CC BY
124
«Memory Places» as Cultural Capital of the Region: Sacred Potential of Bayanaul
DOI: 10.31551/2410-2725-2019-5-4-629-647
Sandybayeva Ulbolsyn Maitanovna
Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy, L.N. Gumilyov Eurasian National University, Republic of Kazakhstan, Nur-Sultan, Yanushkevich street 6. E-mail: [email protected] Alzhanova Gaukhar Mirzhanovna
Master of Arts, assistent, S. Seifullin Kazakh AgroTechnical University, Republic of Kazakhstan, NurSultan, Zhenis 62, E-mail: [email protected]
Abstract: Interest in local history and culture, practices of the tribe memory, active memorialization of memory are today observed in all regions of Kazakhstan. On the one hand, this trend is supported by state policy, which initiates various projects. On the other hand, these memorialization practices are spontaneously implemented by various actors. In this context, memory places can be considered as "dominant" and "dominated", in accordance with the terminology of P. Nora. This article focuses on the Bayanaul region of Pavlodar region, which is known in the country as a place with a unique natural, cultural landscape and huge symbolic capital. The region is considered by us through the optics of sacred "memory places". They represent not only communicative, but also cultural memory, which is sacralized and objectified. An active place of pilgrimage with various practices is, first of all, the mausoleum of Mashkhur Jusup Kopeev, which has not only local, but also national significance. This mausoleum is included in the official list of 100 sacred objects of Kazakhstan. Narratives about his holiness, unusual deeds serve as the symbolic capital of the region. Similar narratives were told to us by local workers of the museum and memorial complex, and by pilgrims. Based on the observation included, ritual practices, narratives of pilgrims and the infrastructure of the sacred place are described. In general, the unique cultural landscape and the symbolic capital of the region contribute to the popularity of cultural, pilgrimage and educational tourism. The article is based on field research and visual observations which conducted as part of the scientific project "Memory Places in the Contemporary Culture of Kazakhstan: Commemoration Processes in Public Spaces". Key words: memory places, sacred places, Bayanaul, mausoleum, mazar, museum, cultural memory, collective memory, cultural landscape, sacred geography.
«Естелт орындар» аймактьщ мэдени капиталы ретшде: Баянауылдын киелi элеует
Сандыбаева ¥лболсын Майтановна
философия гылымдарыныц кандидаты, Л.Н. Гумилев атындагы Еуразия улттык университетшщ кауымдастырылган профессоры, Янушкевич к, 6. Нур-Султан, Казакстан Республикасы, E-mail: [email protected] Альжанова Гаухар Миржановна
гуманитарлык гылымдар магистру ассистент кафедры философии, С. Сейфуллин атындагы Казак агротехникалык университету Жецю 62 дацгылы, Нур-Султан, Казахстан Республикасы, E-mail: [email protected]
Авдатпа: 6Yrrn Казакстанныц барлык аймактарында жерплкт тарих пен мэдениетке, ру естелктершщ тэжiрибелерiне кызыгушылык, естелкт белсендi мемориалдандыру байкалады. Бiр жагынан, бул беталыс тYрлi жобаларга бастау алатын мемлекеттiк саясатпен колдау табады. Екiншi жагынан, бул мемориалдандыру естелiктерi тYрлi акторларды бей-берекет iске асырады. Бул мэн-мэтЫде П. Нордыц терминологиясына сэйкес, естелк орындары <^стемдЬ> жэне <^стемдеушЬ> ретiнде карастырылуы мYмкiн. Осы макалада елiмiзде бiрегейлi табиги, мэдени жертарап жэне зор символикалык капиталы бар жер ретЫде эйгiлi Павлодар облысыныц Баянауыл аймагына назар аударылады. Бiз аймакты киелi «естелк орындар» оптикасы аркылы карастырамыз. Олар тек коммуникативт гана емес, сонымен бiрге касиетт жэне объективтендiрiлген мэдени естелiктi б^редг Жергiлiктi жэне улттык мацызы бар МэшхYP ЖYCYп Квпеевтщ кесенесi тYрлi тэжiрибешiлермен кажылык жасаудыц белсендi орны болып табылады. Бул кесене Казакстанныц 100 киелi объекттершщ ресми тiзiмiне кiргiзiлген. Оныц киелiлiгi, эдеттен тыс эрекеттерi туралы нарративтер аймактыц символикалык капиталы ретiнде болады. Бiзге осындай нарративтер жайлы муражай-мемориалдык кешеннщ жерплкт
^ызметкерлер! де, ^ажылар да айт^ан болатын. Осы бай^аулардыц непзшде салттыщ естелiктер, ^ажылардыц нарративтерi, киелi орындардыц инфра^урылымы сипатталган. Жалпы, айма^тыц ерекше мэдени ландшафты мен символдыщ капиталы мэдени, ^ажылыщ жэне боми туризмнщ танымалдылыгына септiгiн тигiзедi.
Макала «К^аза^станныц заманауи мэдениетiндегi «естелк орындар»: ^огамдыщ кецютктеп коммеморация YPДiстерi» гылыми жобасы аясында жYргiзiлген дала зерттеулерЫе негiзделген. ТYЙiн сездер: естелiк орындар, киелi жерлер, Баянауыл, кесене, мазар, муражай, мэдени жады, ужымдыщ жады, мэдени жертарап, киелi география
«Места памяти» как культурный капитал региона: сакральный потенциал Баянаула
Сандыбаева Улболсын Майтановна
кандидат философских наук, ассоциированный профессор, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева, ул. Янушкевича 6, Нур-Султан, Казахстан, E-mail: [email protected] Альжанова Гаухар Миржановна
магистр гуманитарных наук, ассистент кафедры философии, Казахский агротехнический университет имени С.Сейфуллина, проспект Женис 62, г. Нур-Султан, E-mail: [email protected]
Аннотация. Интерес к локальной истории и культуре, практикам памяти рода, активная мемориализация памяти сегодня наблюдаются во всех регионах Казахстана. С одной стороны, эта тенденция поддерживается государственной политикой, которая инициирует различные проекты. С другой стороны, эти практики мемориализации стихийно реализуют различные акторы. В этом контексте места памяти могут рассматриваться, как «доминирующие» и «доминируемые», в соответствии с терминологией П. Нора. В данной статье акцентируется внимание на регионе Баянаула Павлодарской области, который известен в стране как место с уникальным природным, культурным ландшафтом и огромным символическим капиталом. Нами регион рассматривается через оптику сакральных «мест памяти». Они репрезентируют не только коммуникативную, но и культурную память, которая сакрализована и объективирована. Активным местом паломничества с различными практиками является, прежде всего, мавзолей Машхур Жусуп Копеева, имеющий не только локальное, но и национальное значение. Данный мавзолей включен в официальный список 100 сакральных объектов Казахстана. Нарративы о его святости, необычных деяниях служат символическим капиталом региона. Подобные нарративы были рассказаны нам местными работниками музейно-мемориального комплекса, так и паломниками. На основе включенного наблюдения описаны ритуальные практики, нарративы паломников, а также инфраструктура сакрального места. В целом, уникальный культурный ландшафт и символический капитал региона способствуют популярности культурного, паломнического, образовательного туризма. Статья основа на полевых исследованиях, визуальных наблюдениях, проведенных в рамках научного проекта ««Места памяти» в современной культуре Казахстана: процессы коммеморации в публичных пространствах». Ключевые слова: места памяти, сакральные места, Баянаул, мавзолей, мазар, музей, культурная память, коллективная память, культурный ландшафт, сакральная география.
