CC BY
26
смертная казнь, что облегчило приговор лидеру турецких курдов Оджалану. ПНД упорно сопротивлялась принятию этих решений, имея большинство в правительстве и самую крупную фракцию в парламенте. Это сопротивление удалось сломить лишь совместными усилиями правых и правоцентристских партий, на что потребовалось более года.
Неудачная экономическая и социальная, в том числе антикурдская, политика, негативное отношение к вступлению Турции в ЕС, которое в начале 2000-х годов поддерживало свыше половины населения страны и за которое выступало большинство политических партий и общественных организаций, — все это привело к падению влияния ПНД. На досрочных парламентских выборах 3 ноября 2002 г. ПНД получила 2622 тыс. голосов избирателей против 5607 тыс. голосов в 1999 г., или более чем в два раза меньше. Это не позволило ей преодолеть 10%-ный проходной барьер и получить места в парламенте.
Уроки, полученные националистами, естественно, не означают уход в прошлое национализма, как определяющего направления политики Турции, но они могут помочь ему избавиться от экстремистских черт и утопических иллюзий, стать более цивилизованным.
"Ближний Восток и современность", М., 2003 г., с. 351-359.
Андрей Яшлавский,
журналист
МАСКИ ДАМАСКА
Один из пророков (кто-то говорит, что это Авраам, а кто-то — что Мухаммед), увидав впервые с отдаленной горы Дамаск, так восхитился, что... не захотел войти в город. Ибо для человека существует только один рай — надземный, и пророк не пожелал иметь рай на земле. С тех древних пор утекло много воды, цивилизация принесла свои плоды, и Дамаск растерял немало своей райской прелести. И все-таки он прелестен, этот город контрастов. Полистайте Библию: "город славы, город радости" — вот что сказано там о Дамаске, самой древней в мире живой столице.
Сегодня Дамаск выглядит вполне мирно. Здесь то бурлит толпа и беспрерывно гудят бесконечные автомобильные реки, то, наоборот, зависает какая-то сонная одурь. И все-таки ощущение того, что нахо-
дишься в "горячей точке" планеты под названием Ближний Восток, не покидает. Страна начинается с границы — так вот, если в паспорте есть хоть какие-то пометки о пребывании в Израиле, — все, дорога в Сирию заказана. Которое уж десятилетие между Сирией и Израилем продолжается война. На улицах полно людей в униформе с автоматами и очень много полицейских. На сирийских картах нет государства Израиль — только Палестина. В одной из поездок по горным селениям показывают: "Вон там можно видеть Голанские высоты". С их утратой в Сирии мириться не собираются. "Рано или поздно мы вернем себе Голаны, — говорили мне сирийцы. — Либо добром, либо...". И все-таки не хочется думать о том, что на этой земле вновь может пролиться кровь. Между тем такой вариант событий не исключен. Не случайно же американцы, опьяненные успехами в Ираке, начали было обвинять Сирию и Иран во всех смертных грехах. Казалось, что американская военная машина попытается тут же задавить и Дамаск. "Американская политика в Афганистане потерпела крах — мира этой стране США не принесли. Тогда они напали на Ирак, но и здесь ничего у американцев не получается. Где гарантия, что они не захотят отвлечь внимание от своих проблем в Ираке, напав на Сирию?" — это уже говорит встреченный в Дамаске дипломат.
Дамаск — это самый настоящий Восток. Большинство женщин носят хиджабы, полностью скрывающие волосы и шею. Многие дамы так закутаны в покрывала, что видны одни лишь глаза. Впрочем, порой встречаются девушки, принаряженные вполне по-европейски. Мужчины тоже выглядят весьма живописно. Местные облачены в широкий белый балахон — галабию, на босу ногу — шлепанцы. На голове многие носят клетчатые платки — "арафатки". Самое интересное в сирийской столице, пожалуй, старый город, окруженный древней крепостной стеной. Бесконечные рынки, маленькие ресторанчики, исламские мечети, христианские церкви, орущие во всю глотку уличные торговцы, снующие туда и сюда толпы — здесь намешано всего понемногу.
