CC BY
12А.Н. Левандовский, С.А. Панкрашин
МАТЕРИАЛЫ Н.И. МАРКОВА ИЗ АРХИВА КНЯГИНИ
ЮРЬЕВСКОЙ. ПРЕДИСЛОВИЕ Н.И. МАРКОВА «К ЧИТАТЕЛЯМ»
Вступительные замечания к публикации
В 2001 году баронами Ротшильдами в Государственный архив Российской Федерации в Москве (далее — ГАРФ) был передан уникальный архивный источник по династической истории Романовых второй половины XIX века (Чиркова, 2002). Имеется в виду архивный комплекс документов личного происхождения второй (морганатической) жены императора Александра II княгини Екатерины Михайловны Долгоруковой (с 1880 г. — светлейшая княгиня Юрьевская). Этот комплекс включает в себя:
1. Дневники императора Александра II за 1870-1881 гг., выполненные в машинописных копиях в начале XX в.
2. Переписка императора и княгини за 1866-1880 г. (несколько тысяч экземпляров).
3. Черновики телеграмм императора княгине за 1870-е гг.
4. Личные документы княгини (три варианта завещания за 1883, 1886 и 1917 гг., паспорт за 1911 г., список подарков императора, пропуска и билеты на ж\д транспорт, и т.д.)
5. Воспоминания княгини, выполненные ее рукой.
6. Деловая и внутрисемейная переписка княгини с детьми, секретарями, домработницами и деловыми партнерами.
7. Фотографии Александра II.
8. План Марьяновского имения брата княгини князя Долгорукова.
9. Семейные фотографии.
10. Личные документы последнего секретаря княгини графа Н.И. Маркова, связанные с его историческими исследованиями, работой в хозяйстве княгини и связями с Белым движением в России.
11. Личные документы старшей дочери княгини Екатерины Оболенской.
Этот архивный комплекс за последние два десятилетия так и не подвергся изучению со стороны исторического сообщества. Исключением стали только письма императора и княгини, обстоятельно изученные Юлией Сафроновой, сотрудником Европейского университета в Санкт-Петербурге, в 2017 г. Наиболее же, казалось бы, интересная часть архива — «дневники» Александра II, не получили обстоятельной разработки по двум основным причинам. Во-первых, отсутствие рукописного оригинала вселяет обоснованное сомнение в подлинности дневников, тем более, что машинописи несут на себе следы обстоятельного редактирования и явно создавались с коммерческими целями. Во-вторых, практически неизвестен провенанс архива после 1922 г. (смерть княгини). Основные вехи пережитых архивом пертурбаций восстанавливаются лишь частично и на основании косвенных данных. Так, Ю.А. Сафронова пишет, что архив несколько раз перепродавался на разных аукционах Европы, в 1960-е гг. находился в руках частного американского коллекционера, имя которого не называется (с материалами этого коллекционера работал А.Г. Тарсаидзе, издавший в 1970 г. на основе нескольких писем княгини из архива книгу «Katia. Wife before God», которую в России найти весьма непросто) (Сафронова, 2017: 13). Неизвестно, кто выставлял архив на торги аукциона Sotheby's, неизвестны изменения, происходившие с архивом за почти 100 лет его блуждания из одной коллекции в другую.
Ю.А. Сафронова, автор наиболее на данный момент передового труда по изучению архивного наследия княгини Е.М. Долгоруковой-Юрьевской, весьма кратко обрисовывает собственную версию происхождения дневников, основанную в основном на критическом анализе «Экстракта для прессы», составленного самим Н.И. Марковым, редактором и составителем дневников. Вот основные тезисы петербургской исследовательницы: в 1907 г. Марков якобы приобрел часть личного архива Александра II из собрания А.М. Рылеева, его бывшего генерал-адъютанта, притом приобрел «случайно»; в 1920 г., бежав из революционной России, он явился к княгине и получил доступ к ее материалам для подготовки к их публикации, которая могла решить серьезные финансовые затруднения княгини, возникшие после 1917 г.; в 1921 г. на основе писем княгини и императора Александра II, дополненных собственными рассказами Е.М. Юрьевской и фантазиями самого Маркова, последний составил машинописные тексты, ныне хранящиеся в ГАРФ; после смерти княгини в 1922 г. Н.И. Марков оказался втянут в судебные дрязги из-за архива с дочерями княгини, в силу чего публикация его материалов так и не состоялась (Сафронова, 2017: 338-340).
