CC BY
22УДК 81.42 DOI: 10.24412/2658-5138-2021-5-13-25
ББК 81.1
МЕТАФОРЫ И ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ В ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ
КОММУНИКАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛОЯЗЫЧНОГО
ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА)
Богачева Екатерина Александровна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры
иностранных языков, Саратовская государственная юридическая академия,
kapitolina19@yandex.ru
Семенова Элла Владимировна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры
иностранных языков, Саратовская государственная юридическая академия,
esemenova2604@gmail.com
В современной лингвистике понятие юридического дискурса не получило полного и
однозначного определения. Отсутствие такого определения объясняется, на наш взгляд,
его неоднородной сущностью. Дискурс, в том числе юридический, исследователями
рассматривается не как абстрактная языковая система, а как проявление различных видов
речевой деятельности. Важными составляющими юридического дискурса являются
участники общения, коммуникативная цель и условия (место) коммуникации.
Юридический дискурс представляет собой уникальную комбинацию, которая выражается
в использовании широкого набора разнообразных языковых и стилистических средств
(официальные клише, устойчивые выражения (фразеологизмы), термины, метафора,
сложные синтаксические структуры и др.). Актуальность представленной статьи
обусловлена рассмотрением фразеологических единиц метафорического характера и их
функционирования в рамках юридического дискурса.
Ключевые слова: юридический дискурс, терминология, фразеологические единицы,
метафора, метафорический перенос.
METAPHORS AND PHRASEOLOGY IN PROFESSIONAL COMMUNICATION
(ON THE MATERAL OF ENGLISH LEGAL DISCOURSE)
Ekaterina A. Bogacheva, ORCID ID 0000-0003-0340-840X, Saratov State Law Academy, 1,
Volskaya Str., Saratov, 410056, Russia, kapitolina19@yandex.ru
Ella V. Semenova, ORCID (0000-0003-2402-4560), Saratov State Law Academy, 1, Volskaya
Str., Saratov, 410056, Russia, esemenova2604@gmail.com
13
The paper analyzes phraseological units of metaphorical nature in English legal terminology.
There is a close link between legal terms formed by metaphorical transfer and a common lan-
guage. Special attention is paid to the possibility of metaphor conversion to codified terminology.
Legal discourse, is viewed by researchers not as an abstract linguistic system, but as a manifesta-
tion of various types of speech activity. The important components of legal discourse are the par-
ticipants in communication, the communicative goal and the conditions (place) of communication.
Legal discourse is a unique combination, which is expressed in the use of a wide range of various
linguistic and stylistic means (official clichés, fixed expressions (phraseological units), terms,
metaphor, complex syntactic structures, etc.).
Key words: legal discourse, terminology, phraseological units, metaphor, metaphorical transfer.
Введение
Несмотря на наличие широкого ряда научных исследований, термин
«дискурс» на сегодняшний день не имеет конкретного определения и
описания его значимых характеристик, функций и параметров. Юридический
дискурс может рассматриваться как «особый тип институционального
дискурса, семиотическое пространство которого характеризуется
совокупностью вербальных и невербальных знаков (и их вербальных
коррелятов), формирующих как институциональные, так и
неинституциональные формы общения, в которых субъект, адресат или
содержание (или хотя бы одна их этих составляющих) имеют отношение к
сфере юриспруденции и/или встречаются в рамках пересечения данного
дискурса с другими типами дискурса (исторического, политического,
педагогического, военного, дискурсом СМИ, художественным дискурсом и
др.)» [10: 66].
Мы будем придерживаться понимания, что юридический дискурс – это
разновидность институционального дискурса, представленный всей
совокупностью юридических текстов.
В зависимости от области применения и вида ревой деятельности (устной
или письменной) юридический дискурс может быть реализован через
юридические документы (официальные и неофициальные). Очевидно, что
участники юридического дискурса разнообразны и характеристики их
действий обусловлены функциями дискурса. Выделяются следующие
функции юридического дискурса:
1) регулятивная;
2) перформативная;
3) информативная;
14
4) интерпретационная;
5) кумулятивная;
6) презентационная;
7) стратегическая;
8) кодовая [15].
