CC BY
19
III. ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 09.00.00)
14. ЛОГИКА (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 09.00.07)
14.1. МАРТИН БУБЕР И МИХАИЛ БАХТИН: ДИАЛОГ ВО ВРЕМЕНИ
©Мочалов Евгений Владимирович, доктор философских наук, профессор кафедры философии Место работы: ФГБОУ ВО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева»
mochalov_ev @mail.ru
Аннотация: в статье впервые предпринята попытка проанализировать творческое наследие М. Бубера в качестве теоретического источника воззрений М. М. Бахтина. Представленное исследование работ Бубера «Я и Ты», «Проблема человека» позволило сделать вывод о влиянии идей Бубера на формирование бахтинской концепции диалога, речевых жанров, романного слова, расширить их смысловое поле.
Ключевые слова: диалог, экзистенциализм, философская антропология, проблема речевых жанров, методология гуманитарного знания.
«Был человек, секретарствовавший одновременно у Лосева и Бахтина; и Лосев на упоминания о Бахтине говорил: «Как, Бахтин? разве его кто-нибудь еще читает?» -а Бахтин на упоминания о Лосеве: «Ах, конечно! как хорошо! только вот зачем он на философские тетради Ленина ссылается? Мало ли какие конспекты все мы вели, разве это предмет для ссылок?» «Отсутствие ссылок ни о чем не говорит: Бахтин не ссылался на Бубера. Я при первой же встрече (к неудовольствию окружающих) спросил его - почему, он неохотно ответил: «Знаете, двадцатые годы...» Хотя антисионизм у нас был выдуман позже. «Бубера забыли: для одних он слишком мистик, для других недостаточно мистик. » М. Л. Гаспаров
Близится 2020 год, и, следовательно, все философское сообщество будет отмечать очередную годовщину со дня рождения Михаила Михайловича Бахтина - выдающегося мыслителя России XX века. Сегодня, видимо, уже нечего даже дебатировать о том, что идеи Бахтина, наследие Бахтина имеют довольно большое пространство (или, по крайней мере, играют значимую роль) в гуманитарном пространстве современной России.
Не секрет ни для кого и тот факт, что в распоряжении современных ученых собрание сочинений Михаила Михайловича Бахтина с авторитетными комментариями, а в России XX- XXI веков образовалась целая плеяда уче-ных-бахтиноведов, системно изучающих творчество мыслителя, интерпретации его идей, оценивающих влияние на развитие гуманитарного знания в XXI веке2 Все эти события стали непреложным фактом. Однако, на наш взгляд, теоретические источники идей Бахтина все еще остаются весьма недооцененными.
В частности, речь идет о его концептах полифонии и диалога. Цель нашей статьи мы видим в том, чтобы привлечь внимание к наследию предшественников или даже современников Михаила Михайловича Бахтина, к которым, несомненно, относится другой выдающийся мыслитель XX века - Мартин Бубер (1878-1965).
Если обратиться к философской энциклопедии и словарям, то можно почерпнуть следующую информацию. В 1919 году московское издательство «Сафрут» выпустило
1 Гаспаров М. Л. Записи и выписки. - М., Новое литературное обозрение, 2018, 392 с. - С. 110.
2 Бахтин М. М. Собрание сочинений в 7 томах. - М.: 2013.
в свет брошюру Бубера «Обновление еврейства», а спустя 70 лет, в сборнике «Лабиринты одиночества», выпущенным в свет издательством «Прогресс», был помещен перевод статьи мыслителя «Перспективы», завершивший раздел книги Бубера «Проблема человека»3.
Подчеркнем, что творчество Бубера очень многогранно, соединяет и выдающегося просветителя, и выдающегося исследователя хасидизма. Безусловно, он принадлежит к плеяде самых оригинальных философов экзистенциального направления.
Очевидно также и то, что лейтмотивом философии Бу-бера является осмысление бытия как диалога между Богом и человеком, человеком и миром. Развивая эту концепцию в экзистенциальном направлении, мыслитель приходит к выводу, что диалог между создателем является нравственным только тогда, когда он обращен к Богу и приводит к совершенствованию человека.
Трактовка Бубером категории «диалог» представлена им в таких интереснейших работах, как «Я и Ты», «Вопрос к одинокому», «Проблема человека», «Основы межчеловеческого общения». Мы же предпримем попытку реконструировать концепцию Бубера по книгам «Я и Ты» и «Проблема человека».
