CC BY
63
МЕНЬШИКОВА ЛАРИСА ВЛАДИМИРОВНА
Родилась в 1947 г. в городе Пархим (Германия). Защитила дипломную работу «Координация уровней обобщения в мышлении» (научный руководитель Л. М. Веккер). В 1975 г. в ЛГУ защитила кандидатскую диссертацию «Образные компоненты мышления» (специальность 19.00.01 — общая психология; научный руководитель Л. М. Веккер), в 1998 г. в Новосибирском государственном педагогическом университете — докторскую диссертацию «Психологические закономерности развития индивидуальности студентов в вузе» (специальность 19.00.01 — общая психология, история психологии; научный консультант
В. Г. Леонтьев).
После окончания ЛГУ направлена в г. Новосибирск, Новосибирский электротехнический институт (Новосибирский государственный технический университет).
Основные места работы и должности: Новосибирский государственный технический университет с 1971 г. по настоящее время в должностях инженера-психолога лаборатории обучающих машин, младшего научного сотрудника, старшего научного сотрудника, доцента кафедры педагогики и психологии, профессора, заведующей кафедрой педагогики и психологии (с 2010 г. кафедра психологии и педагогики).
Доцент по кафедре педагогики и психологии (1989), профессор по кафедре педагогики и психологии (2000).
Избранная область работы в психологии, научные, профессиональные интересы: психологическая служба в вузе, психология индивидуальности, психология интеллекта, образное мышление.
Область и опыт работы в практической психологии: психологическое консультирование студентов в рамках психологической службы; разработка и проведение видеотренинга делового общения.
Главное достижение в области профессиональной деятельности — создание одной из первых в стране психологических служб в техническом вузе, разработка образовательных программ и открытие в НГТУ бакалавриата, специальности (2000), магистратуры (2010) по направлению «Психология», открытие аспирантуры по специальности 19.00.01 — общая психология, психология личности, история психологии (2010).
Награды, знаки общественного признания:
2000 — Нагрудный знак «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации»;
2003 — Звание «Ветеран труда»;
2007 — Почетное звание «Заслуженный работник НГТУ».
Опубликовала 110 научных, научно-методических и других работ.
Воспоминания Л. В. Меньшиковой
Сейчас мне кажется, что кто-то своей мудрой и твердой рукой поставил меня на дорогу, которую я сама не выбирала, но эта дорога вполне мне подошла. Поступив на факультет психологии ЛГУ, я плохо представляла себе, что ждет впереди, но, как свойственно людям в таком юном возрасте, доверчиво смотрела на мир и ожидала много интересного и необычного.
Попала я на факультет психологии, можно сказать, случайно. Собиралась учиться на физическом факультете ЛГУ, но в последний момент передумала и по совету брата, который заканчивал в то время философский факультет ЛГУ, поступила неожиданно для себя на только что открывшийся факультет психологии. Об этом я никогда впоследствии не пожалела. Могу сказать даже больше: с возрастом и приобретением опыта работы выбранная сфера деятельности мне кажется все более интересной, наполненной смыслом и таинственно притягательной.
Не могу не повторить фразу, которую тысячи раз до меня говорили другие: студенческие годы сейчас мне кажутся самым прекрасным и счастливым периодом в жизни. Потому что все еще было впереди, голова кружилась от свободы и самостоятельности (впервые я жила одна, в общежитии, вдали от моих дорогих мамы и папы, которые остались в другом городе — Краснодаре), передо мной открывался удивительный и прекрасный город, со своим стилем и неповторимой атмосферой, властное влияние которого ощущалось буквально кожей. Симфония звуков, архитектурных ансамблей, Невы, закатов и рассветов, таких, которых нет нигде в другом месте, ощущение юной беззащитности, отчаянной смелости «у бездны на краю», минут полнейшей гармонии и тишины, которые внезапно посещали в библиотеках и музеях. Ну и, конечно, сам Университет и наш факультет на Красной улице.
