CC BY
232
ЦЕННОСТНЫЙ ОПЫТ
УДК 304.2 ББК 71
Н.В. Шмелева, А.Н. Спасский
МЕСТО И РОЛЬ ТРАДИЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ
Рассматривается статус традиции в современной культуре, ее неустойчивое положение и трансформация. С одной стороны, традиция является ядром культуры, сохраняющим культурную память. С другой стороны, современность пытается всячески избегать традиции, чтобы создавать новые культурные универсалии, понятные представителям различных этносов. Современное искусство сбрасывает оковы традиции игрой в классику. Игра с традицией, игра в традицию воплощается в ремейках, ремиксах, каверах, способствующих осовремениванию классики и возвышающих результаты деятельности (искусство) современного человека до уровня классического искусства. На наш взгляд, изменение отношения к традиции происходит по той причине, что для современного человека меняется представление о времени культуры, когда вся культура (от первобытности до современности) существует в единой плоскости «здесь и сейчас» и является «музеем», из которого человек может позаимствовать любой образ и использовать его в своей повседневной деятельности. Другой вариант - провести ревизию классики и предложить альтернативную версию любого периода истории культуры и искусства. Также традиции разных культур находятся сегодня в едином культурном пространстве, и необходимость считаться с традициями чужих культур делает свою культуру более мобильной и размытой за счет признания ценностей, не характерных для своей культурной картины мира. Таким образом, сама история культуры показала человеку неустойчивость и вариативность традиции, что активно стало использоваться деятелями искусства в создании разнообразных культурных миров, отсылающих вглубь ушедших эпох, существующих в альтернативной реальности или предлагающих варианты будущего.
Ключевые слова:
время, искусство, история, культурный мир, современная культура, традиция.
Шмелева Н.В., Спасский А.Н. Место и роль традиции в современной культуре // Общество. Среда. Развитие. - 2018, № 2. - С. 72-75. © Шмелева Наталья Владимировна - кандидат филологических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет им. Козьмы Минина, Нижний Новгород; e-mail: shmelevanv@mail.ru © Спасский Алексей Николаевич - кандидат политических наук, доцент, Нижегородский государственный педагогический университет им. Козьмы Минина, Нижний Новгород; e-mail: cpal@mail.ru
Культурные измерения современности связаны с расширением представления о культуре как о процессе, технологии, результате, образе, символе, предмете, явлении, когда «претерпевает трансформацию само идеологическое предназначение культуры - выступать в качестве нормирующего института действительности» [3, с. 47]. Множественность определений не столько говорит о разнообразии понимания культуры, сколько о всевозможных рамках, которые человек выстраивает между собой и реальностью, оказываясь скованным с культурой нормами, ценностями, традициями.
Изменения, происходящие в современной культуре, связаны с особенностями восприятия искусства и традиции как таковой. Подчас понятие культуры и искус-
ства сливаются в единое представление о реальности. Е.Н. Шапинская отмечает, что «Сегодня искусство во многом берет на себя роль религии, приоткрывая завесу трансцендентального, создавая ощущение «ино-мирия» [11]. Продолжая эту мысль, можно сказать, что искусство берет на себя и роль культуры. Человек заменяет понимание искусства пониманием культуры, оценивая искусство с позиции ценностей и норм культуры. Таким образом, границы культуры и искусства становятся динамичными. По мнению А.Я. Флиера, «Главный критерий различия между культурой и «не культурой» - повторяемость. В культуре действия и взаимодействия, приводящие к позитивному результату, повторяются (если нет каких-то особых причин, мешающих этому),
становятся в той или иной мере устойчивыми» [7]. Этот же критерий оказывается присущ и современному искусству, которое через диалог с культурой предшествующих эпох мыслится как повторяемое.
