CC BY
174
Карнаушенко Леонид Владимирович
Метафизика права
как методологическая парадигма
Метафизика права рассматривается в качестве самостоятельной парадигмы философско-пра-вового исследования, имеющей набор базовых теоретических предпосылок и методологических установок. Анализируется методологический потенциал метафизико-правового подхода в отношении юридической науки и правоприменительной практики, актуализируется проблема выявления методологической структуры метафизики права. Ставится вопрос о специфике метафизического подхода к праву.
Ключевые слова: метафизика права, методологическая парадигма, онтология права, правовая реальность, метафизическая догматика, аксиология права.
Metaphysics of law as a methodological paradigm
The metaphysics of law is viewed as an independent paradigm of philosophical and legal research; it reveals a set of basic theoretical premises and methodological attitudes. The question is raised about the methodological potential of the metaphysical and legal approach in relation to legal science and law enforcement practice, in this regard the problem of identifying the methodological structure of the metaphysics of law is actualized. The question is raised about the specifics of the metaphysical approach to law.
Keywords: metaphysics of law, methodological paradigm, ontology of law, legal reality, metaphysical dogmatic, axiology of law.
Присутствие метафизики права в современном философско-правовом дискурсе - явление сложное и неоднозначное. Метафизика права является одной из традиционных проблемных областей теоретико-правового исследования. Стоит заметить, что даже в тех случаях, когда философия права разрабатывает позитивно-правовую парадигму, возникает необходимость ее соотнесения с метафизикой права. При этом в современном теоретико-правовом пространстве все чаще заявляет о себе «возрожденная метафизика права» (Фуллер, Финнис), что говорит о формировании нового этапа развития метафизического дискурса [1].
Сложность тематики в том, что метафизика права - явление, имеющее длительную историю развития. При этом соотнесение с метафизикой права предполагает отношение или к какой-либо конкретной модели метафизики права, или к метафизике права вообще, взятой в качестве принципа философии права. Во втором случае следует говорить о методологической структуре метафизико-правового подхода как о самостоятельном предмете исследования.
Итак, когда встает вопрос о том, чтобы дать какую-либо общую характеристику метафизики права, актуализируется тот факт, что метафизика права - это прежде всего мето-
дологическая система. Это хорошо читается в таких понятиях, как метафизико-правовой подход, применяемый на уровне постановки и решения теоретико-правовых проблем, ме-тафизико-правовой способ мышления, мета-физико-правовой тип рациональности, мета-физико-правовая парадигма. Отсюда можно сделать вывод, что определение роли метафизики права в современном философско-пра-вовом дискурсе предполагает специальное рассмотрение методологической структуры метафизики права, и только после этого можно ставить вопрос относительно применимости метафизико-правового подхода к правовой сфере жизни общества на современном этапе ее развития.
Методологический анализ метафизики права предполагает соотнесение метафизики права и метафизики вообще. Метафизика права в ряде случаев рассматривается в контексте общей метафизической парадигмы. Такой подход является самым простым и очевидным, но необходимо все-таки воздержаться от редукции метафизики права к метафизике как таковой, если мы рассматриваем метафизику права с методологических оснований (а не со стороны онтологии предметной сферы). Определяя отношение метафизики права к общей метафизической парадигме, следует учитывать их
88
сложную и не всегда однозначную, не всегда очевидную взаимообусловленность.
С одной стороны, метафизика права как понятие является видовым по отношению к метафизике вообще. На этом основании можно делать вывод: все, что характерно для метафизики, характерно и для ее частной формы -метафизики права. Из этого следует, что существование специфической метафизико-пра-вовой методологии является относительным. Она является закономерной и понятной в системе метафизического мышления, но может обнаруживать специфические характеристики в ситуации перенесения на иную, нежели метафизика, мировоззренческую основу. Суждение о методологической преемственности метафизики права со стороны метафизической парадигмы не учитывает того, что само становление и развитие метафизики права - это тоже методологический процесс.