Кроме того, юридический дискурс имеет независимый статус в общей
языковой системе с присущими ему атрибутами: ярко-выраженный
социальный характер; такие базовые элементы юридического дискурса, как
участники, жанры и др. зависят от конкретной ситуации общения; наряду с
общеупотребительной лексикой, свою практическую значимость находят
юридические термины, профессионализмы и единицы языка, заимствованные
из других смежных с правом областей знания; перформативная составляющая
всех механизмов, которая сводится к обязательному следованию и
выполнению имеющихся предписаний и требований – одна из ключевых
особенностей юридического дискурса [14].
Язык права – специализированный и узконаправленный язык для
конкретного круга лиц определенной деятельности. Язык, как и право
социальные явления, имеющие общие признаки: нормативность,
общеобязательность, формальная определенность, системность. Язык права
включает в себя слова, словосочетания и устойчивые выражения
(фразеологизмы), т.е. совокупность правовой лексики, употребляемую в
юридической сфере. Отметим, что сфера английской юридической
терминологии не ограничивается рамками только профессионального
общения. Следует также отметить, что юридический язык, официально
характеризуется точностью и достоверностью – по крайней мере, официально.
Юридический язык должен преобладать над двусмысленностью в понимании
различных юридических правил и понятий. В то же время следует отметить,
что юридический язык и юридическая мысль в целом нельзя охарактеризовать
как стабильную и фиксированную систему. Юридическая парадигма восходит
к глубокой древности, так как предметом ее исследования – человек и
ограничение поведения – остается неизменным на протяжении многих веков.
Тем не менее, в то же время общество, человеческие отношения и сам язык
эволюционировали.
«Отношение к языку, которое задается «иным» мышлением, ведет к
расширению границ самого языка. Нетривиальное смыслопорождение
15
активизирует скрытые потенции языка, заставляет размышлять о
противоречивых, парадоксальных явлениях его функционирования внутри
одной и той же лингвокультуры. В подобном смыслопорождении активно
проявляются намерения языковой личности к переосмыслению старых форм
и созданию новых» [12].
Фразеологический корпус языка демонстрирует экстралингвистические
и интралингвистические черты и особенности, представляя картину мира.
Фонд фразеологических единиц английского языка представляет собой
специфический слой лексики и относится к определенному социально-
культурному или узкопрофессиональному сегменту. Фразеологический фонд
английской правовой терминологии необходимо рассматривать с учетом
наличия общеупотребительных единиц, встречающихся в обиходе и
юридических текстах. Анализ английской юридической терминологии
демонстрирует наличие в ней большого количества устойчивых выражений
(фразеологизмов) [8].
1. Проблематика метафорических моделей в юридическом дискурсе
О.А. Безуглова указывает, что массу английских юридических терминов
можно найти в современной и классической художественной литературе [3].
Кроме того, в сочетании с кодифицированными терминами выделяются
профессионализмы (make a pinch (arrest), break a case (giving judgment)) с
характерной ограниченностью употребления обособленной
профессиональной группой. Такие единицы могут появиться путем переноса
метафоричного значения терминологического понятия на слова
общеупотребительной лексики.
Наряду с некоторыми особенностями, которые связаны с
фразеологическими единицами, например, их грамматическая устойчивость,
строго закрепленный порядок слов, экспрессивность, выделяется также их
метафоричность. «Узнавание метафоры – это разгадка и смысловая
интерпретация текста, бессмысленного с логической точки зрения, но
осмысленного при замене рационального его отображения на иногда даже
иррациональную интерпретацию, тем не менее доступную человеческому
восприятию мира благодаря языковой компетенции носителей языка» [16].
Метафора является важным элементом юридического дискурса.
