CC BY
97
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вестн. Ом. ун-та. 2013. № 1. С. 249-256.
УДК 343
М.П. Клеймёнов, М.А. Розенкеевич
МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ НЕРАСКРЫТОЙ ПРЕСТУПНОСТИ*
Рассматриваются основные элементы механизма формирования нераскрытой преступности: укрытие преступлений, коррупция, депрофессионализация, декриминализация, разрушение системы правоохранительных органов.
Ключевые слова: нераскрытая преступность, укрытие преступлений, коррупция, непрофессионализм, декриминализация, лоббирование.
Изучение механизма формирования нераскрытой преступности позволяет понять, как образуются ее массивы. Этот механизм отчетливо дифференцируется на социальный (организационный) и индивидуальный (психологический) уровни.
На социальном уровне механизм формирования нераскрытой преступности имеет системный характер, т. е. относится к деятельности системы правоохранительных органов. Функционирование этого механизма определяется энтропийными процессами, присущими в принципе любой системе, но в условиях современной российской действительности имеющих определенные особенности. В деятельности любой системы выявляется тенденция к дезорганизации, которая вызывает ответную реакцию в виде управленческих решений, как позитивных, так и негативных.
Понятно, что все совершаемые преступления раскрыть невозможно, но правоохранительная система должна стремиться к достижению «сверхцели» полного и качественного раскрытия всех преступлений. Добиваться этого можно и нужно позитивными средствами, например, совершенствуя организационную структуру, оптимизируя критерии оценок профессиональной деятельности. Однако давно известны и менее затратные негативные (социально неодобряемые) средства, среди которых выделяется укрытие преступлений от учета.
Свидетельством этого являются статистические данные о рассмотренных заявлениях и сообщениях о преступлениях и принятых решениях по ним. Обратимся к материалам табл. 1, в которой представлены данные
о соотношении числа рассмотренных материалов и зарегистрированных преступлений.
Из сведений, представленных в таблице, видно, что в последнее пятилетие советского периода из года в год практически половина рассматриваемых материалов регистрировалась как преступления. В целом можно отметить тенденцию повышения индекса криминальности, если считать таковым рассматриваемое соотношение. Иными словами, все большое количество заявлений и сообщений расценивалось как повод к возбуждению уголовного дела. При этом наблюдается согласованность динамики вариационных рядов: увеличение числа заявлений и сообщений о правонарушениях сопровождается ростом количества зарегистрированных преступлений. Такая согласованность указывает на адекватность правового реагирования на криминальные ситуации.
Иная статистическая картина складывается при анализе данных табл. 2.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ в рамках научно-исследовательского проекта «Правовое обеспечение решения социальных конфликтов в субъекте Российской Федерации: защита прав человека в условиях криминализации общественных отношений», Соглашение № 14.В37.21.0045 от 25 июля 2012.
© М.П. Клеймёнов, М.А. Розенкеевич, 2013
Таблица 1
Статистические данные о рассмотренных заявлениях и сообщениях о правонарушениях и зарегистрированных преступлениях в 1986-1990 гг. [1]
19B6 19B7 19BB 19B9 1990
Рассмотрено заявлений и сообщений о правонарушениях 3 936 963 3 793 937 3 B64 169 4 376 B29 4 477 79B
Зарегистрировано преступлений 1 9B7 293 1 79B 549 1 B67 223 2 461 692 2 7B6 605
Соотношение показателей 2-й и 1-й строк, % 50,4 47,4 4B,3 56,2 62,2
Таблица 2
Статистические данные о рассмотренных заявлениях и сообщениях о правонарушениях и зарегистрированных преступлениях в 2006-2010 гг. (в абсолютных показателях и процентах) [2]
2006 2007 200B 2009 2010 2011
Рассмотрено заявлений и сообщений о правонарушениях 19 305 176 20 529 3B0 21 499 523 22 7BB B29 23 903 997 24 733 B53
Зарегистрировано преступлений 3 B55 373 3 5B2 541 3 209 B62 2 994 B20 2 62B 799 2 404 B07
Соотношение показателей 2-й и 1-й строк, % 19,9 17,4 14,9 13,1 10,9 9,7
Таблица 3
Статистические данные о рассмотренных заявлениях и сообщениях о преступлениях и принятых решениях по ним в 2006-2010 гг. (в абсолютных показателях и процентах)
2006 2007 200B 2009 2010 2011
Рассмотрено заявлений и сообщений о преступлениях 19 305 176 20 529 3B0 21 499 523 22 7BB B29 23 903 997 24 733 B53
Отказано в возбуждении уголовного дела 4 595 BB5 5 007 796 5 317 0B7 5 640 693 6 030 001 6 142 306
Отменено постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела с последующим его возбуждением 100 246 63 997 126 632 146129 151 BB1 166 6B3
Соотношение показателей 2-й и 1-й строк, % 23,B 24,4 24,7 24,7 25,2 24,9
Соотношение показателей 3-й и 2-й строк, % 2,2 1,2 2,4 2,B 2,5 2,7
Из материалов таблицы усматривается, что с ростом числа заявлений и сообщений о правонарушениях наблюдается снижение количества регистрируемых преступлений. Это указывает на неадекватность правового реагирования на криминальные ситуации, причем наблюдается тенденция усиления такой неадекватности.
