CC BY
66В. Ф. ЛЯМКИН, Б. Б. ПРОХОРОВ
МЕДИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И ГЕОБОТАНИЧЕСКИЕ КАРТЫ
Развитие медицинской географии в последние годы и укрепление ее положения в системе географических наук привели к значительному расширению сферы исследований и к обновлению методов изучения географической среды. Многие медико-географические явления не поддаются визуальному определению или выявляются только в результате огромных затрат времени и труда. В этих случаях медицинская география как бы теряет один из главных географических методов познания внешней среды — картографический. Наиболее остро этот вопрос встает при необходимости выдачи медико-географической информации для на-! роднохозяйственных целей, особенно, когда эта информация для удобства ; и практического использования должна быть точно ориентирована в про-, странстве. Это обстоятельство заставило обратить внимание медико-географов на различные компоненты природной среды или их сочетания и использовать их как индикаторы пространственного распространения медико-географических явлений. В этой связи возник интерес к природным картам — в качестве картографических основ и справочного картографического материала. Авторы настоящей статьи поставили перед собой задачу показать роль геоботанических карт в медико-географических исследованиях, особенно при составлении медико-географических и биогеографических (для целей медицинской географии) карт. Мы остановимся также на значении для медицинской географии не только геоботанических, но и тесно связанных с ними ландшафтных карт.
Зависимость состояния здоровья населения от факторов географической среды и выбор картографических основ
для составления медико-географических карт 1
В 1966 г. тяжело заболели 39 жителей Хабаровского края. Врачи установили, что причиной болезни явилось отравление медом, нектар для которого пчелы собирали с цветков багульника болотного. Случай массового отравления, этиологически связанного с одним из компонентов природной среды — проблема, несомненно, относящаяся к компетенции медицинской географии. Профилактические соображения подсказывают самые простые меры предупреждения подобных случаев. Необходимо закартировать в крупном масштабе все территории с обширными зарос-
лями багульника болотного. С учетом этих карт можно расположить пасеки таким образом, чтобы пчелы не летали на участки, покрытые этим ядовитым растением. Этот пример демонстрирует возможности плодотворного сотрудничества между геоботаниками и медико-географами. Целесообразность такого контакта рельефно выступает при использовании специализированных геоботанических карт для сбора и оценки запасов растительного лекарственного сырья или при изучении палинозов (тяжелых аллергических заболеваний людей, вызываемых пыльцой растений) и их профилактики. В большинстве остальных случаев, которые нам предстоит рассмотреть, связь между здоровьем человека и растительностью, может быть, не столь наглядна, но, несомненно, столь же органична.
Сфера интересов медицинской географии весьма обширна, а в связи с этим обширен и набор медико-географических явлений, подлежащих картографированию. К ним относятся медико-географические явления, обусловленные преимущественно природными факторами (травматизм и нарушения психики в результате сейсмических катастроф; природные предпосылки клещевого энцефалита и туляремии в конкретном регионе). Другие явления определяются как природными, так и хозяйственно-бытовыми факторами (холодовая травма и простудные заболевания в связи с производственными процессами на открытом воздухе при сильных морозах; заболеваемость клещевым энцефалитом при освоении таежных пространств с предпосылками клещевого энцефалита и пр.). Для показа названных явлений в качестве основ среди других карт применяются и геоботанические. Их ценность особенно повышается при медико-географическом изучении лесных территорий.
Рассматривая вопросы сопряженного тематического картографирования, В. Б. Сочава (1965) отметил, что посредством интерпретации различных природных карт возможно составление серии производных карт медико-географического содержания. Для среднемасштабного медико-географического картографирования, по мнению названного автора, это, видимо, основной путь. Конечно, не все медико-географические карты — производные, но значительная их часть, особенно из тех, которые выполняются в настоящее время, несомненно, относится к этой категории.
Опыт свидетельствует, что при показе медико-географических явлений, стержнем которых служит биотический процесс, наилучшими основами будут ландшафтная или геоботаническая карты.
У авторов этой статьи различные взгляды на значение обоих видов карт при медико-географическом картировании. Один отдает предпочтение ландшафтной основе, как наиболее универсальной и поэтому более полно отражающей всю совокупность природных условий, на фоне которых развивается медико-географический процесс. Другой предпочитает геоботанические карты, поскольку их границы более «осязаемы» на местности и в связи с этим более достоверны на карте, методика их составления отработана гораздо лучше, чем при ландшафтном картировании, а высокие индикационные возможности растительности позволяют довольно точно диагностировать ландшафтную ситуацию, специфичную для того или иного геоботанического выдела. Наилучший выход — использование одной из этих карт в качестве основы, а другой — как дополнительного картографического источника.
Существуют объективные причины, заставляющие использовать при различных видах медико-географического картирования то ландшафтные, то геоботанические основы. При показе на карте населения позвоночных животных, различных кровососущих паразитов или лекарственных растений наиболее приемлемы в качестве основ геоботанические карты. Показ же предпосылок природноочаговых болезней или совмещенное от-
ражение на карте разнородных по своей этиологии нозологических единиц (например, туляремия, клещевой риккетсиоз, эндемический зоб и холодовая травма) требуют использования ландшафтных основ.
Некоторые итоги медико-географического картографирования
Идея создания зоогеографических, биогеографических и медико-географических карт на геоботанической основе высказывалась многими авторами, наиболее отчетливо Е. Н. Павловским (1954, 1956), В. Б. Со-чавой (1959), Н. Б. Бирулей и Л. И. Залуцкой (1959), Г. В. Сердюковой (1959), Е. И. Игнатьевым и О. В. Шкурлатовым (1960, 1962), Н. В. Тупиковой и А. П. Шведовым (1961). Интересным опытом составления бногеографических карт на ландшафтной основе была биогеографическая карта Тургайской долины (Вернандер и др., 1959).
В Институте географии Сибири и Дальнего Востока в разное время было создано значительное число медико-географических и биогеографических карт для цел^й медицинской географии. Одной из первых была картосхема потенциальной опасности территории по клещевому энцефалиту (Верппшский, Балаганов, 1962). Она сделана на территорию ключевого участка верхоленской южной тайги и представляет собой первый опыт составления медико-географических карт на геоботанической основе. Эта картосхема дала начало целой серии карт не только опубликованных, но и рукописных, нашедших применение в практической работе органов здравоохранения. Настоящая работа — прекрасный пример плодотворного сотрудничества медико-географа и геоботаника.
На упомянутой картосхеме показано 17 типов растительных сообществ, сгруппированных в 5 категорий потенциальной опасности по клещевому энцефалиту. Цель и значение карты, как пишут Б. В. Вершин-ский, В. Я. Балаганов (1962, стр. 61),— «охарактеризовать территорию участка с точки зрения опасности заражения таежным энцефалитом в различных растительных сообществах ... крупномасштабные карты должны играть роль своеобразных эталонов при построении среднемас-штабных карт ... не менее важным представляется и их применение для расшифровки мелкомасштабных карт». Очень важна, на наш взгляд, предпринятая авторами попытка создания медико-географической карты на основе, отражающей динамику растительных сообществ. Это позволяет не только ретроспективно установить возможность существования предпосылок болезней с природной очаговостью в прошлом, но и прогнозировать возможную эволюцию их в будущем. Работа, как и любой опыт создания нового научного направления, не лишена недостатков, что ни в коей мере не снижает ее положительного значения.
Дальнейшее развитие идей, содержащихся в этой работе, мы встречаем в статье В. Я. Балаганова, Б. В. Вершинского и Н. Ф. Реймерса (1964). Авторы на основе количественных данных детализируют пространственные связи паразитофауны, наземных позвоночных и растительности в условиях различных природно-антропогенных режимов на том же ключевом участке верхоленской тайги. Наиболее важная часть этой работы, по нашему мнению, — составление специализированной геоботанической основы для карты биокомплексов. На ней выделено 35 растительных сообществ, объединенных в легенде в зависимости от местоположения коренных сообществ (долины крупных и долины мелких рек, высокие водоразделы и низкие водоразделы и т. д.) в соответствующие ряды трансформации. Использование этой основы позволило установить сукцессионные изменения в населении позвоночных, что крайне важно при изучении структуры и динамики природных предпосылок трансмиссивных инфекций.
На II совещании молодых географов Сибири и Дальнего Востока, проходившем в Иркутске в 1964 г., были доложены две крупномасштабные картосхемы населения мелких млекопитающих, составленные для водораздельных участков в Приангарье и Верхоленье (Лямкин, 1965). На них показана связь динамики населения мелких млекопитающих с изменениями в составе растительного покрова. В результате 3-летних исследований было установлено, что относительно стабильной численностью характеризуется население мелких млекопитающих коренных растительных сообществ. С нарушением последних (в различных производных группировках на месте коренных) нарушается и эта стабильность, что выражается в колебаниях относительной численности животных.
