CC BY
0Закон и право. 2024. № 9. С. 272-276. Law and legislation. 2024;(9):272-276.
Научная статья УДК 343
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-9-272-276 NIION: 1997-0063-9/24-490
EDN: https://elibrary.ru/YRMZJN MOSURED: 77/27-001-2024-9-690
Место канонического права в системе уголовного права Средневековой Руси
Дмитрий Леонидович Царев
Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России), Москва, Россия, greenalpfa@mail.ru
Аннотация. В данной работе рассмотрено положение, значение и влияние канонического права на правовую систему Средневековой Руси. Каноническое право представляет собой устоявшийся набор правил, регулирующих вопросы устройства Церкви, вопросы взаимоотношений ее членов, отношений государства и Церкви, вопросы церковного судопроизводства, брачно-семейных отношений, а также баланса светских и церковных правовых источников в уголовно-правовых отношениях.
Ключевые слова: уголовное право, каноническое право, судопроизводство, уголовное судопроизводство, уголовная политика.
Для цитирования: Царев Д.А. Место канонического права в системе уголовного права Средневековой Руси // Закон и право. 2024. № 9. С. 272—276. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-9-272-276 ЕБЫ: https://elibrary.ru/YRMZJN
Original article
The place of canon law in the criminal law system of Medieval Russia
Dmitriy L. Tsarev
All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), Moscow, Russia, greenalpfa@mail.ru
Abstract. This paper examines the position, significance and influence of canon law on the legal system of Medieval Russia. Canon law is an established set of rules governing the structure of the Church, the relationship of its members, relations between the state and the Church, issues of church legal proceedings, marital and family relations, as well as the balance of secular and ecclesiastical legal sources in criminal law relations.
Keywords: criminal law, canon law, judicial proceedings, criminal proceedings, criminal policy.
For citation: Tsarev D.L. The place of canon law in the criminal law system of Medieval Russia // Law and legislation. 2024;(9):272—276. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-9-272-276 EDN: https:// elibrary.ru/YRMZJN
Принятие православного христианства в 988 г. ознаменовало собой начало идей но-религиозного объединения Древнерусского государства, непосредственно послужило причиной строительства церквей и иных сооружений церковного культа, что, в свою очередь, положительно повлияло на развитие зодчества и архитектуры, кириллической письменности и книжной традиции.
© Царев Д.Л. М., 2024.
Отдельно можно выделить развитие специфических ремесел, написание религиозных текстов и икон, открытие церковных школ. Начался медленный процесс переустройства самого общества, его взглядов на мир и норм поведения, традиций, отношения к себе и окружающим. Запрет языческих обрядов и распространение христианских канонов способствовали в той или иной степени смягчению нравов, начался процесс искоренения такого пережитка, как кровная месть.
ЗАКОН И ПРАВО • 09-2024
Стоит отметить и экономическое, каноническое и культурное приобщение и сближение с Византией, являющейся на тот момент самым мощным и передовым по своему экономическому, политическому и культурному развитию государству. Русь нуждалась в сильном союзнике, который способствовал бы укреплению южной границы Древнерусского государства и избавил либо успешно отбивал набеги кочевников. Торговые отношения, необходимые обоим государствам, вышли на совершенно новый уровень развития.
Несомненно, что до принятия христианства светская правовая система на территории Руси уже сложилась и продолжала развиваться. В качестве примера можно привести такой источник права, как Закон русский начала X в. Указанный документ представлял собой свод неписаных норм и обычаев (обычное право), применявшийся в княжеской судебной системе. Закон русский в дальнейшем нашел свое отражение в Русской Правде в части, касавшейся норм уголовного права того времени.
Помимо этого, существовало договорное право, основанное на нормах обычного права и непосредственно на содержании самого договора. Также в договорах имеет место «ссылка на старину», т.е. ссылка на давний (древний) обычай. Отдельно стоит отметить первые писаные памятники древнерусского права — договоры Руси с Византией. Данные договоры носили международно-правовой характер, но при этом в них можно увидеть содержание норм обычного права Руси [3, с. 31—35].
