CC BY
146
УДК 808.2-24+809.57-24 ББК 81.001.2
Ю Ин Ча
ментальная предопределенность семантики контекста с личными местоимениями «я», «ты», «вы» в русской и корейской
лингвокультурноЙ традиции
Статья посвящена описанию специфики функционирования личных местоимений первого лица единственного числа и второго лица единственного и множественного числа в русской и корейской языковой традиции. Специфика использования этих местоимений в речевом этикете обусловлена национальной картиной мира русского и корейского народов и спецификой их концептосферы.
Факт несовпадения национальных традиций использования личных местоимений «Я», «Ты», «Вы» в диахроническом и синхроническом аспекте в русской и корейской культуре предопределен, во-первых, национальным культурным пространством и, во-вторых, историей формирования речевого этикета этих народов во времени и культурном пространстве.
Ключевые слова: универсальное; уникальное; языковая традиция; личные местоимения; русская, корейскай лингвокультура
Yoo Ы Ja
MENTAL PREDETERMINATIoN of THE sEMANTIc coNTEXT wITH PERsoNAL
pronouns «I», «you», «we» in Russian and korean linguocultural
TRADITIoN
The article describes specific functioning of singular first-person personal pronouns, singular and plural second-person personal pronouns in Russian and Korean languages. Specific usage of these pronouns in speech etiquette is determined by national worldviews of Russian and Korean people and peculiarities of their conceptual spheres. The fact of discrepancy in national traditions of using personal pronouns «I», «You», «We» in diachronic and synchronic aspects in Russian and Korean cultures is determined by national cultural space and history of forming speech etiquette of these nations across time and cultural space.
Key word: Universal; unique; personal pronouns Russian; Korean; linguocultural tradition
Личные местоимения 1, 2, 3 лица единственного и множественного числа рассматриваются как языковые универсалии, но при этом специфика их функционирования в контексте того или иного языка обусловлена национальной уникальностью, иллюстрирующей неповторимость семантики этих местоимений в национальном контексте. Этот факт позволяет утверждать, что семантика контекста с личными местоимениями в русской и корейской лингвокультурной традиции предопределена языковым менталитетом этих народов. В связи с этим целью данной статьи является описание национальной специфики функционирования личных местоимений в речевом этикете носителей этих языков.
Реальная картина мира, являясь сферой отражения жизни разных народов, создает предпосылки для образования национальных традиций, которые формируются в процессе становления и развития культуры и языка в условиях национального культурного пространства. Культурное пространство соотносимо с когнитивным пространством (индивидуальным и коллективным), ибо оно формируется совокупностью всех индивидуальных и коллективных пространств представителей данной культурно-национальной общности [Маслова, 2001, с. 48]. В ключе данного теоретического обоснования В.А. Масловой культурного пространства есть исследование корейского философа и культуро-
лога Ким Мин Су, который придерживается позиции, что культура - результат деятельности человека, а культурное пространство
- зеркало культурных процессов [Ким Мин Су, 2004, с. 14]. В связи с этим Ким Мин Су отмечает, что культурное пространство мыслится в контексте социокультурного существования человека. Формируя культурное пространство, человек реализует свой способ видения мира. В свою очередь, культурное пространство воздействует на человека. Как считает Ким Мин Су, этому способствуют элементы культуры (от культуры быта до современного градостроительства) и изменение образа жизни (не только во времени, но и в процессе взаимодействия культур). Культурное пространство относительно статично, консервативно, а культура - мобильна, динамична. Культурное пространство призвано сохранять динамику единства прошлого и настоящего как фактора формирования взаимодействия традиционной и современной культуры. Культура ориентирована на стабилизацию, «консервацию» зарождающихся культурных факторов, вызванных временем. Эта градация характеристики культурного пространства и культуры позволила корейскому исследователю определить следующее: «Культура представляет собой историко-социальное явление, а культурное пространство - временно-пространственный результат взаимодействия культур. Культура является результатом преобразующей деятельности человека и целью преобразования, а культурное пространство - отражением этого процесса. Культура организует культурное пространство. Она соприсутствует в нем, оформляет его; изменение культурных феноменов происходит в сфере культурного пространства» [Ким Мин Су, 2004, с. 14-15].
Национальная специфика культурного пространства русских и корейцев осознается через сопоставление их исторически сложившихся языковых традиций, которые ментально предопределены. Ментальность как совокупность мыслительных процессов предполагает разное видение картины мира и ее репрезентацию как русскими, так и корейцами. Русский и корейский контекст иллюстрирует национальное видение носителями этих языков специфики семантики личных местоимений.