Несмотря на то, что специализированные словари в основном не содержат
фигуративных элементов, понятные фигуративные выражения долгое время
16
были частью юридической речи. В данной предметной области следует
отметить, что:
– юридический дискурс является достаточно определяющим в жизни
человека и общества;
– метафоры в этой области были недостаточно изучены и
недооценены;
– метафора пронизывает такие виды текстов, которые долгое время
считались лишенными каких-либо эмоциональных (если метафоры в
когнитивной лингвистике вызывают эмоции) черт.
В свою очередь, наличие метафорических выражений в языке является
следствием существования метафорических моделей в ментальной сфере
человека. В работе «Подрыв субъекта и диалектика желания во фрейдистском
бессознательном» Дж. Лакан отмечает, что ментальная сфера человека
состоит из воображаемого, символического и реального порядков [11].
Следовательно, в метафоре, расположенной на символическом уровне
психики, необходимо вычислить те намерения, в которых индивид
модулирует свой дискурс.
Понимая метафору как слово или оборот речи в переносном значении для
определения предмета или явления на основе аналогии и сходства, можно
отметить, что метафора логическая замена слова или словосочетания на
образную языковую единицу [2].
Отметим, что дискуссия о возможной допустимости метафор в научном
и официальном языках имеет длительную историю, которая претерпевает
серьезные изменения. Дж. Локк отмечал использование метафоры как
недостаток, когда речь идет об истине и познании [13].
Г. Гоббс считал, что для выражения мысли и передачи знания пригодны
только слова, употребленные в прямом смысле так, как только буквальное
значение поддается верификации. В использовании метафоры он видел
препятствие для выполнения этого значения языка [1].
Х. Ортега-и-Гассет все же полагал, что «метафора – это едва ли не
единственный способ уловить и содержательно определить объекты высокой
степени абстракции» [Там же, с. 377].
На современном этапе А.Ф. Черданцев видит не очень желательной
метафору в науке, так как принятие метафоры за истину может привести к
научному заблуждению [18].
17
В.М. Баранов, Н.А. Власенко указывают, что использование метафоры в
правовой науке и практике возможно исключительно при наличии точности,
понятности, безусловности и корректности, которые не ведут к правовому
заблуждению [2].
Стивен Винтер, напротив, предлагает альтернативную точку зрения на
роль метафоры в юридическом языке. Согласно Винтеру, правовое
обоснование основывается на человеческих взаимодействиях, которые
институционализируются сначала в социальных практиках, а затем в
культурных и правовых нормах. Как метафорично человеческое мышление,
так и закон. Поскольку мы мыслим метафорически, поскольку наши
когнитивные системы укоренились в нашем воплощенном опыте физической,
социальной и культурной среды, закон не выходит за рамки законов
человеческого познания [20].
М.В. Константинова также указывает, что для юридического дискурса
исключительную важность имеет и аргументативная функция метафоры как
средства убеждения в правильности (правдоподобности) выдвигаемых
тезисов и постулатов [9].
Таким образом, метафору можно понимать, как «коммуникативный
(дискурсивный) оператор» в любой форме языковой коммуникации.
Несмотря на то, что некоторые исследователи по-прежнему считают, что
термин «метафора» может применяться только к языку, большинство
исследователей сосредотачиваются на когнитивном аспекте этого явления.
В отечественном и зарубежном языкознании существуют различные
взгляды и подходы к изучению метафоры. О.И. Глазунова отмечает, что в
основе метафоры лежит единый способ презентации признаковых значений,
а синтаксическая структура способствует формированию дополнительных
смыслов или дает возможность сделать акцент на том или ином аспекте их
проявления [7].
С позиции современной когнитивистики по мнению исследователей Е.В.
Будаева и А.П. Чудинова метафорические модели должны анализироваться в
дискурсе в тесной связи с контекстом в которые они исходят и действуют с
учетом замыслов и прагматических особенностей автора. Система
метафорических моделей является важной частью национального языка, но
также служит примером картины мира и национального менталитета
писателя. Это тесно связано с историей соответствующих людей и
18
современной социально-политической ситуацией [5: 69] и правовой
ситуацией.
Данные исследователи рассматривают метафору «как важную
ментальную операцию, как способ познания, категоризации,
концептуализации, оценки и объяснения мира» [Там же, с. 45].
