CC BY
141
14. Международная конференция, посвящённая жизни и творчеству Д.С.Мережковского // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка. 1991. Т. 50. № 4. С. 380-383.
References
1. BeliyA. Merezhkovsky. Silhouette. In : Merezhkovsky D.S. Still Waters Run Deep: Articles and studies over the years. - Moscow: Soviet Writer, 1991. Pp. 5-10.
2. Berdyaev N.A. Philosophy of creativity, culture and art in the 2 - 2 vols. - Moscow: Art. 1994. - 510 p.
3. Bychkov V.V. Russian theurgic aesthetics. M. Ladomir, 2007. - 743 p.
4. Merezhkovsky D.S.: pro et contra: Personality and creativity in evaluating Dmitry Merezhkovsky by contemporaries: An Anthology. - St. Petersburg : RHGI, 2001. - 568 p.
5. Isupov K. Russian aesthetics history. St. Petersburg: RHGI, 1992. - 156 p.
6. Kierkegaard S. Pleasure and duty. Rostov-on-Don: Phoenix, 1998. - 416 p.
7. Losev A.F. History of ancient aesthetics: Last Centuries (III century - VI century). In 2 books. Book I. M: Art, 1988. - 413 p.
8. Merezhkovsky D.L. Tolstoy and Dostoevsky: the eternal companions.M: The Republic, 1995. - 622 p.
9. Merezhkovsky D.S. "Acropolis". Selected Literary-Critical Articles. - M: Book Chamber, 1991. - 352 p.
10. Merezhkovsky D.O. On the causes of decline and the new trends of modern Russian literature // D. Merezhkovsky. Tolstoy and Dostoevsky. Eternal companions. - Moscow: The Republic, 1995. Pp. 522 - 560.
11. Merezhkovsky D.S. Patient Russia. - Leningrad: University of Leningrad, 1991. - 272 p.
12. Merezhkovsky D.S. Aesthetics and Criticism: 2 V. V.1. - Moscow: Art, Kharkov: SP "Folio", 1994. - 670 p.
13. Merezhkovsky D.S. Mystery of the Three. Egypt, Babylon.M.: 2003. - 560 p.
14. The International conference on the life and work of D.S. Merezhkovskogo // News of the USSR. Series Literature and Language. 1991. V 50. № 4. Pp. 380-383.
УДК 02.41.21 Д. Л. РЫЖКОВ
кандидат философских наук, доцент кафедры философии и культурологии Московского государственного горного университета Е-mail: ryzhkovdl@mail.ru
UDC 02.41.21 D.L. RYZHKOV
candidate ofPhilosophy, Associate professor ofPhilosophy and Cultural Studies, Moscow State Mining University
Е-mail: ryzhkovdl@mail.ru
МАРКСИЗМ О БУДУЩЕМ ОБЩЕСТВА: К НОВЫМ ФОРМАМ СО СТАРЫМИ ПРОТИВОРЕЧИЯМИ MARXISM ABOUT THE FUTURE OF THE SOCIETY:TO NEW FORMS WITH OLD CONTRADICTIONS
В работе рассматривается возможность интерполяции марксистских представлений о механизме и источнике социального движения на современные общественные отношения. Показана роль социальных противоречий в процессе смены форм социального бытия. Делается вывод об актуальности выдвинутых положений марксизма относительно механизмов возникновения и воспроизводства общественных отношений.
Ключевые слова: общественное развитие, марксизм, культура, человек и природа.
The possibility of the interpolation of Marxist vision of the mechanism and sources of the social relations is being examined in the article. The author studies the role of social contradictions in the process of changing of the social being. He concludes the urgency of Marxist assertions about the mechanisms of the origin and reproduction of the social relations.
Keywords: social development, Marxism, culture, person and nature.