Исследования на основе положений, изложенных в статье Б. В. Вертинского и В. Я. Балаганова (1962), были продолжены при создании мелкомасштабной обзорной типологической карты «Население иксодовых клещей — переносчиков инфекций с природной очаговостью южной тайги и лесостепи Иркутской области» м. 1:2000000 (Вершинский, 1962). В качестве основы была использована карта растительности юга Иркутской области (Номоконов, Фролова, Пешкова, 1962), дополненная данными по режиму увлажнения. На карте цветовыми тонами показаны основные закономерности размещения 5 типов населения иксодовых клещей. Каждый тип, в свою очередь, подразделяется на 2 подтипа, показанных на карте различной интенсивностью основного тона, в зависимости от численности клещей. На карте легко выявляются как качественные, так и количественные особенности структуры «клещевого» населения в зависимости от состава и динамического состояния растительных сообществ.
Структура легенды этой карты, методика выполнения и принципы, из которых исходил автор при ее создании, вызвали оживленную дискуссию. В большинстве случаев отзывы на карту были положительными (Воронов, 1963; Воронов и Эфрон, 1963). Часть критических замечаний, высказанных, в частности, Р. П. Зиминой и Ю. А. Исаковым (1963), весьма спорны и не заключают предложений по совершенствованию самого метода, примененного Б. В. Вершинским. Блестящая и достаточно аргументированная критика взглядов, высказанных авторами рецензии, данная А. М. Чельцовым-Бебутовым (1966), освобождает нас от рассмотрения взглядов рецензентов на принципы мелкомасштабного зоогеографического картографирования. Некоторые неточности в распределении комплексов клещей на этой карте объясняются, как нам кажется, слабой разработанностью экологии 1ход,Шае в Восточной Сибири вообще и, в частности, вопроса о связи иксодовых клещей с различными сообществами растительного покрова, особенно на границе ареала. Другая причина фактологических ошибок, кстати не только на этой карте, но и на других, составленных с использованием геоботанических основ, заключается в том, что ошибки основы повторяются в новом качестве на зоогеографических картах.
Если при составлении карты-основы используются некондиционные материалы или ошибка закрадывается в работу геоботаника, то зоогеограф или медико-географ при составлении мелкомасштабных карт, интерпретируя такие геоботанические контуры, может допустить ошибку, показав животное население или медико-географическое явление, свойственное растительной группировке, которая на самом деле отсутствует. Аналогичное положение складывается при попытке показать современное население на карте восстановленного растительного покрова. Выход из этого положения — составление специализированных геоботанических карт с учетом динамики растительного покрова и проверка геоботаниче-
3 Геоботаническое картографирование. 1970
33
ских контуров, где это возможно, по другим картам природы. При проведении крупно- и среднемасштабного картографирования возможность таких ошибок практически устраняется, поскольку в этом случае специалист достаточно хорошо знаком с территорией и всегда может на месте проверит^» вызывающие сомнения участки и устранить ошибку, допущенную при составлении картографической основы.
Б. В. Вершинский (1963) писал, что «Карту населения иксодовых клещей» можно использовать как исходный документ для целенаправленного проведения зоопаразитологических работ в целях более точной характеристики распределения клещей на юге Иркутской области. Вместе с тем карта в серии с другими картами, отражающими распределение биологических компонентов болезней с природной очаговостью (возбудители, позвоночные-носители и т. д.) и показывающими специальные факторы, влияющие на формирование предпосылок болезней, может явиться основой для составления медико-географического прогноза и системы мероприятий, направленных на оздоровление территории. Это и было сделано Б. В. Вершинским и В. К. Симонович (1965). В серии карт, характеризующих природные предпосылки клещевого энцефалита и клещевого риккетсиоза на территории Иркутской области, описываемая карта стала стержневой. Эпидемиологический анализ этой серии позволил провести районирование территории по сочетанию профилактических противоэнцефалитных мероприятий (заключительная карта серии). Эта подборка карт в сопровождении пояснительного текста была оформлена в виде докладной записки в Иркутский Облздравотдел и Министерство здравоохранения РСФСР.
В 1963 г. Б. В. Вершинским (1964) была составлена нозогеографиче-ская карта «Болезни с природной очаговостью в СССР» м. 1:25 ООО ООО. На карте цветовым фоном и внемасштабными знаками показаны природные предпосылки 22 болезней с природной очаговостью на территории СССР. Как пишет Б. В. Вершинский (1964, стр. 88), цель карты — «дать общую картину территории страны с точки зрения наличия природноочаговых болезней». Эта первая изданная комплексная нозо-географическая карта, которая кроме практического имеет важное методическое значение. Карта может быть использована при составлении программ комплексного детального изучения природноочаговых инфекций, при разработке общегосударственных мероприятий по оздоровлению территории СССР, для выявления границ природных очагов и при уточнении карт, сделанных с применением иных методов картографирования.
В частности, очень интересным оказалось сопоставление карты Б. В. Вершинского с картой интенсивности проявления природных очагов клещевого энцефалита на территории РСФСР по данным районной регистрации заболеваемости населения (Неронов, Иванова, 1965). Оказалось, что в целом ареал клещевого энцефалита на обеих картах совпадает. Но поскольку ареал предпосылок, естественно, шире ареала заболеваемости и, кроме того, заболеваемость регистрируется только в населенных районах, а на огромных пространствах тайги с редким населением заболеваемость регистрируется не всегда, граница территорий, опасных по клещевому энцефалиту, у Б. В. Вершинского несколько шире границ территорий с зарегистрированными случаями клещевого энцефалита. На карте В. М. Неронова и Л. М. Ивановой Сахалин показан как территория, свободная от клещевого энцефалита, а на карте Б. В. Вершинского южная половина острова обозначена как территория с природными предпосылками клещевого энцефалита. Появившиеся в последнее время данные и Атлас Сахалинской области (1967) подтвердили правильность построений Б. В. Вершинского.
Некоторое несоответствие между границами территорий с природными предпосылками тех или иных зооантропонозов и существующими очагами, отмеченное, в частности, В. В. Кучеруком (1965), А. Я. Лысенко, Г. Е. Гозодовой, В. Н. Барковым (1965), объясняется «недостаточностью наших знаний и неумением правильно определять „нозоген-ность" конкретных территорий, а также тем, что понятие „природные предпосылки" несколько шире понятия „природный очаг"» (Кучерук, 1965, стр. 142). Один из недостатков, наиболее часто отмечаемых, — отсутствие исходных данных на некоторые охарактеризованные районы, т. е. гипотетический показ предпосылок болезней в отдельных природных комплексах. На первый взгляд, это совершенно справедливое замечание, однако, как пишет А. М. Чельцов-Бебутов (1966, стр. 151), «при ином, чисто фактологическом подходе, если обозначать на географической основе специальной карты известные нам точки находок, мы в сущности всегда будем иметь лишь карту изученности».
Экстраполяция данных, произведенная Б. В. Вершинским с изученных участков территории на неисследованные участки, отнюдь не является недостатком карты, поскольку при этом использовался принцип единства животного населения и связанных с ним возбудителей зооантропонозов и структурных элементов ландшафта. В противном случае создание любых мелкомасштабных и среднемасштабных биогеографических карт становится невозможным. В настоящее время немыслимо всю территорию Советского Союза охватить даже мелкомасштабной биосъемкой.
В последнее время все большее значение при тематическом картографировании приобретают серии сопряженных карт (Сочава, 1965). Об одной из таких серий мы уже упоминали выше. Другим примером могут служить 3 мелкомасштабные карты (м. 1:5 ООО ООО), помещенные в Атласе Забайкалья («Млекопитающие — хранители возбудителей и прокор-иители переносчиков болезней», автор В. Ф. Лямкин; «Иксодовые клещи — переносчики возбудителей болезней» и «Болезни с природной очаговостью», автор последних Б. В. Вершинский). Картографирование проводилось с использованием одной основы, применялись одни и те же методы и принципы, упоминаемые выше. Подобная согласованность серии карт дает возможность достаточно детально и дифференцированно подойти к разработке системы профилактических мероприятий в пределах региона и наметить пути дальнейшего изучения природных предпосылок зооантропонозов.
Биогеографические карты для целей медицинской географии
Один из обязательных разделов в работах, посвященных связи внешней среды и здоровья человека, — медико-географическая оценка биоты, т. е. биологического компонента географической среды и ее подразделений любого ранга (Сочава, 1963). При этом в зависимости от задачи работы биота оценивается в целом или по ее отдельным составляющим. В этих исследованиях широко применяются различные биогеографические карты. Чаще всего это зоогеографические карты и карты биокомплексов. Учитывая целевую направленность медико-географических работ, такие карты чаще всего составляются специалистами, занимающимися медицинской географией или тесно с ней связанными.
Связь животного населения (играющего очень важную роль в поддержании очагов и распространении многих болезней) с растительностью заключает в себе трофические отношения и отражает пространственную приуроченность животных. Эти связи возникли в результате длительного эволюционного развития. Они достаточно устойчивы и закреплены в ходе естественного отбора.
3»
35
В настоящее время встречаются значительные трудности при выделении в природе территорий, занятых определенным типом населения позвоночных, на основе зоогеографических критериев. Зависит это как от специфики объекта картографирования, так и от низкого уровня технического оснащения полевых работников, занимающихся картографированием. В этой ситуации на первый план выступает индикационная роль растительности, характер которой является достоверным показателем возможного обитания здесь определенного сообщества позвоночных животных и сопутствующих им паразитов. Такие индикационные карты могут приносить реальную пользу при решении многих практических вопросов от дератизации (истребительных работ) в очагах особо опасных инфекций до охраны ценных и редких животных.
