CC BY
35
Section 3. History
Список литературы:
1. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней. - под ред. И. Г. Акманова. - Уфа, Китап, -2004. -т. 1.
2. Хасанов Э. Р. Оренбургская ученая архивная комиссия: возникновение и работа научного общества на Южном Урале (конец XIX - начало XX вв.). - Уфа; Стерлитамак, - 1998.
3. Центральный исторический архив Республики Башкортостан (ЦИА РБ). - Ф. 1. Оп. 1. Д. 6. Л. 6.
4. ЦИА РБ. - Ф. 1107. Оп. 1. Д. 88. Л. 115-116.
5. Путеводитель. Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан. - Валишин Р. А. и др. - Уфа, - 2009.
6. Путеводитель по фондам Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан. - Абдрахманов А. Г. и др. - Уфа, - 2009. - Ч. 1
Dianov Alexey Grigorievich, The Siberian automobile and road-building Academy, the reader of the chair of fatherland history and political sciences.
E-mail: [email protected]
Material position working Siberia in the mid 20-ies of XX century (according to documents of the workers* and peasants* inspection)
Abstract: In article on the basis of the documents workers ‘ and peasants ‘ inspection of the study material position and conditions the working conditions of Siberia in the mid-20-ies of XX century. Comparative information on salaries and conditions of life of workers of Kuzbass and Donbass. The author concluded that the material situation of the workers of Siberia in the mid-20-XX, was worse than in 1913-ies.
Keywords: workers and peasants’ inspection, Siberia, rate of wages. Well-being, Conditions of life
Дианов Алексей Григорьевич, Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия, доцент кафедры отечественной истории и политологии
E-mail: [email protected]
Материальное положение рабочих Сибири в середине 20-х гг. ХХ в. (по документам рабоче-крестьянской инспекции)
Аннотация. В статье на основе документов рабоче-крестьянской инспекции проведено исследование материального положения и условий быта рабочих Сибири в середине 20-х гг. ХХ в. Приведены сравнительные сведения об оплате труда и условиях быта рабочих Кузбасса и Донбасса. Автором сделан вывод о том, что материальное положение рабочих Сибири в середине 20-х гг. было хуже, чем в 1913 г.
Ключевые слова: рабоче-крестьянская инспекция, условия.
В последнее десятилетие российское руководство уделяет все больше внимания улучшению материального положения граждан. Сокращается численность населения, находящегося за чертой бедности. В связи с этим несомненный интерес представляет анализ материального положения и условий быта рабочих Сибири в середине 20-х гг. XX в.
Рабоче-крестьянская инспекция (РКИ) в изучаемый период была основным контрольным органом
Сибирь, оклад, материальная обеспеченность, бытовые
Советского государства. В её функции входил постоянный контроль над всеми организациями и предприятиями (предварительная ревизия, последующая ревизия). Она должна была не просто пресекать злоупотребления, а добиваться улучшения деятельности всех подконтрольных ей учреждений [1, 68-69].
«Деятельность любого государства, вне зависимости от формы правления или политического режима, не развивается в социальном вакууме, напротив,
24
Секция 3. История
она в конечном итоге сообразуется с интересами более или менее обширных общественных групп народа в целом, задана, в том числе их либо его интересами. Стоящие перед государством задачи заведомо не разрешимы вне реализации соответствующих функций государства» [2, 821].
Данная работа написана на основе анализа архивных материалов всестороннего обследования Сибирской рабоче-крестьянской инспекцией Кузбасса в декабре 1923 г., детального обследования губернскими РКИ состояния заработной платы, рабочего кредитования и социального страхования на крупнейших предприятиях Сибири в первой половине 1924 г. и анкетного обследования через фабзавкомы остальных промышленных предприятий Сибири, а также ежемесячных отчетов губернских РКИ о выплате заработной платы в учреждениях Сибири.
Главным местом сосредоточения документов по истории рабоче-крестьянской инспекции Сибири являются фонды Государственного архива Новосибирской области. Особая значимость этого архива для освещения деятельности рабоче-крестьянской инспекции в Сибири состоит в том, что, начиная с 1921 г. (после переезда из Омска), в Новониколаев-ске (Новосибирске) работала Сибирская областная (с 1924 г. — краевая) рабоче-крестьянская инспекция. Следовательно, именно в Новосибирск поступали годовые, квартальные отчёты, доклады о результатах важнейших ревизий и обследований губернских, окружных организаций рабоче-крестьянских инспекций Сибири [3, 33].
