CC BY
100
М. Ю. Пучнина,
кандидат юридических наук
А. В. Пучнин,
кандидат юридических наук
МЕХАНИЗМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СТОРОННИКОВ ДЕСТРУКТИВНЫХ ИНТЕРНЕТ-СООБЩЕСТВ И ПОРТРЕТ ИХ ТИПИЧНОГО УЧАСТНИКА (НА ПРИМЕРЕ «ГРУПП СМЕРТИ» И ДВИЖЕНИЯ «КОЛУМБАЙН»)
THE MECHANISM OF ACTIVITIES OF SUPPORTERS OF DESTRUCTIVE INTERNET COMMUNITIES AND PORTRAIT OF THEIR TYPICAL PARTICIPANT (ON THE EXAMPLE OF "DEATH GROUPS"
AND MOVEMENT "COLUMBINE")
В статье раскрываются методика и механизм деятельности сторонников групп смерти и колум-байн-сообществ в сети Интернет, проводится их сравнительный анализ, выделяются основные черты деятельности, присущие как одним, так и другим деструктивным неформальным объединениям. Приводится портрет типичного участника движения «Колумбайн». Рассматриваются основные способы предотвращения распространения данных течений в сети Интернет.
The article reveals the methodology and mechanism of the activities of supporters of death groups and columbine communities on the Internet, carries out their comparative analysis, highlights the main features of activity inherent in both one and other destructive informal associations. A portrait of a typical participant in the columbine movement is given. The main methods of preventing the spread of these currents on the Internet are considered.
Современная онлайн-культура вызывает трансформации в важнейших сферах жизни человека, испытывающих как позитивное, так и негативное воздействие. В настоящее время значительную роль в формировании мировоззрения и социализации подрастающего поколения играют виртуальные сообщества. К сожалению, это используется в том числе и представителями преступного мира, которые благодаря социальному сегменту сети Интернет активно продвигают свои идеи, привлекая последователей.
Замкнутый в себе индивид, как правило, слабо включен в социальные отношения, в резуль-
тате чего механизм конформизма перестает действовать и социум теряет над ним контроль. Нормы морали и общественного порядка размываются и уже не являются сдерживающим фактором. Именно на данном этапе большую роль играет депрессивный, суицидальный и агрессивный контент, с которым сталкивается пользователь в глобальной сети Интернет.
Социально-психологические особенности и причины, потеря социального контроля над несовершеннолетними, а также свободное обращение в сети Интернет информации деструктивного толка приводят к той ситуации, которая сейчас болез-
ненно обсуждается в обществе — это негативное влияние на молодежь извне, приводящее к необратимым последствиям. Ярким примером тому может служить деятельность в сети Интернет групп смерти и колумбайн-сообществ, а также отдельных лиц, создающих фан-арты (комиксы, зарисовки, картинки) и фанфики (истории, рассказы), популяризируя и романтизируя героев скулшутинга.
Актуализация исследования обусловлена серией вооруженных нападений на образовательные учреждения. Буквально за год (начиная с сентября 2017 г. по октябрь 2018 г.) в России было совершено 5 нападений, в которых четко прослеживается взаимосвязь с деятельностью колумбайн-сообществ (поведение преступников, используемая ими атрибутика и схожий сценарий действий, а также подтвержденная заинтересованность массовыми убийствами в социальных сетях) и 11 инцидентов на территории образовательных организаций, которые, согласно официальной версии, не подтверждены как факты скулшутинга.
Эти события, равно как и предшествующая серия суицидов несовершеннолетних, совершенных в результате деятельности групп смерти, вызвали широкий общественный резонанс и повлекли за собой изменения в федеральном законодательстве, связанном с информационными ресурсами [1].
