CC BY
122
Научная статья
УДК [366.636:004.738.5]:7.08
DOI: 10.32340/2414-9101 -2022-1-62-74
МЕДИАТИЗАЦИЯ СОВРЕМЕННЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРАКТИК Наталья Васильевна Павленко
Белорусская государственная академия искусств, Минск, Беларусь Гродненский государственный университет им. Янки Купалы, Гродно, Беларусь pavlenko_nv@grsu.by, http://orcid.org/ 0000-0002-5967-6799
Научный руководитель - Е. И. Атрахович, кандидат искусствоведения, доцент Белорусского государственного университета, Минск, Беларусь
Аннотация. Кратко охарактеризована эволюция научных представлений о феномене медиатизации, обусловившем доминирование визуального в культурной коммуникации, в современной западной философии и культурологии. Проанализирован характер влияния медиапотребления на процессы социальной динамики. Представлен авторский взгляд на технологический и коммуникативный аспекты интеграционных процессов между медиасферой и искусством. Представлено описание художественных практик, реализуемых с помощью новейших медиа-технологий.
Ключевые слова: современное искусство, медиатизация, новое медийное искусство, медиа-арт, цифровые технологии, визуальная культура, культурный поворот
Для цитирования: Павленко Ю. В. Медиатизация современных художественных практик // Учёные записки (Алтайская государственная академия культуры и искусств). 2022. № 1. С. 62-74. http://dx.doi.org/10.32340/2414-9101-2022-1-62-74.
Original Article
MEDIATIZATION OF THE TODAY'S ARTISTIC PRACTICES Natalia V. Pavlenko
Belarusian State Academy of Arts, Minsk, Belarus
Yanka Kupala State University of Grodno, Grodno, Belarus
pavlenko_nv@grsu.by, http://orcid.org/ 0000-0002-5967-6799
Scientific adviser - E. I. Atrakhovich, Ph. D. In Art Criticism, Associate Professor,
Belarusian State University, Minsk, Belarus
Abstract. The paper briefly describes an evolution of scientific images in the today's western philosophy and cultural studies about a phenomenon of mediatization that determines a dominancy of visual in cultural communication. The author analyses influence of media technologies on processes of social dynamics. The author's view on technological and communicative aspects on integration processes between media sphere and art is disclosed. Description of artistic practices that carried out through the newest media technologies is given.
Keywords: contemporary art, mediatization, new media art, media art, digital technolohies, visual culture, cultural turn
For citation: Pavlenko N. V. Mediatization of the Today's Artistic Practices. Proceedings of Altai State Academy of Culture and Arts. 2022;(l):62-74. (In Russ.). http://dx.doi.org/10.32340/2414-9101-2022-l-62-74.
Включенность медиа в современную реальность столь значительна, что многие процессы невозможно рассматривать без медиальной компоненты - органической части современной культуры. Со второй половины ХХ века теоретические и эмпирические исследования современного общества и его структуры в контексте процессов медиатизации становятся знаковым трендом в социальных и медийных науках, а также в смежных дисциплинах, где коммуникация и социум являются объектно-предметным полем.
«Повороты» в культуре
Исходя из констатации факта присутствия медиа во многих сферах деятельности, изучение действия медиатизации на развитие, трансформацию и замещение смыслов и ценностей современной культуры является также важными направлениями исследования в теории и практиках искусства. Вопрос медиатизации в искусстве не может рассматриваться вне знаковых процессов ХХ-ХХ1 веков: иконического и медийного поворотов, а также социального поворота в искусстве.
Понятие «поворота», т. е. трансформации, имеющей серьёзное влияние на развитие культуры, активно вводится в область научных дискуссий в 1967 году Ричардом Рорти, который в книге «Лингвистический поворот» [1] рассмотрел историю и доктрину лингвистической философии с переосмыслением значения и роли языка. Данный термин позже стал прототипом для всех последующих «поворотов»: иконического, медиального, антропологического, социального и пр.
1. Иконический поворот.
Иконический поворот происходит в ХХ веке с изменением роли визуального образа как средства информации. Первые шаги в этом направлении были сделаны с момента изобретения фотографии в середине XIX века, когда функция регистрации реальности техническими средствами стала доступной. В начале ХХ века с развитием техники и появлением кинематографа - движущих картинок - выяснилось, что визуальный образ может принимать различные формы и воздействовать человеческое сознание намного сильнее, чем текст. Тем более что для понимания визуального образа не требовалось серьёзного образования и даже умения читать. Развитие тиражной техники, появление телевидения в середине ХХ века привело к тому, что тотальная визуализация становится нормой. Распространение и доступность визуальных образов способствует отходу от вербального способа коммуникации к визуальному. Образы становятся сверхзначимыми, изменяют представление о реальности, замещают непосредственный опыт, становятся исходным пунктом мысли. Так, при посещении новых мест, сегодня является нормой ситуация уже-прежде-виденного до встречи с реально видимым. В эпоху компьютерных технологий, когда изображение подвергается цифровой обработке, степень манипуляции визуальными образами фактически становится безграничной. В. Савчук, руководитель исследовательского Центра медиафилософии (Санкт-Петербург Россия), в своей книге «Медиафилософия. Приступ реальности» [2], рассматривая вопрос иконического поворота, утверждает, что образы предваряют реальность, перестраивая критерии оценки реальности - доверие чаще вызывает не буква и слово, а визуальный образ [2, с. 21].