Наиболее одиозной в этой связи является практика укрытия учета. По материалам учетно-регистрационных проверок со стороны органов прокуратуры абсолютное количество укрытых от учета преступлений составило в 2009 г. 105 852 преступлений -3,1 % от числа преступлений, уголовные дела о которых находились в производстве или были зарегистрированы в отчетном периоде. По мнению прокурорских работников, эти показатели должны быть увеличены, как минимум, вдвое [3].
В диссертации Е.М. Головащук справедливо утверждается, что укрытие преступлений органами внутренних дел - это преднамеренная незаконная деятельность, состоящая в различных видах фальсификации и отказа в приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях, направленная на искусственное регулирование раскрываемости преступлений и достижение иных противоправных целей [4]. В этом утверждении определен главный мотив укрытия преступлений от учета - стремление завысить показатели раскрываемости
преступлений. Этот мотив, конечно, может быть связан и с личной заинтересованностью (укрепить свою профессиональную репутацию) [5], однако в целом он выражает ложно понятые интересы службы и соответствует ожиданиям руководителей тех лиц, которые укрывают преступления от учета. «Главная причина укрытия преступлений -в идеологических установках власти, - заявляет В. С. Овчинский, - которая, как и в прежние времена, полагает, что при ее правлении все социальные показатели (в том числе и преступности) должны только улучшаться (“жить становится лучше и веселее”)» [6]. Механизм, который задействуется при этом - это «перевод» преступлений, о которых поступает сообщение, в категорию латентных (искусственно-латентных).
Сопоставление показателей строк табл. 2 позволяет установить и другую тенденцию -снижение доли регистрируемой преступности в ежегодном массиве поступаемых заявлений и сообщений о правонарушениях. Только за рассматриваемый период (2006-2010 гг.) такая доля уменьшилась почти в два раза. По сравнению с данными 1990 г. динамика соответствующего снижения выглядит еще более стремительной - сокращение доли регистрируемой преступности в 6 раз.
Такое стремительное сокращение удельного веса регистрируемой преступности в общем массиве принятых заявлений и сообщений о правонарушениях имеет только
одно правдоподобное объяснение: правоохранительные органы уклоняются от раскрытия преступлений уже на этапе их регистрации. Значимым и опережающим мотивом правового реагирования на преступность является стремление «перевести» преступления в категорию иных правонарушений. Об этом можно судить по объему и динамике движения материалов об отказе в возбуждении уголовного дела (см. табл. 3).
Абсолютное число отказов в возбуждении уголовного дела из года в год увеличивается, что происходит вслед за увеличением количества рассмотренных заявлений и сообщений о правонарушениях. При этом доля отказов в структуре заявлений имеет тенденцию к росту. Аналогичная динамика характеризует движение отмененных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела с последующим его возбуждением. Таким образом, уголовная статистика свидетельствует о процессах искусственного снижения нагрузки на систему юстиции. С одной стороны, это указывает на то, что система уголовной юстиции отторгает «вал преступности», который она не в состоянии переработать. С другой стороны, здесь мы сталкиваемся с порочной практикой уклонения от выполнения системой своих целевых функций. Система уголовной юстиции на «входе» действует вопреки своему предназначению. Вопрос о том, почему так происходит, каковы причины такого положения, является центральным при изучении механизма формирования нераскрытой преступности.