Уровень преподавания на факультете в то время, на мой взгляд, был очень высоким. Самое главное — то, что нам читали уникальные лекции и рассказывали о своих концепциях Борис Герасимович Ананьев, Лев Маркович Веккер, Иосиф Маркович Палей. Запомнились и другие замечательные преподаватели, как ученые оставившие заметный след в психологии, как яркие личности навсегда запечатлевшиеся в моей памяти: Борис Федорович Ломов, Евгений Сергеевич Кузьмин, Нина Александровна Тих, Августа Викторовна Ярмоленко, Мария Даниловна Александрова, Алексей Александрович Бодалев, Нина Васильевна Кузьмина, Нина Альбертовна Розе-Грищенко, Галина Ивановна Акинщикова, Капитолина Дмитриевна Шафранская, Мария Дмитриевна Дворяшина, Геннадий Владимирович Суходольский, Владимир Александрович Ганзен, Елена Федоровна Рыбалко, Валентина Петровна Лисенкова и многие другие. О каждом из них можно было бы сказать немало добрых слов, каждый из них нес в себе своеобразный неповторимый мир и давал нам возможность прикоснуться к нему. Всех их объединяли глубокая внутренняя интеллигентность, увлеченность исследовательской работой и очень доброе заинтересованное отношение к студентам, что сейчас так редко встречается среди вечно занятых и материально озабоченных преподавателей вузов. Такая концентрация доброты и интеллигентности создавала самую благоприятную атмосферу для развития научных интересов студентов и формирования их внутреннего мира.
Наиболее яркие впечатления за первый год обучения на факультете у меня остались от лекций Бориса Герасимовича Ананьева. Любопытно то, что, хотя порой они
и задевали глубоко какие-то неведомые струны души, тогда они воспринимались как нечто само собой разумеющееся. В молодости, пока не накопился жизненный опыт, даже встреча с гением может восприниматься как обычное событие, как будто иначе и быть не может. Сейчас, уже понимая насколько уникальны были контакты с Борисом Герасимовичем и не опасаясь «впасть в высокий стиль», я бы сказала, что во время его лекций что-то сдвигалось в пространстве и казалось, что высоко в небе начинают звучать хоралы Баха, раскрывая тайны мироздания. Я хорошо помню характерный жест, когда Борис Герасимович соединял ладони рук перед собой на уровне груди в наиболее напряженные моменты лекции, словно стараясь достичь предельной концентрации мысли и удержать ее, чтобы донести до нас ее неуловимую материю. В чем заключался секрет его неотразимого воздействия на слушателей? Этим вопросом задавались многие. В его манере чтения лекций были лед и пламень одновременно, холодный отточенный интеллект и сильная страсть, которая прорывалась иногда в жестах, иногда во взгляде. Эта страсть, как мне казалось, проистекала из жажды постижения тайны человека, и именно она давала силу мысли, натягивая лук и отправляя ее как стрелу в полет. Эти дивные переливы внутренне сдерживаемой страсти и просвещенного интеллекта создавали пространство высокой мысли, вовлекая слушателей как очарованных странников. Не зря одним из характерных оборотов речи Бориса Герасимовича были слова «в высшей степени», которыми он как бы приподнимал собеседников до высот своей мысли.
Студенческие библиотеки. Много времени мы, бедные студенты, просиживали в стенах разных библиотек. Научной литературы по психологии тогда почти совсем не было в продаже, в читальных залах — в ограниченном количестве, иногда в нескольких экземплярах. Даже по воскресеньям спешили в Публичку, приходилось простаивать очереди, чтобы попасть туда. Рекомендуемые монографии читали по очереди, порой засыпая над их страницами прямо за столом читального зала. Студент как умное животное: обычное дело — минут на 15 отключиться, поспать, положив голову на страницы очередного тома, потом встряхнуться и с новыми силами, ругая про себя классика, атаковать текст. В книгу С. Л. Рубинштейна «Бытие и сознание» нас бросили как котят, не умеющих плавать. Наивный первокурсник, преодолевая многочисленные преграды в виде собственной лени, длинных очередей в библиотеку, выигрывая соревнование со своими однокурсниками по бегу на финишной прямой перед дверями читального зала, спотыкаясь, задыхаясь и, наконец, получая в руки желанный том, не знал, что здесь-то и начинаются его настоящие мучения. Речь не шла о том, чтобы грызть гранит большой науки, хоть бы откусить небольшой кусочек, но в лучшем случае юному созданию удавалось лишь облизнуть холодную глыбу, за которой на самом деле скрывался целый мир глубоких философских размышлений. Бедняга смутно предчувствовал, что встреча с гигантом мысли добром не закончится, что и подтверждалось на ближайшем семинаре по общей психологии. Своя романтика во всем этом, несомненно, была. Были редкие, но запоминающиеся минуты, когда станет как-то по-особенному тихо на душе, сознание перестает сопротивляться и все вдруг становится ясным как день.
