CC BY
37
УДК 81-25
Б0110.25513/2413-6182.2018.2.101-112
МЕСТОИМЕННОЕ СЛОВО ТАКОЙ В НОМИНАТИВНЫХ СОЧЕТАНИЯХ: ПОПЫТКА ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ КЛАССИФИКАЦИИ
Е.Я. Шклярук
Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург, Россия)
Аннотация: Особенности функционирования единицы такой в номинативных сочетаниях в русской устной спонтанной речи выявляются и описываются на материале корпуса повседневной русской речи «Один речевой день». Конкретному анализу подвергнут 21 речевой эпизод, выбранный случайным образом, выявлено 116 сочетаний слова такой с существительными и местоимениями: 65 контекстов с такой в препозиции (такой дом) и 51 - в постпозиции (мы такие, умник такой), - как показало исследование, этот параметр достаточно хорошо коррелирует с функцией слова такой в устном дискурсе. Выделяются функции рассматриваемой единицы, которые не указаны в словарях и грамматиках: если академические издания описывают его исходя из морфологических характеристик местоименного слова и позволяют выделить лишь указательную, анафорическую и усилительную функции, то в целом на данном этапе исследования удалось выявить следующие: указательный маркер; усилительный маркер; маркер энантиосемии; хезита-тивный маркер; изобразительный маркер; маркер-ксенопоказатель, - т. е. вполне «словарными» являются первые две, остальные же выделены исключительно на корпусном материале и требуют специального исследовательского внимания и подробного лексикографического описания.
Ключевые слова: устная речь, звуковой корпус, указательный маркер, усилительный маркер, изобразительный маркер, маркер энантиосемии, маркер-ксено-показатель, хезитативный маркер.
Для цитирования:
Шклярук Е.Я. Местоименное слово такой в номинативных сочетаниях: попытка функциональной классификации // Коммуникативные исследования. 2018. № 2 (16). С. 101-112. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.2.101-112.
Сведения об авторе:
Шклярук Екатерина Ярославовна, студентка
© Е.Я. Шклярук, 2018
Контактная информация:
Почтовый адрес: 199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11
E-mail: [email protected] Дата поступления статьи: 07.10.2017
Устная речь, функционирование в ней различных единиц привлекают всё большее внимание лингвистов. Предметом настоящего исследования стало функционирование местоименного слова такой в русской устной спонтанной речи.
В академических изданиях такой характеризуется как указательное [БАС: 58-59] или определительное [БАС: 58-59; МАС 4: 334] местоимение, как существительное в форме среднего рода [БАС: 58-59] или как местоименное прилагательное [БТС: 1303]. Словари определяют данную единицу через ее морфологическую характеристику (лексико-граммати-ческое значение], но дефиниции включают и прагматическое значение слова такой, т. е. его функции в тексте. Именно функционирование единицы такой, прагматика устной речи представляются более всего интересными для исследования.
«Словарными» функциями слова такой являются собственно-указательная, или дейктическая, анафорическая и усилительная. Однако в спонтанной речи мы зачастую встречаем эту единицу в таких функциях, которые пока не зафиксированы академическими изданиями. Следовательно, при описании русской разговорной речи имеющиеся лексикографические описания оказываются явно неполными. Выявить специфику функционирования данной единицы в спонтанной речи позволяет корпусный подход к материалу.
Источником материала для настоящего исследования стал корпус повседневной русской речи «Один речевой день» (ОРД], который содержит записи речи самых разных носителей языка в различных коммуникативных ситуациях (130 информантов, более 1 000 их коммуникантов, более 1 250 часов звучания, 1 млн словоупотреблений в расшифровках; подробнее о нем см.: [Богданова-Бегларян и др. 2015, 2017; Русский язык повседневного общения... 2016]]. Корпус ОРД фиксирует все особенности русской разговорной речи, что делает данный ресурс наиболее представительным для изучения повседневной речи.
В ходе настоящего исследования была проанализирована речь 7 информантов разного пола и возраста (21 речевой эпизод, выбранный случайным образом]. Всего было отобрано 116 контекстов, включающих сочетания единицы такой с существительным или местоимением. В их числе оказалось 65 употреблений (56,03 %) такой в препозиции (сочетания типа такой стол, такие дела] и 51 употребление (43,97 %] - в постпозиции (он такой, стол такой]. Как оказалось, данный параметр самым явным образом коррелирует с функциями слова такой.