УДК^С 130.2(574)
«Места памяти» как культурный капитал региона: сакральный потенциал Баянаула
У. Сандыбаева, Г. Альжанова
Введение. В условиях новой глобальной реальности актуализируются темы исторической и культурной памяти и, соответственно, проблемы региональной и национальной идентичности. Возрастающий интерес к локальной истории и культуре, краеведению, практикам памяти рода, активная мемориализация памяти становятся трендами в культурной политике как регионов, так и государства в целом.
Выбор Баянаула как объекта исследования обусловлен богатым историческим наследием района, культурным и символическим капиталом, позволяющим позиционировать регион как уникальное «место памяти» локального и национального значения. Сегодня в Баянауле строятся мавзолеи и мазары, открываются музеи, дома культуры, памятники и памятные знаки, собственно развивается инфраструктура памяти. Сакральный, культурный, туристический потенциал района активно исследуется в рамках государственных программ, таких, как «Туган жер», «Сакральная география».
В последние годы данный регион становится все более привлекательным для туристов и паломников в связи с наличием сакральных мест памяти и, прежде всего, мавзолея Машхур Жусуп Копеева, о чем свидетельствует развивающаяся инфраструктура данного места памяти. При этом сакральные места обладают и дополнительными атрибутами, порой не свойственным традиционным представлениям о местах памяти. Активные практики мемориализации памяти, в том числе сакральной, еще недостаточно изученный феномен в контексте современной культуры Казахстана.
Особенностью нашего подхода является рассмотрение Баянаула через оптику сакральных «мест памяти», социального капитала и «эмоциональной энергии» региона.
Материалы и методы. Статья написана в рамках научного проекта ««Места памяти» в современной культуре Казахстана: процессы коммеморации в публичных пространствах». Материалы статьи основаны на полевых исследованиях региона, в том числе музейно-мемориального комплекса Машхур Жусуп Копеева. Методы иследования - включенное наблюдение, интервьюирование, беседы с паломниками, шыракшы, а также визуальные методы анализа. Кроме того, использовались текстовые и визуальные материалы, представленные в музей-мемориальном комплексе.
Обсуждение. При анализе мемориального пространства региона мы опирались прежде всего на концепцию «мест памяти» французского исследователя Пьера Нора, концепции культурной, коллективной памяти М. Хальбвакса, Я. Ассмана, А. Ассман, а также на базисные принципы сетевой теории при выявлении культурного, символического капитала региона.
Под «местами памяти» у П. Нора понимаются хранилища памяти, наиболее очевидными из которых являются архивы, мемориалы, библиотеки, музеи, кладбища. Отметим, что «места памяти» должны обладать, согласно П. Нора, символической, материальной и функциональной составляющими (Нора,1999:17-50). «Места памяти» являются хранителями коллективной, культурной, исторической памяти народа. Используя понятия коллективной памяти и социальной рамки памяти, М. Хальбвакс полагал, что «наше индивидуальное мышление способно к воспоминанию постольку, поскольку оно заключено в этих рамках и участвует в этой памяти» (Хальбвакс, 2007: 2829). Память не складывается в однородном пространстве общества, коллективная память выступает объединяющим фактором благодаря прожитым совместно событиям, общим мифам. Ключевые идеи М. Хальбвакса получили дальнейшее развитие в трудах разных исследователей. В частности, для нашего исследования важен труд Я. Ассмана «Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности», в котором автор использует термин культурная память (Ассман, 2004). Причем культурная память представляет собой одну из форм коллективной памяти, наряду с коммуникативной. Коммуникативная память временна и потому, по мнению Я. Ассман, требует интерсубъективного поля
группы, а культурная память сакральна и объективируется в коммемора-тивных практиках. Данный тезис подтверждается в случае нашего исследования сакрального места, связанного с памятью о Машхур Жусупе Копееве. У А. Ассман культурная память предназначена для коммуникации между поколениями и обладает уникальными семантическими критериями (Ассман, 2014). Мы также опираемся на идею П. Нора о децентрации памяти, поскольку действительно сегодня каждый может составить мемуары, писать о предках, оставить свой след, «место памяти» (Нора, 1999:17-5).
Акцентируем внимание еще на одной особенности «мест памяти» по П. Нора. Это деление их на доминирующие и доминируемые (Нора, 1999). Первые находятся под влиянием государства, к ним заставляют идти, на них целенаправленно обращают внимание, вторые же выбираются самим народом, обусловлены его коллективной памятью. Это разделение будет нами использовано применительно к «местам памяти» Баянаула.
Контекст Центральной Азии, а именно сакральные места и культы святых активно изучает А. Муминов (Муминов,1996; Девин Ди Уис, А.К. Муминов, 2013), феномен святого семейства аула Акколь (Павлодарская область) изучен У. Бигожиным (Бигожин, 2019). Интерес для сравнительного анализа представляет исследование сакральных мест Кыргызстана Г. Айтпаевой. На основе количества сакральных мест, причин их посещения, традиции паломничества, автор выдвигает гипотезу о том, что после распада СССР сакральные места стали способом этнической мобилизации и методом народной политики освоения и структурирования государственной территории. Киргизские паломники, как указывает автор, часто называют святые и священные территории мазарами и освоение сакрального физического пространства не является современным изобретением киргизов, «изобретенной традицией». Г. Айтпаева делает вывод, что модель сакральной географии была отчасти постколониальным явлением, но в большей степени это народная стратегия выживания и безопасности (Айтпаева, 2019). Брюс Привратский (Privratsky, 2013) исследовал динамику религиозной жизни казахов Центральной Азии. Автор описывает сакрализацию земли и этническую самобытность, локальное понимание исламской чистоты, культ предков казахов, суфистские практики, паломничество к могилам суфийских святых (Privratsky,2013). Д. Замятин, исследуя концепты пространства, места, локального мифа в контексте сакральной географии, акцентирует внимание на сакрально-географическом взаимодействи телесности, паломничества и путешествия. Как полагает автор, телесный опыт путешествия означивает и означает онтологические процессы сакрализации пространства. При этом, всякое место рождается, умирает, возрождается, изменяется как онтологическое путешествие сопространственных опытов тела, то есть любого тела, переживающего свою границу (Замятин, 2019). Тема практик памяти в современном Казахстане актуализирована коллективом авторов, реализовавшим проект в 2017 году и продолжающим исследования в данном направлении (Медеуова, Сандыбаева и др., 2017).
Результаты. Современный Баянаульский район был образован в 1928 году, в настоящее время входит в состав Павлодарской области, его центром является поселок Баянаул. История и ландшафт Баянаула хранят память о многих исторических событиях, в том числе о войнах с джунгарами. Например, озеро Жасыбай названо в честь батыра, погибшего в борьбе против джунгар, в ландшафте сохранились даже каменные тюрьмы для джунгар. Баянаул знаменит и как родина очень многих известных личностей, даже имеется
дискурс - «баянаульский феномен». Назовем некоторые знаковые имена региона: Бухар-Жырау, Машхур Жусуп Копеев, Каныш Сатпаев, Кемель Акишев, Алькей Маргулан, Султанмахмут Торайгыров, Жусупбек Аймауытов, Жаяу Муса Байжанов, Шакен Айманов и другие.
Обратим внимание на тот факт, что на изучаемой территории когда-то существовала казачья станица, но каких-либо акцентированных памятных мест мы не наблюдали, полагаем, данный пласт памяти подвергнут забвению и вытесняется, поскольку доминирующим нарративом в краеведческих исследованиях был именно нарратив «казачьей станицы». Это тема политики памяти. Однако в поселке сохранились памятные знаки, связанные с ранним советским периодом истории. Например, мемориальная доска, установленная в 1969 году на стене дома, где жила революционерка, первый культпросвет работник Баянаульского ревкома Т.Л. Бельденинова-Комарова, погибшая в боях с отрядами генерала Белова.
