CC BY
127
К.А. МАРКОВ K.A. MARKOV
МАСКИРОВКА В ВОЕННЫХ КОНФЛИКТАХ КОНЦА XX — НАЧАЛА XXI ВЕКА
CONCEALMENT IN MILITARY CONFLICTS OF LATE XX — EARLY XXI CENTURY
Сведения об авторе. Марков Кирилл Анатольевич — преподаватель кафедры военного управления Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил РФ, полковник (Москва. E-mail: mka1972@mail.ru). Аннотация. Статья освещает развитие способов маскировки в военных конфликтах конца XX — начала XXI века. Ключевые слова: достижение внезапности; дезинформация; средства маскировки и имитации; ложные позиции.
Information about author. Kirill Markov - Lecturer of the Military Control Subdepartment, Military Academy of the RF Armed Forces' General Staff, Colonel (Moscow. E-mail: mka1972@mail.ru).
Summary. The article highlights the development of concealment methods during military conflicts of the late XX - early XXI century.
Keywords: achievement of surprise; disinformation; means of concealment and imitation; false positions.
ПОСЛЕДНЕМ десятилетии XX века зарубежные военные специалисты стали утверждать, что значимость принципа внезапности снижается, поскольку в условиях применения противником разнообразных средств разведки (космических, авиационных, электронных и др.), а также различных комиссий и наблюдателей добиться внезапности нападения путём проведения маскировочных мероприятий невозможно. Но современные военные конфликты доказали ошибочность этих утверждений.
Анализ опыта военных конфликтов конца XX — начала XXI века приводит к выводу: США и их союзники не отказались от маскировочных мероприятий с целью достижения внезапности. Более того, при подготовке военных акций сосредоточивали значительные усилия на сокрытии своих замыслов, планов предстоявших военных действий и сроков их начала, введении в заблуждение руководства государства, избранного для нападения.
Основным способом введения потенциальной жертвы агрессии в заблуждение была дезинформация. С этой целью создание и развёртывание группировок войск (сил) в определённом регионе, как правило, проводили под легендой обеспечения контроля соблюдения международных санкций, выполнения других внешнеполитических обязательств, защиты мирных жителей, отстаивавших свои права, или эвакуации иностранных граждан из «страны-изгоя». Параллельно оказывали соответствующее информационное воздействий на население, военно-политическое руководство и личный состав вооружённых сил будущего противника. Для этого использовали дезинформирующие заявления высших должностных лиц, распространение через средства массовой информации ложных сведений о неполной готовности «защитников демократии» к военным действиям, переносе сроков начала операций и т.п.1
Иногда сокрытие замыслов США и их союзников о сроках развязывания военных действий против избранной жертвы планировавшейся агрессии осуществлялось на государственном уровне. Так, в октябре 1998 года, накануне начала операции «Лис пустыни», Москву посетили государственный секретарь США М. Олбрайт, её заместитель Т. Пиккеринг и председатель спецкомиссии ООН Р. Батлер. По результатам их встреч с председателем Правительства России Е.М. Примаковым и министром иностранных дел РФ И.С. Ивановым были сделаны выводы об отсутствии у США намерений применить военную силу против Ирака2.
Наиболее действенным способом сокрытия сроков нападения стало изменение подходов к развязыванию военных действий. Ранее их начинали, как правило, после завершения
Надувной макет самолёта
стратегического развёртывания и создания полновесных группировок, предусмотренных планами операций, поэтому главным разведывательным признаком перерастания военной опасности в военную угрозу считалось создание потенциальным агрессором соответствующей группировки, как это происходило при подготовке ко всем прежним военным конфликтам. Характерный пример — подготовительный этап операции «Буря в пустыне» — операция «Щит
В дальнейшем такой способ начала военных действий ограниченным составом сил с последующим их наращиванием в ходе операции США и их союзники повторяли практически во всех военных конфликтах конца XX — начала XXI века с их участием, достигая внезапности в операциях «Союзная сила» против Югославии (СРЮ) в 1999 году, «Несгибаемая свобода» против Афганистана в 2001 году, «Свобода Ираку» в 2003 году, «Объединённый защитник» против Ливии
Таблица
Особенности создания группировок войск (сил) и способы развязывания военных действий США и их союзниками в военных конфликтах конца XX — начала XXI века
Операция, год проведения Сроки развертывания группировок Результаты развертывания группировок и способ развязывания военных действий
до начала операции в ходе операции
«Буря в пустыне», 1991 г. Около 6 мес. Не проводилось К началу военных действий группировки войск (сил) завершили развёртывание, они начаты проведением воздушно-наступательной операции (ВНО)
«Лис пустыни», 1998 г. Не проводилось Двое суток Военные действия начала группировка сил передового присутствия (ВМС), достигнута внезапность нападения
«Союзная сила», 1999 г. Проводилось ограниченно 2 мес. (ВВС и ВМС) Военные действия начала ограниченная группировка сил постоянного присутствия, достигнута внезапность нападения
«Несгибаемая свобода», 2001 г. Около 3 недель 3 недели (ВВС и ВМС) К началу военных действий создание группировки сил не завершено
«Свобода Ираку», 2003 г. Около 3 мес. 2 недели (сухопутные войска) К началу операции завершили развёртывание только ВВС и ВМС, достигнута внезапность нападения
Операция против Ливии «Объединённый защитник», 2011 г. Проводилось ограниченно 12 суток Военные действия начаты группировкой сил передового присутствия (США, Франция), достигнута внезапность нападения
пустыни», которая продолжалась около шести месяцев3.