Однако нельзя не заметить, что после принятия христианства развитие получило не только каноническое право, но и правовая система в целом, поскольку начались активные заимствования правовых норм из правовой системы Византии, которая, в свою очередь, активно использовала и развивала нормы Римского права.
До принятия христианства, в эпоху язычества, трактованием различных отраслей права занималась волхвы. Позднее данную роль приняли на себя церковные иерархи. Источниками канонического права на Руси средних веков были следующие документы.
Номоканон — основной канонический сборник Православной Церкви, изданный в Константинополе в 883-м г. Являлся византийским юридическим сборником, структурно разделенным тематически на 14 глав (титулов), включавшим церковные каноны и законы императоров о Церкви.
Прохирон — сборник норм византийского права, содержащий церковные нормы, нормы гражданского и уголовного характера.
Церковный устав князя Владимира Святославовича (конец X в. — начало XI в.), разграничивавший подсудность между светскими и церковными судами и устанавливавший церковную десятину от всех податей.
Одним из самых значимых преобразований вследствие принятия христианства стало создание церковных судов и участие церковных иерархов в светском судопроизводстве [7, с. 77]. Подсудность конкретного дела церковному суду определялась, с одной стороны, характером этого дела, а с другой стороны, личностью его участника.
Под юрисдикцию церковных судов согласно Церковному уставу князя Владимира подпадали: брачно-семейные отношения — развод, умычка или умыкание, т.е. похищение невесты, являвшееся языческой традицией, а также дела о браках в недозволенных степенях родства, дела о наследстве, а именно: ссоры супругов между собой из-за имущества, негативное обращение детей с родителями и тяжбы родственников между собой о наследстве.
Дела о преступлениях против веры и Церкви: о чародействе и изготовлении ядов, о церковной татьбе (краже), ограблении мертвых, о совершении языческих обрядов и об осквернении храмов, а также дела об оскорблениях словом и действием, дела о прелюбодеянии и противоестественном разврате (скотоложстве, мужеложстве и т.п.) также подпадали под юрисдикцию церковных судов.
В целом отмечается, что после крещения Руси Церковь оказывала активное воздействие на законотворческие процессы, протекавшие в тот период времени.
Как указывалось ранее, значительное влияние было оказано на сферу брачно-семейных отношений, а также в целом на смену языческого уклада жизни. Однако влияние оказывалось и на сферу уголовно-правовых отношений. Более того, следует обратить внимание на тот факт, что многие из деяний были криминализированы вопреки обычаям восточных славян исключительно вследствие расширения юрисдикции Церкви [2, с. 139].
Лицами и учреждениями, подлежавшими церковному суду по делам любого рода, являлись служители Церкви белого и черного священства (обычные священнослужители и монахи), миряне, служившие при церковных учреждениях,
ЬДМ & ЬБ^БЬДТЮМ • 09-2024
лица, находившиеся на иждивении у Церкви, лекари, так как их ремесло считалось пережитком языческого знахарства, и для контроля чистоты данного ремесла лекарство подпадало под церковную юрисдикцию. Также под церковную юрисдикцию подпадали учреждения церковного ведомства: монастыри, больницы и странноприимные дома (разного рода приюты).
Ведению церковной власти подлежали все гражданские дела духовенства. Только архиереи могли рассматривать тяжбы, в которых обе стороны принадлежали духовенству. Если же одной из сторон был мирянин, то назначался суд «смес-ный» (смешанный). Бывали случаи, когда представители духовенства искали светского суда, т.е. суда княжеского, а впоследствии царского. Противодействуя подобным явлениям, Новгородский архиепископ Симеон в 1416 г. запретил монахам обращаться к светским судьям, а судьям принимать такие дела на рассмотрение — тем и другим под страхом отлучения от Церкви [8, с. 201].
