CC BY
34
ствознания вообще и космологии в частности, мы прежде всего имеем в виду те исходные принципы теоретизации, которые направляют общий ход научного поиска, способствуют генезису или консолидации фундаментальных идей теории, или непосредственно входят в логическую структуру формирующейся концептуальной системы. С этой точки зрения основания науки представляют собою многоуровневое образование, в котором соответствующие методологические принципы располагаются по степени общности» [2].
Итак, выделяя систему (большой космос + малый космос + человек как космос), мы словами установили ранг этих космосов, что в общем и целом ещё требует доказательства (т. е. доказательства возможности такого ранжирования). Вводя понятие «последовательность гармоний», мы устанавливаем критерий всего сущего и его ранжированности, так как указываем на то, что гармония существует и в макрокосмосе, и в микрокосмосе, и в жизни человека тоже, как доли этого космоса [3]. Дольность любого космоса предполагает существование антиномических пар и в выделенных системах космоса. Понятие «последовательность гармоний» вполне отвечает позиции А. Турсунова, согласно которой основания науки представляют собою многоуровневое образование, в котором соответствующие методологические принципы располагаются по степени их общности. Только здесь общности нужно мыслить особенными, мировоззренческими, поддерживающими человека при условии, что и человек поддерживает эти общности. «Последовательность гармоний» в онтологическом смысле нисколько не противоречит понятию «последовательность гармоний» в гносеологическом смысле, наоборот, они дополняют друг друга определёнными соответствиями. Определив космологию как «процесс, участие в процессе, объяснение этого процесса», мы задаём тем самым объект исследования, из которого человек не исключён, и одновременно задаём три важных предмета космологии (всё сущее как процесс; участие человека во всех процессах, протекающих как в больших, так и в малых Вселенных; объяснение всех процессов, в том числе и процесса участия человека в процессах, и познание человеком этого процесса участия человека в процессах осуществляться может так же - как в подлинной форме, так и в превратной).
Примечания
1. Кант И. Сочинения: в 6 т. Т. 4. Ч. 1. М., 1965. С. 162.
2. Ъурсунов А. Основания космологии: критич. очерки. М.: Мысль, 1979. С. 10-11.
3. Мушич-Громыко В. Г. Космология как последовательность гармоний // Вопросы культурологи. 2009. № 10. С. 16-19; Мушич-Громыко В. Г. О смысле поня-
тия «последовательность гармоний и его соотносительности с понятием «космология» // Вестник Университета Российской академии образования. 2009. № 3(46). С. 155-159.
УДК 87.2
В. А. Шатохина
МЕНТАЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ ПОЗНАВАТЕЛЬНОГО ОПЫТА В ГОРИЗОНТЕ АБСОЛЮТНОЙ ДИАЛЕКТИКИ А. Ф. ЛОСЕВА
В статье обсуждается проблемное поле представлений о ментальных конструкциях. Предметом анализа выступают некоторые варианты ментальных конструкций в зависимости от контекста ментального опыта. Показано, что ментальные конструкции могут быть описаны посредством особого рода реальности с использованием термина «модальность» -соответствующих условий и среды воплощения их антропологической целостности.
The problem field of understanding mental constructions is discussed in this article. The subject of analysis is variants of mental constructions depending on mental experience context. It is shown that mental constructions may be described through some special reality with the help of "modality" term - proper conditions and environment for implementation of their anthropological integrity.
Ключевые слова: пентадная диалектика, ментальная репрезентация, ментальные конструкции, ментальный опыт, контекст, модальность, антропологическая целостность.
Keywords: penta-dialectics, mental representation, mental constructions, mental experience, context, modality, anthropological integrity.
Познавательный опыт с точки зрения феноменологии представляется единством, в формировании которого участвует целостная природа человека. Заслуга феноменологии заключается в том, что это единство не теряется при рассмотрении «частей» этого опыта и их видов.
По мнению М. Хайдеггера, феноменология показывает способ подхода к определению того, что должно стать темой онтологии. Как утверждает Х. Брункхорст, философский опыт его работы «Бытие и время» направлен на утверждение того, что мир человека не просто отражен в созерцании, а является его ментальной репрезентацией - способом встраивания субъекта в мир, и является тождественным только самому себе. Эта идея принадлежит Платону, который в открытии принципа идеи пришел к возможности мысленного видения мира как картины. Мир должен превратиться в картину, а человек - в субъекта ее деятельного созерцания [1].