В размышлениях о возможном будущем нам представляются некие конкретные научные достижения и связанные с ними явления социального бытия: технологии, способы коммуникаций, овладение пространством и временем и многое другое подобное. В обыденном сознании укоренилось представление
© Д. Л. Рыжков © Б.Ь. Яу7Ькоу
о том, что видение будущего есть не что иное, как предсказание неких конкретных форм реальности, однако научное постижение законов социальной реальности подразумевает анализ социальных явлений в целях выявления содержания, то есть совокупности глубинных связей и отношений, определяющих
основные черты и тенденции развития социальной системы. Форма являет нам сущность в конкретном виде, а сущность оказывается скрытой в форме, обнаружение которой есть задача научного исследования. Рассмотрим с точки зрения такой методологической установки задачи социального познания в рамках социальной философии и политической экономии.
В контексте настоящей работы она рассматривается в качестве науки, имеющей своим предметом изучение всей совокупности отношений между людьми по поводу всех оснований, их порождающих. Политическая экономия может быть определена в качестве подсистемы социальной философии как область знания, занимающаяся только той сферой социальных связей, которые порождены экономическим взаимодействием внутри общества. Было ли обнаружено в рамках их предметов исследования некое знание о содержании общественно-исторического развития, которое может считаться элементом научного предвидения? Автор постарается дать ответ на этот вопрос, анализируя некоторые положения марксистской философии и политической экономии.
В недалеком прошлом марксизм, взятый на вооружение советским государством, практиковался именно в качестве описания будущего, а советское общество представлялось авангардом человечества благодаря знанию данной теории. При этом К. Марксу еще при жизни вменялось в вину отсутствие описания картин будущего: «парижский журнал "Revue Positiviste" упрекает меня, с одной стороны, в том, что я рассматриваю политическую экономию метафизически, а с другой стороны - отгадайте-ка, в чем? - в том, что я ограничиваюсь критическим расчленением данного, а не сочиняю рецептов (контовских?) для кухни будущего» [7, с. 19]. Однако истинный ученый не путает себя с гадалкой, а имеет дело с анализом практики настоящего и прошлого, в социальном знании - с формами общественных отношений. В свете сказанного автор сомневается в том, что Маркс или его посмертный интерпретатор Ф. Энгельс одобрили бы такую фразу, как «футурологический аспект марксизма», однако, если за последние двадцать лет марксизм наслушался в свой адрес множество обвинений от тех, кто его воспевал в свои зрелые годы, зачинатель этой статьи может воспользоваться правом автора на собственную оценку социально-философской доктрины марксизма.
О некоторых достижениях Маркса, имеющих важнейшее практическое значение в политической экономии, автором настоящей работы было сказано в статье, посвященной анализу подхода к изучению социальных процессов, при котором их причиной полагается разрешение присущих общественному образованию противоречий [9, с. 11-17]. Не имеет смысла здесь повторять уже сделанные выводы, а уместно вспомнить о ключевой идее марксизма, в соответствии с которой производство материальных благ и развитие средств производства полагаются главным фактором человеческой истории. Маркс
выводит основную закономерность исторического развития, начиная рассматривать не с наиболее доступного его глазу момента, а с начала становления общественного человека, то есть рассматривает социум в качестве исторического явления, когда каждая ступень не может быть автономно изучена.
С таким исходным посылом человек не может быть рассмотрен в отрыве от окружающего его природного мира: «Природа есть неорганическое тело человека, а именно - природа в той мере, в какой сама она и есть человеческое тело. Человек живет природой. Это значит, что природа есть его тело, с которым человек должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть. Что физическая и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, означает не что иное, как то, что природа неразрывно связана с самой собой, ибо человек есть часть природы» [5, с. 564-565].
Таким образом, социальная природа человека объясняется не как однажды возникшая, а как постепенно, эволюционно появившаяся в результате отделения своей субъективности от объективного мира. Истории одного человека, одного поколения и целого человечества оказываются увязанными в единую концепцию общественного развития, которая «... показывает, что история не растворяется в «самосознании», как «дух от духа», а что каждая ее ступень застает в наличии определенный материальный результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил, капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие, особый характер. Эта концепция показывает, таким образом, что обстоятельства в той мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства» [6,с. 28-29].
