CC BY
140
2010 Филология №1(9)
УДК 81'373.612.2
Д.А. Катунин, М.К. Антонова
МЕТАФОРИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ВРЕМЕНИ КАК ВОДЫ / ЖИДКОСТИ В РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Рассматривается метафорический фрагмент русской языковой картины мира, в котором время характеризуется посредством обращения к исходным образам воды / жидкости. Выявляются как оригинальные для данной группы лексики черты, так и закономерные для соответствующих метафорических моделей времени с использованием иных исходных сфер. Исследование выполнялось на методологической базе когнитивной и структурно-семантической лингвистики.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, структурная семантика, метафора, ми-ромоделирование, время, вода.
Антропоцентрическая парадигма современного языкознания на новом этапе ее развития привела исследователей к потребности не просто зафиксировать факты языка в их зависимости от жизнедеятельности человека, но и выявить те глубинные механизмы сознания, которые лежат в основе функционирования языкового инструментария. Названная парадигма позволяет рассматривать метафору не как результат переосмысления значения слова, а как один из указанных механизмов, отражающий один из базовых способов человеческого мышления. Метафора в этой связи интерпретируется как основной принцип миромоделирования, а механизм метафоризации начинает рассматриваться в качестве ведущего объяснительного принципа для целого ряда лингвокогнитивных явлений.
Существенной чертой метафоры исследователи считают ее когнитивную природу: «В метафоре стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания не только национально-специфического видения мира, но и его универсального образа» [1. С. 371]. Такой взгляд на метафору характерен, прежде всего, для когнитивного направления лингвистического исследования. Как отмечает Т.Г. Скребцова, анализируя историю становления и современное состояние когнитивной лингвистики (в первую очередь теорию концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона), в современной концепции когнитивизма метафора интерпретируется не только как феномен языка, но и как способ повседневного мышления: «Мышление образно - в том смысле, что для представления понятий, не обусловленных непосредственным опытом, человек прибегает к метафоре, метонимии и образным построениям (mental imagery), - а это выходит за рамки прямого отражения внешнего мира. Именно эта способность человека к образному мышлению, предположительно, выводит мысль за пределы того, что доступно непосредственному наблюдению и ощущению, обусловливает возможность абстрактного мышления. При этом образное мышление также является воплощенным (правда, опосредованно), так как метафоры, метонимии и образы тоже обусловлены опытом, в том числе чувственным восприятием» [2. С. 7].
Значимость исследования метафорического моделирования смыслов определяется его базисностью в языке в целом, его генетической первичностью в выстраивании семантики естественных языков (элементы мифологического мышления). Б. Уорф, определяя роль метафоры в процессах языкового моделирования как средства объективации многих абстрактных категорий -длительности, интенсивности, направленности и др. - в языках «среднеевропейского стандарта», утверждает: «Можно составить почти бесконечный список метафор, которые мы едва ли осознаем как таковые, так как они практически являются единственно доступными лингвистическими средствами» [3].
Современный подход к исследованию метафоры складывается в работах по теории языковой картины мира, теоретико-методологический аппарат которых учитывает достижения как структурной семантики, так и когнити-вистского направления исследования метафоры (основы последнего были заложены в фундаментальной работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем» [4]). Методология такого направления получает обоснование в исследованиях [5; 6]. В настоящее время написан целый ряд работ, где, согласно заявленной методологии, метафора рассматривается в качестве механизма, а не объекта анализа, имеющего цель реконструировать определенный фрагмент русской языковой картины мира (РЯКМ). В представленной статье заявленный подход применён к описанию одной из моделей восприятия времени в РЯКМ. Русский язык содержит достаточно обширный пласт метафорической лексики, выражающей предикативные характеристики времени, так как время, в числе прочих абстрактных категорий, описывается преимущественно при помощи метафор, и поэтому изучение именно метафорических номинаций, характеризующих тот или иной аспект времени, представляется наиболее плодотворным для описания времени как фрагмента РЯКМ.
