CC BY-NC
25Метафоры «своих» и «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом как репрезентации этнического «образа мира»
Альперович Валерия Дмитриевна
кандидат психологических наук доцент, Академия психологии и педагогики, Южный федеральный университет 344038, Россия, Ростовская область, г. Ростов-на-Дону, проспект им. Михаила Нагибина, 13, каб. 234
И valdmalp@rambler.ru
Статья из рубрики "Этнос и этничность"
Аннотация.
Данное исследование посвящено проблеме различия метафорических представлений о людях с другим этнокультурным внешним обликом как репрезентаций различных этнических «образов мира». Цель исследования заключалась в проведении сравнительного анализа метафор «своих» и «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом у лиц с аналогичным этнокультурным внешним обликом. Предметом исследования выступили метафоры «своих» и «чужих» людей со «славянским», «кавказским» и «азиатским» внешним обликом у лиц со «славянским» внешним обликом. Применены следующие методы: контент-анализ метафор, корреляционный анализ. Применена разработанная автором методика исследования метафор «своих» и «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом. Впервые установлено, что метафорические образы «чужих» людей и «врагов» с «азиатским» внешним обликом более позитивные, чем метафорические образы «чужих» людей и «врагов» с «кавказским» внешним обликом. Респонденты воспринимают «своих» людей с «кавказским» внешним обликом как имеющих большее сходство с ними, чем «своих» людей с «азиатским» внешним обликом. Сделаны выводы о том, что образы «своих» людей с разным этнокультурным внешним обликом в субъективном восприятии могут иметь сходную структуру, могут быть опосредствованными одними и теми же критериями категоризации окружающих людей в континууме «свой»-«чужой», а образы «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом могут структурно различаться. Стереотипные метафоры партнеров по общению с разным внешним обликом свидетельствуют о воздействии этнокультурных кодов на представления о других людях из разных этнокультурных групп. Результаты исследования могут применяться в прикладной социальной психологии конфликта и дискриминации.
Ключевые слова: метафоры, свои, чужие, этнокультурный внешний облик, внешний облик, этнолукизм, славянский внешний облик, кавказский внешний облик, азиатский внешний облик, этнический образ мира
DOI:
10.25136/2409-8701.2018.3.26751 Дата направления в редакцию:
10.25136/2409-8701.2018.3.26751 02-07-2018
Дата рецензирования:
03-07-2018
Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект 16-36-00049-ОГН «Социально-психологическая теоретико-эмпирическая модель исследования отношения к этнолукизму - практики дискриминации на основе обыденных обозначений типов внешнего облика»
Введение
На протяжении десятилетий ученые-психологи в разных странах мира интересуются системами субъективных значений, представлений и установок, которые регулируют социальное поведение личности. В психологии обобщающим понятием, обозначающим данные феномены относительно субъекта и группы, является термин «образ мира».
В зарубежную психологию его ввел Дж. Брунер. В российской психологии разрабатываются разные подходы к пониманию феномена «образ мира» (Ю.С. Газизова,
О.Ю. Демченко, Н.В. Шнайдер, 201б)[8]. Он рассматривается как сложившийся у субъекта и группы интегральный образ физической и социально-психологической реальности, совокупность представлений о мире, которая аккумулирует опыт взаимодействия личности с объектами и другими людьми.
А. Н. Леонтьев, предложив понимание образа мира сквозь призму теории деятельности, рассматривал его взаимосвязи с системой деятельностей человека и процессами создания субъектом образов других людей, социальных процессов и объектов. В русле
психосемантического подхода В. П. Серкина^22^ «образа мира» предстает многоуровневой системой и проявляется в стратегиях взаимодействия человека с другими людьми. В. П. Серкин сформулировал трехслойную модель «образа мира», состоящую из перцептивного слоя (сенсорных образов процессов и явлений мира) как «поверхностного» слоя, семантического слоя (отношений личности с другими людьми, значений и смыслов образов, объектов) и амодальные структуры как «ядерные» слои.
Г. А. Берулава, в отличие от А. Н. Леонтьева и В. П. Серкина, рассматривает «образ мира» как интегративное отношение личности к миру, основанное на иррациональных установках.
Когнитивный подход к феномену «образ мира» предполагает, что это единая многоуровневая концепция представлений личности о себе, других людях и социальных объектах, система восприятия (О. Е. Баксанский, Е. Н. Кучер, 2010; В. А. Степашкина,
2016, и др.) —24]. По мнению В. А. Степашкиной^24!, они репрезентированы в конструктах образов «Я» и «Других». «Образ мира» личности составляют образы предметов, явлений, событий, ситуаций и других людей.
В психологии жизненного пути личности «образ мира» исследуется как фактор, обусловливающий восприятие и оценку личностью окружающих субъектов и социальных объектов, жизненные события и ситуации.
Отечественные психологи, изучающие феномен «образ мира», несмотря на различия подходов к его пониманию, приходят к выводам о том, что «образ мира» задает когнитивные рамки восприятия человеком социальных явлений, влияет на его стратегии взаимодействия с окружающими людьми.
По мнению многих психологов, «образ мира» — система значений, опирающаяся на ценностно-смысловую сферу — имеет универсальные и этноспецифические составляющие, т.е. «образ мира» личности формируется под влиянием ее социокультурных, этнических групп, с которыми она себя идентифицирует. Так, в понимании Ю. А. Гришенинойобраз мира личности как интеграция ее представлений о реальности обусловлена ее принадлежностью к определенной культуре, влияющей на усвоение субъектом выработанных данным социумом традиций, социально-типичных позиций, образцов одобряемого поведения с другими людьми, моральных норм и т.д. Ю. А. Тушнова согласна с тем, что образ мира «оказывает регулирующее влияние на все
стороны жизнедеятельности человека» ———7б]. Предметный слой образа мира наполняет система значений, в частности, представления личности о семье,
представления о совести [14, 25]. М. В. Рябова придерживается трактовки образа мира как «целостной многоуровневой системы представлений человека о мире, других людях,
о себе и своей деятельности» [21, с 154], которая участвует в саморегуляции поведения субъекта, его взаимодействия с другими людьми.
