CC BY
44
МЕХАНИЗМ ОБРАЗОВАНИЯ КАЧЕСТВЕННЫХ СЛОВ (на материале поэтических текстов К. Бальмонта)
Н.Г. Серебренникова
Serebrennikova N.G. A mechanism of qualitative-word formation (with examples from poetical works by K. Balmont). The article describes a mechanism of noun-based epithet formation.
В нашей работе описывается механизм образования эпитетов на базе существительного. Мы опираемся на динамическую теорию частей речи [1-2], в которой части речи определяются как семантические (в первую очередь) и грамматические классы слов; квинтэссенцией динамической теории является описание нейтрализаций, в соответствии с которыми возникают мимикрические формы различных частей речи. Например, у существительного - это адъективные формы, а у прилагательного - субстантивные и наречные формы. Процесс взаимодействия существительного и прилагательного предполагает нейтрализацию существительного и прилагательного в позиции определения (эпитета)1. Например, «бусы из янтаря» - «янтарные бусы»; «серьги из рубина» - «рубиновые серьги» и так далее.
Данный процесс нейтрализации существительных и прилагательных, несомненно, -интереснейшее явление в языке, но нас интересует не столько сам этот процесс, сколько его продолжение - возникновение на базе адъективной формы существительного подлинного качественного прилагательного. В художественной речи это явление представляет собой определенную ценность, так как благодаря этому, создается настоящий художественный троп - эпитет. Процесс образования эпитетов с помощью адъективных форм существительного получил в научной литературе название «окачествление относительных прилагательных», иными словами, -«переход относительных прилагательных в качественные» [3-6]. На самом деле речь должна идти не о переходе прилагательного из одного класса в другой, а о процессе образования прилагательного с помощью адъек-
1 Не всякое определение есть эпитет. Эпитет - это принадлежность художественной речи, поэтому для нас этот термин и будет преобладающим.
тивной формы существительного2 от другого прилагательного.
Рассмотрим это на конкретном примере. Вот строки из стихотворения К. Бальмонта «Отречение»: «// каждый день в определенный час / Земля огнем рубиновым одета». Слово «рубиновый» здесь - подлинное качественное прилагательное, а не адъективная форма существительного, как, например, в словосочетании «рубиновые серьги». Нас интересует конкретно механизм образования качественного эпитета, - каким образом он создает и где берет свою «качественность». Большинство исследователей, как уже говорилось, называют этот процесс «окачествле-нием относительных прилагательных». Имеется в виду, что, например, относительное прилагательное «рубиновый», попадая в метафорический контекст («рубиновый огонь»), перерождается в качественное прилагательное; либо, - данное относительное прилагательное приобретает качественность как дополнительное, переносное значение, наряду с относительностью, и становится, так называемым, качественно-относительным прилагательным [7-8]. В любом случае остается вопрос, где адъективная форма существительного (относительное прилагательное) заимствует категорию качества. Считается, что эта категория нигде не заимствуется, а уже изначально содержится, в скрытом виде, в адъективной форме существительного, что данная категория имеет способность актуализироваться в метафорическом контексте: «...семы качественности потенциально заложены в значении относительных прилагательных, подверженных <...> транспозиции в качественные прилагательные. Эти потенциальные <...> семы наследуются относительными прилагательными от той языковой единицы, от которой они образованы. ...Развитие качественного значения у относи-
2 Относительное прилагательное называть прилагательным нельзя; это - адъективная форма существительного.
тельных прилагательных основывается на метафоре, на реализации переносного значения» [9].
Если мы признаем, что категория качества содержится в скрытом виде в адъективной форме существительного, то, следовательно, мы должны признать, что и производящее существительное обладает данной категорией. То, что каждое существительное содержит в себе скрытую качественность, верно лишь в той мере, что каждый предмет или, допустим, вещество, обладает набором определенных качеств (формой, цветом, размером и так далее). Но существительное не содержит эти качества в себе, пусть даже потенциально, оно лишь ассоциируется, соотносится с ними. Например, нельзя сказать, что качество «зеленый» содержится в существительных «трава», «изумруд» и так далее. Данные существительные только ассоциируются у нас с этим цветом, но это нельзя возводить до уровня семантики слова, - существительное не имеет своим значением качество [2, с. 36-37]. Ассоциативными же связями соединены вообще все слова русского языка. Скажем, глаголы и наречия тоже соотносятся в нашем сознании с определенными качествами, но мы не говорим, что глаголы и наречия - потенциально качественны. Мы предполагаем, что адъективная форма существительного в данном случае заимствует качество у другого качественного прилагательного. Иными словами, эпитет берет у адъективной формы существительного только план выражения, а план содержания -у другого качественного прилагательного. Например, в контексте «рубиновый огонь» синонимом слова «рубиновый» будет являться прилагательное «красный». Эпитет не подбирается сразу непосредственно к существительному, а заменяет собой другое прилагательное, план выражения которого по какой-либо причине является неподходящим. Весьма важен и тот факт, что, объясняя словосочетание «рубиновый огонь», мы обязательно прибегаем к помощи сравнения -«огонь красный как рубин» (выражение «огонь как рубин» - неполная конструкция). Таким образом, любой эпитет - это сжатое, скомпрессированное сравнение.