Стоит отметить, что интерес к визуальности в культуре в Европе и Америке возник в 20-30-е годы XX века в рамках исследований фотографии и теории кино. Многие вопро-
сы были подняты такими авторами, как Б. Балаж, Л. Мохой-Надь, З. Кракауэр и В. Беньямин. В 1936 году В. Беньямин публикует эссе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости», в котором рассматривает новые условия существования визуальной культуры, утрате уникальности произведений искусства [3]. 1960-е годы, будучи переведенной на английский язык, работа оказала значительное влияние на теорию медиа и современную эстетику. К проблеме «избыточности» изображений, в рамках противопоставления мира голливудского кино и реальности, обращается в 30-е годы ХХ века Г. Андерс и называет это явление «икономанией». Будучи одним из первых критиков технологий и особенно телевидения, в эссе «Призрачный мир телевидения» (1950) он обращает внимание на то, что телевизионные образы подменяют реальный опыт, замещая его. Доминирование визуальных образов над вербальными отмечает Г. Дебор в 1967 году в своем философско-политическом трактате «Общество спектакля», или, переводя в современном ключе, «Обществе зрелища» [4].
В 70-е годах XX века в сфере научных интересов появляется визуальная культура, или, в немецком варианте, «визуальные исследования», которые фокусируются на зрительных образах. В 1990 году в США и Великобритании стали выдаваться первые дипломы по специальности «визуальная культура». В 1986 году У. Дж. Т. Митчел, в публикации «Iconology: Image, Text, Ideology» [5] берется исследовать природу образов, сравнивая их с вербальным языком. Позднее, в 1992 году, в одном из эссе, посвященному современным видам искусства, он использует понятие «pictorial turn» - «изобразительный поворот», а в 1994 году публикует книгу «Теория изображения: эссе о вербальном и визуальном представлении» [6], где (по аналогии с лингвистическим поворотом) заявил, что длительное господство печатной книги уступает место кино, видео и другим формам мультимедиа, как определяющим факторам в культуре и происходит сдвиг парадигмы в науках и обществе, который превратил образы, а не вербальный язык, в парадигматические векторы наших отношений с миром [6]. Аналогичное понятие «iconic turn» - «ико-нический поворот» было предложено немецким искусствоведом Г. Бёмом в 1994 году в статье по современной философии образа [7], как констатация того, что в истоке формирования реальности роль визуального образа становится основополагающей.
Тотальное производство образов и постоянная визуальная документация всего становится естественной чертой современности, позволяя стать свидетелями случайных событий. В статье «Иконический поворот: визуальное насилие» М. А. Абисова выделяет следующие условия появления иконического поворота: 1) возможность массового тиражирования репродукций, при котором окружающие человека вещи лишаются своей уникальности; 2) изменение зрительной дистанции между зрителем и объектом восприятия (тиражирование и оперативная доступность информации вне зависимости от места и времени); 3) появление новых медиасредств: фотографии, кино, телевидения, интернет-технологии [8, с. 6].
Тотальность окружающих человека зрелищных форм отражает современное перепроизводство визуальной продукции. Реальность собирается и синтезируется не столько из непосредственно воспринимаемых чувственных данных, сколько из бесчисленных визуальных образов, созданных другими.
2. Медиальный поворот.
Конец ХХ века характеризуется кардинальными изменениями, которые способствовали появлению нового типа общества - информационного. Среди них - резкий скачок в развитии и трансформация привычных медиа. Здесь стоит уточнить, что само понятие «медиа» (лат. medium - посредник) весьма емкое, включает как средства массовой ин-
формации, так и способы и средства коммуникации (передачи информации). Это привело к появлению новых явлений, таких как медиареальность, медиаискусство, медиасфера, медиакультура и т. д., что дало повод заявить в 1999 году о новом повороте - медиальном. Понятие вводит Райнхард Марграйтер в статье «Реальность и медиальность. О философии медиального поворота» [9]. Он опирается на признание за любым способом и условием восприятия человека свойства медиальности: все данное человеку в его восприятии дано через определенные средства, по собственным законам функционирующие, по-своему преломляющие, избирающие, фильтрующие сообщения [2, с. 46].
У истоков изучения роли медиа в жизни общества стоит М. Маклюэн, который в 60-е годы XX века первым заявляет об универсальной роли медийных процессов, акцентирует внимание на том, что общественные изменения обусловлены изменениями средств связи, на основе которых осуществляется общение людей, и именно коммуникационные революции/технические новаторства приводят к смене развития общества («Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего» (1962) [10] и «Понимание медиа: Внешние расширения человека» (1964) [11]). Знаменитое выражение М. Маклюэна «медиа - и есть сообщение» обозначает, что средство коммуникации влияет на человека и общество само по себе, независимо от их содержания [11, с. 14]. В конце 70-х годов XX века М. Маклюэн предсказывает революционные изменения в обществе с приходом электронных типов коммуникации - компьютеров, и превращение человечества в «глобальную деревню», когда скорость и доступность получения информации, вне зависимости от места обитания, фактически объединят людей в единое сообщество. В 1988 году посмертно выходит книга «Законы медиа: новая наука», написанная в сотрудничестве Э. Маклюэном (сыном Маршала), в которой медиа рассматривается в самом широком значении, охватывающем все, что было создано людьми: артефакты, информацию, идеи - каждый пример человеческих инноваций, от компьютерной программы до чашки чая, от музыкальной аранжировки до формулы средства от простуды - всё это средства коммуникации, к которым могут быть применены законы. Также в другом посмертном издании «Глобальная деревня: трансформации мировой жизни и СМИ в 21 веке» (1989) [12] М. Маклюэн в сотрудничестве с Б. Р. Пауэрсом создают прочную концептуальную базу для понимания культурных последствий технологических достижений, связанных с появлением всемирной электронной сети.
