CC BY
112
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ЖУРНАЛИСТИКИ
Т. В. Подоляк
МЕДИАЭКОЭТИКА: ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ
Статья посвящена осмыслению в современной белорусской прессе последствий крупнейшей техногенной катастрофы ХХ столетия - аварии на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС). Эта техногенная катастрофа заставила на многое посмотреть по-новому, в том числе на приоритеты современной теории и методологии журналистики и медиалогии. В частности, она радикально актуализировала проблему медиаэкоэтики, которая сегодня обоснованно рассматривается как один из важнейших трендов современной журналистики.
Ключевые слова: медиаэкоэтика, авария на современная журналистика, медиалогия.
1. Медиаэкоэтика, или моральная ответственность журналиста в контексте отражения белорусской прессой аварии на Чернобыльской АЭС
Одна из крупнейших техногенных катастроф в мировой истории - авария на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) - заставила по-новому взглянуть на многие, казалось бы, аксиоматические понятия. С конца ХХ в. начала кардинально переосмысливаться и фундаментальная ценность, которая составляет основу человеческого существования, - единство человека и природы. Это обусловлено нарастанием кризисных явлений в экологической сфере, расширением риска возможных природных катаклизмов, техногенных катастроф, разрушающих не только традиционные жизненные представления, но и саму жизнь. В этой ситуации особую актуальность приобретает позиция философа-гуманиста А. Швейцера: никто не должен сам себе облегчать тяжесть ответственности [16. С. 223]. На формирование ответственного отношения к научно-техническому прогрессу, рациональному использованию природных ресурсов значительное влияние оказывают средства массовой информации.
Нигилистический подход «природа - не храм, а мастерская», описанный в XIX в. в романе И. Тургенева «Отцы и дети», к концу ХХ в. убедительно продемонстрировал, что развитие научно-технического прогресса, углубление радикального воздействия человека на природу, с одной стороны, способствует положительным «прорывным» достижениям, а с другой - приводит к серьезным негативным
Чернобыльской АЭС, техногенная катастрофа,
последствиям. В XXI в. экологические проблемы вышли на уровень глобальных, планетарных: исчерпываются естественные ресурсы, усиливаются климатические аномалии, отравляется окружающая среда и т. п. Дальнейшее загрязнение, неограниченная эксплуатация природных ресурсов угрожают существованию человечества. «В условиях экологического кризиса понятие «выживание» приобретает характер философской категории как формы жизни в условиях, когда осознанна возможность её антропогенного прекращения», - резонно отмечает Н. Захарова [8. С. 141].
Стало понятно, что главной субстанциальной ценностью («ценностью ценностей») является жизнь. В связи с этим чернобыльскую катастрофу, на наш взгляд, можно рассматривать как одну из «пограничных ситуаций», специфику которых исследовал немецкий философ и психолог К. Ясперс. Он подчеркивал: «Человек всегда больше того, что он знает о себе» (курсив автора. - Т. П.) [17. С. 378], полагая, что бытие раскрывается перед человеком во всей подлинности в минуты «экзистенциального озарения», в критических ситуациях, которые требуют напряжения всех сил - перед угрозой физической, моральной или интеллектуальной гибели. Постчернобыльская журналистика Беларуси представляет собой уникальную историческую ретроспекцию восприятия техногенной катастрофы конкретными людьми, обществом, средствами массовой информации.
По масштабам радиоактивного выброса авария на ЧАЭС превзошла предыдущие подобные чрезвычайные происшествия: в Уинд-скейле (Великобритания, 1957), Три-Майл-
Айленде (США, 1979), на промышленном комплексе «Маяк» в Челябинской области (СССР, 1957). Чернобыльская катастрофа имела глобальный характер, ее последствия затронули многие страны, особенно тяжелыми они стали для Беларуси: загрязненной оказалась почти четверть территории республики, около 138 тысяч человек были переселены, не менее 200 тысяч стали вынужденными беженцами. Верховный Совет республики в июле 1990 г. провозгласил территорию Беларуси зоной экологического бедствия. Чернобыльская катастрофа оказала воздействие на все сферы жизнедеятельности человека - промышленность и сельское хозяйство, здравоохранение, культуру, науку, образование. Согласно информации Департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС Министерства по чрезвычайным ситуациям Республики Беларусь, около 35% чернобыльских выпадений цезия-137 на европейском континенте находится на территории Беларуси; загрязнение этим радионуклидом составляет 23% от всей площади республики (Украина - 5 %, Россия - 0,6 %). Радиоактивный йод (йод-131) стал одним из главных источников облучения населения.
С 1990 г. в Беларуси регистрируется беспрецедентный рост заболеваемости раком щитовидной железы. По сравнению с доаварийным периодом количество заболеваний возросло среди детей в 33,6 раза, среди взрослых (в зависимости от возрастных групп) - в 2,5-7 раз [11]. Из сельскохозяйственного оборота было выведено 2,64 тыс. кв. км земель; ликвидировано 54 колхоза и совхоза, закрыто 9 заводов перерабатывающей промышленности. Большой урон нанесен лесному хозяйству: около четверти лесного фонда подверглось радиоактивному загрязнению. Общий ущерб, нанесенный Беларуси в расчете на 30-летний период преодоления аварии на ЧАЭС, оценивается в 235 млрд долларов США, что соизмеримо с 32 бюджетами республики 1985 г. [11]. Причем произведенная оценка ущерба не является окончательной, поскольку причинно-следственные связи, отражающие воздействие радиоактивного загрязнения территории на различные стороны жизнедеятельности человека и общества, достаточно сложны. Наука пока не располагает полной и окончательной информацией о медико-биологических, социальных и экологических последствиях чернобыльской катастрофы.
Освещение поставарийной ситуации в массмедиа - уникальное свидетельство по-
рочности системы авторитаризма, монополизации средств массовой информации. Авария на ЧАЭС произошла в ночь с 25 на 26 апреля 1986 г., однако сообщение ТАСС об этом чрезвычайном происшествии было опубликовано в белорусских газетах только 1 мая. Рядом с праздничными Первомайскими материалами - сто строк «От Совета Министров СССР». Сухая, предельно лаконичная информация: «На Чернобыльской атомной электростанции... произошла авария... Погибли два человека... Теперь радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована... Жители поселка АЭС и трех близлежащих населенных пунктов эвакуированы» (Здесь и далее сообщения информационных агентств цитируем по ежедневной общественно-политической газете «Звязда», которая в то время была главным периодическим изданием Белорусской ССР: орган ЦК КПБ, Верховного Совета и Совета Министров БССР). Следует обратить внимание, что это первая официально опубликованная в белорусских СМИ информация об аварии. Советская пресса хранила молчание до тех пор, пока об атомной аварии на территории СССР не заговорили в других странах, где уже вечером 27 апреля 1986 г. начал регистрироваться резкий рост уровня радиации.