Итак, механизм создания эпитета таков: качественное прилагательное (имеющее планом содержания определенное качество), попадая в метафорический контекст, подбирает себе в качестве плана выражения какую-либо
адъективную форму существительного (последняя выступает как мотивирующая лексема). Полученный эпитет будет отличаться от обычного определения наличием внутреннего сравнения, благодаря которому становится возможным соотнесение адъективной формы существительного с определяемым словом. Например, «листва зеленая как изумруд» —> «изумрудная листва».
Итак, эпитет, созданный с помощью адъективной формы существительного, является подлинным качественным прилагательным. А раз это - настоящее прилагательное, то у него с необходимостью возникает субстантивная форма, омонимичная исходному суб-стантиву (существительному, от которого была взята адъективная форма). Подтверждение этому можно найти у К. Бальмонта: «Воспламененное Светило ушло за грань морей, /Ив тучах краски доживают всей роскошью своей, / Чего в них больше - аметистов, рубинов, янтарей?» («Зарево мгновений»). Или: «Легко найти изящный изумруд, / Рубин, сафир - в лесу, в разбеге поля». («Чета»). Эпитеты «аметист», «янтарь»,
«изумруд» и так далее - субстантивные формы прилагательного.
Любопытным является то, что образование субстантивной формы от прилагательного - обратно процессу образования адъективной формы от существительного. Однако существует мнение, что эпитет, выраженный прилагательным, является зависимым от эпитета, выраженного субстантивной формой прилагательного. Например, И.А. Ланд-сман замечает: «...адъективная метафора... нередко оказывается зависимой от субстантивной метафоры, если относительное прилагательное образовано от существительного (бронза мускулов - бронзовые мускулы)» [8, с. 6]. Но все происходит как раз наоборот. В метафорическом контексте эпитет, выраженный субстантивной формой прилагательного, образуется от эпитета, выраженного прилагательным, точно так же, как в обычной речи от прилагательного образуется субстантивная форма («желтизна» - от прилагательного «желтый»). Когда говорят, что «бронзовые мускулы» образовано от «бронзы мускулов», то вывод этот делается по аналогии со словосочетаниями «бронза статуи» и «бронзовая статуя». Но последние слова принадлежат к другому частеречному классу, нежели вышеуказанные. В словосочетаниях «бронза статуи» и «бронзовая ста-
туя» мы имеем дело с существительным и его адъективной формой, а в словосочетаниях «бронзовые мускулы» и «бронза мускулов» - с прилагательным и его субстантивной формой. Если у существительного начальная форма - субстантивная, а производная - адъективная, то у эпитетов - наоборот, -начальная форма - адъективная, а производная - субстантивная.
Следует сказать, что исходное существительное и эпитет, выраженный субстантивной формой прилагательного, точно так же, как адъективная форма существительного и эпитет, выраженный качественным прилагательным, являются омонимами. Речь, конечно же, идет о частичной омонимии, в том смысле, что, например, слова в микротекстах «рубин (браслета)» и «рубин (заката)» - это две разные части речи. Существительное в данном случае взято в своей словарной форме, а прилагательное - в производной, субстантивной форме. «Рубин» в первом и во втором контекстах - это два разных слова, а не два значения одного и того же слова. Но даже составители словарей считают подобные случаи примерами полисемии. Таково, например, толкование слова «серебро» в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова, где говорится о переносном значении слова. Однако слова в примерах, типа «серебро (ложки)» - «серебро (ручья)» и, соответственно, «серебряная (ложка)» - «серебряный (ручей)», не следует считать случаями полисемии, так как означаемые для эпитетов «серебряный (ручей)» и «серебро (ручья)» взяты не у существительного «серебро», а у качественного прилагательного. Подобная проблема разграничения полисемии и омонимии была поставлена в книге В.Г. Руделева «Слово в лексической системе языка» [10].
Итак, мы описали механизм возникновения новых качественных слов. Проиллюстрируем это с помощью схемы. Стрелками на схеме показан последовательный процесс образования одного слова от другого.