Наряду с судебными полномочиями Церковь получила функции надзорного характера. Церковные иерархи могли участвовать в отправлении правосудия княжескими тиунами для соблюдения невмешательства светских судов в дела церковной юрисдикции. Также высшие и особо уважаемые представители Церкви получили право печалования — это право ходатайствовать перед государем по поводу помилования осужденного или опального [7, с. 78].
Нельзя не отметить и первый свод законов Руси — Русскую правду XI в. Систему наказаний указанного источника права можно охарактеризовать как нацеленную на имущественные санкции. Высшей мерой наказания в Русской правде являлись поток (изгнание) и разграбление (конфискация). У преступника конфисковывалось все имущество, и он вместе с семьей изгонялся из общины. В большинстве же случаев применялось наказание в виде денежного взыскания, состоявшего из штрафа и компенсации. Штраф, в свою очередь, поступал князю, а компенсация за причиненный ущерб предполагалась для потерпевшего.
Следующим немаловажным источником права можно выделить Церковный устав Ярослава Мудрого (XII в.). Новый Устав устанавливал патронаж Церкви над семьей. В первую очередь покровительством Церкви пользовалась жена. Для законности брака было необходимо венчание, брачный возраст устанавливался в 14 — 15 лет для мужчин, 12 — 13 лет для женщин. Брак считался нерасторжимым за исклю-
чением особых случаев: покушение на жизнь мужа, утаивание от мужа данных о готовящемся покушении на жизнь мужа или монарха, воровство из дома мужа, измена жены и проч. Церковь регулировала и правила вступления в брак, помимо ранее названного возраста, запрещались браки между близкими родственниками, устанавливала ответственность за насильственную выдачу дочери замуж.
Устав разрешал имущественные споры, жена сохраняла право на свое приданое. Дети находились в полной зависимости от родителей, в большей степени от отца, который имел над ними большую власть. Отдельно стоит заметить, что за невыдачу дочери замуж на родителей налагался штраф, так как община была вынуждена содержать «старых дев» — незамужних женин, никогда не бывших замужем, однако в XIV в. данная норма прекратила свое действие.
В.О. Ключевский отмечал, что «...церковный суд, как он поставлен в уставе, должен был служить проводником в русском обществе новых юридических и нравственных понятий» [5, с. 261].
Следует отметить, что развитие церковной организации причиняло беспокойство местному населению на территориях, где церковная власть разворачивала свою хозяйственную деятельность. Эти обстоятельства как по отдельности, так и в комплексе провоцировали рост числа нападений на церковные учреждения. Подобное могло приводить к силовому противодействию деятельности представителей церкви, что и являлось одним из стимулов к формированию «правового» поля, в рамках которого могли стабильно функционировать светская и церковная власти [8, с. 17].
Данная позиция подкрепляется тем, что процесс перехода от язычества к христианству был довольно сложным и продолжительным. В связи с этим требовалась надлежащая регламентация церковной юрисдикции, в частности и общих правил поведения в целом. Это подкрепляется вышеуказанными запретами на языческие обычаи и прочие пережитки путем установления церковного надзора и разделения полномочий светских и церковных властей.
По отношению ко всем последующим церковным документам, являвшимся совокупностью норм права и религиозных норм, Церковный устав Ярослава Мудрого выступал общим судебником, по мнению В.А. Цыпина «.пытавшимся провести разделительную черту и вместе с тем установить точки соприкосновения между судом государственным и церковным» [9, с. 104].
ЗАКОН И ПРАВО • 09-2024
Отдельно следует рассмотреть вопрос наказаний в уголовной политике Руси рассматриваемой эпохи. Можно отметить, что институт преступления развивался параллельно с распространением христианства, однако система наказаний практически совсем не была воспринята древнерусским уголовным правом. Действия Церкви, направленные на внедрение в уголовно-правовую систему Руси норм византийского права, изначально потерпели неудачу.