В 1998 году впервые военные действия США и Великобритании против Ирака начались до окончания развёртывания американскими военно-морскими силами полновесной группировки передового (постоянного) присутствия тактического состава (авианосная ударная группа) в операции «Лис пустыни». Тем самым была достигнута внезапность первого удара. До него никто из зарубежных и российских военных аналитиков не предполагал возможности развязывания военных действий в ближайшее время.
Убедительным доказательством достижения внезапности служит то, что первые пуски ракет с американских кораблей и удары палубной авиации стали самыми эффективными. В первом массированном ударе были поражены 50 иракских объектов, а в каждом из последующих ударов, несмотря на увеличенный состав сил и средств воздушного нападения, — лишь до 254.
в 2011 году. Их особенности представлены в таблице.
Для сокрытия замыслов и сохранения в тайне содержания планов готовившихся операций использовались дозированная подача в СМИ отфильтрованной информации, отражавшей точку зрения руководства США и НАТО, а также распространение заведомо ложных сведений через специально созданные группы журналистов.
Характерный пример — подготовка операции «Свобода Ираку», в ходе которой СМИ обнародовали сведения из «достоверных» источников в министерстве обороны США, не имевшие ничего общего с реальными планами. Целью публикаций было введение иракского руководства в заблуждение. В результате ряд мероприятий, спланированных иракским командованием при подготовке к отражению агрессии (постановка морских минных заграждений, организация противодесантной обороны полуострова Фао, занятие войсками оборонительного рубежа на границе с Кувейтом и др.), не были проведены5.
Надувной макет танка
В военных конфликтах конца XX — начала XXI века в применении средств огневого поражения, прежде всего средств воздушного нападения, закрепилась тенденция увеличения доли высокоточного оружия (ВТО) в общем количестве боеприпасов, использованных как в первых массированных ударах, так и на протяжении всех военных действий. В первых массированных ударах доля ВТО возросла с 40 проц. в 1991 году (операция «Буря в пустыне») до 100 проц. в 2003 и 2011 гг. (воздушная наступательная операция «Шок и трепет», проведённая в рамках операции «Свобода Ираку», и первые удары по Ливии).
За всё время каждой из операций «Буря в пустыне», «Союзная сила», «Несгибаемая свобода», «Свобода Ираку», «Объединённый защитник» доля ВТО составила соответственно 8, 35, 50, 68 и 80 проц.6
В этой связи крайне важной проблемой оборонявшейся стороны стала защита объектов. Главную роль в её решении играли маскировочные мероприятия, которые проводились по двум основным направлениям: маскировка (сокрытие) объектов и создание ложных целей, объектов и районов расположения войск и техники.
Современные средства маскировки и имитации достаточно эффективны, но у государств, подвергшихся нападению в рассматриваемый период, не было возможности производить или приобрести их. В основном использовались маскировочные средства и имитаторы советского и западного производства 1960—1970-х годов: уголковые отражатели, маскировочные сети, макеты вооружения и радиолокационные имитаторы7. Например, при подготовке к отражению воздушных ударов противника во второй половине 1990-х годов в Ираке широко практиковались подготовка ложных авиабаз, а также введение американо-британского командования в заблуждение относительно организации противовоздушной обороны, состава средств ПВО с использованием макетов вооружения и военной техники. Эти мероприятия позволили сохранить иракскую систему ПВО для отражения ударов противника. Одновременно проводились мероприятия по сокрытию
стационарных объектов и их деформированию (перепрофилированию).