Этноспецифические составляющие «образа мира» личности и группы отражены в
понятии «этнический образ мира». О. В. Пыжова [18, 19] рассматривает этнический образ мира как совокупность знаний об окружающем мире и своем месте в нем, присущую данному этносу. Когнитивные схемы личности опосредствованы ее «образом мира». Субъект конструирует свой «образ мира» сквозь призму своей этнической культуры. Этнос как коллективный субъект мировосприятия вырабатывает систему критериев оценки, категоризации явлений окружающего мира и самого себя в нем. А. В. Лю-12-
отмечает, что этническая группа формирует образ «своего» мира. М. В. Рябова-21-подчеркивает, что «образ мира» представителя данной этнокультурной группы опосредствован сложной иерархией этнокультурных кодов. Автор понимает этнический образ мира как «связное представление о бытии, присущее членам данного этноса, которое выражается через различные сферы деятельности общества (идеологию, философию, литературу и т.п.), проявляется через поступки человека и служит базой для объяснения человеком своих действий и своих намерений. Система взаимодействия человека с окружающей действительностью и характер его отношения к различным её реалиям в значительной степени определяются особенностями этнического образа мира» [там же, с. 154].
В российской психологии проводятся эмпирические сравнительные исследования «образов мира» разных этнических групп. Так, Ю. А. Гришенина делает выводы о существовании «общих и этнических особенностей смыслового компонента образа мира
российских, индийских и африканских студентов» [9, с 25]. В частности, «в иерархии личностных смыслов у российских студентов доминирует семейный, индийских -статусный, а африканских - экзистенциальный смыслы, отражающие их национально-
культурные особенности» [там же, с. 26]. А. В. Лю-12^ показывает этноспецифические различия образов мужчины и женщины у россиян и корейцев. А. К. Белоусова и Ю. А. Мочалова ^—установили, что ценностные ориентации и типы картины мира различаются у представителей разных этнических групп: россиян, итальянцев и
французов. Ю. А. Тушнова выявила различия представлений о семье членов русской и армянской этнических групп. Например, представления как компоненты образа мира различаются элементами, в частности, актуализацией элементов внешнего облика
«волосы», ассоциируемых респондентами со словом «уклад» i25!. Т. А. Покоякова рассматривает образ женщины как часть этнического «образа мира». А. А. Романов и О.
А. Анисимова [20] проанализировали различия образов мира российских, польских и китайских студентов. В исследовании Д. Р. Базаровой [2] показано, что в поликультурном регионе с низкой напряженностью межэтнического общения «образы мира» субъектов на этапе ранней взрослости из разных этнокультурных групп (русских, бурятов и эвенков) отражают, с одной стороны, моральное и психологическое единство респондентов со своей этнической группой, с другой стороны, этноконфессиональное единство молодежи, их толерантность к традициям иных этнокультурных групп.
Этнический «образ мира» содержит представления не только о «своей», но и о «чужих»
группах. N.B. Salazar показывает, как образ «чужого» мира как ограниченного географического и этнокультурного пространства конструируется под влиянием СМИ и
кинематографа. G. Lavanco, C. Novara, F. Romano, E. di Giovanni-261 утверждают, что мультикультурализм, предполагающий этническую диверсификацию, все равно порождает социальные представления о «чужом», часто включающие предрассудки и предубеждения.
Обращаясь к феномену «этнический образ мира» как к ресурсам и инструментам интерпретации и категоризации окружающих людей и явлений, психологи изучают стереотипы и ценности, составляющие его основание (А.К. Белоусова и Ю.А. Мочалова, 2010, 2013; Т.М. Никаева, 2013; О.В. Пыжова, 2010, 2011; Т.А. Сироткина, 2011)-4' 13' 15, 18, 19, 231. Так, по мнению О.В. Пыжовой-1811, этнический образ мира формируется и интегрируется средствами обыденного познания. Он содержит образцы поведения человека в житейских ситуациях. Автор согласна с утверждением о том, что этнический образ мира содержит авто- и гетеростереотипы, а его формирование и функционирование неотъемлемо опосредствованы биполярными оппозициями «Мы»-«Они», «свои»-«чужие». Этнические гетеростереотипы, предрассудки и предубеждения часто содержат негативные коннотации в отношении «чужих». Т.М.
Никаева --151 придерживается утверждения о том, что этнический «образ мира» включает в себя взаимообусловленные авто- и гетеростереотипы о значимых для межгруппового
взаимодействия характеристиках «своей» и «чужой» групп. А. А. Бзезян [5] установила, что оценка выраженности определенных личностных черт партнера по бизнесу изменяется, в зависимости от его этнической принадлежности к «своей» или к «чужой» этнической группе. Автор делает выводы о том, что опыт непосредственного общения с предпринимателями дифференцированно влияет на оценку выраженности их определенных личностных черт. Автор отмечает, что оценка выраженности определенных личностных черт предпринимателей из других этнических групп, опыт непосредственного общения с которыми у респондентов практически отсутствует, соответствует транслируемым СМИ этническим стереотипам. Влияние СМИ на «образы мира» представителей разных этнических групп изучается и другими исследователями ПШ.