С одной стороны, Баянаул - это место с уникальным природным и культурным ландшафтом, с другой стороны, это место с огромным культурным и символическим капиталом. Посмотрим на данный регион с точки зрения имиджевых ресурсов. Имиджевые ресурсы территории - «это взаимосвязанная совокупность образов, символов, знаков, стереотипов и информационных объектов, потенциально репрезентирующих данную территорию и её отдельные локусы...» (Замятин, Замятина, 2015:27). Выделяются такие виды данных ресурсов как ключевые ландшафтные, внеландшафтные символы, ключевые исторические личности и потенциальные знаковые места территории (Замятин, Замятина, 2015).
Если применить данную классификацию к исследуемому нами региону, мы получим следующее. В качестве ключевых ландшафтных символов выступят многочисленные природные объекты, например, озера Жасыбай, Сабындыколь, Торайгыр, пещеры, камни причудливой формы о которых рассказываются многочисленные легенды. Внеландшафтные символы - это произведения искусства, посвященные Баянаулу. Исторических же личностей и знаковых мест, в том числе потенциальных, на территории Баянаула достаточно. Все это актуализирует тему культурного брэндинга, являющегося одним из факторов устойчивого развития региона. В этом важную роль играют и медиа-ресурсы. В частности, мы видим определенный капитал, связанный с фильмами Шакена Айманова, который часто снимал пейзажи своей родины в фильмах. Такой ресурс пользуется популярностью во многих странах мира.
Наблюдается и явный брэндинг личностей, практически в каждом поселке уже имеются или появятся музеи, памятные места, памятники, об этом свидетельствуют и названия населенных пунктов: Торайгыр, Жумат Шанин, Жусупбека Аймауытова. Названия озер - Жасыбай, Торайгыр, Сабындыколь, Биржанколь, Сарыкамыс, Кумдыколь также отсылают к личностям, мифам, легендам. Особо стоит выделить «места памяти», связанные с учеными -выходцами из Баянаула. На главной площади поселка имеется галерея памятников академикам.
Их мемориализация происходит и через наименования школ Баянаульского района: имени З. Акишева, имени Е. Бекмаханова, имени К. Сатпаева, имени А. Маргулана. На официальном сайте Баянаульского акимата выложен список с именами 45 ученых района. Этот «баянаульский феномен» можно, отчасти, объяснить ссылаясь на локальную сетевую теорию, позволяющую «взглянуть на такие феномены как интеллектуальное творчество и репутация. с позиции включенности человека в объективные
структуры взаимодействия» (Князева, 2006). В частности, именно академик К.И. Сатпаев оказал социальное воздействие на многих людей, на создание интеллектуальной среды региона, что позволяет говорить о единстве процессов, выделенных теоретиком сетевой теории Р. Коллинзом, а именно, передача культурного опыта, эмоциональной энергии и формирования чувства общности (Коллинз, 2001:61).
Подтверждением туристического потенциала региона служит проект государственной программы развития туристской отрасли Республики Казахстан до 2025 года. Баянаульская курортная зона вошла в число десяти наиболее перспективных объектов туристификации республиканского уровня. Уникальность Баянаульского района заключается и в наличии многочисленных аутентичных, сакральных мест и связанных с ними практик. Часть объектов вошли в число сакральных мест страны и изучаются в рамках программы «Сакральная география».
В регионе большинство сакральных объектов представлены камнями, с высеченной на них информацией. Отметим особую популярность среди народа таких сакральных мест как могилы и захоронения. Это могут быть могилы святых, лекарей, целителей, знаменитых людей. При этом на могиле целителя люди молятся о здоровье и исцелении, на могиле знатного бия, ученого о том, чтобы их дети также стали учеными и т.п. Популярностью пользуются мавзолеи С. Торайгырова, Жаяу Муса, родовые кладбища династий Сатпаевых, Шормановых.
Родовые кладбища - это особая практика мемориализации. Их можно назвать одними из первых практик памяти. Изучение родовых кладбищ позволяет увидеть трансформацию могильных памятников, в целом родов и требует отдельного изучения. В состав сакральных объектов района входят родовое кладбище Айтмухамбет - Лекер аулие, зираты семей Шормановых, Сатпаевых (при этом сам Каныш Сатпаев похоронен в Алматы). Следует отметить, что семейство Шормановых сыграло большую роль в развитии региона, и прежде всего просвещения, мужчины этого рода нередко избирались султанами и, конечно в советский период власти старались предать забвению деяния этого рода, но благодаря коллективной памяти народа, в том числе коммуникативной, память была объективирована в различных практиках коммеморации.
Отметим,что мечеть в Баянауле носит имя Мусы Шорманова с 1994 года. Современная мечеть находится на том же месте, где была построена первая мечеть. В советский период мечеть служила народным клубом, Домом культуры, спортшколой. При входе в мечеть можно увидеть памятную табличку со следующей надписью: «Бул меш^те 1867-1889 жылдар аралыгында бас имам болып агартушы, ислам уагызшысы, лингвистика, араб, парсы ттдер^ логика жэне исламтану салаларыныц зерттеушiсi, Шыгыстыц оку орталыктарында ^р-Араб, Кекелташ, т.б.) б^м алган Камариден-Хазiрет кызмет еткен. 2012 жыл». Камариден-Хазрет был имамом, исследователем арабского, персидского языков, логики, исламоведения. Он был учителем и наставником Машхур Жусупа Копеева, память о котором репрезентирована в камне с надписью: «Осы орында экес мына медресеге-меш^ке кызмет еткен МэшhYP ЖYсiп Кепей/Кепжасар/ улыныц Yйi турган, езЫщ осында балалык шагы еткен».
Рисунок 1. Камень, посвященный Машхур Жусуп Копееву.
Полевые материалы автора (далее ПМА), 2019 год
Особый исследовательский интерес вызвало пространство у мечети. Мы обратили внимание на находящийся здесь комплекс из плит - памятных знаков, посвященных «особенным» людям из Баянаула - святым, одаренным, с «особыми способностями»: «Баянауладан шьщкан ерекше касиет болган адамдар». Памятник состоит из трех плоских плит, сплошь покрытых именами этих людей, с двух сторон стоят каменные плиты меньших размеров, на которых высечены следующие цитаты: «Даланы аскактатып Тауларды аласартпайык» поэта Олжаса Сулейменова и «Азаматын эулиедей керсе егер. Мыц эулиец кеп болмайды ол елге» акына Кадыр Мырза Али.
Рисунок 2. «Баянауладан шыдан ерекше ^асиет болган адамдар». ПМА, 2019 год
Среди людей, чьи имена высечены на камнях, встречаются абызы, пиры-тр, диуана, муллы-молла, эулие, баксы, сопы-суфии, емш^ кожа, хазреты, батыры, ишаны, бии, калпе, тэуiп, сыншы, ана, мырза, даже дэрiгер (врач) и жырау. Безусловно, этот список представляет богатый материал для исследования, ведь о многих из них практически не осталось сведений. Заметим, что могилы некоторых из них включены в число сакральных мест Баянаула.