Переоценка традиции проявляется в познании произведений искусства. Говоря о традиции, О.В. Первушина использует термин «неотрадиционализм», «понимаемый как историко-культурный феномен, в основе возникновения которого имеет место тенденция, нацеленная на реактивацию устойчивых мемориальных образований и их интеграции в современную культурную ситуацию путем не только сохранения, но и активного изменения основополагающих элементов традиции» [5, с. 324]. Традиции отводится роль штампа классики, бренда, который в срезе культуры помогает выделить ее опорные образы. Изучая современного человека, В.А. Фортунатова и Е.В. Ва-леева обращают внимание на то, что «Культурные традиции часто становятся лишь элементами современного дизайна. Будущее не созидается пафосными усилиями поколений, а мозаично складывается из фрагментов идей и эпох в эклектичный модный имидж. В этих условиях мы сталкиваемся с иномерностью классики и иномирностью ее потребителей» [9, с. 58]. Под иномирностью авторы понимают «оторванность молодого поколения от мира классической культуры и традиции» [9, с. 58]. А.Ю. Клейтман предлагает вместо традиции использовать концепт «память культуры», так как «Парадоксальной особенностью и одновременно недостатком любого понимания традиции являются ее бессубъектность, отсутствие в ней экзистенциального, персоналистиче-ского измерения» [4, с. 66].
Трансформация традиции связана с изменением восприятия времени культуры. Важность произведений искусства проверяется временем, но способность современного писателя заново написать «Идиота», «Анну Каренину», «Отцы и дети» (Серия книг «Новый русский роман») сразу обращает современного читателя к классике и культуре, проверенной временем. Можно ли рассматривать подобное произведение как классику? Ответ на данный вопрос неоднозначный, так как анализ подобных произведений невозможен без отсылки к оригиналам, что наделяет вторичные тексты большим культурным значением, чем просто современная проза.
Историчность играет важную роль в тех условиях, когда культурный текст обладает принципиально иным отношением к реальности. Например, «Слово о полку Игореве» отличается иной структурой язы-
ка, другим словарным и категориальным аппаратом. Его можно назвать застывшим культурным образом, который вписывается в современность лишь в переводе на современный язык. Стоит заметить, что современная культура пытается избегать застывших образов, так как они усложняют динамичность восприятия культуры.
Ощущение времени культуры пропадает с развитием интернет-технологий, когда доступными для человека становятся произведения искусства, созданные разными народами в разные культурные эпохи. Для современного человека все эти памятники культуры находятся в единой плоскости и отвечают потребностям современности. Например, с развитием телефонии использование классической музыки как рингтона переводит музыкальную многомерность в единое пространство культурной коммуникации.
Возможность оперировать большим пластом культуры рождает современное мозаичное сознание, связанное с тем, что невозможно сегодня использовать весь потенциал накопленных культурных знаний, но можно создавать критерии отбора этих знаний по ключевым образам. Гамлет, Обломов, Фауст - не столько собирательные образы своих эпох, сколько характеры современного человека. С другой стороны, оперирование классическими образами создает современную мифологическую картину мира, в которой «Миф ничего не скрывает и ничего не демонстрирует - он деформирует; его тактика - не правда и не ложь, а отклонение» [1, с. 155]. Представление современного искусства в форме мифа связано с тем, что «Мир мифа - это мир без противоречий, явленный перед нами во всей очевидности, в безмятежной ясности, он представляет собой воплощенную мечту» [12].
Возможность оперировать большим количеством культурных источников дает возможность современному человеку проживать различные культурные миры. Особенно в этом преуспел кинематограф, создавший визуальные образы культур разных эпох, игнорируя принцип историчности.
В современном историческом кино работа с историческим материалом не является определяющей, а авторское видение режиссера освобождает его от исторических условностей. Как отмечает В.Д. Емельяненко, «В условиях большого информационного давления на человека объективированное знание, чтобы стать для него ценностью, все равно должно быть субъективировано» [2].
Режиссер фильма «Легенда о Коловра-те» Джаник Файзиев в одном из интервью на вопрос об исторической достоверности
картины признался: «мы захотели снять красивую историю, которая отвечала бы нашим представлениям о том, как было раньше. Потому что как все выглядело на самом деле восемьсот лет назад (как одевались, воевали, из чего пили, что ели), предположить довольно сложно. <...> Поэтому мы решили не цепляться за факты, а сделать картинку максимально выразительной: если лес - то дремучий, если дубы - то вековые, если волки - то огромные, страшные» [6].
