CC BY
169
УДК 811.133.1
МЕСТО ЗАИМСТВОВАНИЙ ИЗ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА ВО ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ ШВЕЙЦАРИИ
© Екатерина Васильевна ЛАДЫГИНА
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация, аспирант филологического факультета, e-mail: ekaterina.ladygina@yahoo.com
Задачей статьи явился анализ функционирования заимствований из немецкого языка в швейцарском варианте французского языка XXI в. Анализируется, как влияют на употребительность этих заимствований их принадлежность к различным семантическим полям, а также отношение к ним носителей языка. Результаты основаны на социолингвистическом исследовании, проведенном автором статьи с привлечением большого числа носителей языка всех франкоязычных кантонов, что определяет исследовательскую новизну работы.
Ключевые слова: швейцарский вариант французского языка; заимствования из немецкого языка, социолингвистика.
Введение. Объектом исследования настоящей статьи являются заимствования из немецкого языка в швейцарский вариант французского языка (на котором говорят 20 % населения этой страны). Французский язык Швейцарии, являясь языком меньшинства и находясь в постоянном контакте с немецким языком (на котором говорят 64 % швейцарцев), испытывает значительное влияние последнего. Влияние французского языка на швейцарский вариант немецкого языка намного меньше, в основном это заимствования отдельных слов (например, salar (от фр. salaire) - зарплата, chalet (от швец. фр. chalet) - шале). Наибольшее влияние немецкого языка прослеживается в лексике, как наиболее подвижном и изменчивом языковом уровне.
По данным словаря Dictionnaire Suisse romand (DSR) [1], заимствования составляют 15 % от всех лексических особенностей французского языка в Швейцарии, 12 % из них - заимствования из немецкого языка. Если почти большинство архаизмов французского языка встречаются также в других франкоговорящих странах, то именно немецкие заимствования и кальки являются одним из важнейших отличий французского Швейцарии от французского Франции и предметом исследований многих лингвистов.
Проблемы языковых контактов, влияние германского адстрата, описание германизмов во французском языке Швейцарии нашли отражения в работах ряда зарубежных лингвистов, таких как Пьер Кнехт [2], Франсуа
Вуая [3], Андре Тибо [4], Джузеппе Манно [5] и др. В России, как представляется, вопросу влияния немецкого языка на французский язык Швейцарии уделялось мало внимания. В настоящий момент существуют только общие работы по лексическим особенностям швейцарского идиома, в частности, вопрос о семантических полях был рассмотрен в диссертации Е.Г. Дмитриевой [6].
Целью данной статьи является анализ функционирования заимствований из немецкого языка в швейцарском варианте французского языка на его современном этапе развития. В рамках данного исследования нас интересовали две группы вопросов. Во-первых, необходимо выяснить, к каким семантическим полям относятся заимствования, остающиеся употребительными, в каких языковых сферах чаще всего используются, а какие заимствования исчезают из узуса. Во-вторых, важно понять, каково отношение самих носителей языка к этим языковым единицам и как оно влияет на степень употребительности этих заимствований. В выборе языкового материала нашего исследования мы опираемся на данные словаря [1] и примеры заимствований из немецкого языка, описанные ведущими швейцарскими и французскими исследователями в данной области [2, 4, 5, 7]. В настоящей работе рассматриваются вместе примеры заимствований из немецкого литературного языка, швейцарского варианта немецкого языка и немецких диалектов.
Постановка цели данного исследования объясняется тем, что сами по себе (этимология, значения) заимствования из немецкого языка довольно подробно описаны в ряде лексикографических работ [5, 7], однако пометок о степени их употребительности практически не делается (кроме некоторых сильно устаревших слов и выражений). В рамках нашего социолингвистического исследования (проведенного в 2009-2011 гг.) шестидесяти носителям языка разного возраста и социального положения шести франкоговорящих кантонов Швейцарии (Женева, Во, Вале, Фрибург, Юра, Невшатель) было предложено узнать (истолковать) список заимствованных из немецкого языка слов, составленный на основе данных словаря DSR [1] (всего было отобрано 50 лексических единиц). Участники анкетирования были поделены на три возрастные группы (№ 1: 15-26 лет, № 2: 33-59 лет и № 3: 65-86 лет), по месту проживания (кантон и город или деревня), а также по некоторым социальным признакам (наличие высшего образования).
