МЕСТО СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ В СОХРАНЕНИИ ВОСПОМИНАНИЙ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Ф^РУ м

молодёжной науки ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ

ISSN 2687-086X www.forummn.ru http: //forummn.ru/article -1.6.9.html

Место семейной истории в сохранении воспоминаний о

Великой Отечественной войне

Рунаев Т.А.,

runaevt@yandex. ru

Кубанский государственный

университет

(г. Краснодар, Россия)

УДК 316.752.4

Аннотация. Цель работы - определение роли семейного прошлого в сохранении воспоминаний о Великой Отечественной войне. Методы и объекты исследования: для достижения цели исследования 29 учащимся 10-11 классов средней образовательной школы было предложено написать сочинение по теме Великой Отечественной войны. Результаты: анализ сочинений показал, что в семье не происходит циркуляция воспоминаний о Великой Отечественной войне, в результате чего не усваивается культурный капитал. Тем самым в молодежной среде прослеживается низкая коммеморативная плотность воспоминаний о Великой Отечественной войне. Выводы: уменьшение роли семьи в сохранении исторической памяти объясняет процесс перехода живой памяти в память культурную, подконтрольную государству. Сегодня государство ответственно за передачу культурного капитала среди молодых людей.

Ключевые слова: историческая память, молодежь, Великая Отечественная война, культурный капитал.

The place of family history in preserving memories of the

Great Patriotic War

Runaev T.A.,

runaevt@yandex.ru

Kuban State University (Krasnodar, Russia)

UDC 316.752.4

Annotation. The purpose of the article is to determine the role of the family past in preserving memories of the Great Patriotic War. Methods and objects of research: to achieve the goal, 29 schoolchildren of grades 10-11 of secondary school were asked to write an essay on the theme of the Great Patriotic War. Results: analysis of the essays showed that the family does not circulate memories of the Great Patriotic War, as a result of which cultural capital is not assimilated. Thus, among the youth, there is a low commemorative density of memories of the Great Patriotic War. Conclusions: the decrease in the role of the family in the preservation of historical memory explains the process of transition of living memory into cultural memory, controlled by the state. Today the state is responsible for the transfer of cultural capital among young people.

Keywords: historical memory, youth, the Great Patriotic War, cultural capital.

Ф Э Р У М ISSN 2687-086Х

молодёжной науки 63 www.forummn.ru

Youth 11 Forun 1,1,1 http://forummn.ru/article-l.6.9.html

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ

Введение

Человек может вспоминать события истории, в которых он не принимал прямого участия. Обладанием такой способностью он полностью обязан включенностью в коммуникацию с другими людьми, обменивающимися информацией о прошлом. Обусловленность воспоминаний человека коммуникацией позволяет говорить о существовании социальной памяти -совокупности образов, циркулирующих в границах социальной группы или сообщества [7, С. 14]. Людям необходимы такие интегративные образы прошлого, поскольку они получают четкое представление о себе как о социальной группе [8, С. 145]. Следовательно, воспоминания имеют двойственное положение: с одной стороны, их содержание определяется обществом, но, с другой стороны, они выступают возможностью для жизни социальной группы, наполняя ее коллективными образами, нуждающимися в постоянном воспроизводстве. Иначе говоря, вспоминая событие прошлого социальной группы, человек занимается ее конституированием в настоящем.