По мнению Н.В. Акимовой, связано это было с тем, что «...в глазах народа, не знавшего смертной казни, талиона и членовредительства, подобные наказания выглядели чрезвычайно жестокими вообще, а в приложении к новоявленным деликтам тем более» [1, с. 95].
Согласно позиции отечественного ученого-криминалиста Н.П. Загоскина, смертная казнь была абсолютно не свойственна правовому мировоззрению русского народа, так же, как не свойственно ему было суровое отношение к преступнику вообще [4, с. 13]. Возможно, именно поэтому в Церковном уставе князя Владимира Святославовича не были указаны наказания. В результате наказания по большей степени выражались в имущественных санкциях.
Вместе с тем в 1398 г. в Двинской уставной грамоте впервые была закреплена смертная казнь. Столь строгое наказание назначалось только за кражу, при этом совершенную в третий раз [1, с. 96].
Отдельно можно отметить, что судебное рассмотрение дел церковными иерархами имело не столько форму судопроизводства, сколько некоторой дискуссии или диспута, в котором принимали участие священники, князья и иные высокопоставленные лица, однако в некоторых случаях характер судебного спора и принимавшихся решений должны были иметь прописанные в канонических нормах процедуры. Например, монаха могли наказать (наложить епитимью) только с соблюдением формальных процедур, особенно в тех случаях, когда церковнослужитель был не согласен с выдвинутыми в отношении него обвинениями [6, с. 19].
Таким образом можно прийти к выводу о том, что каноническое право занимало значительное место в системе уголовного права и уголовного судопроизводства Руси средних веков. Вопросы преступления и наказания, уголовного судопроизводства, законотворчества в указанных сферах находились в совместном ведении церковных иерархов и светских судебных властей.
Вместе с тем ряд преступлений, в основном касающихся правоотношений, возникающих вокруг Церкви, находился в исключительной компетенции церковных властей. Особенно это подчеркивается тем, что именно представители Церкви занимались заимствованием и адаптацией норм канонического права Византийской империи для Руси.
При этом, как указывалось ранее, не все результаты указанной деятельности находили свой отклик в народе, поскольку правовые системы в целом и нормы уголовного законодательства, в частности, общее мировоззрение народов и восприятие мер наказаний в Византии и на Руси того периода времени значительно различались.
В связи с этим меры воздействия на преступника в Средневековой Руси в основном ограничивались штрафом, а также соответствующим религиозным наказанием, а смертная казнь законодательно была закреплена лишь в 1398 г.
Также необходимо учитывать общую роль канонического права в правовой системе Руси рассмотренного периода времени. Канонические право было глубоко интегрировано в правовую систему Средневековой Руси и охватывало сферы брачно-семейных отношений, правоотношений, возникающих вокруг Церкви, защиты ее имущества, урегулирования споров внутри духовенства и в отношениях между духовенством и мирянами. Отдельно выделялась значительная роль Церкви в противодействии языческим пережиткам.
При этом следует указать, что процесс внедрения параллельного существования норм канонического права и светского права, церковного и светского суда проходили не без определенных трудностей. Причинами возникновения трудностей являлась не только новизна норм права и самого подхода к вышеуказанному делению на светское и церковное, но и отдельным проблемным аспектом можно выделить процесс адаптации и принятия народом норм византийского права в устоявшемся укладе жизни на Руси.
Следует обрить внимание и на то, что на сегодняшний день деление степени тяжести преступления в зависимости от объекта посягательства, в зависимости от занимаемого в обществе положения или государственной должности, церковного сана у потерпевшего лица является глубоким архаизмом и вступает в прямое противоречие с действующими положениями как Конституции Российской Федерации, так и Уголовного кодекса Российской Федерации.
