CC BY
1078
ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА 2007. №9
УДК 159.922.1(045)
Р.К. Махмутова
МАТЕРИНСТВО КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН
Рассматриваются различные подходы к изучению феномена материнства в отечественной и зарубежной психологии. Обсуждаются концепции материнства; биологические и социальные факторы, влияющие на развитие материнской сферы; родительские и личностные составляющие материнской зрелости; смысловое переживание материнства; психологическая готовность к материнству. Большое внимание уделено этологическим концепциям материнства.
Ключевые слова: материнство, материнская сфера и ее развитие, модель материнства, девиантное материнство, концепция эгоистичного гена, концепция родительского вклада.
Изучение материнства и материнского поведения имеет давние традиции. Многие ученые неоднократно подчеркивали важность таких исследований. Так, Б. Бернс в предисловии к книге «Разные лики материнства» пишет: «Если мы хотим понять детское развитие и убеждены, что ранние годы важны для жизни ребенка, тогда, вероятно, важно исследовать наши представления о матери. Если мы хотим понять развитие человека, тогда материнство, конечно, - важная область исследований» [11].
Материнство изучается в русле различных наук: истории, культурологии, медицины, физиологии, биологии поведения, социологии, психологии. Проблематика, затрагиваемая современными психологами - исследователями «материнствования» (mothering), широка и разнообразна.
Идея субъектности матери и ребенка ярко воплощена в концепции материнства Г.Г. Филипповой. Материнство при этом рассматривается не только как условие для развития ребенка, но и как особая потребностно-мотивационная составляющая психологии женщины, формирующаяся на протяжении всей жизни. Г.Г. Филипповой в содержании материнской сферы выделяются три блока:
• потребностно-эмоциональный блок представлен поэтапным развитием потребности в эмоциональном контакте с ребенком, потребности в его охране и заботе о нем и потребности в материнстве, возникающей на основе рефлексии матерью своих переживаний;
• операциональный блок, состоящий из операций по уходу и операционального состава общения с ребенком, имеющий специфическую эмоциональную окраску, которая придает операциям стилевые характеристики: осторожность, мягкость, бережность и т.п., специфику вокализации и мимики;
• ценностно-смысловой блок, включающий отношение к ребенку как самостоятельной ценности, а также ценность материнства как состояния «быть матерью» [8].
Одной из основных особенностей материнской сферы человека, по мнению Г.Г. Филипповой, является не фиксированное эволюционно, а прижизненно формирующееся наполнение ценностно-смыслового блока, потребностей и способов их удовлетворения. В этом отношении можно говорить о конкретно-
культурной модели материнства как содержании всех блоков материнской сферы женщины, которая ориентирована на развитие соответствующего конкретно-культурного варианта личности ребенка. Воспитание необходимого для каждой культуры типа индивидуальной материнской сферы в свою очередь обеспечено различными средствами (модели семьи, материнства и детства, традиции, система семейного и общественного воспитания и т.п.) и может быть описано как «онтогенетический путь к модели».
В исследованиях развития материнской сферы, проведенных P.M. Shere-shevsky и L.J. Yarrow, как наиболее значимые онтогенетические факторы развития материнской сферы выделяются: опыт взаимодействия с собственной матерью, особенности семейной модели материнства и возможность взаимодействия с младенцами и появление интереса к ним в детстве (Цит. по: [2]).
Одним из важнейших факторов развития материнской сферы необходимо считать также и личностную зрелость матери. В работе Р. В. Овчаровой личностная зрелость матери рассматривается как системное образование, представляющее единство личностных и родительских составляющих. К личностным составляющим относятся: ответственность; активная жизненная позиция; адекватное понимание самого себя; аутентичность; стремление к самопознанию, самореализации, саморазвитию; сформированные ценностные ориентации; способность делать выбор и умение строить зрелые межличностные отношения. Родительские составляющие включают: принятие внутренней позиции родителя; осознание ответственности за реализуемые воспитательные воздействия; умения гибко строить взаимоотношения с ребенком; родительскую любовь как высшее проявление родительских чувств [6].
Идея материнства как этапа развития самосознания развивается в исследованиях, выполненных в русле перинатальной психологии (В.И. Брутман, Ю.И. Шмурак, В. Бергум). В качестве основного новообразования материнства авторы выделяют изменение смысловой сферы, трансформацию внутреннего мира женщины. Именно характер этой «внутренней работы» определяет переживание материнства как динамического явления, принадлежащего матери и реализующегося в системе материнско-детского взаимодействия.