В Дамаске спокойно можно гулять по вечерним улицам и не бояться за свой карман. Оставленный ночью в холле гостиницы рюкзак, к примеру, был найден утром на том же месте — в целости и сохранности. Хотя преступность, конечно же, в Сирии есть — рядом с Дамаском на горе стоит большое "пятизвездочное" тюремное заведение. Практикуется в стране и смертная казнь через повешенье — за умышленное убийство, например, или за изнасилование несовер-
шеннолетней. Чистильщики обуви — вот кого надо опасаться приезжим в Дамаске. "Эй, мистер, мсье, слющай!" — поначалу они просто кричат. Стоит прореагировать на зазывания дамасского пролетария — и все! Он будет бежать за жертвой квартал, другой. В итоге, болтая на смеси пяти языков, он любовно начистит башмаки, нежно подвернет отвороты на брюках — а затем потребует расплаты. Ну а поскольку цену заранее никто не оговаривал — полет фантазии чистильщика не знает границ. Народ здесь в общем-то небогатый. До нефтяных монархий сирийцам далеко. В среднем зарплата государственных служащих (учителей, врачей, офицеров) составляет 150 долл. С одной стороны, стабильно, с другой — немного, если учесть, что жизнь в Дамаске не такая уж дешевая. Но, похоже, что особых комплексов по этому поводу они не испытывают. Люди держатся с чувством собственного достоинства — и это их украшает.
Сирия — это, конечно, не Турция с ее вывесками на русском языке, пением Шуфутинского, доносящимся из ювелирных лавок, и сплошь русскоязычными торговцами. Хлынувший в прошлое десятилетие в Сирию вал "челноков" из России почти сошел на нет. Но "приветы с родины" все равно чувствуются в Дамаске чуть не на каждом шагу. "Сюда? Сюда?" — несколько раз переспрашивал нас молодой таксист по имени Усама (когда он представился, мы не удержались и ляпнули: "Бен Ладен?" — парень смущенно улыбнулся), когда мы попросили завезти нас в какую-то тьмутаракань. Самое удивительное — доехали! Проезд в такси по московским меркам просто даром. Так вот, рядом с выкрашенными в желтый цвет машинами такси "Киа", "Мицубиси" и "Фольксвагенами" по улицам снуют наши "семерки", "девятки" и "десятки". Частенько в уличных пробках мелькнет "Иж", прогромыхает грузовой "ЗИЛ" или "ГАЗ". В магазинчиках, торгующих компакт-дисками, полно пиратской продукции, наштампованной с российских оригиналов. А в одной мечети в горах обнаружился "постер" позапрошлого века с русской надписью "Общш видъ города 1ерусалима" ... Впрочем, от некоторых следов, оставленных соотечественниками, приходится краснеть. В глубоком горном каньоне, ведущем к монастырю святой Феклы, можно лицезреть выведенные краской аршинные граффити типа "РОССИЯ-2002" и всякое такое. Правда, и местная публика тоже постаралась: склоны гор расписаны арабской вязью и латиницей.