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 09-2024
В связи с этим следует отметить, что в вышеуказанном разделении можно проследить истоки развития такого уголовно-правового механизма, как разделение преступлений на категории тяжести, поскольку именно посягательство на представителя власти (его частную или государственную собственность) или представителя Церкви (церковную собственность) в условиях становления централизованной власти и новой правовой системы, а также смены религии и борьбы с пережитками язычества являлись наиболее опасными и могли привести к краху государства и общества.
В целом можно прийти к выводу о том, что именно в результате развития государственности и права Российское государство пришло к столь актуальному и целесообразному разделению категории тяжести преступлений в зависимости от характера и степени общественной опасности деяния. При этом имущество и жизнь «обычного» гражданина охраняются наравне с представителями власти и государственной собственностью.
Список источников
1. Акимова Н.В. Влияние христианства на развитие институтов преступления и наказания в России // Журнал рос. права. 2015. № 10. С. 92—97.
2. Акимова Н.В. Криминальная сфера российского общества: эволюция и идейные основы государственного противодействия: Дис. ... д-ра. юрид. наук. М., 2021. 440 с.
3. Амплеева Т.Ю. По закону русскому. История уголовного судопроизводства Древней Руси: Монография. М.: Юрид. ин-т МИИТа, 2006. 229 с.
4. Загоскин Н.П. Очерк истории смертной казни в России // Известия и ученые записки Казанского ун-та. 1892. № 1. 105 с.
5. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Курс русской истории. Часть 1: Монография. М.: Мысль, 1987. 432 с.
6. Конев А.Н. Идеология уголовной юрисдикции Церкви на Руси в XI — XIII веках // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2019. № 3 (47). С. 16—20.
7. Савченко Д.А. Правовая система Древней Руси XI — XII вв. // Развитие территорий. 2015. № 3. С. 78—82.
8. Смыкалин А.С. Каноническое право (на примере Русской православной церкви XI— XXI вв.): Учеб. пособие. М.: Проспект; Екатеринбург, ИД Уральского гос. юрид. ун-та, 2017. 400 с.
9. Цыпин В.А. Церковное право: Учеб. пособие. М., 1994. 440 с.
References
1. Akimova N. V. The influence of Christianity on the development of institutions of crime and punishment in Russia / / Journal of Russian Law. 2015. № 10. Pp. 92—97.
2. Akimova N.V. The criminal sphere of Russian society: evolution and ideological foundations of state counteraction: Dis. ... dr. jurid. sciences'. M., 2021. 440 p.
3. Ampleeva T. Yu. According to the Russian law. The history of criminal proceedings in Ancient Russia: Monograph. Moscow: MIITa Law Institute, 2006. 229 p.
4. Zagoskin N.P. An essay on the history of the death penalty in Russia / / Izvestia and scientific notes of Kazan University. 1892. № 1. 105 p.
5. Klyuchevsky V. O. Works. In 9 vols. The course of Russian history. Part 1: Monograph. M.: Mysl, 1987. 432 p.
6. Konev A.N. Ideology of the criminal jurisdiction of the Church in Russia in the XI — XIII centuries // Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 3 (47). Pp. 16—20.
7. Savchenko D.A. The legal system of Ancient Russia of the XI — XII centuries. // Development of territories. 2015. № 3. Pp. 78—82.
8. Smykalin A.S. Canonical law (on the example of the Russian Orthodox Church of the XI— XXI centuries): Textbook. Moscow: Prospekt; Yekaterinburg, Publishing House of the Ural State Law University, 2017. 400 p.
9. Tsypin V.A. Church law: Studies Manual. M.,
1994. 440 p.
Информация об авторе
Царев Д.Л. — аспирант
Статья поступила в редакцию 02.07.2024; одобрена после рецензирования 08.08.2024; принята к публикации 14.08.2024.
Information about the author
Tsarev D.L. — postgraduate student
The article was submitted 02.07.2024; approved after reviewing 08.08.2024; accepted for publication 14.08.2024
ЗАКОН И ПРАВО • 09-2024