Основное внимание автор сосредоточил на материальном положении и условиях быта рабочих угледобывающей промышленности Кузбасса, на предприятиях которого в 1923 г. работало 71,7 % рабочих, занятых в угледобывающей промышленности Сибири.
Главным источником существования для подавляющего большинства рабочих семей с переходом к нэпу становится заработная плата, уровень которой до середины 20-х гг. был ниже, чем в 1913 г., к тому же она выплачивалась с задержками. В Кузбассе в 1923 г. задолженность выплачивалась не только за предыдущий год, но и частично даже за 1921 г. [4, 222].
К наблюдению за выплатой заработной платы рабоче-крестьянские инспекции приступили 8 апреля 1924 г. после приказа Сибревкома от 4 октября 1923 г. Постановлением НК Труда СССР все учреждения обязывались предоставлять сведения в РКИ о размерах и порядке выплаты заработной платы
и имеющихся задолженностей по ней [5; 6, 24]. Материалы обследований и ежемесячные отчеты губернских РКИ довольно полно характеризуют материальное положение рабочих Сибири.
В декабре 1923 г. Сибирская рабоче-крестьянская инспекция (СибРКИ) провела всестороннее исследование условий жизни 7 628 рабочих и служащих Кузбасса. Обследованием было охвачено 6 755 рабочих и 873 служащих. Мужчин среди рабочих - 89,62 %, среди служащих - 87,05 %. Материалы этого обследования могут служить общим критерием материального положения и условий быта рабочих угледобывающей промышленности Сибири. На территории Кузбасса в этот период действовало два предприятия — американская индустриальная колония «Кузбасс» (АИК «Кузбасс»), основанная в Кемерове американскими коммунистами в 1922 г. и Кузбасстрест (Ленинский, Прокопьевский и Киселевский рудники и Гурьевский завод).
На предприятиях Кузбасса четыре пятых рабочих были местными жителями — крестьянами. Почти все они не потеряли связи с землей, и поэтому весной и летом часто не выходили на работу. Большинство рабочих — местных жителей — имели коров и лошадей, что, несомненно, помогало им выжить в трудных условиях начала 20-х гг. Наиболее обеспеченными были рабочие Гурьевского завода, где на 823 рабочих приходилось 834 коровы и 760 лошадей. Это было связано с тем, что только 5 % рабочих Гурьевского завода были чистыми пролетариями и не имели земельных наделов. На Ленинском руднике у 2 545 рабочих имелось 1 044 коровы и 630 лошадей. Примерно такое же положение было и на других предприятиях Кузбасса. Только 20 % рабочих жили исключительно на заработную плату. В основном это были татары, приехавшие из голодающих губерний Поволжья, Башкирии и с Вятского края. Их материальное положение и бытовые условия были значительно хуже, чем у местных рабочих [7, 159-164].
Величина заработка рабочих на предприятиях Кузбасстреста и АИК «Кузбасс» была различной. На предприятиях Кузбасстреста номинальный заработок при ставке 1-го разряда в 7 руб. 20 коп. в пересчете на товарный рубль составлял со всеми приработками для 1-го разряда от 7 руб. 50 коп. до 10 руб.; 9-го разряда - от 22 руб. 50 коп. до 30 руб. 14 коп. Фактический заработок уменьшался из-за невыходов, порядка начисления и выдачи. Оценка работы производилась в товарных рублях в начале месяца. От несоответствия товарного рубля на 15-е число
25
Section 3. History
платежного месяца с червонным рублем на 1-е число следующего месяца (момент перевода) рабочие терпели существенные убытки. На понижение фактической стоимости заработка влияло также то, что частично заработок выдавался не деньгами, а ордерами на кооператив и натурой. Так, например, на Ленинских рудниках за октябрь 1923 г. рабочие получили 38 % заработка ордерами на кооператив. Они вынуждены были брать то, что там имеется, а не то, что подчас им нужно. Цены в кооперативах Кузбасстреста были выше, чем в кооперативах АИК «Кузбасс», а на некоторые товары выше, чем в Госторге. Ухудшала материальное положение рабочих и задержка заработной платы (зачастую на месяц и больше). Почти каждый месяц оставалась задолженность Кузбасстреста перед рабочими, причем эта задолженность не снижалась, а росла. Техника выдачи зарплаты была организационно не продумана. Выдача зарплаты производилась в конторе, что приводило к долгому стоянию в очередях. В среднем в месяц на все расчеты рабочий терял 4-5 рабочих дней [7, 161-164].
