CC BY
62
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
МЕСТО И РОЛЬ КОММЕРЧЕСКИХ ИНТЕРЬЕРОВ В РАЗВИТИИ ДИЗАЙНА РОССИЙСКИХ ИНТЕРЬЕРОВ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА Даутов Е.Н. Email: [email protected]
Даутов Ергали Нуркешевич - доцент, кафедра художественного проектирования интерьеров, Московская государственная художественно-промышленная академия им. С.Г. Строганова,
г. Москва
Аннотация: статья посвящена оценке роли общественных коммерческих интерьеров в развитии интерьерного дизайна в России конца XIX - начала XX века. Впервые, может быть, функциональность зданий стала важнее, чем их внешний вид. В этот период обогатилась палитра функциональной нагрузки зданий. Наряду со зданиями производственными, большую роль играли здания общественные: они были, как правило, расположены в центре города и посещались многочисленными клиентами. Развитие железных дорог потребовало вокзалов и гостиниц; укрупнение банковского дела - биржей и банков; урбанизация повлекла за собой изобилие доходных домов; строились торговые ряды, бани, телефонные станции. Все это строилось в центре городов или недалеко от центра. Таким образом, произошел своего рода функциональный переворот в архитектуре городов России. Этот период не случайно совпал с расцветом эклектики. Купцы и промышленники считали возможным сочетать даже то, что раньше считалось несочетаемым. Коммерческие здания нового типа внесли серьезный вклад в развитие интерьера общественных мест, впервые в истории искусства прославляя не эстетический идеал или принцип, а принципы удобства и функциональности.
Ключевые слова: архитектура, интерьер, эклектика, функциональность, коммерческие здания, общественные здания, рубеж веков, модерн.
THE PLACE AND ROLE OF COMMERCIAL INTERIORS IN THE DEVELOPMENT OF RUSSIAN INTERIOR DESIGN IN THE LATE XIX - EARLY XX CENTURY Dautov E.N.
Dautov Ergali Nurkeshevich - Associate Professor, INTERIOR DESIGN DEPARTMENT, STROGANOV MOSCOW STATE ACADEMY OF DESIGN AND APPLIED ARTS, MOSCOW
Abstract: the article is devoted to assessing the role of public commercial interiors in the development of interior design in Russia of the late XIX - early XX century. For the first time, perhaps, the functionality of buildings has become more important than their appearance. During this period the palette of functional load of buildings was enriched. Along with industrial buildings, a large role was played by public buildings: they were usually located in the center of the city and were visited by numerous customers. The development of railways required railway stations and hotels; consolidation of banking led to the banks building; urbanization entailed an abundance of tenement houses, shopping malls, baths, telephone exchanges. All this was built in the city center or near the center. Thus, there was a kind of functional revolution in the architecture of Russian cities. This period did not coincide with the flowering of eclecticism. Merchants and industrialists considered it possible to combine even what was previously considered incompatible.
Commercial buildings of a new type have made a serious contribution to the development of the interior ofpublic places, for the first time in the history of art glorifying not the aesthetic ideal or principle, but the principles of convenience andfunctionality.
Keywords: architecture, interior, eclecticism, functionality, commercial buildings, public buildings, the turn of the century, modern.
УДК 7.027
В середине XIX века русское государство достаточно быстро перешло к капиталистическим отношениям. Появились новые типы социальных взаимодействий, что привело и к новообразованиям в облике городов, в архитектуре: впервые, может быть, функциональность зданий стала важнее, чем их внешний вид. «Освободившись в начале XX века от канонов высоких стилей, благодаря крупному масштабу, суровой простоте и пластике объемных форм, живописному силуэту разных по высоте звеньев, резким контрастам горизонталей и вертикалей, насыщенному цвету кирпичных поверхностей, промышленная архитектура получила широкие возможности нового формообразования мощной брутальной экспрессии, придающей городским индустриальным пейзажам своеобразный колорит» [9, с. 10].
Даже те, кто осуждает архитектурную эклектику, признают, что в этот период обогатилась палитра функциональной нагрузки зданий. В частности, И. Шмидт пишет: «именно в это время зодчие начинают создавать ряд сооружений нового типа. Их появление обусловлено общим развитием техники. Таковы железнодорожные вокзалы с огромными перекрытиями дебаркадеров, обширные торговые помещения (пассажи), здания банков, многоквартирные жилые дома и т.п.» [8, с. 236].