В Сирии на каждом шагу висят портреты президента. Молодое красивое лицо Башара Асада всюду: в аэропорту, в школе, в больни-
це, в отеле, в магазине, в парикмахерской, на заднем стекле машины... Иногда портрет нынешнего президента соседствует с изображением его покойного отца Хафеза Асада, а кое-где с лицом старшего брата, погибшего в автокатастрофе. В Сирии — как и в Ираке при Саддаме — правит партия Баас, пришедшая к власти 40 лет назад. Собственно, эта арабская партия и возникла в 1947 г. в Дамаске. Полностью она называется "Хизб аль-Баас аль-Араби аль-Иштираки", что значит Партия арабского социалистического возрождения (а баас по-арабски — " возрождение"). Основные партийные лозунги: единство (создание единого арабского государства), свобода (освобождение всех арабских стран от господства империализма, а сознания людей — от пережитков эпохи колониального угнетения), социализм (построение "единого арабского демократического социалистического общества"). В 1971 г. представитель гонимой алавитской общины Хафез Асад становится президентом Сирийской Арабской Республики. Потом его переизбирали еще четыре раза — фактически безальтернативно. Задолго до своей смерти Хафез Асад решил обеспечить себе преемника. В престолонаследники все прочили старшего сына Басиля, пользовавшегося большим авторитетом в обществе и, что особо важно, — в армейских кругах. Но он погиб в автокатастрофе. В конце концов выбор пал на Башара, особо не помышлявшего о политической карьере. Он выучился в Англии на офтальмолога. Никакого опыта в делах политических у него не было, немного было и связей с армией — одним из столпов сирийского общества. Сразу после гибели старшего сына отец-президент отозвал Башара из Лондона и взялся за подготовку почвы для его восхождения на вершину власти. В руководстве страны была устроена чистка "в рамках борьбы с коррупцией, взяточничеством, хищениями госсобственности, использованием служебного положения в личных целях" — на самом деле, чтобы расчистить место для продвижения наследника. Башар прошел ускоренную военную подготовку, закончив курс обучения в военной академии, где защитил диссертацию. Официальных постов наследник не занимал, разве что возглавлял Сирийское компьютерное общество (с именем Башара связывают распространение в стране Интернета и мобильников), но участвовал вместе с отцом в решении ежедневных вопросов жизни страны.
Три года назад президент Хафез Асад умер. Чтобы выполнить его волю и обеспечить молодому Асаду президентский пост, в тот же день на специальной сессии сирийского парламента была принята
поправка к Конституции — возрастной ценз претендента на пост президента был снижен с 40 лет до 34. Теперь Башару ничего формально не препятствовало на пути к власти. Впрочем, желающих не допустить его до престола хватало. Не успел Хафез Асад оставить этот мир, как его брат Рифаат, живущий в эмиграции, выступил с обещанием устроить в Сирии "демократическую революцию". Выступая против молодого Башара как преемника своего брата, Рифаат, естественно, называл себя наилучшим кандидатом в президенты. На это претенденту было сказано: если он появится в Сирии, будет тут же арестован. Но ничто уже не могло остановить офтальмолога, пришедшего к кормилу власти. Буквально сразу руководство Баас выдвинуло кандидатуру Башара Асада на пост президента, заодно он сделался дивизионным генералом и главнокомандующим Вооруженными силами. Остальное было уже проформой — президентство Башару было обеспечено. Народ даже резал себе пальцы, дабы собственной кровью проголосовать за нового президента. Свершилось — Башар Асад сменил Хафеза Асада. Правительственные династии — ничего особенного, кругом полно прецедентов. Но, похоже, что Сирии приход Башара пошел на пользу. Молодой президент заявивший о себе как о стороннике рыночных преобразований и политического плюрализма, делает попытки обуздать коррупцию. Другое дело, насколько удастся ему продвинуться в области реформ: уж очень много помех.
Клан Асадов принадлежит к религиозному меньшинству — к шиитской секте алавитов. Большинство верующих сирийцев — мусульмане-сунниты. Алавиты составляют весьма небольшую часть сирийского населения и испокон веков пользуются среди ортодоксальных мусульман недоброй славой. Они поклоняются звездам, не соблюдают постов, не признают обрезания, празднуют Пасху и Рождество, едят свинину и пьют вино, читают Евангелие. Естественно, секта, давшая Сирии президента, пользуется определенными преимуществами. Зато в глазах приверженцев традиционного ислама, коих в стране большинство, алавиты выглядят еретиками. Впрочем, властям удается держать религиозную ситуацию в стране под контролем. Проявления исламского экстремизма в Сирии подавляются очень жестко.