Исторический сюжет в современном кино не столько реконструирует прошлое, сколько отвечает потребностям зрителя в зрелищности, динамичности и обязательной любовной истории с опорой на чувственность героев, что является важным показателем современности, а не, скажем, варварского средневековья. О каких чувственных героях Средневековья мы знаем? Но по фильмам можем определить, какой рыцарь был более чувствительным, а какой нет. Пренебрежение историческими фактами, нравами, внешним обликом человека другой эпохи в угоду потребностям зрителя создает альтернативную историю истории.
Наделение искусства свойствами культуры способствует восприятию единого образа как традиции, создающейся веками. У каждого произведения своя традиция, заключенная в связи современности с точкой отчета в прошлом. Меняется представление о самой традиции, которая оказывается слишком изменчивой и создающей индивидуальные ценности и нормы, не обязательные для принятия большинством. Но они расширяют представление о традиции, размывая ее границы.
Создание культурных маршрутов не столько прерогатива искусства, сколько приспособление человека к реальности, времени, пространству. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что меняется функциональный состав культуры, когда главными функциями культуры для человека становятся развлекательная, рекреационная, творческая, выделяющие индивидуальность человека, что также оказывает влияние на изменение традиции, которая сводится не к объективной реальности, а субъективной.
Отношение к традиции сегодня меняется и под воздействием моды, которая является наиболее показательным маркером изменений культуры. Мода на одежду меняется стремительнее ощущаемых культурных изменений, а потому может выступать показателем культурной изменчивости и по-лимирности культурного пространства. Не только моду XX в. современный человек воспринимает как моду другой эпохи, но и мода 10-летней давности имеет яркий визуаль-
ный окрас по отношению к современности. По мнению В.А. Фортунатовой, «Проникновение идей феноменологии в семантическое пространство моды сформировало модную субъективность, представленную звездами, «поп-дивами», «иконами стиля», «моделями» и другими категориями людей модной среды и сопутствующего ей бизнеса, но также повлияло на национальную идентичность, на самосознание нации» [8, с. 15].
Возможность человека видеть культуру в единой плоскости обусловила особое его отношение к реальности в сфере восприятия. Двойственность/множественность культурных миров позволяют человеку чувствовать культуру не только ушедших эпох, воссозданную по образцам и реконструкции, но и осознавать реальность фантастических миров, которые все больше привлекают внимания. Как отмечает В.М. Хачатурян, «Обычные устремления индивида становятся временно неподвижными и как бы удаляются; личность находится как бы в «другом мире» и может оценивать обычные виды своей деятельности с циничным весельем или даже презрением» [10, с. 93].
Увлеченность человека фантастическими образами воплощается в возможности создавать визуально иные миры, в которых также понятие традиция будет размыта. Для современности традиция - это некая константа, сдерживающая развитие. И чем меньше традиции, тем быстрее происходит развитие, а в условиях современности развитие является одним из основных показателей ценности культуры. Не случайно слова «старомодный», «провинциальный» оказываются синонимами несовременности и могут вызывать обиду.
Культура берет на себя полномочия, создавая новые миры, создавать и иные традиции, уходить от привычной системы ценностей, трансформировать культурные нормы, чтобы показать иную зависимость человека от культуры. Стремясь нарушить традиционную ценностную систему, человек может пренебрегать базовыми ценностями и возводить, например, аморальные образы в идеал, не нарушая при этом целостность своей повседневной культуры. Также в сюжетах фантастического мира человек приобретает гиперболизированные черты (супергерои), которые позволяют ему управлять культурой и направлять ее развитие. Идея образа супергероя связана с желанием показать власть человека над культурой, когда действия человека способны привести к глобальным изменениям культуры.
Современное повсеместное увлечение различными видами творческой деятельности связано с желанием человека менять
культурные границы реальности, меняя систему ценностей и культурные нормы. Из-за этого традиция не может устояться, так как закреплению традиции необходима временная обусловленность и остановка развития культуры, чего не хочет сознание современного человека. В этой связи массовая культура через повторение стремится занять роль традиционной культуры, создавая систему ценностей, к которой человеку удобно пристраиваться. Парадоксально, но в современной культуре традицию больше всего «поддерживают» реклама, где создаются образы, инсталляции, вписанные в исторический контекст и ориентированные на ментальные особенности этноса. Большинство рекламных роликов обязательно указывают на время, которое является ценностью жизни товара.