Эти памятные знаки свидетельствуют о том, что большинство людей, чьи имена представлены на камне, имеют тот или иной религиозный титул. Исходя из визуальных наблюдений приведем примеры, систематизируя по титулам:
^оцырбай калпе, Шорабай калпе; Исабек ишан Мурат Ишанулы, ЖYсiп ишан Эулие, ^асым ишан; Шолжак традар, Жакып традар Токбайулы; Габдолла Хазрет Исабекулы; Эбжалап диуана эулие, Шалкыма диуана, Батыр диуана Аккулыулы, Ыбрай диуана Элтбайулы; Оспан молла МYсiрэлiулы, Шанак молла, Нургали молла Таушабайулы; Амалдык сопы Маганбайулы, Кекей сопы Малдыбайулы; ^улан эулие, Къран эулие, ^оцыр эулие; Самай кажы Токпанулы, Жыржыс кажы Арпынкожаулы;Торайгыр би Едiгеулы, Лаба би Нарулы и есть один человек с приставкой «Эз»: Эз-Тэйтеке Токтасулы.
Среди святых мы обнаружили несколько женских имен: Мер ана Атамбеккызы, Сапия емшi Салыккызы, Бейбi Жалпаккызы, Телеу Тiкiбайкызы. Заметим, что в списках много абызов. «В обыденном понимании абыз -человек, много повидавший в жизни, старожил, старец, соответственно, умудренный опытом жизни, много знающий человек. Он является продолжением тюркского шаманства, традиций бахсы» (Алпысбес, 2013).
Кроме того, часто встречаются имена лекарей. Дело в том, что в Баянауле первый лазарет появился в 1833 году, здесь была на тот период казачья станица, поэтому в народе были популярны знахари, лекари, баксы. Все, кто так или иначе занимался лечением, представлены на камнях, как дэр^ер, емш^ баксы, тэут. Например, Сапия емшi Салыккызы; Омар дэр^ер Тэйтекеулы; Тэйтеке тэут эулие Кешенулы; ^айса баксы Нургазыулы.
Более того, на исследуемой территории имеется и памятник баянаульцам, совершившим хадж: «Баянауыл е^рЫен кажылыкка баргандар». Среди имен встречаются как мужские, так и женские. Интересно, что отмечены лица, совершившие хадж в период между 1990 и 2007 годами, некоторые совершили его несколько раз, от двух до пяти, что также упоминается на памятных камнях.
Уникальность ситуации заключается в том, что все эти памятные знаки размещены в пространстве у мечети и таким образом репрезентируют симбиоз традиционных, народных представлений о святости и сакральности и собственно мусульманских, в частности, наряду со знаменитыми мусульманскими святыми и верующими, соседствуют списки людей с «особыми способностями». Это своеобразная локальная практика памяти, демонстрирующая вовлеченность различных акторов памяти, что особенно проявляется в представленности людей-современников, совершивших хадж. Такова своеобразная практика памяти баянаульцев.
В целом можно утверждать, что «места памяти» Баянаула, выступающие как имиджевые ресурсы, бренды, образуют уникальный культурный ландшафт и способствуют популярности культурного, паломнического, образовательного туризма. Более того, «места памяти» репрезентируют не только историю, культуру района, но и локальную «баянаульскую идентичность».
Мавзолей Машхур Жусуп Копеева как сакральное место памяти. Почитание святых, паломничество к сакральным местам можно отнести к
доминируемым «местам памяти», согласно классификации, П. Нора. Они выбирались самими людьми и не зависели от власти. Возможно, каждое сакральное место является «местом памяти», поскольку обладает символической, материальной и функциональной составляющими.
В исследуемом нами районе находится более 50 сакральных объектов, составляющих его сакральный культурный ландшафт. Эти места известны среди местного населения с давних времен. Например, в «Тобольских Епархиальных ведомостях» 1890 года в рубрике «Разные известия» содержится информация о визите 21июля Степного Генерал-Губернатора барона М.А. Таубева в «степную Баян-Аульскую станцию, Семипалатинской области». Генерал-Губернатор, как представлено в заметке, «После обеда пожелал осмотреть замечательное место «Аулью». В 15 верстах от Баян-Аульской станицы есть киргизская святыня «Аулья», которая изображает вид катакомбы или пещеры, имеющей две комнаты и в дальней из них природную дикого камня чашу, наполненную водой; у магометан об «Аулье» существует религиозное поверие такого рода: супруги, не имеющие детей, по молитве и принесении жертвы в сей «Ауль» получают способность к рождению детей. Жертва приносится обыкновенная, то есть колют барана и съедают его ищущие утешения, потом запивают из чаши водою и обрядность кончается» (Тобольские Епархиальные ведомости,1890:372). Сегодня пещера известна под названием Коныр аулие или Аулие-Тас, это один из наиболее популярных мест Баянаула как у паломников, так и туристов. На ее месте сохранились обычаи жертвоприношения, питья целебной воды, молитв.
Перечислим некоторые культовые места/мавзолеи: родовое кладбище Айтмухамбет - Лекер аулие, Хазрет ауылы, могила Курманбай абыза, могила Караманабыза, могила Кошербайабыза, могила Мастекабыза, мавзолей Туякходжи. Антрополог У. Бигожин, исследовал святое семейство аула Акколь, ярким представителем которого является Исабек-ишан, известный как пир (тр) и духовный наставник Машхур Жусупа Копеева. Как считает У. Бигожин «святые места «органично» вписываются в религиозные и национальные представления среднего казахстанца» (Бигожин, 2017).
Рассмотрим практики и наративы, связанные с одним из самых знаковых мест как региональной, так и национальной памяти - мемориальный комплекс М.Ж. Копеева. Мавзолей, как было ранее обозначено, вошел в список 100 сакральных объектов Казахстана по критерию «религиозные и культовые объекты, являющиеся местами поклонения» (Сакральные объекты, 2017). Безусловно, в Павлодарской области наблюдаются активные процессы меморизации личности М.Ж. Копеева - проводятся конференции и другие мероприятия, открываются памятники. Один из памятников находится в Баянауле, другой памятник-бюст в музее при мавзолее, в г. Экибастузе бывшая улица Ленина с 2010 года переименована в честь Машхур Жусупа, в 2017 году в городе был открыт бронзовый памятник М.Ж. Копееву, центральная мечеть Павлодара названа его именем.
Отметим, что и сам М.Ж. Копеев сыграл большую роль в создании и сохранении «мест памяти». В частности, созданные им шежире, отличались точностью и были популярны, он обнаружил могилу Бухар жырау и в 1927 году поставил над ней деревянный настил, со временем разрушившийся. Сегодня на центральной площади Баянаула памятники Бухар жырау и М.Ж. Копееву расположены друг напротив друга. Это были первые памятники на площади поселка.
Машхур Жусуп Копеев был этнографом, мыслителем, философом,
мистиком. При рождении ему было дано имя Адам Жусуп. Позднее свое прозвище Машхур, в переводе с арабского - известный, он получил по одной версии от старшего султана Баянаульского внешнего округа Мусы Шорманова, разглядевшего в нем потенциал, по другой - сам народ, дал ему такую приставку к имени.
Исследователь А. Муминов, изучающий историю и современное положение ислама в Центральной Азии, сакральные места и культы святых, делил мазары и святых по их принадлежности. В его классификации насчитывается 8 пунктов: герои кахтанидского предания; пророки, коранические персонажи; шииты-кайсаниты; сподвижники пророка; шиитские имамы; суфии; тотемы племен; «новое поколение» святых (Муминов, 1996:14-21). Полагаем, Машхур Жусуп может быть отнесен к «новому поколению» святых. Е. Арын назвал Машхур Жусупа последним классическим святым: «...в народе Машхур Жусупа называли святым. Он - последний классический святой, который жил на этой земле. Имел дар предвидения, умел оказать помощь больному, вылечить...» (Арын, 2010:4).