Наш век — век коренной (очень часто катастрофической) перестройки природной среды. Изменение растительного покрова — создание культурных ландшафтов — ведет к резкому, обычно негативному изменению среды обитания многих видов животных. В этих условиях работы и по охране природы, в частности зооты биоценозов, наиболее целесообразно проводить, опираясь на геоботанические и составленные на их основе зоогеографические карты.
Для выявления закономерностей циркуляции в природе возбудителей болезней наиболее перспективны карты биокомплексов. На этих картах показывается по возможности вся сумма экологических условий и все возможные паразитарные цепи, по которым может циркулировать болезнетворный агент. Примером может служить карта биокомплексов Баргузинской котловины и ее горного обрамления, составленная авторами настоящей статьи совместно с другими сотрудниками Института географии Сибири и Дальнего Востока. Она явилась результатом синтеза 6 самостоятельных крупно- и среднемасштабных карт: 1) иксодовые клещи (Т. А. Вершинина); 2) гельминты млекопитающих (Ю. А. Елты-шев); 3) население наземных позвоночных (В. Ф. Лямкин); 4) растительность (В. Ф. Климова); 5) ландшафтная карта (И. А. Коломыц); 6) леса Баргузинского района (получена в лесхозе). Кроме того, использовались материалы по эктопаразитофауне (гамазовые клещи и блохи), полученные во время полевых работ 1965—1967 гг. Из перечисленных карт, отражающих состав и распределение отдельных зоологических групп в природнотерриториальных подразделениях района, наибольший интерес представляет карта гельминтов млекопитающих.
К. И. Скрябин (1924) писал, что при полной биологической характеристике определенных стаций необходимо обращать внимание на фауну паразитических червей. При построении карт биологических районов должны приниматься в расчет и данные по гельминтогеографии. В Институте географии Сибири и Дальнего Востока эта идея была реализована Ю. А. Елтышевым. На основе трехлетних полевых круглогодичных работ им была составлена среднемасштабная карта, на которой показаны видовые комплексы гельминтов, характерные для различных геосистем Баргузинского аймака Бурятской АССР. При составлении этой карты использовались различные картографические источники, в том числе крупномасштабная карта растительности, ландшафтная карта, карта позвоночных животных этой котловины.
Приведем для примера легенду карты «Гельминты млекопитающих Баргузинского аймака, (Видовые комплексы гельминтов и их территориальная приуроченность)».
1. Hymenolepis megaloon (Linstow, 1901), Qunqueserialis quinquéserialis Вагсег et Laughlin, 1914, Fasciola hepatica L., 1758, Alaria alata (Goese, 1782), Taenia cras-siceps (Zeder, 1800), T. poliacantha Leuckart, 1856, Syphacia obvelata (Rudolphi, 1802), Hymenolepis diminuta (Rudolphi, 1819), Paranoplocephala omphalodes
(Hermann, 1783), Alveococcus multilocularis (L'euckart, 1863), Mesocestoides Ii-neatus (Goese, 1782), Heligmosomum costellatum (Dujardin, 1845) в лугово-болот-ных и лугово-степных пойменных местообитаниях.
2. Hymenolepis diminuta (Rudolphi, 1819), Heligmosomum costellatum (Dujardin,
1845), Paranoplocephala omphalodes (Hermann, 1783), Quinqueserialis quinquese-rialis Barcer et Laughlin, 1914, Suphacia obvelata (Rudolphi, 1802), Neoskrjabino-lepis schaldybini Spassky, 1947, Hymenolepis hórrida (Linstow. 1901), Aprosta-tandrya sp., Cataenotaenia gen. sp., Alaria alata (Goese, 1782), Plagiorchis euta-miatis Schulz, 1932, Soboliphyme jamesoni Read, 1952 в лугово-болотно-лесных пойменных местообитаниях.
3. Ascaris tarbagan (Schulz, 1931), Hymenolepis magaloon (Linstow, 1901), Echinoco-
ccus granulosus (Batsch, 1786), Alveococcus multilocularis (Leuckart, 1863), Tri-chostrongylus colubriformis (Giles, 1892), Monilifornis moniliformis (Meyer, 1933) в степных пологоволнистых местообитаниях.
4. Ascaris tarbagan (Schulz, 1931), Trichostrongylus colubriformis (Giles, 1892)
в степных местообитаниях каменистых подгорных шлейфов и террас.
5. Ascaris tarbagan (Schulz, 1931), Ascaris ioffi Schulz, 1931 в степных склоновых
местообитаниях.
6. Hymenolepis diminuta (Rudolphi, 1819), Heligmosomum costellatum (Dujardin,
1845), Rictularia baicalensis Spassky, Rjigicov, Sudaricov, 1952, Protostrongylus Kamensky Schulz, 1930, Dicrocoelium lanceatum Stiles et Hassal, 1896, Nemato-dirus aspinosus Schulz, 1931, Trichocephalus leporis Froelich, 1789, Staphylocystis sibirica (Morosov, 1957), Neoskrjabinolepis schaldybini Spassky, 1947, Soricinia cirravaginata Eltyshev n. sp., Cucurbilepis skrjabini Sadovslcaja, 1965, Ditestolepis diaphana (Cholodkowsky, 1906), Syphacia obvelata (Rudolphi, 1902), Mastophorus muris (Gmelin, 1790) в лесных (преимущественно сосновых) пологоволнистых и подгорных местообитаниях.
7. Heligmosomum costellatum (Dujardin, 1845), Hymenolepis diminuta (Rudolphi,
1819), Neoskrjabinolepis schaldybini (Spassty, 1947), Soricinia cirravaginata Eltyshev n. sp., Cucurbilepis skrjabini Sadovskaja, 1965, Sinuterilepis diglobovary Sadovskaja, 1965, Staphylocystis sibirica (Morosov, 1957), Ditestolepis diaphana (Cholodkowsky, 1906), Mastophorus muris (Gmelin, 1790), Syphacia obvelata (Rudolphi, 1802), Rictularia baicalensis Spassky, Rjigicov, Sudaricov, 1952, Para-crenosoma skrjabini (Pologentsev, 1935), Molluscotaenia baicalensis Eltyshev n. sp., Capillaria kutori Ruchladeva, 1946, C. capillaris (Linstow, 1882), Brachy-laemus musculi (Rudolphi, 1919), Heligmosomum skrjabini Schulz, 1926 в лесных склоновых местообитаниях.
8. Heligmosomum costellatum (Dujardin, 1845), Neoskrjabinolepis schaldybini Spassky,
1947, Hymenolepis diminuta (Rudolphi, 1819), Soricinia cirravaginata Eltyshev n. sp., Rictularia baicalensis Spassky, Rjigicov, Sudaricov, 1952, Sinuterilepis diglobovary Sadovskaja, 1965, Dicrocoelium lanceatum Stiles et Hassal, 1896, Staphylocystis' sibirica (Morosov, 1957), S. scutigera (Dujardin, 1845), Urocistis prolifer Villot, 1880, Soricinia bargusinica Eltychev n. sp., S. sorocis (Baer, 1927), Ditestolepis diaphana (Cholodkowsky, 1906), Cucurbilepis skrjabini Sadovskaja, 1965, Phy-saloptera soricina (Baylis, 1934), Capillaria kutori Ruchladeva, 1946, C. capillaris (Linstow, 1882), Longistriata Ijamkini Eltyshev n. sp., Paracrenosoma skrjabini (Pologentsev, 1935), Neoglife sobolevi Schaldybi, 1953, Plagiorchis muris Tanabe, 1922, Brachylaemus recurvus (Dujardin, 1845), Heligmosomum polygrum (Dujardin, 1845), H. azerbaidjani Schachnasarova, 1949, Syphacia stroma (Linstow, 1884) в лесных местообитаниях долин горных рек.
9. Heligmosomum costellatum (Dujardin, 1845), Hymenolepis diminuta (Rudolphi,
1819), Rictularia baicalensis Spassky, Rjigicov, Sudaricov, 1952, Syphacia obverlata (Rudolphi, 1802), Capillaria putorii (Rudolphi, 1819), Filaroides martis (Werner, 1782), Crenosoma taiga Skrjabin et Petrov, 1928, Mesocestoides lineatus (Goese, 1782), Trichinella spiralis (Owen, 1835) в подгольцово-гольцовых местообитаниях высокогорья.
10. Гельминты отсутствуют на незакрепленных песках и озерно-солончаковых равнинах.
Внемасшта бн ы е знаки
11. Taeniarinchus saginatus (Larvae), Hydatigera taenieformis, Mesocestoides lineatus
(Goese, 1782) в синантропных местообитаниях (села, заимки, животноводческие фермы).
Примечание. Гельминты перечислены в порядке доминирования.