Семантические поля. Большинство заимствований из немецкого языка входят в следующие семантические поля.
1. Кулинария: например, rosti < швейц. нем. Rösti - картофельный пирог), Spätzli(s) (< швейц. нем. Spätzli - мучные клецки по-швабски), schabziger (< швейц. нем. Schabziger - сыр однопроцентной жирности, производимый в кантоне Гларус).
2. Административная лексика, внутренняя политика: landsgemeide (< швейц. нем. Landsgemeinde) - ежегодное собрание горожан в некоторых маленьких кантонах), neinsager (< швейц. нем. Neinsager - человек, город, кантон или регион регулярно голосующие против во время народных референдумов), stamm (< швейц. нем. Stamm - постоянное помещение для проведения собраний организации, политической партии), Alleingang (< нем. Alleingang - независимый путь развития, обозначает тенденцию Швейцарии не вступать в крупные интернациональные организации).
3. Повседневная, бытовая лексика: poutzer (< швейц. нем. putzen - чистить, убирать), poutzeuse (уборщица), schlouc (< швейц. нем. Schluck - небольшая порция, глоток напитка, чаще всего алкогольного),
faire schmolitz (< нем. Schmollis - перейти на ты).
4. Игры, развлечения: chibre (< швейц. нем. Schieber - шибер, карточная игра), yasse (< швейц. нем. Jass) - очень популярная карточная игра, заимствовано не только название игры, но и почти вся ее терминология (bock (главный козырь), bour (козырной валет), nell (козырная девятка) и др.).
5. Традиции, обычаи, фольклор: clique (группа участников кортежей и праздничных представлений в маскарадных костюмах, играющих на флейте, барабанах или трубе), gautschage (традиция купания в фонтане или бассейне у учащихся полиграфических училищ по окончании обучения), Guggenmusik (группа участников карнавала в маскарадных костюмах, играющая шумную музыку на улицах города).
В ходе анкетирования носителями языка всех возрастных групп были правильно истолкованы 82 % слов семантического поля «кулинария», 91 % - «административная
лексика, внутренняя политика», 66 % - «повседневная, бытовая лексика», 60 % - «игры, развлечения», 73 % - «традиции, обычаи, фольклор». Таким образом, заимствования из немецкого языка, относящиеся к семантическим полям «административная лексика, внутренняя политика» и «кулинария» продолжают оставаться наиболее употребительными также и потому, что они были чаще, чем слова из других групп, правильно истолкованы представителями младшей возрастной группы (15-26 лет): 78 % слов семантического поля «кулинария» и 85 % - «административная лексика».
Колебания внутри самих групп объясняются рядом экстралингвистических факторов: уровень образования, профессия, место проживания (город или деревня), происхождение родителей. Как правило, молодое поколение не знает многих слов, связанных с сельским хозяйством, некоторых разговорных выражений, в то время как их бабушки и дедушки продолжают употреблять или, по крайней мере, узнавать данные слова. Довольно резкий разрыв между тремя возрастными группами показывает динамику выхода из узуса многих лексических единиц. Информантов также просили ответить, употребляют ли они узнанные ими слова из списка в своей речи. Колебания в результатах по
группам примерно следующие: группа № 1 (младшее поколение) употребляет около 35-45 % узнанных слов, группа № 2 -35-55 %, группа № 3 (старшее поколение) -50-70 %. Как видно, результаты для первой и второй возрастных групп оказались примерно одинаковыми. Довольно часто участники группы № 2, люди среднего возраста, отмечали, что знают значение того или иного слова только потому, что их бабушки или дедушки его употребляли, но в современном употреблении они больше не встречают эти слова.
