CC BY
124
МЕНТАЛЬНЫЙ АСПЕКТ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
В.Н. Мильцин
Аннотация. Излагаются причины коммуникативных и иных удач/неудач с точки зрения расхождения/совпадения ментальных особенностей коммуникантов на основе понятия «ментальный алгоритм».
Ключевые слова: межкультурная коммуникация, коммуниканты, менталитет, ментальный алгоритм, пространства разнокультурные/внутрикультур-ные, этнокультурные особенности, культурообусловленные цели, интересы, потребности, позиции императивности/подчинённости.
Проблемы межкультурных коммуникаций приобрели в последнее время различную тематику и обсуждаются с различных точек зрения и в разных аспектах. Приоритет в данной сфере справедливо принадлежит лингвистам, психолингвистам и культурологам, пытающимся не просто выявить особенности этнокультурного характера, сопоставить их, но и дать определённые рекомендации в плане межкультурного общения. Однако трудности решения подобной проблемы не всегда, как нам представляется, лежат в плоскости знания культурных черт того или другого коммуниканта, их поведенческих реакций в той или иной ситуации (как вербальной, так и невербальной), но и, пожалуй, главным образом в сферах, затрагивающих психологию бессознательного. Тем не менее представляется неверным принижать значение знания, культурных особенностей, философско-оценочных подходов, вербальных и невербальных реакций конкретного «визави» в общении, будь то бизнес, политика либо простой интерес к другой культуре и её носителям.
В последнее время выполнен ряд научных работ по данной тематике (С.Г. Тер-Минасова, В.В. Сафонова, Г.В. Елизарова, И.И. Халеева, В.П. Фурманова, Д.Б. Гудков, Р.П. Мильруд, П.В. Сысоев и др.), в которых исследуются ключевые проблемы обучения межкультурной коммуникации.
По мнению Н.В. Барышникова, в научных изысканиях данного ряда преобладают идеи паттернирования культурным образцам, овладения иноязычной культурой, развития социокультурной компетенции как необходимых факторов для эффективной межкультурной коммуникации. В прикладном плане, как правило, разрабатываются инструкции, кодексы, рекомендации, указания о том, как следует общаться с представителями конкретных культур (русскими, японцами, французами и др.), выявляются различные тонкости речеповеденческих культур носителей иностранных языков как потенциальных иноязычных партнеров по межкультурной коммуникации с тем, чтобы как можно точнее под них
«подстроиться», «подладиться». Далее он делает вывод о том, что знания о речеповеденческих тактиках общения, принятых в культурных традициях стран изучаемых языков, безусловно, нужны, но не для того, чтобы им подражать, а для того, чтобы в реальной межкультурной коммуникации адекватно понимать своего партнера по речевому взаимодействию [1].
И.Ф. Мишин говорит о том, что задача современного обучения иностранным языкам состоит в том, «чтобы отразить в содержании обучения самые репрезентативные концепты иноязычной культуры, её связи с общечеловеческими ценностями, найти тождества и различия между своей и другой культурой и, в конечном счёте, сформировать на этой основе навыки межкультурной коммуникации» [2. С. 114-115].
Мы, в общем и целом, принимаем такую точку зрения, но вынуждены обратить внимание на то, что этнокультурные особенности - это огромная масса, лавина различного рода языковых и фоновых спецификаций, научить которым взрослого человека представляется проблематичным даже в культурной среде предполагаемых потенциальных коммуникантов, не говоря уже об обучении вне таковой. А ведь мы до сих пор, несмотря на открытость границ, крайне стеснены (в силу различных обстоятельств) в плане перемещения с образовательными целями. Имея это в виду, мы считаем необходимым предложить не только «детальное» знакомство (вышеназванные инструкции, кодексы, рекомендации, указания о том, как следует общаться с представителями конкретных культур), но также обучение, затрагивающее ментальную сферу проблем как в плане теоретическом, так и прикладном.