В рамках данного исследования, проведя сравнительный анализ групп смерти и колумбайн-сообществ, нами были выделены основные черты, присущие деструктивным неформальным объединениям:
1) лидеры. Особняком применительно к личности рядового участника группы стоит идеолог, который может параллельно выступать и организатором группы. Прослеживается явное пренебрежение чужой жизнью, причем как врагов, так и соратников. Никто из них не спешит лично принимать участие в задуманной террористической акции. В клубах самоубийц и группах смерти складывается аналогичная ситуация. Субъекты указанных преступлений приводят жертву к одному и тому же результату — смерти, но только разными способами, причем в первом случае — общеопасными, которые влекут за собой гибель других людей;
2) личность преступника, вовлекающего в данные деструктивные сообщества. Он должен обладать определенным набором психологических приемов для оказания давления на жертву, внушения ей своего видения ситуации, изменения ее мировосприятия;
3) аудитория. Привлечение в свои ряды молодежи, в частности несовершеннолетних. Группы смерти оказывают свое негативное воздействие исключительно на детей и подростков. Аналогичная ситуация прослеживается и в колумбайн-сообществах — как показывает практика, данные группы привлекают исключительно учащихся общеобразовательных и средне-специальных учебных заведений;
4) локализация. Активное использование в своей деятельности сети Интернет, которая стала
для членов всех неформальных деструктивных организаций удобным средством преодоления географической разобщенности и эффективным способом конспирации и безопасного обмена информацией [11]. В молодежной среде лидеры террористических организаций пытаются вербовать своих последователей, вести свою пропаганду, прежде всего через сеть Интернет. Колумбайн-сообщества также обрели мировую популярность благодаря повсеместному распространению своей идеологии в сети Интернет. Клубы самоубийц были переходным вариантом к группам смерти, они осуществляли свою деятельность и в сети Интернет, и за ее пределами, в то время как последние предпочли работать исключительно в социальных сетях;
5) методы вовлечения. Применяемые террористическими организациями, колумбайн-сооб-ществами и группами смерти методы отчасти схожи. Убеждение, уговоры, предложения, обман и прочие ненасильственные способы. Активным образом используются деструктивные психотехники [2]. И те, и другие давят на чувство одиночества: одни обещают сказочную жизнь, другие склоняют избавиться от страданий в этой жизни. Относительно колумбайн-сообществ следует отметить, что их представители оказывают психологическое давление путем указания на конкретную проблему, которая привела индивида в группу, и ее дальнейшее развитие («Тебя никто не понимает», «Ты изгой», «Твои одноклассники тебя не принимают? Так докажи им, кто ты!» и т.п.);
6) основной постулат. Чувство отчуждения, которое вызывают представители неформальных деструктивных сообществ. При подготовке террористов-смертников вербовщики внушают выбранным жертвам, что смерть во имя Аллаха — это великая честь. Духовные наставники убеждают своих учеников, что самоубийство во имя Аллаха — это самый верный способ перейти к вечной жизни. Они обожествляют и идеализируют свое превосходство над другими. Лидеры групп смерти считают, что, подстрекая к самоубийству они тем самым чистят планету от биомусора, что это — естественный отбор [6]. Кураторы групп смерти внушают ребенку, что единственным решением его проблемы является уход из жизни в другую реальность, именуемую «Тихим Домом». Колумбайнеры также стремятся ускорить процесс естественного отбора. Однако им зачастую неважно, кто станет конечной жертвой, нет цели отомстить конкретным людям. Эта особенность «школьных расстрелов» проявляется в цере-мониальности, театральности и даже торжественности действия, которое напоминает древние ритуалы, где исполнитель играет роль бога перед тем, как его казнят или он совершит самоубийство [13];
7) причины. Значительная часть несовершеннолетних учащихся вне стен общеобразовательных организаций фактически предоставлены сами себе. Как отмечают педагоги-психологи, чем меньше подросток вовлечен в официальные структуры (различные спортивные и творческие
секции, кружки по интересам и т.д.), тем больше он стремится в «свою компанию» [9]. Принадлежность к той или иной группе — это обязательный элемент процесса социализации, поскольку ребенок в них осваивает модели межличностного общения и «примеряет» на себя различные социальные роли. В отечественной криминологической науке устоялось мнение о том, что основной причиной преступности несовершеннолетних является их незанятость [7]. Аналогичная ситуация складывается и с их деструктивным поведением [3], а также вовлечением подростков в группы смерти и колумбайн-сообщества. Чувство одиночества, непонимание окружающими, незаинтересованность в саморазвитии зачастую приводят в сеть Интернет. Именно там подросток пытается найти утешение и поддержку у совершенно незнакомых в реальной
жизни людей, но ставших «близкими» в силу проявленного интереса к его проблемам [6].