Как показало проведенное исследование, местоименное слово такой в спонтанной речи часто теряет свои семантические свойства и приобретает новые - прагматические. В настоящей статье его употребления рассматриваются как определенные маркеры: указательный, усилительный, маркер энантиосемии, хезитативный (или хезитативно-рефлексив-ный], изобразительный и маркер-ксенопоказатель.
В большинстве случаев такой - и это вполне ожидаемо и понятно -употребляется в своих «словарных» функциях, а именно в качестве указательного и усилительного маркеров. Рассмотрим конкретные примеры из материала исследования.
В качестве указательного маркера такой выполняет следующие функции: указывает на качество, свойство, называемое в предшествующей или последующей речи или устанавливаемое из каких-либо обстоятельств или ситуации, вводит последующий текст, указывает на качество, свойство лица, предмета. Фактически такие употребления объединяют в себе дейктическую и анафорическую функции, приписываемые единице такой [Синько 2008: 88], ср.:
(1] В языковой день // так скажем / да ? *П вот мне дали такую штуковину / *П и я хожу / она на мне висит // *П все разговоры / *П записывает1.
В примере (1] слово такой относится к существительному штуковина. Можно предположить, что говорящий во время разговора указывает на объект (штуковину], следовательно, такой выполняет здесь собственно дейктическую функцию. Таких употреблений в материале исследования оказалось больше всего - 44 (37,93 % от общего массива материала]2.
Рассмотрим еще один пример из материала исследования:
(2] вероятно // *П вот / ну вот он и (э...э) редактор журнала / такой журнал «Автобус» есть /я тебе говорила не раз / вот *П *Н печатается / *П вот // *П некто Воеводский.
В контексте (2] единица такой относится к слову журнал, а далее говорящий произносит название этого журнала («Автобус»], т. е. указательная функция такой соотносится здесь с анафорической функцией местоимения. Видно, что такой, как и многие другие единицы устного дискурса, характеризуется некоторой полифункциональностью.
Следующей по распространенности в материале исследования является усилительная функция слова такой: 30 употреблений (25,86 %]. В качестве усилительного маркера такой выражает сильную степень проявления свойства, качества или оценки предмета, ср.:
1 Подробнее о специальных обозначениях в расшифровках ОРД см.: [Русский язык повседневного общения... 2016: 242-243].
2 Общая сумма оказывается несколько больше 100 % (104,3 %], что объясняется полифункциональностью некоторых употреблений слова такой в устной речи. Это будет показано в статье ниже.
(3] голова болит / ну ещё бы / *П тут такая духотень / а ты... // *Пхоть бы форточку открыла что ли /Машенька%;
(4] ох как хорошо ! ой / чёрт ! *П я не туда ! *П ну кто всегда выключает ! да что ж это я за (...) гадина такая ! так!
И в пре-, и в постпозиции такой в качестве усилительного маркера подчеркивает, усиливает оценку, даваемую чему-либо говорящим. Отметим также, что и сами существительные, к которым в этих контекстах относится такой, уже выражают, как правило, большую степень проявления какого-либо признака: слова духотень и гадина сами по себе обладают некоторой оценочностью1.
Близким по функции к усилительному является маркер энантиосе-мии2 (2 употребления в материале исследования; 1,72 %). Он также усиливает признак или свойство предмета, однако указывает при этом на противоположность лексической оценки:
(5] *В / да / культурный у нас город // кругом такая культура ! и здесь культура и там культура;
(6] пино гри //*П # есть большая / оно тоже ничего / но это всё-таки () не то // *П # тогда мы последние бутылки купили / давно // *П # и всё выпили//# да/мы такие пьяницы/Наташа.
Из контекстов (5] и (6] понятно, что говорящие иронизируют. В примере (5] явно подразумевается отсутствие культуры, а в примере (6] собеседники (напомним, что знак # в расшифровках ОРД означает мену говорящих] подчеркивают тот факт, что употребляют они алкоголь довольно редко.