Смысловое переживание материнства, по мнению С.А. Мирюновой и Е.А. Тетерлевой, является новообразованием в сфере самосознания женщины, принявшей на себя родительскую роль. Материнство, являясь качественно новой ситуацией развития женщины, запускает процесс интеграции ею собственных жизненных задач развития и задач развития вошедшего в ее мир ребенка. На первых порах этот процесс чаще всего неуправляем со стороны женщины. Он вызывает поток новых разнообразных переживаний, который заполняет внутреннее психологическое пространство матери. Но по мере обретения опыта взаимодействия с ребенком женщина научается понимать и осмыслять свои переживания. Смысловое переживание материнства становится тем новообразованием, которое позволяет женщине управлять процессом интеграции противоречивых переживаний, сопровождающих развитие ее взаимоотношений с ребенком, и осуществлять осмысленный выбор родительской позиции и стратегии родительского поведения [5].
Смысловое переживание материнства как новообразования в сфере самосознания женщины проявляется посредством особой внутренней деятель-
ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА 2007. №9
ности смыслостроительства, осуществляющейся во внутреннем диалоге матери. В этом диалоге происходит развертывание и развитие смысловых позиций, которые отражают переживание матерью отношений с ребенком в реальной жизненной среде, а также переживание ею особенностей развития собственного мира в векторе «Я как мать».
Исследование психологической готовности к материнству, проведенное С.Ю. Мещеряковой, Н.Н. Авдеевой и Н.И. Ганошенко, выявило связь между уровнем психологической готовности женщины к материнству, ее реальным материнским поведением и особенностями психического развития ребенка в три месяца. При этом основным фактором в структуре психологической готовности к материнству, определяющим дальнейшее материнское поведение и тем самым влияющим на особенности психического развития ребенка, является отношение матери к ребенку [4].
Наблюдение за взаимодействием матери с младенцем, исследование совместной деятельности матери с ребенком раннего и дошкольного возрастов и другие данные, полученные в ходе экспериментальной и практической работы, позволяют рассматривать динамику эмоционального поведения матери в процессе удовлетворения потребностей ребенка как «субстрат» развития базовых личностных образований у ребенка в основных теоретических подходах.
Одной из наиболее актуальных областей исследования в психологии как в практическом, так и в теоретическом аспекте в настоящее время является проблема девиантного материнства. Она включает проблемы, связанные не только с матерями, отказывающимися от своих детей и проявляющими по отношению к ним открытое пренебрежение и насилие, но и проблемы нарушения материнско-детских отношений, которые служат причинами снижения эмоционального благополучия ребенка и отклонений в его оптимальном психическом развитии в младенческом, раннем и дошкольном возрастах. Исследованием факторов риска психической патологии ребенка в связи с социальными и психическими аномалиями матерей занимаются В.И. Брутман и др. [1].
Богатейший эмпирический материал изучения материнства как биологического и социального явления накоплен в этологии и социобиологии. Сторонники этологических концепций рассматривают поведение человека как эпифеномен поведения животных. В своих исследованиях они руководствуются имплицитным утверждением о том, что поведение человека в сущности аналогично поведению животных, но видоизменено культурным влиянием и более сложными когнитивными образованиями (Цит. по: [9]).
С этологической точки зрения материнство - вариант родительской сферы поведения (как составной части репродуктивной сферы), присущий женскому полу, который приобретает особое значение у млекопитающих. Исключительность материнского поведения на высших эволюционных стадиях развития позволяет выделить материнство в самостоятельную материнскую сферу как предмет научного исследования. Ее эволюционное назначение состоит в обеспечении матерью адекватной заботы о потомстве. Заботу о потомстве можно рассматривать как родительские (в данном случае материнские) функции. У животных содержание этих функций имеет видотипичные особенности, а у человека, помимо специфически человеческих, добаляются конкретно-культурные, обеспечивающие воспитание ребенка как члена сво-
ей, конкретной культуры. В поведении матери ее материнские функции выражаются в эмоциональных реакциях на ребенка, выполнении операций по уходу за ним и общению с ним. Все эти функции матери обусловлены структурой и содержанием ее собственной материнской сферы.
Основной проблемой этологических исследований в области материнства является выяснение роли социальных и биологических факторов в генезисе материнского поведения на основе экспериментального изучения материнского поведения у животных.