Негативные гетеростереотипы о «чужих» группах как компонент этнического «образа мира» выступают когнитивными предикторами негативных языковых и поведенческих практик дискриминации по разным критериям, в частности, по критерию «этнокультурный внешний облик», «этническая принадлежность», «национальная принадлежность». Так,
Т.А. Сироткина^^ отмечает, что этнические образы представителей другого этноса фиксированы на их отдельных поведенческих характеристиках и характеристиках внешнего облика. Эти свойства в восприятии членов данной этнической группы стереотипизированы: они считаются «типичными» для представителей другого этноса.
В.А. Лабунская I-11!, анализируя преследование людей на основе их этнического внешнего облика, сконструированного в межэтническом взаимодействии, обозначает его термином «этнолукизм». Автор подчеркивает, что социально-психологические факторы отношения к этнолукизму традиционно включают этническую идентичность субъекта, этнические стереотипы, опыт межэтнического взаимодействия. В.А. Лабунская в качестве предикторов отношения к этнолукизму рассматривает систему отношений субъекта принятия/отвержения дискриминационного поведения другого человека, обеспокоенность представителей разных этнокультурных групп типом их внешнего облика, сензитивность различных категорий людей к особенностям своего внешнего облика и внешнего облика других людей, оцениваемых по критерию «правильно-неправильно», значимость отдельных элементов в своем внешнем облике и внешнем облике другого человека, значимость другого человека как субъекта оценки внешнего облика. Сквозь призму «субъектной эмпирической модели отношения к этнолукизму», разработанной В. А. Лабунской, В. А. Лабунская, А. А. Бзезян и Д. В. Погонцев 11
16 проанализировали различия когнитивного компонента отношения (т.н. «appearance»-стереотипов) к представителям разных этнокультурных групп, обозначения внешнего облика которых сконструированы в межличностном общении («славянский», «кавказский», «азиатский»). «Арреагапсе»-стереотипы жителей ЮФО по отношению к субъектам со «славянским» типом этнокультурного внешнего облика более позитивные, а по отношению к субъектам с «кавказским» типом этнокультурного внешнего облика — более негативные.
Этнический «образ мира» является системой персональных конструктов и установок, основанных на ценностях и жизненных смыслах личности. Он отражается, в частности, в системе значений, представленной в речевом поведении индивида. утверждает, что
этнический образ мира репрезентирован в народном фольклоре (А.Р. Борова, 2014)-2, в языковых практиках, в системах значений, поддерживаемых в процессах речевого
общения, которые формируются в данной этнической культуре (Т.М. Никаева, 2013)-15!. М.В. Рябова [21] отмечает, что этноспецифические категории культуры («кинесический код», «мимический код», «физический облик», «вкусовые привычки», «проявления эмоциональных состояний», «профессиональная деятельность», «взаимоотношения») репрезентированы вербально, например, в пословицах и поговорках, метафорах и т.д..
Следовательно, с нашей точки зрения, способами репрезентации этнического «образа мира» являются метафоры, в частности, метафорические представления о членах иных этнических групп.
В зарубежной и отечественной психологии на протяжении десятилетий изучаются речевые и поведенческие практики, связанные с «лейбелированием» иных социальных групп, в политическом дискурсе, межэтническом и повседневном межличностном общении (например, этнические клички). В этих контекстах психологи обращаются к метафорам как к личностным и коллективным ресурсам и способам конструирования: определения, объяснения, осмысления и интерпретации, — разных социальных субъектов и объектов, процессов и явлений. Направления психологических
исследований метафор раскрыты в нашей статье (В.Д. Альперович, 2017) -Ш.
Мы обнаружили некоторые противоречия в исследованиях метафор как репрезентаций «образа мира» личности. С одной стороны, раскрыты составляющие феноменов «образ мира» и этнический «образ мира», описаны метафорические представления о членах разных социальных групп, в т.ч. политических противниках в данном политическом дискурсе, членах этнических групп, изучаются практики дискриминации по этническом внешнему облику, метафоры людей с разным этнокультурным внешним обликом. С другой стороны, недостаточно изучены метафорические представления о «своих» и «чужих» людях с разным этнокультурным внешним обликом как репрезентации этнического «образа мира».
Программа, методы и процедура исследования
В этой связи, проблемой нашего исследования являются различия метафорических представлений о других людях с разным этнокультурным внешним обликом как репрезентации разных этнических «образов мира». Эти обозначения внешнего облика сконструированы в межличностном общении («славянский», «кавказский», «азиатский»). Цель нашего исследования заключалась в том, чтобы провести сравнительный анализ метафор «своих» и «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом у представителей данной этнокультурной группы. Предметом нашего исследования выступили метафоры «своих» и «чужих» людей со «славянским», «кавказским» и «азиатским» этнокультурным внешним обликом у лиц со «славянским» этнокультурным внешним обликом. Мы сформулировали гипотезу исследования о том, что метафоры «своих» и «чужих» людей со «славянским» этнокультурным внешним обликом отличаются от метафор «своих» и «чужих» людей с «кавказским» и «азиатским» этнокультурным внешним обликом у лиц со «славянским» этнокультурным внешним обликом.
В исследовании применены следующие методы: контент-анализ метафор, корреляционный анализ. Применена авторская методика «Метафоры «своих» и «чужих»,
Врага и Друга как членов иных этнокультурных групп» (В. Д. Альперович, 2017)
Эмпирическим объектом исследования стали 160 человек в возрасте 19-53 лет (студенты вузов, сотрудники различных предприятий г. Ростова-на-Дону): это жители г. Ростова-на-Дону и Ростовской области, которые при заполнении методики «Метафоры «своих» и «чужих», Врага и Друга как членов иных этнокультурных групп» отметили, что у них «славянский» этнокультурный внешний облик. Достоверность полученных результатов обеспечивалась использованием в исследовании методов математической статистики и стандартного программного пакета для статистической обработки данных IBM SPSS Statistics 20.0.