Основные положения методики составления карты биокомплексов Баргузинской котловины, о которой упоминалось выше, опубликованы в Материалах третьего научного совещания по проблемам медицинской
географии (1968). На карте выделено 12 биокомплексов: 1) лугово-бо-лотно-кустарниковых пойм, 2) лугово-болотно-лесных пойм, 3) степных приподнятых равнин с участками боров, 4) степных подгорных полого-наклонных равнин, 5) боровых подгорных равнин и нижних частей склонов, 6) степных склонов, 7) светлохвойных (лиственничных) склонов, 8) темнохвойных склонов, 9) подгольцовых высокогорий, 10) темнохвой-ных долин рек, 11) светлохвойных долин рек, 12) гольцовых высокогорий. За рамкой карты дается экспликация. Ввиду значительного объема ниже мы приводим только фрагменты ее. Биокомплексы
5. Боровые подгорных равнин и нижних частей склонов.
Растительность — остепненные сосновые леса, местами замещенные сос-ново-березовыми и сосново-осиновымн травяными лесами.
Население позвоночных — низкой численности (38видов). Доминируют: зеленый конек, гаичка-пухляк, белошапочная овсянка, средняя бурозубка, восточно-азиатская мышь, красная полевка, обыкновенная бурозубка и красносерая полевка. Пресмыкающиеся и земноводные отсутствуют. Возможно проникновение в пограничные части даурского хомячка, полевки-экономки, восточной полевки и сибирского углозуба.
Эктопаразиты — Dermacentor nuttalli 01.; гамазовые клещи (облигатные и факультативные гематофаги) и блохи — 25 видов с абсолютным доминированием специфических паразитов лесных млекопитающих.
Гельминты — 24 вида. Доминируют представители класса цестод.
Виды индикаторы — обыкновенный козодой, большая горлица. 10. Темнохвойные долин рек.
Растительность — характерны разнообразие и мозаичность группировок. Преобладают темнохвойные травяные леса из ели, кедра.
Население позвоночных — высокой численности (88 видов). Доминируют: белошапочная овсянка, зеленый конек, гаичка-пухляк, корольковая и зеленая пеночки, сибирская горихвостка, средняя и обыкновенная бурозубки, восточноазиат-ская мышь, красносерая полевка, обыкновенная белка; живородящая ящерица, узорчатый полоз, обыкновенный уж встречаются на отдельных участках комплекса.
Эктопаразиты — Ixodes persulcatus Sch., Dermacentor silvarum 01., D. nu-talli 01.; гамазовые клещи и блохи — 37 видов с доминированием паразитов лесных млекопитающих.
Г е л ь м и н т ы — 31 вид (трематоды, цестоды, нематоды). Преобладают цестоды и нематоды.
Виды индикаторы — вальдшнеп, оляпка, кутора, выдра.
На основе карты биокомплексов, изучения иммунологической структуры животного населения, выделения возбудителей из иксодовых клещей и некоторых экономико-географических карт была составлена карта эпидемиолого-ландшафтных комплексов.
Динамика медико-географических явлений и их отражение
на картах
В современной медицинской географии большое значение придается отражению на карте различных динамических явлений. Речь идет о временной и пространственной динамике, например сезонные колебания численности позвоночных животных и кровососущих двукрылых, расширение или сужение местообитаний различных видов в результате хозяйственной деятельности человека (сокращение распространения сурков в результате распашки степей). В этой связи создаются: 1) ретроспективные карты, отражающие многолетние или многовековые колебания ареалов болезней; 2) прогностические карты, на которых показаны территории с латентными в настоящее время очагами, активизация которых может произойти в результате хозяйственного освоения этих районов.
Динамика медико-географических явлений также может быть показана с использованием геоботанических основ. Например, сезонная динамика иксодовых клещей находит отражение на карте, легенда которой имеет следующий вид.
Подтаежные мелколиственные леса — высокая стабильная численность иксодовых клещей. Появление первых экземпляров — I декада апреля, максимальная численность — III декада мая—I декада июня. Южнотаежные л ее а — средняя с повышением в отдельных местообитаниях численность иксодовых клещей. Появление первых экземпляров — II—III декады апреля, максимальная численность — I—II декады июня, и т. д.
Для обозначения на карте изменений пространственной численности животного населения могут применяться следующие приемы.
Основной цветовой тон.
Редкая штриховка по основному тону.
Внемасштабный знак по основному тону.
Частая штриховка по основному тону.
Сухие ковыльково-типчаковые степи с высокой численностью длиннохвостого суслика.
Выпасы на месте сухих ковыльково-типчаковых степей; численность длиннохвостого суслика резко снижена в результате пастбищной дигрессии.
Распаханные участки сухих ковыль-ково-типчаковых степей; длиннохвостый суслик отсутствует.
Огороженные залежи на месте распаханных сухих ковыльково-тип-чаковых степей; численность длиннохвостого суслика очень высокая.
Примером карт, отражающих многолетние колебания ареала болезни, могут служить карты маляриогенных ландшафтов до начала борьбы с малярией и после завершения различных этапов этой борьбы (Лысенко и Семашко, 1968).
В заключение приведем текст легенды, отражающей различную напряженность медико-географического явления, принятой на карте «Природные предпосылки клещевого энцефалита и степень их напряженности».
Сухая степь.
Луговая степь в сочетании с березовыми колками. Лесостепь.
Подтайга.
Южная тайга.
Средняя тайга.
Северная тайга.
Предпосылки клещевого энцефалита отсутствуют.
Предпосылки клещевого энцефалита, низкая напряженность.
Предпосылки клещевого энцефалита, низкая напряженность.
Предпосылки клещевого энцефалита, высокая напряженность.
Предпосылки клещевого энцефалита, высокая напряженность.
Предпосылки клещевого энцефалита, низкая напряженность.
Предпосылки клещевого энцефалита отсутствуют.
К перспективам работ по медико-географическому картографированию в Институте географии Сибири и Дальнего Востока в настоящее время
Из уже законченных работ может быть названа серия медико-географических карт на нефтегазоносные районы Западной Сибири. Серия состоит из 9 карт, большая часть которых выполнена или на геоботанической основе, или с привлечением геоботанической карты в качестве дополнительного картографического источника. Только на геоботанической основе сделана карта «Иксодовые клещи — переносчики болезней с природной очаговостью» (Вершинина, 1968); широко использовалась геоботаническая карта при составлении карты «Зооантропонозы» (Б. Б. Прохоров). Легенда к этой карте приводится ниже в виде таблицы,
Зооантропонозы
Приуроченность инфекций и инвазий к ландшафтно-геоботаническим подразделениям Западно-Сибирской равнины
Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистемах
Степень опасности заболевания людей
Природные и хозяйственно-бытовые факторы, способствующие возникновению заболеваний у населения
Природная характеристика
Дифиллоботриоз. Описторхоз.
Орнитоз (в местах скопления водоплавающих птиц — водоемы и околоводные геосистемы). Лептоспироз.1 Тениаринхоз.1
Токсоплазмоз.1 Альвеококкоз.
Дикование.
Альвеококкоэ.
Орнитоз (в местах скопления водоплавающих птиц — водоемы и околоводные геосистемы).
Дикование.
То же в сочетании с трихинеллезом.
Высокая.
Низкая. Высокая среди аборигенов, Низкая.
Высокая.
Низкая.
Употребление в пищу сырой и плохо проваренной рыбы, которая инвазируется кошачьей двуусткой и широким лентецом преимущественно в Оби и ее притоках, а узким лентецом также в реках Пур, Таз, Надым.
Охота и обработка водоплавающей дичи, сбор яиц и пуха в колониях птиц.
Уход за северными оленями.
Употребление в пищу плохо проваренного оленьего мяса.
Уход за северными оленями.
Обработка шкурок песцов, лисиц; близкий контакт с охотничьими и ездовыми собаками; сбор и употребление в пищу ягод, обсемененных яйцами гельминта.
Опасность заболевания людей практически отсутствует.
Обработка шкурок песцов, лисиц; близкий контакт с охотничьими и ездовыми собаками.
Охота и обработка водоплавающей дичи, сбор яиц и пуха в колониях птиц.
Опасность заболевания людей практически отсутствует.
Употребление в пищу сырого или плохо проваренного мяса белых медведей, моржей, тюленей.
Арктическая мохово-лишайнико-вая тундра и берега водоемов.
Низкогорные и предгорные тундры и лесотундра.
Арктические острова и побережье арктических морей.
1 Вероятно, возбудители атих инфекций выносятся со стадами домашних оленей из кустарниковой тундры и лесотундры.
Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистемах
Степень опасности заболевания людей
Природные и хозяйственно-бытовые факторы, способствующие возникновению заболеваний у населения
Природная характеристика
То же в сочетании: с дифиллоботриозом
с туляремией
с лептоспирозом
с тениаринхозом с токсоплазмозом.
Трихинеллез.
То же в сочетании: с туляремией (редкие непериодические вспышки) с лептоспирозом.
То же в сочетании с клещевым энцефалитом (в отдельных разрозненных участках с низкой напряженностью циркуляции возбудителя).
Клещевой энцефалит. Напряженность циркуляции возбудителя возрастает во вторичных мелколиственных лесах.
Трихинеллез.
Высокая. Низкая.
Употребление в пищу сырой и плохо проваренной рыбы.