В этом отношении очень интересны слова уважаемого профессора П. С. Гуревича. В послесловии к работе М. Бубера «Я и Ты» он пишет»: «Идея абсолютной равнозначности «Я» и «Ты» - это и есть, по существу, открытие Бубера. Разумеется, он не был единственным мыслителем, подошедшим к этому прозрению. Можно назвать также идеи И. В. Гете или Михаила Михайловича Бахтина. Однако иерусалимский философ разработал представление о «встрече», «диалоге» с предельной обстоятельностью»4.
Само произведение «Проблема человека» является по своей структуре разработкой курса лекций, который был прочитан в течение летнего семестра 1938 года Бубером в Еврейском университете Иерусалима. По своей структуре книга представляет собой историко-философский очерк, исследующий антропологию
3 Бубер М. Проблема человека: Пер. с нем. - К.: Ника-Центр, Вист-С, 1998. - 96 с.
4 Гуревич П. С. Философская антропология Мартина Бубера. В кн: Бубер М. Я и Ты. - М., Высшая школа. 1993. - С. 161.
МАРТИН БУБЕР И МИХАИЛ БАХТИН: ДИАЛОГ ВО ВРЕМЕНИ
Канта, Фейербаха, Ницше, Гегеля, Маркса, и, конечно, Хайдеггера и Шелера.
Мыслитель пытается критически рассмотреть их учения о человеке через свое собственное представление о сущности человека, о его месте в этом мире. Обращаясь к словам Канта, он воспроизводит его вопрос: «Что есть человек?». По мнению Бубера, философская антропология, невозможна, если она не исходит из антропологического вопроса. Если этот вопрос сформулирован глубоко, остро, то в этом отношении антропология продвигается вперед5.
Иерусалимский философ утверждает, что Фейербах, размышляя над человеком как высшим индивидуумом философии, все-таки рассматривает его как соединение «Я» и «Ты». Поэтому вывод Бубера таков: существо человека содержится только в общности, в единстве человека с человеком, единстве, которое основывается только на реальности различия между «Я» и «Ты».
Воспроизводя такого рода высказывания Фейербаха, Бубер очень высоко оценивает их, полагая, что «Я» и «Ты» Фейербаха противопоставляется далекому от действительности индивидуализму.
Продолжателем идей Фейербаха Бубер видит Ницше. Именно Ницше выступает сторонником редукции Фейербаха, и связь с ней намного «прочнее», чем обычно принято считать. Однако Ницше отступает от традиции Фейербаха, когда теряет из виду самостоятельную сферу отношений «Я» и «Ты» перед лицом межличностных отношений. В этом случае Ницше только придерживается линии французских моралистов XVN-XVШ века. Бубер доказывает, что Ницше все-таки упустил из виду то обстоятельство, что «... человек, познающий мир, есть человек с человеком»6.
Рассуждая в таком ключе, Бубер не ставит под сомнение, что лишь в наше время тезис о том, что антропологическая проблема достигла своей зрелости, обрела самостоятельность. От осмысления философского развития, которое привело к растущему пониманию проблематики человеческого бытия, Бубер переходит к обсуждению современной ситуации, сложившейся в антропологии.
Мы полагаем, что приводимое ниже суждение стало в какой-то степени теоретической основой антропологических воззрений Бубера: «.глубина антропологического вопроса затрагивается лишь тогда, когда мы познаем специфически человеческое в том в человеке, что не есть разумным существом. Человек - не кентавр, а непременно человек. Его можно понять только тогда, когда, с одной стороны, известно, что во всем человеческом, в том числе и в мышлении, есть что-то, что принадлежит к общей природе живого существа, и может быть охвачено, только исходя из нее, с другой стороны -что нет ничего человеческого, что полностью принадлежит только общей природе живого существа и может быть охвачено только исходя из этой природы»7.
Таким образом, по Буберу, « . проблема философской антропологии - это проблема специфической целостности и ее специфической взаимосвязи»8.
В ходе своих рассуждений, Бубер далеко не случайно обращается к идеям Кьеркегора и, в особенности, Хайдеггера. Его привлекает трактовка Хайдеггером мо-
5 Бубер М. Проблема человека: Пер. с нем. - К.: Ника-Центр, Вист-С, 1998. - С. 35.
6 Там же. - С. 44.
7 Там же. - С. 48.
8 Там же. - С. 49.
