CC BY
0Матвей Евгеньевич Яковлев
МЕДИЕВИСТИКА: ОСОБЕННОСТИ ДИССЕРТАЦИЙ
Аннотация: Статья посвящена актуальным тенденциям в отечественной медиевистике. На материале докторских диссертаций автор выделяет существующие направления исследований и характеризует проблематику диссертаций историков-медиевистов, а также прослеживает влияние на характер защищаемых работ процесса разрушения единого терминологического аппарата. Ключевые слова: историческая наука, медиевистика, Средние века, диссертационная культура.
Об авторе: Яковлев Матвей Евгеньевич, младший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, Москва, 119334, Ленинский проспект, 32а. mattyakovlev@gmail.com.
Современная историография всё чаще обращается к различным формам профессиональной рефлексии - концептуальным обобщениям относительно сущности дисциплин и субдисциплин истории, характеризующих тенденции в рамках исторической науки как таковой [13]. Подобная практика характерна для самых разных исследовательских направлений и многократно отражена в научных изданиях [14] затрагивающих различные хронологические пласты [15]. Особенно интересным комплексом источников для такого типа анализа нам представляются диссертации на соискание степени доктора исторических наук. Ведь согласно «Положению о присуждении ученых степеней и званий» в каждой такой работе «автором исследований разработаны теоретические положения, совокупность которых можно квалифицировать как научное достижение, либо решена научная проблема, имеющая важное политическое, социально-экономическое, культурное или хозяйственное значение, либо изложены новые научно обоснованные технические, технологические или иные решения, внедрение которых вносит значительный вклад в развитие
страны» [3]. В рамках данной статьи мы попытаемся проанализировать диссертации по истории Средних веков, защищенные в 2014-2021 гг., то есть с реформы ВАК до реформы системы научных специальностей. На основе этих работ мы дадим характеристику тематическим приоритетам и исследовательским практикам медиевистов.
Всего по средневековой истории в 2014-2021 гг. защищены 18 работ, однако, нами подробно рассмотрены будут только восемь - за вычетом диссертаций по археологии, историографии, истории Восточной Азии, как имеющих собственную специфику и проблемные поля. Оставшиеся диссертации отличаются широтой хронологического и географического охвата - две посвящены международным отношениям государств Восточной Европы с Русью/Россией, две - крестоносному движению, одна - Англии, одна -Византии, одна - истории турок-сельджуков и одна - му-дехарам Арагона.
Как объясняют сами исследователи подобные тематические приоритеты?
Историки, изучающие Крестовые походы, используют в качестве аргумента прежде всего историческое значение рассматриваемых событий. Как отмечает С.В. Близнюк, Крестовые походы были крупнейшей миграцией европейского населения со времен Великого переселения народов и до открытия Нового Света [6:4]. В.Л. Портных утверждает, что Крестовые походы положили начало практике священных войн, развивавшейся вплоть до Нового времени [9:6]. Русисты чаще предпочитают иную стратегию обоснования актуальности, акцентируют внимание на том, что заполняют существующие в современной историографии белые пятна. Так, М.К. Юрасов указывает на то, что российские историки, изучающие средневековую Венгрию, зачастую поверхностно знакомились с трудами венгерских ученых, а венгерские историки не были осведомлены о новейших исследованиях русского летописания, проливающих свет на общие сюжеты в истории двух стран [12:5]. В меньшей
степени в диссертациях медиевистов представлена наиболее распространенная общественно-политическая модель обоснования актуальности. Например, И.И. Шилова-Варьяш называет в числе причин значимости своего исследования о мусульманах Арагона то, что современный мир еще не нашел удовлетворительного способа наладить общее для европейской и исламской цивилизаций правовое взаимодействие [11:8]. А.Г. Праздников обосновывает научный интерес к «Войнам Роз» актуальностью этой темы для современной мировой культуры [10:9-11].