Самый очевидный ответ на этот вопрос имеет отношение к критериям оценки деятельности правоохранительных органов. Система таких критериев настолько несовершенна, что мотивирует негативные процессы в уголовно-политическом реагировании на преступность. Если оценивать деятельность правоохранительных органов, опираясь исключительно на критерий раскрываемости преступлений, то закономерно ожидать активизации намерений манипулирования процессами на «входе» системы уголовной юстиции. Такое манипулирование включает в себя создание «фильтров», которые отсекают заведомо труднораскры-ваемые преступления. «Фильтры» никогда не пропустят информацию о преступлениях, которые замаскированы под ситуации некриминального характера. Иными словами, система не заинтересована в том, чтобы устанавливать, выявлять преступления, ее интересы диаметрально противоположны. Как показывает изучение практики, создание таких «фильтров» в России является универсальным - не зависящим от политического режима. Как показывает исследование А.А. Купленского, проведенное еще в СССР, при существовании советской системы уголовно-правового реагирования на преступ-
ность, выпускников специального вуза МВД «переучивали» еще во время прохождения предэкзаменационной практики. Если профессорско-преподавательский состав вуза формировал умения и навыки раскрытия преступлений, то на практике приоритетным становилось формирование умений и навыков укрытия преступлений от учета, в частности за счет составления материалов об отказе в возбуждении уголовного дела [7].
Такая «корректирующая» практика имеет глубокие корни. В 1956 г. при смене руководства МВД СССР работала Правительственная комиссия по оценке деятельности министерства. Вот некоторые из выводов Правительственной комиссии:
- неудовлетворительно обстоит дело с раскрываемостью преступлений. Уголовный розыск органов милиции не раскрывает в среднем до 15 % убийств, 30 % разбойных нападений при хищениях государственного и общественного имущества, 20 % разбойных нападений на граждан. По данным на
1 июля 1955 г., количество нераскрытых преступлений составляло свыше 98 000, в том числе более 3 500 убийств, около 11 000 разбойных нападений и более 28 000 краж государственного и общественного имущества. Низкая раскрываемость преступлений порождает обстановку безнаказанности для многих опасных преступников;
- в органах милиции установилась порочная практика, когда работа начальников периферийных органов милиции оценивается только по количеству зарегистрированных преступных проявлений без анализа причин, влияющих на изменение количества зарегистрированных преступлений и состояние работы по раскрытию преступлений. Такая практика приводит к тому, что в ряде случаев начальники органов милиции, боясь ответственности за увеличение количества совершаемых на их участках преступлений, скрывают многие преступления от учета. Имеющиеся в Главном управлении милиции данные свидетельствуют о том, что факты укрытия уголовных преступлений от учета приняли массовый характер;
- общая штатная численность органов милиции на 1 января 1956 г. составляла 308 996 единиц, из них некомплект -9 618 единиц, или 3,1 %. В деле подбора, расстановки и воспитания кадров милиции имеют место серьезные недостатки. Во многих случаях на важные участки оперативной и следственной работы назначаются лица без надлежащей подготовки. Значительная часть работников, особенно городских и районных отделов, отделений милиции и участковых уполномоченных, не отвечает предъявляемым к ним требованиям. Качественный состав кадров органов милиции улучшается медленно. Уровень общеобразовательной подготовки работников милиции очень низок. Среди начальников гор-
райотделений милиции, которые, по существу, определяют состояние всей работы органов милиции, 65 % работников имеют низшее и незаконченное среднее образование, 30 % - среднее и 5 % - незаконченное высшее и высшее образование. Среди участковых уполномоченных 93,3 % работников не имеют среднего образования;
- во многих периферийных органах МВД, особенно милиции, положение с дисциплиной среди личного состава вызывает серьезную тревогу. В 1955 г. за злоупотребление служебным положением и дискредитацию органов уволено свыше 10 000 сотрудников МВД и несколько тысяч подвергнуто взысканиям за нарушение служебной дисциплины. В том же году 865 работников МВД было привлечено к уголовной ответственности [8].