Наряду со зданиями производственными, большую роль играли здания общественные: они были, как правило, расположены в центре города и посещались многочисленными клиентами. Этот период не случайно совпал с расцветом эклектики. Купцы и промышленники считали возможным сочетать даже то, что раньше считалось несочетаемым: «стремительно богатеющая Москва обустраивалась усилиями купцов и промышленников, предпочитавших дома, соединяющие воедино, казалось бы, совершенно разные архитектурные стили» [3, с. 103].
Даже в архитектурном образовании объекты проектирования изменились: так, в Петербургской Академии художеств и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества середина XIX века ознаменовалась изменением заданий на присвоение звания академика. Вместо бывших проектов по храмовой архитектуре теперь поручалось спроектировать здание «вододейственного несгораемого Оружейного завода» (1842), банных помещений «с удобствами и роскошью» (1846), «воинской богадельни» (1851) и др. [7, с. 476-477]. До конца XIX века были открыты также новые учебные заведения по подготовке гражданских инженеров.
Этот сформировавшийся запрос был связан с активным развитием новых видов зданий. Развитие железных дорог потребовало вокзалов и гостиниц; укрупнение банковского дела - биржей и банков; урбанизация повлекла за собой изобилие доходных домов; строились торговые ряды, бани, телефонные станции. Все это строилось в центре городов или недалеко от центра. Таким образом, произошел своего рода функциональный переворот в архитектуре городов России - под знаком, как уже говорилось, эклектики.
Функциональный подход и склонность к эклектике повлияли и на развитие концепции интерьера. В частности, новые задачи зданий (пропуск большого количества народа, необходимость света) привели к активному использованию железных арочных конструкций для создания застекленных сводов потолка. Так, например, в Музее Центрального училища технического рисования (Санкт-Петербург, Соляной пер., 15) в 1885-1896 годах была задействована парящая конструкция перекрытия, изготовленная по типу решетчатых стропильных форм К. Полонсо - один из самых смелых образцов новой архитектуры стекла и железа в зодчестве Санкт-Петербурга. Металлический каркас был
применен, впервые в Санкт-Петербурге, в здании общества «Зингер и Ко» (Невский проспект, 28, 1902-1904, арх. П.Ю. Сюзор, сейчас - Дом книги): это позволило увеличить окна и придать композиции масштабность. Новаторским решением были и застекленные потолки галереи Верхних торговых рядов (ГУМ), которые были выстроены по проекту архитектора А.Н. Померанцева, при участии П.П. Щекотова и инженеров В.Г. Шухова и А.Ф. Лолейта. Шухов разработал потолочные перекрытия-дебаркадеры из стекла и железа, что позволило осветить торговые ряды в дневное время солнечным светом. Подобные перекрытия использовались также в Сандуновских банях и в рекреационном зале Мужского коммерческого училища (1903-1904, арх. А.У. Зеленко).
Другими функциональными и новыми деталями интерьера общественных зданий становились лифты, комнаты ожиданий, справочные. Так, в здании ТД «Мюр и Мерелиз» (Петровка, 2, 1906-1908, архитектор Р.И, Клейн, сейчас ЦУМ) размещались справочная, лифты, ресторан, комната ожидания; магазины парфюмерии и мебели, одежды и обуви, электротоваров и пр. В московском здании магазина Елисеевых впервые в русской практике были устроены полностью оборудованные производства: винный погреб и розлив вин, засолочные цеха, колбасная мастерская и коптильня, маслоотжим и пр. Все это требовало соответствующих инженерных решений: вентиляции, обогрева или охлаждения, места для механизмов и пр.
Важным и влиятельным объектом стал такой, казалось бы, утилитарный комплекс, как комплекс Сандуновских бань (перестроены в 1894 году, арх. А. Ганецкий). Технически главной задачей этого роскошного комплекса стало соблюдение гигиены: удаление пара, вентиляция и обогрев: «Главное внимание при основании Сандуновских бань было обращено на исполнение точное всех имеющихся правил гигиены» [6, с. 3-4]. Основные поражавшие всех посетителей элементы интерьера также часто имели высокие гигиенические свойства: это относится и к мрамору из Италии и Норвегии, и к кафелю из Англии, Германии и Швейцарии, и к освещению -от собственной электростанции питались почти 1000 лампочек. А кроме того, все детали интерьера могли быть постираны либо вымыты: «Все в этих банях можно мыть и стирать, начиная от чехлов и драпировок и кончая стенами бань, которые всюду сплошь облицованы фарфором; полы везде лещадные с уклоном, скамьи для мытья все каменные, - все это уже само по себе недоступно загрязнению и в прямом смысле и в смысле заразы» [6, с. 4]. Высокая функциональность помещений бани обрамлялась изящной стилизацией.