В целях изучения объекта, а также практик, происходящих в данном пространстве, было совершено паломничество к сакральному месту. Мемориальный комплекс находится в местности Ескельды, в 18 км от села Машхур Жусуп. Инфраструктура такова: сам мавзолей, могилы близких Машхура, бесплатная и платная гостиницы, хозяйственные помещения, дом, в котором жил Машхур (музей), родник со священной водой. Паломников обычно встречают шыракшы, которые объясняют им общие правила поведения. За мавзолеем наблюдали два шыракшы. Во время посещения мавзолея с нами беседовал шыракши Мурат Есим. По словам шыракшы люди едут к мавзолею из всех областей Казахстана, а также из-за рубежа, особенно из России, Кыргызстана и других стран. Можно сделать вывод, что мавзолей является центром религиозного, паломнического туризма.
Рисунок 3. Мавзолей Машхур Жусупа. ПМА, 2018 год
Мы можем отнести это «место памяти» к «доминируемым», поскольку оно сохранилось благодаря коллективной памяти народа. Несмотря на то, что во
времена Советского Союза память о святых тщательно уничтожалась государством, в частности, в 1952 году место захоронения Машхур Жусупа было разрушено, вера людей в их святость сохранилась. В семидесятые годы был построен новый мазар, но и он пришел в упадок. В соответствии с программой «Культурное наследие» в 2006 году мавзолей был восстановлен. Об этом свидетельствует надпись, представленная на казахском языке:
«МэшhYP ЖYсiп Кепейулы осы жерге бейтж езi салдырып жататын орнын калай жерлеудщ эдю-тэстдершайтып урпактарына тYсiндiрiп кеткен.
Алайда, 1952 жылдыц тамыз айында дiнге карсы саяси наукан белец алган кезде зират бузылды, 1970 жылы тарихи ескерткiн Yй ретiнде кайта тYPfызылfын.
2006 жылы казак елЫщ туцгыш Президентi Нурсултан Эбшулы Назарбаевтыц «Мэдени мура» багдарламасына сэйкес, эулие бабамыздыц жаткан жерi казiргi еркениеттiк Yлгiге сай етт, кесене тYрiнде кайта салынды».
Место упокоения было выбрано самим Машхур Жусупом. По его проекту в мазаре должны были быть две комнаты, одна предназначалась для него, вторая для паломников. Свидетельства о мазаре оставила литературовед Б. Арынова в 1945 году. Она описала мавзолей, помещения в нем, имеющиеся предметы. По ее описанию, в гостевой комнате в шкафу были расположены 60 книг, на стене висели 40 бараньих лучевых костей, по преданию они будут сторожами в будущем. Собственно усыпальница находилась под этой комнатой, и посетители могли, взяв лампу, спуститься в нее. На стене висел камень с надписью о том, что святой не умрет до 73 лет (Кульниязова, 2018). Как свидетельствует надпись, в 50-е годы мазар был разрушен. Современный мавзолей представляет собой большое двухкупольное сооружение из кирпича. Архитекторы мавзолея Бек Ибраев и Садвакас Агинтаев. В архитектурном облике наблюдаются как тюркские, так и исламские мотивы. В создании мавзолея также участвовал художник-реставратор К. Алтынбеков. Сам мавзолей состоит из двух помещений: гурхана (усыпальница) и зиратхана или зияратхана (главное помещение для молящихся).
В зиратхане находится урна для пожертвований и своего рода небольшой музей. В нем представлены газетные статьи и фотографии, на полу размещены молитвенные ковры, как в мечети. Во второй комнате расположено надгробие из кордайского гранита. Гранитное надгробие напоминает древнетюркское. Сандыктас, собственно надгробие, (в переводе каменный сундук или ящик) украшено орнаментом, надписями на арабском, и на нем также высечены названия рода «Аргын, СYЙiндiк» и «Жет ата»: «^улболды, ^лк, Тiлеуiмбет, Беам, АкжИт, Сермухаммет, Кепжасар Кепей». Вокруг мавзолея и на пути к нему стоят каменные стелы со стихами, изречениями М.Ж. Копеева на разные темы.
Именно нарративы о святости, необычных деяниях М.Ж. Копеева служат символическим капиталом региона и привлекают массу паломников. Так, один из самых удивительных феноменов Машхур Жусупа заключается в том, что он предсказал свою смерть и заранее устроил поминки, подготовил место для погребения.
Об этом также поведал нам шыракшы. По его словам: «Когда Машхур Жусупу перевалило за 70 он обосновался в урочище Ескельды возле Жанажола. Приготовил себе мазар, при своей жизни устроил по себе поминальный ас. Соседи спрашивали почему он сделал это при своей жизни? Святой ответил, что после его смерти начнется голод и они не смогут справить ас. Следующим годом был 1931 год. Интересно, что после смерти тело Машхур
Жусупа оставалось нетленным в течении 21 года. Спускался и видел его тело академик Шафик Чокин». По словам шыракшы, возможно тело сохранилось бы дольше, но «в 50-х годах по приказу высших органов мазар был снесен, а те кто участвовали в снесении были наказаны, умирали, болели».
Стоит отметить, что академик Ш. Чокин в своей автобиографии «Четыре времени жизни» подробно рассказывает о том, что он со старшим братом были свидетелями того, как Машхур Жусуп объявил о своей предстоящей кончине и желании провести символический обряд похорон. По словам Ш. Чокина, М.Ж. Копеев регулярно пил настои трав и при жизни себя забальзамировал (Чокин, 1992). Об этом свидетельствовали и другие люди.
На территории комплекса находятся также могилы его родственников. На родовом камне около мавзолея высечены имена потомков Машхур Жусупа, похороненных здесь же:
«МэшhYP ЖYсiп Кепжасарулы зираты мацындагы аруактар.
Балалары МэшhYP ЖYсiпулы Мухаммед Шарафиден, руы ^лк 1888-1935. МэшhYP ЖYсiпулы Мухаммед Фазыл, руы ^лк 1891-1969.
Немерелерi Мухаммед Шарафиденулы Бап, руы ^лк, 1912-1932, Телебай, руы ^лк, 1917-1997, Жа^йЫдк руы ^лк 1932-1999, Мухаммед Фазылкызы Кенже^л руы ^лк 1948-2003, Жасттеккызы Анар^л руы ^лк 1988-1988.
Келiндерi Акзейнеп Ыскаккызы руы козган 1888-1984, Гафукызы Ганеми руы козган 1929-1995, ЖYсiп ТYлкiмолла руы айдабол 1874-1932, Есмагамбетулы ЖYсiп руы айдабол 1863-1931, Мусабаев Машрап руы айдабол 1870-1934, Эбсештулы Эуезбек руы ^лк 1897-1980, 6бдiкадырулы ^улсамет руы айдабол 1903-1964, Кэрiмулы ^абдулла руы ^лк 1924-1998, Нурланбекулы Жумаш руы ^лк 1925-1967, Эбенова КYлшира руы кожагелдi 1923-2006, Беженкызы ¥лдай».
Типичные ритуальные практики на подобных сакральных местах: обход могилы святого (аналог тавафа в Мекке); зажжение свечей; оставление пищи или денег; принесение в жертву какого-либо животного; повязывание кусочков ткани; гадательные практики и магические действия, такие как кидание камней; литье воды; зачерпывание земли из источника, совершение намаза и чтение Корана; поклонение дереву на могиле святого; обнажение пупка (для желающих забеременеть женщин); прикосновение к могильным камням; перебирание четок; простирание ничком, питье воды с растворенной землей с могилы святого и другие (Алексеев, Иванова, 2012). Некоторые из этих ритуалов наблюдались и нами.
