CC BY
12
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 6 (144). История. Вып. 30. С. 29 -33.
М. в. осипов
материально-техническая организация арестантской жизни в оренбургской губернии в последней четверти XIX века
В статье проведен анализ функционирования провинциальных мест заключения России в последней четверти XIXв. (на материалах Оренбургской губернии). Выявлено материально-техническое состояние тюрем и прослежено его влияние на организацию жизни арестантов.
Ключевые слова: пенитенциарная система, провинциальные места заключения, Главное тюремное управление, качество тюремных зданий, продовольственное и медицинское обеспечение арестантов, организация быта заключенных, арестантские хозяйственные работы.
Интерес к истории российской государственности всегда был большим, а в последние годы заметно усилился. Этот процесс в полной мере коснулся и пенитенциарной системы империи1. Если в отечественной исторической науке советского периода она однозначно оценивалась негативно, то в постсоветских условиях зачастую реализуется противоположный подход2. К тому же современная историографическая ситуация характеризуется явным смещением исследовательского внимания на вопросы состояния столичных мест заключения, ссылки и каторги. Однако адекватно осмыслить развитие пенитенциарной системы в пореформенной России без специального изучения провинциальных мест заключения (причем обязательно на материалах разных регионов обширной империи) не представляется возможным. Важность изучения проблемы обусловлена еще и тем, что образ российской Власти в глазах населения во многом определялся именно политикой по отношению к заключенным, поскольку она рассматривалась пореформенным обществом как важнейшая социальная функция государства.
Последняя четверть XIX в. выбрана для анализа постольку, поскольку являлась для пенитенциарной системы переходным периодом, когда к ее управлению стало активно подключаться министерство юстиции. Именно так общеимперская пореформенная модернизация государственности проявилась в названной отрасли управления.
Целью данной статьи является анализ материально-технического состояния тюрем Оренбургской губернии в исследуемый период и его влияния на организацию жизни арес-
тантов. Социально-психологические и персо-налистские аспекты функционирования оренбургских мест заключения представляются нам темой, требующей в силу своей важности отдельного анализа и выработки особого методологического подхода. Избранный для изучения сюжет считаем ключевым для понимания объективных неполитических причин реформирования пенитенциарной системы в конце XIX в. Одновременно его изучение позволит выяснить материальную основу формирования повседневной культуры заключенных позднеимперского периода.
Работа построена на впервые вводимых в научный оборот документах из фонда Оренбургского попечительского комитета о тюрьмах Государственного архива Оренбургской области. Оренбургские данные сравниваются с информацией, зафиксированной в циркулярах Главного тюремного управления.
В исследуемый период в Оренбургской губернии было 5 тюремных замков - в Оренбурге (губернском городе) и во всех четырех уездных городах - в Орске, Верхнеуральске, Троицке и Челябинске3. Анализ архивных документов позволяет утверждать, что их материально-техническое состояние во многом было сходно.
В первую очередь, обращает на себя внимание теснота помещений. Их число и кубатура не соответствовали существовавшей на практике численности арестантов. Циркулярным письмом Главного тюремного управления МВД от 25 сентября 1879 г. были установлены нормы, согласно которым в камере на одного арестанта должно было приходиться по 2 кубических сажени воздуха4.
Однако эти нормы систематически не реали-зовывались. Так, Оренбургский тюремный замок и его два отделения (в 2 частных зданиях) были рассчитаны по указанному нормативу на 265 человек, а содержалось в них 452 человек5. Троицкое тюремное помещение было рассчитано на 90 человек, а содержалось в нём до 200 человек6. К тому же тюрьмы в Орске, Верхнеуральске и Челябинске были настолько ветхими, что «...положительно заставляют опасаться на счёт их дальнейшего существования»7. Сложившаяся ситуация была слепком с общероссийской: по подсчетам Б. Н. Миронова, если в 1863-1864 гг. фактическое наполнение тюрем в стране превосходило лимитное в 1,12 раза, то в 1890-е гг. - уже в 1,4 раза8. Таким образом, данная проблема не являлась отличительной характеристикой Оренбургской губернии, а была характерна для имперских мест заключения в целом. Констатация этого факта содержится и в циркуляре Главного тюремного управления МВД от 28 ноября 1879 г. В этом же документе дается официальная министерская интерпретация причин сложившегося положения - по мнению чиновников управления, она заключалась главным образом в волоките при рассмотрении соответствующих дел9.
