CC BY
63
МЕТАФОРА В ТОПОНИМИИ ПРИЕНИСЕЙСКОЙ СИБИРИ
METAPHOR IN TOPONYMY OF SIBERIAN YENISEISK REGION
С.П. Васильева S.P. Vasilyeva
Топонимия, метафорическая номинация, антропоморфная образность, Приенисейская Сибирь, сфера метафорического отождествления.
В статье проводится анализ топонимов, созданных на основе метафорического отождествления анатомических частей тела человека с географическими объектами на основе общих признаков формы, функции или лингвокультурной символики. В основе анализа лежит антропометрический принцип, согласно которому «человек - мера всех вещей». Представления человека о самом себе и своем теле оказываются той сферой, которая познана лучше других и может стать основой для метафорического отождествления. Известен целый ряд языковых образных метафор в географической терминологии. Мотивирующими основами для метафорической топономинации в Приенисейской Сибири послужили следующие названия анатомических частей тела человека: нога, пуп, язык, ребро, щеки, горло, кость, волосяной покров (лысая), грива, бородавка, бок и др.
Toponymy, metaphorical nomination,
anthropomorphous figurativeness, Siberian Yeniseisk region, sphere of metaphorical identity.
The article presents the analysis of the toponyms created in terms of the metaphorical identity of a human body's anatomic parts with geographical objects on the basis of the general features of form, function or linguocultural symbolics. At the heart of the analysis is the anthopometrical principle, according to which «man is a measure of all things». Human ideas about oneself and ones body appear to be that sphere which is studied better than others and can become a basis for metaphorical identity. A number of language figurative metaphors in geographical terminology is known. In the Siberian Yeniseisk region the following names of a human body's anatomic parts formed motivating bases for metaphorical toponomination: foot, navel, tongue, rib, cheeks, throat, bone, indumentum (bald), mane, wart, side, etc.
Образная номинация имеет непосредственное отношение к метафорической номинации, но это не одно и то же. В этой связи важно разграничить термины образная номинация и образное мышление (метафорическое мышление). Под образным мышлением в деятельности сознания нами подразумевается отражение действительности в форме образов, вербализованных или невербализованных. Образная (метафорическая) номинация - это разновидность опосредованной номинации парадигматического типа, отражающая отношения перекрещивания между сигнификатами, основанная на отношениях сходства [Гак, 1977, с. 269-283]; «...относительно свободное использование разнообразных лексических единиц во вторичной номинативной функции» [Голев, 1980, с. 47]; когда «.поиск отождествляющего содержания становится свободным и причиной отождествления становится уже не мысль о тождестве предметов, а ощущение адекватности конкретных чувственно-наглядных образов-впечатлений от них» [Рут, 1992, с. 26].
Метафорическая образность не ограничива-
ется пределами поэтического языка. Д. Лакофф и М. Джонсон утверждают, что «метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь и проявляется не только в языке, но и в мышлении и действии. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути» [Лакофф, Джонсон, 1990, с. 387].
В.Н. Топоров отмечает, что мифологическое сознание древнего человека «в высшей степени ориентировано на постоянное решение задач тождества» [Топоров, 1988, с. 29-30]. С помощью мифологических представлений человек упорядочивает окружающий мир, еще недостаточно понятый и изученный. Метафорическая КМ не дополняет, как считают некоторые, «ядро» концептуальной системы и не служит «периферией» (Брутян, 1968; 1973; Васильев, 1974; Колшанский, 1975). «То, что принято называть языковой картиной мира, - это информация, рассеянная по всему концептуальному каркасу и связанная с формированием самих понятий при помощи манипулирования в этом процессе языковыми значениями и их ассоциативными по-
лями, что обогащает языковыми формами и содержанием концептуальную систему, которой пользуются как знанием о мире носители данного языка» [Телия, 1988, с. 177].