Прежде всего, отметим, что существуют специальные туры из Павлодара, Астаны к мазару. Мы наблюдали несколько автобусов с туристами. Дорога к мемориальному комплексу пролегает по проселочной дороге, на пути встречаются несколько аулов, а также пастбищ, где можно купить овцу для жертвоприношения. Это немаловажный аспект для сакрального туризма. Припарковаться можно около платной гостиницы. Это большое двухэтажное здание из красного кирпича, в нем расположены не только номера, но и мемориальный музей М.Ж.Копеева. Мы заметили, что некоторые паломники или туристы уезжали через несколько часов, помолившись, выпив чаю, но большинство оставалось на ночь.
Сразу после приезда, для посещения мавзолея, необходимо совершить обряд омовения - «дэрет салу». Для этого в специальном здании стоят кумганы (кувшины), емкость с водой и плакат с инструкциями. Затем шыракшы отводит группу паломников для совершения молитвы на месте погребения самого
Машхур Жусупа. Первыми входят мужчины, затем женщины, они усаживаются вокруг усыпальницы и шыракшы читает молитву. Внутри мавзолея запрещено проводить видео-фотосъемку. Осмотр места и мемориального комплекса, мавзолея начинается уже после молитвы, так как, по словам шыракшы, первоначально нужно «поздороваться» со святым.
Отметим, что к мавзолею ведет лестница из 73 ступеней, символизирующих количество лет, прожитых Машхур Жусупом. Лестничные пролеты поделены на 13 ступеней, символизирующих мушел жас у казахов.
После молитвы при выходе из мавзолея можно начать осматривать местность. Мавзолей находится на холме и с него открываются вид на весь комплекс в целом, на все постройки, а также на ближайшие природные объекты. Вокруг мавзолея и вверх по лестнице расположены каменные стеллы с его стихами.
Рисунок 4. Лестница из 73 ступеней, символизирующих количество лет, прожитых Машхур Жусупом Копеевым. ПМА, 2018 год
Недалеко от комплекса находится небольшое озеро, его видно с площадки мавзолея, а в 2-3 км от мавзолея, вдоль дороги стоит дом Машхур Жусупа, где он провел последние годы жизни. Паломники, приехавшие на день или два, находят себе разные занятия. Мы наблюдали как многие из них ходят по лестнице и вокруг мавзолея, читая стихи, изречения Машхур Жусупа на разные темы. Другие беседуют друг с другом, с шыракшы. Часть времени уходит на хозяйственные работы. Мужчины занимаются разделыванием животных, колют дрова, приносят воду. Женщины накрывают дастархан, готовят пищу, убирают со стола, моют посуду. Для женщин существует регламентированный дресс-код: платки на голове, закрытая одежда, мужчинам также рекомендуются головные уборы, но они необязательны. Гендерный состав, по нашим наблюдениям, на месте паломничества примерно одинаковый.
Что касается возраста паломников, то заслуживает внимания тот факт, что приезжают люди самых разных возрастов. Паломники, желавшие отдохнуть, а также люди в возрасте или со слабым здоровьем имеют возможность остановиться в платной или бесплатной гостинице. Бесплатная гостиница
представляет собой светлое кирпичное здание, в котором имеется одна большая комната и несколько маленьких, запирающихся на ключ. Ключи выдает шыракшы всем тем, кому нужна отдельная комната. При этом в большой комнате на полу расстелены ковры, корпе, где люди могут спать в течение дня и ночи. В маленьких комнатах имеются по две кровати и тумбочка. В гостинице есть холодильник, чтобы паломники, в том числе, могли оставить еду для будущих гостей и всех нуждающихся.
Около гостиницы юрта и большой шатер, в котором паломники и туристы принимают пищу. Внутри несколько круглых столов, на полу расстелены ковры. У входа расположен стол с электрочайником, самоваром, посудой, мелкими пищевыми принадлежностями. Уходя, некоторые паломники просто оставляют разложенную пищу на столе и закрывают половиной скатерти. В этом же здании проводятся конференции по праздникам и знаменательным датам.
Для паломников созданы все необходимые условия и удобства. Люди могут жить и находиться в комплексе днями или неделями, месяцами, не тратя денег. Несколько хозяйственных построек позволяют готовить одновременно нескольким группам. Наша группа паломников готовила бешбармак, другие -куырдак, при этом, все делятся друг с другом едой.
Быт и хозяйство устроены удобно и практично для всех и каких-либо ограничений по времени пребывания нет. При этом все действия осуществляются на добровольных началах: помыть посуду, набрать воду, оставить дрова, еду.
Важной частью паломничества является жертвоприношение. Жертвоприношение зависит от материального состояния паломников, некоторые из них оставляют пожертвования - садака. Паломники, которые, например, забивают барана, должны поделиться своей пищей с другими. Так, один табак (блюдо) съедается теми, кто привез и приготовил барана, второй -отдается другим присутствующим паломникам, а третий хранится для следующих гостей. Также всю привезенную еду необходимо оставить здесь и нельзя забирать с собой. Речь идет о социальном мотиве - взаимопомощи.
Первоначально музей был открыт в 1977 году в поселке Жанажол на добровольных началах. В 1981 году ввиду скопления экспонатов и тесноты предыдущего здания, музей был перенесен в здание сельского Дома культуры и уже в 1993 году музей переехал в новое здание. Особый интерес представляет Дом Машхура Жусупа. Это современное здание, построенное на месте его проживания, на камне у дома высечена надпись: «Осы орында улы гулама МэшhYP ЖYсiп бабамыздыц Yйi болган. 9зi дYние салмай турып. Болашакты болжап, дЫи хикметтерЫ жазган жэне 1930-31 жылдары жататын жерЫ дайындап. Асын бергiзген. Тасты орнатушылар Алтынбек Жуматулы АйгYл Бейноллакызы жэне урпактар».
Рисунок 6. Камень у дома Машхур Жусупа Копеева. ПМА, 2019 год
В доме две комнаты, в них скромная обстановка, нет электричества, в передней комнате расположены печка и мелкая утварь. Вторая комната больше, в ней на полу расположены несколько ковров, пустой сундук и небольшой круглый стол, у стены сложено множество корпе. На окнах нет занавесок, лишь несколько свечей на подоконнике. Вероятно за время существования в нем останавливались многие люди, о чем свидетельствует лежащая на круглом столе тетрадь, заполненная пожеланиями, просьбами, молитвами паломников. Тетрадь обладает сакральным смыслом и ее можно тоже рассматривать как «место памяти» в соответствии с концепцией П.Нора. Подобно книгам пожеланий в музеях она позволяет сохранить в памяти дискурсы паломников.
Часто у сакральных «мест памяти» расположены колодцы, источники со святой водой. Поэтому неудивительно, что и здесь вода в роднике Сарыбулак считается святой.
Наблюдения и беседы с поломниками свидетельствуют о том, что мемориальный комплекс стал популярным местом сакрального туризма. Отметим, что особых «инструкций» как вести себя, паломники не получают. Часть паломников считает, что необходимо здесь ночевать, другие, что достаточно просто отдать приветствие Машхур Жусупу, помолившись в мавзолее. Люди приезжают с различными мотивами: помолиться, загадать желание, исцелиться, в научных целях, просто ради интереса. Относительно того, как загадывать желания и молиться существуют также разные мнения.
Некоторые паломники считают, что одна группа или семья, посещающая мавзолей, должна загадать одно общее желание, тогда оно сбудется. Другие считают, что для исполнения желаний нужно переночевать здесь, проснуться на рассвете и помолиться у захоронения М.Ж. Копеева, затем уже загадывать желания. Мы заночевали в доме Машхур Жусупа, и по совету сопровождавшего нас жителя поселка, встали на рассвете и помолились у захоронения святого, загадав желания.