Но на создании подобных эпитетов мысль носителя языка - поэта - не останавливается. Использовать тот механизм образования эпитетов, который мы описали, свойственно всякому человеку, говорящему на русском языке и понимающему свойство тропа. Но поэт в своем искусстве может подняться на более высокий уровень, на котором появляется эпитет, по сути дела, открывающий выход в метафору. Воспользуемся примерами текстов К. Бальмонта. Вот перед нами стихотворение «Ворожба». В ночь «Ивановых Огней», в лесной чаще, при свете ущербной луны, поэт разжигает костер и в танцующих языках живого огня видит призрачную ведьму пламени: «...как рубин - ее уста, / Как расплавленным рубином, красной тканью обвита». Здесь поэту нужно передать редкий зрительный образ, в котором бы все смешалось - ткань и огонь стали бы одной субстанцией, слились бы в единое целое. Аналогичный пример передачи редкого зрительного образа находим в поэме «Фата Моргана»: «Подвижная сфера зрачков в изумруде текучем сужаясь, / Расширяясь, сливает безмолвно привлеченную душу с душой»; ...И каждый миг, и каждый час / Воздушный изумруд, Воздушный цвет зеленых глаз / Поет мечте: "Я тут!"».
Эпитеты, приведенные в данных примерах, - явление чисто поэтическое. По сути дела, данные авторские словообразования можно называть эпитетами лишь условно. Это - более высокий уровень выразительных средств. Скорее всего, подобные языковые единицы следует определять как «поэтемы». Этот термин был предложен В.Г. Руделевым в статье «Принципы сегментации поэтической речи»: «Поэтема - это особого рода речевая композиция, за которой закреплено определенное значение, и это значение отличает данную композицию от всех иных подобных значимых форм. Поэтема - это превратившийся во вторичный знак сложно организованный речевой сигнал, который в силу данного своего превращения обретает новое значение, не имеющее подобий среди иных композиционных значений» [II]1.
Что же касается того, к какой части речи следует относить вышеуказанные поэтемы,
1 Такие необычные языковые единицы обращали на себя внимание и других исследователей. В частности, В.П. Григорьев называет подобные «единицы поэтической речи и поэтического языка «экспрессоида-ми» [12].
то мы определяем их как существительные. Именно - как существительные, а не субстантивные формы прилагательного, потому что «расплавленный рубин» или «текучий изумруд» как формы прилагательного уже не воспринимаются, - в них намеренно подчеркнута вещественная, субстанциональная природа. Такие существительные создаются посредством функции контаминации, в результате смешения исходного вещественного существительного и омонимичной ему субстантивной формы прилагательного. Покажем это на схеме:
Следует сказать, что поэтема, обозначенная на схеме как «текучий изумруд» -это еще не конечная точка словообразования. От поэтемы, в принципе, можно образовать прилагательное и, соответственно, субстантивную форму прилагательного, - таким образом, словообразовательный круг, начинающийся от существительного («изумруд» 1), может повториться вновь от поэтемы («текучий изумруд» 3).
Итак, нами был описан механизм образования эпитетов, благодаря которому, практически любое существительное может послужить созданию новых качественных слов. Многие эпитеты, построенные с помощью такого механизма, могут выглядеть весьма необычно и несколько вычурно, но эта тон-
кая словесная игра как раз и позволяет поэту создавать свой легкий, изысканный и неповторимый авторский стиль.
1. Руделев В.Г. Динамическая теория частей речи русского языка // Вестн. Тамбов, ун-та. Сер. Гуманитарные науки. Тамбов, 1996. Вып. 1.С. 83-89.
2. Руделев В.Г., Руделева О.Л. В начале было слово... Тамбов, 1985.
3. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Фонетика и морфология. М.: Просвещение, 1973. С. 337.
4. Донцу Н.Ф. О развитии качественных значений у относительных отсубстантивных прилагательных, образованных от существительных - названий металлов // Лингвистические исследования. Диахрония и типология языков. М., 1980. С. 83-92.
5. Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999.
6. Ионова И.А. Морфология поэтической речи. Кишинев, 1988.
7. Тазиева Е.М. Окачествление относительных прилагательных в современном русском литературном языке: Дис. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 1991.
8. Ландсман И.А. Процесс окачествления отсубстантивных относительных прилагательных в русском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ташкент, 1967.
9. Головач Э.А. Имплицитные особенности морфологии имени прилагательного: Дис. ... канд. филол. наук. М., 1982. С. 138.
10. Руделев В.Г. Слово в лексической системе языка: Учеб. пособ. по русской лексикологии. Тамбов, 1984. С. 51.
11. Руделев В.Г. Принципы сегментации поэтической речи // Поэтика литературы и фольклора. Воронеж, 1979. С. 75.
12. Поэт и слово. Опыт словаря / Под. ред. В.П. Григорьева. М., 1973. С. 61.