Итак, Маркс не просто учитывает историчность общественных отношений, но выводит механизм их воспроизводства, где нарастает значение бытия, создаваемого уже не дикой природой, а самим человеком, то есть - культуры, имеющей не меньшее воздействие на формирование сознания, чем та природа, которая возникла и существовала до и независимо от человека. Эта иная природа также познается социальным субъектом как предмет субъектом и определяет его дальнейшее воспроизводство материальной и духовной культуры. Следовательно, имеет место не только накопительство духовного материала, но и нисхождение отжившего, утратившего актуальность духовного бытия. Здесь человек предстает как единство двух программ: биологической, записанной в генетической системе, и социальной, закрепляющей накопленный общественно-исторический опыт. Благодаря такой программе человек передает из поколения в поколение тип общественного устройства,
ценностную структуру, на которой новые люди вырастают и которую они воспроизводят. При этом составляющие такой структуры со временем способны как усиливаться, так и затухать по мере изменения социальных потребностей, определяемых способом воспроизводства жизни людей.
Таким образом, культура меняется, принимая все новые исторические формы, а предметом, по поводу которого они появляются, выступает способ общественного производства, то есть то, в какие отношения люди в рамках одного социума вступают между собой для воспроизводства собственной жизни.
Нужно отметить, что такой подход к вопросу о социальном движении до Маркса не прозвучал ни у одного философа. Много говорилось о разных факторах общественного развития, как о материальных, так и об идейных, как об определяемых человеческой деятельностью, так и о провидении, но целостной системы взглядов, установившей происхождение и развитие общественных отношений, создано не было. Таким образом, можно говорить об открытии в социальной философии [9, с. 16], хотя, конечно, судя по высказываниям самого Маркса, он это так не оценивал.
Как видно, Маркс закладывает базу понимания общественного движения, выводит противоречие как источник социальных сил, движущих человечество от одной исторической формы существования к другой: «все исторические коллизии, согласно нашему пониманию, коренятся в противоречии между производительными силами и формой общения» [6, с. 74]. Такое движение не подлежит формализации, и, следовательно, не может быть описано конкретное состояние социума в будущем. Кроме того, даже в одной исторической фазе (например, социально-экономической формации) состояние общественных отношений разных народов не только не тождественны, но могут сильно отличаться. И это не выходит за рамки теории, так как общий характер в общественно-исторических формациях носят только те социальные отношения, которые определяются способом общественного производства материальных и духовных благ. В то время как разные народы имеют собственную историю становления и, соответственно, массу различных социальных связей, сложившихся по поводу особенностей своего развития.
Таким образом, марксизм формирует систему взглядов на социальное движение, в которой связывается воедино природа общего и конкретного в состоянии различных социумов с концепцией их исторического преобразования. То есть исторический и логический анализ общества оказываются неразрывны.
Перекладывая обозначенные представления на современные общественные отношения, мы можем с уверенностью заявить, что никаких опровержений этой концепции не наблюдается. Ярким примером
могут служить изменения в российском обществе за последние двадцать лет. Несмотря на падение Страны Советов и официального закрепления в нормативных документах основ капиталистического государства, люди наследовали ценности, культивируемые не одним поколением советских людей. Важнейшие социальные институты, такие как образование, здравоохранение, созданные советской властью, продолжали работать по привычному сценарию, на базе советской морали. Однако со временем, с наращиванием института частной собственности на средства общественного производства, все более заметную роль в социальных процессах стали играть предпринимательские мотивы. Настроения поиска большего заработка овладевали разными людьми, неодинаково относящимися к стремлению заработать больше денег как к намерению, негативно обрисованному в советской морали. Такое отношение к мыслям об обогащении было порицаемо советской моралью по идеологическим основаниям, однако никакая идеология не смогла бы удержать человека от такого стремления, если бы в Советском Союзе не были созданы материальные условия достатка, позволяющие любому работающему человеку, по крайней мере, не знать бедности.
С уходом советской идеологии извлечение как можно большего дохода стало нормой новой морали, однако инерция унаследованных ценностей оказалась слишком сильной, чтобы люди бросили малодоходную деятельность и бежали на заработки. Но весьма скоро на доходах населения сказались так называемые «экономические реформы» нового политического руководства, в связи с чем уровень жизни населения не просто катастрофически упал, но за чертой бедности оказались работающие люди и пенсионеры. Так, по статистическим данным ниже прожиточного минимума в 1999 году бедными были: 52,4% от общей численности детей до 16 лет, 39,5% от числа женщин и 35,6% от числа мужчин [1, с. 135]. Отражение этого обстоятельна в общественном сознании привело к иного рода социальным ориен-тациям в поисках места работы, в выборе будущей специальности, в поиске спутника жизни, по отношению к изучению иностранного языка и т. п.