Будучи ценным ресурсом, в котором нуждается общество, воспоминания принимают форму культурного капитала. В соответствии со структурой культурного капитала, предложенной П. Бурдье, воспоминания способны присутствовать в социальном мире в инкорпорированном состоянии [3, С. 521] и выражаться в привычках, мировосприятии, самоопределении, что в совокупности формирует социальную идентичность индивида. Однако культурный капитал не передается генетически, он присваивается социальным актором в течение времени. Когда человек принимает схемы поведения, интерпретации мира и стили мышления, то есть делает их частью себя, тогда он приобретает инкорпорированный культурный капитал. Поэтому индивид может вспомнить о событиях прошлого только в случае усвоения культурного капитала, включив в свое сознание исторические образы. Впоследствии человек способен в действиях воспроизводить воспоминания о предыдущих эпохах и воссоздавать в актуальном настоящем социальную группу. Такие встроенные социальные схемы, посредством которых люди действуют в социальном мире, тем самым утверждая его существование, в теории П. Бурдье называются «габитусами» [6, С. 459]. Одинаковые габитусы, в основе которых находится одинаково усвоенный культурный капитал в виде инкорпорированных тождественных воспоминаний, позволяет разрозненным социальным акторам ощущать социальное единство. Значит, пока индивид не приобретет воспоминания социальной группы и, следовательно, не отразит в себе габитус этой общности, то ему будет не суждено интегрироваться с другими людьми [2, С. 112].

Поэтому П. Бурдье подчеркивает значимость семьи как социальной единицы, в которой ребенку передаются сведения о социальном прошлом [3, С. 522]. Дело в том, что различия в возрасте, с которого начинается передача культурного капитала, очень важны, поскольку возможен последующий разрыв социальной дистанции между людьми: индивиды, выключенные из процесса овладения схемами исторических воспоминаний, могут в будущем «выбиваться» из сообщества, совершая по отношению к габитусу девиационные действия. Таким образом, чем раньше человек приобретет культурный капитал (в данном случае в виде воспоминаний) и освоит нужный габитус, тем быстрее он включится в социальную группу или сообщество. А семья в этой ситуации играет роль первичного посредника, через который индивид впервые делает шаги в социальный мир.

Основная часть

Воспоминания об истории Великой Отечественной войны должны передаваться посредством циркуляции информации семейного прошлого: рассказов о предках, которые принимали участие в череде этих событий. Чтобы показать корреляцию между циркуляцией воспоминаний семейной истории и усвоением культурного капитала, мной было проведено исследование: 5 марта 2018

Ф Р У М ISSN 2687-086Х

молодёжной науки 64 www.forummn.ru

Youth 11 с 11 ,гпа1 http://forummn.ru/article-l.6.9.html

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ

года 29 учащимся 10-11 классов средней образовательной школы было предложено написать небольшое сочинение по теме Великой Отечественной войны. В качестве реперных точек повествования респондентам были даны вопросы, при ответе на которые сочинение приобретало структурированный вид. Написание сочинений проходило в рамках школьного урока, однако для респондентов проведение такой формы работы было неожиданностью, в результате чего они не могли заранее подготовить формулировки ответов.

Для выявления актуальных сюжетов исторической памяти учащимся был задан вопрос: «Какие события из истории России, по Вашему мнению, являются наиболее значимыми?». В итоге получилось, что в 58 % сочинений в качестве наиболее значимого события прошлого была указана Великая Отечественная война. Однако только 24 % от всех респондентов при описании Великой Отечественной войны сумели акцентировать внимание на конкретных фактах, перечислив, к примеру, такие события, как «битва под Москвой», «Сталинградская битва», «оборона Ленинграда», «Курская битва», «операция "Багратион"». Остальные опрошенные ограничили свое повествование общими фразами, в которых отсутствовала конкретизация исторического нарратива («Погибло много людей, проведено много операций, приближающих нас к победе», «Это самая кровопролитная война. Немцы считали себя «высшей» расой и хотели завоевать весь мир»), либо вообще оставляли этот вопрос без внимания. Следовательно, неспособность молодых людей раскрыть содержание наиболее значимого события прошлого говорит о низкой «коммеморативной плотности» - малой степени детализации воспоминаний [5, С. 15-20].