Столкнувшись с невозможностью «замолчать» масштабы трагедии, советская пресса, полностью контролируемая партийными властями, использовала привычные и удобные пропагандистские приемы и штампы. Лейтмотив сообщений в первый поставарийный период: героизм специалистов и добровольцев, всенародная помощь пострадавшим, рекордная скорость ликвидации последствий аварии. Новости из зоны бедствия подавались исключительно в оптимистических интонациях. Информация об уровне радиации вообще отсутствовала. 2 мая 1986 г. под заголовком «От Совета Министров СССР» белорусские газеты опубликовали 15-строчную заметку, в которой подчеркивается: «Радиоактивность на территории АЭС и в поселке уменьшилась в полтора - два раза». 6 мая в сообщении ТАСС речь идет о том, что в адрес советского правительства от иностранных государств, организаций, граждан поступают предложения об оказании помощи, однако все потребности удовлетворяются «собственными возможностями». При этом указывается, что на «широком фоне сочувствия и понимания определенными кругами предпринимаются попытки использовать
произошедшее в неблаговидных политических целях. В пропагандистский оборот запущены слухи, выдумки, которые идут вразрез с элементарными моральными нормами».
Стремление «сохранить лицо» перед мировым сообществом подталкивало власти к принятию необоснованных, чисто политических и даже преступных решений. Жителей пострадавших регионов не предупредили о существующей опасности, не дали никаких рекомендаций о том, как следует себя вести, чтобы уменьшить влияние радиации. Не были отменены праздничные демонстрации и гуляния, посвященные Первомаю. Лица, ответственные за утаивание информации, позже объясняли это необходимостью предотвратить панику среди населения. «Ложь только на первый взгляд кажется слаще правды, - справедливо подчеркивает Л. Белякова. - Искушение ею велико и приятно, как всякий соблазн, за которым, однако, неминуемо следует наказание -тяжелое похмелье, ломка, рецидив» [4. С. 158]. Белорусский писатель Алесь Адамович одним из первых повел «штурм саркофага лжи», который сразу начал возводиться над Чернобылем. Через баррикады «государственных интересов», иезуитские «научные» успокоения, цензурные лабиринты писатель бил в набат чернобыльской трагедии. В книге «Апокалипсис по графику» он вспоминает, какие удивительные вещи происходили в Минске: «Даже высшее руководство республики, от которой Чернобыль на расстоянии шести километров, какое-то время находилось в неведении о том, что случилось. Как мне потом пожаловался Слюньков Н. Н. (первый секретарь ЦК Беларуси): «Даже Щербицкий не позвонил! Сосед называется!» Это же на более низком партийном уровне: по обе стороны Припяти, на белорусском и украинском берегу, жили-дружили секретари райкомов, часто уху варили вместе. И вот белорусские начальники видят: что-то обезлюдел украинский берег. Переплыли реку, а там уже ни одного жителя - эвакуировались. И ни слова, хотя бы по телефону: и не потому, что друзья они плохие, а потому, что хорошие партработники, превыше всего ценили тайну партийно-государственную» [1. С. 11].
Красноречивый документ времени: в районной газете «Маяк Палесся» г. п. Брагин Гомельской области 6 мая 1986 г. было опубликовано объявление о наборе учащихся в Припятское ПТУ № 8 управления строительства Чернобыльской атомной электростанции: «Начало
занятий с 1 сентября 1986 года». Эта нелепая реклама появилась через 10 дней после взрыва и через 7 дней после того, как г. Припять был эвакуирован. Изображение газетной страницы с объявлением опубликовано в книге «Чернобыль = Chernobyl» (2006) и впечатляет не меньше, чем фотоснимки последствий катастрофы [15. С. 150].
В белорусских СМИ первоначально публиковались исключительно сообщения ТАСС. Репортаж корреспондентов БЕЛТА (Белорусского телеграфного агентства) Л. Пересыпкиной и И. Куксы из Хойникского и Брагинского районов Гомельской области «Чужой беды не бывает» опубликован только 8 мая 1986 г. Журналисты подчеркивали, что «в экстремальной ситуации... проявились лучшие качества характера советских людей». А через 20 лет журналистка Л. Пересыпкина, выступая на международном семинаре для средств массовой информации «Роль СМИ в предотвращении техногенных катастроф. Опыт Беларуси и международных организаций в преодолении последствий аварии на Чернобыльской АЭС» (Минск, 2006), призналась: «Что знала я, отправляясь 1 мая 1986 года в Гомельскую область с редакционным заданием написать о том, что там происходит?.. Владей я тогда хоть частью правдивой информации, разве писала бы о том, что лауреат премии Ленинского комсомола механизатор Володя Кашперко и его звено 5 мая продолжали сев. И не потащилась бы сама вместе с гомельским собкором и фотокором аж под самую станцию за "интересной фактурой" о переселении людей... Моих коллег по той командировке уже нет в живых - крепкие мужики ушли до срока. У меня полный букет болезней, которые медики и прогнозировали как постчернобыльские» [10. С. 104-105].
Главное в любой ситуации - знания, а ими журналисты не владели и не могли получить от специалистов. Л. Пересыпкина напомнила о приказе министра здравоохранения СССР 1986 года под грифом «Секретно» о запрете информирования населения о медицинских последствиях Чернобыля: «Не потому ли медикам потом пришлось выдирать листы из медицинских карт граждан, заболевания которых в первые годы они "не по приказу" связали с катастрофой. Кстати, в моей медицинской карточке тоже нет страниц, повествующих о том, от чего меня лечили в течение целого месяца, начиная с 10 мая 1986 года, когда я вернулась из командировки с Гомельщины» [10. С. 105].
Уже 11 мая 1986 г. СМИ опубликовали информацию о том, что ситуация стабилизируется: «Все более спокойные вести поступают от ученых и специалистов, занятых ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции»; «радиоактивные изотопы, выброшенные в результате аварии, живут непродолжительное время. А это значит, что в будущем на близлежащих полях возобновится работа, а поселок АЭС будет безопасен для проживания» (Подчеркнуто нами. - Т. П.). Однако и через три десятилетия в 30-километровой зоне жить опасно.
Население было лишено полноценной информации о крупнейшей техногенной трагедии. Материалы выдавались в строго дозированной, «просеянной» через сито цензуры форме. Содержательно-контекстуальная тональность публикаций не выходила за пределы официально определенного русла. Так, в репортаже корреспондента «Звязды» за 18 мая 1986 г. «Время мужества и испытаний» содержатся следующие сведения: «Ни на минуту не прекращается профилактический осмотр жителей, в случае необходимости (что случается сейчас очень редко) им оказывается лечебная помощь. Ведется постоянный контроль за окружающей средой. Нам рассказали о таком случае. Местные любители рыбалки поймали несколько рыб, принесли к медикам на обследование. Приборы показали: заражения нет». И это в Брагинском районе, одном из самых пострадавших от радиационного загрязнения. Уровень аргументации «нам рассказали» не выдерживает критики.
Несмотря на объявленные годом ранее перестройку и гласность, по сути мало что изменилось в мировоззрении и мироощущении руководителей Советского Союза, в их отношении к СМИ, в понимании роли журналистики в обществе. Как результат - замалчивание информации, нежелание «гласно», публично и честно анализировать сложившуюся проблемную ситуацию, правдиво и объективно рассказать народу о всех негативных последствиях. При этом следует учитывать и не достаточно полное представление руководством СССР масштаба аварии на ЧАЭС - непонимание того, что произошла крупная техногенная катастрофа. Ученые открыто признают, что реальная ситуация оказалась значительно сложнее самых смелых прогнозов 1986 г.