© Шатохина В. А., 2010
Это деятельное созерцание ведет к тому, что человек принимает активное участие в создании контекста, что особенно проявляется в межличностном взаимодействии. Он привносит в ситуацию свою способность выступать в роли субъекта, что означает осмысление событий общения в соответствии со своим вкладом в него, т. е. в создание контекста. Ментальная репрезентация является свидетельством существования особого рода реальности, инициируемой извне, но зарождающейся до появления данной реальности. Остановимся на конкретных ментальных репрезентациях как актуальных образах, представляющих саму ментальность разными способами, находящимися в зависимости от контекста ментального опыта, особенностей ментальных структур и вида их разворачивания в ментальные пространства. Для этого воспользуемся термином «модальность».
Модальность (от лат. Modus - вид, способ) -это способ бытия или события, обладающий существом, которое можно исследовать. Модальности ментальных репрезентаций раскрывают различные стороны феномена ментальности, т. е. показывают, какие средства использует человек в качестве инструментально-конструктивных, или, если говорить языком феноменологии, как и какими средствами своего ума человек удерживает целостность восприятия картины мира. Именно эти средства вычленяются на основе анализа феноменологии А. Ф. Лосева [2].
Все эти средства сцеплены между собой единой логикой, показывающей, что, несмотря на расхождения гуманитарного и естественнонаучного подходов, в самой природе человека заложена изначальная цельность ума как самосознания. Воплощенная в различных средах своего существования, она предстает безусловно значимой в своей цельности.
Исходным принципом исследования менталь-ности является образ мышления и общая духовная настроенность человека или группы, которая подразумевается как в исследованиях сознания, разума, так и мышления. Она раскрывается в концепциях личности (К. К. Платонов, К. А. Абуль-ханова-Славская, В. Н. Дружинин), мышления (А. В. Брушлинский, Б. Ф. Ломов, В. В. Знаков, А. Л. Журавлев, Д. Н. Завалишина), деятельности (А. Н. Леонтьев, А. А. Леонтьев, Ю. М. Забродин, В. И. Ковалев). В силу этого обстоятельства сознание, разум и мышление становятся в определенную позицию настроенности (интенции) и могут быть замещаемы в условиях исследования термином «ментальность», в границах которого они проходят концептуальные преобразования.
Наиболее важным моментом для выделения модальностей ментальности является модель по-
знавательного опыта в феноменологии А. Ф. Лосева, названная «абсолютной диалектикой». Эта модель, по мнению автора, применима как к отдельным человеческим переживаниям, так и к личности человека в целом. Это означает, что феномен ментальности можно рассматривать в качестве целостного образования (системы, монады), имеющего структуру, в которой А. Ф. Лосев видит «пентадное членение» [3]. Поскольку ментальность как сложносоставное образование невозможно представить разорванной на отдельные части, то эта целостность подлежит исследованию согласно методологическому принципу, выведенному А. Ф. Лосевым: каждая категория, относящаяся к ментальности, рассматривается одна в контексте другой, т. е. удерживает антропологическую целостность на любом уровне познания.
Платон считал, что целостность сохраняется всегда в качестве «эйдосов» - прообразов, скрытых и в каком-либо процессе явленных структур, которые можно рассматривать, оценивать и исследовать. Согласно картезианской традиции субъект способен в своем сознании усматривать в отдельных эйдосах целостную сущность «души» и иметь представление о своей психологии.
Р. Декарт сформулировал представление о ментальности, которое было утеряно впоследствии в интерпретациях теорий сознания. Это представление сохраняет целостность вне зависимости от того, какое имя (сознание, мышление, разум) дается данному феномену. Оно обладает гибкой инвариантной формой, черты которой можно определить в различных областях знаний и теориях (психологии, семиотике, теории самоорганизации). Эта форма может быть описана следующим образом. Декартово Cogito означает «мыслящую вещь» или субстанцию. Но, начиная с древнейших учений (анимизм, гилозоизм, тотемизм), эту же субстанцию называли «душой», в деятельности которой участвует управляющая ей сила - «дух». Какие бы имена не давались внутренней сфере человека, как бы о ней не выражались в языке, она тождественна себе самой. Р. Декарт выявляет двусоставность мышления - наличие внешнего образа мыслей и сновидения, где то, что имеется в наличии, проживается, как скрытое содержание. Взаимодействие этих составов осуществляется в восприятии, интегрирующем целостность человеческой природы в фиксации следа, не стирающегося для вторичного появления воспринимаемой вещи в сознании.
Когда человек входит в процессы социализации, его мозг в ответе на поступающие извне сигналы образует структурное поле, заполняемое знаками, которое Ю. М. Лотман называл «автокоммуникацией» [4]. Между семиотическим
полем и психическими содержаниями образуются динамические потоки нелинейного характера, исследуя которые, можно составить представление о феномене ментальности. Эти потоки связываются с информацией и коммуникацией, которые обнаруживают себя в общественных видах деятельности и общения.