Однако есть и другая версия происхождения машинописных дневников императора. Эта версия содержится в шестистраничном документе, напечатанном в двух экземплярах, под названием «К читателям». Представленный документ, публикуемый в настоящей статье, был составлен еще при жизни княгини, в конце 1921 г. (Е.М. Юрьевская умерла в феврале 1922 г.) и совершенно по-иному описывает историю происхождения дневников. Противоречия, выявляемые при сопоставлении «Экстракта для прессы» с предисловием «К читателям», можно объяснить резким изменением положения Н.И. Маркова после смерти Е.М. Юрьевской, когда он оказался в состоянии обороняющегося от судебных исков наследников княгини, на что указывает и Ю.А. Сафронова (Сафронова, 2017: 340). Таким образом, можно предположить, что в «Экстракте для прессы» содержится поздняя версия происхождения машинописных материалов, возникшая под давлением обстоятельств, а в предисловии «К читателям» находится ранняя версия, ряд частностей которой подтверждаются сведениями из независимых источников. Всё же и «К читателям» переполнено фантастическими подробностями детективного характера, что заставляет с осторожностью относится к этому документу.
Публикация
Н. Марков
К ЧИТАТЕЛЯМ
Это произошло 1 марта 1881 года.
Император ушёл из жизни в 3 часа 33 минуты, а в пять в Зимнем дворце по приказу императора Александра III его [Александра II] кабинет был тщательно обыскан и запечатан графом Адлербергом1.
Смертельные раны на теле Императора-отца ещё не успели остыть, а Император-сын уже был обеспокоен тем, что могут возникнуть проблемы в этом вопросе2.
И если окажется правдой то, что он подозревал...
Это пылилось в шкафу.
1 Александр Владимирович Адлерберг (1818-1888) — генерал-адъютант (с 1855), министр императорского двора (с 1870). Весьма интересно то обстоятельство, что должность министра императорского двора и уделов Адлерберг унаследовал от отца, Владимира Федоровича Адлерберга, из-за потери зрения и слабого здоровья потерявшего способность к активной государственной деятельности. Наследственность в порядке распределения высших государственных постов в пореформенной России прослеживается и в кадровой политике Собственной Его Величества канцелярии, которой вплоть до конца монархии управлял род Танеевых (Шепелев, 2005: 163-166; Раскин, 2002: 145-188).
2 Вероятно, имеется в виду вопрос о престолонаследии и проблема морганатической семьи Александра II.
Не найдя ключей [от шкафа], он решил воспользоваться отмычкой, чтобы открыть бюро поверженного Императора, но всё было напрасно, так как то, что интересовало молодого Императора, было перевезено, без какого-то намерения, за несколько дней до этого в апартаменты княгини Юрьевской1.
А мемуаров, о которых покойный Император говорил много раз, не существовало. Он намеревался их спокойно написать, находясь в уединении, и, ожидая этого времени, подготавливал черновики. Но другие дела его заняли в последние годы его царства. Внутренние проблемы, как и покушения на него, не давали ему и секунды отдыха.
Были попытки связаться с генералом Рылеевым2.
«Я не в курсе», — отвечал он.
«Но ты же был другом моего отца!», — говорил Александр III.
«Скорее его поклонником», — скромно отвечал генерал.
Тогда император обратился к княгине Юрьевской.
Снова провал.
Это окончательно испортило отношения между ними, но в то же время это не помешало Александру III неукоснительно исполнять последнюю волю своего отца.
Он купил для неё у великого князя Константина Николаевича знаменитый Мраморный дворец — шедевр архитектуры, располагающийся на Гагаринской улице, который в давние времена принадлежал князю Кушелеву-Безбородко3.
Княгиня без каких-либо уговоров покинула Зимний дворец4.
Она не прожила долго в своём новом жилище, так как оно было покрыто тенями блестящего прошлого. Вскоре она покинула Россию. Мы можем легко представить ироничную фразу, сказанную по этому поводу ей Александром III: «Может сейчас самое подходящее время, чтобы вам захотеть уйти в монастырь?»
Она уехала с намерением вскоре вернуться, но годы летели друг за другом, и она этого так и не сделала. В итоге она навсегда поселилась за границей5.
После смерти Александра II жизнь в России сделалась для неё невыносимой. «Я это признала с грустью, но это правда», — прошептала она.