Через год после трагедии информационная картина не отличалась многоплановостью и
содержательным разнообразием. Вот, например, как выглядел номер главной газеты Белорусской ССР «Звязда» за 26 апреля 1987 г. Открывает 1-ю полосу призыв ЦК КПСС «Рабочие Страны Советов! Шире разворачивайте соревнование за достойную встречу 70-летия Великого Октября!», рядом сообщение о переговорах в Кремле М. Горбачева с руководством Сирии, отчет о заседании Совмина СССР по итогам работы первого квартала 1987 г., о работе на субботнике. На 2-й полосе - большая публикация корреспондента АПН «Размышления о перестройке». И только на 3-й полосе в рубрике «Зона особого внимания» - 200-строчный материал БЕЛТА (без подписи журналиста) «Эхо Чернобыля: через год». В публикации приводится мнение эксперта, заведующего кафедрой Минского медицинского института, доктора медицинских наук, который возглавлял проблемную комиссию ученых вузов по ликвидации последствий чернобыльской аварии: «В последнее время мы забыли о многих очевидных вещах: гораздо больше радиационного заражения дают выкуренной сигареты (Тут и далее подчеркнуто нами. - Т. П.), рентгенографические исследования». Значит, нет оснований для тревог? - уточняет корреспондент. Оказывается, причины для беспокойства есть, поскольку «у небольшого количества детей зарегистрированы случаи незначительного, не опасного для здоровья, отклонения от нормы в крови. Это, может, и не связано с радиационным фоном». И вывод: можно «довольно уверенно сделать оптимистичный прогноз». Символично, что рядом с этой корреспонденцией опубликовано завершение повести Василя Быкова «В тумане». Так же можно определить и специфику освещения постчернобыльской проблематики того времени: в тумане.
Один из главных уроков Чернобыля - онтологический. Тотальная государственная монополизация прессы лишает журналистику возможности выполнять субстанциальную функцию - объективно и всесторонне информировать общество обо всем происходящем, не руководствуясь соображениями о «выгодной» или «невыгодной» (чиновникам) информации. Исследователь И. Гегель справедливо отмечает, что власть, общество и пресса встретили катастрофу на ЧАЭС как неожиданность, что привело к коммуникативному коллапсу: «Власть пыталась по старинке скрыть сам факт аварии на ЧАЭС, а когда это не удалось, занизить масштабы ее последствий. Пресса ей
в этом помогала. Какое-то время общество довольствовалось самообманом, но информационный прорыв в период гласности разрушил эти иллюзии» [7].
Для Беларуси весьма остро обозначилась еще одна проблема - «расползание» радиации по республике. Писатель, член-корреспондент АН БССР, член Комитета советских ученых в защиту мира и против ядерной угрозы Алесь Адамович с горечью отмечал: «Спасать уже приходится целый народ: безответственная показуха, недооценка, а то и сознательное искажение масштабов бедствия привели к безудержному размазыванию радиации даже там, где ее изначально не было. Экологические Куропаты ждут своего расследования» [1. С. 80-81]. (Ку-ропаты - лесное урочище возле Минска, место массовых расстрелов и захоронений граждан, репрессированных в 1937-1941 гг.).
Занавес тайны и секретности начал постепенно приподниматься в 1989 г., когда в освещении чернобыльской тематики наметились явные сдвиги. Газета «Звязда» в апрельских номерах публиковала отрывки из «Чернобыльской тетради» Григория Медведева - инженера-атомщика, который три десятилетия работал в ядерной энергетике, непосредственно участвовал в проектировании и строительстве Чернобыльской АЭС, а в первые дни аварии был в эпицентре событий, участвовал в ликвидации последствий, был облучен, семь месяцев пролежал в больнице. Он отмечает: положение, когда аварии на атомных станциях скрывались от общественности, стало нормой, как и некомпетентность, поскольку «многие руководящие должности в атомной отрасли заняты не по праву» (Звязда. 1989. 9 апреля). Г. Медведев отмечает, что тогдашний председатель Госкомитета СССР по использованию атомной энергии А. Петросьянц на пресс-конференции правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии 6 мая 1986 г. так прокомментировал чернобыльскую трагедию: «Наука требует жертв». Наука требует прежде всего ответственности, неслучайно В. Вернадский подчеркивал: «Вопрос о моральной стороне науки, независимо от религиозного, государственного или философского проявления морали, для ученого становится на очередь дня. Он становится действенной силой, и с ним придется все больше и больше считаться» [6. С. 150].
В «Чернобыльской тетради» приводятся воспоминания свидетелей: в субботу 26 апреля 1986 г. все готовились к празднику 1 мая, никто
ничего не знал. Дети пошли в школу, малыши играли в песочницах: обычный выходной день. К вечеру уже было известно об аварии, и реакция людей была спокойной, работали магазины, но в воздухе «начал сильно ощущаться металлический запах» (Звязда. 1989. 16 апреля). Чиновники спорили, стоит ли говорить об эвакуации, поскольку боялись паники, однако в 14 часов 27 апреля 1986 г. к подъездам подали автобусы. Г. Медведев видел, как солдаты и офицеры около разрушенного энергоблока собирали топливо и графит руками: «Ходили с ведрами и собирали. Ссыпали в контейнеры. Графит валялся и за изгородью рядом с нашей машиной. Я открыл дверь, подсунул датчик радиометра почти вплотную к графитовому блоку. 2 тысячи рентген в час... Но где же? Где миллионы рублей, отпущенных государством на разработку робототехники и манипуляторов? Где? Украли? Пустили по ветру? (выделено нами. - Т. П.) Лица солдат и офицеров темно-бурые: ядерный загар. Синоптики обещают ливневые дожди, и чтобы активность не смыло дождями в грунт, вместо роботов, которых нет, пошли люди» (Звязда. 1989. 19 апреля).
Публикация «Чернобыльской тетради» в газете «Звязда» вызвала шок: впервые предельно открыто, «без купюр» напечатано то, что передавалось «из уст в уста», обсуждалась «на кухнях» (полностью документальная повесть Г. Медведева вышла в журнале «Новый мир»: 1989, № 6). Тем не менее, информационная палитра освещения чернобыльской тематики оставалась чрезвычайно пестрой. Корреспонденция БЕЛТА «Три года после Чернобыля: новый этап, новые задачи» содержит признание директора НИИ радиационной медицины, академика В. Матюхина: «Время показало, что постчернобыльские проблемы требуют большего внимания, чем это представлялось вначале» (Звязда. 1989. 26 апреля). В публикации сообщается, что в НИИ радиационной медицины начал работать «телефон доверия»: каждый может получить квалифицированную информацию о радиационной обстановке в любой точке Беларуси (только через три года после техногенной катастрофы). Вместе с тем утверждается: «Данные обследований населения загрязненных районов, выполненные специалистами республики и Союза, показали, что состояние здоровья и уровень заболеваемости населения в этих районах не отличаются от доаварийного периода и от других районов
зоны загрязнения» (выделено нами. - Т. П.). На фоне публикации «Чернобыльской тетради» Г. Медведева это «успокаивающее» заявление выглядит диссонансно.