С другой стороны, метафизический подход в культуре в большинстве случаев опирается на этико-правовую концепцию должного как специфической формы бытия [2]. Разграничение сущего и должного, придание принципу долженствования онтологического статуса сопровождает всю историю метафизики. При таком ракурсе метафизика права с имманентно присущей ей этикой долженствования, включающая в себя высшие этические ценности (благо, справедливость), становится той моделью описания реальности, которая задает общий характер метафизической парадигмы. В связи с этим принципиально возможно сформулировать проблему методологической первичности между метафизикой вообще и метафизикой права.
Тезис о возникновении метафизики на этико-правовой почве (этика и право как «окно в метафизику») является репрезентативным в истории философии. Следует также заметить, что указанная проблема методологической первичности может быть перенесена как на идеалистические, так и на материалистические основания, с той лишь оговоркой, что для материализма метафизика выступает прежде всего в качестве социокультурного феномена.
В идеалистической парадигме постулируется существование идеального аспекта реальности, с позиции которого принципиально возможно критическое отношение к конкретным формам реализации общественных отношений. Такое отношение задает общие ориентиры развития правовой сферы жизни общества, позволяя выходить за рамки фактического
бытия. То есть «идеальное» как фундаментальная концепция обретает прочный контекст именно в этико-правовой сфере, для которой необходима свобода воли, практическая разумность и представление об универсальных ценностях (добродетелях) [3, с. 118].
Иную схему мы видим в материализме. Так, в материалистической парадигме в рамках формационного подхода определяется, что метафизический тип мышления формируется на определенном этапе развития общественных отношений в соответствии с общим принципом соотношения социально-экономического базиса и социокультурной надстройки. Связующим звеном между практикой общественного развития и метафизической формой самосознания культуры выступает не что иное, как этико-правовая сфера [4]. Конечно, необходимо учитывать всю специфику материалистического понимания формирования метафизической парадигмы на теоретических основаниях социально-политической мысли. Но ни идеализм, ни материализм не снимают проблему методологической первичности между метафизикой в широком смысле и метафизикой права. А эта проблема, так или иначе, связана с проблемой определения границ метафизико-правового познания, путей возможного развития метафи-зико-правовой парадигмы, а также методологической взаимосвязи между метафизикой права и корпусом правовых наук.
Итак, здесь мы можем определить специфику методологического анализа метафизики права: методологический анализ предполагает рассмотрение метафизико-правового подхода в аспекте определения способов и путей его становления. Такой теоретический подход не всегда означает возможность односторонней редукции метафизики права к метафизическому подходу как таковому. Объясняется это тем, что метафизика как теоретический подход также нуждается в методологии становления и обосновании в культуре, соответственно, в исторической ретроспективе можно наблюдать то, что этика и право выступают в роли важнейшей методологической опоры для метафизики.
Следует также учитывать сложность методологической структуры метафизики права, которая обусловлена не только спецификой формирования данной теоретической парадигмы, но и сложной и неоднозначной ролью в практике общественного развития. Говоря о методологическом аспекте метафизики права, следует разграничивать методологическую
89
функцию метафизико-правового подхода, реализуемую по отношению к правовой науке и практической сфере реализации права, и методологическую структуру самого метафизико-правового подхода, полагаемого в качестве парадигмы мышления. Если первый аспект связан с вопросом о применимости метафизики права к конкретным социокультурным реалиям, а также с выбором и определением предельно общей концепции права как регулятора общественных отношений, то второй аспект связан с вопросом репрезентации самого метафизи-ко-правового подхода, перспективами его развития, а также с вопросом формирования доказательной базы и способностью противостоять критике. Разграничение внешней и внутренней методологии метафизико-правового подхода с неизбежностью приводит к вопросу об их соотношении. Этот вопрос, на наш взгляд, важен в свете общей проблемы определения роли метафизики права в современном философ-ско-правовом дискурсе.