Следующим по количеству употреблений после усилительного идет маркер-ксенопоказатель3 (18 употреблений; 15,52 %]. Функция данного маркера - ввод говорящим в свое повествование чужой (или своей, но сказанной ранее, а сейчас только передаваемой] речи, ср. (субъект речи во всех случаях подчеркнут]:
(7] ну / *П нормально так/ выехали по трассе/ там поехали// так останавливайся /заводись // останавливайся / короче говоря / потом он такой/ *В так/ смотрим / поворачиваем;
(8] я вчера их встречаю / на улице / ну в «Пятёрочку» / я шла как раз в магазин / а был вечер / полдесятого //я такая / о-о / вы приехали // а у
1 Слова духотень в словарях найти не удалось, хотя его оценочный характер вряд ли подлежит сомнению (ср. его употребления в Интернете: жара и духотень, жАрееень-духотень и под.); указание на экспрессивность слова гадина см., напр., в: [МАС 1: 296; Химик 2004: 105]. Ср. также другие подобные словосочетания из материала исследования: такой гадюшник, такая ерунда и др.
2 Под энантиосемией (от греч. enantios - 'противоположный' + sema - 'знак') в лингвистике понимают наличие противоположных значений у одного и того же слова (http://slovarfilologa.ru/241/).
3 Термин «ксенопоказатель» был введен Н.Д. Арутюновой для описания функционирования единиц де, дескать и мол [Арутюнова 2000: 437]. Вслед за Н.Д. Арутюновой мы используем данный термин для обозначения единицы, передающей чужую речь.
вас завтра занятия будут?/ они такие / будут /я говорю / да-а / не повезло мне // а что такое ? // а у меня завтра у вас три... два семинара.
Интересно отметить, что в контексте (8], где говорящий передает довольно протяженный диалог, состоявшийся вчера <...> на улице, мар-керы-ксенопоказатели используются в одном ряду с глаголом говорения (я говорю] или с конструкцией несобственно-прямой речи1 в форме диалога (обмена репликами]: а что такое ? // а у меня завтра у вас три ... два семинара.
Следующим по количеству употреблений в материале исследования является хезитативный маркер (15 употреблений; 12,93 %]. Такой в качестве вербального хезитатива2 указывает на речевые колебания говорящего, сопровождающие поиск нужного ему слова, ср.:
(9] давайте ждём / потому что свищ у вас да / свищ нехорошо //угу // ну хорошо // *Ш болит постоянно // *Ш может быть / *П может // @ *Н @ там хронь / *П там хронь / и там мы его переделывали же/мы же его не просто... # я помню что вы ещё тогда говорили / что он такой / *П @ сомнительный @ сложный/да/он сложный/я помню его/я помню.
Здесь говорящий не может сразу подобрать подходящее слово, хе-зитирует, на что указывает не обусловленная синтагматически пауза в его речи (*П]. Затем собеседники дружно произносят два разных варианта этого слова: @ сомнительный @ сложный (напомним, что знак @ в расшифровках ОРД означает наложение речи]3, - и говорящий выбирает из них то, которое счел наиболее подходящим: сложный / да / он сложный. Заметим, что свой выбор он еще и вербально утверждает: да / он сложный, - осуществляя тем самым некоторый металингвистический комментарий своей речи4.
1 Несобственно-прямая речь (НСПР] - «это чужая речь, непосредственно включенная в авторское повествование, сливающаяся с ним и не отграничивающаяся от него; она не оформляется как придаточная часть (в отличие от косвенной речи] и не вводится специальными словами автора (в отличие от прямой речи]; не имеет типизированной синтаксической формы» [Звуковой корпус. 2013: 47-48] (см. также: [Крючков, Максимов 1977: 173-175]]: Друзья побывали в театре. Очень уж понравился им этот спектакль! Как показали исследования, проведенные на материале Звукового корпуса русского языка, такая речь может быть двух типов: НСПР-реплика и НСПР-диалог [Звуковой корпус. 2013: 48].
2 О вербальных хезитативах см., напр.: [Богданова-Бегларян 2013].
3 Подобное построение одной синтаксической структуры сразу двумя говорящими довольно часто встречается в разговорной речи и получило в лингвистике название ЬасксИаппеI (об этом см., напр.: [Гренобль 2008]].
4 Ср. замечание У. Чейфа на этот счет: «Разрыв между мыслями и языком. наблюдается в речевых колебаниях, фальстартах и переформулировках, которыми изобилует обиходная речь. Что интересно, и интроспекция, и речевые сбои показывают, что люди постоянно сравнивают свои мысли с их словесным выражением и другими возможными вариантами этого выражения. Очевидно, люди осуществляют мысленный мониторинг вербальных вариантов, которые могут быть использованы для организации и выражения их мыслей, взвешивают разные возможности» [Чейф 2015: 64].