На первом этапе нашего эмпирического метафор и составили их классификатор. Все наших статьях (Альперович В.Д., 2017). С по метафор, названные каждым респондентом.
исследования мы провели контент-анализ группы метафор были ранее представлены в мощью классификатора мы определили виды
Далее был проведен корреляционный анализ метафор «своих» людей со «славянским», «кавказским» и «азиатским» этнокультурным внешним обликом. В таблице 1 представлены результаты корреляционного анализа метафор «своих» людей со «славянским» внешним обликом и «своих» людей с «кавказским» внешним обликом.
Таблица 1
Корреляции метафор «своего» человека со «славянским» этнокультурным внешним обликом и метафор «своего» человека с «кавказским» этнокультурным
внешним обликом
Вид метафор «своего» человека со «славянским» внешним обликом Вид метаф ор « своего» человека с « кавказским» внешним обликом Коэффициент корреляции по Спирмену Уровень значимости
Антропоморфные позитивные метафоры Антропоморфные позитивные метафоры 0,331 0,002
Метафоры сходства 0,218 0,046
Зооморфные негативные ме та фо ры -0,025 0,039
Антропоморфные не йтра льные и амбивалентные метафоры Метафоры конкурентного взаимодействия людей со «славянским» и «кавказским» внешним обликом -0,283 0,009
Антропоморфные позитивные метафоры 0,314 0,004
Антропоморфные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы 0,442 0,000
Метафоры-прецедентные имена амбивалентные 0,245 0,024
Природоморфные негативные метафоры 0,245 0,024
Метафоры-атрибуты позитивные Метафоры-атрибуты позитивные 0,469 0,000
Природоморфные позитивные метафоры -0,217 0,047
Метафоры конкурентного взаимодействия людей со «славянским» и «кавказским» внешним обликом -0,284 0,009
Метафоры-атрибуты негативные Метафоры-атрибуты негативные 0,570 0,000
Метафоры сходства Метафоры кооперативного взаимодействия людей со «славянским» и «кавказским» внешним обликом 0,285 0,009
Метафоры абстрактные позитивные Метафоры абстрактные позитивные 0,332 0,002
Метафоры абстрактные негативные 0,332 0,002
Метафоры-прецедентные имена позитивные Метафоры-прецедентные имена позитивные 0,425 0,000
Метафоры-прецедентные имена амбивалентные Метафоры-прецедентные имена позитивные 0,703 0,000
Зооморфные позитивные Антропоморфные метафоры -0,335 0,001
метафоры нейтральные и а мбив а ле нтные
Зооморфные позитивные ме та фо ры 0,262 0,016
Зооморфные негативные ме та фо ры Зооморфные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы 0,258 0,018
Зооморфные нейтральные и амбивалентные метафоры Метафоры-прецедентные имена нейтральные и а мбив а ле нтные 0,334 0,001
Зооморфные негативные ме та фо ры 0,327 0,002
Согласно полученным данным, представленным в таблице 1, респонденты отмечают сходство со «своими» людьми, как со «славянским», так и с «кавказским» этнокультурным внешним обликом, воспринимают взаимодействие людей со «славянским» и с «кавказским» этнокультурным внешним обликом как кооперативное. Участники исследования наделяют «своих» людей с этим внешним обликом положительными социально-психологическими характеристиками, выраженными в позитивных антропоморфных, атрибутивных, абстрактных, зооморфных метафорах и метафорах-прецедентных именах. Тем не менее, респонденты метафорически конструируют амбивалентные образы данных партнеров по общению, приписывая «своим» людям не только положительные, но и отрицательные характеристики, выраженные в негативных атрибутивных, зооморфных, и природоморфных метафорах, нейтральных и амбивалентных антропоморфных, зооморфных метафорах и метафорах-прецедентных именах.
В таблице 2 представлены результаты корреляционного анализа метафор «своих» людей со «славянским» внешним обликом и «своих» людей с «азиатским» внешним обликом.