В 1989 г. Верховным Советом БССР была разработана и принята Государственная программа преодоления в Белорусской ССР последствий аварии на ЧАЭС на 1990-1995 гг. и до 2000 г. Верховный Совет СССР в 1990 г. утвердил Государственную союзно-республиканскую программу неотложных мер по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Однако после распада Советского Союза Беларусь осталась один на один со всем комплексом чернобыльских проблем. Примечательно, что аварию на ЧАЭС назвали символическим ударом колокола по советской империи.
Став суверенным государством, Республика Беларусь не утратила контроль над ситуацией. СМИ освещали ход реализации государственных и целевых программ, направленных на преодоление последствий аварии на ЧАЭС, выполнение мероприятий по радиационной и социально-экономической реабилитации загрязненных территорий. В целях минимизации последствий катастрофы Беларусь активно взаимодействует с зарубежными партнерами, отдельными странами и международными организациями, в том числе в области средств массовой информации.
Не остаются без внимания белорусских медиа вопросы радиационного воздействия на население и экологические системы, осуществления природовосстановительных и защитных мероприятий, обеспечения системы радиационного контроля и мониторинга, содержания зон отчуждения и отселения, производства нормативно чистой сельскохозяйственной продукции. Согласно официальной информации, реализация комплекса защитных мероприятий позволила значительно улучшить показатели пищевых продуктов, их чистота жестко контролируется.
Характер и тональность публикаций в белорусских СМИ по проблемам преодоления последствий чернобыльской катастрофы можно классифицировать таким образом:
1 этап, 1986-1991 гг. Осмысление негативных последствий аварии, освещение мероприятий по ликвидации ее последствий.
2 этап, 1991-1996 гг. Чернобыльская проблематика отходит на второй план в связи с масштабными политическими изменениями и государственными преобразованиями; населе-
ние загрязненных территорий нередко остается наедине с бедой, при этом чернобыльская проблематика все более приобретает политическую окраску.
3 этап, 1996-2000 гг. Попытки отойти от вопроса «кто виноват?» к ответам на вопросы «что делать?» и «как делать?» с целью минимизации последствий техногенной катастрофы.
4 этап, 2001-2007 гг. Освещение хода реализации экологических программ и реабилитационных мероприятий в регионах радиоактивного загрязнения; обращение массмедиа к чернобыльской тематике актуализируется преимущественно в апреле, накануне трагической даты.
5 этап, с 2008 г. Активизация информационно-просветительской работы в связи со строительством Белорусской АЭС в г. Островце Гродненской области; акцентация тематики экологической безопасности после аварии на японской АЭС «Фукусима-1» (2011).
2. Осмысление последствий чернобыльской катастрофы в белорусских СМИ: экоэтический аспект
Преодоление негативных последствий аварии на ЧАЭС, государственная политика Беларуси в отношении пострадавших регионов - эти вопросы всегда были предметом активного медиаобсуждения. Альтернативные официальным («негосударственные») СМИ в 1990-х гг. выступили с резкой критикой, доказывая: бессмысленно вкладывать средства в «грязные» территории, следует выселить жителей в «чистые» регионы и именно туда направлять ресурсы. При этом не учитывался «человеческий фактор», психологические особенности и желания конкретных людей.
После полного отселения пострадавших от радиации населенных пунктов все чаще стало звучать слово «самосёлы». Так называли людей, которые - несмотря на радиационное загрязнение и вопреки ему - вернулись в родные места. Прокуратура пыталась их выселить, однако безрезультатно: ностальгия была сильнее заботы о здоровье. «Самосёлы» неоднократно обращались к белорусским властям с просьбой предоставить возможность остаться жить в родных местах. Государство не бросило их на произвол судьбы, что также вызвало мощную волну критики в некоторых медиа. Мотивация: если бы «самосёлы» почувствовали себя никому не нужными, то сами сбежали бы из опасных мест.
Аргументация из разряда «ломать через колено», «силой загнать в счастье» достаточно сомнительна с морально-этической точки зрения. К примеру, СМИ сообщали: Наровлян-ский район - один из наиболее пострадавших (наряду с Брагинским и Хойникским), в райцентре установлен памятник 37 выселенным-погибшим в техногенной катастрофе деревням. Когда люди «сели на чемоданы» в конце 1980-х, в г. Наровле (находится в 50 км от ЧАЭС) из 12 000 жителей осталось только 5 000. Председатель Наровлянского райисполкома В. Шляга был назначен на должность 25 апреля 1986 г., в беседе с автором этой статьи в августе 2002 года он отметил, что «в период активного влияния в политике БНФ (оппозиционного Белорусского народного фронта - Т. П.) Наровлю всячески стремились уничтожить. Подняли народ, увезли в Минск... Был подписан документ о прекращении тут всякого строительства и постепенной ликвидации Наровли... Тот факт, что Наровля становится все более красивой, убеждает всех, что город хочет жить» (Звязда. 2002. 4 сентября). В г. Наровле проводится системная информационно-просветительская работа. В интервью «Сельской газете» в июне 2015 г. В. Шляга констатировал: «Мы четко знаем, чтобы дальше развиваться, а также торговать, необходима чистая продукция... Есть еще и наш главный наровлянский принцип: если ты остался здесь, сделай все от тебя зависящее, чтобы жить достойно. А жить здесь будем не только мы, но и (я в этом уверен) наши потомки, близкие и далекие» (Сельская газета. 2015. 18 июня).
Все более очерчено обозначилась еще одна постчернобыльская проблема - так называемый «экстремальный туризм» в загрязненные зоны, который практикуется на украинской отселенной территории с середины 1990-х гг. Белорусская журналистка и писательница Светлана Алексиевич, лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 г. (присуждена за «многоголосное творчество - памятник страданию и мужеству в наше время»), в 1997 г. издала книгу «Чернобыльская молитва», созданную на основе интервью со свидетелями техногенной катастрофы. Книга заканчивается лаконичным разделом «Вместо эпилога» - это короткий отрывок из газетной публикации: «"...Киевское бюро путешествий предлагает поездки в город Чернобыль и мертвые деревни. Разумеется, за деньги. Посетите ядерную Мекку." Газета "Набат", февраль, 1996 г.» [3. С. 223]. Бе-
лорусские ученые высказались категорически против подобных экспериментов и способов коммерческой деятельности: нельзя подвергать опасности жизнь и здоровье человека. Эта тема затрагивалась в фотоочерке талантливого белорусского журналиста А. Клещука «Земля заповедная» о работе ученых Полесского государственного радиационно-экологического заповедника, созданного в 1988 г. в зоне отчуждения с целью предотвращения переноса радионуклидов в менее загрязненные регионы, изучения состояния природно-растительных комплексов, ведения радиационно-экологиче-ского мониторинга. На территории отчуждения «отсутствие человека пробудило в природе невиданные ранее силы, и зона отчуждения быстро превратилась в крупнейший резервуар животного и растительного мира» (Звязда. 2006. 16 марта). Каждые 12 дней там меняются вахтовые бригады, которые привозят с собой чистую питьевую воду, продукты питания, медикаменты и забирают пробы земли, воды, растений. Чтобы попасть в радиационно-экологический заповедник (учреждение особого режима), необходимо специальное разрешение, получить которое было непросто даже корреспонденту республиканской газеты «Звязда». Это связано с тем, что находиться в зоне отчуждения опасно: в ясную погоду с пожарной вышки можно без помощи бинокля увидеть мертвый город Припять и ЧАЭС с саркофагом над 4-м энергоблоком.