Эти выводы содержат информацию, которая позволяет понять механизм формирования нераскрытых преступлений в современных условиях. Так, в этот механизм встроен фактор, имеющий отношение к численности, квалификации и профессионализму сотрудников правоохранительных органов, которые осуществляют деятельность по раскрытию и расследованию преступлений.
Штатная численность органов полиции МВД РФ установлена в количестве 782 106 сотрудников [9]. Общая штатная численность работников органов Прокуратуры РФ определена числом 45 865 человек [10], сотрудников Следственного комитета Российской Федерации - 21 156 единиц (плюс 223 генерала и 2 034 единицы военных следственных органов) [11], служащих Госнарко-контроля 39 985 единиц (плюс 1 400 человек центрального аппарата) [12]. Численность работников только названных федеральных органов исполнительной власти составляет 892 679 человек, что почти втрое больше штатной численности органов милиции 1956 г., когда население страны составляло 200, 2 млн человек (против 142 млн в 2011 г.) [13]. Кроме того, борьба с преступностью входит в компетенцию Федеральной службы безопасности (ФСБ), Службы внешней разведки (СВР), Федеральной таможенной службы (ФТС), Федеральной миграционной службы (ФМС), Федеральной противопожарной службы (ФПС) МЧС России, Федеральной службы охраны (ФСО) РФ, Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России, что увеличивает количество лиц, облеченных специальными полномочиями по расследованию преступлений не менее, чем в два раза. Таким образом, численность работников правоохранительных органов с 1956 г. существенно увеличилась (при сокращении количества «обслуживаемого» населения), а раскрываемость осталась низкой. В этой связи следует выдвинуть гипотезу, что число работников
правоохранительных органов не способно оказать решающего влияния на состояние борьбы с нераскрытой преступностью.
Актуально также предположить, что квалификация и профессионализм сотрудников, непосредственно участвующих в борьбе с преступностью, остаются недостаточно высокими, чтобы обеспечить высокую раскрываемость зарегистрированных преступлений.
Несмотря на наличие специальных научных исследований [14], формирование отряда профессионалов в правоохранительных органах не является приоритетной задачей в их развитии. Исследования А.Ф. Караваева показывают [15]:
- из органов внутренних дел ежегодно увольняются до 10 % личного состава, в том числе до 40 % по собственному желанию;
- наблюдается значительное сокращение доли опытных специалистов-профессио-налов в аттестационном составе ОВД (за последние годы доля специалистов со стажем работы свыше 20 лет по России сократилась в 3 раза, в ведущих службах ОВД до 60 % их имеют стаж работы менее 3-х лет);
- сотрудник силовой структуры овладевает азами службы лишь через 1-2 года после ее начала, на достижение уровня квалифицированного специалиста уходит 5-7 лет, лишь через 8-10 лет службы сотрудник правоохранительных органов становится профессионалом высокого класса.
Реформирование органов внутренних дел, преобразование милиции в полицию, повышение денежного содержания сотрудников дают основания надеяться на позитивные сдвиги в этом направлении. Но пока ситуация с профессионалами в органах внутренних дел, которые выполняют основную массу работы по борьбе с преступностью, остается проблематичной. Доклады о результатах деятельности органов внутренних дел имеют характер победных реляций. Например, при подведении итогов 2011 г. сообщено, что сотрудниками органов внутренних дел раскрыто 1 млн 311 тыс. преступлений, четверть из которых - тяжкие и особо тяжкие [16]. Логичнее было бы сообщить, что почти половина преступлений, зарегистрированных в 2011 г. остались нераскрытыми, не говоря о кумулятивной массе нераскрытой преступности, которая при анализе вообще во внимание не принимается. При ежегодном подведении итогов подчеркивается, что преступность сокращается, но умалчивается, что нераскрытая преступность, напротив, увеличивается. Это
- непрофессиональный подход к делу, поскольку профессионально - решать проблемы и непрофессионально - делать вид, что их не существует.