Таблица 2
Корреляции метафор « своего» человека со « славянским» этнокультурным внешним обликом и метафор «своего» человека с «азиатским» этнокультурным
внешним обликом
Вид метафор «своего» человека со «славянским» внешним обликом Вид метаф ор « своего» человека с « азиатским» внешним обликом Коэффициент корреляции по Спирмену Уровень значимости
Антропоморфные позитивные метафоры Антропоморфные позитивные метафоры 0,400 0,000
Антропоморфные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы 0,257 0,018
Зооморфные позитивные ме та фо ры -0,220 0,045
Антропоморфные не йтра льные и амбивалентные метафоры Антропоморфные позитивные метафоры 0,258 0,018
Антропоморфные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы 0,480 0,000
л я г-
Метафоры-атрибуты негативные 0,245, 0,024
Метафоры кооперативного взаимодействия людей со «славянским» и «азиатским» внешним обликом 0,218 0,047
Ме та фо ры-а триб уты позитивные Н е йтра л ьна я ро ль и/или отсутствие роли 0,283 0,009
Позитивная роль -0,255 0,019
Метафоры-атрибуты позитивные 0,566 0,000
Ме та фо ры-а триб уты негативные Метафоры-атрибуты негативные 1,000 0,000
Ме та фо ры-а триб уты не йтра льные и амбивалентные Метафоры отсутствия взаимодействия людей со «славянским» и «азиатским» внешним обликом 0,226 0,038
Метафоры сходства Антропоморфные метафоры нейтральные и а мбив а ле нтные 0,281 0,010
Ме та фо ры ра з лич ия 0,215 0,049
Метафоры абстрактные позитивные Метафоры абстрактные позитивные 0,332 0,002
Метафоры абстрактные негативные 0,491 0,000
Негативная роль 0,258 0,018
Метафоры-прецедентные имена позитивные Метафоры-атрибуты нейтральные и а мбив а ле нтные 0,325 0,003
Метафоры-прецедентные имена позитивные 0,218 0,046
Метафоры-прецедентные имена нейтральные и а мбив а ле нтные 0,299 0,006
Зооморфные негативные ме та фо ры 0,374 0,000
Метафоры отсутствия взаимодействия людей со «славянским» и «азиатским» внешним обликом 0,290 0,008
Метафоры-прецедентные имена нейтральные и амбивалентные Метафоры-прецедентные имена позитивные 0,436 0,000
Зооморфные позитивные ме та фо ры Природоморфные позитивные метафоры 0,406 0,000
Зооморфные позитивные ме та фо ры 0,309 0,004
Антропоморфные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы -0,270 0,013
Зооморфные негативные ме та фо ры Артефактные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы 0,391 0,000 0,000
Природоморфные негативные метафоры 0,494 0,000 0,000
Зооморфные нейтральные и амбивалентные ме та фо ры Зооморфные нейтральные и а мбив а ле нтные ме та форы 0,251 0,021 0,021
Данные, представленные в таблице 2, свидетельствуют в пользу того, что респонденты воспринимают «своих» людей с «кавказским» внешним обликом как более «сходных» с ними, чем «своих» людей с «азиатским» внешним обликом. Участники исследования отмечают различия со «своими» людьми с «азиатским» внешним обликом, приписывают этим партнерам по общению как позитивную роль в их жизни, так и негативную роль, отсутствие роли, предполагают отсутствие взаимодействия в повседневном общении между «своими» людьми со «славянским» и с «азиатским» внешним обликом.
Однако респонденты наделяют «своих» людей с «азиатским» внешним обликом положительными социально-психологическими характеристиками, выраженными в позитивных антропоморфных, атрибутивных, абстрактных, зооморфных метафорах и метафорах-прецедентных именах. Образы данных партнеров по общению амбивалентны: «своим» людям с «азиатским» внешним обликом приписываются не только положительные, но и отрицательные характеристики, выраженные в негативных атрибутивных, зооморфных, и природоморфных метафорах, в нейтральных и амбивалентных антропоморфных, зооморфных метафорах и метафорах-прецедентных именах.
В таблице 3 представлены результаты корреляционного анализа метафор «своих» людей со «славянским» внешним обликом и «чужих» людей с «кавказским» внешним обликом.
Таблица 3
Корреляции метафор «своего» человека со «славянским» этнокультурным внешним обликом и метафор «чужого» человека с «кавказским» этнокультурным
внешним обликом
Вид метафор « своего» человека со « славянским» внешним обликом Вид метафор « чужого» человека с « кавказским» внешним обликом Коэффициент корреляции по Спирмену Уровень значимости
Антропоморфные позитивные метафоры Ме та фо ры ра з лич ия 0,222 0,043
Антропоморфные метафоры нейтральные и а мбив а ле нтные 0,325 0,003
Антропоморфные метафоры негативные 0,242 0,026
Антропоморфные метафоры нейтральные и амбивалентные Антропоморфные метафоры нейтральные и а мбив а ле нтные 0,332 0,002
Метафоры-преиелентные 0,245 0,024
имена нейтральные и а мбив а ле нтные
Негативная роль -0,254 0,020
Ме та фо ры-а триб уты позитивные Метафоры-атрибуты негативные 0,345 0,003
Ме та фо ры-а триб уты негативные Метафоры-атрибуты негативные 0,218 0,046
Ме та фо ры-а триб уты нейтральные и амбивалентные Зооморфные метафоры нейтральные и а мбив а ле нтные 0,283 0,009
Метафоры сходства Метафоры-атрибуты негативные 0,341 0,001
Метафоры абстрактные позитивные Метафоры абстрактные негативные 0,337 0,002
Метафоры-прецедентные имена позитивные Ме та фо ры о рга низ ма 0,299 0,006
Метафоры-прецедентные имена нейтральные и а мбив а ле нтные 0,299 0,006
Метафоры-прецедентные имена нейтральные и амбивалентные Метафоры-прецедентные имена нейтральные и а мбив а ле нтные 1,000 0,000
Зооморфные позитивные метафоры Негативная роль 0,223 0,041
Нейтральная роль -0,249 0,023
Зооморфные негативные ме та фо ры 0,308 0,004
Зооморфные нейтральные и амбивалентные ме та фо ры Артефактные метафоры нейтральные и а мбив а ле нтные 0,364 0,001
Природоморфные позитивные метафоры 0,235 0,031
Согласно данным в таблице 3, респонденты приписывают «чужим» людям с «кавказским» внешним обликом, имеющим статусы «противников», «врагов», отрицательные социально-психологические характеристики, выраженные в негативных антропоморфных, атрибутивных, зооморфных метафорах, негативную роль в общении, предполагают отсутствие сходства с ними. Участники исследования воспринимают амбивалентно образы «чужих» людей с «кавказским» внешним обликом, не имеющих статусы «противников», «врагов», являющихся «незнакомыми», «неизвестными»: они наделяют их положительными характеристиками, описывая их посредством нейтральных и амбивалентных антропоморфных, зооморфных метафор и метафор-прецедентных имен, позитивных природоморфных метафор.