Подходы к «экстремальному туризму» с течением времени, как ни парадоксально, начали пересматриваться и среди белорусских экологов. Некоторые из них убеждены: «Надо воспитывать познавательный интерес к подобным, хотя и опасным, объектам» (имеется в виду Полесский радиационно-экологический заповедник. - Т. П.). Звучат предложения о создании мемориала отселенным после Чернобыля деревням, подобно хатынскому: «Под Минском после войны появился мемориальный комплекс «Хатынь». Может, через определенное количество лет следовало бы создать такой же мемориал, только отселенным после Чернобыля деревням» (Звязда. 2011. 13 июля).
Чернобыль - Великая Отечественная война: все чаще сравниваются последствия этих событий для Беларуси: «Здесь и цифры потерь соотносимы: в годы минувшей войны погиб каждый четвертый житель Беларуси (2, 5 млн. из 10). Сегодня ровно столько жителей Беларуси живет на зараженных чернобыльской радиа-
цией территориях. Там свирепствует «радиационный СПИД» - стали смертельными и некоторые обычные болезни, поскольку ослаблена иммунная защита. Растут заболевания крови, лейкозы, особенно у детей. А впереди - онкологические заболевания и генетические изменения. Вот поэтому мы и говорим: Чернобыль не позади, а впереди. <...> На десятилетия у людей, у народа отняты не только здоровье, но и земля, вода, небо, молоко, овощи, фрукты, грибы» [1. С. 138]. Белорусские литераторы сравнивают радиацию со смертельно опасным врагом, оккупантом. Поэт Микола Метлицкий родился на Гомельщине, в деревне Бабчин Хой-никского района, которая в 1986 г. была отселена. Он тонко выразил эмоционально-психологический настрой людей, вынужденных навсегда попрощаться с малой родиной: Сышлi Чарнобыля ахвярнш З былшнай прадзедау зямль Пустыя хаты. Быццам карнiкi, Рэнтгены вулiцай прайшлi [12. С. 49]. Аналогии между Великой Отечественной войной и «чернобыльской войной» неслучайны. По справедливому утверждению журналиста и писателя А. Боровского, в обоих случаях «была эвакуация, была смерть, были неправды и одновременно героизм людей» [12. С. 491].
Одна из важнейших проблем, которая анализируется в медиасфере, - радиофобия. Ученые констатируют: страх радиации, радиофобия, может больше навредить, чем сама радиация. Так, 26 мая 2005 г. по всей Беларуси буквально за несколько часов пронесся слух о значительном повышении уровня радиации в стране: авария произошла якобы на Чернобыльской или на одной из других атомных электростанций соседей (Смоленской, Игналинской или Ровен-ской). Нервозность среди населения к концу дня заметно усилилась, люди в панике бежали в аптеки покупать йод, родители срочно забирали детей из садиков. Уровень доверия к слухам был чрезвычайно высок. На следующий день, 27 мая 2005 г., все белорусские издания опубликовали материалы, опровергающие нелепые слухи. Красноречивые заголовки газеты «Звязда»: «МЧС Беларуси: радиационный фон в норме», «На ЧАЭС все спокойно», «Йод в аптеках скупать не надо». В корреспонденции журналиста газеты «Советская Белоруссия» А. Тумара «Слухи насчёт повышения радиационного фона - вздор и сплетни!» сделана попытка осмыслить, как появилась широкомасштабная выдумка: «.в эти дни совпали авария
в Москве, штормовое предупреждение МЧС и жаркая погода. Чей-то злой мозг связал эти события, что-то домыслил и на выходе "родил" вполне приличную информационную "утку". Оставалось только запустить её в массы. И пошло! Околоинформационные сайты уже сообщают об обрушении саркофага и даже. находят "очевидцев"!» (Советская Белоруссия. 2005. 27 мая). Газета сообщила, что радиационный фон в норме, его измеряют на 71 посту по всей Беларуси, на 13 из них - каждые десять минут, на остальных - раз в три часа.
В ряде стран, как известно, существуют национальные фобии: в Мадриде всегда готовы к терактам баскских сепаратистов, в Вашингтоне прерывают важные совещания из-за отклонившихся от курса спортивных самолетов и т. д. В Беларуси апрельские «чернобыльские слухи» приобретают черты традиционной псевдосенсации. В СМИ периодически появляются материалы, которые опровергают информационные провокации о радиационных выбросах. Например, газета «Советская Белоруссия» 25 апреля 2008 г. опубликовала корреспонденцию И. Строева «С утками и прибаутками. О природе слухов», где отмечается: «Каждый раз, как только приближается годовщина чернобыльской катастрофы, начинают "взрываться" расположенные недалеко от нашей страны атомные электростанции - Игналинская и Смоленская. Происходит это, конечно, только в домыслах и фантазиях отдельных впечатлительных граждан. Но эффект таких "взрывов" тоже не из приятных... Нашлись, впрочем, и трезвые головы, которые припомнили подобные сообщения в прошлом и позапрошлом году. Здраво рассудили: вздор! Однако их быстро осадили железным аргументом: в 1986-м об аварии тоже долго молчали... Но нельзя забывать: сейчас другие времена, век информационных техно—логий, и даже о незначительной аварии становится известно сразу же».
Можно упрекать жителей Беларуси за напрасные страхи и легковерие, однако этот «синдром радиофобии» объясним. В данном случае, полагаем, не будет ошибочным утверждение, что объективные и субъективные причины этого явления переплетаются неразрывно: несмотря на то, что прошло достаточно времени, люди хорошо помнят, как руководство СССР цинично замалчивало (как выяснилось, на этот счет имелись соответствующие «закрытые» постановления партии и правительства) информацию об аварии на Чернобыльской
АЭС. Замалчивало и скрывало. Замечательный советский журналист А. Аграновский еще в 1966 г. в очерке «Пустырь» высказал актуальную на все времена («прописную»!) истину:
«Природа не терпит пустоты. Пустыри зарастают. Преимущественно сорняками. Всякое отсутствие информации восполняется слухами. Слухов, полезных нам, не бывает. Слухи бывают только вредные.
Таким образом, нужна гласность, только и всего. Нужна обыкновенная информация о жизни. Она должна быть всеобъемлющей, потому что глупо таить от людей то, чего скрыть все равно невозможно. Она должна быть своевременной, потому что грош цена информации, если она ковыляет позади событий, если обнародована, когда уж, как говорится, подопрет. И последнее скромное пожелание: сообщаемые сведения обязаны быть стопроцентно, скрупулезно правдивы» [2. С. 211].
Психологи утверждают, что нельзя сосредотачивать внимание аудитории на фобиях, поскольку при этом они только разрастаются, усиливаются и еще более внедряются в сознание людей: «Фобийные реакции, как правило, не зависят от того, насколько реально опасным является раздражающий фактор. Спасает от страхов, главным образом, одно: хорошая информированность относительно объекта, способного породить фобию» (Подчеркнуто нами. - Т. П.) (Звязда. 2011. 23 марта).