В Вержболово6, как будто случайно, её багаж был подвергнут тщательному досмотру. Она знала, что они искали, и загадочно улыбалась. Задолго до своего отъезда
1 Эти апартаменты располагались на верхнем (третьем) этаже Юго-Западного ризалита Зимнего дворца, на шестой запасной половине (14 комнат). В том же ризалите, но этажом ниже, располагались и комнаты императора. (Зимин, 2015; Сафронова, 2017: 257).
2 Александр Михайлович Рылеев (1830-1907) — флигель-адъютант (с 1855), генерал-адъютант (с 1873). Один из ближайших к Александру II лиц (состоял гвардейским ординарцем при нём еще в бытность последнего наследником престола), принимавший непосредственное участие в романе княгини Юрьевской и императора.
3 Речь идет о Малом Мраморном дворце, принадлежавшем не великому князю Константину Николаевичу, а его сыну, Николаю Константиновичу, самому скандальному представителю императорской фамилии той эпохи. В 1874 году его выслали из Петербурга за кражу драгоценностей, а его дворец долгое время пустовал. В 1994-2017 гг. во дворце располагался Европейский университет (Глушкова, 2013: 298 -324; Сафронова, 2017: 300).
4 Данное утверждение не соответствует действительности. Фактически произошел торг между княгиней и императором. Взамен за обязательство переезда из Зимнего дворца был приобретен Малый Мраморный дворец (Сафронова, 2017: 299)
5 Преимущественно княгиня жила в Ницце, но периодически разъезжала по всей Европе в личном вагоне и весьма небрежно транжирила деньги, что позднее привело к тяжелому финансовому состоянию и неприятной истории с шантажом Кабинета Николая II и опубликованием переписки княгини и императора в случае невыплаты семье княгини денежного содержания (Сафронова, 2017: 347-348; Зимин, 2011: 385395)
6 Маленький польский городок на тогдашней границе России и Германии. Ныне это город Вирбалис в Литве. У Ю.А. Сафроновой присутствует эпизод с инцидентом в этом городке, произошедшим в 1882 г. и ставшим поводом к отъезду княгини из России, но там поводом к конфликту стал отказ предоставлять
при посредстве дипломатического чемодана важные документы были уже отправлены в Лондон. Были ещё предприняты попытки заполучить эти исторические документы, но неизменно они наталкивались на категорический отказ Юрьевской. Вероятно, убедившись в тщетности своих усилий, они перестали нарушать её покой.
Эта история длилась четверть века. Около 1905 года великий князь Николай Михайлович вдруг вспомнил об этих документах и постепенно привлёк к этому вопросу Николая II, который, по-видимому, хотел поддержать августейшего историка. Полностью удалившаяся от света княгиня Юрьевская ответила отказом, что одному, что второму1. Всё же это время мемуары находились без каких-либо подозрений в банковской ячейке в Лондоне2. Этот депозит, естественно, был оформлен в форме займа [и никто не подозревал об истинном содержании этой ячейки].
Это случилось только тогда, когда революционный вихрь взбудоражил Россию, когда красное знамя было водружено на Зимний дворец, в то время, как большевики жестоко покарали наше отечество и в то время, когда дом Романовых мученически погиб и с ними вместе «рыцарь своего слова» слабый Николай II отрекся [от престола] под давлением Гучкова3, Шульгина4 и генерала Рузского5. Только в это время принцесса Юрьевская соизволила вспомнить о написанных черновиках своего августейшего мужа, и у неё появилась идея их опубликовать.
Это произошло весной в Ницце в 1921 году.
Месяц март на юге подобен июлю на севере, мы были окутаны ароматом распускающихся цветов. Под голубым небом волновалось лазурное море, напевая свои бесконечные легенды. Её Высочество6, как обычно, сидела у себя в будуаре. Мы пили чай и вспоминали прошлое. Эпоху Царя-Освободителя. По ходу разговора мы начали обсуждать то, что существовало только в воображении — знаменитые «Мемуары».
«Наверное, сейчас мы могли бы их опубликовать», — сказала вдруг «женщина с золотым сердцем» — так обычно император Александр называл княгиню Юрьевскую.
«Вы согласились бы на это?», — спросил я сильно удивлённый.
«Да, да, я решила, теперь мне нечего больше утаивать».
«А документы?».
«Надо их доставить».
Это документы, за которыми вели охоту императоры Александр III и Николай II, великий князь Николай Михайлович, американские журналисты и даже знаменитое Третье отделение...7
княгине для отдыха «царские комнаты», предназначенные для путешествующих членов императорской фамилии (Сафронова, 2017: 310)
1 Об этом эпизоде отсутствуют какие-либо сторонние упоминания.