Прямой контакт с инфицированными ондатрой и водяной полевкой; нападения кровососущих двукрылых насекомых.
В антропургических комплексах — уход за животными, преимущественно оленями; в природных комплексах — употребление сырой воды из непроточных водоемов для умывания и питья.
Употребление в пищу сырого или плохо проваренного оленьего мяса.
В антропургических комплексах — уход за сельскохозяйственными животными. Употребление в пищу сырого или плохо проваренного мяса бурых медведей.
Промысел ондатры и водяной полевки.
В антропургических комплексах уход за животными; в природных комплексах употребление сырой воды из непроточных водоемов.
Опасность заболевания людей практически отсутствует.
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием на участках темнохвой-ной тайги в весенне-летний период. Опасность заражения возрастает с увеличением численности клещей при смене коренных лесов производными мелколиственными.
Употребление в пищу сырого или плохо проваренного мяса бурых медведей.
Кустарничковая тундра и лесотундра.
Северотаежные равнинные и горные леса.
Северотаежные болотные равнины.
Среднетаежные лиственнично-сос-новые и сосновые лишайниковые леса.
Среднетаежные елово-пихтово-кедровые кустарничково-зелено-мошные леса и их восстановительные серии.
Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистемах
Степень опас- Природные и хозяйственно-бытовые факторы, ности заболе- способствующие возникновению заболеваний вания людей у населения
Природная характеристика
То же в сочетании с туляремией.
Клещевой энцефалит.
Клещевой риккетсиоз. Напряженность циркуляции возбудителя возрастает при сведении коренных лесов под сельскохозяйственные угодья
Трихинеллез.
Лихорадка Ку.
Токсоплазмоз.
Клещевой энцефалит. Напряженность циркуляции возбудителя снижается при сельскохозяйственном освоении коренных лесов.
Клещевой риккетсиоз. Напряжен ность циркуляции возбудителя возрастает при сведении коренных лесов под сельскохозяйственные угодья
Лептоспироз.
Трихинеллез.
Клещевой энцефалит.
Низкая.
Высокая.
Низкая.
Высокая.
Низкая.
Промысел и обработка ондатры и водяной полевки, массовые нападения кровососущих двукрылых насекомых, укусы иксодовых клещей.
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период в таежных геосистемах.
В антропургических модификациях таежных геосистем нападение клещей Dermacentor р ictus.
Употребление в пищу сырого или плохо проваренного мяса бурых медведей и барсуков.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными.
То же
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний и осенний периоды в лесных геосистемах.
Нападение клещей Dermacentor рictus, связанное с пребыванием в весенне-летний период на опушках лесов и безлесных участках.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными; употребление сырой воды из непроточных водоемов и купание в них.
В природных комплексах употребление в пищу сырого или плохо проваренного мяса бурых медведей и барсуков; в антропургических комплексах — сырой или плохо проваренной свинины.
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период в лесных геосистемах.
Сочетание среднетаежных лесов с грядово-мочажинными болотами.
Южнотаежные елово-кедрово-пихтовые травяные леса в сочетании с осиново-березовыми травяными лесами и сельскохозяйственные земли на их месте.
Подтаежные мелколиственные травяные леса в сочетании с участками сельскохозяйственных земель.
Подтаежные сосновые ковые и травяные леса.
лишаини-
Кя легенды
Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистемах
Степень опас- Природные и хозяйственно-бытовые факторы, ности заболе- способствующие возникновению заболеваний вания людей у населения
Природная характеристика
Клещевой риккетсиоз. Клещевой риккетсиоз.
Клещевой энцефалит.
Альвеококкоз.
Лихорадка Ку. Орнитоз.
Бешенство. Трихинеллез. Клещевой риккетсиоз.
Альвеококкоз.
Бешенство. Лептоспироз.
Низкая. Высокая.
Низкая.
Высокая.
Низкая.
Нападение клещей Dermacentor рictus, связанное с пребыванием в весенне-летний период на безлесных участках и опушках лесов.
Нападение клещей Dermacentor pictus и D. marginatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период на степных и луговых уча стках и опушках лесов.
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период в лесных геосистемах.
Охота, главным образом на лисицу; близкий контакт с охотничьими и пастушичьими собаками.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными.
В антропургических комплексах контакт с голубями — основными источниками инфекции.
Большое количество бродячих собак и сельской местности.
В антропургических комплексах употребление в пищу плохо проваренной свинины.
Нападение клещей Dermacentor pictus и D. marginatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период на степных и луговых участках и опушках колков.
Охота, главным образом на лисицу; близкий контакт с охотничьими и пастушичьими собаками.
Большое количество бродячих собак в сельской местности.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными; в природных — употребление сырой воды из непроточных водоемов и купание в них.
Сочетание луговых степей и остепненных лугов с березовыми травяными лесами.
Луговые и разнотравно-злаковые луговые степи с отдельными березовыми колками.
Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистемах
Степень опас- Природные и хозяйственно-бытовые факторы, ности заболе- способствующие возникновению заболеваний вания людей у населения
Природная характеристика
Туляремия. Лихорадка Ку.
Орнитоз.
Клещевой энцефалит.
Туляремия.
Лептоспироз.
Омская геморрагическая лихорадка.
Орнитоз.
Клещевой риккетсиоз.
Лихорадка Ку. Альвеококкоз.
Дифиллоботриоз.
Низкая.
Высокая.
Низкая.
» »
Высокая.
Преимущественно охота на зайца.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными.
В антропургических комплексах контакт с голубями — основными источниками инфекции.
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний и осенний периоды в березовых колках.
Охота на ондатру, водяную полевку и зайца; массовые нападения кровососущих двукрылых насекомых и иксодовых клещей.
В природных комплексах употребление сырой воды из непроточных водоемов и купание в них; в антропургических — уход за сельскохозяйственными животными.
Пребывание в геосистемах с сочетанием лугов, болот и мелководных озер, промысел там ондатры и нападение в этих геосистемах клещей.
В антропургических комплексах контакт с голубями и домашней водоплавающей птицей; в природных — обработка водоплавающей дичи.
Нападение клещей Dermacentor р ictus и D. marginatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период на луговых участках.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными.
Охота, главным образом на лисицу; близкий контакт с охотничьими и пастушичьими собаками.
Употребление в пищу сырой и плохо проваренной рыбы.
Сочетание луговых, лугово-болот-ных, тростниково-займищных и озерных геосистем в подтаежной и лесостепной подзонах.
Северотаежные луговые и залесенные поймы бассейна рек Пур и Таз.
Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистамах
Туляремия. Постоянная низкая напряженность циркуляции возбудителя, с редким непериодическим повышением напряженности в периоды массового размножения водя ной полевки.
Лептоспироз.
Орнитоз. Токсоплазмоз.
Тениаринхоз.
То же в сочетании с описторхозом
То же в сочетании: с описторхозом
с клещевым энцефалитом (в отдельных разобщенных участках циркуляция возбудителя низкой напряженности). Описторхоз.
Степень опас- Природные и хозяйственно-бытовые факторы, ности заболе- способствующие возникновению заболеваний вания людей у населения
Низкая.
Высокая среди аборигенов Высокая.
Низкая.
Высокая.
Промысел и обработка ондатры; массовые нападения кровососущих двукрылых насекомых.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными; в природных — употребление сырой воды из непроточных водоемов для питья и умывания.
Обработка водоплавающей дичи.
В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными.
Употребление в пищу плохо проваренной или сырой оленины и говядины.
Употребление в пищу сырой и плохо проваренной рыбы, которая инвазируется кошачьей двуусткой в результате плохого санитарного состояния прибрежных населенных пунктов.
Употребление в пищу сырой и плохо проваренной рыбы, которая инвазируется кошачьей двуусткой в результате плохого санитарного состояния прибрежных населенных пунктов.
Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период в пойменных лесах.
Употребление в пищу сырой и плохо проваренной рыбы, которая инвазируется кошачьей двуусткой и широким лентецом в результате плохого санитарного состояния прибрежных населенных пунктов.
Природная характеристика
Северотаежные луговые и залесенные поймы крупных и средних рек.
Среднетаежные поймы с сосново-кедрово-еловыми лесами и разнотравно-злаковыми лугами.
Южнотаежные и подтаежные луговые и залесенные поймы.