А. Ченки выделяет следующие важные черты метафоры с точки зрения
ее когнитивного значения: 1) метафора приставляет собой мост от знакомого
к незнакомому, от очевидного к менее очевидному; 2) области, связанные с
метафорой, ассиметричны, неравны; 3) метафора сосредоточивает внимание
на избранных аспектах сравнения; 4) метафоры функционируют на разных
уровнях конкретности, некоторые на высшем, более высоком уровне, а другие
на более конкретном [17: 352].
Исследователи метафорических моделей обычно рассматривают
следующие характеристики:
– частота моделей (количество концептуальных метафор определенной
концептуальной области);
– продуктивность (возможность вторичных номинаций,
соответствующих метафорической модели);
– доминирование (значительное увеличение по продуктивности и частоте
использования метафорической модели в определенный исторический
период).
Анализ юридической терминологии показывает что, являясь по сути
совокупностью терминов определенной деятельности, образующая особый
пласт лексики, который является доступным для регулирования и
систематизации, она также демонстрирует наличие терминов, основанных на
метафорическом переносе. Пример сочетания творческого и стереотипного
представляют собой термины-метафоры. Под термином-метафорой мы
понимаем общеупотребительное слово, которое принимает на себя
специальное значение для наименования того или иного профессионального
понятия. При этом творчество проявляется, прежде всего, в разговорной речи,
которая является источником терминов-метафор для кодифицированной
терминологии [19: 83].
М.В. Константинова отмечает, что в отличие от других терминов-
метафор, феномен юридической метафоры подразумевает гораздо более
широкое содержание, так как наряду со словами, являющимися
19
частью терминосферы юридического дискурса, в её состав входят лексемы,
заимствованные из других профессиональных областей (профессионализмы)
или из живого языка [9].
Непосредственная связь юридических терминов с общим языком
проявляется в терминах, которые образованны через метафорический
перенос. Метафорический перенос отражает когнитивный процесс,
способствующий получению и формированию «нового» знания. При этом
метафора воспринимается как некий познавательный механизм восприятия
мира.
Обратим внимание на возможные случаи перехода метафоры в
кодифицированную терминологию. Переход метафоры в кодифицированную
терминологию возможен при условии, что, например, денотативное значение
профессионализма, которое основано на метафоре, является более широким,
чем у кодифицированного термина (профессионализм hijacking значительно
шире кодифицированного термина air piracy). Или, например,
метафорический термин имеет более подходящую форму и достаточно точно
раскрывает терминируемое понятие, money laundering заменил достаточно
длинный описательный термин investment or other transfer of money flowing
from racketeering, drug transaction and other illegal sources [19].
Метафоризация, присущая правовому языку, касается различных
правовых явлений. Компонентами метафор в этом случае могут выступать
различные эмоционально-ассоциативные образы. С.В. Власенко указывает,
что такими образами могут служить: цветообразование (white lie), черты лица
и облика человека (get red in the face), ценные предметы и вещи (golden (silver)
key) и другое [6]. Отметим, что некоторые метафорические словосочетания
или фразеологизмы, имея редкое сочетание компонентов, вынуждают
осуществлять поиск скрытых сем (dry death). Среди неожиданных проявлений
в семантическом плане занимают место сочетания, смысл которых кажется
противоречивым в реальности (blind offer, nude contract).