2 Известно о том, что архив княгини действительно хранился в Bank of England, откуда в 1910 г. были присланы Е.М. Юрьевской копии с писем Александра II за 1877 — 1878 гг. для демонстрации Николаю II серьезности своих намерений по поводу вышеописанной истории с шантажом (Сафронова, 2017: 8)
3 Александр Иванович Гучков (1862-1936) — государственный и политический деятель, лидер партии «Союз 17 октября» и партийной фракции в Государственной думе (1907-1912), председатель III Государственной думы (1910-1911), член Государственного совета (с 1907), председатель Центрального военно-промышленного комитета (1915-1917), военный министр Временного правительства (1917). Банкир, финансист.
4 Василий Витальевич Шульгин (1878-1976) — государственный и политический деятель, депутат Государственной думы (1906-1917), националист и монархист, публицист, земский деятель, активист Союза русского народа и Русского народного союза имени Михаила Архангела.
5 Николай Владимирович Рузский (1854-1918) — государственный и военный деятель, генерал-адъютант (с 1914), член Военного совета (с 1909) и Государственного совета (с 1915). Военный теоретик. Командовал армиями Юго-Западного фронта (1914), Северного фронта (1915, 1916-1917).
6 Так в тексте.
7 Третье отделение Императорской канцелярии, отвечавшее за политический сыск, было расформировано еще в 1880 году.
«Надо действовать осторожно», — добавила нравоучительно княгиня.
Телеграммы полетели в Лондон, Париж и обратно.
Наконец все формальности были улажены, и доверенное лицо извлекло из хранилища драгоценный чемодан. На следующий день пришла телеграмма из Лондона: «Ваши платья отправлены». Через два дня вторая телеграмма из Булони: «Море спокойно, путешествие проходит хорошо, целую». Прошёл день, за ним второй, неделя. Полное молчание продолжалось. Что происходит? Не случилось ли чего? На таможне никакой информации. Транспортная компания ответила нам успокаивающим письмом, в котором она, однако, выражает некоторую обеспокоенность происходящим. Не удивительно, чемодан застрахован на 200000 франков. Время идёт. Её Высочество заметно нервничает. Кажется, она жалеет о своём согласии. Я изо всех сил стараюсь её успокоить: «Чемодан придёт. Задержки в пути. Это не редкость», — говорил я, сам при этом думая: «А если действительно не повезло?» Всё это длилось примерно месяц.
«Чемодан на таможне», — сообщили мне по телефону. Драгоценный чемодан в обычном сундуке, покрытом мешковиной, по краям обвязан канатами, которые, переплетаясь, образуют узел, на котором на чёрном воске висела сургучная печать с выдавленным гербом Юрьевских.
Чемодан предстал передо мной. Множество страниц появилось перед моими глазами. Почерк хорошо знакомый, тонкий, почти женский. Почерк его Величества Императора Александра II.
Как это любопытно для дома Романовых! Александр I, Николай I, Александр II, Александр III — все они были великими фигурами, но написали они крайне мало, только Николай II, менее значимая личность на их фоне, оставил богатые и обильные письменные материалы.
Тут было порядка 30000 страниц формата обычной письменной бумаги. Несколько тысяч писем Императора Александра II княгине Юрьевской. Замечания, записки, повседневные записи на французском и русском, иногда со вставками на английском, немецком и даже польском. Практически нет ни одной записи, где бы использовался только один язык. Всё это отлично раскрывает эпоху, начиная с 1870 года и заканчивая той трагической датой.
Последняя запись датирована 1 марта 1881 года, за несколько минут до рокового возвращения в Зимний дворец, после последнего императорского парада. Суверен записывал всё, что он считал важным и серьёзным. Он думал о том, чтобы уйти на покой и мечтал о «Райских садах». Он жаждал частной жизни вдали от политики, двора и всех их интриг. Он думал короновать княгиню Юрьевскую, как Императрицу Всероссийскую, но потом отказался от этой идеи, желая посвятить остаток жизни той, кого он нежно любил со всей горячностью молодого человека.