Проблемы повседневного глобального воздействия масс-медиа и ее ведущей роли в жизни современного человека становятся в центре внимания как европейских, так и американских исследователей с 70-х годов ХХ века. Н. Постман в книге «Развлекаемся до смерти: общественный дискурс в эпоху шоу-бизнеса» [13] исследует, как средства массовой информации формируют жизнь, образ мыслей, восприятие вещей и поведение в отношении других людей. Особое внимание автор книги уделяет телевидению как месту визуального представления информации, где любые жанры низводятся до уровня развлечений, благодаря музыкальным сопровождениям, рекламным прерываниям и т. д. Реальные и сложные проблемы превращаются в поверхностные образы, а телевидение является формой развлекательного программирования.
Другой ракурс медиаисследований представляет Ж. Бодрийяр, который обращает внимание на то, что медиа лишает нас реального опыта и помещает в медийный мир «си-мулякров», где граница между образом и его реальным референтом уничтожается, вплоть до полного отсутствия первообраза в реальности, а мир насыщается символическими образами [14]. Медиа из механизма доступности информации превращаются в механизм симуляции.
Новый этап медийного влияния наступает с появлением «новых медиа» - электронных средств коммуникации. М. Кастельс предлагает назвать ее «Галактикой Интернета» (по аналогии с маклюэновской «Галактикой Гутенберга»), где системообразующим фактором выступает Интернет. Книга была написана в 2000 году, вскоре после выхода сети Интернет на глобальный уровень. Многие затронутые в книге темы имели провидческий характер. На протяжении всей работы подчеркивается идея, что появление Интернета базируется на технократии, свободе коммуникации, свободе доступа к научным разработкам, виртуальных сообществах и новом виде предпринимательства, где сначала продается идея (информация, знания), которая позже реализуется в товар [15, c. 4-7]. Скачок в развитии технологий - изменение темпа, затраченных усилий, расширение области распространения, скорости поступления информации и возможности обратной связи привели к социальным и культурным изменениям, к слиянию реальности и медиаре-альности. Так, новые медиа изменили культуру труда, традиционный рабочий график -можно работать удаленно, в любой локации и в любое время дня и ночи. Интернет -это коммуникационный медиум, который впервые сделал возможным общение многих людей со многими другими в любой момент и в глобальном масштабе. Осознанная коммуникация - это то, что определяет специфику человека, наша повседневная деятельность основывается на коммуникации, а Интернет видоизменяет способ нашей коммуникации друг с другом, наша жизнь находится в сильной зависимости от новой технологии.
К концу первого десятилетия ХХ1 века Интернет изменил взгляд на все, что нас окружает и то, как мы смотрим на мир. Медиаповорот, или медиальный поворот связывают именно с этапом технологической революции - появлением новых медиа. Тезис «все есть медиа» можно объяснить тем, что человеческая культура немыслима без медиа, без воздействия различных способов и средств коммуникации на реальность, которую воспроизводит и воспринимает человек.
3. Социальный поворот.
Следом за лингвистическим и иконическим поворотом на рубеже веков многие культурологи и философы отмечают «антропологический поворот», который употребляется, скорее, в качестве обозначения общего роста интереса к человеку - как в науке, так и социальном векторе политической и общественной деятельности. В искусстве этот интерес проявляется в распространении и институционализации группового и ангажированного творчества, которым может свидетельствовать о «социальном повороте». Непосредственно это проявляется в росте многочисленных художественных проектов взаимодействия, которые привлекают к совместной работе других людей, группы или сообщества или в качестве посредников или предмета творчества.
Социальные проекты стали приобретать популярность в конце последнего десятилетия ХХ века, хотя стоит отметить, что ранее также существовали проекты «коллективного» участия, начиная с 60-70-х годов XX века в качестве хэппенинга/перфоманса -Флюксуса, Й. Бойса («7000 дубов»), Group Material и др. В 90-х XX в. проекты «общей кухни» Рикрита Тиравания, стирающие границы между искусством и жизнью, обратили на себя внимание. Позже практику «социального включения» начинают использовать успешные коммерческие художники (Спенсер Туник, Франсис Алюс и др.). Социальный поворот в искусстве отражает возрастание интереса художников к этическим проблемам посредством практики непосредственного сотрудничества. Стоит отметить, что, в силу социальной и политической ангажированности, достаточно сложно оценивать «искусство взаимодействия», так как трудно подвергать «добродетельное» искусство
критике, имеющим положительные результаты в социальной инклюзии, при этом проекты могут иметь менее качественную визуальную и концептуальную наполненность [16, с. 36].