Как показали наблюдения, паломники, приехавшие за исцелением, советом, просящие рождения ребенка или у которых какие-либо неудачи в жизни, остаются ночевать. Считается, что именно во сне к человеку может прийти святой, указать верный путь, решение проблемы. Один из паломников, молодой мужчина, рассказал нам, что до приезда к Машхур Жусупу он страдал от ночных кошмаров. Однажды его укусила собака и впоследствии она преследовала его в снах. Лишь здесь, по его словам, он смог избавиться от кошмара и с тех пор регулярно приезжает помолиться и поблагодарить святого.
В целом, за время паломничества нами было услышано множество историй от местных работников, так и от паломников о чудодейственной силе святого. Они говорили о своих собственных исцелениях или исцелениях, произошедших с их друзьями, родственниками. Часто это рассказаны о рождении детей у ранее бесплодных пар, об исцелении от заикания, страхов, о том, как люди исцелялись от депрессии, словно возрождаясь и очищаясь от негативного опыта. Можно предположить, что нарративы за одним столом, трапезой является также частью ритуальной практики.
Некоторые паломники рассказывали, что приезжают к мазару регулярно, хотя бы раз в полгода, для них такие поездки стали семейной традицией, другие в беседе сказали, что паломничество к Машхур Жусупу они совершают в рамках посещения других сакральных мест.
К мавзолею часто приезжают и группы студентов, курсантов, школьников, то есть имеет место и просветительские практики. Мавзолей посещают не только ради паломничества, здесь широко отмечается Наурыз, ставятся юрты, проводятся состязания в национальных видах спорта и искусства.
Итак, мавзолей Машхур Жусуп Копеева является активным местом паломничества с различными практиками, как традициоными для подобных мест, так и особенными.
Наблюдение за растущим количеством сакральных мест в регионе отчасти подтверждает мысль о том, что образ паломничества опирается на ментальную возможность путешественника/путешествующего/паломника расширять экзистенциальное пространство паломничества за счет конструирования новых знаковых мест (Замятин, 2019).
И в тоже время, такие места памяти, как мавзолей Машхур Жусупа, связанные с коллективной памятью, в которых культурная память объективирована в коммеморативных практиках, не являются результатом «изобретенной традицией», однако частично модернизируются.
Выводы. Исследование свидетельствует о наличие значимого культурного и символического капитала региона и соответственно о его потенциале для развития внешнего и внутреннего туризма. О потенциале региона свидетельствуют как государственные программы, так и народные инициативы, основанные на коллективной памяти, интерсубъективном поле различных групп и объективации этой культурной памяти.
Имиджевые ресурсы Баянаула тесно связаны и соотносимы с «местами памяти». «Места памяти» репрезентируют историю, культуру района,
«баянаульскую идентичность», а также взаимосвязь коллективной, родовой, индивидуальной памяти с культурной политикой государства.
В регионе имеются своеобразные локальные практики памяти, демонстрирующие вовлеченность различных акторов памяти и репрезентирующих симбиоз представлений о святости в едином публичном пространстве.
Баянаул богат сакральными местами, выполняющими разные функции в жизни района. Активным местом паломничества с различными практиками является мавзолей Машхур Жусуп Копеева. Используя концепцию П. Нора, мы можем отнести это «место памяти» к «доминируемым», поскольку оно сохранилось благодаря коллективной памяти народа и, что важно, его объективации в различных коммеморативных практиках. Мавзолей включен в официальный список сакральных мест Казахстана и таким образом он приобретает и черты «доминирующего места памяти».
В целом, рассматриваемый регион имеет развитую инфраструктуру памяти, в том числе разнообразные коммеморативные практики, что служит для определенных мнемонических акторов символическим ресурсом. Однако, столь насыщенный памятными местами регион, требует дальнейшего изучения в постколониальной оптике. Модель сакральной географии, согласимся с мнением исследователя Г. Айтпаевой, отчасти является постколониальным явлением.
Эдебиеттер "mii^i /Список литературы
1. Айтпаева, 2019 - Айтпаева Г. Сакральная география Кыргызстана: места, хранители, дискуссии»//Сборник междунарордной научно-практической конференции «Сакральная география Казахстана». Нур-Султан, 2019. - С. 6-20.
2. Алексеев, Иванова, 2012 - Алексеев А. К., Иванова В. В. Общее и особенное в практиках паломничества (зийарат) в Турции и Центральной Азии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Востоковедение и африканистика. 2012(3). - С.72-81.
3. Алпысбес,2013 - Алпысбес М. Абыз - институт жреческой традиции тюрков-казахов [Электронный ресурс]. URL: https://e-history.kz/ru/contents/view/1365 (дата обращения: 18.10.2019).
4. Арын, 2004 - Арын Е. Чтобы память была деятельной // Экибастузское обозрение. 2010. 28 января. № 3.
5. Ассман, 2004 - Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: «Языки славянской культуры», 2004. - 368 с.
6. Ассман, 2014 - Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика. М.: Новое литературное обозрение, 2014. - 328 с.
7. Бигожин, 2019 - Бигожин У. В Казахстане сейчас идет бум святых мест. [Электронный ресурс]. URL: http://kozhalar.kz/20174088-v-kazahstane-sejchas-idet-bum-svyatyh-mest (дата обращения: 10.05.2019).
8. Privratsky, 2013 - Bruce G. Privratsky Muslim Turkistan, Kazakh Religioun and Collective Memory. Routledge, 2013. - 321 р.
9. Замятин, 2019 - Замятин Д. Сакральная география: методологические и теоретические основания//Сборник междунарордной научно-практической конференции «Сакральная география Казахстана». Нур-Султан, 2019. - С.30-53.
10. Замятин, Замятина, 2015 - Замятин Д.Н., Замятина Н.Ю. Имиджевые ресурсы территории: стратегии анализа и концептуальное осмысление (на примере проекта по формированию брендов городов Свердловской области)// Журнал социально-гуманитарных исследований «Лабиринт». 2015. № 1. - С. 26-44.
11. Девин, Муминов, 2013 - Исламизация и сакральные родословные в Центральной Азии: Наследие Исхак Баба в нарративной и генеалогической традициях. Том 1. Открытие пути для ислама: рассказ об Исхак Бабе, XIV-XIX вв. / отв. ред.: Девин ДиУис, А.К.Муминов; - Алматы-Блумингтон: Дайк-Пресс, 2013. - 640 с.
12. Князева, 2006 - Князева Е.И. Сетевая теория в современной социологии // Социология. 2006. № 2. С. 82-88
13. Коллинз, 2001 - Коллинз Р. Сети сквозь поколения: почему личные связи философов важны для их творчества //Социологический журнал. 2001, №4.
14. Литературная карта,2012- Копеев Машхур Жусуп. Литературная карта Павлодарского Прииртышья. [Электронный ресурс]. URL: http://map.pavlodarlibrary.kz/index.php? option=com_ content&view=article&id =74%3A2012-05-30-05-50-6&catid=6&Itemid= 17&lang=ru (дата обращения: 15.05.2019 )
15. Кульниязова, 2018 - Кульниязова А. Земной пророк Машхур Жусуп //Газета «Голос Экибастуза». 02.08.2018. [Электронный ресурс]. http://lib-ekb.kz/projects/ ethnography/history/ 17641/(дата обращения:11.05.2019).
16. Муминов,1996 - Муминов А. Святые места в Центральной Азии (Взаимодействие общеисламских и местных элементов) // Маяк Востока, Ташкент, 1996. № 1-2. - С. 14-21.