Степень употребления германизмов в разных франкоговорящих кантонах неодинакова, максимальное их количество наблюдается в кантоне Юра (отделился от немецкоязычного кантона Берн лишь в 1979 г.), минимальное - в кантоне Женева, не имеющем границ с немецкоязычными кантонами. Процентное соотношение узнанных заимствований, относящихся ко всем семантическим полям, по кантонам составило: Женева -50 %, Во - 62 %, Вале - 73 %, Фрибург -75 %, Невшатель - 68 %, Юра - 80 % (данные даются по всем возрастным группам). Данное соотношение пропорционально степени языкового контакта между немецкого-ворящим и франкоговорящим населением (кантоны Вале и Фрибург являются двуязычными).
Исчезновение из употребления наблюдается, прежде всего, у слов, референт которых больше не существует или встречается крайне редко, например, в военной лексике: landwehr (< нем. Landwehr - воинские формирования с возрастным цензом от 33 до
42 лет), landsurm (< нем. Landsturm - воинские формирования с возрастным цензом от
43 до 50 лет). Данное деление формирований было отменено в 1995 г. Сегодняшнее включение подобных слов в лексикографические работы важно для понимания, прежде всего, письменных источников французского языка в Швейцарии, но оно не отражает степень владения данной лексикой у многих современных носителей языка.
Вместе с немецкими лексическими заимствованиями зарубежные лингвисты [5, 7] рассматривают разного типа кальки с немецкого языка, эти кальки также были частично включены в материалы нашего анкетирования. В качестве семантических калек можно
привести пример расширения значения слов jubilaire / jubilé (нем. Jubilar). DSR [1] определяет jubilé как небольшой праздник, празднование годовщины с момента вступления в должность, создания организации, предприятия и т. д., во французском литературном языке jubilé (в данном значении) более конкретно: празднование пятидесятилетия с момента вступления в должность [8]. Другой пример - слово Action (нем. Aktion), которое приобретает значение рекламной акции, продажи товара по сниженной цене. В настоящий момент такое значение этого слова встречается и во французском языке Франции, однако, лингвисты подчеркивают, что во французском языке Швейцарии данное значение появилось под влиянием немецкого языка. Также многочисленны примеры морфосинтаксических калек: heure de police (нем. Polizeistunde) - официальное время закрытия кафе, ресторанов, place de jeu (нем. Spielplatz) - площадка для игр, place de travail - место работы, должность (нем. Arbeitsplatz). Встречаются также фразеологические кальки: peindre le diable sur la muraille - настаивать на отрицательной стороне чего-либо, быть пессимистом (от нем. den Teufel an die Wand malen), tenir les pouces à qqn - держать кулачки за кого-либо, поддерживать (от нем. jemandem / für jemanden den / die Daumen drücken / halten). В отличие от лексических заимствований из немецкого языка разница в числе узнанных выражений между возрастными группами незначительна. Носители языка правильно истолковали 20 из 25 предложенных калек с немецкого языка.
Отношение к заимствованиям. Отношение исследователей языка к немецкому влиянию и германизмам менялось. В XIX в. германизмы рассматривались как естественная составляющая французского языка Швейцарии, они отмечались при анализе этимологии без оценочного суждения. Альфонс Гильбер [3] в работе о лексических особенностях кантона Невшатель подчеркивает правомерность заимствований необходимых слов из немецкого языка. Отношение к германизмам сильно меняется в начале XX в. с нарастанием конфликтов между немецкоязычными и франкоязычными коммунами и, особенно, во время Первой мировой войны. Под влиянием социолингвистических
и политических факторов растет негативное отношение к влиянию немецкого языка. Став общим местом в работах пуристов, активная борьба с германизмами прослеживается на протяжении всего XX в. и находит своих сторонников и в наше время, например, Ив Мермино [10].