Популярность партиципаторного искусства можно увидеть в том, что фактически ни одна биеннале современного искусства не обходится без проектов искусства взаимодействия. Социальный поворот фиксирует и способствуют конструированию реальности, открывающему социальные проблемы и вызовы. Возникают новые арт-эксперименты по моделированию тех или иных социальных условий и форм коммуникации разной степени ангажированности и провокативности [17, с.135].
Медиатизация как явление
Понимание «медиатизации» в области исследования искусства требует более широкого как теоретического, так и эмпирического подхода. Сегодня медиатизация концептуально развивается в самых разных областях, включая науки о СМИ, социологию, философию, культурологию, политику, религию и т. д. И можно уже достаточно убедительно говорить, что понятие «медиатизация» из маркера интересов поля изучения, сквозь призму медиатехнологий, постепенно приобретает жесткие контуры научного термина.
Взаимодействие медиа и искусства - достаточно сложный и неоднозначный процесс. Фактически такие понятия, как медиаарт, новое медиаискусство (media art, new media art) свидетельствуют о сформированной области художественной деятельности, включающей в себя произведения, созданные с помощью технологий, и которая насчитывает 60-летнюю историю существования, несмотря на то, что сам термин «новое» указывает на непостоянство и стадию развития, добавление новых видов деятельности на фоне новых технологических открытий. Однако включенность «медиа» в другие сферы (медиатехно-логия, медиареальность, медиаобразование, медиаэкология и т. д.) демонстрирует гораздо более широкое поле исследования, выходящее за границы технически детерминированных видов современного искусства.
«Медиатизация» как термин, актуализирующий проблемы коммуникации и средств массовой информации, появляется в начале ХХ века. Он используется для описания изменений социальных отношений, которые происходят под влиянием средств массовой информации, например: медиатизация прямых человеческих отношений [18, с. 4]. В начале 1950-х годов канадский исследователь медиа Г. Иннис говорит о том, что коммуникация посредством медиа играет определяющую роль в формировании современного общества, а его последователь М. Маклюэн определяет коммуникативную роль медиа как основного посредника в жизни общества [19]. Начиная с 1980-х годов, медиатизация постепенно стала значимой областью в европейских исследованиях коммуникаций, превращается в особую теорию. Концепция медиатизации, используемая для осмысления степени значимости медиа для социума и культуры, впервые была выдвинута в 1986 году шведским исследователем К. Аспом [20]. В 1990 году У. Ханнерц охарактеризовал собственно влияние СМИ (то есть выходящее за рамки их содержания) на культуру как медиатизацию [21].
В 1996 году Дж. Б. Томпсон в своей книге о медиа и современности рассматривает роль СМИ как институционально организованные структуры, передающие не только информацию, но и культурные образцы, формирующие современное общество в последние столетия, называя это - «медиазация культуры» (mediazation of culture) [22, с. 46]. В. Шульц и Ф. Кротц термин «медиатизация» общества (от нем. mediatisierung) понимают как процесс воздействия средств массовой информации на различные явления [23, с. 128].
В 2012 году А. Хепп пишет книгу «Культуры медиатизации», в которой утверждает, что медиа обладает формирующими силами, реализуемыми в повседневной практике. Средства массовой информации оказывают «давление», которое меняется в зависимости от контекста использования. Мобильный телефон, например, «позволяет человеку оставаться на постоянной связи с определенными людьми, даже когда он находится в пути, - и мобильный телефон имеет тенденцию «давить» на человека, чтобы он поддерживал такую связь» [24]. Медиатизация, по А. Хеппу, отношения между изменениями в медиа и коммуникации, с одной стороны, и изменениями в различных сферах культуры и общества - с другой. Это не только количественные изменения (мы все больше используем средства современной коммуникации в общении), но и качественные (включенность в различные «сообщества» меняют восприятие мира).
Медиатизация - термин немецкого происхождения, отражающий широкое влияние средств массовой информации и коммуникации на нашу жизнь. Современные медиа изменили человеческое взаимодействие и расширили сферы человеческих чувств, поскольку они позволяют людям преодолевать физические и пространственные границы. Исследователи постмодернистской теории утверждали, что средства массовой информации стирают грань между реальностью и воспринимаемой реальностью. Ж. Бодрийяр писал в 1994 году, что «гиперреальность», созданная медиа, даже более реальна для аудитории, чем реальность.
Сам термин «медиа», имеющий широкое значение и часто воспринимаемый через призму журналистики как средства массовой информации (СМИ), в сфере искусства имеет несколько иную интерпретацию. В рамках научной теории медиатизации понятие «медиа» трактуется как «технические устройства для создания, записи, передачи и хранения информации, включая как различные типы носителей, так и технологии создания, так или иначе связанные с осуществлением коммуникации» [25, с. 74]. Н. Кириллова в «Медиалогии» отмечает, что медиа - это не просто средство для передачи информации, это целая среда, в которой производятся, эстетизируются и транслируются культурные коды [26].