17. Медеуова и др., 2017 - Медеуова К.А., Сандыбаева У.М., Наурызбаева З.Ж., Толгамбаева Д.Т., Ермаганбетова К.С., Мельников Д.Н., Кикимбаев М.Ж., Рамазанова А.Ч., Тлепберген А.Б., Жетибаев Е.Ж., Оразбаева Д.Е., Полтавец К.А. Практики и места памяти в Казахстане. Астана: ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, 2017. - 320 с.
18. Нора,1999 - Нора П. Проблематика мест памяти Франция-память // П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. - С. 17-50.
19. Сакральные объекты, 2017 - Сакральные объекты Казахстана общенационального значения. Астана: Фолиант, 2017. - 496 с.
20. Тобольские Епархиальные ведомости, 1890 - Разные известия// Тобольские Епархиальные ведомости.1890. № 15-16. С.372 [Электронный ресурс] https://www.prlib.ru/item/456997 (дата обращения 20.06.2019).
21. Хальбвакс, 2007 - Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. М.: Новое издательство, 2007. - 348 с.
22. Чокин, 1992 - Чокин Ш. Четыре времени жизни: Воспоминания и размышления // Лит. запись Б. Ахметова. Алматы, 1992. - 336 с.
References
Ajtpaeva, 2019 - Ajtpaeva G. Sakral'naya geografiya Kyrgyzstana: mesta, hraniteli, diskussii»//Sbomik mezhdunarordnoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Sakral'naya geografiya Kazahstana». NurSultan, 2019, s.6-20 [In Rus.] Alekseev, Ivanova, 2012 - Alekseev A. K., Ivanova V. V. Obshchee i osobennoe v praktikah palomnichestva (zijarat) v Turcii i Central'noj Azii //Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Vostokovedenie i afrikanistika. 2012(3). 72-81 с. [In Rus.] Alpysbes,2013 - Alpysbes M. Abyz - institut zhrecheskoj tradicii tyurkov-kazahov [Elektronnyj resurs].
URL: https://e-history.kz/ru/contents/view/1365 (data obrashcheniya: 18.10.2019) Aryn, 2010 - Aryn E. CHtoby pamyat' byla deyatel'noj // Ekibastuzskoe obozrenie. 2010. 28 yanvarya. № 3. [In Rus.]
Assman, 2004 - Assman YA. Kul'turnaya pamyat': Pis'mo, pamyat' o proshlom i politicheskaya identichnost' v vysokih kul'turah drevnosti. M.: «YAzyki slavyanskoj kul'tury», 2004.368 s. [In Rus.] Assman, 2014 - Assman A. Dlinnaya ten' proshlogo: Memorial'naya kul'tura i istoricheskaya politika.
M.:Novoe literaturnoe obozrenie, 2014. 328 s. [In Rus] Bigozhin, 2019 - Bigozhin U. V Kazahstane sejchas idet bum svyatyh mest. [Elektronnyj resurs]. URL: http://kozhalar.kz/20174088-v-kazahstane-sejchas-idet-bum-svyatyh-mest (data obrashcheniya: 10.05.2019). [In Rus]
Privratsky, 2013 - Bruce G. Privratsky Muslim Turkistan, Kazakh Religioun and Collective Memory. Routledge, 2013. 321 r.
Zamyatin, 2019 - Zamyatin D. Sakral'naya geografiya: metodologicheskie i teoreticheskie osnovaniya// Sbornik mezhdunarordnoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Sakral'naya geografiya Kazahstana». Nur-Sultan, 2019. s.30-53 [In Rus.] Zamyatin, Zamyatina, 2011 - Zamyatin D.N., Zamyatina N.YU. Imidzhevye resursy territorii: strategii analiza i konceptual'noe osmyslenie (na primere proekta po formirovaniyu brendov gorodov Sverdlovskoj oblasti)// ZHurnal social'no-gumanitarnyh issledovanij «Labirint». 2011. № 1. [In Rus.] Devin, Muminov, - 2013 Islamizaciya i sakral'nye rodoslovnye v Central'noj Azii: Nasledie Iskhak Baba v narrativnoj i genealogicheskoj tradiciyah. Tom 1. Otkrytie puti dlya islama: rasskaz ob Iskhak Babe, XIV-XIX vv. / otv. red.: Devin DiUis, A.K.Muminov; - Almaty-Blumington: Dajk-Press, 2013. 640 s. [In Rus.]
Knyazeva, 2006 - Knyazeva E.I. Setevaya teoriya v sovremennoj sociologii // Sociologiya. 2006. № 2. S. 82-88. [In Rus.]
Kollinz, 2001 - Kollinz R. Seti skvoz' pokoleniya: pochemu lichnye svyazi filosofov vazhny dlya ih tvorchestva //Sociologicheskij zhurnal. 2001, №4. [In Rus.]
Literoaturnaya karta, 2012 - Kopeev Mashkhur ZHusup. Literoaturnaya karta Pavlodarskogo Priirtysh'ya. [Elektronnyj resurs]//URL:http://map.pavlodarlibrary.kz/index.php?option=com_ content&view=article&id=74%3A2012-05-30-05-50-6&catid=6&Itemid=17&lang=ru (data
obrashcheniya: 15.05.2019 ) [In Rus.] Kul'niyazova, 2019 - Kul'niyazova A. Zemnoj prorok Mashkhur ZHusup // Gazeta «Golos Ekibastuza». 02.08.2018. [Elektronnyj resurs]/ http://lib-ekb.kz/projects/ ethnography/history/17641/ (data obrashcheniya: 11.05.2019). [In Rus.] Muminov, 1996 - Muminov A. Svyatye mesta v Central'noj Azii (Vzaimodejstvie obshcheislamskih i
mestnyh elementov). Mayak Vostoka, Tashkent, 1996. № 1-2. S. 14-21. [In Rus.] Medeuova i dr, 2017-. Medeuova K.A., Sandybaeva U.M., Nauryzbaeva Z.ZH., Tolgambaeva D.T., Ermaganbetova K.S., Mel'nikov D.N., Kikimbaev M.ZH., Ramazanova A.CH., Tlepbergen A.B., ZHetibaev E.ZH., Orazbaeva D.E., Poltavec K.A. Praktiki i mesta pamyati v Kazahstane. -Astana: ENU im. L.N. Gumileva, 2017. 320 s. [In Rus.] Nora, 1999 - Nora P. Problematika mest pamyati Franciya-pamyat' / P. Nora, M. Ozuf, ZH. de
Pyuimezh, M. Vinok. - SPb.: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 1999. S. 17-50. [In Rus.] Sakral'nye ob"ekty, 2017 - Sakral'nye ob"ekty Kazahstana obshchenacional'nogo znacheniya. Astana:
Foliant, 2017. 496 s. [In Rus.] Tobol'skie Eparhial'nye vedomosti, 1890 - Raznye izvestiya// Tobol'skie Eparhial'nye vedomosti.1890. № 15-16. [Elektronnyj resurs] http://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/media/priestdb/ materialattachment/ attachment/ 10/7a/107a1f4d-3253-4606-a0ea-73f23763d4d6.pdf (data obrashcheniya 20.06.2019). [In Rus.] Hal'bvaks, 2019 - Hal'bvaks M. Social'nye ramki pamyati. M.: Novoe izdatel'stvo, 2007.348 s. [In Russ.] Chokin, 1992 - Chokin Sh. Chetyre vremeni zhizni: Vospominaniya i razmyshleniya / Lit. zapis' B. Ahmetova. Almaty, 1992. 336 s. [In Rus.]