Такое - непрофессиональное - отношение к решению проблем преступности имеет центробежный характер, распространяется
от центра к периферии и указывает на возможное существование в системе уголовной юстиции латентных целей ее функционирования.
Эти цели часто обусловлены соображениями служебной карьеры (желаешь соответствовать занимаемой должности - докладывай о снижении преступности). Следовательно, в механизме формирования нераскрытой преступности хорошо просматривается конфликт официальных и неофициальных целевых функций деятельности правоохранительных органов. Здесь официальная целевая функция - раскрытие преступлений, а неофициальная - создание видимости эффективной работы. Предпочтение всегда отдается осуществлению второй - латентной -функции, поскольку она менее затратна, не требует таких напряженных усилий, как действительное раскрытие преступлений. Это, во-первых. Во-вторых, такой выбор обусловлен укоренившейся позицией руководителей правоохранительных органов, во все времена упрямо настаивающих на том, что представление о реальности (имидж), которое оценивает вышестоящее руководство, важнее реальности.
Наиболее острый конфликт официальных и неофициальных целевых функций деятельности создается на основе коммерциализации деятельности системы уголовной юстиции.
Такая коммерциализация имеет, как минимум, два измерения: легальное и нелегальное. Что касается легального, то здесь присутствуют, в свою очередь, два вектора: оказание платных услуг и поощрение правоохранительной активности добровольных помощников органов уголовной юстиции. Нас интересует нелегальная коммерческая деятельность сотрудников правоохранительных органов, которая связана с совершением преступлений коррупционной направленности.
Раскрытие преступления может оказаться выгодным предложением на нелегальном рынке коммерческих услуг. Так, владельцы угнанных автомобилей предлагают сотрудникам уголовного розыска «бонусы» за положительные результаты их работы. Готовы поощрить служебное усердие работников системы уголовной юстиции и потерпевшие от других преступлений. В некоторых случаях их предложения принимаются.
Некоторые представители правоохранительных органов стали рассматривать свое должностное положение как «стартовую» возможность «сделать деньги» и в более широком масштабе. Чрезвычайно опасное вторжение рыночной идеологии в ткань правоохранительных отношений было спровоцировано провозглашенным в реформируемой России лозунгом «обмена власти на деньги» [17]. Буквальное восприятие этого
лозунга означает использование административного ресурса для личного обогащения. Это хорошо прослежено в деле «оборотней в погонах», которые свое должностное положение использовали для организации предпринимательской деятельности, включая захват чужого бизнеса, а показатели своей правоохранительной работы «делали» за счет маргиналов (бомжей, ранее судимых). Последних они «грузили», т. е. фальсифицировали в отношении них материалы уголовного дела, подкидывая им оружие и наркотики [18]. Как видим, в таких условиях борьба с преступностью не только сдвигается на периферию профессионального внимания, но и превращается в свой полный антипод -вопиющее беззаконие и преступную деятельность.
Как показывают специальные исследования, почти половина полицейских в крупных городах замешана в нелегальной экономической деятельности. Это продемонстрировал опрос ИСЭПН РАН более 2000 «копов» в восьми российских регионах, проведенный в 2002 г. Самой «коммерциализированной» оказалась Москва: 2/3 или даже 3/4 респондентов здесь имеют побочный доход. Остальные исследованные регионы можно считать «средне коммерциализированными» - 36-45 % полицейских участвуют в теневой экономике (Нижний Новгород, Иркутск, Ростов, Краснодар, Омск и Воронеж). По данным другого исследования, участие полицейских в теневой экономике еще выше: более 80 % респондентов имеют дополнительные доходы. Самые частые его источники - охранные услуги (58 % опрошенных), частный извоз (36 %), платные услуги физическим лицам и компаниям (18 %), сбор долгов (17 %), взяточничество (14 %). И чем более квалифицированы сотрудники полиции, тем больше они вовлечены в коррупционную деятельность. Существенное увеличение полицейской коррупции в отношении бизнеса наблюдалась в начале века, так в 2001 г. на нее пришлось более 80 % от всего внеслужебного дохода. Последние исследования (фонд «Индем», 2011 г.) также продемонстрировали увеличение мелкой коррупции в рядах полиции. В условиях занятия «непрофильной деятельностью» сотрудникам полиции просто не остается времени для качественного выполнения своих должностных обязанностей [19].