В белорусской журналистике 2000-х гг. активно обсуждаются вопросы энергетической безопасности, в том числе о необходимости и возможности строительства в стране атомной электростанции. Внимание концентрируется на том, что запасы природных ресурсов ограничены, тогда как рядом с Беларусью находятся атомные электростанции соседей: на севере Игналинская, на востоке Смоленская, на юге Чернобыльская, Ровенская и Хмельницкая: «По существу, ядерная энергетика, развитие которой в нашей республике существенно затормозила чернобыльская трагедия, наступает нам на пятки... Многим необходимо преодолевать так называемый чернобыльский синдром. Научно-технический прогресс не остановишь, и мы также не должны остаться от него в стороне. В общем, современного человека уже нельзя заставить жить в землянке с лучиной. Или, может, оставим эту лучину нашим внукам?» (Звязда. 2008. 28 марта). 31 января 2008 г. Президент Беларуси А. Лукашенко подписал постановление «О развитии атомной энергетики
в Республике Беларусь». В ряде СМИ отмечалось, что не все жители страны одобрительно восприняли это решение, ибо хорошо помнят о чернобыльской трагедии. Однако многие журналисты подчеркивали: без АЭС невозможно вести речь об энергетической самодостаточности и надлежащей энергетической безопасности. Газета «Звязда» 28 марта 2008 г. привела официальную статистику: в мире работают 435 ядерных реакторов, еще несколько десятков возводятся; наибольшее количество действующих реакторов имеют США (103), Франция (59), Япония (55), Россия (31). Медиа регулярно и системно освещали подготовительные мероприятия: исследованы 74 потенциальные площадки для размещения АЭС, лучшим местом с точки зрения геологических, гидрологических, атмосферных и других факторов был признан Островецкий район Гродненской области, с населением которого проводится активная разъяснительно-просветительская работа относительно безопасности будущей станции. Редактор районной газеты «Астра-вецкая прауда» Н. Рыбик (красноречивая деталь: сама журналистка из «переселенцев», ее малая родина осталась в чернобыльской зоне) подчеркнула: «В своем большинстве... люди заинтересованы в строительстве станции... Люди ждут начала строительства АЭС с надеждой, что будет работа, достойные зарплаты - не только на самой станции, но и на объектах инфраструктуры... Конечно, есть и те, кто против. Их можно разделить на две категории. Небольшая часть - это, так сказать, профессиональная оппозиция. Они всегда против всего, что бы ни делала власть. И есть люди (в них присутствует этот чернобыльский синдром), которые сомневаются: как оно будет, а вдруг?..» (Звязда. 2012. 3 мая).
Внимание к вопросам безопасности атомной энергетики активизировалось после аварии 11 марта 2011 г. на АЭС «Фукусима-1» в Японии, крупнейшей со времен аварии на ЧАЭС техногенной катастрофы. Словосочетание «постфукусимский период» постепенно приобрело статус термина. Медиа информировали, что после этой аварии доверие к атомной энергетике в мире снизилось, некоторые страны приняли решение отказаться от использования «мирного атома» и переключиться на альтернативные источники энергии. Во время встречи с генеральным директором Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Юкия Амано в апреле 2012 г. Президент
Беларуси А. Лукашенко отметил, что мир переживает особый период в развитии «мирного атома» после событий в Японии и намерений ряда стран свернуть ядерные проекты: «Я твердо убежден, что ядерной энергетике быть и что это наиболее безопасная сфера и наиболее безопасный путь получения дешевой энергии, в которой мир будет иметь все большую потребность... Если будет ваше содействие, поддержка и соответствующие условия, мы готовы и вторую атомную станцию построить в Беларуси» (Звязда. 2012. 4 апреля). Демифологизация атомной энергетики с учетом настороженного, а подчас негативного отношения общества к этой сфере - одна из приоритетных тем государственных СМИ Беларуси. Так, в статье «Островецкая АЭС в постфукусимский период» газета «Звязда» отмечает, что для Беларуси, которая «серьезно пострадала от аварии на Чернобыльской АЭС, а теперь собирается строить в Островце свою АЭС (БелАЭС), вопросы безопасного использования и развития атомной энергетики являются сверхактуальными» (Звязда. 2012. 19 декабря). Специалисты неслучайно обращают внимание на оптимальные информационные стратегии взаимодействия власти и прессы для эффективного решения организационных, коммуникативных, гуманитарных и этических проблем, которые сопровождают форматы строительства и функционирования ядерных и других сложных при-родно-технологических объектов.
Ученые констатируют: универсальная модель системы объективно-субъективных факторов противостояния чрезвычайным обстоятельствам природно-техногенных катастроф исторически развивается и совершенствуется, и журналистика способствует этому процессу. Исследователь И. Гегель проанализировал особенности деятельности медиа в условиях четырех катастроф глобального масштаба конца ХХ - начала XXI вв. и ликвидации их последствий: на Чернобыльской АЭС (СССР, 1986), Сая-но-Шушенской ГЭС (Российская Федерация, 2009), на шельфовой нефтедобывающей платформе в Мексиканском заливе (США, 2010), на АЭС «Фукусима-1» (Япония, 2011). В результате обстоятельного анализа сделан вывод, что в условиях крупных природно-техногенных катастроф и глобальных катаклизмов понятия секретности, престижности, дезинформации и даже самодостаточности лишаются объективного смысла и реальной значимости в идеологическом, политическом и этическом планах.
Попытки «сохранить лицо» ведут только к потере доверия и полной деструкции социальных коммуникаций, потере управления и возможностей самоорганизации населения [7].
Воздействие чернобыльских факторов на окружающую среду и здоровье человека еще более актуализировало проблематику этики науки, экологической этики, способствовало углублению изучения экологии человека. Признание этического принципа ценности жизни, сформулированного А. Швейцером [16], требование нравственных отношений человека к живой и неживой природе лежат в основе как экологической этики (экоэтики), так и биоэтики - отрасли междисциплинарных исследований, выделившейся в отдельное направление в последней трети XX в. Этот термин, предложенный американским биохимиком и онкологом В. Поттером в книге «Биоэтика: мост в будущее», определяет биоэтику как науку о выживании человечества в условиях техногенной цивилизации, призванную соединить естественные и гуманитарные знания, стать своеобразным мостиком между научными представлениями о жизни человека и общечеловеческими ценностями, идеалами, целями.
Средства массовой информации сыграли важную роль в развитии биоэтики, на это обращают внимание авторы книги «Биоэтика и журналистика» П. Тищенко и Б. Юдин [14]. Среди основных принципов эко-, биоэтики и, соответственно, журналистики - медиаэкоэ-тики и медиабиоэтики - можно выделить следующие: уважение ко всем формам жизни и биоразнообразия, поддержание устойчивости биосферы, экологическая справедливость и ответственность (равное распределение между людьми и государствами права на экологическую безопасность и одинаковая ответственность за ее сохранение), обеспечение прав будущих поколений, «презумпция потенциальной экологической опасности» и др. [9. С. 1719]. Термин «биоэтика» в научной литературе нередко используется в узком значении - как отрасль междисциплинарных исследований философских и этических проблем, которые непосредственно возникают в связи с прогрессом биомедицинской науки и внедрением новейших технологий в практику здравоохранения (биомедицинская этика). Белорусские исследователи подчеркивают: «На постсоветском пространстве, в том числе и в Республике Беларусь, сложилась другая - «отечественная» модель биоэтики, в которой биоэтика рассма-
тривается как междисциплинарная, биологически ориентированная современная отрасль знаний, которая анализирует нравственные проблемы человеческого бытия, отношение человека к жизни и к конкретным живым организмам. Разработка нравственных норм и принципов, регламентирующих практические действия людей в процессе исследования природы и человека; оценка его роли и места в рамках биологической реальности, статуса категорий жизни и смерти - таков диапазон отечественной модели биоэтики, основанной на комплексной трактовке ее проблемного поля и предмета» [5. С. 15]. Авторы работы «Биоэтика в Республике Беларусь» Т. Мишаткина и Я. Яскевич отмечают: «Современная парадигма биоэтики характеризуется радикальным поворотом от способов эмпирического описания медицинской морали к обостренной философской рефлексии над основаниями нравственности в биомедицинских исследованиях» [5. С. 4]. Постепенно расширяется проблемное поле биоэтики, происходит объединение различных видов ценностей: биологических (физическое существование, здоровье), социальных (равные возможности получения всех видов медицинских услуг), экологических (осознание самоценности природы, ее уникальности, коэволюции), личностных и др.