рали человека, а именно чувство вины: «Собственно, наличие вины по Хайдеггеру есть то, что само существование должно. Существование должно тем, что оно не исполняет само себя, что оно в так называемом общечеловеческом, где прячется обобщенно-личное Мы или Они, а не собственное Я, приводит Я человека к бытию. И внутри этой ситуации звучит зов совести. Кто здесь кричит? Зовет само существование. «Существование взывает к совести, к самому себе». Существование, которое посредством вины существования не достигло бытия Я, призывает само себя вспомнить о Я, освободиться для Я, прийти от «несобственно» к «собственно» 9
По Буберу, «Хайдеггер прав в том, что «.все понимание задолженности» человека «.должно восходить к изначальному наличию вины»10. Почему? Потому что смысл абсолютности человеческой жизни состоит в том, что человек может вступить в реальную связь от существа к существу, и видит эту связь не менее реально, чем самого себя, и воспринимает эту связь не менее серьезно, чем самого себя. В этом отношении «.человеческая жизнь касается абсолютности через свой диалогический характер, ибо вопреки своей единственности»11, если человек будет рефлексировать над своей основой, если он будет искать основу в себе, то он не может не установить связь со своим "Я", и не может понять себя без связи с другим человеком. И только такое понимание, - по мысли Бубера, - является безграничным и ничем не обусловленным.
Однако Бубер считает, что размышления Хайдеггера о взаимоотношениях «Я» и другого человека весьма ограниченны и схематичны «Я» Хайдеггера и бытие «Я» никак не соотносятся с высшей формой - с Богом.
Именно поэтому Бубер делает вывод: «Мы обнаружили, что Хайдеггер секуляризирует отдельного человека Кьеркегора, то есть обрезает связь с абсолютом, для чего человек Кьеркегора становится отдельным человеком, а также что он не ставит на место этого «Для» никакое другое мирское человеческое «Для». То для чего человек ищет, размышляет, рефлексирует над своим бытием? Какие цели он ставит?» По мнению Бубера, Хайдеггер не отвечает на этот вопрос.
В каком-то смысле решение этой проблемы, которая была затронута Хайдеггером, Бубер видит в категории «Мы». Причем эта категория «Мы» не является, не поглощается, не растворяется в безымянной, безликой толпе «Они». Под «Мы» Бубер понимает соединение нескольких, выросших до «Я» и до ответственности перед самим собой людей, которые основываются на этой самостоятельности и ответственности перед самими собой, и которые возможны благодаря им.
Бубер отмечает, что «Мы» обладает определенным свойством. И это свойство проявляется в существенной связи и существует только тогда, когда есть связь «Я-Ты». Таким образом, «Мы» в какой-то степени потенциально содержит в себе «Мы».
Подчеркнем нашу мысль, что Бубер, критически оценивая правомерности воззрения Канта, Хайдеггера, Шелера, Кьеркегора, все-таки настаивает на суждении, что человек имеет по своему свойству и по своему положению тройственную жизненную связь, которая проявляется как связь с миром и с вещами, как связь с людьми, как связь с отдельным человеком.
9 Там же. - С. 55.
10 Там же.
11 Там же. - С. 57.
Мыслитель подчеркивает, что эта связь всегда является тайной, которая в философии называется абсолютом, а в религии Богом. Эта тайна не может быть исключена из взаимоотношений человека и Бога.
По мнению Бубера, если связь с отдельными людьми у Кьеркегора сомнительна, потому что существенная связь с представителями человечества препятствовала бы существенной связи с Богом, то у Хайдег-гера связь с отдельными людьми выступает только «как связь заботы», и ничего более12.
В основополагающей работе «Я и Ты» Бубер, в принципе, придерживается этой же концепции и категорий. Бубер уверен, что мир для человека двойственен, в соответствии с двойственностью основных слов, которые он может произносить, и основные слова в этом отношении образуют словесные пары. Проявление словесных пар - «Я» и «Ты». Другое проявление словесной пары - «Я» и «Оно». Причем можно заменить и «Оно» на «Он» или «Она». Таким образом, Бубер постулирует, что «Я» человека двойственно. Потому что «Я» основного слова «Я-Ты» другое, чем «Я» основного слова «Я-Оно». Основные слова, по мнению Бубера, не обозначают нечто, существующее вне их, но будучи произнесены, они порождают существование13.