В АИК «Кузбасс» применялась сдельная оплата труда, широко практиковались сверхурочные работы и работы в выходные дни. Рабочий, проработавший в дни отдыха 5 часов, получал как за 12 часов. При ставке 1-го разряда в 7 руб. 50 коп. - от 13 руб. 50 коп. до 14 руб. 50 коп. При ставке 9-го разряда в 21 руб. 60 коп. -от 34 руб. 50 коп. до 42 руб. 47 коп. Выплата заработка производилась с 10-го по 13-е число каждого месяца и всегда на 100 %. Зарплату выдавали на рабочих местах. Такая система ускоряла выплату. Так, например, 394 рабочих Центральной шахты получали зарплату в течение часа. В магазинах Кемеровского кооператива имелся большой ассортимент товаров хорошего качества и по ценам ниже, чем в кооперативах Кузбасстреста [7, 162-166].
По сравнению с заработком горняков Донбасса, где ставка горняков 1-го разряда до октября 1923 г. была 3 руб. 56 коп., а с октября 1923 г. — 6 руб., заработок горнорабочего Кузбасстреста, и в особенности горнорабочего АИК «Кузбасс», был значительно выше. Однако, получая меньше, рабочие Донбасса имели неплохие по меркам начала 20-х гг. бытовые условия, что с лихвой возмещало разницу в заработке [7, 164,165].
При рассмотрении состояния жилищных условий необходимо учитывать деление рабочих на местных и прибывших из других регионов. Лучшие жилищные условия были у рабочих Гурьевского завода,
из которых 95 % были местными жителями, причем лишь небольшая часть их пришла из близлежащих деревень, в своих домах проживали 82 % рабочих, 18 % жили в заводских домах, где на одного человека приходилось 7 м 2.
Совершенно иные условия проживания были у рабочих, трудившихся на копях Кузбасстреста. Здесь 60-70 % рабочих жили в бараках, мало пригодных для жилья, в вагонах и землянках. На рудниках Южного района 42 % рабочих жили в землянках, на Ленинских рудниках — 39 %. Примерно столько же — на Киселевском руднике, где землянки составляли целый поселок, названный Казанкой.
В бараках копей было тесно и грязно. В комнатах (11,4-13,6 м 2) проживало от 3 до 12 человек (Ленинский рудник). Еще худшие условия были в землянках. В акте санитарного обследования Проко-пьевского рудника от 17 ноября 1923 г. отмечалось: «В землянке № 27 Прокопьевского рудника живут три семьи в 11 человек, в землянке очень скученно и грязно. Землянка очень плохая, и не далек тот момент, когда она может рухнуть. Дождь и снег попадает в их жилище, стекла в окнах побиты, двери плохие. У землянки не было ни помойной ямы, ни сарая для хранения угля. В землянке № 65 во 2-й квартире проживал Юсупова с семьей, в квартире грязно, пол земляной, двери плохие, через крышу снег попадает в квартиру, сарая для хранения угля нет. Трудно представить, что в подобных землянках могли жить люди, так ужасен вид этой землянки и так жалки люди, живущие в ней» [7, 167,167 об.].
Проживание в землянках в период зимних буранов было опасным для жизни. Во время сильного бурана, прошедшего 25 марта 1923 г., была занесена землянка № 32 на Киселевском руднике. Буран застал семью из 6 человек во время сна, и она угорела от закупорившейся печки. Спасти удалось только одного человека. Во время этого же бурана была занесена и землянка № 28, но ее откопали вовремя и спасли всех. Такие случаи не были редкими. Администрация к условиям жизни рабочих относилась философски. Рудничный комитет Кузбасстреста, имеющий специальный подотдел улучшения быта, в своем отчете дал оптимистичную оценку условий жизни рабочих: «Рабочие живут в наскоро сооруженных самими же рабочими землянках и полуземляных бараках, которые под нажимом райкома Рудоуправления оборудованы так, что в них жить можно стало» [7, 167 об,168]. Как можно жить стало, проиллюстрировано выше. В среднем по Кольчугинскому руднику на одного рабочего
26
Секция 3. История
приходилось 3,1 м 2, а по Прокопьевскому — 4,3 м 2. Таким образом, жилищные условия на копях Куз-басстреста требовали решительного улучшения, но у предприятия не было средств (рабочим платили с задержками).