В «статичном культурном пространстве» разворачивается динамика культурных процессов, к которым относится формирование традиций поведенческого и речевого этикета в официальных и неофициальных ситуациях взаимодействия продуцента и реципиента, принадлежащих к одной культуре. Историческая специфика становления и интеллектуального развития русского и корейского этносов свидетельствует о разной духовной основе поведенческого и речевого этикета этих народов. В связи с чем совершенно закономерна разница в осознании семантики личных местоимений в контексте этих культур.
В русском и корейском языках контекст с личными местоимениями в сфере речевого этикета предопределен разной духовной основой - христианством и конфуцианством, а также национальным способом видения этими народами этикетной и ритуальной семантики личных местоимений. В связи с этим фактом ментальной обусловленности, в русском и корейском языках имеет место ди-асемия - семантическое расхождение русского и корейского контекста с местоимениями
1, 2 лица единственного и множественного числа. Использование русскими и корейцами личных местоимений в общении с родными, коллегами и незнакомыми людьми предопределено их концептосферой и национальным представлением о ритуале речевого этикета в разных ситуациях внутрикультурного взаимодействия. Сравнивая языковые традиции, можно пронаблюдать, как проявляется национальная специфика функционирования личных местоимений в русском и корейском речевом этикете. Так, сообщение «Я студент» в русском контексте является представлением факта отнесенности человека к социальной группе учащейся молодежи - студенчеству. В связи с информативной функцией, данный контекст широко используется в разных ситуациях общения. Например, ситуация сообщения о результатах вступительных экзаменах в вуз: «Я студент!» Такой контекст с местоимением «Я» может быть уместным в ситуации знакомства, в кругу семьи и друзей как эмоционально окрашенная констатация факта. В любой ситуации общения рус-скоговорящий субъект использует первое лицо единственного числа («Я») или, если это
коллективный субъект, первое лицо множественного числа («Мы»).
В отличие от этой русской лингвокультурной традиции, в корейском речевом этикете контекст с личными местоимениями первого лица единственного и множественного числа не всегда содержит только информацию об отнесенности человека студенческому сообществу или любому коллективному объе-динеиию:
«Я студент» - ЦЬ
«Мы студенты» - М^1Ь
Кроме информации о социальном статусе говорящего, этот контекст в зависимости от ситуации общения приобретает признаки социальной градации. Так, контекст «Я студент» (ЦЬ содержит инфор-
мацию для равного по возрасту собеседника. В другом контексте (МЬ уже
«включена» фоновая социальная градация -указание (МЬ на неравное со-
циальное положение, которое иллюстрирует этикетное правило выражения уважительного отношения младшего по возрасту к старшему собеседнику. В данном случае «Я» в корейском контексте приобретает значение «Я младше и ниже Вас по социальному статусу», т. е. «Я Вам не равен». В корейском речевом этикете имеет место более почтительная форма выражения обращения к старшему по возрасту, хотя на русский язык переводится как местоимение «Я»: «МЬ ЦС[». В ситуации обращения к другу, хотя и старшего возраста, корейский речевой этикет допускает исключение - вместо социально градуированной формы (МЬ) возможно использование более демократичной формы
(ЦЬ).
Результат этого сопоставительного анализа иллюстрирует одну из специфических черт корейского языка - местоимение «Я» в ситуации общения со старшим подчеркивают скромность говорящего, что является ментальным свойством корейцев. Более того, «Ты» в корейской культуре может быть использовано в качестве обращения только в ситуации общения между детьми или друзьями, а также при обращении старших к младшим. Местоимение «Вы» в корейском языке используется в ситуации общения со старшим по возрасту, знакомым, незнакомым и малознакомым в неофициальной и офици-
альной ситуации речевого взаимодействия. Эта ментальная предопределенность семантики личных местоимений в корейском речевом этикете осложняет процесс атрибуции и адаптации носителей корейской культуры к специфике русского языкового менталитета, допускающего использование местоимения «ты». Обращение на «ты» русских к родителям, а также жены к мужу вызывает у корейцев удивление, потому что в корейской культуре сложилась традиция использования местоимению «Вы» в ситуации общения жены с мужем и младшего со старшим. Это обусловлено тем, что написание слов «Небо» и «муж» в иероглифической традиции отличается некоторым сходством: в слове небо 'О^-'(^) и в слове муж 'п^'(^), используются похожие черты. Это разные языковые знаки. Сравнение этих двух иероглифов (^, ^) иллюстрирует, что муж 'п^'(^) выше неба 'о^'(^), потому что в иероглифе муж 'п^'(^) есть продолжение вертикальной линии (^) по сравнению с иероглифом (^) небо 'о^'(^). В китайской и корейской языковой традиции нельзя соотносить женщину и жену с небом, но при обращении к своей жене есть одна форма: жена 'ОЩ'(^), а при обращении к жене другого человека используется другая уважительная форма: супруга 'т^ЧАА).