Пятьдесят лет — долгий срок. Полвека. Страницы пожелтели за это время. Так же выцвели некоторые строки, которые теперь невозможно расшифровать. Примечательно, что части, написанные карандашом, лучше сохранились. Некоторые из них выглядят так, как будто написаны вчера. Некоторые вещи, которые казались важными тогда, но потерявшими интерес сегодня, я выкинул без всякой жалости. Хотя у меня сжималось сердце, когда я вычёркивал те строки, где коронованный Ромео открывает своей Джульетте те чувства, которые наполняют его душу, и те места, где он с горячностью говорит о Гого, своём сыне, безмятежном князе Георгии Александровиче1, который ушёл от нас слишком рано.
1 Светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский (1872-1913) — сын Александра II от княгини Е.М. Долгоруковой (светлейшей княгини Юрьевской). Умер в 39-летнем возрасте от нефрита. Внук, Ганс-Георг Юрьевский, ныне проживает в Швейцарии, ведет бизнес и активную общественную деятельность на территории России. Монархист.
Эта была воля княгини Юрьевской. Это личный вопрос, он не должен никого волновать.
Бумага, которую использовал император, была плохого качества. Кроме 18751876 годов, где он пользовался отличной бумагой, украшенной гербом и увенчанной императорской короной. Разобраться в этом множестве писем, записок и тетрадей сложная задача. Мемуары в том виде, в котором их искал Александр III, никогда не существовали1.
Покойный Александр II хотел их написать, когда уйдёт на спокойный отдых, и начал готовить к этому материалы, начиная с 1865 года. Но судьба распорядилась иначе. Александр II погиб 1 марта 1881 года. Все его черновики, хранившиеся 40 лет нетронутыми в ячейке Английского банка, приведённые в порядок, сегодня предстанут перед читателем. Тяжёлые решения, изменения политического курса, суровая критика сильных мира сего, в том числе со стороны своего родного сына, будущего императора Александра III, когда он пытался вмешаться в личную жизнь своего августейшего отца — всё это сейчас предстанет перед нами, без каких-либо изменений, как след, оставленный императором.
Важнейшие исторические события остались нетронуты. И ни пыль, ни патина времени, которые покрывают эти реликты, не были с них убраны. Дух эпохи, мысли Александра II, сохранены мной с благочестивой тщательностью и искренней любовью.
Я кончу тем, с чего начал. Эта книга не содержит мемуаров императора Александра II, но исключительно аутентичные материалы, который он лично подготовил. Исторический материал по его царствованию, его эпохе, так же как история России, которую мы потеряли, осквернённой нечистыми руками. России, которая, я верю, ещё возродится. Возродится к несчастью её врагов и предателей и на счастье тех, кому их отечество всё ещё осталось дорого. Ницца, 3 ноября 1921.
АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ: ГАРФ. Ф. 472. Оп. 40. Д. 58. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 2. Д. 254. Л. 52 — 53. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 2. Д. 264. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 2. Д. 271. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 2. Д. 272.
БИБЛИОГРАФИЯ:
Глушкова В.Г. Дворцы Санкт-Петербурга: Наследие Романовых. М.: Вече, 2013. 464 с.: ил.
Захарова О.Ю. Светские церемониалы в России XVIII — начала XX вв. М.: Центрполи-граф, 2003. 329 с.
Зимин И.В. Царские деньги. Доходы и расходы дома Романовых. М.: Центрполиграф, 2011. 686, [2] с.
Зимин И.В. Царская работа. XIX — начало XX века. М.: Центрполиграф, 2011. 1350 с.: прил.: ил.
1 Здесь видно, что Н.И. Марков признает компилятивный характер своих машинописных материалов, но утверждает, что в их основе лежат подлинные документы императора Александра II. Таким образом, если, невзирая на фантастически-детективный характер истории с погоней за этими материалами Романовых и царской охранки, принять версию Маркова о сущности машинописных памятников за истину, то получится, что эти материалы отражают первоначальную структуру архива до его раздела в ходе судебных тяжб после смерти княгини в 1922 г. На это намекает и само название машинописей — «Mémoires (а не «Le journal») de Alexander II».
Зимин И.В. Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги. М.: Центр-полиграф, 2015. — 718 с.
Раскин Д.И. Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917. Т. 3. Центральные государственные учреждения. СПб.: Наука, 2002. 228 с. Сафронова Ю.А. Роман в письмах. СПб., Европейский университет, 2017. 404 с.: ил. Чиркова Е.А. Архив светлейшей княгини Юрьевской в ГАРФ // Отечественные архивы. 2002. № 3. С. 120-121.
Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена Российской империи. М.: Центрполиграф, 2005. 423 с.: ил.