Для Беларуси характерен кризисный постчернобыльский уровень баланса в системе «природа - общество»: данные биомедицинских исследований свидетельствуют о прямой и явной угрозе здоровью населения и сохранению генофонда в связи с радиационно-хими-ческим загрязнением территории страны [5. С. 15]. В 2006 г. был создан Национальный комитет по биоэтике Республики Беларусь (НКБЭ). В его состав входят специалисты в области медицины, биологии и генетики, философии, этики, права и экологии, представители общественности и религиозных конфессий.
Несмотря на разрушительные природные катаклизмы и крупные техногенные катастрофы, с которыми столкнулось человечество в конце XX - начале XXI вв., традиция «дуалистического» отношения к природе, тем не менее, продолжает сохраняться. Л. Сизова отмечает, что в современном обществе «превалируют два противоположных типа экологического сознания - антропоцентрическое и экоцентрическое, которые основываются на различных базовых экологических ценностях» [13. С. 75]. Для антропоцентрического
характерно прагматическое восприятие природы, она рассматривается как условие обеспечения экономического развития общества. Согласно экоцентрическому подходу, природа признается самостоятельной ценностью независимо от ее возможного использования. При этом исследователи медиааудитории разного образовательного, профессионального и возрастного уровней выдвигают гипотезу о том, что экоцентрическая направленность сознания характерна преимущественно для молодых людей, тогда как взрослое население более склоняется к антропоцентризму. Проанализировав экологическую блогосферу, Л. Сизова обращает внимание на ростки «нового планетарного сознания».
Проведенное исследование позволяет констатировать: авария на ЧАЭС заставила на многое посмотреть по-новому, в том числе на приоритеты современной теории и методологии журналистики. Она радикально актуализировала проблему медиаэкоэтики, которая сегодня обоснованно рассматривается как важнейший тренд современной журналистики.
В освещении последствий крупнейшей техногенной катастрофы XX в. в белорусских СМИ сработал «принцип маятника». После замалчивания актуальной информации обнаружилась обратная реакция (иная крайность): подача материалов в тональности катастрофиз-ма, натуралистическое «смакование» людской беды, дополнительный и необоснованный «подогрев эмоций». Чрезвычайная техногенная ситуация содействовала формированию в Беларуси школы отечественной экологической журналистики, которая постепенно преодолевает недостатки «детских» болезней, делая ставку на анализ всех событий на базе сбалансированного подхода, на оперативность и вместе с тем предельную взвешенность в отборе, подаче и интерпретации фактов, тесное сотрудничество со специалистами и экспертами. В редакциях центральных и региональных медиа работают корреспонденты и обозреватели, специализирующиеся на экологической, постчернобыльской проблематике.
Для обеспечения преемственности журналистских поколений, повышения экологической грамотности медиаспециалистов более активно используется потенциал медиаобра-зования: на факультетах и отделениях журналистики в учебный процесс вводятся соответствующие учебные дисциплины по экологической журналистике, медиаэкологии и экоэтике.
Освещение в СМИ экологической, экоэтиче-ской тематики все чаще становится предметом исследования в курсовых и дипломных работах студентов Института журналистики Белорусского государственного университета.
В целях предупреждения техногенных катастроф средства массовой информации Республики Беларусь все больше внимания уделяют освещению научной тематики, привлекая к диалогу с медиааудиторией ученых различных отраслей знаний.
Уроки техногенных катастроф представляют уникальную и вместе с тем парадоксальную ценность - через память о жертвах и героях, осмысление перипетий отражения последствий чрезвычайных происшествий еще раз подтверждается аксиоматичная истина: правда - хотя и горькая, но целебная и очищающая сила. Ложь не бывает «во спасение», она порочна сама по себе, ибо преступно загоняет проблемы внутрь, ведет к их усугублению.
Список литературы
1. Адамовiч, А. М. Апакалшсю па граф^ [Текст] / А. Адамовiч. - Мшск : Беларусь, 1992.
- 159 с.
2. Аграновский, А. А. Избранное : в 2 т. [Текст] / А. А. Аграновский. - М. : Известия, 1987. - Т. 1. - 544 с.
3. Алексиевич, С. А. Чернобыльская молитва (Хроника будущего) [Текст] / С. А. Алексиевич. - М. : Остожье, 1998. - 224 с.
4. Белякова, Л. П. Мир газетного образа [Текст] / Л. П. Белякова. - 2-е изд., перераб. и доп. - Минск : БГУ, 2008. - 220 с.
5. Биоэтика в Республике Беларусь [Текст] / Т. В. Мишаткина, Я. С. Яскевич. - Минск : Про-спектплюс, 2011. - 52 с.
6. Вернадский, В. И. Начало и вечность жизни [Текст] / В. И. Вернадский. - М. : Сов. Россия, 1989. - 704 с.
7. Гегель, И. В. Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба [Электронный ресурс] / И. В. Гегель : автореф. канд. дис. ... по филол., спец. ВАК РФ 10.01.10.
- МГУ, 2011. - URL: http://cheloveknauka.com/ pressa-v-usloviyah-tehnogennoy-katastrofy-globalnogo-mas-shtaba#ixzz3r1C6eq65.
8. Захарова, Н. Человечество меняет императивы [Текст] / Н. Захарова // Бел. думка. -2003. - № 7. - С. 137-141.
9. Основы экологической этики [Текст] / Т. В. Мишаткина [и др.] ; под общ. ред. Т. В.
Мишаткиной, С. П. Кундаса. - Минск : МГЭУ им. А. Д. Сахарова, 2008. - 292 с.
10. Пересыпкина, Л. Г. Проблема освещения вопроса радиационного риска и медицинских последствий чернобыльской аварии [Текст] / Л. Г. Пересыпкина // Междунар. семинар для средств массовой информации «Роль СМИ в предотвращении техногенных катастроф. Опыт Беларуси и международных организаций в преодолении последствий аварии на Чернобыльской АЭС», 23-24 мая 2006 г., г. Минск. -Минск : РУП «Международный центр интеграционной информации. Общественный пресс-центр Дома прессы», 2006. - С. 104-106.