Притом что метафизика является общей парадигмой, а значит, и методологической системой, внутри самого метафизического подхода следует различать метафизическую догматику и метафизическую методологию. Метафизическая догматика выступает в роли положительного итога метафизического познания для той культуры, которая погружена в соответствующий контекст. Таким образом, вырабатывается некоторая универсальная форма знания, содержащая все основные положения учения, а также ключевые аргументы к ним. В отношении метафизики права это означает набор сформированных принципов, приемов и способов понимания правовых явлений. Но для культуры, по тем или иным основаниям утратившей первоначальный метафизический контекст, подобная догматика является свидетельством вырождения самой метафизики. Так, набор сформулированных тезисов, составляющих квинтэссенцию учения, первым попадает под удар скептицизма, обнаруживающего пробелы в их обосновании, а также наличие идеологической подоплеки, которую легко можно связать с интересами правящей прослойки общества.
Таким образом, методологический анализ метафизико-правового подхода с неизбежностью предполагает еще и рассмотрение оснований для его критики. Всякая оценка ме-тафизико-правовых положений предполагает соответствующий набор критериев и релевантную им концепцию истины. На современном
уровне развития научного познания достоверно можно судить о функциональной зависимости между реализуемыми в культуре и обществе метафизико-правовыми установками, раскрывающимися на уровне правосознания, и характером развития и формой функционирования правовых институтов [5]. Это переводит проблему общей оценки метафизики права на уровень прагматической концепции истины. Здесь актуализируется прикладной аспект ме-тафизико-правового подхода.
Справедливо, что для того чтобы понять основные проблемы, возникающие на пути определения методологической структуры метафизики права, необходимо соотнести ее цели со способами их достижения. Данная задача решается посредством обращения к богатому опыту критики (в том числе и самокритики) метафизической парадигмы в истории философии. Метафизика, как правило, попадает под удар или в связи с проблемой определения ее эпистемологического статуса (кантовский вопрос: как возможна метафизика в качестве науки?), или по отношению к другим теоретическим подходам, например к позитивизму или диалектике. Метафизика права становится объектом критики в результате оформления позитивно-правовой концепции правопонима-ния. Положительный итог подобной критики в том, что позитивно-правовой подход выявляет основные проблемные точки метафизики права, а также способствует формированию нового витка развития философско-правового дискурса.
Основная теоретическая проблема, с позиции которой осуществляется критика метафизического подхода и результатов метафизического познания, - это проблема достоверности существования самого метафизического аспекта реальности. Однако в подобном положении дел можно усмотреть отдельную онтологическую проблему. Дело в том, что здесь присутствует предвосхищение цели в процессе познания, т.е. предвосхищение самого результата, если под ним понимать сам метафизический аспект правовой реальности. В итоге метафи-зико-правовое исследование превращается или в учение, направленное на обоснование метафизики права, или в учение, направленное на конкретизацию и разработку метафизического аспекта правовой реальности, который принимается как данность.
Традиционно считается, что основанием предвосхищения цели в метафизическом по-
90
знании вообще являются «метафизические интуиции», присутствующие в культуре своей эпохи и выражаемые в понятийной форме отдельно взятыми мыслителями (например, для античной культуры Парменидом, Сократом, Платоном, Аристотелем) [6]. Отсюда становится понятно, что метафизическое познание не может претендовать на роль совершенного рационализма - рационализма, содержащего в себе методологический скептицизм, не позволяющий принимать необоснованное знание. Вместе с тем ясно и то, почему метафизическое познание сближается с теологией в Средние века, а также проявляется в неотомизме в философии ХХ в. Метафизическое предвосхищение цели в полной мере реализуется в свете религиозной философии, для которой бытие Бога является априорной необходимостью.
С другой стороны, метафизическое учение вообще и метафизико-правовое в частности выступает в качестве способа познания метафизического аспекта реальности. В этом заключается важнейший методологический аспект метафизической парадигмы. При таком подходе метафизика права есть не что иное, как методология метафизико-правового познания. Причем понятие «метод» здесь выступает в своем исходном значении, как путь, способ достижения цели. Получается, цель метафизики права, рассматриваемой в методологическом измерении, состоит в том, чтобы указать смысловой путь, связывающий конкретную правовую реальность и метафизический аспект права.