2. Концептуальная метафора в юридическом дискурсе
В юридическом дискурсе применительно к способности метафоры
порождать новые значения интересна концептуальная метафора, которая
может быть представлена тремя типами:
20
– структурные метафоры – важным элементом является возможность
освещать/маскировать аспекты того или иного понятия, т.е. придавать
частичное видение. Например:
«Эта судебная тяжба затянулась на несколько лет» (‘This legal battle
has dragged on for several years’);
«Из всего вышесказанного следует, что иск должен быть отклонен» (‘It
follows from all the foregoing that the action must be dismissed‘);
«Более того, это было неоспоримо / бесспорно подтверждено
заявлениями сторон» (‘It is, moreover, undisputed and was confirmed by the
statements of the parties’);
• ориентационные метафоры – большинство таких метафор наиболее
часто используются в различных жанрах юридического дискурса (судебные
решения, обвинительные заключения или соглашения):
«...намеревался воспрепятствовать осуществлению правосудия»
(‘… intended the course of justice to be obstructed’);
«...стороны помирились и снова стали жить вместе» (‘… the parties had
reconciled and had gone back to live together’);
«...толковать закон так, как заинтересован в этом мистер Льюис»
(‘… to propel the law in the direction which Mr. Lewis seeks’);
• онтологические метафоры – включают в себя персонификацию как
свой тип. При персонификации неодушевленным предметам навязываются
человеческие качества. Например:
«преступление – заложник закона» (‘the crime may be laid at the feet of
the law’);
«ходатайство было отклонено, так как обе стороны были равны перед
законом» (‘the petition was dismissed, the two parties being equal in the eyes of
the law’);
«по закону к ним будут применены методы исправительного
воздействия» (‘they shall receive the same treatment at the hands of the law’) [4].
Заключение
Анализ юридической терминологии демонстрирует что, являясь особым
пластом лексики с совокупностью терминов, она также представляет наличие
терминов, основанных на метафорическом переносе. На протяжении многих
21
лет ведется дискуссия о возможной допустимости метафор в научном и
официальном языках.
Однако, нельзя отрицать, что метафоры необходимы для уточнения
и определения юридических понятий, толкование которых неизбежно
предвзято, потому что сравниваемое понятие всегда ограничено
сравниваемым понятием, которое интерпретируется как единственно
возможное. К настоящему времени так и не сформировалось единого мнения
о возможном использовании метафоры в правовой коммуникации. На наш
взгляд это связано, в первую очередь, из-за предъявления обязательных
требований к точным и корректным формулировкам, объективному
изложению и однозначному толкованию в языке права.
Преобразование значения осуществляется путем переосмысления.
Одним из способов такого переосмысления может быть метафорический
перенос. При этом метафоричность более свойственна эмоционально
окрашенному профессиональному сленгу отдельных групп, чем
кодифицированной терминологии. Рассматривая юридический контекст и
лингвистические особенности различных юридических документов, мы
приходим к выводу, что роль метафоры очень важна для понимания и
обеспечения доступности юридического текста для различного круга лиц.
Метафора может выступать одним из эффективных стилистических
инструментов для передачи юридических понятий. Однако, оставаясь
мощным коммуникативным лингвистическим средством, метафора
действительно имеют определенные недостатки, которые не следует упускать
из виду или недооценивать.
Список литературы
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. М.: «Языки русской
культуры», 1999.
2. Баранов В.М., Власенко Н.А. Метафоры права: методологическая опасность и
перспективы // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2019. № 1 (45). С. 11-19.
3. Безуглова О.А. Проблемы перевода английский юридических терминов в
художественной литературе. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problemy-perevoda-
angliyskih-yuridicheskih-terminov-v-hudozhestvennoy-literature (дата обращения:
08.12.2018).
22
4. Богачева Е.А. Концептуальная метафора в юридическом дискурсе (на материале
английского языка) // Филологический аспект. 2021. № 4 (72). URL: https://scipress.ru/phi-
lology/articles/kontseptualnaya-metafora-v-yuridicheskom-diskurse-na-materiale-anglijskogo-
yazyka.html (дата обращения: 10.11.2021)
5. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Метафора в политической коммуникации: моногр. 2-е
изд., стер. М.: Флинта, 2012.
6. Власенко С.В. Метафоры в языке права // Вестник ТвГУ. Серия «Филология». 2014.
№4. С. 23-30.
7. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований. СПб.: Филологический
факультет СпбГУ, 2000.
8. Ессина И.Ю., Семенова Э.В. Функционирование лексических единиц в структуре
юридического текста (на примере английского языка) // Филологические науки. Вопросы
теории и практики. 2019. Т. 12. Вып. 6. C. 142-145.