Однако в хезитативной функции слово такой способно выступать и в постпозиции по отношению к искомому слову, ср.:
(10] вот такой тортик/ *П там четыре пирожных// *Пугу // @ кусочек мяты ! @ вкусный/ он (...) в пластмассовой/ прозрачной (...) упако... коробочке такой... # ой слушай / а у меня шампанское кончилось ! *П это () мы можем легко (...) поправить.
В примере (10] такой стоит после довольно протяженной поиско-во-хезитационной конструкции (он (...) в пластмассовой/ прозрачной (...) упако... коробочке такой ...], когда поиск уже фактически завершен (найденное слово подчеркнуто]. Можно сказать, что в данном случае слово такой указывает на завершение поиска и выражает своеобразный рефлекс говорящего на произведенный поиск: снова перед нами полифункциональность исследуемой единицы - она выступает одновременно как хезитатив и как рефлексив1.
Еще одной функцией, которую удалось выделить в ходе анализа материала, является изобразительная (12 употреблений; 10,34 %). В данной функции такой появляется в речи, когда говорящий чувствует необходимость в характеристике или оценке предмета, но не всегда может выразить ее самостоятельным словом, ср.:
(11] Дыма/ ну что ты так бодаешься ? *П вот ты мордаха такая / а ? *П вай вай / ой ой ой! *П ой;
(12] и блин ! *П дверь открывается / заходит эта старушка // *П такая блин / по-моему уже и дальше некуда !
Выше уже отмечались случаи сочетания в одном употреблении слова такой двух разных функций (указательная и анафорическая, а также хезитативная и рефлексивная]. Подобных полифункциональных употреблений в материале исследования встретилось еще некоторое количество, как в препозиции, так и в постпозиции, ср.:
(13] то есть вот // *П (э-э) раньше я вообще думала / что у них письменности нету // а у них еще такие легенды / там (...) в общем (э) боги у них такое творят // *С тоже;
(14] ну вообще страшно / там стоит один / *В Volkswagen / а другой BMW// прикинь ? между ними въе... а если в них въедешь ! там же вообще / мамочка ! да ? так это / *В я так тын-дын-тын-тын-тын / но въехала// он такой/ он такой/ ну(:) молодца! ну поехали отсюда.
В контексте (13] единица такой выполняет функции одновременно хезитативного и указательного маркеров. С одной стороны, такой здесь явно указывает на последующий текст, но при этом говорящий хезити-рует, подбирая продолжение фразы (там (...) в общем (э)], на что также может указывать слово такой.
В примере (14] такой совмещает в себе функции хезитативного маркера и маркера-ксенопоказателя. Говорящий передает чужую речь, но в
1 О рефлексивах в таком понимании см.: [Богданова-Бегларян 2015].
то же время припоминает эту чужую речь, на что и указывают повтор и небольшие паузы: он такой/ он такой.
В материале исследования встретились также сочетания существительных со словом такой, которые, как представляется, имеют некоторую тенденцию к идиоматизации: таким образом, такое впечатление, такое ощущение, (что-нибудь) в таком духе. В академических словарях зафиксировано из них только сочетание таким образом - в частности, как вводное [МАС 4: 334]. Объем проанализированного материала не позволяет с уверенностью говорить о наличии такой тенденции и для остальных сочетаний, однако возможность существования данной гипотезы подтверждается, в частности, некоторыми подсчетами и соображениями. Продемонстрируем это на примере словосочетания такое впечатление.
Согласно теореме умножения вероятностей, вероятность одновременного наступления двух независимых событий равна произведению вероятностей этих событий (см., напр.: [Manning, Schütze 1999]]. С помощью поиска по устному подкорпусу Национального корпуса русского языка были получены следующие данные:
• f1 = 0,001 - вероятность (относительная частота встречаемости в корпусе] слова такое - 13 089 вхождений на 12 113 491 словоупотребление в этом подкорпусе;
• f2 = 0,00008 - вероятность слова впечатление - 995 вхождений на то же количество словоупотреблений;
• f3 = 0,000018 - вероятность сочетания такое впечатление - 213 вхождений.