Результаты корреляционного анализа (см. таблицы 1-3) позволяют сделать вывод о том, что метафоры данного вида в образах «своих» со «славянским» внешним обликом связаны с метафорами аналогичного вида в образах «своих» людей с «кавказским» и с «азиатским» внешним обликом. Это свидетельствует в пользу сходства структур образов «своих» людей с разным этнокультурным внешним обликом в восприятии респондентов в данной выборке, их опосредованности одними и теми же критериями категоризации окружающих людей в континууме «свой»-«чужой».
В таблице 4 представлены результаты корреляционного анализа метафор «своих» людей со «славянским» внешним обликом и «чужих» людей с «азиатским» внешним обликом.
Таблица 4
Корреляции метафор « своего» человека со « славянским» этнокультурным внешним обликом и метафор «чужого» человека с «азиатским» этнокультурным
внешним обликом
Вид ме та ф ор « своего» человека со « славянским» внешним обликом Вид ме та ф ор « чужого» человека с « азиатским» внешним обликом Коэффициент корреляции по Спирмену Уровень значимости
Антропоморфные ме та фо ры не йтра льные и амбивалентные Антропоморфные ме та фо ры нейтральные и амбивалентные 0,387 0,000
Зооморфные негативные ме та фо ры -0,221 0,043
Нейтральная роль и/или отсутствие роли 0,239 0,029
Метафоры-атрибуты позитивные Метафоры-атрибуты позитивные 0,279 0,010
Метафоры-атрибуты негативные 0,363 0,001
Метафоры-атрибуты негативные Метафоры-атрибуты негативные 0,283 0,009
Метафоры-атрибуты не йтра льные и амбивалентные Позитивная роль 0,283 0,009
Ме та фо ры-прецедентные имена негативные 0,396 0,000
Ме та фо ры-прецедентные имена нейтральные и а мбив а ле нтные 0,463 0,000
Метафоры сходства Природоморфные ме та фо ры нейтральные и амбивалентные 0,261 0,016
Метафоры различия 0,215 0,049
Метафоры-атрибуты нейтральные и амбивалентные 0,261 0,016
Ме та фо ры-пре це де нтные имена нейтральные и амбивалентные Ме та фо ры-прецедентные имена негативные 0,396 0,000
Зооморфные Природоморфные 0,224 0,041
позитивные ме та фо ры метафоры негативные
Зооморфные негативные ме та фо ры Зооморфные негативные ме та фо ры 0,296 0,006
Зооморфные ме та фо ры не йтра льные и амбивалентные Метафоры-атрибуты нейтральные и амбивалентные 0,288 0,008
Согласно полученным данным, представленным в таблице 4, респонденты приписывают «чужим» людям с «азиатским» внешним обликом, имеющим статусы «противников», «врагов», отрицательные социально-психологические характеристики, выраженные в негативных атрибутивных, зооморфных, природоморфных метафорах и метафорах-прецедентных именах, предполагают отсутствие сходства с ними.
Участники исследования воспринимают амбивалентно образы «чужих» людей с «азиатским» внешним обликом, не имеющих статусы «противников», «врагов», являющихся «незнакомыми», «неизвестными»: они наделяют их не только отрицательными, но и положительными характеристиками, описывая их посредством нейтральных и амбивалентных антропоморфных, атрибутивных метафор и метафор-прецедентных имен. Респонденты воспринимают роль «чужих» людей с «азиатским» внешним обликом в их жизни как позитивную или предполагают, что эти партнеры по общению не играют роли в их жизни.
Отметим, что интерес представляет употребление респондентами артефактных метафор для описания образов «чужих» людей. Эти метафоры, т.е. сравнение партнеров по общению с предметами, сделанными людьми, с одной стороны, отражают рациональное восприятие взаимодействия с ними как управляемого, с другой стороны, их «овеществление», психологическое дистанцирование от них. Следует оговориться, что никто из респондентов не сравнивает «своих» и «чужих» людей со «славянским» этнокультурным внешним обликом с пищевыми продуктами и оружием. Наоборот, большинство респондентов стереотипно сравнивают «своих» и «чужих» людей с «кавказским» и «азиатским» внешним обликом с блюдами из кухонь этих этнокультурных групп («харчо», «шашлык», «фунчоза», «суши»), «своих» людей со «славянским» внешним обликом — с положительными персонажами из русских сказок («Иван-царевич», «Василиса Прекрасная»), а «врагов» с «кавказским» и с «азиатским» внешним обликом — с холодным оружием, имеющим символическое значение («кинжал», «катана»), и с отрицательными персонажами (например, «Соловей-разбойник»).
В этой связи, далее был проведен корреляционный анализ артефактных метафор «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом. В таблице 5 представлены результаты корреляционного анализа артефактных метафор «чужих» людей со «славянским» внешним обликом и «чужих» людей с «кавказским» и «азиатским» внешним обликом.
