CC BY
25УДК 34.01 ББК 67.0
DOI 10.24412/2073-3313-2021-7-37-41
МЕСТО ПРАВОМЕРНЫХ ДЕЙСТВИЙ В МЕХАНИЗМЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА И ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Инесса Шагеновна ГАЛСТЯН, Александр Юрьевич МОРОЗОВ,
кандидат юридических наук, доцент, кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры конституционного заведующий кафедрой теории
и муниципального права Московского и истории государства и права
государственного областного университета Белгородского университета кооперации,
inessagal@mail.ru экономики и права Ставропольского
института кооперации (филиал) БУКЭП bucha2002@mail.ru
Александр Иванович СТУПНИЦКИЙ, кандидат социологических наук, доцент, заведующий кафедрой административного и финансового права Ставропольского института кооперации (филиал) БУКЭП aistupnitskii@mail.ru
Научная специальность: 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
Рецензент: Л.Т. Чихладзе, доктор юридических наук, профессор
Аннотация. В статье рассмотрены основные подходы к пониманию места правомерных действий в правовом механизме. Авторы анализируют существующие в классической отечественной правовой науке взгляды на правомерное поведение как акт реализации юридического содержания правоотношения и как обстоятельство, с которым норма права связывает возникновение, изменение, прекращение конкретных правоотношений и их последствия. Сделаны соответствующие выводы о зависимости места и роли правомерного поведения и его характера от стадии действия механизма реализации права.
Ключевые слова: механизм правового регулирования, правовые отношения, реализация права, юридические факты, субъективные права, юридические обязанности, акты реализации права, правопорядок, правовые запреты.
Annotation. The article discusses the main approaches to understanding the place of lawful actions in the legal mechanism. The authors analyze the views on lawful behavior existing in classical domestic legal science as an act of implementing the legal content of a legal relationship and as a circumstance with which the rule of law associates the emergence, change, termination of specific legal relationships and their consequences. Relevant conclusions are drawn about the dependence of the place and role of lawful behavior and its nature on the stage of action of the mechanism for the implementation of the law.
Keywords: mechanism of legal regulation, legal relations, realization of law, legal facts, subjective rights, legal obligations, acts of realization of rights, legal order, legal prohibitions.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2021
Механизм реализации права служит связующим звеном между правом и поведением субъектов, на что неоднократно обращали внимание ведущие ученые-правоведы [11, с. 68, 17, 118].
Схематично правовой механизм состоит из следующих последовательно расположенных элементов: юридические факты — субъективные права — юридические обязанности — акты реализации права — правопорядок.
Такая схема дает возможность показать и место каждой из содержащихся в ней категорий в механизме реализации права, и генезис роли и места правомерного поведения в правовом механизме.
Посредством правомерного поведения разрешаются различные стоящие перед обществом и государством задачи, зависящие во многом от характера и места правомерного поведения в механизме реализации права, выступающего одновременно в двух проявлениях: как акты реализации права и как обстоятельства, которые служат основанием возникновения, изменения или прекращения правоотношений, т.е. непосредственно в качестве юридических фактов. В этом качестве юридические факты тесно связаны с юридическим содержанием правоотношения, что также подчеркивается исследователями [7].
Роль, в которой выступают юридические факты в механизме правового поведения, обусловлена их видом, содержанием и формой. Значимое место занимают правомерные действия, поскольку именно они позволяют наиболее плодотворно определить созидательную и активную роль права. Особое внимание привлекают те правомерные юридические факты, которые специально направлены на наступление правовых последствий, т.е. юридические акты.
А.М. Васильев подчеркивает, что юридические факты «.. .играют роль рубежей, отмечают вехи развития правоотношений. Поэтому они имеют определяющее значение среди юридических условий правового регулирования на уровне движения реальных правоотношений» [4, с. 232].
С.С. Алексеев напоминает еще об одной характеристике юридических фактов: они способствуют переходу от нормативного к индивидуальному регулированию правоотношений посредством предусмотренных субъективных прав и юридических обязанностей [2, с. 344], приближая формальное правовое регулирование к фактическим жизненным ситуациям.