Согласно интеракционистской концепции М. Блэка, метафоризация протекает как процесс, в котором взаимодействуют два объекта, или две сущности, и две операции, посредством которых осуществляется взаимодействие. Одна из этих сущностей - тот объект, который обозначается метафорически, вторая сущность - вспомогательный объект, который соотносим с обозначаемым уже готового языкового наименования. Эта сущность и используется как фильтр при формировании представления о первой. Каждая из взаимодействующих сущностей привносит в результат процесса свои системы ассоциаций, обычные в случае стандартного употребления языка, что и обеспечивает говорящими на данном языке метафорический смысл.
Указанные сущности (в концепции Блэка - вне-языковые объекты, или референты), взаимодействуя в когнитивных процессах фильтрации и фокусирования, образуют новую систему признаков, составляющую новое концептуальное содержание, воплощаемое в новом же значении используемого в метафоре имени, которое воспринимается одновременно и в «буквальном» его значении -в изолированном предъявлении (Black, 1962; 1979) [ Телия, 1988, с. 183].
И. Ричардс моделирует метафорический процесс как взаимодействие «двух мыслей о двух различных вещах. Причем эти мысли, возникая одновременно, выражаются с помощью одного слова или выражения, значение которого есть результат их взаимодействия» (Richards, 1936). По мнению В.Н. Телия, особое внимание обращается на наличие в процессе метафоризации прагматической интенции. Намеренная затрата речевых усилий всегда на что-то нацелена. В случае метафоризации - на мотив, цель и тактику, вместе подготавливающие иллокутивный эффект высказывания, содержащего метафору. По этой причине основанием для классификации метафор могут служить не только коммуникативно-функциональные их свойства (Арутюнова 1978; 1979), но и сама интенция субъекта метафоры, который использует разные механизмы метафоризации, различные аспекты антропометричности, равно как и различ-
ную интерпретацию модуса фиктивности [Телия, 1988, с. 189].
Создание образных наименований основано на способности человеческого сознания использовать предшествующий опыт для отождествления различных объектов, точнее, их образов. В классифицирующей и уподобляющей деятельности языкового сознания срабатывают межпредметные связи, активизированные тем или иным образом «снятой» объективной действительности: «Образная модель является посредником между чувственно воспринимаемыми объектами действительности и смыслом, значением, понятой сущностью их» (Михайлова, 1972).
Основными компонентами номинации служат субъект, объект, адресат, язык. Рассмотрим роль этих элементов в образной номинации. М.Э. Рут отмечает различный уровень способностей номинаторов к созданию образных номинативных единиц, который зависит от уровня организации мышления и объема индивидуального опыта номинаторов. Можно говорить об одинаковой потребности в образных номинативных единицах и о различных индивидуальных возможностях её осуществления. «Резкий ассоциативный “прыжок” за категориальные рамки - всегда находка, всегда большая редкость, и появлению образной номинативной единицы всегда сопутствует всплеск положительных эмоций» [Рут, 1992, с. 35]. В концепции о специфике образного мышления отмечается: а) существование наглядно-образного мышления, которое «обладает относительной независимостью от материальных объектов, наличной практики и эмпирического материала» (Пивоваров, 1986, с. 116) [Цит. по: Рут, 1992, с. 38]; б) обусловленность этой формы мышления мышлением вербальным; в) самостоятельная познавательная ценность нагляднообразного мышления, что достигается за счет определенного отстранения от материальных объектов. М.Э. Рут интерпретирует эту концепцию применительно к образной номинации так: «Сталкиваясь с объектами действительности, познание которых на уровне абстрактно-логического мышления невозможно, номинатор переключается на сферу своего чувственного опыта и, опираясь на способности наглядно-образного мышления, находит достоверный способ выражения знания об объекте в форме конкретного образа предмета, уже освоенного вер-
бальным мышлением» [Рут, 1992, с. 38]. Что касается объектов образной топонимической номинации, то это, как правило, небольшие, обозримые, чувственно воспринятые объекты, в которых номинатор выделяет для образной номинации либо один признак, либо комплекс признаков (чаще второе). Создание новой номинативной единицы сознательно или бессознательно оценивается номинатором с точки зрения её восприятия адресатом. В образной народной номинации жизнеспособность образных номинативных единиц обусловлена общностью жизненного и языкового опыта коллектива. Сущностью прямой номинации является воплощение собственного признака объекта в названии, а сущностью опосредованной (в том числе образной) - воплощение этого же признака в другом предмете [Рут, 1992, с. 23]. Образные номинации в топонимии, как правило, раритетны. Так, в топонимии Русского Севера их не более 0,5 % [Там же, с. 74], в мансийской топонимии горной части Северного Урала - 3 % от общего числа зафиксированных (Глинских, Матвеев 1975). Образные наименования тем не менее имеют место в любом типе онимов (в большей или меньшей степени), отражая различия в восприятии предметов и стремление к разнообразию языкового обозначения.