О моем научном руководителе профессоре Льве Марковиче Веккере я могла бы написать много. Но здесь я хочу вспомнить всего один случай, который тронул меня до глубины души. Когда мы с Мариной Бергер (Холодной) впервые пришли ко Льву Марковичу, чтобы обсудить темы курсовых работ (это было, кажется, на втором курсе), он предложил нам написать, чем бы мы хотели заниматься, в виде небольшого проекта,
в котором бы были видны перспективы развития работы на будущее. Поразмыслив, я написала две странички со всякими гипотезами и вариантами и отдала Льву Марковичу. Думаю, что это было слегка нахальное сочинение, но оно было очень искреннее и совершенно самостоятельное. Прочитав мой опус, Лев Маркович со свойственным ему подчеркнутым уважением и вниманием, которое он всегда проявлял к любому собеседнику, серьезно обсуждал мой «детский лепет», и в итоге мы пришли к формулировке темы курсовой работы. После этого прошло почти семь лет, я уже защищала кандидатскую диссертацию, написанную под его руководством, и вот после защиты он подходит ко мне и с доброй, слегка лукавой улыбкой без слов протягивает эти два листочка, о которых я почти забыла. Боюсь, что у меня нет слов, чтобы раскрыть весь смысл этого поступка. Как мог он сохранить их? В его руке с пожелтевшими страничками и в этих добрых искрящихся глазах отразилась для меня вся сущность отношений между учителем и учеником. Столь органичный для Льва Марковича изящный жест, завершивший гештальт, настолько человечный и глубокий по своей природе, что его невозможно раскрыть словами, но можно лишь хранить в душе как завещание. Лев Маркович одним движением руки показал, каким должен быть настоящий учитель и научный руководитель.
Я помню, как проходила одна из защит наших курсовых работ (на третьем или четвертом курсе). К концу защит все были совсем уставшими (и студенты, и преподаватели — научные руководители) и уже плохо слушали друг друга, думая скорее всего о том, что пора бы и пообедать. Один Борис Герасимович Ананьев, сидевший перед нами за своим председательским столом, хотя он, наверно, тоже устал, сохранял полную собранность. Подперев голову рукой, он внимательно вслушивался в то, что иногда путано излагали студенты. Меня тогда поразили глубокая сосредоточенность его лица и необыкновенно серьезное отношение к нашим ученическим работам, которые вряд ли могли представлять большой интерес. Что он пытался в них разглядеть? «Отстрелявшись», я наблюдала как отсветы глубоких неведомых окружающим мыслей и чувств временами скользили по лицу Бориса Герасимовича, делая его очень живым и красивым. Эти напряжение мысли и невидимая, но явно ощущаемая внутренняя работа, неподвластная усталости, были направлены на то, чтобы приподнять простую учебную ситуацию над обыденностью. И один он мог это делать, когда все другие уже сдались, исчерпав свои ресурсы. Я все чаще думаю, что впечатления важнее информации. Прошло столько времени, я уже не помню, что мы докладывали, на какие вопросы отвечали, но помню выражение лица Бориса Герасимовича, которое тогда мне рассказало о многом.