Эти мероприятия сыграли положительную роль. На протяжении всей воздушно-наступательной операции США и Великобритании в 1998 году и до конца апреля 2003 года в ходе операции «Свобода Ираку» ПВО Ирака сохраняла свою боеспособность.
Наиболее показателен в решении проблемы маскировки опыт вооружённых сил Югославии. Не обладая возможностями адекватного противодействия воздушному нападению объединённых вооружённых сил (ОВС) НАТО в 1999 году, они избрали тактику скрытности и выжидания. При этом важно отметить, что решение о минимальном применении в первые дни воздушного наступления агрессора активных средств системы ПВО стало полной неожиданностью для руководства альянса и позволило сохранить основной потенциал противовоздушной обороны страны.
Югославское руководство принимало меры, нацеленные на снижение уровня излучений радиоэлектронных средств ПВО. Батареи зенитных ракетных комплексов маневрировали с позиции на позицию, используя тактику стрельбы из засад. Для каждой из частей ПВО были подготовлены и полностью оборудованы в инженерном отношении от 4 до 7 запасных и ложных районов и позиций8.
Использовались имитаторы излучения РЛС, включавшиеся после пуска противорадиолока-ционных ракет противника, а также уголковые отражатели разных типов. При выборе имитаторов излучения исходили из того, что аппаратура средств воздушного нападения противника способна с высокой степенью достоверности распознавать радиолокационное излучение и определять его мощность, и лётчики НАТО исключали пуски ракет по источникам излучения завышенной или заниженной мощности, а также с непрерывным излучением, поэтому командование войск ПВО Югославии принимало меры для обеспечения правдоподобия излучения имитаторов по мощности и времени.
В качестве имитаторов использовались микроволновые печи9. Уголковые отражатели выставляли вблизи стартовых позиций зенитных ракетных батарей группами или одиночно. Неподвижные уголковые отражатели устанавливали на растяжках, вращающиеся — подвешивали на кронштейнах.
В ходе маскировки важных объектов югославская армия активно использовала макеты, покрытые металлизированной краской, которые позволяли скрыть истинное положение её войск, вооружение и военную технику от средств разведки ОВС НАТО. Ложные районы устраивали с использованием надувных макетов вооружения. Позиции подразделений, технику и огневые средства сухопутных войск маскировали в основном подручными средствами.
Подтверждением эффективности маскировки объектов югославской армии стали невыполне-
Американские военнослужащие извлекают из песка МиГ-25Р ВВС Ирака в районе авиабазы Эль-Таккадум
ние боевых задач и неоднократные возвращения самолётов ВВС Великобритании, Франции и Канады на авиабазы с неизрасходованным боекомплектом. Как сообщала газета «Вашингтон пост», «в Косово американские пилоты столкнулись с неуловимым врагом. Сербы научились хорошо укрывать своё вооружение, и натовские бомбардировщики бьют по тем объектам, которые им доступны, а не по тем, которые нужно уничтожить»10.
В этой связи утверждения НАТО о том, что 99,6 проц. сброшенных бомб поразили намеченные цели, выглядят неправдоподобно. По мнению зарубежных военных аналитиков, удары по ложным целям свидетельствуют, что сербы успевали заменить подлинные цели, обнаруженные средствами разведки НАТО. В результате югославам удалось снизить информационное превосходство НАТО и ввести в заблуждение натовских специалистов. Они умело использовали дезинформацию, маскировку, радиолокационные средства, собственную агентуру в НАТО, переброски своих средств на вертолётах, которые НАТО не могла обнаружить, а также шаблонное увлечение специалистов альянса спутниковой и воздушной разведкой11.
Анализ докладов американских военных руководителей и их сравнение со свидетельствами очевидцев в прессе показывают завышение сербских потерь от авиаударов НАТО.
В одном из первых докладов главнокомандующего ОВС НАТО генерала А. Кларка говорится об уничтожении 110 танков, 210 БТР и 449 сербских орудий и миномётов. По оценкам министерства обороны США, потери сербов были даже больше: 120 танков, 220 БТР и 450 единиц артиллерийского вооружения. Но в более поздних сообщениях потери сербов оценивались лишь в 93 танка и 153 БТР. Разница — 17 танков и 57 БТР достаточна для вооружения двух усиленных пехотных батальонов. Точные потери сербов командование НАТО не смогло озвучить и через два месяца после окончания конфликта, что, видимо, было связано с нежеланием признать свои ошибки в их оценке12.