м легенды Инфекции и инвазии, возбудители которых циркулируют в геосистемах Степень опасности заболевания людей Природные и хозяйственно-бытовые факторы, способствующие возникновению заболеваний у населения Природная характеристика
12а 13 14 14а 146 15 Туляремия. Лептоспироз. Клещевой энцефалит. Клещевой риккетсиоз. То же в сочетании с омской геморрагической лихорадкой. Туляремия. Клещевой энцефалит в отдельных разобщенных участках. Туляремия. То же в сочетании: с клещевым энцефалитом с клещевым риккетсиозом. То же в сочетании с клещевым энцефалитом. Территории практически свободны лесотундровые и северотаежные бо. Высокая. Низкая. Высокая. Высокая. Низкая. » » Высокая. Низкая. » » [е от возбуди нота; таежнь Промысел и обработка ондатры, водяной полевки; массовые нападения кровососущих двукрылых насекомых и иксодовых клещей. В антропургических комплексах уход за сельскохозяйственными животными; употребление сырой воды из непроточных водоемов и купание в них. Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период в пойменных лесах. Нападение клещей Dermacentor р ictus и D. marginatus, связанное с пребыванием в весенне-летний период на повышенных участках поймы. Нападение клещей Dermacentor р ictus, промысел и обработка ондатры. Промысел и обработка ондатры, водяной полевки, массовые нападения двукрылых насекомых и иксодовых клещей. Нападения клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием в лесных геосистемах. Промысел и обработка ондатры, водяной полевки; массовые нападения кровососущих двукрылых насекомых. Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием на покрытых лесом грядах. Нападение клещей Dermacentor р ictus, что обусловлено пребыванием в незаболоченных участках с луговой и лесной растительностью. Нападение клещей Ixodes persulcatus, связанное с пребыванием на покрытых лесом грядах. гтелей перечисленных болезней: горные тундры, л ief подтаежные и лесостепные топяные с зыбуг Лесостепные луговые и залесенные поймы. Среднетаежные луговые и залесенные поймы. Мелкокочкарные травяные и кустарничково-травяные болота в сочетании с озерами в лесостепи. Южнотаежные и подтаежные гря-дово-озерково-мочажинные болота. Среднетаежные грядово-озерко'во-мочажинные болота. есотундра и редколесья; тундровые, тми болота.
где в последней графе даны все главнейшие ландшафтно-геоботанические подразделения Западно-Сибирской равнины.
Кроме того, в настоящее время в Институте географии Сибири и Дальнего Востока создаются 2 серии карт, часть из которых будет составлена на геоботанической основе.
Первая серия: медико-географические карты южных районов Восточной Сибири (Бурятская АССР, Иркутская и Читинская области). Преобладающий масштаб 1:4000000. Среди карт: «Карта клещей —переносчиков природноочаговых болезней», «Карта животного населения (для медико-географических целей)», «Карта биокомплексов тайги», «Карта природноочаговых инфекций». Все эти карты создаются на единой основе — «Геоботанической карте юга Восточной Сибири» м. 1:1500 000, созданной под руководством В. Б. Сочавы, с привлечением в качестве дополнительных картографических источников других карт. В работе над картами помимо медико-географов и картографа принимает участие и геоботаник. Войдет в эту серию и карта медико-географического районирования, которая будет создаваться на базе ландшафтной и экономико-географической карт, но корректировка выде-лов будет осуществляться и с помощью геоботанической карты.
Серия восточносибирских медико-географических карт — предварительный этап на пути к другой работе сектора — созданию медико-географических карт Азиатской России м. 1:2 500 000. Эти карты будут составляться параллельно с геоботанической • картой этого региона. Начало работе уже положено. Составлена карта «Видовые комплексы иксодовых клещей Дальнего Востока» м. 1:2500 000 (автор И. В. Конева) (рис. 1). На эту же территорию Ю. В. Мирончуком совместно с И. В. Коневой сделан авторский макет карты «Болезни с природной очаговостью» (рис. 2). Ниже приводятся расширенные варианты легенд и фрагменты этих карт. Они согласованы с Картой растительности басс. Амура (1968).
Видовые комплексы иксодовых клещей *
I. Среднетаежный.
1. Ixodes persulcatus P. Seh. — дальневосточных равпип и гор. Возможность суще-
ствования клещей в отдельных местах обитания на границе ареала. Численность низкая.
II.** Южнотаежный.
2. Ixodes persulcatus P. Sch., местами в сочетании с Haemaphysalis continua Koch, и
Dermacentor silvarum Ol. — предгорных равнин и среднегорий.
III.** Подтаежный.
3. Ixodes persulcatus P. Sch., местами в сочетании с Haemaphysalis concinna Koch.,
Dermacentor silvarum Ol., Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb. — предгорных равпип и низкогорий Приамурья и среднегорий Приморья. Распределение клещей равномервое, численность высокая. IV*** Хвойно-широколиственный.
4. Ixodes persulcatus P. Sch., Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb., мес-
тами в сочетании с H. concinna Koch, и Dermacentor silvarum Ol. — предгорных равнин и низкогорий Приамурья и предгорных равнин, пизкогорий и среднегорий Приморья. Распределение клещей равномерное, численность очень высокая.
V.*** Переходный от хвойно-широколиственного к широколиственному.
5. Ixodes persulcatus P. Sch., Haemaphysalis concinna Koch., H. japónica douglasi
Nutt. et Warb., Dermacentor silvarum Ol. — предгорных равнин и низкогорий Приамурья и Приморья. Распределение клещей равномерное, численность очень высокая.
6. Ixodes persulcatus P. Sch., Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb., H. con-
cinna Koch., Dermacentor silvarum Ol. — предгорных равпип и низкогорий юга Приморья. Распределение клещей равпомерпое, численность очень высокая.
VI.**** Широколиственный.
7. Haemaphysalis concinna Koch., Dermacentor silvarum Ol., Ixodes persulcatus P. Sch.,
Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb. — равнин и низкогорий Приамурья и Приморья. Распределение клещей равномерное, численность высокая.
8. Haemaphysalis concinna Koch., Dermacentor silvarum Ol., Ixodes persulcatus P. Sch.,
Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb., местами в сочетании с H. (Kai-seriana) longicornis Neumann — равнин верхнего Приамурья и Приморья. Распределение клещей неравномерное, численность высокая и (местами) очень высокая.
9. Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb., Ixodes persulcatus P. Sch., Hae-
maphysalis concinna Koch. — юго-восточных прибрежных склонов Сихотэ-Алиня. Распределение клещей неравномерное. Численность высокая и (местами) очень высокая.
10.***** Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb., H. concinna Koch., Dermacentor silvarum Ol., Ixodes persulcatus P. Sch., Haemaphysalis (Kaiseriana) longicornis Neumann — юга Приморья. Распределение клещей неравномерное, численность высокая и (местами) очень высокая.
VII. Переходный от подтаежного к лесостепному.
11. Dermacentor silvarum Ol., Haemaphysalis concinna Koch., местами в сочетании
с Ixodes persulcatus P. Sch. и Haemaphysalis japónica douglasi Nutt. et Warb. — равнин Приамурья и Приморья, занятых в основном сельскохозяйственными землями. Клещи встречаются в отдельных местах обитания.
VIII. Клещи отсутствуют.
Примечание. Численность клещей (среднее число клещей на флаго-час): низкая — от 0 до 10; средняя — от 10 до 30; высокая — от 30 до 60; очень высокая — от 60 до 100.
* Виды даны в порядке доминирования.
** При хозяйственном освоении территории удельный вес Dermacentor silvarum Ol. увеличивается.
*** При интенсивном сельскохозяйственном освоении территории JD. silvarum Ol. и Haemaphysalis concinna Koch, становятся доминирующими видами.
**** При интенсивном сельскохозяйственном освоении территории D. silvarum Ol. становится доминирующим видом»
***** В оленьих парках Haemaphysalis (Kaiseriana) longicornis Neumann доминирует.
В качестве фрагмента карты Сибири и Дальнего Востока можно рассматривать и карту «Гельминтозоонозы Западного Забайкалья» (Елты-шев, 1966, 1968).
В серию медико-герграфических карт Азиатской России планируется включить и карту двукрылых кровососущих насекомых. Составление этой карты также невозможно без картографических разработок геоботаников, хотя не меньшее значение здесь имеют гидрологические, климатические и орографические карты.
Дальнейшие работы по крупномасштабному медико-географическому картографированию будут проводиться для выявления связи населения животных, включая переносчиков и возбудителей болезней, с коренными растительными группировками и их различными динамическими вариантами. Таким путем определится степень идентичности границ растительных сообществ и животного населения с определенным качественным и количественным составом. Главным условием успеха при этом следует считать специфическую направленность геоботанической основы — показ динамики растительности — от исходной, коренной, до потенциальной.
При крупномасштабном картографировании специалистам придется столкнуться с очень важным и практически неразработанным, особенно в таежной части СССР, вопросом — методикой крупномасштабной биосъемки. Этот вопрос рассматривался Б. В. Вершинским (1962), а позднее В. В. Кучеруком с соавторами (1965) и В. Е. Флинтом с соавторами (1965). Предложенные ими методики крупномасштабного картографирования природных очагов болезней и их компонентов по разным причинам имеют целый ряд серьезных недостатков. В связи с этим необходимо обратить особое внимание на разработку и совершенствование методов абсолютного учета на пробных площадках различных эколого-система-тических групп и видов животных, участвующих в циркуляции возбудителей болезней. Без положительного решения этого крайне важного, на наш взгляд, вопроса развитие крупномасштабного картографирования делается весьма проблематичным.
Рис. 1. Видовые комплексы иксодовых клещей Дальнего Востока. (Автор И. В. Конева).
Рис. 2. Болезни с природной очаговостью. Потенциальна! [
(Авторы Ю. ДЗ
опасность территории в отношении отдельных болезней и их сочетаний. ( Мирончук, И. В. Конева).