9. Константинова М.В. Специфика юридической метафоры в индивидуальном
лексиконе: автореф. дис…. канд. филол. наук. Курск, 2011.
10. Косоногова О.В. Характеристики юридического дискурса: границы, содержание,
параметры // Историческая и социально-образовательная мысль. 2015. T. 7. №1. С. 61-68.
11. Лакан Ж. Подрыв субъекта и диалектика желания во фрейдистском
бессознательном. Écrits: Подборка (Брюс Финк, пер.) Нью-Йорк: W.W. Norton, 2002.
12. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Издательство
ЛКИ, 2008.
13. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. В кн: Локк Дж. Собр. соч. в 3 томах.
Т. 1. М.: Мысль, 1985.
14. Мосесова М.Э. Общая характеристика англоязычного юридического дискурса:
статус, участники, жанры, языковая специфика // Вестник Курганского государственного
университета. 2019. №1 (52). С. 54-57.
15. Палашевская И.В. Функции юридического дискурса и действия его участников //
Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2010. Т. 12. №5(2). С.
535-540.
16. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль
человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. URL:
http://genhis.philol.msu.ru/printer_66.shtml (дата обращения: 08.12.2018).
17. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская
лингвистика: Фундаментальные направления / Под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозовой и
И.А. Секериной. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Едиториал УРСС, 2002.
18. Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции: моногр. М.:
Норма: ИНФРА-М, 2012.
19. Юридическая лингвистика: учеб. пособие [С.П. Хижняк, Е.В. Волгина, К.В.
Данилов и др.]; под ред. С.П. Хижняк; ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия
права». Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2009.
23
20. Winter L., Steven L. Transcendental Nonsense, Metaphoric Reasoning, and the Cogni-
tive Stakes for Law. University of Pennsylvania Law Review. 1989. 137 (4). Pp. 1107-1237.
References
1. Arutyunova, N.D. (1999). Yazyk i mir cheloveka [Human language and world]. 2-e izd.,
ispr. M.: «Yazyki russkoj kul'tury» (in Russian).
2. Baranov, V.M., Vlasenko, N.A. (2019). Metafory prava: metodologicheskaya opasnost' i
perspektivy [Metaphors in law: methodological danger and prospects]. Vestnik Nizhegorodskoj
akademii MVD Rossii [The Bulletin of Nizhny Novgorod Academy of the Interior Ministery
of RF], № 1 (45), 11-19 (in Russian).
3. Bezuglova, O.A. (2018). Problemy perevoda anglijskij yuridicheskih terminov
v hudozhestvennoj literature [Translation problems of English legal terms in fiction] URL:
https://cyberleninka.ru/article/n/problemy-perevoda-angliyskih-yuridicheskih-terminov-v-
hudozhestvennoy-literature (in Russian)
4. Bogacheva, E.A. (2021). Konceptual'naya metafora v yuridicheskom diskurse (na mate-
riale anglijskogo yazyka) [Conceptual metaphor in legal discourse (based on the English lan-
guage)] Filologicheskij aspect [The Philological aspect], 4 (72). URL: https://scipress.ru/philol-
ogy/articles/kontseptualnaya-metafora-v-yuridicheskom-diskurse-na-materiale-anglijskogo-
yazyka.html (data obrashcheniya: 10.11.2021) (in Russian)
5. Budaev, E.V., Chudinov, A.P. (2012). Metafora v politicheskoj kommunikatsii [Meta-
phor in political communication]: monogr. 2-e izd., ster. M.: Flinta. (in Russian).
6. Vlasenko, S.V. (2014). Metafory v yazyke prava [Metaphors in the language of law].
Vestnik TvGU. Seriya «Filologiya» [The Bulletin of TGU, Series “Philology”], 4, 23-30 (in Rus-
sian).
7. Glazunova, O.I. (2000). Logika metaforicheskih preobrazovanij [The Logic of metaphor-
ical transformations]. SPb.: Filologicheskij fakul'tet SpbGU (in Russian).