Своего рода серединой между общественно-политической и професионально-тематической моделями объяснения является диссертация В.В. Василика, где используются оба типа обоснования - наряду с указанием на значимость для византинистики каждого нового вводимого в научный оборот источника, автор обосновывает актуальность работы «духовно-культурным кризисом человечества» [7:3]. При этом, несмотря на использование медиевистами в том числе общественно-политического типа обоснования актуальности исследования, интерес к переброске моста между прошлым и современностью не следует переоценивать - так, в отличие от ряда историков, изучающих Новую и Новейшую историю, медиевисты не считают ни желательным, ни даже возможным включить в работы «уроки истории» или «рекомендации государственной власти».
Интерес представляет также методология диссертационных исследований. Не вызывает удивления то, что медиевисты ссылаются в качестве методологии на принцип историзма. Куда интереснее стремление историков «дорабатывать» определение данного принципа исходя из проблематики собственного исследования. Так, С.В. Близнюк приводит определение историзма И.Д. Ковальченко [6:32], В.Л. Портных - Д.С. Лихачева [9:31]. В то же время И.И. Шилова-Варьяш [11:11] и В.М. Запорожец [8:13] дают собственные определения, основанные на классических, но частично измененные, чтобы подчеркнуть многофак-
торность и изменчивость исторического процесса. Иногда термин и вовсе произвольно видоизменяется без видимой причины, так, у М.Б. Бессудновой фигурирует «диалектический историзм», но вот определение этого редкого термина далеко от данного его автором Э.В. Ильенковым, напротив, под диалектическим историзмом понимается обычное определение «принципа историзма», восходящее к И.Д. Ковальченко [5:12].
В.В. Василик же скорее следует в русле школы М.А. Барга, представляя историзм не в качестве принципа работы историка, но в качестве одного из свойств источника [7:34]. Таким образом, можно констатировать, что при сохранении формального единства терминологии, существуют расхождения в понимании медиевистами даже основного методологического понятия. Эта тенденция в целом характерна для докторских диссертаций и не является специфической для рассматриваемой субдисциплины.
Подобная неопределенность в области терминологии может показаться малозначимой, если бы не указывала на высокую долю историографических штампов в формулировке историками собственной методологии.
Так, диссертация М.Б. Бессудновой лишена ссылок на классиков психоистории, хотя создана в рамках именно этого направления - работа фактически посвящена доказательству определяющей роли характера и мировоззрения Ивана III в развитии русско-ливонских отношений и формированию в Ливонии образа «русской угрозы». При этом действия ливонцев М.Б. Бессуднова объясняет правовой традицией и «непониманием» поведения «московской автократии», зачастую общающейся с внешним миром посредством ультиматумов [5:349]. Практически все действия Москвы объясняются с точки зрения психологии великого князя - задетого самолюбия, мстительности, высокомерия [5:350-353] - вопреки устоявшимся в отечественной науке представлениям о целенаправленности московской политики в этот период. К объективным истокам кон-
фликта М.Б. Бессуднова относит саму пространственную близость столь разных моделей общественного сознания, какими были Московское государство и Ливония [5:359]. В то же время, одним из обоснований актуальности работы выступает утверждение о необходимости опровергнуть представление об исторической обусловленности противостояния России и Запада [5:6].