11. Последствия чернобыльской катастрофы для Беларуси [Электронный ресурс]. - URL: http://www.chernobyl.gov.by/ index.php?id=105&Itemid=54&option=com_ content&view=article
12. Прайсщ праз зону. Кн. 2. Проза, паэзiя, публщыстыка / Уклад. I. Бутовiч. Маст. В. Шка-руба. - Мшск : Маст. лгг., 2001. - 558 с.
13. Сизова, Л. В. Экологические ценности в обществе и блогосфере [Текст] / Л. В. Сизова // Журналистика в 2011 году : Ценности современного общества и средства массовой информации : сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. Москва, 6-8 февраля 2012 г. - М. : Ф-т журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, 2012.- С. 74-75.
14. Тищенко, П. Д. Биоэтика и журналистика [Текст] / П. Д. Тищенко, Б. Г. Юдин. - М. : Ада-мантЪ, 2011. - 128 с.
15. Чарнобыль = Chernobyl: [альбом] / [кан-цэпцыя, укладанне, маст. аздабленне Д. Рама-нюк ; фота i тэкст: I. Бышнеу, А. Кляшчук, Д. Раманюк ; рэд. С. Дубавец]. - Мшск : Рыфтур, 2006. - 255 с.
16. Швейцер, А. Благоговение перед жизнью [Текст] / А. Швейцер. ; пер. с нем. ; сост. и посл. А. А. Гусейнова. - М. : Прогресс, 1992. - 576 с.
17. Ясперс, К. Смысл и назначение истории ; пер. с нем. [Текст] / К. Ясперс. - 2-е изд. - М. : Республика, 1994. - 527 с.
ECOETHICS MEDIA: THE PHENOMENON OF CONTEMPORARY JOURNALISM
Padaliak T. V, Belarusian State University, Minsk, [email protected]
The article is devoted to understanding in the modern Belarusian press consequences of the largest tech-nogenic catastrophe of the twentieth century - the Chernobyl Nuclear Power Plant (CNPP). This technological disaster has forced many things to see in new ways, including the priorities of the modern theory and methodology of journalism and Medialogia. In particular, it dramatically actualized mediaekoetiki problem, which is now rightly regarded as one of the most important trends in contemporary journalism.
Keywords: ecoethics media, the accident at the Chernobyl nuclear power plant, technological disaster, modern journalism, mass media.
References
1. AdamovIch, A. M. (1992) ApakallpsIs pa grafIku [=Apocalypse on schedule], Minsk, Belarus, 159 p. (In Belarusian).
2. Agranovskiy, A. A. (1987) Izbrannoe : v 2 t. [=Favorites: in 2 v.], Moscow, Izvestiya, vol. 1, 544 p. (In Russ.).
3. Aleksievich, S. A. (1998) Chernobyilskaya molitva (Hronika buduschego) [=Chernobyl Prayer (Chronicle of the Future)], Moscow, Ostozhe, 224 p. (In Russ.).
4. Belyakova, L. P. (2008) Mir gazetnogo obraza [=World of Newspaper image], 2-e izd., pererab. i dop., Minsk, BGU, 220 p. (In Russ.).
5. Mishatkina, T. V. and Yaskevich, Ya. S. (2011) Bioetika v Respublike Belarus [=Bioethics in the Republic of Belarus], Minsk, Prospektplyus, 52 p. (In Russ.).
6. Vernadskiy, V. I. (1989) Nachalo i vechnost zhizni [=The beginning and eternity of life], Moscow, Sov. Rossiya, 704 p. (In Russ.).
7. Gegel, I. V. (2011) Pressa v usloviyah tehnogennoy katastrofyi globalnogo masshtaba [=Press in the condition of man-made catastrophe of global proportions], MGU, available at: http://cheloveknauka. com/pressa-v-usloviyah-tehnogennoy-katastrofy-globalnogo-mas-shtaba#ixzz3r1C6eq65, accessed 15.02.2016. (In Russ.).
8. Zaharova, N. (2003) Chelovechestvo menyaet imperativyi [=Humanity change imperatives], in: Bel. dumka [=Bel. thought], no. 7, pp. 137-141. (In Russ.).
9. Osnovyi ekologicheskoy etiki (2008) [=Basics of Environmental Ethics], ed. by T. V. Mishatkinoy, S. P. Kundasa, Minsk, MGEU im. A. D. Saharova, 292 p. (In Russ.).
10. Peresyipkina, L. G. (2006) Problema osvescheniya voprosa radiatsionnogo riska i meditsinskih posledstviy chernobyilskoy avarii [=Lighting problem question radiation risk and health consequences of the Chernobyl accident], in: Mezhdunar. seminar dlya sredstv massovoy informatsii «Rol SMI v predotvraschenii tehnogennyih katastrof. Opyit Belarusi i mezhdunarodnyih organizatsiy v preodolenii posledstviy avarii na Chernobyilskoy AES», 23-24 maya 2006 g., g. Minsk [=Intern. seminar for the media, «The role of media in preventing man-made disasters. The experience of Belarus and international organizations in dealing with the consequences of the Chernobyl accident «, May 23-24, 2006 in Minsk], Minsk, RUP «Mezhdunarodnyiy tsentr integratsionnoy informatsii. Obschestvennyiy press-tsentr Doma pressyi», pp. 104-106. (In Russ.).
11. Posledstviya chernobyilskoy katastrofyi dlya Belarusi [=The consequences of the Chernobyl disaster in Belarus], available at: http://www.chernobyl.gov.by/index.php?id=105&Itemid =54&option= com_content&view=article, accessed 15.02.2016. (In Russ.).
12. PraystsI prazzonu. Kn. 2. Proza, paezIya, publItsyistyika (2001) [=A walk through the area. Bk. 2. Prose, poetry, journalism], comp. I. ButovIch, ed. by V. Shkaruba, Minsk, Mast, 558 p. (In Belarusian).
13. Sizova, L. V. (2012) Ekologicheskie tsennosti v obschestve i blogosfere [=Environmental values in society and the blogosphere], in: Zhurnalistika v 2011 godu : Tsennosti sovremennogo obschestva i sredstva massovoy informatsii : sb. materialov Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. Moskva, 6-8 fevralya 2012 g. [=Journalism 2011: Values of modern society and the media: Coll. Materials Intern. scientific-
practical. Conf. Moscow, February 6-8, 2012], Moscow, F-t zhumalistiki MGU im. M. V. Lomonosova, pp. 74-75. (In Russ.).
14. Tischenko, P. D. and Yudin, B. G. (2011) Bioetika i zhurnalistika [=Bioethics and Journalism], Moscow, Ada-mantb, 128 p. (In Russ.).
15. Charnobyil = Chernobyl (2006) [=Chernobyl = Chernobyl], comp. by D. Ramanyuk, illustrations and text by: I. Byishney, A. Klyashchuk, D. Ramanyuk ; ed. by S. Dubavets, Minsk, Ryiftur, 255 p. (In Belarusian).
16. Shveytser, A. (1992) Blagogovenieperedzhiznyu [=Reverence for life], comp. by A. A. Guseynova, Moscow, Progress, 576 p. (In Russ.).
17. Yaspers, K. (1994) Smyisl i naznachenie istorii [=The meaning and purpose of history], Moscow, Respublika, 527 s. (In Russ.).
Подоляк Татьяна Владимировна - кандидат филологических наук, доцент, докторант кафедры теории и методологии журналистики Института журналистики Белорусского государственного университета. [email protected]