«Болезни с природной очаговостью»
Потенциальная опасность территорий в отношении отдельных болезней и их сочетаний
Инфекции, возбудители которых циркулируют в геосистемах
Геоботаническая характеристика территорий
Клещевой риккетсиоз (высокая опасность), лептоспироз, лихорадка Ку, орнитоз, местами клещевой энцефалит (низкая опасность).
То же в сочетании с японским энцефалитом.
Клещевой риккетсиоз (высокая опасность), клещевой энцефалит (низкая опасность), лептоспироз, лихорадка Ку, орнитоз.
То же в сочетании с японским энцефалитом.
Клещевой энцефалит (высокая опасность), клещевой риккетсиоз (высокая опасность).
То же в сочетании с лептоспирозом, лихорадкой Ку, орнитозом.
Клещевой энцефалит (низкая опасность).
То же в сочетании с орнитозом.
Клещевой энцефалит (высокая опасность).
То же в сочетании лихорадкой Ку.
Территории практически свободные от перечисленных инфекций.
Внемасштабные знаки
Очаги геморрогического нефрозо-неф-рита.
Туляремия (диффузное распространение мелких очагов).
Другим насущно важным вопросом, требующим скорейшего решения, является вопрос о нормах учета биологических и медико-географических показателей. Эта проблема в равной степени важна как для медико-гео-графов, так и для геоботаников, занимающихся крупномасштабной съемкой.
с лептоспирозом,
Сельскохозяйственные земли на месте широколиственных лесов, луга.
Широколиственные леса.
Хвойно-широколиственные и широколиственные леса.
1 Горные светло- и темнохвойные | леса и их производные.
Горные хвойно-широко лиственные и подтаежные леса.
Из всего сказанного следует, что картографирование является одним из самых важных направлений медицинской географии. В будущем его роль неизмеримо возрастет, так как все увеличивающийся поток информации необходимо передавать в максимально краткой и наглядной форме.
Все это заставляет задумываться над совершенствованием и уточнением медико-географических карт. Мы предполагаем, что дальнейшие картографические работы пойдут по двум взаимосвязанным направлениям: 1) выяснение основных медико-географических и широких биогеографических закономерностей на стационарах и ключевых участках, что приведет к созданию крупномасштабных карт; 2) дальнейшая активизация создания обзорных мелкомасштабных карт и тематических серий. В обоих случаях для медико-географов очень существенно непосредственное сотрудничество с геоботаниками.
4 Геоботаническое картографирование. 197(1
49
ЛИТЕРАТУРА
Атлас Сахалинской области. 1967. М. — Б а л а г а н о в В. Я., Б. В. Вершин с к и й и Н. Ф. Р е й м е р с. 1964. К динамике биокомплексов верхоленской тайги. Сиб. геогр. сб., вып. III, М.—JI. — Б и рул я Н. Б. и JI. И. Залуцкая. 1959. О таксономических единицах в классификации очагов клещевого энцефалита. Мед. пара-зитол. и паразитарн. болезни, 5. — В е р н а н д е р Т. Б., С. В. Викторов, А. Г. Воронов, Т. И. Дыбская, Н. П. Осадчая, А. М. Че льцов-Б ебу тов. 1959. Опыт среднемасштабного биогеографического картографирования. В кн.: География населения наземных позвоночных и методы его изучения. М. — Вершинина Т. А. 1968. Мелкомасштабное картографирование населения иксодовых клещей — переносчиков трансмиссивных болезней. Докл. Инст. геогр. Сибири и Дальнего Востока, вып. 17, Иркутск. — Вершинский Б. В. 1962. Карта населения иксодовых клещей на территории южной тайги и северной лесостепи (м. 1 : 2 000 000). В кн.: Проблемы медицинской географии. Докл. к 1-му научн. совещ. по пробл. мед. географии (Ленинград, 19—24 ноября 1962 г.). Л. — В е р ш и н с к и й Б. В. 1963. Значение зоо-географического картографирования для медико-географических исследований. В кн.: Совещание по вопросам зоологической картографии И—15 марта 1963 г. Тез. докл. М. — Вершинский Б. В. 1964. Картографирование природноочаговых болезней в связи с изучением их географии в СССР. В кн.: Медицинская география (итоги и перспективы). Иркутск. — Вершинский Б. В. 1967а. Болезни с природной очаговостью. М. 1 : 5000000. В кн.: Атлас Забайкалья. М. — Иркутск. — Вершинский Б. В. 19676. Иксодовые клещи — переносчики возбудителей болезней. М. 1: 5 000 000. В кн.: Атлас Забайкалья. М. — Иркутск. — Вершинский Б. В., В. Я. Балаганов. 1962. Очаги таежного энцефалита и динамика растительного покрова. Докл. Инст. геогр. Сибири и Дальнего Востока, вып. 1, Иркутск. — Вершинский Б. В., А. С. Карпенко. 1968. Возможности и пути применения карт растительности для целей медико-географического картографирования. Докл. отд. и комис. Геогр. общ., вып. 8, Мед. геогр. Л. — Вершинский Б. В. и В. К. Симонович. 1965. Опыт комплексного картографирования природноочаговых болезней для разработки прогноза и системы профилактических мероприятий. В кн.: Картографические методы комплексных географических исследований. Иркутск. — Во р о н о в А. Г. 1963. Совещание по вопросам зоологической картографии. Вестник Моск. унив., сер. V, геогр., вып. 6. — В о р о н о в А. Г. и К. И. Эфрон. 1963. О совещании по вопросам зоологического картографирования. Бюлл МОИП, отд. биол., т. 68, вып. 5. — Е л т ы ш е в Ю. А. 1966. Природные предпосылки гельминтозоонозов, свойственные геосистемам Западного Забайкалья. В кн.: Природа, население и хозяйство Сибири. Иркутск. — Елтышев Ю. А. 1968. Природное районирование и вопросы изучения гельминтозоонозов в Западном Забайкалье. Матер, совещ. по мед.-геогр. картографированию, Алма-Ата. — Зимина Р. П. и Ю. А. Исаков. 1963. Учет и картирование населения животных. Изв. АН СССР, сер. геогр., вып. 5. — Игнатьев Е. И. и О. В. Шкурлатов. 1960. Значение геоботанических карт при медико-географических исследованиях. В кн.: Картография растительного покрова. М. — Игнатьев Е. И. и О. В. Шкурлатов. 1962. Значение геоботанических карт при медико-географических исследованиях. В кн.: Принципы и методы геоботанического картографирования. М.—Л. — Карта растительности бассейна Амура. 1968. В кн.: Амурская тайга. Л. 1969. — Кучерук В. В. 1965. Опыт анализа причин, определяющих распространение природных очагов чумы во внетропической Азии. В кн.: Методы медико-географических исследований. М. — Кучерук В. В., А. А. Земская, Ю. В. Ковалевский, Э. И. Коренберг, А. А. Пчелкина, Л. Г. Суворова, Н. В. Т у п и к о в а. 1965. Методика крупномасштабного картографического изучения пространственной структуры природных очагов болезней человека. В кн.: Методы медико-географических исследований. М. — Лысенко А. Я., Г. Е. Г о з о д о в а, В. Н. Барков. 1965. Использование данных об иммунологической структуре населения при составлении карт зоонозного кожного лейшманиоза. В кн.: Методы медико-географических исследований. М. — Л ы-с е н к о А. Я. и И. Н. Семашко. 1968. География малярии (медико-географический очерк древнейшей болезни). В кн.: Итоги науки. Медицинская география. 1966. М. — Л я м к и н В. Ф. 1965. Размещение мелких млекопитающих в связи с характером растительного покрова на водоразделах южной тайги Средней Сибири. Изв.
' Вост.-Сиб. отд. Геогр. общ. СССР, т. 63, Иркутск. — Лямкин В. Ф. 1967. Млекопитающие — хранители возбудителей и прокормители переносчиков болезней. М. 1 : 5 000 000. В кн.: Атлас Забайкалья. М. — Иркутск. — Материалы 3-го научного совещания по проблемам медицинской географии. 1968. Л. — Н е р о в В. М., Л. М. Иванова. 1965. Опыт создания карт структуры ареала клещевого энцефалита на территории РСФСР и некоторые методические вопросы их составления. В кн.: Методы медико-географических исследований. М. — Н о м о к о н о в Л. И., М. В. Ф р о-л о в а, Г. А. Пешкова. 1962. Геоботаническая карта юга области. М. 1:2 000 000. В кн.: Атлас Иркутской области. М.—Иркутск. — Павловский Е. Н. 1954. О принципах изучения географии, природноочаговых и паразитарных болезней. Ма-
тер. ко Второму съезду Геогр. общ. СССР. М. — Павловский Е. Н. 1956. Методы и задачи медицинской географии. В кн.: Вопросы географии. Сб. статей для XVIII Международного геогр. конгресса. М.—Л. — Сердюкова Г. В. 1959. К методике паразитологического картографирования ландшафтных биокомплексов. Матер. I сессии Научн. совета по пробл. «Биологические комплексы районов нового освоения, их рациональное использование и обогащение», М.—Л. — Скрябин К. И. 1924. К фауне паразитических червей пустынь и степей Туркестана (материалы по гельминтологии). Паразитические черви грызунов. Тр. Гос. инст. эксп. ветеринарии, т. 2, вып. 1. — С о ч а в а В. Б. 1959. Опыт крупномасштабного биологического картирования в Амурской тайге. Матер. I сессии Научн. совета по пробл. «Биологические комплексы районов нового освоения, их рациональное использование и обогащение», М.—Л. — С о ч а в а В. Б. 1963. Биотика ландшафта и пути ее картографирования. В кн.: Совещание по вопросам зоологической картографии 11—15 марта 1963 г. Тез. докл. М. — С о ч а в а В. Б. 1965. Сопряженное тематическое картографирование при комплексных географических исследованиях. В кн.: Картографические методы комплексных географических исследований. Вост.-Сиб. кн. изд. — Тупикова Н. В. н А. П. Шведов. 1961. К вопросу о систематическом положении, распространении п экологии алтайской высокогорной полевки. Бюлл. МОИП, отд. биол., т. 66, вып. 6.— Флинт В. Е., С. П. Пионтковская, В. Е. Присяжнюк. 1965. Крупномасштабное картографирование элементарных очагов клещевого сыпного тифа Азии. В кн.: Методы медико-географических исследований. М. — Чельцов-Бебу-тов А. М. 1966. О принципах зоогеографического картографирования (рецензия на карту населения иксодовых клещей Б. В. Вершинского. Иркутск, 1962). Вопр. геогр.* сб. 69, М.