Н.П. Воронина, придерживаясь позиции о признании юридических фактов гарантией законности, пишет: «Юридические факты служат не только предпосылкой возникновения субъективного права на жилище, но и его гарантией, обеспечивающей реализацию названного права, позволяющей устранить произвол обязанных лиц и контролирующих органов, так как являются объективным критерием, с помощью которого компетентный орган судит о наличии (отсутствии) субъективного права» [5]. Они всегда отличаются целенаправленностью, а именно, направленностью на наступление правовых последствий.
О.А. Красавчиков отмечает характерность наличия сознательного решения, в котором содержится выбор желаемого варианта поведения из возможных для каждого юридического акта [10, с. 115].
Как верно подмечает С.С. Алексеев, законность выступает стержнем механизма правового регулирования [2, с. 284].
Практически для каждой отрасли современного отечественного права характерно наличие юридических актов, носящих разнообразный характер.
Возможны различные проявления метода правового регулирования в механизме правового регулирования [1, с. 220]. Административные акты и договоры отличаются методом правового регулирования, под которым понимается «устанавливаемый нормами права специфический способ правового воздействия на поведение участников правовых отношений в данной области общественной жизни» [16, с. 516].
Так, административные акты — это всегда носящие властный характер правомерные действия компетентных органов и (или) лиц. В отношении договора отметим, что его возникновение, изменение и прекращение связано с взаимными правомерными действиями равноправных субъектов, носящими координационный характер. В случае договора невозможно властное предписания одного его субъекта другому, поскольку это противоречит правовой природе договора, стороны которого являются в отношении друг друга правообязанными и управо-моченными, но формально равноправными партнерами. Государство закрепляет необходимость соответствия гражданско-правового договора принципам равенства, имущественной ответственности, самостоятельности и автономии воли.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2021
Административный акт выступает юридичес -ким фактом в различных отраслях права, однако в каждой из них он отличается своей спецификой, обусловленной предметом правового регулирования.
В отличие от административного акта, договор выступает в качестве юридического факта, вызывающего правовые последствия в правоотношениях, регулируемых различными отраслями права (гражданским, семейным, трудовым и т.д.), но в каждой из них договору присущи спе -цифические черты. Сторонами договора в зависимости от его отраслевой принадлежности могут выступать различные субъекты: индивидуальные и коллективные, частные и публичные и т.д., но одно остается неизменным — с позиции закона стороны равноправны в любом случае и в любой отрасли.
Целью любого из названных юридических актов остается наступление правовых последствий.
Отметим, что существуют различные основания классификации правомерных действий субъектов права. Одним из наиболее важных оснований выступает метод правового регулирования, в зависимости от которого выделяют такие разновидности правовых актов, как административные акты и гражданско-правовые договоры, которые объединяет такой признак, как целевая направленность представленных видов юридических актов на наступление юридически значимых последствий. Выделение этих видов правовых актов позволяет соотнести их с особенностями регулируемых конкретной отраслью права отношений.
Р.О. Халфина пишет по этому поводу: «Установление единства системы юридических фактов и особенностей соотношения различных их видов и модификаций в отдельных отраслях общественной жизни раскрывает важную сторону процесса правового регулирования, дает возможность точно определить условия возникновения, изменения и прекращения правоотношений в каждой отрасли» [18, с. 294].
Система юридических фактов в виде правомерных действий представлена и таким значимым пластом актов, как письма, заявления, обращения и жалобы граждан.
Законодатель легально закрепил индивидуальные жалобы в качестве формы защиты прав и свобод граждан. Причем такая форма защиты может использоваться широким кругом лиц, права и законные интересы которых не защище-
ны решением суда, органа публичной власти, должностного лица. С целью ограничения возможности злоупотребления своим правом на обращение в Конституционный Суд было установлено, что такая жалоба подлежит принятию в случае, если оспариваемое решение стало обыкновением, т.е. правовым стереотипом или обычаем, утвердившимся в правоприменительной практике. Это в какой-то степени способствовало пресечению не только нарушений прав и свобод человека и гражданина в конкретном случае, но и неконституционности правоприменительной практики в целом.
При этом отметим, что государство, за исключением прямо предусмотренных нормами права случаев, не ограничивает гражданина в выборе варианта защиты своих прав и интересов, будь то административный или судебный орган. Более того, право на обращение в суд остается за гражданином в любом случае неудовлетворения его решением административного органа, рассмотревшего обращение гражданина.