В основе нашего анализа лежит антропометрический принцип, согласно которому «человек -мера всех вещей». В соответствии с этим анатомические части тела человека рассматриваем как сферу предметного мира, используемую для метафорического отождествления. О том, что эта сфера является продуктивной для метафорической номинации, свидетельствуют мифы о происхождении частей космического или (чаще) земного пространства из «членов тела первочеловека» [Топоров, 1988, с. 341]. Представления человека о самом себе и своем теле оказываются той сферой, которая познана лучше других и может стать основой для образного отождествления. На этом основании возник целый ряд языковых образных метафор в географической терминологии.
Мотивирующими основами для топономина-ции в Приенисейской Сибири послужили следующие названия анатомических частей тела человека: нога, пуп, язык, ребро, щеки, горло, кость, волосяной покров (лысая), грива, бородавка, бок, гузно. Данные апеллятивы или их производные (кроме гузно) об-
разованы в результате переноса значения из сферы тело в сферу ландшафт и являются распространёнными в географической терминологии. В наших материалах рассматриваются только те метафорические термины и их производные, которые использованы в топономинации [Васильева, 2010, с. 159].
Отножка, ключ. Отнога - ответвление горного хребта, его отрог; ответвление долины; рукав реки, её приток; узкий залив озера; начало, исток реки. На Карпатах - преимущественно орографический термин, в горах Южной Сибири - гидрографический. По сообщению Е.М. Поспелова, сюда же входят названия гор в Восточных Карпатах Однога, Обнога (Мурзаев, 1984, с. 422). Э.М. Мурзаев приводит также в этом значении термины ответок, отрог. Все три апеллятива с мотивирующими основами нога, ветвь, рог имеют общую сему «боковое ответвление», содержащуюся в корнях и усиленную приставкой. В случае с отножкой исходным образом стало тело человека, аналогичные образы в терминах ответок, отрог связаны, соответственно, с деревом и животным (Мурзаев, 1984, с. 421, 423). В говорах Приенисейской Сибири в том же значении: отточек - небольшая речка. - Вот коль така небольша речка от Ангары бежит, отточком зовут. Номинативная модель, основанная на метафорическом переносе - ответвление от основного русла, используется для обозначения мелких ручьев, речек, вытекающих (не впадающих) из основного потока.
Дунькин пуп, возвышенность. Пуп - возвышенное место; то же в Среднем Поволжье; остров леса в Ленинградской области; пуп, пупыш - «кочка», «бугорок». Пуп в Горьковской области; Пупо-зеро в Ленинградской области (Мурзаев, 1984, с. 466). Образ сопровождается эмотивной коннотацией на грани с пейоративной. Анатомическая деталь пуп имеется на теле как мужчины, так и женщины, но в названии актуализирована именно в связи с образом женщины, что предполагает авторство мужчины [см. об этом: Березович, 1998, с. 47]. При этом в акте номинации не имеется в виду какая-нибудь определенная женщина, скорее это обобщенный образ (ср.: пустите Дуньку в Европу).
Тёщин язык, крутой, опасный поворот дороги. Тещин язык - петля на горных дорогах Северного Кавказа. Э.М. Мурзаев считает анатомическим термином в географической терминологии (Мурзаев,
1984, с. 646). Название встречается довольно часто, но это скорее не термин, а лингвокультурема, символизирующая коварство, порожденное характером отношений в семье между некровными её членами, спроецированное на ощущение опасности на дороге. Образ поддерживается сходством по форме.