Если принять такое объяснение, то можно констатировать, что в Оренбургской губернии искоренить проблему переполненности тюрем пытались путем борьбы не с причиной, а со следствием. В частности, прибегали к найму частных домов под дополнительные тюремные помещения. Однако эта мера, к тому же связанная с весьма значительными финансовыми расходами, не спасала положения. Практически все здания тюрем были ветхими, с прогнившими стенами. Поэтому под тюрьмы приходилось находить новые здания, не предназначенные изначально для этих целей. Так, в Челябинском уезде в исследуемый период было нанято два здания - одно под тюремную больницу у купца Михаила Крашенинникова сроком на 6 лет за 500 р. в год, другое у купца Соломона Бренна сроком на 6 лет за 400 р. в год10. В Верхнеуральском уезде под тюремную больницу был нанят дом у вдовы коллежского советника Копочинской11. В Троицком уезде под тюремное помещение было приспособлено здание городской боль-ницы12. Остальные здания пытались ремонтировать: обмазывали стены, перекладывали полы, перестраивали печи и т. д. Так, в 1886 г.
в Оренбургском замке был произведён обыкновенный ремонт на 230 р., в Орском замке - на 266 р., в Верхнеуральском - на 150 р., в Челябинском - на 747 р. В Троицком уезде на приспособление здания городской больницы под тюремное помещение было потрачено 3700 р.13 Такого рода расходы заставляли тюремное начальство экономить на других тратах, направленных на улучшение условий жизни арестантов.
Качество тюремных зданий также находилось в центре внимания Главного тюремного управления. В приложении к циркуляру от 13 апреля 1882 г. предлагались общие правила для составления проектов на постройку, переустройство и расширение мест заключения. Тюрьма должна была состоять из жилых квартир чинов управления и надзора, из помещений, предназначенных для потребностей администрации тюрьмы, и из собственно арестантских камер и хозяйственных помещений14. Однако нельзя не признать, что такие правила за счет их жесткости в плане определения составных частей тюремного здания зачастую сдерживали развитие соответствующего строительства в губернии.
Нехватка необходимых помещений и их плохое техническое состояние приводили к дезорганизации быта заключенных. Не во всех тюрьмах арестанты были распределены по категориям и по видам преступлений; малолетние преступники и дети арестантов содержались совместно в общих камерах со взрослыми арестантами. Так, в Челябинском тюремном замке, не предназначенном для содержания малолетних, в течение одного только 1886 г. было зарегистрировано 70 детей15.
В исследуемый период на питание арестантов каждой тюрьме казной выделялась сумма из расчета 7 коп. в сутки на здорового заключенного и 59 коп. - на больного16. Ревизии регулярно выявляли случаи использования этих сумм не по назначению. При этом организация арестантского быта во многом была возложена на плечи самих заключенных. В циркуляре Главного тюремного управления от 17 марта 1882 г. описывался случай, когда в одной из уездных тюрем арестанты питались не из общего котла, организованного местным отделением попечительного общества о тюрьмах, а получали кормовые деньги на руки для приобретения пищи через арестантских старост, которые и посылались в лавки и на базар. Неизбежно образующи-
еся при такой системе остатки от кормовых денег распределялись между арестантами, а это противоречило правилу, при котором арестанты не должны были иметь при себе денег17. На этом основании Управление наложило запрет на подобную систему обеспечения арестантов продовольствием. В соответствии с этими указаниями, в Оренбургской губернии продовольственное обслуживание арестантов осуществлялось так называемым хозяйственным способом, то есть путём избрания экономов. В Оренбургской тюрьме и в некоторых других уездных тюрьмах продовольственное обеспечение осуществлялось по особо выработанной «табели». Для улучшения пищи отпускались мясо, рыба, сало, горох, капуста, картофель, а также овощи из тюремных огородов18. В оренбургском замке пища арестантов состояла из завтрака (хлеба с квасом), обеда и вечернего чая. Для приготовления пищи из среды арестантов выбирались кашевары, хлебопёки и квасники19. В губернской тюрьме была столовая, в других же тюрьмах из-за нехватки помещений столовых не было.