В. П. Зинченко считает, что целостность человека в развитии выражается в рефлексии, коммуникации, поведении и т. д. Они являются фундаментом духовного опыта, реорганизующего его ментальность. Осознающий свою целостность человек иначе общается, иначе осмысляет мир, даже выглядит по-другому. В. П. Зинченко останавливается на другой стороне ментальности. Установка готовности, по его мнению, является слабо дифференцированными формами активности, которые он называет «живым движением». Оно соединяет в себе в неразвитой форме действие, деятельность, поступок как внешне проявленные образования в отличие от внутренних (сознание, самосознание, личность). Они являются органами, т. е. самостоятельно действующими системами - целостностями, которые помогают человеку понимать самого себя [5].
А. А. Гусейнов раскрывает содержание целостного отношения к миру через категорию «поступка». Это не просто деяние, но целостное завершающее действие, в котором человек способен увидеть «истинное себя». Тот, кто совершает поступок, говорит А. А. Гусейнов, ссылаясь на М. М. Бахтина, «находится внутри» поступка, т. е. переживает то, что происходит именно с ним [6].
Ментальность как самоорганизующаяся система или ментальность в категории «многое», по А. Ф. Лосеву, выявляется в принципе как конструктивном идеальном объекте и в его интерпретациях. Теория самоорганизации или постнеклас-сической синергетики рассматривает менталь-ность, опираясь на принципы соответствия, наблюдаемости и дополнительности. Теория самоорганизации понимается как «нелинейная наука» (А. Пуанкаре, Л. И. Мандельштам, А. А. Андронов). Это наука о новых степенях сложности, в которые входят и модель голографической Вселенной Д. Бома, и модель голографического мозга К. Прибрама. Ментальность может быть рассмотрена как самоорганизующаяся система во взаимопереходах «хаоса-порядка» (Л. Больцман, Р. Том, И. Арнольд), образующих «фрактальную границу» (Б. Мандельброт, С. Кауфман).
Б. С. Братусь выделяет в структуре личности разные по значимости и глубине отношения личности к другим людям и самому себе. Именно отношения, как структурообразующие связи, представляют собой единицу анализа человеческой ментальности (М. С. Каган, В. Н. Мясищев). Путем отношений человек конструирует явления
деятельности и общения с применением мыслительного экспериментирования.
Входя в мысленное экспериментирование, человек сталкивается с бинарными оппозициями: открытое - закрытое, естественное - искусственное, мое - чужое, свое - родное. Но человеческий мозг, представляющий собой информационную модель Вселенной, не останавливается на бинарных оппозициях, а извлекает из них содержание, выносимое для самого себя и других людей в качестве открытой самодействующей системы. А. Ф. Лосев говорит о том, что третьей (после различения бинарных оппозиций) ступенью пентад-ной (абсолютной) диалектики является становление. Феноменология ментальности предполагает, что становление осуществляется в единстве коммуникации и деятельности.
Выявленные особенности смысловой сферы коммуникации составляют бытийный слой сознания, проявляющийся в образах, представлениях, значениях, поступках. Этот слой соответствует семантической модальности, или четвертому моменту лосевской пентады, - состоявшемуся факту или инобытию смысла. Оно воплощает диалектическую «троицу»: Одно-Многое-Становление. Ментальность может быть представлена как метаязык для описания психологических состояний. Как вид метаязыка она составляет пятый момент «пентады», противоположный четвертому. В когнитивной науке аналогичным моментом является «язык мысли» [7].
Трудность исследования ментальности и этого слоя пентады заключается в неоднозначности языка, значений и смыслов, которые являются содержаниями сознания. Ментальность вводится исследователями как категория, с помощью которой эти содержания могут приниматься или отвергаться сознанием как родственные или чужеродные. В случае родства исследователи говорят об изначальных условиях восприятия, в котором сознание не только удерживает содержания, но и добавляет к ним «связь целого». Образы, представления, знаки, значения, планы действий, так же как и состояния, и структуры сознания имеют в себе особый ресурс, который связывают с трансцендентальной сферой онтологии.
Ментальность может быть представлена как метаязык для описания психологических состояний. Как вид метаязыка она составляет пятый момент «пентады», противоположный четвертому: в психике всегда остаются не реализовавшиеся в факте потенции рассматриваемого состояния, события, предмета.