Медиатизация искусства
В художественную практику понятие «медиа» было спроецировано без какого-либо четкого определения, скорее оно характеризует новые формы искусства на основе технологий. К концу ХХ века фактически выделяются два основных поля визуальных искусств с довольно разветвленной внутривидовой структурой: традиционное и техногенное. При этом традиционные формы (живопись, скульптура и др.) дополняются такими современными модификациями, как искусство арт-объекта, инсталляция, акционизм (перфомансы, хеппенинги, акции), техногенное - целой серией медийных и цифровых видов, а также новых гибридных арт-феноменов (сайенс-арт) [25, с. 73]. Наличие и развитие новых видов и форм искусства, которые, в силу своей гибридности техник и форм, не могут рассматриваться в рамках традиционного изобразительного искусства, в современном искусстве представлены как «современные визуальные художественные практики», «кураторские исследования», «творческие стратегии художников», «новые медиаискус-ства». Стремительное развитие технических «медиа» привело также к разделению двух понятий: «media art», как арт-феномены, возникшие в середине ХХ века и имеющие аналоговую природу и линейные формы коммуникации, где роль реципиента сведена к минимуму (фото, видео-арт и т. д.) и «new media art», с дигитальностью (цифровая форма кодирования сигнала) и интерактивностью [25, с. 75].
Следует подчеркнуть, что «медийность» по отношению к искусству имеет две позиции: собственно артефакты, созданные при помощи технологий, и коммуникативные возможности, использующие современные технологии. З. Цилинский (немецкий теоретик и историк аудиовизуальных медиа, основатель и преподаватель факультета теории медиа, ректор Академии медиаискусств Кёльна) предлагает выделять четыре вида взаимодействия между искусством и медиа: искусство до медиа, искусство с медиа, искусство посредством медиа и искусство после медиа, которые отражают не хронологическую последовательность, а скорее структуру и расстановку приоритетов. Например, искусство с медиа - это своеобразная рефлексия возможностей художественного использования достижений науки и технических средств коммуникаций. Искусство посредством медиа - это «инструментальный» подход, где художественное произведение реализуется прежде всего с помощью определенного «технического медиума» или группы инструментов -они расширяют возможности и сферы применения художественной практики, могут сделать ее более эффективной, но не обновляют ее радикально. В ХХ1 веке механические, электрические, электронные и прочие медиа стали неотъемлемой частью повседневности и используются либо автономно, либо совместно (безотрывно) с произведением искусства. Искусство после медиа не предусматривает отказ от технических медиа - такого вида практика в современной культуре более немыслима. Это скорее поиски новых экспериментов, где медиатизация не используется ни в качестве легитимации, ни в качестве сенсации, но остается в поле рефлексии [26, с. 13-17].
Человек, захваченный и погруженный в медиакультуру, сам становится продуктом новых медиа. Медиакультура способна расширить границы «непосредственного опыта» индивида, тем самым влияя на мировоззренческие установки, на процесс формирования личности. Медиатизация становятся мощным источником трансформации как жанрово-видового спектра искусства, так и его эстетического своеобразия, влияя на все формально-содержательные элементы произведения искусства. Кроме того, с технологиями связано еще несколько проблемных полей:
- отношения подлинного произведения искусства и его копии, природа творчества и характер воспроизведения культурного текста во времени и пространстве;
- статус художника и принципы его взаимодействия с аудиторией, изменение статуса самой аудитории, все более активно вовлекаемой в производство цифрового контента;
- изменение модели рынка искусства, все больше ориентирующейся на бизнес и ме-диаизвестность (модель Хёрст-Кунс-Мураками), а также появление нового «цифрового» рынка искусств (№Г);
- появление онлайн-платформ и цифровых форматов произведения искусств, которые сосредотачивают и открывают потребителю безграничные возможности приобщения к тестовым, аудио- и видеоматериалам, выводя искусство из области элитарности и делая его доступным.
Информационная эпоха кардинально меняет эстетическую проблематику, предлагая сконцентрировать внимание на информационном аспекте восприятия искусства, которое больше понимается как база данных (библиотека или архив изображений, аудиофайлов, текстовых материалов), нежели музейное собрание подлинников [28, с. 136].
П. Вайбель, австрийский художник и режиссер, директор Института новых медиа (Франкфурт-на-Майне) утверждает: «Современное состояние художественной практики лучше всего назвать ситуацией постмедиа, поскольку никакой единичный медиум больше не является доминирующим; вместо этого все медиа влияют и определяют друг друга. Результат всего этого состоит в эмансипации зрителя, посетителя и пользовате-
ля. В ситуации постмедиа мы переживаем опыт равенства непрофессиональной общественности, любителей, обывателей и профессионалов. Платформа для такого участия - Интернет, где все могут публиковать свои тексты, фотографии или видео» [28, с. 137].
Медиатехнологии и искусство ХХ1 века
В последние десятилетия мы являемся свидетелями беспрецедентного роста интереса к искусству - биеннале современных искусств посещают большее количество людей, чем спортивные состязания, да и в целом в мире в ХХ1 веке в разы увеличилось количество всемирных выставок современного искусства, центров и музеев современного искусства и т. д. Рынок современного искусства поражает высоким спросом и ценами на арт-объекты, которые зачастую являются следствием осознанной информационной стратегии продвижения искусства дилерами и художниками.