Бубер углубляется в акт говорения и в акт речи, особо подчеркивая, что «человек, которому я говорю «Ты» не познан. В этом случае сказанное не является актом познания. Но только тогда, когда человек выйдет из этого отношения и не будет ставить перед собой целью акт познания, то только в этом случае он познает другого. Поэтому знание есть отдаление «Ты»»14.
Бубер пишет: «Основное слово Я-Ты может быть сказано лишь всем существом». Человек становится собой лишь через отношение к другому человеку. Поэтому: «Всякая подлинная жизнь есть встреча»15.
Сходные мысли можно обнаружить в трудах М. М. Бахтина. Прежде всего в трактовке проблемы речевых жанров, одной из самых интересных тем творчества мыслителя. Еще в 30-х годах прошлого века Бахтин затрагивал ее в своей работе о Достоевском. Его размышления получили окончательное оформление в отдельной книге, работа над которой, к сожалению, так и не была завершена. Только в 1978 году увидели свет ее отдельные фрагменты16. В этом труде Бахтин пишет о том, что язык имеет свое бытие в форме единичных конкретных высказываний, которые очень часто зависят от характера деятельности людей, от целей и задач, которые они ставят перед собой. Мыслитель утверждает неразрывную связь между жанрами речи и стилями. Отрыв одного от другого очень пагубно отражается на разработке исторических вопросов литературы. Основная мысль Бахтина обращена к коммуникативной сущности языка, когда язык рассматривается в тесном соотношении не только говорящего, но и «другого». Эта тема была продолжена и в других его работах, посвященных проблемам текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Бахтин предлагает совершенно новое основание для анализа текста, отвергающее чисто лингвистическое объяснение языка и стиля.
Он вводит такую категорию, как «металингвистика»,
12 Там же. - С. 67.
13 Бубер М. Я и Ты. Пер. с нем. Ю. С. Терентьева, Н. Файнголь-да, послесл. П. С. Гуревича. - М.: Высшая школа, 1993. - С.6.
14 Там же. - С. 9.
15 Там же. - С. 11.
16 Журнал «Литературная учеба». - 1976. - №1. - С. 200-219.
которая охватывает не только средства речевого общения, но и различные отношения, возникающие при этом. За каждым текстом исследователь видит диалог двух субъектов - писателя и человека. Бахтин призывает: «Увидеть и понять автора произведения - значит увидеть и понять другое, чужое сознание и его мир, то есть другой субъект»17.
Чисто лингвистическое восприятие текста, как полагал Бахтин, очень замкнуто, оно не ведет к диалогу, который и составляет металингвистический смысл. Бахтин ведет речь о «межиндивидуальности» слова, которое принадлежит не только говорящему, но и слушающему. Вот как писал об этом Бахтин: «Лингвистика имеет дело с текстом, но не с произведением ... каждое большое и творческое словесное целое есть очень сложная и многопланная система отношений . в каждом слове - голоса иногда бесконечно далекие, безыменные, почти безличные (голоса лексических оттенков, стилей и проч.); почти неуловимые, и голоса близко, одновременно звучащие»18.
Практически во всех своих произведениях Бахтин стремится разработать методологию гуманитарного знания. Гуманитарное знание для Бахтина - это, прежде всего, антропология, «философская антропология», как и у Бубера. Бахтин воспринимает человека в антропологии не статично. Это человек, с которым можно общаться, «заговорить», «вести диалог».
В небольшой статье «Из предыстории романного слова» философ утверждал, что что роман предъявляет особые требования к слову, которое подчиняется совершенно другим стилистическим законам и жанрам словесного творчества. Прежде всего слово «не только служит средством для изображения и выражения внесловесной деятельности (как и в других жанрах), но и само становится предметом изображения, само становится образом особого рода»19. Исследуя роман, Бахтин впервые говорит об образах «чужого» слова, «чужого» языка, о «двухголосии» слова.
По мнению же Бубера, фундаментальное различие между двумя основными словами проявляется на нескольких уровнях. Если это примитивные события, отношения, то здесь участвуют только два человека. Мир предстает к ним в этом отношении просто как двойственная система. Человек осознает себя в этом мире, но не осознает свое «Я», свою уникальность.