Немало можно написать о дружеском общении с однокурсниками. Адаптироваться в студенческой среде намного легче тем, кто живет в общежитии. Там невольно сближаешься с соседями по комнате и просто по общежитию. Насколько я помню, мы поменяли четыре общежития (Старый Петергоф, ул. Добролюбова, Ново-Измайловский пр., ул. Детская), неизменным оставалось то, что везде мы жили втроем: Маша Бейсембиева, Наташа Логинова и я. Уживались друг с другом очень хорошо, несмотря на то что были очень разными. Раскрывать тему общежитской жизни нужно особо: столько смешного, забавного, поучительного, а иногда и грустного случалось в ней. Поэтому в коротких воспоминаниях это просто не получится. Большую роль в формировании дружеских отношений сыграли наши поездки в «колхоз» с целью оказания помощи в прополке турнепса, сборе картошки и т. д. Надолго запомнился
протяжный голос Васи Харченко, звучавший ранними утрами, который у нас был за старшего в первой поездке в колхоз: «Лю-ю-юди, подъем!» Именно там складывались первые впечатления друг о друге и начиналось дружеское общение. Какие замечательные и трогательные у нас были эстонцы на курсе: Койт Ятса, Вольдемар Колга и Петер Ээбик в своих фирменных малиновых студенческих фуражках на первом курсе, с ними мы по-братски терпели все трудности студенческого бытия. Мои дорогие однокурсники, упомянутые выше, а также Валера Кабрин, Инка Безбородко, Эстер Хайт, Лариса Шеховцова, Женя Тютюнник, Надя Чумакова, Таня Мишина, Марина Бергер, Вадим Журавель, Гарик Шейкман, Маша Ободовская, Володя Цветков, Витя Суслов, Володя Мурашко, Витя Аллахвердов и многие другие сделали мою жизнь в студенческие годы, сами того не подозревая, насыщенной и интересной. Не хочется быть сентиментальной, но не могу не сказать, что душа моя наполнена чувством благодарности к судьбе за то, что мне посчастливилось быть рядом с ними. В тайниках моего сердца живут их милые юные лица, слышатся их голоса, и все залито весенним светом.
Трудно ли было учиться? Учиться, как я теперь вспоминаю, в целом мне не было трудно. Первый год, может быть, был труднее других из-за того, что впервые пришлось жить далеко от родителей, вне дома, из-за того, что обрушилось много новых впечатлений. Прекрасный, казавшийся мне таким мистическим, новый город, однокурсники — мои сверстники, такие разные, каждый как целая Вселенная. Среди них выделялась группа людей, которые произвели на меня глубокое впечатление, и сразу же, уже в первом колхозе, где мы начали знакомиться, я почувствовала, что наконец встретила людей, по настоящему интересных, которые задевали струны души, потому что они могли отражать многообразие мира в диапазоне, близком мне, и в этом отражении все переливалось разными цветами, как в каплях росы. Я хорошо помню это ощущение удивления и некоторой растерянности, на смену которому пришло предчувствие какого-то будущего счастья и того, что мне не придется скучать на факультете. Это ощущение усилилось при встрече с нашими преподавателями: Борисом Герасимовичем Ананьевым, Львом Марковичем Веккером, Иосифом Марковичем Палеем и многими другими. О них можно вспоминать бесконечно, наша загадочная память хранит такие детали, которые, казалось бы, совсем должны быть забыты. Но они всплывают из глубины как картины, наполненные светом и теплом, и оживает наша великолепная аудитория на улице Красной с лепным потолком и таким уютным, залитым солнечными лучами балконом и садом, где мы слушали лекции по общей психологии. Летящие на потолке девы и амуры — хранители наших мечтаний и свидетели студенческого озорства.
Я все надеюсь, что как-нибудь соберусь и напишу о наших замечательных учителях то, что помню. След они, несомненно, в моей душе оставили очень большой, только сейчас осознаю насколько уникальными были эти лекции...
Я бы хотела пожелать нынешним студентам видеть в психологии не средство, позволяющее зарабатывать деньги и устраиваться в жизни, а повод задуматься о красоте мироздания и человека, сотворенных Богом, о происшедшем искажении природы человека и о поисках путей ее восстановления. Поиски истины требуют труда и мужества, но к честным исследователям нисходит дар небес — вдохновение, открывающее завесы тайны. Желаю идти по этому пути и не задерживаться долго в сытных харчевнях, которые делают человека ленивым и затягивают в сети обыденности и соблазнов. Мне бы очень хотелось, чтобы студенты больше удивлялись и в этом походили на де-
тей, готовых в любой момент отправиться в дальнее странствие по просторам науки-психологии в поисках ответа на вопросы, которые задают им жизнь и их собственная душа.