Нельзя не признать, что министерство искало возможности улучшения продовольственного снабжения арестантов за счет внутренних резервов. Циркуляр от 21 августа 1879 г. обращал внимание тюремного начальства на возможность улучшения продовольственной обеспеченности заключенных путем создания собственных огородов, а также устройства хлебопечения в тюрьмах20. И действительно, трудом арестантов Оренбургской губернии обрабатывались тюремные огороды. Однако они были не при всех тюрьмах по причине нехватки места и малочисленности караула21. Огороды были большим подспорьем для тюремного быта как в обеспечении продовольствием, так и в отношении общего улучшения арестантской жизни.
Практика содержания заключенных также допускала частные пожертвования арестантам, которые заключались как в вещах, так и 22
в съестных припасах22.
Региональное руководство мест заключения уделяло определенное внимание организации в тюрьмах церковных служб. Церквей при тюрьмах не было. Лишь при губернском оренбургском тюремном замке существовала церковь св. Великомученицы Варвары, где богослужение совершалось особым причтом из священника и диакона, получавших жало-
вание из сумм Оренбургского попечительского комитета о тюрьмах23. Но для богослужения в воскресные и праздничные дни в каждом тюремном замке выделялось отдельное помещение. Как правило, это была обычная арестантская камера24. Местные священники также периодически приглашались для бесед с арестантами25.
Слабой стороной организации арестантского быта являлось их медицинское обслуживание. Циркуляром от 2 мая 1880 г. тюремным администрациям настоятельно советовалось не пересылать больных арестантов из одного места заключения в другое до их полного выздоровления во избежание как подрыва здоровья последнего, так и его «собратьев по несчастью»26. Но такая практика, при всей ее предосудительности, была вынужденной, так как обусловливалась слабой здравоохранительной базой тюрем. В Оренбургской губернии формально больницы имелись в большинстве тюрем - Оренбургском, Верхнеуральском и Челябинском тюремных замках (в двух последних они помещались в наёмных помещениях). В Орске заболевшие арестанты за определённую плату направлялись в военный лазарет, в Троицке - в городскую больницу. Однако условия в этих медицинских пунктах были неудовлетворительными. Так, в Оренбурге тюремная больница находилась первоначально на втором этаже одного из корпусов тюрьмы, но из-за ветхости этого здания была переведена в 1889 г. в одну из арестантских камер, что вело к невозможности соблюдения санитарно-гигиенических норм27.
Отдельным направлением регулирования тюремной жизни была организация оплачиваемых и неоплачиваемых хозяйственных работ для арестантов. В циркуляре от 20 мая 1880 г. констатировалось, что не во всех губерниях арестантские работы были организованы28. Причинами тому являлись региональные неблагоприятные условия: во-первых, недостаток спроса на арестантский труд; во-вторых, малочисленность конвоя во многих городах препятствовала выходу арестантов на внешние работы; в-третьих, внутренние работы не всегда могли быть осуществимы из-за тесноты тюремных помещений. Взаимосвязь существовавших проблем усложняла борьбу с ними. В упомянутом циркуляре анализировалась практика бесплатных казенных работ арестантов по очистке площадей, улиц, дво-
ров. Был сделан однозначный вывод о неправомерности такой практики, поскольку, согласно букве закона, бесплатно арестанты могли работать только на внутренних работах либо во время эпидемий и других экстремальных ситуаций. Незаплаченные суммы официально взыскивались с соответствующих «начальствующих лиц».
В Оренбургской губернии исследуемого периода важнейшим элементом внутренней организации мест заключения являлись мастерские. Но их количество было недостаточным. Так, в Оренбургском тюремном замке под мастерскую была приспособлена только одна из камер. Мастеровые арестанты занимались починкою обуви, одежды, белья. Остальные арестанты занимались уборкой двора, камер, возили воду; эта работа, естественно, не оплачивалась.