На основании рассмотренных примеров можно сделать вывод о том, что в языковой традиции восточных культур женщина или жена не может быть равной мужу, потому что он по своей значимости для нее, жены, женщины, соотносится с небом, а она, его жена, полностью во власти своего мужа.
Комментарий этой национальной специфики корейской культуры есть у Ли Валентина, президента Ассоциации преподавателей корейского языка в России, профессора Литературного института имени Горького: это иероглифически пишется так, потому что культура корейского этноса развивались под влиянием китайской культуры - до середины XV в.». Ли Валентин проводит параллель между историей формирования таких культур, как европейская и восточная. Он пишет, что процентов 70 слов в словарном составе
- это слова китайского происхождения, потому что китайский иероглиф для стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии играл
такую же роль, как латинский язык для Европы или арабский язык для ближневосточного региона.
Эти ментально обусловленные различия в употреблении «Ты» и «Вы» в русской и корейской традиции объясняются тем, что в корейской культуре имеет место социальная подчиненность женщины мужчине. Именно по этой причине в корейской культуре никто не может сравнивать женщину с небом.
Исторически, в русской культуре женщина также стояла ниже мужчины. Но в русской традиции никто никогда не сравнивает женщину, жену и мужчину, мужа с небом, потому что христианство предопределяет значимость единства только Неба и Бога.
Все рассмотренные выше примеры использования личных местоимений иллюстрируют различия поведенческого и языкового менталитета русских и корейцев.
В русском языке местоимения «Ты» и «Вы» могут быть социальной градуированы в специальных контекстах, несущих информацию о взаимоотношениях между адресантом и адресатом. Так, если имеет место ситуация общения ровесников, а также детей и родителей, то вне зависимости от их возраста уместно использование «Ты». Сложилась традиция использования местоимения «Вы» в функции субъекта в предложении или в структуре сочетания данного местоимения с традиционной формой номинации имени лица («Вы+ имя + отчество»). Это обусловлено нормами русского речевого этикета, требующего использование местоимение «Вы» в официальной ситуации общения равных по возрасту, но имеющих неравный служебный статус. Например: «Вы, Павел Петрович, пожалуйста, подготовьте отчет о последней командировке в Корею» или «Вы, студенты, должны соблюдать правила поведения в вузе».
В русской лингвокультурной традиции в деловом этикете допустимы два варианта обращения в зависимости от степени теплоты отношений между коллегами. Во-первых, возможно использование обращения на «Ты» при полной номинации имени адресата («Ты + имя и отчество»). Например, «Ты, Павел Петрович, подготовь, пожалуйста, отчет о последней командировке в Корею». Во-вторых, допустимо обращение, в кото-
ром местоимение второго лица единственного числа «Ты» сочетается только с отчеством адресата («Ты + отчество»). Например: «Ты, Петрович, подготовь, пожалуйста, отчет о последней командировке в Корею» .
Форма 2-го лица единственного числа личного местоимения «Ты» может заменить местоимение «Вы» в структуре обращения, что допустимо в официальной сфере общения. В этом случае местоимение «Ты» иллюстрирует определенную степень теплоты отношений коллег и допустимую в общении «интимизацию» деловых отношений. В данном случае под «интимизацией» понимается комплекс позитивных потенций участников речевого общения - понимание, поддержка, глубокое уважение, доверие «как самому себе».
Допустимую замену «Вы» на «Ты» иллюстрирует примеры из русской классической литературы. Так, у А.С. Пушкина в стихотворении «Ты и Вы» иллюстрируется факт «ин-тимизации» отношений на уровне традиционного общения в светском обществе Х1Х в.:
Пустое «Вы» сердечным «Ты»
Она, обмолвясь, заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила...
В русском речевом этикете восприятие «Вы» и «Ты» в сфере личных отношений людей имеет компонент некоторой нестандартности на фоне сложившейся традиции. Так, местоимение «Вы» в разных ситуациях личностного общения содержит в себе не только социальную градацию, но еще и холодный компонент отстраненности. В связи с этим у А.С. Пушкина местоимение «Вы» ассоциируется с пустотой, а «Ты» имеет предметность - чувство симпатии, на гране которой может родиться любовь.