Нужно же стремиться познать мир совершенно по-другому: бывают мгновения безмолвной глубины, когда мировой порядок, сам мир открывается человеку как полнота настоящего, в нем тогда можно расслышать своего рода музыку этого «струения мира». А эти мгновения бессмертны, потому что они приходят из всего существующего. Они не оставляют в себе никакого этого содержания, а мощь их, по мнению Бубера, проявляется только в человеческом творчестве и в человеческом знании: «.лучи этой мощи изливаются в упорядоченный мир и расплавляют его вновь и вновь. Это случается и в истории личности, и в истории рода. Мир для человека двойственен в соответствии с двойственностью его позиции»20.
17 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - С. 306.
18 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - С. 319-320.
19 Ученые записки Мордовского университета. - Саранск, 1967. - С. 3.
20 Там же. - С. 22.
МАРТИН БУБЕР И МИХАИЛ БАХТИН: ДИАЛОГ ВО ВРЕМЕНИ
Подчеркивая уникальность личности, Бубер не сомневается, что «не существует двух разновидностей людей, но есть два полюса человечества: ни один человек не является в чистом виде личностью, ни один - в чистом виде индивидуальностью», потому что «... каждый человек живет в двойственном Я». «.Чем больше человек и все человечество порабощается индивидуальностью, тем глубже опускается Я в нереальность»21.
В этом отношении человеческая личность, по мнению Бубера, выражается сильнее человеческой двойственности, когда человек осознает, что его Я принадлежит оппозиции Я - Ты. «Посмотрите, - рассуждает Бубер, - как дисгармонично Я индивидуальности! Оно может вызвать огромное сочувствие, если исходит из уст трагически сомкнутых стремлением утаить внутреннее противоречие. Оно может вызвать ужас, если беспорядочно, необузданно и безоглядно вырывается из уст, выставляющих напоказ это противоречие. Если оно исходит из уст тщеславных и многоречивых, оно жалко или отвратительно. Кто произносит Я акцентированно, обнажает срам мирового духа, приниженного до духовности»22
Размышляя над Я и Ты, человек, так или иначе, по Бу-беру, приходит к осознанию Бога. Бубер убежден в том, что Бог заключает в себе Вселенную, но не является ею. И также Бог включает в себя Я каждого человека, но и является им. Вот это нельзя выразить, иными словами это невербализуемо на языке. Однако, каким образом существует Я и Ты? Они существуют в диалоге, они существуют в речи. Именно речь, по Буберу, предстает первичным актом духа, которым освящается слово, пребывая в вечности, являясь актом Бога, имея божественный характер. Подчеркнем, что стиль Бубера очень метафоричен. Например, мыслитель говорит о том, что времена, когда звучит живое слово, это времена «обновления единства Я и мира». А времена, когда властвует действенное слово, это времена, когда сохраняются «согласия между Я и миром». Времена же, когда слово становится авторитетным, это такие времена, когда происходит утрата реальности и отчуждение между Я и миром. Именно тогда воцаряется злой рок, пока не придет великое потрясение, когда человек не возвратится к своему Творцу. Это событие, по Буберу, как раз является и называется спасением.
Обратим внимание еще раз, что размышления Бубера и критика им Хайдеггера сводится к тому, что у Хайдеггера человек по большому счету не может жить в социуме. Хайдеггеровское существование - это существование одного человека. Индивидуализм человека - это своего рода защитный пояс обеспечения своей безопасности, своего существования, защита от одиночества, граничащего с отчаянием. Современный индивидуализм, по мнению Бубера, фактически строится на человеке, который воспринимает свое изолированное бытие как личности. В коллективе же, полагает мыслитель, личность может не освободиться от своего одиночества, потому что она просто живет в коллективе, в котором происходит обобществление каждого. Современный коллективизм - это, по большому счету, тоже защитная реакция, стена от встречи с самим собой.
По мнению Бубера, человеку необходимо обрести свое подлинное «Я», обосновать свою сущность. Бу-бер предполагает, что его антропологические идеи должны помочь человеку обрести «Я». Человек обретает «Я» в общении с Богом; человек только тогда
21 Там же. - С. 41.
22 Там же. - С.41.
становится человеком, когда он соотносит себя с другими людьми, будет размышлять. Следовательно, путь к осознанию уникальности и личности другого человека лежит, по мнению Бубера, в диалоге.
Все эти рассуждения Бубера, безусловно, свидетельствуют, что он мыслитель экзистенциальной направленности, а обращение Бубера к наследию Хайдеггера лишний раз убеждает нас в этом.
Насколько антропологическая, диалогическая теория Бубера соотносится с идеями о полифонии, и диалоге Михаила Михайловича Бахтина. Как известно, Михаил Михайлович Бахтин пришел к идее полифонии и диалога на основе анализа творчества Достоевского.