Если слова в речи (такое и впечатление] встречаются независимо друг от друга (нет элемента идиоматизации], то f3 = f1 х f2 = 0,00000008. Но в нашем случае f3 = 0,000018, что существенно выше, чем 0,00000008, значит, эти слова встречаются вместе явно неслучайно.
Аналогичным образом можно убедиться в «неслучайности» (т. е. некоторой идиоматичности] и оставшихся словосочетаний: такое ощущение и в таком духе или что-нибудь в таком духе. Думается, что подобные данные позволяют с большей или меньшей долей уверенности говорить о наличии тенденции к идиоматизации рассматриваемых словосочетаний.
Выше было представлено общее распределение всех выделенных функций слова такой в материале исследования. Видно, в частности, что в наибольшем количестве своих употреблений такой реализует «словарные» функции, а именно функции указательного и усилительного маркеров (37,93 и 25,86 % соответственно]. Вместе с тем среди «несловарных» функций (49 употреблений из всего массива материала] наибольшее количество употреблений приходится на функции маркера-ксенопоказате-ля (36,73 %] и хезитативного маркера (34,69 %] (см. табл. 1].
Таблица 1
Соотношение «несловарных» функций местоименного слова такой в материале исследования, %
Тип маркера Кол-во употреблений
Энантиосемии 4,08
Изобразительный 24,48
Хезитативный 34,69
Ксенопоказатель 36,73
Интересна также корреляция функционирования такой и положения данной единицы по отношению к определяемому существительному или местоимению (см. табл. 2].
Таблица 2
Соотношение функции слова такой и его позиции во фразе, %
Тип маркера Кол-во употреблений в препозиции Кол-во употреблений в постпозиции
Указательный 51,30 19,60
Усилительный 38,46 7,84
Энантиосемии 3,07 -
Хезитативный 9,23 21,56
Ксенопоказатель - 35,29
Изобразительный - 23,52
Из табл. 2 хорошо видно, что в препозиции слово такой чаще выступает в своих «словарных» значениях / функциях: указательного и усилительного маркеров (51,30 и 38,46 % соответственно]. В качестве маркера энантиосемии функционирует только препозитивное употребление такой. В качестве хезитативного маркера такой выступает как в пре-, так и в постпозиции, с некоторым преобладанием последней (9,23 и 21,56 % соответственно]. А в качестве маркера-ксенопоказателя и изобразительного маркера выступают только постпозитивные употребления слова такой.
В заключение можно предположить, что в номинативных сочетаниях в спонтанной речи позиция слова такой может указывать на прагма-тикализацию данной единицы в конкретном контексте. Единица такой в речи не утрачивает своей семантики. В большинстве случаев употреблений такой встречается в указательной и усилительной функциях, которые тесно связаны с теми значениями, которые дают местоимению или местоименному прилагательному такой толковые словари. Однако в устной речи такой всё же приобретает новые функции, при этом семантика данной единицы ослабляется, т. е. единица явно прагматикализуется.
Список литературы
Арутюнова Н.Д. Де, дескать, мол // Язык о языке / под общ. рук. и ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 437-452.
БАС - Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. / под ред. В.И. Чернышева. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965. Т. 15: Т-тятя. 1963. 1286 с.
Богданова-Бегларян Н.В. Рефлексив в системе дискурсивных единиц русской устной речи // Мир русского слова. 2015. № 3. С. 11-17.
Богданова-Бегларян Н.В. Кто ищет - всегда ли найдет? (о поисковой функции вербальных хезитативов русской спонтанной речи) // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: По материалам ежегодной Международной конференции «Диалог» (2013) (Бекасово, 29 мая - 2 июня 2013 г.). Вып. 12 (19): в 2 т. / гл. ред. В.П. Селегей. М.: РГГУ, 2013. Т. 1: Основная программа конференции. С. 125-136.
Богданова-Бегларян Н.В., Шерстинова Т.Ю., Блинова О.В., Мартыненко Г.Я. Корпус «Один речевой день» в исследованиях социолингвистической вариативности русской разговорной речи // Анализ разговорной русской речи (АР3-2017): труды седьмого междисциплинарного семинара / науч. ред. Д.А. Ко-чаров, П.А. Скрелин. СПб.: Политехника-принт, 2017. С. 14-20.