Вместе с тем именно административный порядок обращения является предпочтительным в силу его оперативности, как для государства, так и для субъекта права.
Следовательно, юридический факт — правомерное поведение выступает не только в роли основания возникновения правовых последствий, но и для решения обеспечения иных социальных задач: обеспечения прав и свобод человека и гражданина, предупреждения правонарушений и т.д.
Одной из моделей правомерного поведения субъектов выступает совокупность субъективных прав и юридических обязанностей, явившихся результатом юридических фактов — правомерных действий.
На этой стадии реализации права в любом его варианте фактическое поведение субъектов права предопределяется формальными правовыми установлениями. В такой ситуации правомерное поведение выступает конечным результатом всего механизма реализации права. Вместе с тем правомерное поведение двояко оценивается правовой наукой: во-первых, как результат действия механизма реализации права [17, с. 119], во-вторых, как процесс [12, с. 6].
В. В. Лазарев подчеркивает, что «повиновение правовым требованиям составляет сущность процесса реализации права как совокупности фактических действий» [12, с. 25]. Вместе с тем в некоторых случаях государство обязывает
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2021
субъектов права совершить конкретные позитивные поступки, носящие активный характер (например, статьи 57—59 Конституции РФ). В связи с этим именно обязывающие правовые нормы необходимо подкреплять поддержкой государства.
B.В. Лазарев следующим образом аргументирует схожую точку зрения: «Если на субъекта возлагается обязанность к определенного рода деятельности, нужно, по меньшей мере:
1) обеспечить его материальными средствами,
2) предоставить право требовать от третьих лиц содействия (или хотя бы невмешательства) в его законных действиях,
3) принять меры к осведомлению субъекта о содержании и результатах предписываемой деятельности,
4) определить формы контроля за действиями субъекта» [12, с. 26].
C.С. Алексеев, анализируя место такой формы реализации права, как исполнение права, в механизме правового регулирования, указывает: «В наиболее точном, предельно строгом смысле о реализации права можно говорить при такой форме, как исполнение. Здесь действительно в юридических нормах, призванных вместе с другими правовыми средствами обеспечить гарантированный результат, закладываются известные программы поведения, которые затем должны в самом точном, прямом смысле осуществиться, перенестись в фактические отношения, претвориться в жизнь, реализоваться в активной деятельности субъектов» [3, с. 177].
В.С. Нерсесянц подчеркивает специфический характер части форм реализации права, как то использование и соблюдение, отмечая, что «...правовые дозволения и запреты призваны выразить и гарантировать всем членам общества максимально возможную на данном этапе его развития равную для всех меру свободы» [13, с. 90].
Управомоченные нормы, в отличие от обязывающих, не устанавливают для субъекта обязанности точно следовать конкретному варианту поведения при удовлетворении своих интересов в различных сферах жизнедеятельности, т.е. такие нормы направлены на побуждение субъектов к положительной деятельности посредством предоставления им некоторой свободы в распоряжении своими правами.
В подобной ситуации стоит обратить внимание и на немногочисленную категорию норм, закрепляющих «права — обязанности».
По мнению С.Ф. Кечечьяна, этот фактор также необходимо учитывать, анализируя деятельность должностных лиц в процессе реализации права [9, с. 58].
Запрещающие нормы четко ограничивают меру возможного и должного поведения субъекта права; при этом соблюдение правового запрета, выраженное в форме воздержания от какого-либо конкретного поступка в соответствии с указанным запретом, характеризует правомерность поступка.
З.Д. Иванова в связи с этим отмечает: «Реализация правовых норм, запрещающих какие -либо действия, состоит в том, что граждане и организации не совершают этих действий» [6]. Следовательно, правовой запрет реализуется посредством несовершения (отказа, воздержания от совершения) негативно воспринимаемых государством и обществом действий, отраженных в норме права.
В.П. Казимирчук указывал, что относительная простота механизма реализации запрещающих правовых норм заключается в возложении определенных правовых обязанностей на субъектов права, возникающих конкретно из предписаний правовых норм, утверждая: «При этом не требуется вспомогательных юридических действий в виде волеизъявлений сторон или других юридических фактов, являющихся обязательным компонентом механизма осуществления всех иных видов правовых норм» [8, с. 4].