На предприятиях АИК «Кузбасс» жилищные условия были лучше. На одного рабочего в Кемерове приходилось в среднем 5,5 м 2. 80 % рабочих жили в хороших условиях, а 20 % — в плохих. Это были по преимуществу холостяки (в основном татары по национальности), приехавшие в Кемерово в 1922 г. Администрация постоянно заботилась об увеличении жилой площади. По инициативе администрации в коллективном договоре, заключенном с рудничным профсоюзным комитетом, она взяла обязательство довести жилую площадь на руднике путем постройки новых домов до нормы в 8,2 м 2 на человека [7, 167 об,168].
Санитарное состояние рудничных поселков производило удручающее впечатление. При скученности бараков и землянок отсутствовали водосточные канавы, очень мало было выгребных ям, и жители выбрасывали помои и золу прямо с крыльца. Уборные при переполнении просто закапывались и переносились на другое место. В летние месяцы в поселках очень сильно ощущался запах нечистот. Общие бани были только на Кемеровском и Ленинском рудниках [7,168 об,169]. Подводя итоги характеристике материально-бытового положения рабочих Кузбасса, можно констатировать, что в 1923 г. оно было хуже, чем в 1913 г. Средняя заработная плата рабочего не достигла уровня 1913 г., хотя была выше, чем в других отраслях промышленности Сибири и Донбасса. Особенно удручающими были условия быта рабочих, и если на предприятиях АИК «Кузбасс» намечались перспективы к его улучшению, то на предприятиях Кузбасстреста улучшения бытовых условий даже не планировалось.
В ходе проверки в июне 1924 г. губернские РКИ детально обследовали состояние заработной платы на 12 крупнейших предприятиях обрабатывающей промышленности в шести сибирских губерниях и трех крупнейших предприятиях добывающей промышленности: «Черембасс», АИК «Кузбасс» и Кузбасстрест. В январе 1924 г. на этих предприятиях работало 15 041 рабочих и 1 740 служащих, а в мае - 15 646 рабочих и 1 626 служащих. Таким образом, на обследуемых предприятиях количество служащих в общей численности персонала сократилось с января по май 1924 г. с 10,4 до 9,4 %. Наименьшая
численность служащих наблюдалась на добывающих предприятиях. На Анжеро-Судженских копях она составляла в январе 9,0 %, а в апреле - 8,2 %. На Кемеровском руднике - 9,2 % в январе и 7,4 % - в мае. В то время как на 11 предприятиях добывающей промышленности она составляла в мае 1924 г. 15,4 %.
Сокращение числа служащих было общим явлением. Так, по данным Сибирского бюро статистики труда, на 1 июля 1924 г. служащие составляли в среднем 11,3 % от общей численности персонала, занятого в промышленности Сибири, в то время как на первое января 1924 г. - 13,1 % [6, 21; 8, 41-42, 61].
Средний заработок рабочего по 12 обследованным предприятиям обрабатывающей промышленности в среднем в первой половине 1924 г. составлял 31,4 руб., что почти совпадало со средним заработком фабрично-заводского рабочего в СССР по данным статистики труда, за период апрель-июнь 1924 г. — 34,5 руб. Наиболее низкий заработок имели рабочие Кузбасса — от 19,8 до 22,9 руб. Однако если учесть бесплатные коммунальные услуги — 4,75 руб., то общий размер заработка рабочих Кузбасса повысился до 24,6 - 27,7. С началом проведения денежной реформы средний заработок фабрично-заводского рабочего Сибири не подвергался существенным изменениям. Он составлял в январеиюне 1924 г. 31 - 32 золотых рубля [6, 21 об; 9, 259; 10, 41-44, 61-62].
Средний заработок фабрично-заводского служащего в январе-марте был на 61 % выше заработка рабочего, в апреле-июне — на 54 %. Распределение рабочих по размеру заработка показывает, что в обследованных предприятиях более 1/3 получали заработок ниже 20 руб., 58 % — не более 30 руб., 81 % — не более 40 руб. На предприятиях каменноугольной промышленности численность рабочих, получающих ниже 30 руб., была более значительной и доходила до 2/3 или 4/5 от общей численности рабочих на предприятии [6, 21; 10, 45, 46, 62; 11, 87, 89].