Богатейший экспериментальный материал к изучению проблемы социальной и биологической детерминации материнства был получен в результате так называемых изоляционных экспериментов. Они проводились по нескольким направлениям:
• влияние изоляции на материнское поведение животного. Предметом исследования в этом случае становилось родительское поведение животных, выросших в изоляции от родителей и лишенных возможности научиться ухаживанию за детенышами. Например, Г. Харлоу и его коллеги проводили эксперименты с макаками и обнаружили, что обезьяны, выращенные в изоляции, были неуспешными матерями по таким критериям, как нанесение вреда потомству и выживаемость детей. Исследование Дж. Митчелла, Г. Харлоу и других показало, что взаимодействие животных, выросших в изоляции, с другими обезьянами улучшило взаимодействие этих животных с детьми (см.: [10]). На основе этих экспериментов были сделаны выводы о том, что на материнское поведение может влиять социальный опыт, то есть материнское поведение представляет собой форму социальной экспрессии;
• изучение детей, выросших с минимумом материнской заботы. Такие исследования детей-маугли науке известны, но, к сожалению, не существует работ по исследованию их родительского поведения. Это объясняется тем, что большинство таких детей не доживает до половой зрелости.
Изоляционные эксперименты, таким образом, показывают, что материнское поведение может быть врожденным или приобретенным в зависимости от вида. У животных, близких к человеку, значительную роль играет научение.
В исследовании социального и биологического важным является изучение внутривидового разнообразия родительского поведения, чему посвящены кросс-культурные этологические исследования. Исследования, проведенные на различных видах животных, в том числе не только млекопитающих, показали, что материнское поведение может быть очень гибким и определяться не только генетическими программами.
Сторонники кросс-культурных исследований утверждают, что материнство имеет социальную природу и что не существует единого биологического субстрата материнства.
Для решения проблемы социальной и биологической детерминации материнства исключительно важны исследования, посвященные эволюции родительского поведения [7]. Филогенетические исследования основываются на положении о том, что принципы эволюции могут быть применены к изучению поведения. Так, этой точки зрения придерживается Н. Тинберген, который считает, что можно проследить эволюционное изменение тех или иных форм поведения. Эволюционным изменением материнства был занят и
ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА 2007. №9
В. А. Вагнер. Сравнение данными авторами проводилось или между близкими видами, или между приматами и видами, генетически отличными от них, но обладающими сходными способами организации жизнедеятельности (например, живущими в той же среде) (см.: [10]).
Однако правомерность этих исследований остается спорной, потому что непонятно, действительно ли возможно проследить эволюцию родительского поведения при том разнообразии факторов, которые на него влияют. Причины сходства или различия поведения животных разных видов млекопитающих не выяснены. С другой стороны, неизвестно, какие формы родительского поведения являются исторически более древними и на каком основании следует выстраивать эволюционную иерархию этих форм.
Результаты этологических исследований крайне разнообразны. Одним из интереснейших выводов, сделанных на основе этологических экспериментов, является недоказанность положения о том, что матери биологически более приспособлены к заботе о ребенке, чем кто-либо другой. Эксперименты на животных показали, что в различных случаях заботу о детенышах осуществляют не только их биологические матери, но и другие взрослые члены популяции. Более того, введение определенных гормонов способно инициировать уход за детенышем даже у самцов.
В настоящее время чисто этологический подход развивается по пути интеграции с социальными науками и заменяется так называемой биосоциальной наукой или социобиологией, получающей все большую популярность. Сам термин «биосоциальная» призван подчеркнуть функциональное единство биологически и социально средовых факторов в жизни человека, причем их соотношение носит не аддитивный характер, а скорее характеризуется взаимовлиянием и взаимопроникновением [10].
Биосоциальный подход рассматривает биологический субстрат и социальное окружение как детерминанты поведенческих паттернов и выделяет области, в которых родительское поведение человека и животных демонстрирует сходства и отличия.
Одной из основных в социобиологии является концепция «эгоистичного гена», которая базируется на представлении о том, что каждый ген стремится к максимальному эволюционному выигрышу. Социобиологи утверждают, что эволюционная «успешность» того или иного гена определяется числом его репродукций в популяции, то есть ген как бы стремится к тому, чтобы в популяции было как можно больше особей - носителей этого гена. «Интерес» гена в увеличении числа копий по сути проявляется в заинтересованности отдельного индивидуума в обеспечении успешности своих потомков. С точки зрения концепции «эгоистичного гена» к родителям одинаково близки их дети и их полные сиблинги (собственные братья и сестры родителя).