Кроме стандартного официального контекста с личными местоимениями «Ты» и «Вы», в русской языковой традиции возможен некорректный контекст с местоимением «Ты». Такой контекст может оцениваться как экспрессивно окрашенное нарушение нормы общения. Эти варианты нестандартного контекста чаще имеют место в ситуациях общения с незнакомыми людьми и реже со знакомыми. В этом случае адресант «включает» в озвучиваемый им контекст эмоциональный
компонент и сознательно «выключает» свою ориентацию на социальную градацию даже в общении с адресатом, старшим по возрасту.
Например: 1. Ситуация нарушения допустимых норм общения с незнакомым человеком (негативный контекст): Ну, Ты, помолчи лучше...Тебя никто не спрашивает.
2. Теплый, шутливый, эмоционально окрашенный контекст, лишенный негативного подтекста в общении с членами семьи или друзьями: А Вы, Ваша светлость, что желаете? Может, чаю...
3. Эмоциально окрашенный контекст с командным компонентом, который выполняет функцию императива: А Вы, Ваша светлость, что сидите? Идите работать, как все...
Рассмотренные выше три ситуации, допускающие вариативную замену «Вы» на «Ты» не имеют места о корейской языковой традиции. Завершая рассмотрение специфики использования личных местоимений «Я», «Ты», «Вы» в русской и корейской языковой традиции, следует представить закономерности функционирования личных местоимений в субстанции русского контекста:
1. Значимость фактора социальной обусловленности местоимений «Ты» и «Вы» в русском контексте. Использование формы «Вы» нормативно в общении со старшим по возрасту.
2. Допустимость включения в русский контекст минимизированной интимизации в обращении к адресанту-коллеге в деловой сфере. Обращение в форме второго лица единственного числа «Ты» предполагает в качестве собеседников не только старшего и младшего по возрасту, но и равных по статусу людей в сфере бизнеса. Например, Ты, старина, никогда нас не подводил. Думаю, и в новой для тебя должности тоже будешь соответствовать.
3. Функциональность формы «Вы» как совокупного образа одного субъекта, реально представленного в русском контексте коллективом или несколькими лицами. Местоимение «Вы» может быть уместно в ситуации общения с родителями, представленными как совокупность одного адресата («Вы»
- «отец» и «мать»). В русской лингвокультурной традиции местоимение «Ты» исполь-
зуется в ситуации общения с отцом или с матерью с начала XX в.
В корейском контексте имеет место социальная градации собеседников, которая последовательно реализуется не только через посредство местоимений «Ты», «Вы», но и в контекстах с местоимением «Я» (социальная градация «младший - старший»). В официальных ситуациях общения в корейском контексте недопустим элемент интимизации формы обращения, если адресат и адресант не связаны дружественными отношениями.
Приведенные выше примеры контекстного использования личных местоимений иллюстрируют поведенческий и языковой менталитет русских и корейцев, который характеризуется только отчасти некоторым сходством на фоне различия этих культур. У русского и корейского народов существуют традиции, обусловленные национальной спецификой, историей и философией этих народов, их восприятием мира и религией. Так, конфуцианство обусловило национальную специфику речевого и поведенческого менталитета корейского народа - уважение к старшем, почтительное отношение к родителям, скромность и терпение.
Разная национальная специфика общения адресанта с адресатом, ровесником или старшим по возрасту, в русской и корейской линг-вокультурах предопределена языковым менталитетом этих народов. В связи с этим корейцам сложно в России ориентироваться в ситуациях выбора местоимений «Ты» / «Вы» в контексте межкультурного взаимодействия с русскими партнерами, а русским в такой же степени сложно соответствовать возникающим ситуациям общения в Корее при официальном и неофициальном общении с коллегами-партнерами и с членами их семьей.
Библиографический список:
1. Маслова, В.А. Лингвокультурология [Текст] /
B.А. Маслова. - М. : Академия, 2001. - 208 с.
2. Ким Мин Су Язык культурного пространства Южной Кореи [Текст] : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 09.00.13 / Мин Су Ким. - Чита, 2004. - 24 с.
3. Формановская, Н.И. Речевое взаимодействие : коммуникация и прагматика [Текст] / Н.И. Формановская. - М. : ИКАР, 2007. - 480 с.
4. Свистунова, С. Маяк [Электронный ресурс] /
C. Свистунова. - Режим доступа : radiomayak.ru (дата обращения : 06.11.03).