8. Essina, I.Yu., Semenova, E.V. (2019). Funkcionirovanie leksicheskih edinic v strukture
yuridicheskogo teksta (na primere anglijskogo yazyka) [Functioning of lexical units in the struc-
ture of a legal text (on the example of the English language]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii
i praktiki [Philological sciences. The issues of theory and practice], 12, 6, 142-145 (in Russian).
9. Konstantinova, M.V. (2011). Specifika yuridicheskoj metafory v individual'nom
leksikone [Specificity of the legal metaphor in the individual lexicon]: avtoref. dis…. kand. filol.
nauk. Kursk (in Russian).
10. Kosonogova, O.V. (2015). Harakteristiki yuridicheskogo diskursa: granicy, soderzha-
nie, parametry [Characteristics of legal discourse: boundaries, content, parameters]. Is-
toricheskaya i social'no-obrazovatel'naya mysl' [Historical, social and educational thought], 7, 1,
61-68 (in Russian).
11. Lakan, J. (2002). Podryv sub"ekta i dialektika zhelaniya vo frejdistskom bessoz-
natel'nom [Subversion of the subject and the dialectic of desire in the Freudian unconscious]
Écrits: Podborka (Bryus Fink, per.) New York: W.W. Norton (in Russian).
24
12. Lakoff, Jh., Dzhonson, M. (2008). Metafory, kotorymi my zhivem [Metaphors we live
by]. M.: Izdatel'stvo LKI (in Russian).
13. Lokk, Jh. (1985). Opyt o chelovecheskom razumenii [Experience of human understand-
ing]. V kn: Lokk Jh. sobr. soch. v 3 tomah. T. 1. M.: Mysl' (in Russian).
14. Mosesova, M.E. (2019). Obshchaya harakteristika angloyazychnogo yuridicheskogo
diskursa: status, uchastniki, zhanry, yazykovaya specifika [General characteristics of the English-
language legal discourse: status, participants, genres, language specificity]. Vestnik Kurganskogo
gosudarstvennogo universiteta [The Bulletin of Kurgan State University], 1 (52), 54-57 (in Rus-
sian).
15. Palashevskaya, I.V. (2010). Funkcii yuridicheskogo diskursa i dejstviya ego uchast-
nikov [Functions of legal discourse and actions of its participants]. Izvestiya Samarskogo nauch-
nogo centra Rossijskoj akademii nauk [The Proceedings of Samara Research Center of Russian
Academy of Science], 12, 5(2), 535-540 (in Russian).
16. Teliya, V.N. (1988). Metaforizaciya i ejo rol' v sozdanii yazykovoj kartiny mira [Meta-
phorization and its role in creating a language picture of the world]. Rol' chelovecheskogo faktora
v yazyke. Yazyk i kartina mira [The Role of human factor in language Language and the view of
the world]. M.: Nauka. URL: http://genhis.philol.msu.ru/printer_66.shtml (in Russian).
17. Chenki, A. (2002). Semantika v kognitivnoj lingvistike [Semantics in cognitive linguis-
tics]. Sovremennaya amerikanskaya lingvistika: Fundamental'nye napravleniya [Modern Ameri-
can linguistics: fundamental directions] / pod red. A.A. Kibrika, I.M. Kobozovoj i I.A. Sekerinoj.
Izd. 2-e, ispr. i dop. M.: Editorial URSS (in Russian).
18. Cherdancev, A.F. (2012). Logiko-yazykovye fenomeny v yurisprudencii [Logical and
linguistic phenomena in jurisprudence]: monogr. M.: Norma: INFRA-M (in Russian).
19. Yuridicheskaya lingvistika [Legal linguistics]: ucheb. posobie (2009). [S.P. Hizhnyak,
E.V. Volgina, K.V. Danilov i dr.]. Saratov: Izd-vo GOU VPO «Saratovskaya gosudarstvennaya
akademiya prava» (in Russian).
20. Winter, L., Steven, L. (1989). Transcendental Nonsense, Metaphoric Reasoning, and
the Cognitive Stakes for Law. University of Pennsylvania Law Review, 137 (4), 1107-1237 (in
English).