Возможны две оптимальные стратегии, обеспечивающие максимальное распространение гена в популяции: либо у индивида очень большое число потомков, либо потомков мало, но индивид о них заботится, тем самым повышая их выживаемость. При этом поведение, обусловленное генетическими механизмами, рассматривается как бессознательное. С точки зрения социобиологии материнство - это генетически детерминированная стратегия поведения, целью которой является максимальное распространение гена в популяции [3].
Несмотря на популярность теории эгоистичного гена, она не является доказанной и во многом остается гипотетической.
Наиболее разработанной и детализированной из социобиологических концепций является теория родительского вклада, представляющая интерес как пример экстраполирования этологических построений на социальные явления. Понятие «родительского вклада» было предложено Р.Л. Триверсом. Более позднее определение, данное Дж. Альтманн, гласит, что родительский вклад - это соотношение или разница между выгодой (для потомства) и затратами (для родителя), которая рассматривается как относительная переменная, влияющая на эволюцию тех и других.
Родительский вклад (далее - РВ) включает прежде всего метаболический вклад в первичные половые клетки, но относится также и к любой деятельности родителя, которая идет на пользу потомству (кормление, охрана и т.д.). Именно РВ определяется тот факт, что родитель не покидает свое потомство, поскольку в этом случае родитель «значительно проигрывает», то есть проигрыш в виде репродуктивного неуспеха превышает затраты на воспитание потомства.
Таким образом, изначальной предпосылкой теории РВ является важность для вида успешной репродукции. Родительский вклад рассматривается как фактор, повышающий выживаемость вида, при этом «расходы» в настоящем (затраты на выращивание потомства) оборачиваются выигрышем в дальнейшем (репродуктивным успехом вида). Значение концепции родительского вклада не ограничивается только репродуктивной сферой. По мнению Р.Л. Триверса, относительный РВ разных полов в потомство - ключевая переменная, контролирующая операции полового отбора. Он утверждает, что соревнование за партнера свойственно для того пола, чей относительный РВ меньше. Пол, чей относительный РВ больше, выступает для другого пола ограничивающим фактором. Например, если для данного вида характерен больший РВ самок, то для самцов будет характерна конкуренция за самок (различные виды турнирных боев и т.д.) (см.: [10]).
РВ можно рассматривать как последовательность дискретных вкладов, осуществляемых представителями разных полов. Относительный вклад может изменяться в зависимости от времени. Представитель каждого пола более или менее свободен завершить свой вклад в любое время, при этом Р.Л. Три-верс постулирует следующую закономерность: в любой момент времени индивид, чей совокупный вклад меньше, чем вклад партнера, теоретически испытывает искушение уйти, покинуть партнера, потому что его проигрыш в данном случае меньше (Там же).
Р. Докинз, не соглашаясь с Р.Л. Триверсом, считает, что родители не покидают ребенка потому, что рождение и воспитание нового ребенка потребует значительно больше усилий. Ребенка, в которого уже много было вложено, следует предпочесть, потому что такого ребенка можно вырастить быстрее и в дальнейшем осуществлять вклады в новых детей. Родитель, по мнению Р. Докинза, должен ценить каждого конкретного ребенка в зависимости от того, какую часть общей репродуктивной перспективы родителя этот ребенок составляет (то есть чем меньше детей, тем теоретически выше их ценность для родителя).
ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА 2007. №9
Дж. и Ч. Ланкастер исследуют изменение стратегий родительского вклада в историческом аспекте. По их мнению, ключевым фактором, определяющим стратегию родительского вклада, является отношение общества к природным ресурсам. В соответствии с этим они выделяют два типа семей и присущие каждому типу особенности РВ.
Для семей с «низкой концентрацией» (low density) характерна точка зрения, что ресурсы, необходимые для репродукции и выживания, достаточны и неограниченны, так что все взрослые члены общества могут получить к ним доступ. От родителей требуется только вырастить детей здоровыми и обладающими свойственными данному обществу навыками общения и выживания.
Другой тип представляют семьи с «высокой концентрацией» (high density). Для них характерно осознание ограниченности ресурсов, соотношения между незначительным количеством ресурсов и все увеличивающимся количеством членов человеческого общества (по мнению авторов, этот переход в сознании произошел около 2-3 тысяч лет назад). Перед родителями теперь встает новая задача: как гарантировать ребенку доступ к ограниченным ресурсам. Родители обеспечивают ребенку благополучное будущее двумя путями: передача наследства; обучение, образование ребенка.