В представлении Бахтина, одной из основных идей Достоевского есть идея о том, что человек не является конечной и определенной величиной, на которой можно бы выстроить какие-либо твердые расчеты. И человек свободен, потому что может нарушить любые, навязанные ему, закономерности. Человек никогда не совпадает с самим собой, и к нему нельзя применить формулу тождества. А есть А, которое унижает свободу человека. И в этом отношении, по мнению Бахтина, герои Достоевского стремятся разбить завершающую и умертвляющую оправу человека чужих слов о нем.
Достоевский всегда изображает человека на пороге последнего решения, в момент кризиса и незавершенного, и, кстати, непредопределенного поворота его души. В принципе, Бахтин анализирует человека Достоевского в состоянии каких-то пограничных ситуаций. Это пограни-чье и есть маркер экзистенциальной философии. В этом отношении мы убеждены, что творчество Бубера один из теоретических источников творчества Бахтина.
Конечно, нам могут правильно возразить, что у Бахтина своя собственная, оригинальная концепция и полифонии, и диалога. Мы намеренно не касаемся в работе других категорий Бахтина, таких, допустим, как хронотоп или карнавал. Но смысл нашей статьи не в принижении достоинства достижений Михаила Михайловича Бахтина. Нет, наоборот, мы всего лишь стремились показать, насколько понятие «диалог» многогранно, продуктивно, традиционно для западноевропейской, мировой философской мысли, к которой принадлежал не только Михаил Михайлович Бахтин, но и, безусловно, Мартин Бубер.
Мы уверены и убеждены в том, что работы по исследованию сравнений творчества Михаила Михайловича Бахтина в компаративном аспекте будут продолжены. И это отвечает бахтинской традиции, бахтинско-буберовской концепции диалога. Так что ряд Бахтин и. не завершен.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 71,16%.
Список литературы:
1. Бахтин М. М. Собрание сочинений в 7 томах. - М.: 2013.
2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - 445 с.
3. Бубер М. Проблема человека: Пер. с нем. - К.: Ника-Центр, Вист- С, 1998. - 96 с.
4. Бубер М. Я и Ты. Пер. с нем. Ю.С. Терентьева, Н. Файнголь-да, послесл. П.С. Гуревича. - М.: Высшая школа, 1993. - 175 с.
5. Гаспаров М. Л. Записи и выписки. - М., Новое литературное обозрение, 2018. -392 с.
6. Гуревич П. С. Философская антропология Мартина Бубера. В кн: Бубер М. Я и Ты. - М., Высшая школа. 1993.
7. Журнал «Литературная учеба». - 1976. - №1
8. Ученые записки Мордовского университета. - Саранск, 1967.
MARTIN BUBER AND MIKHAIL BAKHTIN: A DIALOGUE ACROSS TIME
©Mochalov Evgeny V., doctor of philosophy, professor of the department of philosophy
Place of employment: Federal state budgetary educational institution of the higher education Wlordovia State University
mochalov_ev @mail.ru
Abstract: the article for the first time attempts to analyze the creative heritage of M. Buber as a theoretical source of views of M. M. Bakhtin. The presented study of Buber's works «I and You», «The Problem of man» allowed to draw a conclusion about the influence of Buber's ideas on the formation of the Bakhtin concept of dialogue, speech genres, the novel word, to expand their semantic field.
Keywords: dialogue, existentialism, philosophical anthropology, problem of speech genres, methodology of humanitarian knowledge.
Reference list:
1. Bakhtin M. M. Collected works in 7 volumes. - M.: 2013.
2. Bakhtin M. M. Aesthetics of verbal creativity. - 2nd ed. -Moscow: Art, 1986. - 445 p.
3. Buber M. The problem of man: Per. with it. - K.: Nika-Center, Whist - S, 1998. - 96 p.
4. Buber M. I and You. Translation from Germ. of
Y. S. Terentyev, N. Fayngold, afterword of P. S. Gurevich. -Moscow: Higher school, 1993. - 175 p.
5. Gasparov M. L. Records and statements. - M., New literary review, 2018. -392 p.
6. Gurevich, P. S. Philosophical anthropology of Martin Buber. In the book: Buber M. I and You. - M., High school. 1993.
7. Journal «Literary studies» - 1976. - №1.
8. Proceedings of the Mordovian University. - Saransk, 1967.