Не только возможность видеть культуру в едином пространстве искусства отличает современность, но и межкультурные контакты дают возможность расширять свою культуру за счет традиций и ценностей других народов. Например, межкультурные контакты открыли человеку большой реальный виртуальный мир - мир еды.
Этническое разнообразие современной культуры, демонстрирующее иные культурные константы, оказывает мощное влияние на ослабление традиции, так как у человека появляется возможность выби-
Список литературы:
рать себе культуру, язык, религию, меняя полностью свою повседневность.
Подводя итоги, важно отметить, что в условиях развития современной культуры традиция теряет свое устойчивое положение как ядро культуры, становясь ее уникальной особенностью. На уровне межкультурных взаимодействий «притеснение» традиции ведет к включению в свою культурную картину национальных образов чужих культур, что делает традицию инвариантной. Ориентируясь на расширение представлений о культурном, современное искусство преодолевает традицию, причем, это преодоление становятся важным критерием современности искусства. Существование культурных артефактов в едином временном потоке изменяет представление об историческом, пространственно-временном и ценностном наполнении искусства, которое начинает проверяться не временем, а современностью.
Традиция становится конструируемой реальностью, созданной как мозаика из наиболее важных и отвечающих потребностям человека современных ценностных смыслов, которые постоянно изменяются, меняя и содержание традиции. Таким образом, традиция теряет связь с исторической обусловленностью, становясь важным антропологическим фактором современности, что требует дальнейшего изучения.
[1] Барт Р. Мифологии. - М.: Издательство Сабашниковых, 1996. - 313 с.
[2] Емельяненко В.Д. Интернет и духовный мир человека: ценностно-моровоззренческий подход // Вестник Мининского университета. 2017, № 4 (21). - С. 12. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http:// vestnik.mininuniver.ru/jour/article/view/707/636 (19.05.2018)
[3] Зубанова Л.Б. Современная культура в постклассических концепциях и актуальных социокультурных трендах // Вестник культуры и искусств. Челябинск: Челябинский государственный институт культуры. - 2013, № 1 (33). - С. 47-54.
[4] Клейтман А.Ю. Традиция и память как культурные универсалии // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2007, № 3. - С. 66-69.
[5] Первушина О.В. Культурная преемственность, культурная память и традиция: соотношение понятий как культурологическая проблема // Мир науки, культуры, образования. - 2011, № 1. - С. 324-328.
[6] Позина М. Джаник Файзиев: «Для аудитории главным всегда остается один критерий - интересное кино или нет». Интервью // Бюллетень кинопрокатчика. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http:// www.kinometro.ru/interview/show/name/Faiziev_interview_6567 (19.05.2018)
[7] Флиер А.Я. Социальная реальность глазами культуролога // Культура культуры. Т. 4. - 2015, № 4 (8). - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://cult-cult.ru/social-reality-as-viewed-by-a-culturologist/ (19.05.2018)
[8] Фортунатова В.А. Аксиоматика моды как коммуникативная стратегия современности // Вестник НГТУ им. Р.Е. Алексеева. Серия: Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. - 2016, № 1. - С. 11-16.
[9] Фортунатова В.А., Валеева Е.В. Иномерный человек в условиях культурной иномерности // Человек. - 2018, № 1. - С. 57-69.
[10] Хачатурян В.М. «Вторая жизнь» архаики: архаизующие тенденции в цивилизационном процессе. -М.: Academia, 2009. - 290 с.
[11] Шапинская Е.Н. Пространства эскапизма и бегство от повседневности: религия, любовь, искусство [Электронный ресурс] // Культура культуры. - 2018, № 2 (18). - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://cult-cult.ru/spaces-for-escapism-and-running-away-from-everyday-life-religion-love-art/ (19.05.2018)
[12] Шапинская Е.Н. Практики массовой культуры. Мифы и герои [Электронный ресурс] // Культура культуры. - 2018, № 2. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://cult-cult.ru/practice-of-mass-culture-myths-and-heroes/ (19.05.2018)
3
ю О