Нельзя не учитывать и прямую продажность, которая нередко выступает в качестве фактора «развала» уголовного дела. В качестве одного примера можно привести уголовное дело против следователя Главного следственного управления (ГСУ) ГУВД Москвы Н. Дмитриевой. Следователи подозревают, что в ГСУ был поставлен на поток коррупционный бизнес по развалу уголовных дел, расценки в котором доходили до
5 млн евро [20]. Другой пример: известному тренеру Е. Чайковской предлагалось уплатить 200 тыс. дол. сотрудникам РУБОПа, чтобы прекратить уголовное дело против ее сына. По материалам журналистского расследования в Министерстве внутренних дел торги начинаются с 200-500 тыс. дол. и ведутся через «специально обученных адвокатов». Ставки могут доходить до миллионов. Дороже всего оценивается развал по делам
06 убийстве и по «экономическим» статьям: в последнем случае расценки зависят от состоятельности клиента [21].
Кардинальным способом «решения» проблемы активности сотрудников правоохранительных органов может быть лоббирование законопроекта о декриминализации деяний или даже ликвидации определенного правоохранительного органа. До настоящего времени нет внятных объяснений по поводу ликвидации Федеральной службы налоговой полиции.
Неконструктивное значение, связанное с механизмом формирования нераскрытых преступлений, имело решение о реорганизации Департамента МВД РФ по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. На базе подразделений по борьбе с организованной преступностью созданы:
а) подразделения по противодействию экстремизму, на них возложены функции по противодействию экстремистской деятельности;
б) подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, на них возложены функции по применению мер безопасности в целях защиты жизни и здоровья лиц, подлежащих государственной защите, а также по обеспечению сохранности их имущества.
Одновременно функции по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности возложены на подразделения уголовного розыска органов внутренних дел Российской Федерации, а функции по борьбе с коррупцией и организованной преступностью экономической направленности - на подразделения по борьбе с экономическими преступлениями органов внутренних дел Российской Федерации [22]. По мнению В.С. Овчинского, такое решение ломает всю стратегию, организацию и тактику борьбы с организованной преступностью. Преступные организации и сообщества остаются фактически бесконтрольными. Ведь уголовному розыску и службе БЭП физически невозможно будет определить зоны ответственности, учитывая универсальный характер деятельности преступных сообществ и организаций. «Именно силами подразделений по борьбе с организованной преступностью был осуществлен разгром самой мощной преступной организации страны - “Общака”», арестован за организацию рейдерских захватов лидер тамбовско-
го преступного сообщества Кумарин - Барсуков («ночной губернатор» Санкт-Петербурга). Кто же сейчас будет заниматься ликвидацией преступнъж сообществ? Кто будет заниматься борьбой с рейдерством, где общеуголовная преступность вообще неотделима от экономической? Кто будет контролировать воров в законе и преступнъж авторитетов, которые продолжают укреплять свои позиции во многих регионах страны?» [23]. Иными словами, компетенции территориальных подразделений УР и БЭП явно недостаточно для того, чтобы раскрывать сложные преступления, за которыми просматриваются интересы организованной преступности.
На вопрос о причинах реорганизации Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом, который задавался в процессе исследования ряду компетентных сотрудников милиции, следовал стандартный ответ, что таким образом освободили от должности руководителя этого подразделения. Таким образом, предлагается принять на веру, что при решении кадровых вопросов в системе МВД подчас действуют в соответствии с логикой того, что «лучшее средство от перхоти - это гильотина».