При этом представляется возможность применить разработанное в своё время в кандидатской диссертации понятие ментального алгоритма, дающее, на наш взгляд, повод и основу для синтезирования знаний различных наук. В диссертации этот синтез ограничивается преимущественно психологической, философско-культурологической и педагогической областями знания. Мы считаем, что более детальное исследование ментального алгоритма можно также проецировать на сферы бизнеса, экономики и политики, это уже будет затрагивать, если можно так сказать, «наиболее прикладной» аспект данного направления.
Напомним, что термин «ментальный алгоритм» введён нами в качестве определения менталитета как алгоритма реализации культурообусловленных интересов, целей и потребностей на основе оценки окружающей действительности и опыта социальных отношений.
Менталитет (схематически) - это личностная кривая, полностью практически никогда не повторяющаяся даже в пределах одной культуры, не говоря уже о культурах национальных, предметом коммуникации между которыми и представлен наш интерес:
Объект А
Деятельность 1
Оценка 2
Цели, потребности, интересы...
Объект А1
или:
Объект А
Оценка 1
Восприятие 2
Цели, потребности, интересы...
Объект А1
Деятельность 3
и так далее.
Объекты А и А1 не есть в данном случае разные объекты, но А1 -это объект, изменённый в результате деятельности [3. С. 57].
Что позволяет лучше понять представленный алгоритм? С нашей точки зрения, он подобен звучащей с определённой частотой и в определённой тональности струне. Звуки же, как известно, могут ассоциироваться в аккорды либо звучать диссонансом. Поэтому иногда случается так, что причиной тех или иных неудач в любого рода межкультурной коммуникации или, проще, переговорах является не столько незнание этнокультурных особенностей партнёра, сколько несовпадение личностных (или групповых, «аккордных») ментальных алгоритмов. Практически каждому из нас знакомы люди, к которым мы испытываем необъяснимую неприязнь и которым также необъяснимо неприятны мы. Возможно, это как раз и есть те самые случаи. Другое дело, что проще предположить, что случаи диссонанса чаще возникают в разнокультурных пространствах, чем во внутри-культурных. Однако не факт, что это ликвидирует саму возможность коммуникативных ошибок. Скорее всего, неудачи в межкультурном общении есть следствие недопонимания законов взаимодействий ментальных алгоритмов, или, по-другому, ментальных пространств, изменить которые мы, скорее всего, не в силах в процессе обучения межкультурной коммуникации. Такое предположение, пожалуй, может опровергнуть лишь сам обучающийся, приложив немалые усилия к перестройке собственного ментального алгоритма через, скажем, «приобретение» «национально-
ментальных» языковых формул при изучении конкретного языка.
Такими формулами являются, на наш взгляд, прецедентные высказывания и тексты, о которых достаточно исчерпывающе пишут Д.В. Багаева, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, В.В. Красных, Н.А. Кудрина и др. и которые мы имели в виду, работая над диссертацией «Языковая репрезентация менталитета французов в содержании преподавания французского языка». Но реальность на самом деле такова, что, несмотря на вроде бы понятные вещи, научить этому гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд, по причинам психологическим, а конкретнее по причине не очень высокого социального статуса (реального, а не заявленного) преподавателя. Поэтому, исходя из создавшейся ситуации, есть предложение изме-
нить не ситуацию, а подходы к сфере обучения межкультурной коммуникации. Как говорится, «если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе». В одном предложении это выглядит приблизительно следующим образом: в межкультурной коммуникации необходимо обращать особое внимание, наряду с профессиональными знаниями, на ментальные особенности потенциальных, конкретных коммуникантов, для чего необходимо постоянно выявлять вышеназванные особенности и, делая выводы, формировать команды «переговорщиков», которые с наибольшей вероятностью могли бы принести пользу (экономическую, политическую ли, не важно) в процессе коммуникации.