Любая обособленная культура (субкультура) или течение для самоидентификации своих целей, задач и принципов разрабатывает свою символику и атрибутику. Поскольку колумбайн признается фэн-домом (субкультурой), то наличие определенной, свойственной исключительно этой деятельности символики, вполне логично и обоснованно. Однако не стоит забывать о том, что со временем указанные атрибуты будут видоизменяться и дополняться, как в целях конспирации, так и в результате расширения сферы влияния и совершения новых подобных преступлений, которые могут породить новых лидеров (кумиров) движения. Ниже приводятся типичные символы «колумбайнеров», сформированные на основе культа личности наиболее популярных скулшутеров (рис. 1).
Рис. 1.
«Классическими» элементами внешности ко-лумбайниста являются:
- бейсболки;
- солнечные очки;
- черные плащи, за которыми удобно прятать длинноствольное оружие (в сети Интернет приверженцы этой идеологии часто называют себя «мафией плащей»);
- однотонные фотболки (белого или черного цвета) с надписями «KMFDM», «Natural selection», «Wrath», «Shouting», «Columbine», «Humanity is overrated», «A.C.A.B.», «Delete my life», «Нена-
висть», «Естественный отбор», «Нечего терять», «Оффник», «Брейвик», «Гнев», «VoDKa» и «Reb» (сокращённо от англ. «Rebel» — «Мятежник») — псевдонимы американских убийц и т.д. Указанные надписи с целью конспирации могут быть выполнены на различных иностранных языках;
- черные штаны;
- подтяжки и портупеи;
- высокие ботинки на шнуровке (берцы);
- тактические перчатки;
- прически как у наиболее известных нападавших (рис. 2).
Детальное исследование инцидентов скулшутинга позволило определить некоторые особенности личностей, совершивших вооруженные нападения в школах. Л. В. Баева отмечает: «Психологический портрет колумбайнера, составленный на основе изучения молодежных видеоблогов, во многом похож на участника суицидальных групп: неустойчивая психика, слабая воля, высокая чувствительность, асоциальность, некоммуникабельность, отстраненность, неудовлетворенность собой, ненависть к окружающим, стремление обвинить других в собственных проблемах. С одной стороны, колумбайнеры оказываются жертвами, с другой — преступниками, а в конечном счете — самоубийцами. В то же время если обратиться к позиции психологов-криминалистов, то колум-байнеры будут представлены не как затравленные жертвы, решившиеся на месть, а скорее как наиболее агрессивные и асоциальные подростки, переносившие в реальность игру в насилие и желающие привлечь максимум внимания» [1].
Установлено, что типичному участнику школьных расстрелов от 13 до 19 лет. Согласно Э. Эрик-сону, это возраст кризиса идентичности, предполагающего серию социальных и индивидуально-личностных выборов, идентификаций и самоопределений [12]. Культура оружия предоставляет подросткам один из доступных способов обретения искомой идентичности.
Оружие — это символ власти и стратегическое средство получения статуса, господства или материальных благ. В условиях, когда бруталь-ность, способность совершить насилие атрибутируются мужчине, владение оружием и его использование могут быть рассмотрены как способ достижения мужской идентичности и доминирования [4]. Эта гипотеза позволяет объяснить, почему нападения всегда совершают мальчики-подростки и юноши (за исключением единичных случаев).
Также в ходе проведенного анализа статистических сведений и судебно-следственной практики
было выявлено, что, как правило, семьи скулшуте-ров были полными и благополучными. А задержанные лица при допросе в свое оправдание говорили о недопонимании со стороны родителей и сверстников, а также буллинге, что в результате и подтолкнуло их к совершению преступления.
Проведенный в рамках исследования контент-анализ информационного пространства сети Интернет позволил составить портрет типичного участника колумбайн-сообществ. Типичному представителю колумбайн-сообщества от 14 до 20 лет. Однако не стоит забывать о том, что зачастую подростки завышают свой реальный возраст в виртуальном пространстве и ведут несколько аккаунтов в одной и той же социальной сети. Самый опасный возрастной период — пубертатный (12—18 лет), когда происходит активный выброс гормонов, меняется телосложение, внешность, привычки и т.д. Становление личности подростка происходит через призму отношений в референтной группе. Если эта самоидентификация не наступает в семье или школе по различным причинам, то несовершеннолетний погружается в информационно-сетевое пространство, где он обретает чувство комфорта, потому что его интересы и взгляды разделяют, а также оказывают поддержку. У подростка складывается впечатление, что лучше всего его понимают именно в группах смерти, колумбайн-сообществах и иных деструктивных объединениях, а не в семье.