В отношении форм заработной платы наблюдается рост сдельных работ, постепенное уменьшение сверхурочных. Число работающих сдельно в июне 1924 г. составляло 46 % от всех работающих, между тем как в январе сдельно работало лишь 40 %. Сверхурочный приработок в январе, составлявший 3,3 % заработка рабочего, понизился в июне до 2 %.
Переход на сдельщину не может считаться законченным, так как даже в одних и тех же производствах, как показало обследование, степень применения сдельных работ неодинакова [6, 21, 51, 52, 62, 63].
27
Section 3. History
Средний заработок рабочих и служащих был выше в кооперативных предприятиях и учреждениях. Далее идут предприятия на хозрасчёте. Следующее место занимают предприятия на госбюджете. Наиболее низкий заработок имеют рабочие и служащие учреждений, состоящие на местном бюджете. Соотношение этих заработков можно представить следующим образом: если взять за 100 % средний заработок рабочего в кооперативных организациях, то в хозрасчетных по отношению к кооперативным он составлял 82,6 %, в госбюджетных — 79,5, в организациях, состоящих на местном бюджете — 48,7. Разница среднего заработка служащих была еще значительнее. Средний заработок служащих в хозрасчетных организациях по отношению к среднему заработку в кооперативных составлял 84,6 %, в госбюджетных — 58,9, в организациях, состоящих на местном бюджете, — 48,6 [10, 61].
Выдача зарплаты натурой постепенно исчезла к середине 1924 г. Этот процесс шёл медленно на предприятиях, отдалённых от городских центров, а также на предприятиях, выпускающих предметы широкого потребления, которые охотно
приобретали рабочие (например, кожтовары). Выдача продовольственных и промышленных товаров в принудительном порядке, не носила массового характера. В виде исключения, при задержках в зарплате, рабочие косвенным путём иногда принуждались приобретать у заводоуправления ненужные им товары (Знаменский стеклоделательный завод, Иркутский лесозавод). Обусловленные договорами сроки оплаты большинством заводоуправлений существенно не нарушались. Исключение составлял Кузбасс, где задержка с выплатой зарплаты была всё время хроническим явлением, а также Иркутский лесозавод, Знаменский завод, отчасти Томская спичечная фабрика [6, 22; 11, 3-5; 12, 87, 89].
Таким образом, материальное положение рабочих Сибири в середине 20-х гг. ХХ в. было хуже, чем в 1913 г. Средняя заработная плата рабочего не достигала уровня 1913 г. и была ниже, чем в большинстве центральных районов станы. Удручающими были условия быта рабочих, и если на некоторых предприятиях намечались перспективы к его улучшению, то на предприятиях Кузбасстреста улучшения бытовых условий даже не планировалось.
Список литературы:
1. Дианов А. Г. Проблема руководящих кадров губернских отделений сибирских рабоче-крестьянских инспекций в период перехода от военного коммунизма к нэпу (1921 г.)//Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, - 2014. - № 3. Ч. 2. - с. 68-73.
2. Слезин А. А. Государственная функция политического контроля: особенности правоприменительной прак-тики//Вестник Тамбовского государственного технического университета. - 2007. Т. 13. № 3. - с. 821-825.
3. Дианов А. Г. Государственный архив Новосибирской области как источник по изучению истории сибирской рабоче-крестьянской инспекции//Альманах современной науки и образования. - Тамбов: Грамота, 2014. - № 1. - с. 33-35.
4. Рабочий класс Сибири в период строительства социализма 1917-1937 гг. - Новосибирск, - 1982.
5. Советская Сибирь. - 1924. 14 апреля. - № 90.
6. Государственный архив Новосибирской области. (ГАНО) - Ф. Р.-288. Оп. 1. Д. 138.
7. ГАНО. - Ф. Р. - 288. Оп. 1. Д. 218.
8. ГАНО. - Ф. Р. - 288. Оп. 1. Д. 2.
9. Государственный исторический архив Омской области (ГИАОО) - Ф. Р.-460. Оп. 1. Д. 73.
10. ГАНО. - Ф. Р.-288. Оп. 1. Д. 230.
11. ГИАОО. - Ф. Р. - 460. Оп. 1. Д. 89.
12. ГИАОО. - Ф. Р. - 460. Оп. 1. Д. 99.
28