Большинство заимствований из немецкого языка сохраняет свою графическую форму
и, частично, - форму фонетическую. В качестве примеров можно привести наличие фонемы /ts/, чуждой для современного французского языка, в таких словах как poutser [putse] (чистить, убираться), witz [vits] (шутка), и непривычных сочетаний согласных, например schtempf (штемпель). По мнению Кнехта [2], большинство германизмов остаются фонетически маркированными вследствие отрицательного отношения к заимствованиям из немецкого языка и его диалектов, и фонетическая форма этих заимствований остается как напоминание об их иностранном происхождении. Ударение может сохраняться на том же слоге, где оно было в немецком языке, а может переноситься на последний слог, оно варьируется в произношении разных носителей языка (в зависимости от степени владения немецким).
В настоящий момент как среди носителей языка, так и среди лингвистов продолжают сосуществовать две тенденции в отношении фактов немецкого языкового влияния, например, негативное отношение к германизмам пуристов (например, Корбеллари [11]), говорящее об их засилье, и кажущиеся нам ближе виденье контактов языков как способа их взаимного обогащения, например у Джузеппе Мано [5]. Следует отметить, что, в целом, заимствования достаточно незаметно интегрируются в структуру языка.
Встречаются случаи, когда заимствованные из немецкого языка слова имеют более экспрессивную или пейоративную окраску, часто носители языка сами отмечают ее при объяснении предложенного списка лексических единиц. Такого типа слова были правильно истолкованы и отмечены как часто используемые всеми участниками нашего анкетирования. В качестве примера можно привести глагол poutser воспринимаемый как более экспрессивный, чем nettoyer (чистить). Как отмечает Пьер Кнехт [7], данный глагол отсылает к образу немецкоговорящей части
Швейцарии, где всегда чисто и порядок, поэтому глагол poutser означает «чистить основательно, до блеска». Другой пример - распространенное больше в кантоне Во слово schlagée (удар) (от нем. Schlag) воспринимается носителями как более экспрессивное (чем французское coup). В качестве примера пейоративной окраски, отмеченной почти всеми участниками анкетирования, можно привести слово welsch(e) (франкоговорящий швейцарец для немецкоязычного швейцарца). В самом швейцарском варианте немецкого языка, откуда оно было заимствовано, пейоративной окраски оно не имеет, в отличие от литературного немецкого языка.
Как представляется, в настоящий момент мнение пуристов относительно засилья немецких заимствований во французском языке романской части Швейцарии сильно преувеличено. Многие единицы (за счет своей формы) часто неправильно интерпретируются как немецкие заимствования или кальки. Джузеппе Манно [5] приводит следующие примеры: sous-tasse - блюдце (ошибочно возводимое к нем. untertasse), распространено в некоторых регионах Франции и в Бельгии, является французским образованием, зафиксированным в XVII в.; sans autre - конечно, само собой (приписывается к нем. ohne weiteres), распространено также в Бельгии, наличие подобного выражения в итальянском служит одним из доводов против немецкого влияния.
Отношение к лексическим заимствованиям из немецкого языка у опрошенных информантов неоднозначное. Жители кантонов Юра, Вале, Фрибург, имеющие больше контактов с немецкоязычным населением, при анкетировании отметили, что используют узнанные заимствования из предложенного списка по мере необходимости и считают их естественной составляющей речи. 63 % участников из кантона Женева, не имеющего границ с немецкоязычным населением, выбрали вариант «По мере возможности стараюсь не употреблять, заменять их синонимами». Исключения составили лишь названия блюд и некоторые административно-политические термины, т. к. для данных реалий не существует близких синонимов. Важно отметить, что довольно негативное отношение и сознательное не употребление некоторых слов наблюдается лишь в отношении тех
языковых единиц, фонетическая форма которых показывает, что они были заимствованы из немецкого языка. Слова же, заимствованные несколько веков назад и фонетически адаптированные к французскому языку, а также кальки с немецкого языка, не привлекают негативного внимания носителей языка, что способствует сохранению их употребительности.