Костоватая, гора - с твердыми породами, каменистая. Кость - подводный камень на море; костливо - каменисто; костливый берег - скалистый берег. Анатомический термин (Мурзаев, 1984, с. 294). Кость и камень - уподобление по признаку твердости, образ основы, скелета, возможно, антропоморфный макрообраз: камни - кости земли. Родственно латинскому costa «ребро», сербохорватскому кост «ребро» (Фасмер, 1967, т. 2, с. 349).
Ребра, остров на Енисее, скалистая площадь, напоминающая ребра. Ребро - ребристые бока кряжа, где камень вышел гребнями, ребрами (Даль). Образ основан не только на визуальном сходстве. Есть ассоциативная основа его развития: «камни -кости земли». Исходное значение и.-е. * rebh - «покрывать сводом, крышей», «укрывать» (о своде, крыше, грудной клетке) (Черных).
Щеки, скалистые берега в нижнем течении Подкаменной Тунгуски. Щеки - скалистые обрывистые высокие берега реки, сужающие долину, где резко увеличивается скорость течения воды; обычно образуют ущелья, каньоны, сжимающие реку с двух сторон; утесы, расположенные друг против друга по обе стороны реки (Сибирь). Анатомический термин в географии. Большие и Малые Щеки на р. Камчатке (Мурзаев). Комплексный образ вызывает ассоциации с расположением рта между щеками на лице.
Лысанка, гора. Лысая - гора, вершина которой лишена лесного или кустарникового покрова. Многочисленны топонимы на территории России: Лысая Гора, Лысогоры (Мурзаев). Метафорический перенос по сходству: лишенная волосяного покрова голова - лишенная растительности гора.
Маврина Грива, покос. Грива во всех славянских языках имеет значение географического термина, в др.-инд. grívá - «затылок, загривок», авест. - grlva «затылок» (Фасмер). В современном терминологическом значении грива - низкая вытянутая гряда некрутых гор; отмечено множество Грив и Гривок в топонимии России (Мурзаев). Гривель - хребет, возвышенность. - Поднялся на гривель; Гривина -
то же, что гривель. - Гривина выше земли. Образ, который положен в основу терминологического географического значения, связан с шеей животного, «длинными волосами на шее некоторых животных» (Черных). Однако в индоевропейских и древнеиндийских праформах, отмеченных М. Фасме-ром, значение «затылок, шея» обозначает анатомические детали тела человека. Это значение поддерживается в южных говорах Приенисейской Сибири: С ворота шов - это гривенка.
Бородавкино, неровное поле. Бородавка - небольшая шишка на теле, накожный нарост, обычно роговатой наружности; подобная шишка на растениях (Даль). Семантическая связь с полем «флора»выражена в говорах Приенисейской Сибири: бородавочник - чистотел. - Бородавочник от шипичек помогает - помажешь соком, и пройдет. В названии поля реализовано переносное значение. Кроме переноса по смыслу, в названии передана отрицательная коннотация мотивирующей сферы «болезнь».
Боковой, луг; Боковое, деревня; Забока, место; Дальняя Забока. Бок - сторона предмета, грань; бока человека; у каждой вещи есть верх и низ, остальные внешние плоскости называются боками; если же исключить зад и перед, то будет два бока, правый и левый (Даль). В терминологическом значении: бок - берег реки, сторона (Центральный р-н) (СРНГ); то же на Алтае. Ср.: украинское бік - «берег», «сторона реки, озера»; белорус. бок - «берег реки, озера», «сторона», «край», «окраина», «склон горы». Боковик - «боковой, поперечный ветер, дующий перпендикулярно течению реки» (Поволжье, Новгородская, Псковская, Вологодская области) (Мурзаев). Забока - склон горы; лесок, роща по берегам рек, озер; опушка леса; лесистая пойма реки; часть леса, клином вдающаяся в поле; небольшая долина, окруженная горами; луг на излучине реки; мыс на реке с луговой растительностью; залив; рукав реки; островок, отделенный от большого острова протокой; отдельно стоящая горка, если она в стороне от большой горы (СРНГ). Также берег, обочина, край, сторона (Мурзаев). В говорах Прие-нисейской Сибири: забока - 1) лесок, чаще на берегу реки или острова. - Забока растет, клиуша-ет где река, где реки вилючие; 2) речной мыс или остров с луговой растительностью. - В забоках косят, выдается в речку угол, кочки, редко березник,
но косить можно; 3) пойма. - Весной в ту забоку пристаем плотами; 4) склон горы. - Заветёрна забока или солнопёчна забока, какой-нибудь мыс, может, лес; 5) лесок в поле, степи или островок густой растительности. - Забокам, колкам (называют), где черёмуха стоит (СЮ). Внутренняя форма названий от корня бок - «находящийся в стороне, вдали от центра».