Приведём несколько примеров. Вот простейший анекдот, приведённый С.Г. Тер-Минасовой: как ведут себя люди разных национальностей, если они обнаружат муху в кружке пива. Немец (практичный) выбрасывает муху и пьет пиво. Француз (сентиментальный) вытаскивает муху, дует на нее, расправляет ей крылышки - и не пьёт пиво. Русский (неприхотливый и любящий выпить) выпивает пиво, не заметив мухи. Американец (уверенный в своих правах) зовет официанта, устраивает скандал и требует другую кружку. Китаец (китайская кухня включает самые неожиданные блюда) вынимает муху, пьет пиво и закусывает мухой. Еврей (меркантильный) пьет пиво, а муху продает китайцу [4]. Возникают сразу два вопроса при необходимости коммуникации с кем-то из названных представителей:
1) как следует вести себя тому, на кого возложена такого рода задача;
2) кого следует откомандировать для её решения. Необходимо иметь в виду, что людей, умеющих гибко вести себя в любой ситуации, крайне мало, поэтому, зная о ментальных особенностях коммуниканта, или группы политиков, или представителей фирмы (логично предположить, что названные группы сформированы из людей со сходными ментальными особенностями), проще выбрать человека или группу также с определёнными ментальными алгоритмами. В.И. Шаховский, например, говорит, что если у американцев доминируют патриотизм, гордость за свою страну, высокомерие, превосходство над другими народами и другие эмоции, то необходимо учитывать это в общении с ними во избежание «эмоционального удара» по ним или от них [5]. С.Г. Тер-Минасова приводит следующую шутку: рай там, где повара - французы, механики - немцы, полицейские - англичане, любовники - итальянцы, а организуют все швейцарцы; ад - где повара англичане, полицейские - немцы, любовники - швейцарцы, механики - французы, а организуют все итальянцы [4]. Как говорится, в каждой шутке есть доля правды (доля шутки).
Таким образом, перед нами стоит задача дифференциации ментали-тетов по таким психологическим и ситуативным параметрам, которые позволили бы выбирать со своей стороны из нескольких представителей переговорщиков тех, которые с наибольшей вероятностью будут положительно (бесконфликтно, комплиментарно) контактировать с противоположной стороной. Для этого, безусловно, необходимо изучать менталь-
ные особенности этой самой «противоположной стороны», для чего нужно развивать «неделовые» межкультурные отношения через туризм, образование, науку, культурный обмен и другие сферы жизни.
Итак, с нашей точки зрения, менталитет имеет три основных значения: восприятие (психологическое), оценку (философско-эмоциональное) и деятельность (психофизиологическое). С позиции восприятия менталитет не совпадает практически никогда и ни у кого, даже у представителей одной культуры, поскольку каждый из нас видит, слышит, осязает и обоняет с момента рождения, пусть даже в некоторых случаях в минимальной степени отличия (например, братья-близнецы), разные вещи и одинаковые вещи по-разному. Разница состоит лишь в степени этого отличия. Для папуаса и чукчи солнце не есть одно и то же с точки зрения восприятия. Для испанца и англичанина оно уже отличается не так сильно. Различия усугубляются ещё и национальным языком. Вот какой пример приводит С.Г. Тер-Минасова: английское morning («утро») продолжается двенадцать часов, ровно половину суток - от полуночи до полудня. Поэтому загулявшие англичане приходят домой не в час или два часа ночи, а в час или два часа утра (one/two o’clock in the morning). Затем начинается день, но совсем не day, как перевел бы русско-английский словарь слово день, а afternoon - послеполуденное время. Как это следует из внутренней формы слова, afternoon продолжается от полудня примерно часов до пяти-шести, когда начинается evening - как бы вечер, который уже в восемь часов сменяется короткой ночью - night. А в полночь - уже morning, «утро» [4].