Тем самым не только разные языки концептуализируют (то есть преломляют) действительность по-разному, но и за одним и тем же словом данного языка в сознании разных людей могут сто-
ять разные концепты, не реализованные и не отрытые. Согласно А. Ф. Лосеву, эту особенность познавательного опыта можно считать Символом. Символ по своему статусу изначально он-тологичен, так как в нем сочетаются и получают потенцию осознавания две стороны противоречия: чувственное и логическое познание.
В отечественной психологии также появились работы, на которые оказывают влияние идеи когнитивной науки, с одной стороны, а с другой -исследователи опираются на онтологические построения.
А. П. Супрун и др. рассматривают другую категорию - состояние - в связи с необходимостью выделить целостные образования, благодаря которым можно было бы исследовать явления психологии, которые невозможно свести ни к психическим процессам, ни к расчлененным по составу категориям. Например, категория личности является одной из самых популярных для создания теорий. Авторы подчеркивают, что теории личности разрабатывались в отрыве от конкретных условий, порождающих поведение личности, в то время как это поведение надо исследовать на фоне состояний [8]. Личность может быть исследована через ее ментальную репрезентацию и интерпретацию в рамках функциональных систем. Различные условия требуют от личности разных типов поведения и часто взаимоисключающих друг друга психических состояний. Исследователи останавливаются на концепте «ментальной карты» [9], позволяющей сформулировать инвариантное представление о ментальности как «взгляде» Субъекта «на субъектную Реальность» из «локальной ее точки или системы референции» [10].
По степеням проявления состояний, эквивалентных представлению квантовых систем в физике, выводится понимание ментальности как системы, которой невозможно дать однозначного объяснения. Ментальная карта представляет собой матрицу, имеющую вид равновесной комбинации, как правило, двух состояний (типа «да» и «нет»), имеющих одинаковую возможность реализации. Познавательный опыт человека является тем видом опыта, который может быть раскрыт с позиции «универсальной онтологии» как диалектической категории. Устойчивые онтологические параметры, выраженные в идеях, неоднократно возникавших в истории философии, опираются на становление диалектического способа мысли. В представлении о ментально-сти совмещаются различные динамические конструкции, такие, как физическая напряженность, напряженность феноменального поля и напряженность самоорганизующихся систем. Онтоло-
гический статус ментальности подчеркивает синхронность ментальных процессов и процессов самоорганизации Вселенной.
Модальности во всех описаниях имеют общее когнитивное содержание. В модальности Единого ментальность является органом, т. е. самостоятельно действующей системой. Как системная модальность она становится самоорганизующейся. Эффект самоорганизации воплощен в многообразии форм и экзистенциальном значении языка. Ментальная репрезентация обусловлена изначальными условиями человеческого восприятия, которое имеет своеобразную квантовую форму сохранения информации, воплощено в идеальном характере ментальной репрезентации, сохраняющей в своем составе идеальные единства и общности, в определенные отрезки времени, предстоящие созерцанию. Важно ее органическое сочетание с первоначальными условиями восприятия на правах ценности.
Познавательный опыт обладает преднастрой-кой на действительность, позволяющей конкретизировать духовный функциональный орган приспособляемости человека к среде в качестве модальностей, удерживающих одновременно единство, множественность и конструктивную технологичность диалектических категорий.
Примечания
1. Брункхорст X. Эгоцентризм в эпоху картины
мира. Хайдеггер, Вебер и Пиаже // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М.: Наука, 1991. С. 80-92.
2. Лосев А. Ф. Самое само: сочинения. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999.
3. Лосев А. Ф. Абсолютная диалектика - абсолютная мифология // Миф - Число - Сущность / сост. А. А. Тахо-Годи; общ. ред. А. А. Тахо-Годи, И. И. Ма-ханькова. М.: Мысль, 1994. С. 265.
4. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1999.
5. Зинченко В. П. Посох Осипа Мандельштама и Трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. М.: Новая школа, 1997; Узнадзе Д. Н. Общая психология / пер. с груз. Е. Ш. Чомахидзе; под ред. И. В. Имедадзе. М.: Смысл; СПб.: Питер, 2004.
6. Гусейнов А. Закон и поступок (Аристотель, Кант, М. М. Бахтин) // Этическая мысль. Вып. 2. М.: ИФ-РАН 2001. С. 24.
7. Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г, Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е. С. Кубряковой. М.: Филол. фак. МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. С. 99.
8. Супрун А. П., Янова Н. Г, Носов К. А. Мета-психология. Квантовая психология. Психология креативности. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: ЛЕНАНД, 2007.
9. Там же. С. 165
10. Там же С. 167.