Еще дальше в фактическом, но не декларируемом историческом идеализме заходит В.М. Запорожец, который рассуждает о сельджуках в таких понятиях как «историческая миссия», коей видит победу над крестоносцами и спасение ислама как религии [8:428], а также «необратимый этнорелигиозный процесс» тюркизации и исла-мизации населения Малой Азии [8:12]. Автор доказывает, например, раннее происхождение названия «Турция» [8:311], турецкое происхождение доступных для всех медресе [8:318], численность армий Второго крестового похода в миллион человек [8:279] и направленность похода на «уничтожение ислама как религии» [8:427-428], существование у турок цеховой системы ремесленного производства [8:323], совершенство военной организации Сельджуков [340], превосходство в тактике сельджукских военачальников [8:342]. Поражение сельджуков от монголов объясняется исключительно слабостью личности правящего султана, отдельно указывается, что оно не привело к деградации социальной жизни, а отдельные бейлики, на которые распалась страна, «жили как во времена ее расцвета» [8:377, 405]. Успехи Османов объясняются тем, что им удалось воспроизвести совершенную сельджукскую военную организацию. Хотя термин «модернизация» в диссертации не используется, турецкая экспансия явно понимается в работе как исторический шаг вперед, противопоставляется угасающей, «небоеспособной» Византии [8:261]. Отметим, что указанные выводы В.М. Запорожца носят настолько авторский характер, что в отзыве на диссертацию, составленном сотрудниками Института восто-
коведения РАН, не только приводится масштабная критика всех этих положений, но и делается итоговый вывод о несоответствии диссертации В.М. Запорожца требованиям к диссертациям на соискание степени доктора исторических наук [1]. Однако, оппоненты С.А. Васютин, Е.А. Резван и Т.И. Султанов пришли к иному выводу несмотря на то, что отметили в работе ряд принципиальных недостатков.
Даже процедура обращения с историческим источником оказалась не свободна от экспериментов. Так, В.Л. Портных принес в работу с источниками метод попарного сличения списков и неолахмановский метод Анри Кентана [9:47], использовавшиеся прежде всего в библе-истике и предполагающие вместо опоры на конкретный список, например, при переводе источника, конструирование текста на основе различных списков. Оппонент, упомянутая выше М.Б. Бессуднова, отнесла применение такого метода с целью воссоздать утраченный протограф «Трактата о проповеди креста» Гумберта Романского к положительным сторонам работы [4]. В то же время, ведущая организация Институт всеобщей истории РАН отметила нестрогое следование В.Л. Портных терминологии вплоть до привлечения советизмов вроде понятий «генеральная линия партии» в описание крестоносного движения, с явным расчетом автора на проведение параллелей с современностью [2].
Подобные эксперименты тем более показательны, что совершаются не в статье и не в монографии, а в докторской диссертации, эталонном научном исследовании
В то же время, нельзя не отметить, что ряд работ медиевистов носит более традиционный характер. Примером может послужить работа С.В. Близнюк. Подобно В.Л. Портных, С.В. Близнюк характеризует особенности крестоносной идеи и ее изменение после Четвертого Крестового похода, но не ограничивается простой декларацией тезисов пропаганды, а указывает на конкретные исторические последствия ее применения - конфликт между
«старыми» крестоносцами Кипра и «новыми» [6:766-767], возглавляемыми Фридрихом II. Подробно освещается, как прагматизация крестоносного движения приводит к его вырождению, единственными же выгодоприобретателями Крестовых походов оказываются итальянские торговые республики, начавшие интенсивную колонизацию [6:771772]. В свою очередь формы этой колонизации отличались. Так, эксплуатационная колонизация генуэзцев привела к постепенному угасанию колонии на Кипре, вылившемуся сперва в передачу республиканских владений частным лицам, а потом и в оставление Фамагусты, являвшейся центром распространения генуэзского влияния. Напротив, венецианский подход, основанный на врастании колонии в экономику Кипра, приводит к расширению венецианской колонии, а потом и вовсе к включению Кипра в состав республики [6:776-777].
Другим примером традиционализма в историческом исследовании может выступать работа И.И. Шиловой-Ва-рьяш. Исследовательница убедительно показывает, как исламское право в виде «обычаев мусульман» вошло в правовую практику земель Арагонской короны. Мусульмане стремились решать возникающие в умме конфликты исходя из норм шариата, и развитие королевского права не уничтожило совершенно эту склонность, а лишь ограничила ее частноправовыми вопросами [11:499-503]. В то же время, в землях Арагонской короны происходит постепенная изоляция шариата через использование христианской риторики в качестве юридической. Обычаи мусульман, таким образом, начинают выглядеть в глазах судей-христиан преступлением против христианства и постепенно начинают ограничиваться рядом законов, например, предписывающих мусульманам носить определенную одежду или запрещающих созыв на молитву [11:506].