ХХ1 век также время новой реальности искусства, которые включают цифровые технологии и глобальные культурно-коммуникативные процессы. Повсеместное внедрение технологий проявляется и в открытии образовательных направлений «новые медиа». Стоит отметить, что некоторые виды традиционного искусства, такие как дизайн и архитектура, уже в принципе не создаются вне цифровой среды программных приложений и коммуникаций. Новые технологии изменили также качество старых - например, видеоформат, доступный на современных смартфонах, в десятки раз качественнее возможностей киносъемки середины ХХ века, то же относится и к фотоаппарату, который по умолчанию встроен в телефон. Это повлияло на рост масштаба фото- и видеотворчества, включение в когда-то закрытую область из-за высокого технического порога и требований к профессиональному мастерству, миллионов обычных пользователей-«любителей». В ноябре 2020 года корпорация Google объявила, что в сервисе Google Fhotos хранится более 4 триллионов фотографий, и каждую неделю загружается 28 миллиардов новых фотографий и видео. Разработка программных приложений обработки фото- и видеоматериалов привели к созданию нейросетей и Artificial Intelligence (AI) - искусственного интеллекта (ИИ), который самостоятельно может сгенерировать визуальные образы. И если в конце ХХ века тест Тьюринга однозначно мог позволить определить, кто создавал образ - человек или машина, то сегодня неспециалисты не могут в большинстве своем определить принадлежность машинного или человеческого творчества [29].
К современному медиаискусству относятся технологические искусства с подвижными границами, предлагающими множество возможных интерпретаций терминологии. Само понятие связано с «цифровой» основой и постоянно развивается, и хотя компьютерное искусство, мультимедийное искусство и киберискусство были стандартными в 1960-х-1990-х годах, появление Всемирной паутины добавили новые возможности коммуникации, что привело к трансформации термина. Таким образом, сегодня можно констатировать сходство понятий «цифровое искусство» и «новые медиа», которые могут с определенными оговорками коррелироваться.
К направлениям цифрового искусства можно отнести: цифровую живопись, фотографию, скульптуру (вычисления позволяют манипулировать и контролировать сложную геометрию, а также их трехмерную визуализацию, значительно расширяя возможности традиционного дизайна для реализации более грандиозных творческих идей), инсталляции (предлагают новое отношение к зрителю, в основном - интерактивность, то есть реагировать на действия посетителей (например, движения тела, голоса, прикосновения), а также могут быть иммерсивными, представляя зрителям новую пространственную среду или изменяя природу их окружения (виртуальная реальность (VR) и допол-
ненная реальность (AR)). Видео, анимация и движущиеся изображения представляют собой еще одну сферу медиаискусства, существующую во времени и пространстве. Интернет и сетевое искусство включает в себя все работы, предназначенные для распространения в сети или черпающие вдохновение и информацию из сети в качестве основы для своего художественного развития. Стоит упомянуть и смешанные медиа, и искусство программного обеспечения и сайенс-арт [30, 31].
В последнее десятилетие происходят знаковые изменения на рынке искусства с появлением новых игроков - цифрового искусства и поколения Z (англ. Generation Z), которые выросли в эпоху Интернета, виртуальных игр и сообществ. Для них - покупка цифрового искусства, которое не имеет физического воплощения - реальность. А с учетом того, что в ближайшие 20 лет 60 % денежных масс перейдет именно к ним, они в скором времени будут определять будущее арт-рынка. Уже сегодня это поколение вводит понятие блокчейна, который позволяет коммодификацировать1 цифровые объекты посредством так называемого «распределенного владения». Подобно владению акциями компании, можно владеть частями произведения искусства. В 2021 году случился невероятный факт - Christie's стал первым крупным аукционным домом, предложившим произведение искусства в жанре NFT (non-fungible token, невзаимозаменяемый токен, уникальный цифровой актив) [32]. Цифровая работа художника Бипла (настоящее имя - М. Винкельманн) «Каждый день: первые 5000 дней» (2021) состоит из 5 тыс. изображений, которые автор создавал ежедневно с 1 мая 2007 года, продана за $69,3 млн, хотя торги стартовали со $100. Покупатель получил произведение в виде «цифрового ключа», гарантирующего персональное владение и подтверждающего авторство. Стоит ли говорить, что актуальность существования цифрового искусства и его презентации привели к тому, что в октябре 2021 года Государственный Эрмитаж (г. Санкт-Петербург, Россия) открыл первую полноценную цифровую виртуальную галерею «Небесный Эрмитаж» и представил 50 известных мировых цифровых арт-объектов. Экспозиция полностью нематериальна, она не имела никакого физического воплощения, все произведения демонстрировались в трехмерном «облачном пространстве» виртуального здания Биржи на стрелке Васильевского острова. Кроме того, Государственный Эрмитаж продал 5 работ из своей коллекции в формате NFT. 14 февраля Галерея Бельведер (г. Вена, Австрия) выставила цифровую копию «Поцелуй» Г. Климта, разделенную на 10 тыс. токенов по 1850 евро.
Цифровое искусство существует не только в компьютерах и сети, оно активно завоевывает музейные пространства (фактически сегодня нет музея, где не было бы цифрового экспоната в том или ином виде), выходит в общественные городские ландшафты. Так, медиафасады зданий отображают цифровые проекции: с 2012 года Times Square Arts на рекламных щитах на площади Таймс-сквер (г. Нью-Йорк, США) показала работы почти двухсот как известных, так и начинающих авторов). На фасады проецируется визуальная информация (мэппинг), появляются интерактивные экраны взаимодействия со зрителем или участником, ЗБ-объекты, спроектированные с помощью компьютерных программ, световые установки и AR-дополненная реальность городского пространства [33]. В этом смысле медиатехнологии не просто бросают вызов традиционному существованию искусства и общества, а предлагают новые «естественные» формы бытия.
