и сближения полярных точек. Множественность их комбинаций раскрывает потенциальную картину формирования смысловой парадигмы.
Позиционной точкой анализа дискурса становится не его система координат (пространство), но его детальная реализация (время). Смысловой масштаб данной модели безграничен. Систематизация форм - это лишь «предзавершающие» [9. С. 78] закономерности, конституирующие место системы в видах ее вариаций. Преддискурсивные точки отсчета определяют мысль, сознание или совокупность репрезентаций, а также обозначают уровни дискурса и правила со-существующих единичных практик. Утверждение двух и более смысловых интенций укрепляет положение, как текстовой плоскости, так и смысло-сферы. Отношения связей, смещение уровня смысла в биполярную область обретает бытие. Синтез многочисленных отношений - и есть ткань текста, что по своей природе близко дискурсу.
С позиции диалога систему - текст ^ дискурс - можно дифференцировать следующим образом. Текст - есть структура, продукт, данность; дискурс - функция, динамическое образование. Процесс создания текста-реальности и дискурс-практики возможен только при наличии движения в пространстве художественного творчества. Акт коммуникации анонсирует свободу как форму выбора. Текстобъект, в отличие от дискурса, есть форма, замкнутая в себе, лишен-
ная общего перераспределения смыслов. Ограничение свобод есть обязательное условие существования текста-факта. Дискурсивная же практика обладает объемом, где цельность расширяется до уровня сферы, и в свою очередь, наполняется новыми значениями.
Сфера смыслов не может быть декодирована только лишь анализом «наличной структуры» [2. С. 6] текста. Трансформация происходит через установление его глобальной связности с вариантами художественных форм. Имманентный характер художественного текста ориентирует реципиента на особый свод правил его восприятия. Высказывание объединяет всех субъектов в бесконечное поле дискурсивных инстанций. Следовательно, имеет место функциональный аспект, то есть движение внутри/вне поля. Эффект мерцания смысла в художественном тексте возможен лишь в процессе игры-действия. Реципиент, воспринимая пространство знака, попадает под влияние трех равновеликих граней - текст, факт дискурса и область его организации. Именно со-присутствуя они создают новую форму, наделенную смыслами. Читатель, приобщаясь к поливариантности прочтений, должен признать дискурсивный феномен. Восприятие дискурсивной практики возможно, следовательно, при учете консолидации всех позиций в сознании читателя, его умении проникнуть в суть смыслотворчества.
Дискурсивная практика очерчивает условные границы, которые становятся контекстуальными ориентирами для читателя. Объективированная данность не в силах создать ретроспективное поле реципиента, но может изменить его сознание. Совокупностью семиотических систем, их реагированием на исторический факт и время обусловлено имманентное переживание дискурса. Внутренне он зависит от собственно речи, знака с его глубинно-возможным смыслом и условным рефлексом субъекта. Именно здесь дискурс становится смысловой инстанцией, которая может быть обозначена как эффект восприятия. Поглощенные процессом - автор текста и его воспринимающая оппозиция - проникают в замкнутый круг, движение по которому выдвигает их в дискурсивное существование. Дискурс текста воспринимается дискурсом сознания как иерархия, включающая в себя различные единицы коммуникации. Металингвистический характер функционирования дискурса становится наиболее важным моментом для процесса порождения смысла. Кодический строй всего, как внешнего, так и внутреннего,
раздражает мыслительные рецепторы читателя. Главным событием текста становится не коллизия, факт, а эмоция, чувство, реакция на нечто присутствующее в нем и выходящее за его пределы.
Дискурс как проекция сообщений в силу внутренней самоорганизации зациклен на значении. Метасемный статус понимается как переход от знака к мысли, от трансцендентного к имманентному, от топической дисперсии к Логосу-вспышке. Приближение к центру Логоса затруднено сферически. Сознание воспринимающего текст перестраивается и структурируется по новым ориентирам, продиктованным текстом, подсказанным определенными опорами. Дискурсивная практика требует многократного прочтения/ письма и каждое повторное знакомство с внутренней сущностью и наличной структурой расценивается только лишь как ценностный опыт-эмоция с приращением к текстовому массиву, к смысловому полю, к акту со-творчества. Следовательно, дискурс есть процесс создания текста и одновременно с этим формирования перспективного поля смыслов, условных и уловимых формул, по которым требуется воспроизводить инвариантную структуру.