Таким образом, теория родительского вклада рассматривает родительское поведение как некоторый кредит, который родители дают детям во имя дальнейшего существования вида. Отсюда и та экономическая терминология, которую в большинстве используют приверженцы данной теории. Материнское поведение предстает в некотором роде балансом между текущими «затратами» конкретных родителей и глобальным будущим выигрышем в виде существования вида в пространстве и во времени. В контексте общества материнское поведение становится культурным феноменом, теперь уже обусловливая успешную социализацию потомков в конкретных социальных условиях. В обоих случаях материнское поведение предстает как адаптивный механизм, а родительский вклад становится формой его реализации.
Но у человека феномен материнства гораздо сложнее, чем совокупность поведенческих актов. Оно включает в себя комплекс установок и ценностей, эмоционально-чувственную сторону, личностные особенности матери и многое другое. Детерминантами родительского поведения выступают как биологические, так и социальные факторы, а его значение расширяется и уже не сводится только к адаптации потомства. Сугубо человеческая, личностная специфика материнства в теории родительского вклада никак не отражена.
Обобщая данные этологических концепций, можно сказать следующее. В зависимости от характера исследований ученые-этологи по-разному решают вопрос о соотношении социального и биологического в происхождении материнского поведения. Как правило, те направления этологических исследований, которые не подтверждаются экспериментальными данными (концепция «эгоистичного гена», филогенетические исследования), считают материнство неизменным, генетически детерминированным феноменом. Ученые, занимающиеся экспериментальным изучением родительского поведения, решая проблему социального и биологического в генезисе материнского поведения, приходят к выводу: так или иначе, несмотря на существование
базовых биологических предпосылок материнского поведения, решающую роль в его формировании тем не менее играют социальные факторы.
Таким образом, как ни парадоксально это звучит, многие зарубежные исследователи этологического направления в итоге приходят к выводу о социальной, культурной природе материнства.
Важность материнского поведения для развития ребенка, его сложная структура и путь развития, множественность культурных и индивидуальных вариантов позволяют говорить о материнстве как о самостоятельной реальности, требующей дальнейшей теоретической и практической разработки. В теоретическом плане необходим поиск нового «пути к модели» материнской сферы, основанной на осознании как потребностей самой матери, так и особенностей психического развития ребенка. В практическом - необходима разработка диагностик индивидуальных особенностей материнской сферы, изучение причин имеющихся нарушений, проектирование способов их коррекции и профилактики.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Брутман В.И., Ениколопов С. Н., Радионова М.С. Нежеланная беременность у жертв сексуального насилия (психолого-психиатрические аспекты проблемы) // Вопр. психологии. 1995. №1.
2. Винникотт Д.В. Маленькие дети и их матери. М., 1998.
3. Докинз Р. Эгоистичный ген. М.: Мир, 1998.
4. Мещерякова С.Ю., Авдеева Н.Н., Ганошенко Н.И. Изучение психологической готовности к материнству как фактора развития последующих взаимоотношений ребенка и матери // Соросовские лауреаты: Философия. Психология. Социология. М., 1996.
5. Мирюнова С.А., Тетерлева Е.А. Диалогический подход к анализу смыслового переживания материнства // Вопр. психологии. 2003. №4.
6. Овчарова Р.В. Психология родительства. М., 2005.
7. Перинатальная психология в родовспоможении: Сб. материалов конференции. СПб., 1997.
8. Филиппова Г.Г. Материнство и основные аспекты его исследования в психологии // Вопр. психологии. 2001. №2.
9. Филиппова Г.Г. Мотивационная основа материнского поведения: филогенетический аспект // Социокогнитивное развитие ребенка в раннем детстве. М., 1995.
10. Хайнд Р. Поведение животных. М., 1999.
11. Berns B. The Different Faces of Motherhood. N.J.; L., 1988.
Поступила в редакцию 11.05.07
R.K. Makhmutova
Motherhood as a psychological phenomenon
The article is devoted to various approaches to studying a phenomenon of motherhood in Russian and foreign psychology. Concepts of motherhood, biological and social factors influencing development of parent sphere, parental and personal components of a parent maturity, semantic experience of motherhood, psychological readiness for motherhood are discussed. The big attention is given to ethological concepts of motherhood.
Махмутова Роза Кашифовна
ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 6)