Атлас Сахалинской области. 1967. М.
Балаганов В. Я., Б. В. Вершинский и Н. Ф. Реймерс. 1964. К динамике биокомплексов верхоленской тайги // Сиб. геогр. сб., вып. III, M.; Л.
Бируля Н. Б. и Л. И. Залуцкая. 1959. О таксономических единицах в классификации очагов клещевого энцефалита // Мед. паразитол. и паразитарн. болезни, 5.
Вернандер Т. Б., С. В. Викторов, А. Г. Воронов, Т. И. Дыбская, Н. П. Осадчая, А. М. Че льцов-Бебутов. 1959. Опыт среднемасштабного биогеографического картографирования // География населения наземных позвоночных и методы его изучения. М.
Вершинина Т. А. 1968. Мелкомасштабное картографирование населения иксодовых клещей — переносчиков трансмиссивных болезней // Докл. Инст. геогр. Сибири и Дальнего Востока, вып. 17, Иркутск.
Вершинский Б. В. 1962. Карта населения иксодовых клещей на территории южной тайги и северной лесостепи (м. 1 : 2 000 000) // Проблемы медицинской географии. Докл. к 1-му научн. совещ. по пробл. мед. географии (Ленинград, 19—24 ноября 1962 г.). Л.
Вершинский Б. В. 1963. Значение зоогеографического картографирования для медико-географических исследований // Совещание по вопросам зоологической картографии 11—15 марта 1963 г. Тез. докл. М.
Вершинский Б. В. 1964. Картографирование природноочаговых болезней в связи с изучением их географии в СССР // Медицинская география (итоги и перспективы). Иркутск.
Вершинский Б. В. 1967а. Болезни с природной очаговостью. M. 1 : 5 000 000 // Атлас Забайкалья. М.; Иркутск.
Вершинский Б. В. 1967б. Иксодовые клещи — переносчики возбудителей болезней. M. 1 : 5 000 000 // Атлас Забайкалья. М.; Иркутск.
Вершинский Б. В., В. Я. Балаганов. 1962. Очаги таежного энцефалита и динамика растительного покрова // Докл. Инст. геогр. Сибири и Дальнего Востока, вып. 1, Иркутск.
Вершинский Б. В. А. С. Карпенко. 1968. Возможности и пути применения карт растительности для целей медико-географического картографирования // Докл. отд. и комис. Геогр. общ., вып. 8, Мед. геогр. Л.
Вершинский Б. В. и В. К. Симонович. 1965. Опыт комплексного картографирования природноочаговых болезней для разработки прогноза и системы профилактических мероприятий // Картографические методы комплексных географических исследований. Иркутск.
Воронов А. Г. 1963. Совещание по вопросам зоологической картографии // Вестник Моск. унив., сер. V, геогр., вып. 6.
Воронов А. Г. и К. И. Эфрон. 1963. О совещании по вопросам зоологического картографирования // Бюлл МОИП, отд. биол., т. 68, вып. 5.
ЕлтышевЮ. А. 1966. Природные предпосылки гельминтозоонозов, свойственные геосистемам Западного Забайкалья // Природа, население и хозяйство Сибири. Иркутск.
Елтышев Ю. А. 1968. Природное районирование и вопросы изучения гельминтозоонозов в Западном Забайкалье. Матер. совещ. по мед.-геогр. картографированию, Алма-Ата.
Зимина Р. П. и Ю. А. Исаков. 1963. Учет и картирование населения животных // Изв. АН СССР, сер. геогр., вып. 5.
Игнатьев Е. И. и О. В. Шкурлатов. 1960. Значение геоботанических карт при медико-географических исследованиях // Картография растительного покрова. М.
Игнатьев Е. И. и О. В. Шкурлатов. 1962. Значение геоботанических карт при медико-географических исследованиях // Принципы и методы геоботанического картографирования. M.; Л.
Карта растительности бассейна Амура. 1968 // Амурская тайга. Л. 1969.
Кучерук В. В. 1965. Опыт анализа причин, определяющих распространение природных очагов чумы во внетропической Азии // Методы медико-географических исследований. М.
Кучерук В. В., А. А. Земская, Ю. В. Ковалевский, Э. И. Коренберг, А. А. Пчелкина, Л. Г. Суворова, Н. В. Туликова. 1965. Методика крупномасштабного картографического изучения пространственной структуры природных очагов болезней человека // Методы медико-географических исследований. М.
Лысенко А. Я., Г. Е. Гозодова, В. Н. Барков. 1965. Использование данных об иммунологической структуре населения при составлении карт зоонозного кожного лейшманиоза // Методы медико-географических исследований. М.
Лысенко А. Я. и И. Н. Семашко. 1968. География малярии (медико-географический очерк древнейшей болезни) // Итоги науки. Медицинская география. 1966. М.
Лямкин В. Ф. 1965. Размещение мелких млекопитающих в связи с характером растительного покрова на водоразделах южной тайги Средней Сибири // Изв. Вост.-Сиб. отд. Геогр. общ. СССР, т. 63, Иркутск.
Лямкин В. Ф. 1967. Млекопитающие — хранители возбудителей и прокормители переносчиков болезней. M. 1 : 5 000 000 // Атлас Забайкалья. М.; Иркутск.
Материалы 3-го научного совещания по проблемам медицинской географии. 1968. Л.
Неров В. М., Л. М. Иванова. 1965. Опыт создания карт структуры ареала клещевого энцефалита на территории РСФСР и некоторые методические вопросы их составления // Методы медико-географических исследований. M.
Номоконов Л. И., М. В. Фролова, Г. А. Пешкова. 1962. Геоботаническая карта юга области. М. 1 : 2 000 000 // Атлас Иркутской области. М.—Иркутск.
Павловский Е. Н. 1954. О принципах изучения географии, природноочаговых и паразитарных болезней. Матер. ко Второму съезду Геогр. общ. СССР. М.
Павловский Е. Н. 1956. Методы и задачи медицинской географии // Вопросы географии. Сб. статей для XVIII Международного геогр. конгресса. M.; Л.
Сердюкова Г. В. 1959. К методике паразитологического картографирования ландшафтных биокомплексов. Матер. I сессии Научн. совета по пробл. «Биологические комплексы районов нового освоения, их рациональное использование и обогащение», M.; Л.
Скрябин К. И. 1924. К фауне паразитических червей пустынь и степей Туркестана (материалы по гельминтологии). Паразитические черви грызунов. Тр. Гос. инст. эксп. ветеринарии, т. 2, вып. 1.
Сочава В. Б. 1959. Опыт крупномасштабного биологического картирования в Амурской тайге. Матер. I сессии Научн. совета по пробл. «Биологические комплексы районов нового освоения, их рациональное использование и обогащение», M.; Л.
Сочава В. Б. 1963. Биотика ландшафта и пути ее картографирования // Совещание по вопросам зоологической картографии 11—15 марта 1963 г. Тез. докл. М.
Сочава В. Б. 1965. Сопряженное тематическое картографирование при комплексных географических исследованиях // Картографические методы комплексных географических исследований. Вост.-Сиб. кн. изд.
Тупикова Н. В. и А. П. Шведов. 1961. К вопросу о систематическом положении, распространении и экологии алтайской высокогорной полевки. Бюлл. МОИП, отд. биол., т. 66, вып. 6.
Флинт В. Е., С. П. Пионтковская, В. Е. Присяжнюк. 1965. Крупномасштабное картографирование элементарных очагов клещевого сыпного тифа Азии // Методы медико-географических исследований. М.
Чельцов-Бебутов А. М. 1966. О принципах зоогеографического картографирования (рецензия на карту населения иксодовых клещей Б. В. Вершинского. Иркутск, 1962). Вопр. геогр., сб. 69, М.