Основные публикации Л. В. Меньшиковой
Отдельные издания
Элементы партнерского общения в учебном процессе: учебно-методическое пособие. Новосибирск: Изд-во НЭТИ, 1989. 19 с.
Психологическая служба в вузе. М.: Изд-во Исследовательского центра Гособразо-вания СССР, 1990. 23 с. (в соавторстве с Скок Г. Б.)
Невербальное поведение человека в общении: учебно-методическое пособие. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1993. 24 с.
Когнитивный аспект делового общения: учеб. пособие. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1993. 24 с.
Психология делового общения. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1998. 70 с.
Статьи
Об участии образных компонентов в процессе работы с математическими моделями физических явлений // Психология технического творчества. М.: Изд-во АПН СССР, 1973. С. 28-33. (в соавторстве с Мещеряковой С. И.)
Психолого-педагогические проблемы во втузе // Вестник высшей школы. 1974. № 4. С. 13-16. (в соавторстве с Агеевой З. И., Куличкиным В. В.)
О результатах комплексного психофизиологического обследования студентов технического вуза // Современные психолого-педагогические проблемы высшей школы. Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. С. 21-26.
Элементы психологической службы в техническом вузе // Научная организация учебного процесса: методические разработки по проблемам вузовской педагогики и научной организации учебного процесса. Новосибирск: Изд-во НЭТИ, 1977. Вып. 62. С. 25-39.
Развитие психологической службы в техническом вузе // Научная организация учебного процесса: методические разработки по проблемам вузовской педагогики и научной организации учебного процесса. Новосибирск: Изд-во НЭТИ, 1982. Вып. 90. С. 16-22.
Достижения психологической и педагогической науки — в практику // Вестник высшей школы. 1984. № 8. С. 8-15.
Методология и практика психологической службы в вузе // Прикладные психоло-го-педагогические исследования в вузе: межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск: Изд-во НЭТИ, 1988. С. 29-34.
Групповая дискуссия как способ работы с пространством мысли // Психолого-пе-дагогические вопросы гуманитарного образования в техническом вузе. Новосибирск: Изд-во НЭТИ, 1989. С. 15-19.
Привычка как психологическая зависимость и способы освобождения от нее // Педагогика сотрудничества в техническом вузе. Новосибирск: Изд-во НЭТИ, 1991. С. 72-78. (в соавторстве с Гайдаенко В. А., Левченко Е. В.)
Основные этапы в развитии психологической службы НГТУ // Проблемы высшего технического образования: межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1997. Вып. 10. С. 19-29.
Роль психологической службы вуза в развитии индивидуальности студентов // Психологический универсум образования человека ноэтического. Томск: Водолей, 1999. С. 146-154.
Проблема власти и толерантности в условиях реформы высшей школы // Философия образования. 2005. № 3 (14). С. 106-111. (в соавторстве с Меньшиковым В. В.)
Развитие индивидуальности студентов: опыт построения теоретической модели // Социокультурные проблемы современной молодежи. Новосибирск: Изд-во НГПУ
2006. Ч. 1. С. 130-136.
Концепция индивидуальности Б. Г. Ананьева и развитие интеллекта студентов // Социокультурные проблемы современной молодежи. Новосибирск: Изд-во НГПУ,
2007. Ч. 1. С. 84-93.
Развитие индивидуальности студентов на основе антропологической психологии Б. Г. Ананьева // Человек и образование. 2007. № 3-4. С. 33-37.
Прикладное значение концепции индивидуальности Б. Г. Ананьева // Психологический журнал. 2007. Т. 28, № 5. С. 70-80.
Образные компоненты интеллектуальной деятельности в теории Л. М. Веккера // Теоретические исследования Л. М. Веккера: на пути к единой теории психических процессов: материалы научного симпозиума, посвященного 90-летию со дня рождения Л. М. Веккера / под ред. М. А. Холодной, М. В. Осориной. СПб: Изд-во СПбГУ 2008.
С. 100-110.
Роль образных компонентов интеллектуальной деятельности в контексте теории Л. М. Веккера // Сибирский психологический журнал. 2008. № 30. С. 75-80.
Децентрация как механизм развития социально-психологических компетенций у студентов в вузе // Психология обучения. 2011. № 5. С. 84-90. (в соавторстве с Кавун Л. В.)