С целью выявления циркуляции семейной истории в трансляции воспоминаний о Великой Отечественной войне ученики в ходе написания сочинения должны были ответить на следующий вопрос: «Что Вы знаете об участии членов Вашей семьи в Великой Отечественной войне?». Все полученные ответы мной были поделены на три категории: 1) забвение (31 % от общего числа опрошенных); 2) обобщенные сведения (31 %); 3) наличие воспоминаний (38%). В первом случае респонденты либо не отвечали на вопрос, либо указали на то, что сведения об участниках Великой Отечественной войны не сохранились в памяти семьи. Во втором варианте учащиеся пытались проговорить общие фрагментарные ответы («Я знаю, что у меня воевал прадед и прабабушка», «Один из прадедов был летчиком во время войны», «Прабабушка являлась ветераном ВОВ, а прадед ступал в бой с немцами», «Бабушка копала окопы. Прадед воевал»). И лишь в третьем случае учащиеся развернуто рассказывали информацию о родственниках, которым пришлось стать участниками Великой Отечественной войны («С маминой стороны один прадед дошел до Белоруссии, был ранен; а другой был ранен (лишился руки) в первые дни войны, стал ударником-тыловиком», «Мой дед был участником ВОВ, [в] 1942 он оказался под взрывом гранаты, и множество осколков попали в живот, но немцы его подобрали и вылечили. В [19]56 г. его забрали из Берлина»).

Заключение

Таким образом, видно, что низкая коммеморативная плотность воспоминаний о Великой Отечественной войне связана с небольшой долей циркуляции информации в рамках семейной истории. Другими словами, семья не передает исторические образы, и культурный капитал не инкорпорируется. Люди не получают одинаковые габитусы, представленные одинаковой историей, и, следовательно, событие Великой Отечественной войны для молодых людей перестает быть образом, вокруг которого интегрируется сообщество. Габитус, который должен направлять человека к социально значимым действиям (например, к почтению событий Великой Отечественной войны в виде различных ритуалов), встречается с непредвиденными социальными ситуациями, что все чаще приводит к уклонению молодежи от коммеморативной практики. С позиции теории памяти утрата семьей роли транслятора событий прошлого связана

Ф^РУ м

молодёжной науки

Youth Science Forum Journal

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ

ISSN 2687-086X

65 www.forummn.ru

http : //forummn.ru/article -1.6.9.html

с переходом коммуникативной памяти, в которой господствуют «живые» воспоминания очевидцев, в память культурную или историческую [4, С. 129]. На этот счет немецкий культуролог А. Ассман отмечает, что жизненный период семейной памяти равен 80-100 годам, после чего воспоминания либо уходят в забвение из-за отсутствия потребности их актуализации в настоящем, либо переходят в сферу культурной / исторической памяти [1, С. 32]. Ведь очевидцы Великой Отечественной войны, которые были носителями живой истории, уходят в небытие, и воспоминания о данных событиях начинают реже циркулироваться в рамках семьи. В итоге ответственность за инкорпорацию воспоминаний о Великой Отечественной войне в современном российском обществе постепенно переходит государству посредством других социальных институтов.

Библиографический список

1. Ассман А. Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 328 с.

2. Будье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001. 562 с.

3. Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / сост. и науч. ред. В.В. Радаев; пер. М.С. Добряковой и др. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 519-536.

4. Головашина О.В. А.А. Линченко, Д.А. Аникин. Память о Великой Отечественной войне: День Победы в историческом сознании // Социологические исследования. 2017. № 3. С. 123-133.

5. Зерубавель, Я. Динамика коллективной памяти // Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей. М.: Новое издательство, 2011. С. 10-29.

6. Ритцер Дж. Современные социологические теории. 5-е изд. СПб.: Питер, 2002. 688 с.

7. Шацкий Е. История социологической мысли. Т.1. М.: Новое литературное обозрение, 2018. 720 с.

8. Marcel J.-C., Muccielli L. Maurice Halbwachs's mémoire collective // Cultural Memory Studies: An International and Interdisciplinary Handbook. Berlin, New-York. 2008. P. 141-149.