Смешение различных дискурсов и дискурсивных практик воплощает идеею интердискурсивности, «которая является и признаком, и движущей силой культурного изменения» [5. С. 214]. Смысл, таким образом, складывается из максимального разнообразия конфигураций текстовых фрагментов, их саморегулирования. Диалог текстов создает «ситуацию семантического интердискурса» [3. C. 157], наполненного комбинаторной возможностью языка. При такой постановке проблемы подчеркивается амбивалентность текста, в котором повествующий выполняет важную роль - становится создателем полифункциональной модели. В то же время текст, являясь промежуточной стадией дискурса, видится уже не как объективная данность, а как трансвербальная инстанция. Текст, следовательно, являет собой концептуальную форму с явной смысловой идентификацией и потенциальным спектром смыслов. Важным звеном в этой последовательности действий по выявлению смысла является не выход в свод значений, а детерминация значений, их условная конкретизация.
Комбинаторная бесконечность становится общебытийной чертой дискурса, «не-высказанное, имплицитное является составным во всяком дискурсе» [6. С. 36]. Художественно-дискурсивная фор-
мация дает возможность смыслу не ограничиваться единственно верным значением высказывания, но наоборот - делает выход в метадискурс, где смысл не задан, а создается на каждом последующем этапе чтения и фактически не может быть завершен. Дискурсивные практики и текстовые комплексы приобретают определенные смыслы в ходе исторических закономерностей временного существования: «Текст обладает значением только в соответствии с условиями его производства, а также и в соответствии с условиями его толкования. Текст... не формируется связующими его элементами» [6. С. 36]. Знаковый комплекс сознательно уклоняется от четкости смысла и как следствие вырабатывает поливалентную форму - метадискурс.
Список литературы
1. Барт, Р. Система Моды. Статьи по семиотике культуры / пер. с фр., вступ. ст. и сост. С. Н. Зенкина. М. : Изд-во им. Сабашникова, 2004. 512 с.
2. Безруков, А. Н. План языкового выражения в авторском художественном дискурсе // Lingua mobilis. Научный журнал. № 4 (50). 2014. С. 5-11.
3. Безруков, А. Н. Риторические отношения в структуре художественного дискурса // Yearbook of Eastern European Studies. №4. 2014. С. 144-159.
4. Греймас, А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода / Пер. с фр. Л. Зиминой. М. : Академический Проект, 2004. 368_с.
5. Йоргенсен, М., Филлипс, Л. Дискурс-анализ. Теория и метод / Пер. с англ. Харьков : Гуманитарный Центр, 2004. 336 с.
References
1. Bart, R. Sistema Mody. Stat'i po semiotike kul'tury / per. s fr., vstup. st. i sost. S. N. Zenkina. M. : Izd-vo im. Sabashnikova, 2004. 512 s.
2. Bezrukov, A. N. Plan jazykovogo vyrazhenija v avtorskom hudozhestvennom diskurse // Lingua mobilis. Nauchnyj zhurnal. № 4 (50). 2014. S. 5-11.
3. Bezrukov, A. N. Ritoricheskie otnoshenija v strukture hudozhestvennogo diskursa // Yearbook of Eastern European Studies. №4. 2014. S. 144-159.
4. Grejmas, A.-Zh. Strukturnaja semantika: Poisk metoda / Per. s fr. L. Ziminoj. M. : Akademicheskij Proekt, 2004. 368 s.
5. Jorgensen, M., Fillips, L. Diskurs-analiz. Teorija i metod / Per. s angl. Har'kov : Gumanitarnyj Centr, 2004. 336 s.
6. Квадратура смысла : Французская школа анализа дискурса / Пер. с фр. и португ. / Общ. ред. и вступ. ст. П. Серио; предисл. Ю. С. Степанова. М. : ОАО ИГ «Прогресс» 2002. 416 с.
7. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса. М. : ИТДГК
«Гнозис», 2003. 280 с.
8. Скоропанова, И. С. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык. СПб. : Невский Простор, 2001. 416 с.
9. Фуко, М. Археология знания / Пер. с фр. М. Б. Раковой, А. Ю. Серебрянниковой; вступ. ст. А. С. Колесникова. СПб. : ИЦ «Гуманитарная Академия» ; Университетская книга, 2004. 416 с.
6. Kvadratura smysla : Francuzskaja shkola analiza diskursa / Per. s fr. i portug. / Obshh. red. i vstup. st. P. Serio; predisl. Ju. S. Stepanova. M. : OAO IG «Progress» 2002. 416 s.
7. Makarov, M. L. Osnovy teorii diskursa. M. : ITDGK «Gnozis», 2003. 280 s.
8. Skoropanova, I. S. Russkaja postmodernistskaja literatura: novaja filosofija, novyj jazyk. SPb. : Nevskij Prostor, 2001. 416 s.
9. Fuko, M. Arheologija znanija / Per. s fr. M. B. Rakovoj, A. Ju. Serebrjannikovoj; vstup. st. A. S. Kolesnikova. SPb. : IC «Gumanitarnaja Akademija» ; Universitetskaja kniga, 2004. 416 s.