Вообще, что поражает в Сирии, — так это насколько мирно уживаются разные конфессии. Мусульманские мечети спокойно соседствуют с христианскими храмами (а христиан в стране много — и православные, и католики, и армяне). Огромная, фантастически красивая мечеть Омейядов в старом Дамаске хранит в роскошном мавзо-
лее голову Иоанна Крестителя — и ей приходят поклониться и христиане, и мусульмане. Один из минаретов этой мечети называют минаретом Иисуса. Люди верят, что именно здесь Иисус спустится на грешную землю... А немного вдали — Прямая улица ведет к древней церкви Святого Анания. В ней был крещен святой апостол Павел. Знаменитое обращение гонителя христиан Савла в одного из столпов христианства Павла произошло именно здесь, на сирийской земле, на пути в Дамаск. "Кто, по-вашему, был Иисус по национальности? Еврей?" — спрашивают сирийцы и тут же отвечают: "Нет, он происходил из евреев только по религии, но по национальности он арамеец! Получается, наш человек!". В горной деревне Маалула, где в основном живут христиане, до сих пор народ говорит на арамейском языке — языке, на котором говорил Христос. "Вон, видите, на горе стоит одинокая постройка? Там есть пещера. В ней Каин убил Авеля". Подняться на гору, где впервые человек убил человека, можно, наняв маленький открытый грузовичок "Сузуки". Машина под визг и крики пассажиров смело штурмует подъем градусов этак в пятьдесят по узкой витой дороге, умудряясь к тому же разъезжаться со встречными машинами...
Целый сонм сногсшибательных памятников древности — библейской, античной, средневековой — и так мало туристов. Это очень бросается в глаза. Увы, туристическая инфраструктура не развита. Трудно сказать, в чем дело, — то ли местные власти недоработали, то ли старания американской пропаганды, выставляющей Сирию как спонсора террористов, не пропали втуне. Если сюда вложить деньги и устроить грамотную рекламную кампанию, то Сирию ждет такой взлет за счет туризма, что Турции и не снилось. Ну, а пока даже такая тривиальная вещь, как ценники, — чаще всего только на арабском языке, даже сумма указана арабским шрифтом, а не нашими цифрами, которые мы почему-то называем арабскими.
При молодом президенте много нового проникает в жизнь сирийцев. В этом месяце под Дамаском открылся новый выставочный центр, там прошла традиционная — юбилейная, 50-я по счету — Дамасская международная выставка. Накануне открытия дорога к выставочному центру была буквально через каждые 100 м уставлена молодыми людьми в штатском. С виду обычные сирийские парни — кто в джинсах и футболке, кто в спортивном костюме. Но у каждого на плече висел "калашников". Молодые серьезные ребята в строгих темных костюмах, при галстуках и тоже с автоматами, по периметру
окружали и российскую экспозицию. Несколько автоматчиков прохаживались даже по крыше нашего павильона. Сумеречное небо патрулировал вертолет — ждали приезда президента Башара Асада. Даже вырубили сотовую связь. В сирийской столице жара стоит страшная. Поэтому настоящая жизнь в Дамаске начинается ближе к вечеру. Где-то часов с пяти и до самой ночи на выставку народ начинал валить валом. Для сирийцев, конечно, это настоящий праздник: не каждый год открывается новый выставочный комплекс вроде нашего ВДНХ! В российский павильон шли целыми семьями, даже с грудными детьми, и респектабельные бизнесмены, и простые сирийцы, и даже бедуины... Некоторые сирийцы подходили к россиянам только для того, чтобы поговорить по-русски и поностальгировать по Одессе, Москве или Киеву, где они когда-то учились. Многие из них привезли в Сирию из бывшего Союза жен. И, сдается, ни те, ни другие об этом не жалеют. "У меня жена — хохлушка, из Одессы. Теща как узнала, что дочь выходит замуж за иностранца, да еще араба, пришла в ужас. Времена были еще советские! — рассказывает сирийский "одессит" Зухер (или Захар, как он сам себя называет). — А теперь самый любимый зять для нее это я, Захар!"