Время в РЯКМ метафорически может быть представлено с помощью различных исходных образов: человека (время идёт, бежит), животных (время летит, ползёт), материальных ценностей (потратить, израсходовать время) и т.д. Одним из компонентов сферы-донора для характеристики времени на регулярной модельной основе в РЯКМ является также вода / жидкость. С одной стороны, уподобление времени, например, водному потоку является устойчивой схемой метафорического переноса для РЯКМ: время течёт, течение времени, предлог в течение и т.д. С другой стороны, количество таких метафор крайне ограничено - методом сплошной выборки из академических словарей русского языка было выявлено всего пять глаголов (без учёта их префиксальных образований), имеющих данный тип семантической организации.
Посредством метафорической эксплуатации указанной исходной сферы отражается в первую очередь такое свойство времени, как движение, при характеристике которого время или его отрезки могут уподобляться либо самой жидкости (время течёт, льётся), либо субъектам, передвигающимся по водному пространству (дни проплывают).
В первом случае время уподобляется водному потоку посредством использования метафорических предикатов течь1 (исходное значение (далее -ИЗ): Перемещать свои воды в каком-л. направлении. О реке, ручье и т.п. Результирующее значение (далее - РЗ): Проходить, протекать. О времени), литься (ИЗ: Течь струей. РЗ: Идти, течь. О времени) и их префиксальным модификациям (истечь, протечь, утечь и т.д.): Как милы тёмные красы Ночей роскошного востока! Как сладко льются их часы (Пушкин); Истекал двухсотый год новой эры (Куприн); Уже более трех часов протекло с тех пор, как я присоединился к мальчикам (Тургенев); В пространство между завтра и вчера / бесследно утекают год за годом (Губерман). Можно предположить, что основанием для данного метафорического переноса послужило содержательное сходство водного потока с представлениями человека о времени: его недискретность, постоянство течения и т.д.
Системность такого понимания времени подтверждается наличием в русском языке определений времени быстротечный (ИЗ: Быстрый в движении; РЗ: Быстро проходящий, короткий) и быстротекущий (ИЗ: С быстрым течением (о реке, водном потоке и т.п.); РЗ: То же, что быстротечный): Уже близки были быстротечные весенние сумерки (Шолохов); Я постоял и послушал этот вечный весенний, ненасытный галдёж, и грусть быстротекущего времени коснулась меня (Ямпольский). И если метафоры течь, литься являются нейтральными в аспекте интенсивности, то в сочетаниях с приведенными определениями время уподобляется водному потоку, движущемуся с большой скоростью.
Посредством устойчивого сочетания со словом река (ИЗ: Постоянный водоем с естественным течением воды по разработанному ею руслу от истока вниз до устья. РЗ: О течении времени. О Река времени, времен) время метафорически наделяется способностью безвозвратно удалять предметы, события от говорящего: Скажи, где стены Вавилона? /Где драмы тощие Клеона? / Умчала все времен река (Пушкин); Река времён в своём стремленьи / Уносит все дела людей (Державин); Река времени всё уносит, всё истребляет, и немного, очень немного всплывает на её сокрушительных волнах (Белинский). Такие действия времени оцениваются негативно, поскольку имеют ярко выраженный деструктивный характер. В окказиональном варианте использования этого сочетания можно отметить также совместное передвижение времени и наблюдателя (говорящего): И вдаль несла нас времени река (Газманов). Причём негативная оценка в данном случае не прослеживается.
Следует подчеркнуть, что во всех вышеприведённых контекстах время метафорически интерпретируется как самодостаточный субъект действия, возможность влияния на который никак не прослеживается, однако в РЯКМ потенциально возможно также воздействие человека на время, например: Ирина действительно согласилась [на переезд], не дав истечь назначенному сроку (Тургенев).
При втором способе эксплуатации исходного образа воды для метафорической характеристики движения времени при помощи глагола плыть и его
1 Здесь и далее словарные значения приводятся по [7; 8].
префиксальных образований время уподобляется субъекту, передвигающемуся по водной поверхности (ИЗ: Передвигаться по воде или в воде в определенном направлении. РЗ: Незаметно и быстро проходить, течь. О времени): Дни плыли за днями незаметно (Боборыкин); Плыли дни, как облака в небе, неизвестно откуда, куда и зачем (Сергеев-Ценский); Грустную власть приобретают над нашей душой все вещи —, говорящие об уплывшем прошлом (Куприн).