Богданова-Бегларян Н.В., Асиновский А.С., Блинова О.В., Маркасова Е.В., Ры-ко А.И., Шерстинова Т.Ю. Звуковой корпус русского языка: новая методология анализа устной речи // Язык и метод: Русский язык в лингвистических исследованиях XXI века. Вып. 2 / ред. Д. Шумска, К. Озга. Krak6w: Wydawnictwo Uniwersytetu JagieИonskiego, 2015. С. 357-372.
БТС - Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2000. 1536 с.
Гренобль Л.А. Синтаксис и совместное построение в устном русском диалоге // Вопросы языкознания. 2008. № 1. С. 25-36.
Звуковой корпус как материал для анализа русской речи: коллективная монография: в 2 ч. / отв. ред. Н.В. Богданова-Бегларян. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2013-2015. Ч. 1: Чтение. Пересказ. Описание. 2013. 532 с.
Крючков С.Е., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения. М.: Просвещение, 1977. 188 с.
МАС - Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М.: Русский язык: Полиграфресурсы, 1999. Т. 1: А-Й. 698 с.; Т. 4: С-Я. 794 с.
Русский язык повседневного общения: особенности функционирования в разных социальных группах: коллективная монография / отв. ред. Н.В. Богданова-Бегларян. СПб.: ЛАЙКА, 2016. 244 с.
Синько Л.А. Местоимение в синтаксической системе: основные функции // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. № 11 (71). С. 80-88.
Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: Норинт, 2004. 762 с.
Чейф У. На пути к лингвистике, основанной на мышлении // Язык и мысль: современная когнитивная лингвистика / сост. А.А. Кибрик, А.А. Кошелев. М.: Языки славянской культуры, 2015. С. 60-88.
Manning Ch., Schütze H. Foundations of Statistical Natural Language Processing. Cambridge, MA; London: MIT Press, 1999. xxxvii, 680 p.
References
Arutyunova, N.D. (2000), De, deskat', mol [Particles indicating reported speech: de, deskat', mol]. Arutyunova, N.D. (Ed.) Yazyk o yazyke [Language about the Language], Moscow, Yazyki russkoi kul'tury Publ., pp. 437-452. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V. (Ed.) (2016), Russkii yazyk povsednevnogo obshcheniya: osobennosti funktsionirovaniya v raznykh sotsial'nykh gruppakh [Everyday Russian Language: Features of Functioning in Different Social Groups], Collective Monograph, St. Petersburg, LAIKA Publ., 244 p. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V. (2015), Reflexive Items in Russian Speech Discursive
Units System. The World of Russian Word, Iss. 3, pp. 11-17. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V. (2013a), Kto ishchet - vsegda li naidyot? (o poiskovoi funktsii verbal'nykh khezitativov russkoi spontannoi rechi) [Those Who Seek, will They Find? (Search Function of Verbal Hesitations in Russian Spontaneous Speech)]. Selegei, V.P. (Ed.) Computational Linguistics and Intellectual Technologies, Papers from the Annual International Conference "Dialogue" (Bekasovo, May 29 - June 2, 2013), Iss. 12, in 2 volumes, Moscow, RGGU Publ., Vol. 1. Main conference program, pp. 125-136. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V. (Ed.) (2013b), Zvukovoi korpus kak material dlya analiza russkoi rechi [Speech Corpus as a Base for Analysis of Russian Speech], Collective Monograph, in 2 parts, Pt. 1. Reading. Retelling. Description, St. Petersburg, SPbGU Faculty of Philology Publ., 532 p. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V., Sherstinova, T.Yu., Blinova, O.V., Martynenko, G.Ya. (2017), Korpus "Odin rechevoi den'" v issledovaniyakh sotsiolingvisticheskoi variativnosti russkoi razgovornoi rechi [Corpus "One Speaker's Day" in Studies of Sociolinguistic Variability of Russian Colloquial Speech]. Kocharov, D.A., Skrelin, P.A. (Eds.) Analiz razgovornoi rechi (AR3-2017) [Analysis of Spoken Russian Speech (AR3-2017)], Proceedings of the 7th Interdisciplinary Seminar, St. Petersburg, Politekhnika-print Publ., pp. 14-20. (in Russian) Bogdanova-Beglaryan, N.V., Asinovskii, A.S., Blinova, O.V., Markasova, E.V., Ry-ko, A.I., Sherstinova, T.Yu. (2015), Zvukovoi korpus russkogo yazyka: novaya metodologiya analiza ustnoi rechi [Speech Corpus of Russian Language: a New Methodology