Этот же автор настаивал и на том, что основным в исследовании вопросов реализации права следует считать механизм воздействия на поведение субъектов именно поощрительных норм, отмечая: «Именно организующая, творческая роль права в формировании новых отношений (иными словами, его воспитательно-мо-тивационное воздействие на поведение членов общества) должна все больше привлекать внимание юридической общественности» [8, с. 4].
Другие авторы основывали схожую позицию на основании признания взаимовыгодности поощрения для всех участников правоотношения, как для конкретного субъекта права, так и для государства. Такие нормы служат формой вознаграждения государством положительного поведения субъекта права, юридическим стимулом правомерного поведения.
Н.И. Матузов м А.В. Малько отмечают, что «правовое поощрение — форма и мера юридического одобрения добровольного заслуженного поведения, в результате чего субъект вознаг-
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2021
раждается, для него наступают благоприятные последствия» [15, с. 658].
К правовым стимулам положительного поведения субъектов права, наряду с ним, следует отнести и правовую льготу, под которой «понимается правомерное облегчение положения субъекта, позволяющее ему полнее удовлетворить свои интересы и выражающееся как в предоставлении дополнительных, особых прав (преимуществ), так и в освобождении от обязанностей» [15, с. 648]. Показательным примером тому служит налоговое законодательство.
Как справедливо отмечают те же авторы: «Льготы, призванные воплощать в жизнь идеи справедливости и равенства, в условиях правового государства выступают специфическим критерием сущностных начал права, его принципиальных основ» [15, с. 656].
По итогам проведенного анализа правовых позиций ведущих теоретиков права, анализа законодательства и правоприменительной практики напрашивается вывод о том, что роль правомерного поведения и его характер зависят от стадии действия механизма реализации права.
С.С. Алексеев применительно к данной проблеме высказывался следующим образом: «Когда в обществе его члены действуют на основе и в соответствии с требованиями правовых норм, можно считать, что право реализовано, цели правового регулирования достигнуты. Следовательно, реализация права есть завершающий этап правового регулирования, она выступает как результат действия всего механизма правового регулирования» [14, с. 331].
Изложенное приводит к следующим выводам:
1. Совершенствование механизма правового регулирования невозможно вне учета правомерного поведения субъектов права, реализующих конкретные субъективные права и юридические обязанности, установленные государством в правовых нормах.
2. Исследование процесса реализации права позволяет реформировать правоприменительную практику, содействовать повышению эффективности действия механизма реализации права.
3. Критерием эффективности действия механизма права может выступать состояние фактического правопорядка в государстве, позволяющее оценить работу этого механизма в полной мере.
4. Оценка эффективности действия механизма реализации права не является репрезентативной без сбора и анализа информации, направленной на осознание факторов, влияющих на правомерное поведение субъектов права.
Библиографический список
1. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск,1962.
2. Алексеев С. С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск,1972.
3. Алексеев С.С. Теория права. М., 1994.
4. Васильев A.M. Правовые категории (Методологические аспекты разработки системы категорий права). М., 1976.
5. Воронина Н.П. Роль юридических фактов в осуществлении конституционного права граждан на жилище / / Государство и право в системе социального управления. Свердловск, 1981.
6. Иванова З.Д. Запрещающие нормы в механизме правового регулирования // Сов. гос-во и право. 1975. № 11.
7. Исаков Б. Функции фактических обстоятельств в механизме правового регулирования // Сов. гос-во и право. 1975. № 2.
8. Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965.
9. Кечечьян С. Ф. Теория государства и права. Основы марксистско-ленинского учения о государстве и праве / Под ред. П.С. Ромашкина, М.С. Строговича, В.А. Туманова. М., 1962.
10. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958.
11. Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978.
12. Лазарев В.В. Применение советского права. Казань, 1972.
13. Нерсесянц B.C. Философия права: Учебник для вузов. М., 1997.
14. Проблемы теории государства и права / Под. ред. С.С. Алексеева. М., 1979.
15. Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1997.
16. Теория государства и права / Под ред. Н.Г. Александрова. М., 1974.
17. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980.
18. Халфина P. O. Общее учение о правоотношении. М., 1974.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2021