1 «Коммодификация» получается в результате усложнения слова commodity - «товар» до commodity -«превращать в товар» и далее - «превращение в товар». Таким образом, коммодификация - это «товариза-ция», «превращение в товар» чего-либо.
Заключение
С конца ХХ века растущее значение медиа, таких как Интернет, виртуальное пространство, мобильная связь, социальные сети, различные цифровые платформы и т. д. трансформируют саму природу культурных практик. Несмотря на то, что поле исследований медиатизации в последние годы значительно расширяется, стоит отметить, что в области искусства влияние медиа традиционно воспринимается как технологически опосредованное искусство. Однако широта и разнообразие арт-проектов, выходящих за рамки терминов оцифровки и техничности, и включающих новое социокультурное пространство средств массовой информации и коммуникации, указывают на то, что трансформации в современном искусстве фактически являются отражением общих тенденций медиатизации. Во всех сферах культуры присутвие медиа меняет правила эстетического творчества, распространения и использования изображения, текста и звука. Процессы и результаты взаимодействия между технологиями, искусством и обществом, меняющийся медиаландшафт требуют новых теоретических и методологических подходов для исследований прямых и косвенных влияний медиатизации на изменение условий производства, распространения и потребления произведений искусства.
Список источников
1. Rorty R. The Linguistic Turn. Essays in Philosophical Method. Chicago, 1992. 407 p.
2. Савчук В. В. Медиафилософия. Приступ реальности. СПб., 2014. 350 с.
3. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости [Электронный ресурс] // Кафедра истории зарубежной литературы филологического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова: [сайт]. URL: http://forlit.philol.msu.ru/Pages/Biblioteka_Benjamin.htm (дата обращения: 05.01.2022).
4. Дебор Г. Общество спектакля. М., 1999. 224 с.
5. Mitchell W.J.T. Iconology: Image, Text, Ideology. Chicago, 1986. 226 p.
6. Mitchell W.J.T. Picture Theory: Essays on Verbal and Visual Representation. Chicago, 2005. 445 p.
7. Boehm G. Was ist ein Bild? München, 1995. 458 p.
8. Абисова М. А. Иконический поворот: визуальное насилие // Рецепщя проблем шформацшного сустльства у сучаснш фшософп. Кшв, 2017. С. 3-7.
9. Margreiter R. 2017. Realität und Medialität: Zur Philosophie des >Medial Turn<. MedienJournal. 2017. No 23, vol. 1. P. 9-18. DOI: 10.24989/medienjournal.v23i1.526.
10. Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека печатающего. М., 2013. 496 с.
11. Маклюэн М. Понимание медиа. Внешние расширения человека. М., 2019. 464 с.
12. McLuhan M., Powers B. The Global Village: Transformations in World Life and Media in the 21st Century. New York, 1989. 220 p.
13. Postman N. Amusing Ourselves to Death: Public Discourse in the Age of Show Business. London, 2005.208 p.
14. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. М., 2015. 240 с.
15. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе. Ека-теренбург, 2004. 328 с.
16. Бишоп К. Социальный поворот в современном искусстве // Художественный журнал. 2005. № 58/59. С. 33-38.
17. Осминкин Р. С. Партиципаторное искусство: от «эстетики взаимодействия» к постпар-тиципаторному искусству // Обсерватория культуры. 2016. Т. 1, № 2. С. 132-139. DOI: 10.25281/2072-3156-2016-1-2-132-139.
18. Hepp A., Krotz, F. Mediatized Worlds - Understanding Everyday Mediatization // Mediatized Worlds: Culture and Society in a Media Age. London, 2014. P. 2-15.
19. Архангельская И. Б. Теория коммуникации в трудах Х.-А. Инниса и Г.-М. МакЛюэна // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2007. № 3. С. 148-152.
20. Asp K. Medialization, Media Logic and Mediarchy // Nordicom Review. 1990. Vol. 11, no. 2. P. 47-50.
21. Hannerz U. Medier och kulturer. Carlsson, 1999. 208 s.
22. Thompson J. B. The Media and Modernity: A Social Theory of the Media. Cambridge, 1995. 314 с.
23. Буридэ. Теория медиатизации: современные подходы // Труды Белорусского государственного технического университета. Серия 4: Принт- и медиатехнологии. 2019. № 2. С. 37-44.
24. Hepp A. Cultures of Mediatization. Cambridge, 2012. 180 p.
25. Каленкевич Е. И. Media: искусствоведческий ракурс // Время. Искусство. Критика. Минск, 2010. С. 73-77.
26. Кириллова Н. Медиалогия. М., 2015. 424 с.
27. Цилински З. Археология медиа: о «глубоком времени» аудиовизуальных технологий. М., 2019. 400 с.
28. Шиндина О. В. Искусство в эпоху цифровых технологий // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук. 2019. Т. 13, № 3. С. 136-141.
29. Манович Л. Язык новых медиа. М., 2018. 400 с.
30. Пол К. Цифровое искусство. М., 2020. 272 с.
31. Раш М. Новые медиа в искусстве. М., 2018. 255 с.