for Analyzing of Oral Speech]. Shumska, D., Ozga, K. (Eds.) Yazyk i metod: Russkii yazyk v lingvisticheskikh issledovaniyakh 21 veka [Language and Method: The Russian Language in the Linguistic Studies of the 21st Century], Iss. 2, Krakow, Jagiellonian University Publ., pp. 357-372. (in Russian) Chafe, W. (2015), Toward a thought-based inguistics. Kibrik, A.A., Koshelev, A.D. (Comps.) Language and thought: Contemporary cognitive linguistics, Moscow, Yazyki slavyanskoi kul'tury Publ., pp. 60-88. (in Russian) Chernyshev, V.I. (Ed.), (1963), The Dictionary of the Modern Russian Literary Language, Vol. 15, Moscow, Leningrad, Academy of Sciences of the USSR Publ., 1286 p. (in Russian)
Evgen'eva, A.P. (1999), Dictionary of the Russian language, in 4 volumes, Moscow, Russkii yazyk Publ., Poligrafresursy Publ., Vol. 1, 698 p.; Vol. 4, 794 p. (in Russian)
E.^. EraapyK
111
Grenoble, L.A. (2008), Sintaksis i sovmestnoe postroenie v ustnom russkom dialoge [Syntax and (Co)-construction in the Oral Russian Dialogue]. Voprosy Jazyko-znanija [Topics in the study of language], No. 1, pp. 25-36. (in Russian) Khimik, V.V. (2004), Large Dictionary of the Russian Colloquial Expressive Speech,
St. Petersburg, Norint Publ., 762 p. (in Russian) Kryuchkov, S.E., Maksimov, L.Yu. (1977), Sovremennyi russkii yazyk. Sintaksis slozh-nogo predlozheniya [Modern Russian Language. Syntax of a Complex Sentence], Moscow, Prosveshchenie Publ., 188 p. (in Russian) Kuznetsov, S.A. (Ed.) (2000), The Great Explanatory Dictionary of the Russian Language, St. Petersburg, Norint Publ., 1536 p. (in Russian) Manning, Ch., Schütze, H. (1999), Foundations of Statistical Natural Language Processing, Cambridge, MA, London, MIT Press, xxxvii, 680 p. Sin'ko, L.A. (2008), Mestoimenie v sintaksicheskoi sisteme: osnovnye funktsii [Pronoun in the Syntactic System: Basic Functions]. Izvestia: Herzen University Journal of Humanities and Sciences, Iss. 11, pp. 80-88. (in Russian)
A PRONOMINAL WORD TAKOI (SUCH) IN THE NOMINATIVE COLLOCATIONS: AN ATTEMPT OF FUNCTIONAL CLASSIFICATION
E.Ya. Shklyaruk
St. Petersburg State University (St. Petersburg, Russia)
Abstract: The features of the functioning of the word takoi in the nominative collocations in Russian colloquial speech are identified and described on the material which was taken from the corpus of everyday Russian speech "One Speech Day". The specific analysis was subjected to 21 speech episodes randomly selected. On this material it was possible to identify 116 collocations of the word with nouns and pronouns: 65 contexts with takoi in the preposition (takoi dom) and 51 in the postposition (my takie, umnik takoi) and as the study showed, this parameter correlates well enough with the function of a word takoi in oral discourse. There were seen some functions, which are not described in academic publications (dictionaries and grammars). When academic publications describe this unit, basing on its morphological characteristics of an pronominal word and allow us to identify only the index, anaphoric and amplifying functions, at this stage of the study it is possible for us to identify the following functions: an index marker; an amplifying marker; a marker of enantiosemy; a hesitative marker; a descriptive marker; a xenomarker so the first two functions can be called quite "dictionary", the rest are distinguished exclusively on corpus material and require special research attention and a detailed lexicographic description.
Key words: oral speech, speech corpus, index marker, amplifying marker, descriptive marker, marker of enantiosemy, xenomarker, hesitative marker.
For citation:
Shklyaruk, E.Ya. (2018), A pronominal word takoi (such) in the nominative collocations: an attempt of functional classification. Communication Studies, No. 2 (16), pp. 101-112. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.2.101-112. (in Russian)
About the author:
Shklyaruk Ekaterina Yaroslavovna, student Corresponding author:
Postal address: 11, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia E-mail: [email protected] Received: October 7, 2017