В системе факторов, определяющих механизм формирования нераскрытой преступности, следует назвать отсутствие ответственности за нераскрытие преступлений. Наличие огромного массива нераскрытых преступлений не вызывает серьезного беспокойства со стороны правоохранительных органов и общественности. Этот массив не учитывается при анализе преступности, о нем не информируется население. Нераскрытые преступления «растворяются» в сведениях о вновь зарегистрированных преступлениях, их кумулятивное число в обычных сводках не фигурирует. Говоря об отсутствии ответственности за нераскрытие преступлений, важно уточнить, что речь идет не о санкциях, а о мотивации. В деятельности правоохранительных органов не создана эффективная система мотивации раскрытия преступлений. В то же время укрытие преступлений от учета мотивировано. Дела о нераскрытых преступлениях приостанавливаются, направляются в архив, и о них благополучно забывают. В условиях дефицита времени, большого массива вновь поступающих материалов конфликт между раскрытием преступления и выполнением минимума процессуальных процедур с последующим прекращением уголовного дела решается чаще в пользу формального подхода.
На механизм формирования нераскрытой преступности интересно взглянуть глазами рядовых практических работников, принимающих непосредственное участие в раскрытии преступлений. Нами были проинтервьюированы в 2010-2011 гг. 57 со-
трудников органов внутренних дел Сибирского федерального округа. Приведем выдержку из этих интервью.
Оперуполномоченный отделения по раскрытию грабежей и разбоев Индустриального УВД г. Барнаула: «Когда потерпевший приходит в милицию, чтобы сообщить о совершенном преступлении, то, если преступление “темное” (заведомо труднорас-
крываемое. - М.К., М.Р.) и на месте нет дежурного опера (оперуполномоченного. -
М.К., М.Р.) , он на выезде, то пострадавшему скажут: “Вам придется подождать, сейчас некому принять ваше заявление”. И потерпевший сидит и ждет, пока освободится опер. Сами сотрудники дежурной части никак не реагируют, даже если преступление случилось 10-15 минут назад. Если грабеж, то никто не поинтересуется, сколько было грабителей, во что были одеты, что забрали, в какую сторону побежали для того, чтобы дать ориентировку наружным нарядам. Все сидят и ждут, когда приедет опер, переговорит с потерпевшим, запишет ориентировку, которую только тогда передают всем дежурным нарядам. Многие потерпевшие устают ждать и просто уходят. Если потерпевший тихий, нескандальный человек, дежурный начинает ему говорить, что сам во всем виноват, все равно никто ничего ему не вернет. Очень многие, видя и слушая все это, разворачиваются и уходят, не оставляя никакого заявления.
Когда потерпевший приходит к следователю или дознавателю, то у тех сразу возникает вопрос о размере причиненного ущерба. К нам в отдел пришли муж с женой с заявлением о краже у них сумки, где были документы и билеты на самолет, деньги и старые фото их родителей, которые они оценивали выше всего. Заявление у них долго не принимали, так как не могли определиться с ущербом. Дознаватель говорил, что ущерб значительный, а следователь, что нет. Пока они между собой рядились, я поймал жулика, взял у него явку с повинной, нашел сумку со всем ее содержимым, а следователь с дознавателем все еще спорили, чье будет преступление.
Фальсификацией в МВД в той или иной степени занимаются все, только цели при этом преследуют разные. Кто-то старается списать материал, а кто-то преследует личную выгоду. Иногда подделывают подписи понятых, свидетелей, пропадают и целые допросы с объяснениями подозреваемых. И делается это часто не потому, что следователю или дознавателю дали денег. Просто дело пролежало в столе, не успевают по срокам и его “фактуют”, убирают из дела все объяснения и приостанавливают. Так проще. Ведь за нераскрытые дела никак не наказывают (выделено нами. - М.К., М.Р.), а если нарушены сроки, то они получат по полной.
Всю статистику подгоняют под предыдущий год, чтобы преступления этого года соответствовали преступлениям предыдущего года. Все это происходит из-за палочной системы. В первую очередь регистрируются и раскрываются очевидные преступления. “Темные” преступления регистрируются все реже, от них стараются различными способами избавиться или переквалифицировать на менее тяжкое преступление».
Как видим, сотрудники правоохранительных органов видят объективные и субъективные факторы механизма формирования нераскрытой преступности. И четко определяют главные из них: укрытие преступлений от учета и безответственность.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Преступность и правонарушения в СССР. 1990 : статист. сб. М. : Финансы и статистика, 1991. С. 9.