Заключение. Со второй половины XX в. наметилась тенденция к сокращению числа германизмов во французском языке на территории Швейцарии, тем не менее, их роль остается достаточно существенной. Заимствования из немецкого языка служат обогащению и обновлению лексики, особенно велика их роль в обозначении швейцарских реалий. Как показало наше анкетирование, заимствования, обозначающие административные, внутриполитические реалии и местные блюда, продолжают оставаться наиболее употребительными. Динамика выхода из узуса тех или иных лексических единиц во многом зависит от степени языкового контакта между немецкоговорящим и франкоговорящим населением Швейцарии; больше всего германизмов используется в кантонах Юра и Фрибург, меньше всего в кантоне Женева. Практическая значимость подобного рода анкетирований заключается в предотвращении разрыва между швейцарским вариантом французского языка, описанным в лексикографических изданиях, и реально используемом языком. Для ряда слов в последующих изданиях словарей и глоссариев следует ввести пометки «устаревшее», «малоупотребительное».
Многие кальки с немецкого не осознаются как таковые носителями языка, в то время как заимствования (часто за счет своей фонетической формы) вызывают споры и часто негативное отношение как у специали-
стов, так и у носителей языка, таким образом, лингвистическая проблема взаимовлияния языков в Швейцарии приобретает часто политический и социальный аспект.
1. Dictionnaire suisse romand. Particularités lexicales du français contemporain. Genève, 2004.
2. Knecht P. Le français en Suisse romande, aspects linguistiques et sociolinguistiques // Le français hors de France. Paris, 1979. P. 249-258.
3. Voillat F. Aspects du français régional actuel // Colloque de dialectologie francoprovençale organisé par le Glossaire des patois de la Suisse romande. Neuchâtel, 1971. P. 216-241.
4. Thibault A. Le traitement des emprunts dans le dictionnaire Suisse romand: apercus théoriques et méthodologiques // Contacts de langues et identités culturelles, perspectives lexicogra-phiques. Québec, 2000. P. 69-84.
5. Manno G. L’influence de l’adstrat germanique sur le français régional de Suisse romande // Actes du Colloque franco-suisse «Langues régionales et français régional en Franche-Comté Nord et Jura suisse». Belfort, 1997. P. 63-73.
6. Дмитриева Е.Г. Лексико-семантические и
стилистические особенности французского языка в Швейцарии: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2008.
7. Knecht P. Les germanismes lexicaux dans la
Suisse latine: idéologie et réalité // Contacts de langues et identités culturelles, perspectives
lexicographiques. Québec, 2000. P. 45-53.
8. Le Nouveau Petit Robert. Paris, 2007.
9. Guillebert A. Le dialecte neuchâtelois.
Neuchâtel, 1825.
10. Mermino Y. Le bon français. Neuchâtel, 1995.
11. Corbellari M. Germanismes et autres
partcularités du français de la Suisse romande // Vie et langage. 1968. № 200. P. 702-712.
Поступила в редакцию 12.01.2012 г.
UDC 811.133.1
PLACE OF GERMAN BORROWINGS IN SWISS FRENCH LANGUAGE
Ekaterina Vasiliyevna LADYGINA, Moscow State University named after M.V. Lomonosov, Moscow, Russian Federation, Post-graduate Student of Philological Faculty, e-mail: ekaterina.ladygina@yahoo.com
The purpose of the article is to analyze the way German borrowings function in the Swiss variant of the 21st century French language. Two key factors are evaluated: how borrowings belonging to different semantic fields influences their currency, and native speakers attitude to them.
Key words: Swiss variant of French language; German borrowings; sociolinguistics.