В зданиях коммерческого назначения особенно полно проявлялась цельность функции и художественного решения интерьера. Например, интерьер московского здания торгового дома Елисеевых (арх. Г.В. Барановский) создавал художественный образ изобилия, русскости и вместе с тем изысканности: это впечатление создавали «русские» балясины, полуарки, мебель из красного дерева, грандиозные люстры в виде лоз с цветами и виноградинками. В отделке огромного зала очевиден исторический подход: округлые колонны древнерусского облика, ориентальные орнаменты, зеркала, витражи с цветочными узорами. Все это было связано со стремлением поразить покупателя, создать мир роскоши и неги: «интерьер ошеломляет фантастическим, явно театральным построением, связанным с образом сказочного восточного дворца» [4, с. 45].
В.А. Гиляровский описывает зал следующим образом: «Нечто фантастическое представляла собой внутренность двухсветного магазина. Для него Елисеев слил нижний этаж с бельэтажем, совершенно уничтожив зал и гостиные бывшего салона Волконской, и сломал историческую беломраморную лестницу, чтобы очистить место елисеевским винам. Золото и лепные украшения стен и потолка производили впечатление чего-то странного. В глубине зала вверху виднелась темная ниша в стене, вроде какой-то таинственной ложи, а рядом с ней были редкостные английские часы, огромный золоченый маятник которых казался неподвижным, часы шли бесшумно» [1, с. 286].
После перестройки московского здания торгового дома, Г.В. Барановский построил с основания дом для Елисеевых в Санкт-Петербурге. Здесь интерьеры поражали не меньше - и были не менее функциональны. Хотя об этом здании обычно говорят в контексте архитектуры модерна, и в его внешнем облике, и в интерьере прослеживается и эклектика: «Симбиоз модерна с эклектикой был неизбежен потому, что архитекторы, учившиеся в московской и петербургской архитектурных школах по программам «работы в стилях» и внимательно изучавшие различные исторические стили в натуре, таким же привычным методом работали и в стиле модерн» [2, с.19].
Несмотря на коммерческую цель постройки, магазины Елисеевых были признаны уникальными памятниками архитектуры: Елисеевский магазин в Москве состоит в списке объектов культурного наследия ЮНЕСКО; в Петербурге - входит в государственный перечень памятников архитектуры.
В какой-то момент архитектура и интерьер перестали представлять собой одно целое: «закономерность связи между декорацией фасадов и системой внутренних пространств здания перестала быть правилом» [5, с. 20]. Архитектура интерьера и фасада стали в каком-то смысле не строго связан друг с другом, независимы.
Таким образом, коммерческие здания нового типа внесли серьезный вклад в развитие интерьера общественных мест, впервые в истории искусства прославляя не эстетический идеал или принцип, а принципы удобства и функциональности. При этом облик здания как в архитектуре, так и в интерьере был тесно связан с его функцией: стилизация под римский стиль избиралась для зданий официальных учреждений, стиль раннего итальянского Ренессанса - для зданий банков (что также было обоснованно как аллюзия ко времени зарождения банковской системы), необарокко - для сооружений с функциями отдыха и развлечений. Начинаясь «снаружи», то есть с архитектурного облика зданий, эти тенденции шли «внутрь» - то есть воплощались и в интерьере.
Список литературы /References
1. Гиляровский В.А. Москва и москвичи. М.: АСТ, 2016. 382 с.
2. Давидич Т.Ф., Качемцева Л.В. Особенности эклектики в архитектуре Российской империи // Academia. Архитектура и строительство, 2015. № 4. С. 16-22.
3. Джанджугазова Е.А. Чайный дом на Мясницкой: путешествие во времени // Современные проблемы сервиса и туризма, 2011. № 3. С. 103-108.
4. Замжицкая О.М.Архитектура Москвы и Петербурга // История русского искусства. В 22 т. Т. 17. Искусство 1880-1890-х годов. М., 2014. С. 22-89.
5. ИконниковА.В. Функция, форма, образ в архитектуре. М.: Стройиздат, 1986. 288 с.
6. Иллюстрированное описание Сандуновских бань. Фотографические снимки Отто Ранка. М., 1896. 72 с.
7. Пилявский В.И., Тиц А.А, Ушаков Ю.С. История русской архитектуры. М.: Архитектура-С, 2003. 512 с.
8. Шмидт И., Горина Т. Искусство России с 60-х до 90-х годов 19 века // Веймарн Б.В. и др. Всеобщая история искусств: в 6 тт. Т. 5. М.: Искусство, 1964. С. 195-238.
9. Штиглиц М.С. и др. Памятники промышленной архитектуры Санкт-Петербурга. СПб.: Белое и Черное, 2005. 228 с.