Внутренние арестантские работы в тюрьмах были направлены главным образом на удовлетворение различных хозяйственных потребностей. Исключением являлись переплётные мастерские, изготовление папиросных гильз, плетение кружев и т. п. - эти виды деятельности были направлены на извлечение дополнительного дохода. Однако главными источниками дохода были земляные и каменные работы, пилка дров, очистка площадей и улиц, плотничные и столярные работы, сбор овощей с огородов, сенокошение, обжигание алебастра. Немалую долю заработков составляли сапожные и портняжные ремёсла, которыми успешно занимались арестанты Оренбургской губернской тюрьмы - они производили и заготавливали одежду и обувь для всех остальных тюрем губернии. Часть вырученных денег шла в пользу рабочих арестантов, часть сдавалась в казну29. Циркуляр Главного тюремного управления от 30 ноября 1882 г. жестко регламентировал сумму такого отчисления: на счета государственного казначейства должно было поступать 2/3 всех сумм, зарабатываемых арестантами, содержащимися в исправительных арестантских
30
отделениях30.
Иногда местные жители нанимали арестантов для частных работ, в основном, для пилки дров. Часть вырученных денег шла в пользу арестантов-рабочих, но 2/3 заработанного сдавалось в Оренбургское казначейс-
31
тво.
Таким образом, как оренбургские источники, так и данные центрального аппарата
МВД показывают, что в разрезе влияния материально-технического состояния тюрем на организацию жизни заключенных характерными чертами функционирования региональной пенитенциарной системы последней четверти XIX века являлись: 1) теснота помещений; 2) ветхость тюремных зданий;
3) слабая здравоохранительная база тюрем;
4) устойчивая тенденция решать проблему улучшения продовольственного снабжения арестантов за счет внутренних резервов; 5) ограниченное развитие хозяйственных работ для арестантов из-за недостатка спроса на труд заключенных на местах, тесноты тюремных помещений и малочисленности конвойной службы. Взаимосвязь существовавших проблем усложняла борьбу с ними. На наш взгляд, именно данная ситуация и явилась объективным основанием для реформирования пенитенциарной системы в конце XIX века и передачи части полномочий по ее управления от министерства внутренних дел к министерству юстиции.
Примечания
1 О дореволюционной историографии вопроса подробнее см.: Осипов, М. В. Пенитенциарная система Российской империи в пореформенный период : анализ дореволюционной историографии / М. В. Осипов // Аспирант, или молодое поколение ученых о... : науч.-практ. альм. аспирант. сообщества. - Вып. III.
- Оренбург, 2008. - С. 185-188.
2 Марголис, А. Д. Тюрьма и ссылка в императорской России : исслед. и арх. находки / А. Д. Марголис. - М. : Лантерна-Вита, 1995.
- 207 с.; Рассказов, Л. П. Исправительные арестантские роты гражданского ведомства как вид лишения свободы в российском праве XIX в. / Л. П. Рассказов, И. В. Упоров // Правоведение. - 2000. - № 4. - С. 180-185; Зубкова, А. И. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России : история и современность / А. И. Зубкова, Ю. И. Калинина, В. Д. Сысоева. - М. : НОРМА, 1998. - 172 с. и др.
3 Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф. 134. Оп. 1. Д. 35.
4 Сборник циркуляров, изданных по Главному Тюремному Управлению в 1879-1910 гг. Ч. I. 1879-1895 гг. - СПб., 1911. - С. 100. - № 2677.
5 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 35. Л. 25.
6 Там же. Л. 25-25 об.
7 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 49. Л. 17-18.
8 Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства / Б. Н. Миронов. - 2-е изд., испр. - Т. 2.
- СПб. : Изд-во «Дмитрий Буланин», 2000.
- С. 36.
9 Сборник циркуляров... - С. 104. - № 4560.
10 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 35. Л. 9.
11 Там же. Л. 12.
12 Там же. Л. 25.
13 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 49. Л. 3-3 об.
14 Сборник циркуляров... - С. 190-193.
15 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 35. Л. 10.
16 Там же. Л. 12 об.
17 Сборник циркуляров... - С. 185. - № 58.
18 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 49. Л. 18 об.
19 Там же. Л. 27об.
20 Сборник циркуляров... - С. 97-99. -№ 1836.
21 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 35. Л. 10.
22 Там же. Л. 16.
23 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 49. Л. 19.
24 Там же. Л. 9 об.
25 Там же. Л. 11, 13, 32-33.
26 Сборник циркуляров... - С. 120-121. -№ 3572.
27 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 49. Л. 20.
28 Сборник циркуляров... - С. 126-127. -№ 4364.
29 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 49. Л. 21.
30 Сборник циркуляров... - С. 222. - № 34.
31 ГАОО. Ф. 134. Оп. 1. Д. 35. Л. 15.