Итак, определение эпистемологического статуса метафизики права имеет важное методологическое значение как для философии права, так и для юридической науки. В первом отношении речь идет о методологической организованности метафизико-правового подхода, что логически связано с давними претензиями метафизики на роль универсального фундамента для всего научного познания, тогда как во втором отношении речь пойдет о применении данного принципа в аспекте развития самой юриспруденции. Если рассматривать
1. Дидикин А. Б. Современные теории естественного права и классическая традиция // Schole, СХОЛЭ. 2014. № 2. С. 418-424.
2. Гаджикурбанов А. Г. О приоритетах этики и метафизики // Этическая мысль. 2018. № 1. С. 90-94.
метафизику права не в качестве гипотезы или относительно развитой теории, а в качестве специфической парадигмы рассмотрения и оценки правовых процессов, то в ней должен присутствовать некий базовый набор характеристик, определяющих всякую парадигму. К таковым характеристикам относится набор теоретических предпосылок, а также методологических установок. Кроме того, это система репрезентирующихся в процессе восприятия последующими поколениями ученых методологических приемов обработки информации.
В методологической структуре метафизико-правового подхода существует два уровня. Первый имеет дело с методологическими принципами, характеризующими саму парадигму исследования. Данная группа принципов, как, впрочем, и теоретических предпосылок, никак не верифицируется, а также не может быть опровергнута. Она или принимается, или не принимается, что обладает в целом социокультурной обусловленностью. Экспликация методологических принципов, составляющих теоретический каркас некоторой парадигмы мышления, представляет собой сложную задачу. Для ее полноценной реализации необходимо формирование такого теоретического контекста, который будет способен охватить рассматриваемую теоретическую парадигму. Эта задача входит в компетенцию философского познания. Следует, однако, учитывать, что включение одной теоретической парадигмы в другую редко (если не никогда) осуществляется без потери существенной части содержания со стороны первой. Отсюда можно сделать вывод о проблематичности полноты теоретического исследования методологических принципов, составляющих структуру той или иной парадигмы. Это относится и к метафизике права. Однако включенность метафизики права в современный философско-правовой дискурс способствует не только расширению предметной сферы теоретико-правового исследования, но и продвижению в сторону более полного понимания методологической структуры самой метафизики права.
1. Didikin, A.B. Modern theories of natural law and classical tradition // Schole, SHOLE. 2014. No. 2. R. 418-424.
2. Gadzhikurbanov, A.G. On the priorities of ethics and metaphysics // Ethical thought. 2018. No. 1. R. 90-94.
91
3. Финнис Дж. Естественное право и естественные права. М., 2012.
4. Торчилин К.Е. Материалистическая диалектика в системе методов теории государства и права второй половины XIX- начала XX в.: анализ доктринальных воззрений // Вестник ТГУ. 2012. № 11. С. 339-344.
5. Узилевский Г.Я. Метафизическая методология научных исследований и природа управления // Среднерусский вестник общественных наук. 2009. № 4. С. 60-69.
6. Черданцева И.В., Апполонова Ю.С. Метафизическое вопрошание: специфика и перспективы // Вестник ЧелГУ. 2017. № 7(403). С. 6-11.
3. Finnis, J. Natural law and natural rights. Moscow, 2012.
4. Torchilin, K.E. Materialistic dialectics in the system of methods of the theory of state and law of the second half of the XIX - early XX century: analysis of doctrinal views // Vestnik TSU. 2012. No. 11. R. 339-344.
5. Uzilevsky, G.Ya. Metaphysical methodology of scientific research and the nature of management // Central Russian Bulletin of Social Sciences. 2009. No. 4. P. 60-69.
6. Cherdantseva, I.V., Appolonova, Yu.S. Metaphysical questioning: specificity and prospects // Vestnik ChelGU. 2017. No. 7(403). P. 6-11.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Карнаушенко Леонид Владимирович, доктор исторических наук, профессор, начальник кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России; тел.: +78612583414.
INFORMATION ABOUT AUTHOR
L.V. Karnaushenko, Doctor of History, Professor, Chief of the Department of Theory and History of Law and State, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; ph.: +78612583414.
92