Таблица 5
Корреляции артефактных метафор «своего» человека со «славянским» этнокультурным внешним обликом и метафор «чужого» человека с «кавказским» и «азиатским» этнокультурным внешним обликом
I п______I п______I п______I — — л. л.___________I %#_______ I
Вид артефактных метафор « чужого» человека со « славянским» внешним обликом Вид артефактных метафор « чужого» человека с « кавказским» внешним обликом Вид артефактных метафор « чужого» человека с « азиатским» внешним обликом Коэффициент корреляции по Спирмену уровень значимости
Позитивные ме та фо ры Позитивные ме та фо ры — 0,391 0,000
— Позитивные ме та фо ры 0,258 0,018
Амбивалентные ме та фо ры Амбивалентные ме та фо ры — 0,396 0,001
— Амбивалентные ме та фо ры 0,352 0,001
Негативные ме та фо ры — 0,462 0,000
— Позитивные ме та фо ры Амбивалентные ме та фо ры 0,451 0,000
— Позитивные ме та фо ры 0,332 0,002
— Негативные ме та фо ры Амбивалентные ме та фо ры 0,352 0,001
— Негативные ме та фо ры 0,589 0,000
— Амбивалентные ме та фо ры Амбивалентные ме та фо ры 0,317 0,003
Согласно полученным данным (см. таблицу 5), позитивные артефактные метафоры в образах «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом взаимосвязаны. Также взаимосвязаны нейтральные и амбивалентные артефактные метафоры в образах данных партнеров по общению. Кроме того, амбивалентные артефактные метафоры «чужих» людей со «славянским» внешним обликом положительно коррелируют с негативными артефактными метафорами «чужих» людей с «кавказским» внешним обликом. Насколько позитивны / негативны / амбивалентны артефактные метафоры в образах «чужих» людей с «кавказским» внешним обликом, настолько же они позитивны / негативны / амбивалентны в образах «чужих» людей с «азиатским» внешним обликом. Негативные артефактные метафоры «чужих» людей и «врагов» со «славянским» внешним обликом не коррелируют с артефактными метафорами «чужих» людей и «врагов» с «кавказским» и «азиатским» внешним обликом. Это может свидетельствовать о том, что в восприятии субъекта метафорические негативные представления о «чужих» людях с аналогичным этнокультурным внешним обликом отличаются от негативных метафорических представлений о «чужих» людях с иным этнокультурным внешним обликом. В отличие от образов «своих» людей с разным этнокультурным внешним обликом, образы «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом, могут структурно различаться.
Обсуждение результатов исследования и выводы Результаты исследования позволяют сделать следующие выводы.
1. Образы «чужих» людей и «врагов» с «азиатским» внешним обликом представлены метафорически как более позитивные, чем образы «чужих» людей и «врагов» с «кавказским» внешним обликом; «чужим» людям с «азиатским» внешним обликом приписывается не только отрицательная, но и положительная роль в общении.
2. «Свои» люди и «друзья» с «азиатским» внешним обликом в меньшей степени наделены положительными характеристиками, чем «свои» люди и «друзья» с «кавказским» внешним обликом. «Своим» людям и «друзьям» с «азиатским» внешним обликом приписывается как позитивная, так и негативная роль в общении, отсутствие роли в общении, вплоть до отсутствия взаимодействия в повседневном общении между «своими» людьми со «славянским» и с «азиатским» внешним обликом.
3. Отмечено сходство со «своими» людьми, как со «славянским», так и с «кавказским» этнокультурным внешним обликом; взаимодействие людей со «славянским» и с «кавказским» этнокультурным внешним обликом респондентами в данной выборке воспринимается как кооперативное.
4. Респонденты воспринимают «своих» людей с «кавказским» внешним обликом как имеющих большее сходство с ними, чем «своих» людей с «азиатским» внешним обликом: участники исследования отмечают различия со «своими» людьми с «азиатским» внешним обликом.
5. «Свои» и «чужие» люди со «славянским» внешним обликом не сравниваются с блюдами национальной кухни и холодным оружием, в отличие от «своих» и «чужих» людей с «кавказским» и с «азиатским» внешним обликом.
6. Насколько позитивны / негативны / амбивалентны артефактные метафоры в образах «чужих» людей с «кавказским» внешним обликом, настолько же они позитивны / негативны / амбивалентны в образах «чужих» людей с «азиатским» внешним обликом.
7. Негативные социально-психологические характеристики в метафорических представлениях о «чужих» людях с аналогичным этнокультурным внешним обликом отличаются от характеристик в метафорических представлениях о «чужих» людях с иным этнокультурным внешним обликом.
8. Метафоры данного вида в образах «своих» со «славянским» внешним обликом связаны с метафорами аналогичного вида в образах «своих» людей с «кавказским» и с «азиатским» внешним обликом.
Полученные данные можно интерпретировать следующим образом. В восприятии респондентов в данной выборке образы «своих» людей с разным этнокультурным внешним обликом могут иметь сходную структуру, быть опосредствованными одними и теми же критериями категоризации окружающих людей в континууме «свой»-«чужой». Если субъект стремится психологически дистанцироваться от «чужих» людей и «врагов» с аналогичным этнокультурным внешним обликом, то он так же стремится психологически дистанцироваться от «чужих» людей и «врагов» с иным этнокультурным внешним обликом. Однако участники исследования воспринимают «своих» людей с «кавказским» внешним обликом как партнеров по общению, находящихся на меньшей психологической дистанции, чем «своих» людей с «азиатским» внешним обликом. В отличие от образов «своих» людей с разным этнокультурным внешним обликом, образы «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом могут структурно различаться.
Представители разных этнокультурных групп воспринимаются стереотипно: участники
исследования сравнивают «своих» и «чужих» людей с иным, «кавказским» и «азиатским», внешним обликом с блюдами национальных кухонь и холодным оружием, а других людей со «славянским», аналогичным собственному, внешним обликом — с персонажами из русских сказок. Это говорит о воздействии этнокультурных кодов на представления о других людях из разных этнокультурных групп. Таким образом, результаты проведенного исследования свидетельствуют в пользу выдвинутой гипотезы и иллюстрируют теоретические положения об этноспецифических аспектах «образов мира» личности и группы.