Немалый интерес представляют собой работы В.В. Василика, А.Г. Праздникова, М.Г. Юрасова.
Работа В.В. Василика вводит в научный оборот ряд новых источников - византийские богослужебные тек-
сты. Автор последовательно доказывает существование в таких текстах преднамеренно заложенного политического высказывания и на основе источников, понятых таким образом, переосмысливает ряд важнейших событий византийской истории, например, впервые в отечественной историографии характеризуя восстание Ника как мятеж нехристианского населения Константинополя [7:555] или внося существенный вклад в дискуссию о территориальных пределах византийского миссионерства [7:559]. Также богослужебные тексты содержат в себе тезисы «имперского хилиазма» - византийской идеологии, основанной на восприятии империи как тысячелетнего царства Христова на земле [7:567]. Отдельно отмечается роль духовных текстов как источников для изучения войн, стихийных бедствий и даже частной жизни населения Византии [7:569].
А.Г. Праздников обращается к методам социальной истории, прежде всего просопографическому, для лучшего понимания противоборствующих сторон в «Войнах Роз». Так, на основе анализа 1123 имен упомянутых в источниках участников событий и установления их социального статуса, исследователь доказал существование двух поколений участников «Войн Роз», из которых только 5,3% сражались в битвах на протяжении всего конфликта [10:380]. На основании статистических данных А.Г. Праздников делает ряд выводов о ходе конфликта (точнее, как убедительно доказывается в диссертации - конфликтов) и его последствиях. Так, при наличии 108 титулов британских лордов, а в ходе войн такой титул носили 187 человек, за время смут были казнены 53 лорда и еще 46 лишены прав. Из 6 герцогских династий были уничтожены 4, из 17 графских - 6 [10:382]. Выделен историком и главный выгодоприобретатель войн - выжившие лорды, получившие более высокие титулы и занявшие место у трона [10:382]. Работа опровергает стереотипное представление о «Войнах Роз» как времени повсеместного предательства - на протяжении всех рассматриваемых событий 97% участников оставались верны своей стороне и лишь 34 человека
ее меняли [10:386]. Доказывается тезис о «феодальном характере войны», а также ее общенациональном значении.
М.Г. Юрасов в своей работе утверждает тезис о существовании тесных русско-венгерско-польских взаимоотношений в домонгольский период [12:594]. Тезис этот основывается как на скрупулезно подсчитанных многочисленных династических браках, так и на активном участии правителей во внутренних делах друг друга в том числе на уровне русской диаспоры в Венгрии. При этом, все государства находились в поле геополитических амбиций Византийской империи, роль которой во внутренних процессах на Руси и в Венгрии была в Х1-Х11 вв. больше, чем принято считать в историографии [12:601-603].
Подводя итоги статьи, можно с уверенностью утверждать, что развитие медиевистики в России характеризуется двумя противоположными тенденциями. С одной стороны, сохраняются классические исследовательские направления и практики, породившие ряд научных достижений, особенно в области социальной истории и истории международных отношений. С другой стороны, процесс размывания общего терминологического поля и реактуализация ряда исследовательских подходов историографии приводит к широкому распространению методологических экспериментов в диссертациях (нередко не декларируемых на уровне методологического раздела) и, как следствие, получению выводов, носящих ярко выраженный авторский характер, а не представляющих собой консенсус сообщества историков или хотя бы большинства специалистов по теме. «Экспериментальные» работы несут на себе яркий оттенок презентизма, то есть познания истории, исходя из идеологических концепций современности. Разобранные выше тезисы об исторической миссии турок, сходстве крестоносного движения с коммунистическим или - исторической вине Ивана III в развязывании конфликта России и Запада, могут выступать как раз примерами презентистского взгляда на историю. Отношение к этой второй тенденции
в профессиональном сообществе неоднозначно, что приводит в том числе к активным дискуссиям на защитах, отраженным в отзывах оппонентов и ведущих организаций. Обе тенденции соответствуют положению в исторической науке в целом и отражают изменения в профессиональной культуре, представлениях о допустимом и недопустимом в квалификационной работе.