Горло, узкое место. Метафорический географический термин горло в значениях «ущелье, по которому проложена дорога в горах», «горный проход», «проток», «устье реки», «морской пролив», «узкая часть моря», «проран», «прорва», «проток» и др. есть в славянских языках; в тюркских богаз - «горло» и «перевал», «пролив», «проход». Универсальный образ широко реализован в топонимии: Горло Белого моря, Георгиевское, Сулинское, Килийское гирла в дельте Дуная и др. (Мурзаев). В данном случае произошла онимизация термина. В этом же значении:
Безгузов мостик, труднопроезжаемое место. Гузно - зад и низ чего-либо, человека или животного; живот (Даль). Необразное название, мотивированное апеллятивом со значением «часть тела». В основе наименования лежит ситуация, смысл которой заключается в том, что можно остаться без гузна, проезжая по этому мостику (в говорах Приенисейской Сибири есть и другое значение: гузно -«желудок». - Пойдем обедать, а то гузно совсем пустое (СС)).
Антропоморфная метафорическая номинация описанных топонимов характеризуется опорой на способность вербального воплощения представлений человека о географических объектах и возможностью ассоциирования с анатомическими частями тела. Объекты антропоморфной топонимической номинации, как правило, небольшие, обозримые, зрительно воспринятые, в которых номинатор выделяет для образной номинации один признак либо комплекс признаков. Сфера отождествления в природе (на ландшафте) поддерживается следующими географическими реалиями: Отножка (ключ) - отточек, ответок, отрог; Дунькин пуп - возвышенность, кочка, бугорок; Тещин язык - опасный поворот; Костоватая гора - камень; Ребра (остров) -каменистые выступы; Щеки - высокие скалистые берега реки; Лысанка (гора) - отсутствие растительного покрова; Марьина Грива - гряда гор; Бородавкино
(поле) - неровное, покрытое бородавочником (чистотелом); Боковой (луг) - сторона объекта.
Список словарей
1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Госиздат, 1956 (Даль).
2. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. М.: Мысль, 1984. 653 с. (Мурзаев).
3. Словарь русских говоров северных районов Красноярского края. Красноярск: Изд-во КГПУ, 1992. 348 с. (СС).
4. Словарь русских говоров южных районов Красноярского края. 2-е изд. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та. 1988. 448 с. (СЮ).
5. Словарь русских народных говоров. М.; Л., 1968-1997. Вып. 1-31 (СРНГ).
6. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / под ред. О.Н. Трубачева. М.: Прогресс, 1964-1973. Т. 1-4 (Фасмер).
7. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М.: Русский язык, 1993. Т. 1-2 (Черных).
Библиографический список
1. Березович Е.Л. Топонимия Русского Севера: Этнолингвистические исследования. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1998. 338 с.
2. Васильева С.П. Ментальные стереотипы восприятия формы географических объектов в топонимии // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2010. № 1. С. 159-152.
3. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977. Гл. 6. С. 230-293.
4. Голев Н.Д. Заметки об условно-символической номинации в русском языке // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1980. Вып. 9.
5. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990.
6. Рут М.Э. Образная номинация в русском языке. Екатеринбург, 1992.
7. Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира: монография. М., 1988.
8. Топоров В.Н. Река // Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1988.