Независимые репортёры, освещавшие военные действия, приводят статистику боевых потерь сербов, значительно отличающуюся от данных, оглашённых генералом Кларком и Пентагоном. Эта статистика особенно интересна потому, что её источники — свидетели событий.
Первые газетные публикации о боевых потерях сербов вышли в свет в конце июня 1999 года. Так, старейший военный корреспондент К. Голл из «Нью-Йорк таймс» признала в своей статье, что она не обнаружила больших сербских потерь, а репортёр журнала «Ньюсуик» М. Деннис, объехав Косово за 10 дней, обнаружил только один уничтоженный сербский танк. При этом репортёры зафиксировали и останки многочисленных ложных целей, поражённых авиацией НАТО, — старых проржавевших танков без снятых с них механизмов, деревянных и брезентовых макетов.
В конце июля 1999 года американский журнал «Авиэйшн уик энд спейс текнолоджи» сообщил, что войска НАТО использовали против сербов 3 000 боеприпасов точного наведения, 500 из которых поразили ложные цели и только 50 — югославские танки.
Журнал «Ю.С. Ньюс энд Уорлд рипорт» в номере от 20 сентября 1999 года отметил, что представители НАТО посетили в Косово 900 точек прицеливания натовской авиации и обнаружили обломки лишь 26 танков и САУ. В итоге даже уменьшенный НАТО показатель сербских потерь — 93 единицы бронетанковой техники — оказался под сомнением13.
Ряд британских офицеров, состоявших на действительной службе и отставных, также отметили, что ущерб, нанесённый сербам, был гораздо менее значительным, чем об этом заявляли первоначально. Лондонская газета «Санди телеграф» от 25 июля 1999 года со ссылкой на источники в министерстве обороны Великобритании сообщила, что, возможно, число уничтоженных сербских танков было ещё меньше, чем самое маленькое из объявленных чисел, — 1314.
В рамках подготовки к отражению агрессии 2003 года вооружённые силы Ирака в местах предполагавшихся боевых действий создавали ложные районы расположения войск. С учётом опыта военных действий 1991 года, когда иракская бронетехника и артиллерийские орудия в пустыне легко обнаруживались противником, было принято решение маскировать их песком.
Для введения противника в заблуждение иракское командование развернуло подготовку имитационных мероприятий с использованием макетов промышленного изготовления. Даже при высокой их стоимости эффект применения окупал расходы. По признанию одного из офицеров-лётчиков США, он не знал, на какую цель наводил бомбу — танк или макет. Отмечая дороговизну современных боеприпасов, этот лётчик подчёркивал: «...Мы золотом забрасываем землю»15.
Особое внимание уделялось видоизменению, перепланировке и маскировочному окрашиванию зданий (сооружений), после чего аппаратура
наведения крылатых ракет оказывалась неспособна обнаружить цели. Совершив 1—2 манёвра, они самоликвидировались.
Характерной особенностью действий сил ПВО Ирака при налётах авиации противника стало единовременное прекращение работы всех РЛС и включение рассредоточенных по территории страны более 300 радиолокационных источников-излучателей ложных целей.
Появление на рынке вооружений простых и дешёвых приборов помех системе GPS NAVSTAR, которая используется для наведения большинства типов крылатых ракет и модульного оружия, позволило свести на нет результаты применения ВТО различного базирования. Первая демонстрация приборов, разработанных российской фирмой «Авиаконверсия», прошла на выставке МАКС-97. США закупили большое количество этих приборов для оценки воздействия их помех на своё высокоточное оружие. Результаты испытаний ошеломили американских военных. Применение российских передатчиков помех существенно снижало преимущества высокоточного оружия16.
Эти или подобные им приборы применялись в Югославии в 1999 году и в Ираке в 2003-м. По данным зарубежных информагентств, использование там передатчиков активных помех для подавления приёмников GPS создало серьёзные проблемы при применении американского высокоточного оружия.
Американские специалисты на совещании в Пентагоне в апреле 2003 года заявили: «Мы в прямом смысле стреляем золотом по грязи... достаточно было противнику проявить минимальную смекалку, как наше технологическое превосходство стало стремительно терять своё значение»17.