Примеры подобного рода можно приводить бесконечно. Поэтому в качестве выхода для данной ситуации несовпадения можно предложить лишь терпимое отношение к иному - толерантность. Д.В. Зиновьев определяет это понятие как моральное качество личности, характеризующее терпимое отношение к другим людям, независимо от их этнической, национальной либо культурной принадлежности, терпимое отношение к иного рода взглядам, нравам, привычкам, необходимое по отношению к особенностям различных культурных групп или к их представителям. Он называет её также социокультурной толерантностью и говорит, что она является признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции. Выражается в стремлении достичь взаимного уважения, понимания и согласования разнородных интересов и точек зрения без применения давления, преимущественно методами разъяснения и убеждения [6. С. 50-61].
Следующий компонент менталитета - восприятие - имеет фило-софско-оценочное значение, которое, по нашему мнению, коррелирует также с эмоциональным фактором человеческих отношений. «Установлено вполне определенно, что если у речевых партнеров отсутствует общий
центр эмоциональной координации их общения, то оно не будет успешным» [5]. Абсолютно принимая данный тезис, можем добавить, что для коммуникативного успеха необходимы также оценочные совпадения. Например, сходные взгляды на те или иные политические проблемы, деловые предложения, допустим, даже с простой точки зрения - хорошо/плохо.
Что касается последней части ментального алгоритма, деятельности, то здесь картина, на наш взгляд, несколько иная. Мы бы предложили структурировать данный пункт по позициям императивности и подчинённости (субординативности). В психологии эти понятия приблизительно соотносятся с терминами «лидерство» и «аутсайдерство», но если психологи в данном ракурсе могут иметь в виду силу и слабость, то мы предложили бы не комплексовать по данному поводу, а рассматривать это как естественное положение дел, которое, кстати говоря, часто меняется на прямо противоположное. Принимая названные значения деятельностной части менталитета, предполагается, что для коммуникативного успеха желательно не совпадение данных позиций, а наоборот, их расхождение. Например, в переговорном процессе должны участвовать не лидеры (по психологической характеристике), а лидер и аутсайдер. Кто и с какой стороны, зависит от каждой конкретной ситуации (политического, экономического, географического, геополитического и др. положения). Возможно, что причины многих политических неудач в отношениях, скажем, США и части исламского мира, или политики России на Кавказе, связаны как раз со столкновением менталитетов лидеров (реальных или мнимых).
Таким образом, ментальная «формула успеха» в межкультурной коммуникации может выглядеть следующим образом:
Эмоционально----------------------------------------------ПсихоТолерантность --------------------------------------------► оценочные совпадения -► деятельностная
противоположность.
Но, безусловно, данная формула требует своего дальнейшего развития.
Литература
1. Барышников Н.Б. Проблемы этнической идентичности в межкультурной коммуникации. Режим доступа: http://pn.pglu.ru/index.php.2004
2. Мишин И. Ф. Освоение инокультурного пространства в концепции диалога культур // Державинские чтения. Филология и журналистика. Тамбов: ТГУ, 2002. С. 114-115.
3. Мильцин В.Н. Языковая репрезентация менталитета французов в содержании преподавания французского языка: Дис. ... канд. пед. наук. Тамбов, 2002. 210 с.
4. Тер-Минасова С. Г. Определение национального характера. Источники информации о нём. Режим доступа: http://www.abroad.ru/englisch/termin/11_1.htm
5. Шаховский В. И. Эмоциональные проблемы речевых партнёров в межкультурном общении // Тезисы пленарного доклада на II Междунар. конф. РКА «Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты». Режим доступа: http://www.russcomm.ru/rc_biblio/sh/shakhovsky.doc2004
6. Зиновьев Д.В. Социокультурная толерантность - её сущностные характеристики // Парадигма. 1998. № 1. С. 50-61.
MENTAL ASPECT OF INTERCULTURAL COMMUNICATION Miltsin V.N.
Summary. The article tells about reasons of communicative and other failures from the point of taking/not taking into account mental characteristics of communicants on the basis of the «mental algorithm» notion.
Key words: Intercultural communication, communicants, mentality, mental algorithm, intercultural/multicultural spaces, ethnocultural characteristics, culture-based aims, interests, needs, imperative/subject positions.