[2] Статистика МВД. Ш1_: www.mvd.ru.
[3] Иншаков С. М. Уровень и структура криминальной латентности как показатель эффективности деятельности правоохранительных органов (по материалам одного исследования) // Криминологический журнал БГУЭП. 2010. № 4. С. 8.
[4] Головащук Е. М. Процессуальное противодействие укрытию преступлений органами внутренних дел : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2003. С. 7.
[5] См.: Яни П. С. Укрытие преступлений сотрудниками милиции: умысел и мотив // Российская юстиция. 2007. № 12.
[6] Овчинский В. С. МВД России в ХХ1 веке // Завтра. 2007. 17 янв.
[7] Купленский А. А. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых сотрудниками уголовного розыска в связи со служебной деятельностью : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М. : МВШМ МВД РСФСР, 1991. С. 12.
[8] Жирнов Е. Факты укрытия преступлений от учета приняли массовый характер // Власть. 2011. № 9 (913).
[9] О предельной штатной численности органов внутренних дел Российской Федерации : Указ Президента РФ от 01.03.2011 № 252 (ред. от 19.09.2011) // Собрание законодательства РФ. 2011. № 10. Ст. 1338.
[10] Об общей штатной численности органов Прокуратуры Российской Федерации : Указ Президента РФ от 25.01.2011 № 90 // Собрание законодательства РФ. 2011. № 5. Ст. 710.
[11] Вопросы деятельности Следственного комите-
та Российской Федерации (вместе с «Положением о Следственном комитете Российской Федерации») : Указ Президента РФ от
14.01.2011 № 38 (ред. от 19.01.2012) // Собрание законодательства РФ. 2011. № 4. Ст. 572.
[12] Вопросы Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков : Указ Президента РФ от 28.07.2004 № 976 (ред. от 05.09.2011) // Собрание законодательства РФ. 2004. № 31. Ст. 3234.
[13] См.: Достижения советской власти за 40 лет в цифрах. М. : ЦСУ при Совете Министров СССР, 1957. С. 24.
[14] Бородавко Л. Т. Профессиональное воспитание сотрудников правоохранительных органов в вузах МВД РФ : автореф. дис. ... д-ра пед. наук. СПб., 2005 ; Артемьев А. М. Государственная правоохранительная служба: системные функции, свойства, правовое обеспечение : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008 ; Климанов А. М. Особенности развития установок профессиональной самореализации сострудников следственного комитета в условиях инцидентного обучения : автореф. дис. . канд. психол. наук. Ростов н/Д, 201І.
[15] Караваев А. Ф. Основы профессионального становления специалистов - сотрудников органов внутренних дел : монография. Омск : Омская академия МВД РФ, 2004. С. 3.
[16] Сегодня в МВД России состоялось расширенное заседание Коллегии, на котором были подведены итоги деятельности в 2011 году и обсуждены задачи на ближайшую перспекти-
ву. URL: http://www.mvd.ru (дата обращения: 2G.G2.2G12).
[17] Гайдар Е. Т. Государство и эволюция. М., 1995.
[1S] Хинштейн А. Е. Охота на оборотней. М., 2GG3.
[19] Cosals L., Dubova A. Commercialization Police and Shadow Economy: The Russian Case // Economic Sociology. 2G12. Vol. 13 (2). March. P. 22-25.
[2G] Дело Нелли Дмитриевой выводит на бизнес по развалу уголовных дел. URL: http://www.
subscribe.ru (дата обращения: 2G.G2.2G12).
[21] Менты без грима. Коррупция. URL: http://www.kp. ru>daily/22934/33G (дата обращения: 2G.G2.2G12).
[22] О некоторых вопросах Министерства внутренних дел Российской Федерации : Указ Президента РФ от G6.G9.2GGS № 1316 (ред. от G5.G9.2G11) // Собрание законодательства РФ. 2GGS. № 37. Ст. 41S2.
[23] Овчинский В. С. Российская организованная преступность (мафия) как форма социальной организации жизни. URL: http://www.zpu-journal.ru (дата обращения: 21.G2.2G12).