Безусловно, речь шла не только о приборах помех, но и о других средствах маскировки и защиты, применённых иракцами. Главное в этом высказывании — признание возможности эффективного противодействия со стороны заведомо слабого противника.
Опыт упомянутых выше операций доказал, что даже незначительные усилия обороняющихся, обусловленные их ограниченными возможностями, могут существенно снизить эффективность применения ВТО противником, обладающим неоспоримым превосходством в высокотехнологичных средствах поражения. Предпринятые меры маскировки, в т.ч. использование макетов, ложных целей, приборов помех и других средств, позволили югославской стороне в 1999 году сохранить свою ПВО. В Ираке англо-американское командование признавало, что меры, предпринятые иракцами, вызвали трудности в применении высокоточных средств воздушного нападения в первые недели операции. В Ливии, по признанию военного руководства НАТО, до 30 проц. поражённых целей были ложными, в ряде случаев ударные самолёты НАТО возвращались на аэродромы, не применив оружие, т.к. не могли обнаружить замаскированные ливийские объекты.
В результате маскировочных мер силы и средства разведки США и их союзников, обладавших полным информационным превосходством над противником, ни в одной из упомянутых операций не смогли обеспечить свои войска исчерпывающими достоверными данными. Это привело к неполному достижению целей воздушных операций, перерасходу боеприпасов высокоточного оружия и неоправданным потерям.
Во всех упомянутых операциях нападавшая сторона обладала неоспоримым превосходством в высокотехнологичных средствах поражения, применение которых зачастую оказывалось неожиданным для противника. А обороняющиеся стороны даже при незначительных усилиях, обусловленных ограниченностью их возможностей, оказывались способны существенно снизить эффективность ударов, в том числе высокоточным оружием.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Война в Персидском заливе. М.: Воениздат, 1993. С. 210; Кларк У. Как победить в современной войне. М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. С. 271.
2 Военное искусство в локальных войнах и вооружённых конфликтах. М.: Воениздат, 2009. С. 69.
3 Васильев Г. Военная операция «Буря в пустыне» // Зарубежное военное обозрение. 1991. № 3. С. 10—14.
4 Ташлыков С.Л. Опыт строительства и применения ВМС США в военных конфликтах конца XX — начала XXI в.: проблемы и пути их решения. М.: Военная академия Генерального штаба Вооружённых сил РФ, 2016. С. 54.
5 Владимиров В. Наземная операция ВС США и их союзников против Ирака // Зарубежное военное обозрение. 2004. № 1. С. 63.
6 Реализация США агрессии в Ираке в 2003 г.: характер мобилизации для вторжения. «Иракский тупик». М.: Институт востоковедения РАН, 2010. С. 207.
7 Макаров С, Корнеев С. Военные акции США и Великобритании против Ирака // Зарубежное военное обозрение. 1999. № 6. С. 27, 28.
8 Александров И. НАТО против Югославии: хроника необъявленной войны // Там же. С. 7—11.
9 Бабич В. Неравный бой, он трудный самый // Армейский сборник. 1999. № 5. С. 14—18.
10 Иванов И. Потери авиации НАТО в войне на Балканах // Зарубежное военное обозрение. 1999. № 6. С. 12—14.
11 Гольев А.В., Соловьёва Е.Ю. Последствия агрессии НАТО против Югославии // Информационный сборник по зарубежным странам и армиям № 2. Специальный выпуск. М., 1999. С. 61—67.
12 Ташлыков С.Л. Новые тенденции вооружённой борьбы конца XX — начала XXI в. М., 2015. С. 17.
13 Thomas T.L. Kosovo and Current Myth of Information Superioriti // Parameters. 2000. Spring. P. 20, 21.
14 Антокольский А. НАТО против Югославии // Зарубежное военное обозрение. 2000. № 7. С. 8—10.
15 См.: Бормотов А. Молчание ПВО Саддама Хусейна // Воздушно-космическая оборона. 2004. № 4. С. 15.
16 Средства воздушного нападения зарубежных стран: программы развития высокоточного оружия / Под. ред. Б.Ф. Чельцова, С.В. Ягольникова. М., 2003. С. 254.
17 Военная операция «Шок и трепет» США и их союзников против Ирака (аналитический обзор по материалам открытой печати). М.: Министерство обороны РФ, 2004. С. 51. ■