Библиография
1. Альперович В.Д. Метафоры «своих» и «чужих» людей с разным этнокультурным внешним обликом в связи со стратификационными характеристиками взрослой личности // Психолог. 2017. № 3. С.88-104. DOI: 10.25136/2409-8701.2017.3.22570. [Электронный ресурс] URL: https://elibrary.ru/item.asp?id = 29424201
2. Базарова Д.Р. Образ мира современной молодежи и его структурно-содержательные характеристики (на примере Байкальского региона) // Вестник Бурятского государственного университета. 2011. № 5. С. 27-30.
3. Баксанский О.Е., Кучер Е.Н. Когнитивный образ мира. М.: Канон + , 2010. 224 с.
4. Белоусова А.К., Мочалова Ю.А. Особенности образа мира и ценностных ориентаций у представителей различных этнических групп // Известия Южного федерального университета. Педагогические науки. 2013. № 1. С. 99-106.
5. Бзезян А.А. Особенности представлений русских предпринимателей о партнерах по малому бизнесу, принадлежащих к «своей» и «чужой» этнической группе // СевероКавказский психологический вестник. 2011. Т. 9. № 3. С. 10-14.
6. Бзезян А.А. Особенности этнической идентичности как предиктор принятия дискриминационного отношения к этнокультурным группам // Национальная безопасность / nota bene. 2014. № 3. С. 454-464.
7. Борова А.Р. Исходные формы русско-кавказского культурного взаимодействия. К проблеме формирования этико-этнических доминант адыгского образа мира // Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2014. № 3. С. 200-205.
8. Газизова Ю.С., Демченко О.Ю., Шнайдер Н.В. Специфика исследования образа мира в психологической науке // Проблемы современного педагогического образования. 2016. № 53-6. С. 356-365.
9. Гришенина Ю.А. Этнические особенности системы смыслов как компонента образа мира российских, индийских и африканских студентов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2009. № 91. С. 22-26.
10. Кузин Т.С. Образ мира представителей этнической общности как объект воздействия средств массовой информации // Юридическая психология. 2015. № 4. С. 22-25.
11. Лабунская В.А. Теоретико-эмпирические подходы к исследованию отношения к этнолукизму // Социальная психология и общество. 2016. Т. 7. № 4. С. 19-33. doi: 10.17759/sps.2016070402
12. Лю А.В. Представления о месте мужчины и женщины в образе «своего» мира людей, принадлежащих к разным этническим культурам (на примере России и Южной Кореи) // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2010. № 4. С. 307-311.
13- Мочалова Ю.А. Особенности образа мира у представителей различных этнических групп // Человек в мире. Мир в человеке: актуальные проблемы философии, социологии, политологии и психологии: материалы XII Международной научно-практической конференции молодых ученых / Редколлегия: А.Ю. Внутских, А.Ю. Бергфельд, Е.В. Левченко, С.А. Щебетенко, А.Г. Антипьев, О.К. Яковлева и др. Пермь: Изд-во Пермского государственного национального исследовательского университета, 2010. С. 296-301.
14. Мустафина Л.Ш. Динамика социальных представлений о совести как индикатор нравственно-психологического состояния современной молодежи // Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика. 2015. Т. 21. № 1. С. 50-52.
15. Никаева Т.М. Этнические стереотипы в образе мира русских, якутов, эвенков и эвенов // Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова. 2013. Т. 10. № 3. С. 75-81.
16. Погонцева Д.В. К вопросу о дискриминации юношей и девушек со славянским, кавказским и азиатским обликом // Здравоохранение, образование и безопасность. 2016. № 2 (6). С. 36-40.
17. Покоякова К.А. Репрезентация образа женщины в этнической картине мира // Новая наука: история становления, современное состояние, перспективы развития: сб. ст. международной научно-практической конференции. 2017. С. 105-107.
18. Пыжова О.В. Обыденное сознание как сфера функционирования этнического образа мира в культуре социума // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 3 (9): в 3-х ч. Ч. III. C. 136-139.
19. Пыжова О.В. Философско-культурологические аспекты этнического образа мира // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Сер. Философия. Социология. Право. 2010. Вып. 14. № 20 (91). С. 276-282.
20. Романов А.А., Анисимова О.А. Кросскультурный анализ образа мира у современных студентов // Молодежь и наука: актуальные проблемы педагогики и психологии. 2016. № 1. С. 154-157.
21. Рябова М.В. Этнические образы мира в процессе художественного перевода // Альманах современной науки и образования. 2013. № 10 (77). С. 154-156.
22. Серкин В.П. Профессиональная специфика образа мира и образа жизни // Психологический журнал. 2012. Т. 33. № 4. С. 78-90.
23. Сироткина Т.А. Образ человека этнического в региональной картине мира // Вестник Чувашского университета. 2011. № 4. С. 284-286.
24. Степашкина В.А. Соотношение концептов «ментальная репрезентация» и «образ мира» в психологии // Общество: социология, психология, педагогика. 2016. № 12. С. 86-88.
25. Тушнова Ю.А. Образ семьи в системе образа мира юношей русской и армянской этнических групп // Экономические, правовые, социально-политические и психологические проблемы развития современного общества. Материалы II межвузовской научно-практической конференции научно-педагогических работников, аспирантов, практических работников. 2016. С. 75-81.
26. Lavanco G., Novara C., Romano F., di Giovanni E. Cohabiting in multiethnic community: forms, representations and images of the diversity // World Academy of Science, Engineering and Technology, 2009, volume 40, pp. 417-419.
27. Salazar N.B. Imaged or imagined? Cultural representations and the «tourismification»