Сведения, которые данные пользователи оставляют на личных страницах в социальных сетях, позволяют выявить ряд признаков, указывающих на их депрессивное состояние, наличие предсуици-дального синдрома, агрессивного поведения и чрезмерной жестокости. Таким образом можно сделать следующий вывод: типичный участник колум-байн-сообществ — это эмоционально неустойчивый, ведомый, закомплексованный, скрытный, не уверенный в себе индивид. Как правило, на странице типичного участника колумбайн-сообществ мало реальных фотографий либо их нет вообще (рис. 9).
Рис. 3
0 Все мы когда-то умрём
® День рождения: 2 мая 2000 г. 12 подписчиков
< id549097524
Подробнее
® День рождения: 20 апреля 1999 г.
Рис. 5. Примерный контент на страницах последователей идей колумбайна и возможные татуировки на их телах
Иногда вместо реального имени указан псевдоним — в большинстве случаев он связан с культом «Колумбайн». Часто в поле «дата рождения» указываются даты рождения известных скулшуте-ров или даты совершенных нападений. Данные действия полностью идентичны адептам групп смерти (рис. 10).
Кроме того, аккаунт такого подростка содержит фото- и видеоконтент, который можно отнести к суицидальной тематике, чрезмерной жестокости и агрессии, увлечению оружием (рис. 11).
Вовремя заметить это можно только благодаря интернет-мониторингу, что эффективнее всего применимо в рамках семьи и близкого окружения, а также педагогами образовательных организаций. Несомненно, параллельно с этим ведется работа и правоохранительными органами, которая включает в себя три основных направления:
- выявление и пресечение распространения противоправного контента;
- выявление лиц, состоящих в деструктивных интернет-сообществах, а также лиц, склоняющих в сети Интернет к совершению деструктивной деятельности;
- профилактика деструктивного поведения.
Первое и второе направление основываются на мониторинге сети Интернет. При этом в первом случае идет тесная связь с Роскомнадзором и Ро-спотребнадзором, а во втором — со Следственным комитетом Российской Федерации. При проведении проверки по каждому факту суицидального происшествия среди несовершеннолетних устанавливаются причины и условия, им способствовавшие. Немаловажную роль играет и взаимодействие с волонтерскими движениями, поскольку осуществление предупредительной деятельности лишь силами правоохранительных органов невозможно. Третье направление может осуществляться как самостоятельно представителями образовательных учреждений, так и с привлечением специалистов путем информирования родителей о маркерах деструктивного поведения подростков.
В заключение хотелось бы отметить, что работа по борьбе с распространением влияния деструктивных интернет-сообществ по типу групп смерти и колумбайнеров должна быть комплексной. Положительный результат может быть достигнут лишь при активном взаимодействии общественных объединений, образовательных организаций, исполнительных и законодательных органов власти.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баева Л. В. «Группы смерти» и «Колум-байн-сообщества» в онлайн культуре и реальном социуме // Информационное общество. — 2019. — № 3. — С. 33—42.
2. Бидова Б. Б. Противодействие технологиям вовлечения в террористическую деятельность // Современные проблемы науки и образования : сборник материалов ежегодной международной научно-практической конференции. — Ессентуки. — 2017. — С. 14—20.
3. Валеева М. Дети предоставлены сами себе // Маяк Сысолы : общественно-политическая газета. — 2014. — № 19. — С. 12.
4. Давыдов Д. Г., Хломов К. Д. Массовые убийства в образовательных учреждениях: механизмы, причины, профилактика // Национальный психологический журнал. — 2018. — № 4 (32). — С. 62—76.
5. Иванченко Р. Б., Польшиков А. В. Медико-социологические, уголовно-правовые и криминологические аспекты понятия «криминальный суицид» // Вестник Воронежского института МВД России. — 2017. — № 4. — С. 45—51.
6. Иванченко Р. Б., Польшиков А. В. Состояние, факторы, предупреждение школьного насилия: экспертный взгляд // Вестник Воронежского института МВД России. — 2015. — № 4. — С. 34—39.
7. Лелеков В. А., Кошелева Е. В. Ювенальная криминология : учебник. 3-е изд., доп. и перераб.
— М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2017. — С. 215.
8. Мурсалиева Г. Группы смерти 18+ [Электронный ресурс]. — URL: https://www.novayagazEta.ru/ articles/2016/05/16/68604 (дата обращения: 20.09.2017).
9. Педагогика : учебник / Л. П. Крившенко [и др.].