Литература
1. Отзыв, составленный сотрудниками ИВ РАН (г. Москва) к.и.н. Виталием Владимировичем Прудниковым, к.и.н. Дмитрием Михайловичем Тимохиным, к.и.н. Тишиным Владимиром Владимировичем. Электронный ресурс. Режим доступа http://www.orientalstudies.ru/rus/images/ stories/misc/Zaporozhets_VM_review_thesis_Prudnikov_et_ alii.pdf свободный (дата обращения 31.03.23).
2. Отзыв ведущей организации (ИВИ РАН, г. Москва), составленный д.и.н. С.И. Лучицкой. Электронный ресурс. Режим доступа https://science.cfuv.ru/wp-content/uploads/2017/03/ otzyv-organiz-portnyx.pdf свободный (дата обращения 31.03.23).
3. Положение о присуждении ученых степеней. Электронный ресурс. Режим доступа https://base.garant.ru/70461216/ свободный (дата обращения 15.12.23).
4. Бессуднова М.Б. Отзыв на диссертацию В.Л. Портных. Электронный ресурс. Режим доступа https://science.cfuv. ru/wp-content/uploads/2017/03/otyv-opponent-portnyx.pdf свободный (дата обращения 15.12.23).
5. Бессуднова М.Б. Русско-ливонские отношения накануне Нового времени: истоки конфликта: диссертация на соискание степени доктора исторических наук: 07.00.03. Рукопись. М., 2015. 437 с.
6. Близнюк С.В. Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII-XV вв.: диссертация на соискание степени доктора исторических наук: 07.00.03. Рукопись. М., 2016. 832 с.
7. ВасиликВ.В. Отражение жизни Церкви и Империи в памятниках византийской гимнографии: диссертация на соискание степени доктора Исторических наук: 24.00.01. Рукопись. СПб, 2017. 672 с.
8. Запорожец В.М. Роль тюрок-сельджуков в исторических процессах на Ближнем и Среднем Востоке в XI - начале XIV века: диссертация на соискание степени доктора исторических наук: 07.00.03. Рукопись. М., 2017. 505 с.
9. Портных В.Л. Крестовые походы на Ближний Восток, 10951291 гг.: идейное содержание пропаганды: диссертация ... доктора исторических наук: 07.00.03. Рукопись. Новосибирск, 2016. 434 с.
10. Праздников А.Г. Состав и модели поведения активных участников социально-политического конфликта в Англии второй половины XV века: диссертация ... доктора исторических наук: 07.00.03. Рукопись. Киров, 2021. 711 с.
11. Шилова-Варьяш И.И. Взаимодействие мусульманского и королевского права в землях Арагонской Короны в XIV в.: диссертация ... доктора исторических наук: 07.00.03. Рукопись. М., 2017. 560 с.
12. Юрасов М.К. Венгрия и русские княжества в XII веке: диссертация ... доктора исторических наук: 07.00.02. Рукопись. М., 2017. 627 с.
13. Уваров П.Ю., Курилла И.И., Тихонов В.В. [и др.]. Научное сообщество историков России: 20 лет перемен. // Российская история. 2013. № 1. С. 3-32.
14. Бобкова М.С. Новоевропейское историописание: формирование исследовательской парадигмы / М. С. Бобкова // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2023. Т. 14, № 5(127).
15. Мирзеханов В.С. История XX века: многообразие историографических подходов к пониманию феномена // Новая и новейшая история. 2020. № 5. С. 7-27.