Такие метафорические сочетания имеют книжный характер и используются с целью подчеркнуть незаметность для наблюдателя прохождения определённых временных отрезков, т. е. характеризуют какие-либо бессобы-тийные (или малособытийные) фрагменты жизни человека или общества.
Опосредованно исходный образ жидкости может быть задействован и при описании окончания какого-либо отрезка времени. В такой интерпретации уподобление времени жидкому состоянию вещества характеризует полное отсутствие времени, отведённого под какие-либо цели и задачи, наличие же времени обозначается посредством его уподобления твёрдому состоянию вещества. Подобное понимание времени реализуется путём использования метафоры таять (ИЗ: Превращаться в жидкое состояние под действием тепла, влаги (обычно о снеге, льде, воске, сахаре и под.). РЗ: Уменьшаться (в объеме, числе и т.п.): На трибунах становится тише, тает быстрое время чудес (Добронравов); Три недели остались и таяли с каждым часом (Рату-шинская); Но стройке подходит срок, время тает, как воск (Ажаев); Зеленое лето истаяло тихо (Тракль, перевод Болдырева). Данные сочетания позволяют акцентировать внимание на постепенности и незаметности движения времени при характеристике описываемой ситуации. «Растаявшее» время при такой интерпретации понимается как полностью исчезнувшее, в отличие от исходного образа, когда вещество переходит в иную форму существования, а не исчезает бесследно. В рассматриваемую парадигму может быть включено и сочетание с глаголом испариться (ИЗ: Обратиться в пар, перейти в газообразное состояние. РЗ: Шутл. Перестать существовать, обнаруживаться; исчезнуть): А время испарилось в никуда (Хлебников). Эта метафора при характеристике времени строится по тому же принципу: переход вещества в иное состояние воспринимается как его исчезновение.
В заключение представляется необходимым отметить некоторые моменты относительно эксплуатации образов воды / жидкости при метафорической интерпретации времени.
Метафоры течь, литься, плыть и их префиксальные образования являются системно вписанными в языковые метафорические модели движения времени, где это свойство времени может выражаться посредством различных образов и, соответственно, лексических единиц: идти, бежать, ползти, лететь, нестись, мчаться и т.д. Так, например, непременным ограничителем для данной группы лексики является однонаправленность (время не может *ходить, *бегать, *плавать). Кроме того, движение времени должно характеризоваться инструментальной неосложнённостью (время не может, например, *ехать, *грести).
В оценочном плане рассмотренные сочетания также соотносятся с общими аксиологическими принципами языковых моделей времени в РЯКМ.
Так, медленное движение времени или его отрезков обозначает негативную оценку описываемой ситуации, быстрое - положительную. Более аксиологи-чески однозначны сочетания река времени унесла / умчала, поскольку являются способом отражения деструктивных изменений окружающей действительности и в данном аспекте вписываются в соответствующие метафорические модели времени в РЯКМ. Метафоры, характеризующие завершение какого-либо фрагмента времени (время тает, испаряется), отражают отрицательную оценку происходящего, обусловленную констатацией нехватки времени, что также является аксиологической доминантой количественных моделей времени (тратить, расходовать время).
Литература
1. АрутюноваН.Д. Язык и мир человека. М., 1999.
2. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики. СПб., 2000.
3. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку - ИИЬ: http://www.philosophy.rU/library/whorl/01 .Мш1
4. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры: Сб. / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой, М.А. Журинской. М., 1990. С. 387-416.
5. Резанова З.И., Мишанкина Н.А., Катунин Д.А. Метафорическое моделирование в языковой картине мира (к обоснованию методов исследования) // Вестн. Том. гос. ун-та. Сер. Философия. Культурология. Филология. 2003. № 277. С. 164-171.
6. Резанова З.И., Мишанкина Н.А., Катунин Д.А. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты. Ч. 1 / Отв. ред. З.И. Резанова. Воронеж, 2003. С. 145-203.
7. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М., 1948-1965. Т. 1-17.
8. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1988. Т. 1-4.