— М. : Проспект, 2010. — С. 420.
10. Пучнина М. Ю. Криминальный суицид несовершеннолетних: криминологические и уголовно-правовые меры противодействия : монография / под ред. д-ра юрид. наук К. К. Панько — М. : Юрлитинформ, 2020. — 200 с.
11. Сабанин С. Н., Карапетян А. А. Современные тенденции молодежного экстремизма в Сверд-
ловской области // Вестник Московского университета МВД России. — 2013. — № 1. — С. 80—83.
12. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. — M. : Прогресс, 1996.
13. Fast J. Ceremonial violence : a psychological explanation of school shootings. — Woodstock, NY : Overlook Press, 2008.
REFERENCES
1. Baeva L. V. «Gruppyi smerti» i «Kolumbayn-soobschestva» v onlayn kulture i realnom sotsiume // Informatsionnoe obschestvo. — 2019. — # 3. — S. 33—42.
2. Bidova B. B. Protivodeystvie tehnologiyam vovlecheniya v terroristicheskuyu deyatelnost // Sov-remennyie problemyi nauki i obrazovaniya : sbornik materialov ezhegodnoy mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii. — Essentuki. — 2017. — S. 14—20.
3. Valeeva M. Deti predostavlenyi sami sebe // Mayak Syisolyi : obschestvenno-politicheskaya gazeta. — 2014. — # 19. — S. 12.
4. Davyidov D. G., Hlomov K. D. Massovyie ubiyst-va v obrazovatelnyih uchrezhdeniyah: mehanizmyi, prichinyi, profilaktika // Natsionalnyiy psihologicheskiy zhurnal. — 2018. — # 4 (32). — S. 62—76.
5. Ivanchenko R. B., Polshikov A. V. Mediko-sotsiologicheskie, ugolovno-pravovyie i kriminolog-icheskie aspektyi ponyatiya «kriminalnyiy suitsid» // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2017. — # 4. — S. 45—51.
6. Ivanchenko R. B., Polshikov A. V. Sostoyanie, faktoryi, preduprezhdenie shkolnogo nasiliya: ek-
spertnyiy vzglyad // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2015. — # 4. — S. 34—39.
7. Lelekov V. A., Kosheleva E. V. Yuvenalnaya kriminologiya : uchebnik. 3-e izd., dop. i pererab. — M. : YuNITI-DANA, 2017. — S. 215.
8. Mursalieva G. Gruppyi smerti 18 [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://www.novayagazeta.ru/articles/ 2016/05/16/68604 (data obrascheniya: 20.09.2017).
9. Pedagogika : uchebnik / L. P. Krivshenko [i dr.]. — M. : Prospekt, 2010. — S. 420.
10. Puchnina M. Yu. Kriminalnyiy suitsid nesover-shennoletnih: kriminologicheskie i ugolovno-pravovyie meryi protivodeystviya : monografiya / pod red. d-ra yurid. nauk K. K. Panko — M. : Yurlitinform, 2020. — 200 s.
11. Sabanin S. N., Karapetyan A. A. Sovremennyie tendentsii molodezhnogo ekstremizma v Sverdlovskoy oblasti // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. — 2013. — # 1. — S. 80—83.
12. Erikson E. Identichnost: yunost i krizis. — M. : Progress, 1996.
13. Fast J. Ceremonial violence : a psychological explanation of school shootings. — Woodstock, NY : Overlook Press, 2008.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Пучнина Маргарита Юрьевна. Преподаватель кафедры уголовного права и криминологии. Кандидат юридических наук.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 3940б5, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. 8 (951) 861-51-91.
Пучнин Александр Васильевич. Доцент кафедры оперативно-разыскной деятельности. Кандидат юридических наук
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. 8 (910) 344-19-76.
Puchnina Margarita Yuryevna. Lecturer of the chair of Criminal Law and Criminology. Candidate of Law. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8 (951) 861-51-91.
Puchnin Alexander Vasilievich. Associate Professor of the chair of Operational and Investigative Activities. Candidate of Law.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8 (910) 344-19-76.
Ключевые слова: деструктивный контент; несовершеннолетние; «группы смерти»; социальные сети; скулшутинг; «Колумбайн»; массовые самоубийства; мониторинг интернет-пространства.
Key words: destructive content; minors; «death groups»; social networks; school shooting; «Columbine»; mass suicides; monitoring of the Internet space.
УДК 343.85