32. Chayka K. How Beeple Crashed the Art World // The New Yorker. 2021. March 22.
33. Воронова Н. И. Влияние цифровых технологий на искусство: сотрудничество и противостояние // Цифровое общество как культурно-исторический контекст развития человека. Коломна, 2018. С. 90-94.
References
1. Rorty R. The Linguistic Turn. Essays in Philosophical Method. Chicago, 1992. 407 p.
2. Savchuk V. V. Mediaphilosophy. Attack of Reality. Saint Petersburg, 2014. 350 p. (In Russ.).
3. Beniamin V. Work of Art in Epoch Its Technical Reproducibility [cited 2022 Jan 5]. Available from: http://forlit.philol.msu.ru/Pages/Biblioteka_Benjamin.htm. (In Russ.)
4. Debor G. The Society of the Performance. Moscow, 1999. 224 p. (In Russ.).
5. Mitchell W.J.T. Iconology: Image, Text, Ideology. Chicago, 1986. 226 p.
6. Mitchell W.J.T. Picture Theory: Essays on Verbal and Visual Representation. Chicago, 2005.
445 p.
7. Boehm G. Was ist ein Bild? München, 1995. 458 p.
8. Abisova M. A. Iconic Turn: Visual Violence. Reception of Problems of Information Society in the Today's Philosophy. Kyiv, 2017. P. 3-7. (In Russ.).
9. Margreiter R. 2017. Realität und Medialität: Zur Philosophie des >Medial Turn<. MedienJournal. 2017. No 23, vol. 1. P. 9-18. DOI: 10.24989/medienjournal.v23i1.526.
10. McLuhen M. The Gutenberg Galaxy: the making of Typographic Man. Moscow, 2013. 496 p. (In Russ.).
11. McLuhen M. Understanding Media: The Extensions of Man. Moscow, 2019. 464 p. (In Russ.).
12. McLuhan M., Powers B. The Global Village: Transformations in World Life and Media in the 21st Century. New York, 1989. 220 p.
13. Postman N. Amusing Ourselves to Death: Public Discourse in the Age of Show Business. London, 2005.208 p.
14. Baudrillard, J. Simulacra and Simulation. Moscow, 2015. 240 p.
15. Castells M. The Internet Galaxy: Reflections on the Internet, Business, and Society. Yekaterinburg, 2004. 328 p. (In Russ.).
16. Bishop C. Social Turn in Contemporary Ar. Khudoghestvenny zhurnal = Moscow Art Magazine. 2005. No. 58/59. P. 33-38. (In Russ.).
17. Osminkin P. S. Osminkin R.S. Participatory Art: from the "Relational Aesthetics" to the Post-Participatory Art. Observatoriya kul'tury = Observatory of Culture. 2016. Vol. 1, no. 2. P. 132-139. DOI: 10.25281/2072-3156-2016-1-2-132-139. (In Russ.).
18. Hepp A., Krotz, F. Mediatized Worlds - Understanding Everyday Mediatization. Mediatized Worlds: Culture and Society in a Media Age. London, 2014. P. 1-15.
19. Arkhangelskaya I. B. Communication Theory in the Works of H.-A. Innis and G.-M. McLuhan. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo. Seriya: Social'nye nauki = Vestnik of Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod. Series: Social Sciences. 2007. No. 3. P. 148-152. (In Russ).
20. Asp K. Medialization, Media Logic and Mediarchy. Nordicom Review. 1990. Vol. 11, no. 2. P. 47-50.
21. Hannerz U. Medier och kulturer. Carlsson, 1999. 208 s. (In Swed.).
22. Thompson J. B. The Media and Modernity: A Social Theory of the Media. Cambridge, 1995. 314 p.
23. Buride. Mediatization Theory: Modern Approaches. Proceedings of Belarusian State Technical University. Series 4: Print and Media Technologies. 2019. No. 2. P. 37-44. (In Russ.).
24. Hepp A. Cultures of Mediatization. Cambridge, 2012. 180 p.
25. Kalenkevich E. I. Media: Art Criticism Aspect. Time. Art. Criticism. Minsk, 2010. P. 73-77. (In Russ.).
26. Kirillova N. Media Science. Moscow, 2015. 424 p. (In Russ.).
27. Tsilinski Z. Archaeology of Media: On "Deep Time" of Audiovisual Technologies. Moscow, 2019. 400 p. (In Russ.).
28. Shindina O. V. Art in Age of Digital Technologies. Current Problems of Humanities, Social and Economic Sciences. 2019. Vol. 13, no. 3. P. 136-141. (In Russ.).
29. Manovich L. Language of New Media. Moscow, 2018. 400 p. (In Russ.).
30. Paul K. Digital Art. Moscow, 2020. 272 p. (In Russ.).
31. Rash M. New Media in Art. Moscow, 2018. 255 p. (In Russ.).
32. Chayka K. How Beeple Crashed the Art World. The New Yorker. 2021. March 22.
33. Voronova N. I. Influence of Digital Technologies on Art: Cooperation and Opposition. Digital Society as Cultural and Historical Context of Human Development. Kolomna, 2018. P. 90-94. (In Russ.).
Статья поступила в редакцию 16.02.2022; одобрена после рецензирования 18.03.2022; принята к публикации 28.03.2022.
The article was submitted 16.02.2022; approved after reviewing 18.03.2022; accepted for publication 28.03.2022.