Россию на выставке в Дамаске представляли до пяти десятков предприятий: оренбуржцы и самарцы, туляки и тверяки. И конечно же, показала себя столица. Организатором российской экспозиции по поручению Минэкономразвития России выступило объединение "Машиноимпорт". Народ на выставку приехал бывалый. У многих за плечами Ирак. Кое-кого вывозили эмчеэсовцы последним рейсом из Багдада за несколько дней до войны. Разные люди, не сговариваясь, все время сравнивали Багдад и Дамаск. Смысл сводился к одному: Дамаск — это не Багдад. В Ираке почти все было "нельзя", здесь — "можно". К примеру, у приезжих в Ираке прямо на границе отбирали мобильники, в Сирии же салоны сотовой связи повсюду. "Иракские ветераны" жалуются, что с Интернетом в саддамовском Ираке дело было швах, здесь — пожалуйста. Правда, раз, придя в Интернет-кафе, корреспондент наткнулся на то, что во всем здании вырублен свет: извините, мол, зайдите через часок. "Даже выпить в Багдаде в ресторане спокойно не давали — тут же налетали секьюрити и изымали спиртное. Отберут у нас виски, мы нальем минералку и чокаемся, стража тут как тут — меняют воду". В Дамаске с этим полегче — соскучившийся по родине народ без проблем получил в ресторане бутылку "Вшитой", правда, за 30 долл.
Но что общего между Ираком и Сирией — так это то, что к России здесь относятся очень хорошо. Стоит сирийцам услышать, что ты из России, — лица расплываются в улыбках: "Русия — гуд, Сурия — гуд". Нас здесь любят. И это не та любовь, какой американцы пытаются добиться от иракцев за бесплатную кока-колу. Кстати, о кока-коле: в Сирии за все время пребывания нам не удалось увидеть не то что банки, но даже рекламы этой газировки. Вспоминается забавный эпизод: на прогулке в горы недалеко от Дамаска слышу детские голоса: "Тони Блэр, Тони Блэр!". Стайка местных гаврошей тащит за собой на цепочках двух собачонок. Интересно, как звали вторую — Джордж Буш?
Кто-то из европейских мыслителей сказал, что у каждого человека две родины: своя собственная и Сирия. Может, великий хватил через край, но что-то родное в Дамаске — при всем его экзотическом колорите — точно есть. Конечно, приятно было вернуться в Москву, но очень хочется еще и еще побывать в стране, где нас любят. "Массаламе, Димашк! — До свидания, Дамаск!"
"Московский комсомолец", М., 19 сентября 2003 г.
Григорий Померанц,
философ
СПОР ОБ ИЕРУСАЛИМЕ. БОГОСЛОВСКО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Я убежден, что войны схлынут, и рано или поздно Иерусалим, этот город, святой для нескольких общин, обречен стать городом диалога религий. Но слово "диалог" может означать слишком много. Бу-бер, теоретик диалога, привел пример самого тонкого, самого глубокого значения слова. Однажды он заспорил с коллегой, христианином, кто лучше понимает Христа. Бубер считал Христа великим еврейским пророком. Христианин думал иначе. Спор зашел в тупик. Вдруг оппонент встал. Бубер тоже поднялся со своего кресла. Они посмотрели друг на друга и братски обнялись. В этот миг, писал Бу-бер, совершился диалог.
Попробую втиснуть этот пример в определение. Диалог — такой обмен мыслей, в котором дух целого витает над столкновениями реплик. И этот дух, охватывающий участников, подымает над логикой, зашедшей в тупик, над инерцией спора и гасит полемический