Возникли материальные основания разрушения представлений о том, что работающий человек обязательно обеспечен. Произошло это в связи со сменой способа общественного производства с социалистического на капиталистический. За чертой бедности оказывались в основном работники культуры, здравоохранения, образования, то есть сфер, социально высокозначимых для человека, для его физического и нравственного здоровья, но не имеющих целью извлекать прибыль. Когда такая цель стала наиважнейшей, работники этих сфер не просто оказались материально уязвимы, но и лишились социального статуса. Так, весьма уважаемая в советском обществе преподавательская работа в средней и, тем более, в высшей школе подкреплялась высо-
кими заработными платами, пропорциональными педагогическим, научно-педагогическим и научным достижениям людей. Такой престиж был унаследован лишь частично, так как быстро перестало быть секретом материальное положение этих людей. Вообще вопрос престижа особенно показателен при разборе марксистской системы общественного движения. С одной стороны, как уже было сказано, наследование отношений, закрепленных в культуре, то есть в создаваемой человеком собственной природе, с другой - новый способ общественного производства создает новое содержание престижа.
На приведенном примере видно, что система советских ценностей, как составляющая второй природы человека, созданной предшествующими поколениями, не исчезла из общественного сознания постсоветской России одновременно вместе с прекращением материальных к тому оснований. При этом люди не просто помнили прежние установки, но и творили еще свою жизнь, руководствуясь ими, несмотря на то, что самая предприимчивая часть общества полным ходом наживала богатства. Однако с развитием капиталистического способа общественного производства ценностные ориентиры советского общественного сознания отступили перед новыми потребностями, уступив место прагматизму.
Так осуществляется не только переход от одной формы общественной жизни к другой, но и повседневное социальное движение. Источником такого движения выступают внутренние для общества как для единой системы противоречия. Эта закономерность отражает сущностный характер и механизм социальной формы движения материи как единственного способа ее существования, но не описывает формы общественного бытия. Поэтому открытый социальной философией марксизма механизм общественно-исторического движения не показывает нам будущих форм социума и уж тем более не предсказывает конкретные события. Даже когда Маркс пишет о коммунизме, он не дает его определение, именно поэтому КПСС пришлось это сделать за Маркса в своих программных документах [8, с. 138]. Коммунизм в размышлениях Маркса предстает не как конкретная общественно-экономическая формация с заданными параметрами отношений между людьми, а как некое общество, преодолевшее основное противоречие капитализма. Это воззрение на будущую общность не может устраивать гадалок, медиумов, предсказателей или еще каких-нибудь претендентов на прозрение, но оно заявляет о том, что, во-первых, неизбежна смена одной формации на другую. Во-вторых, выводит критерий этой смены, а именно: преодоление основного ее противоречия труда и капитала. Вот и все, никаких оракулов с видениями картин будущего здесь нет. Даже в вопросе неизбежности перехода к новой формации в марксизме нет категоричных посылов. Как справедливо констатировал Г. Кунов относительно исторической необходимости в марксизме: «Переход к социализму
может в полной мере находиться в области реальной возможности постольку, поскольку капитализм создает все более и более невыносимое положение, которое возмущает против него людей и заставляет их требовать введения социалистического хозяйства. Может ли поэтому социализм уже и осуществиться сам собой, как историческая необходимость? Нет, могут отсутствовать исторические условия его осуществления, например, пролетариат может быть невежественным и неорганизованным, он может быть совершенно лишен духовных сил, необходимых для осуществления социализма» [4, с. 310]. Исследования такого крупного специалиста в марксизме только подтверждают позицию настоящей работы в том, что никаких описаний будущего в социальной философии марксизма не существовало и не могло быть, так как это бы противоречило основному ее материалистическому посылу: исходить только из того, что имеется в реальности. Человек всегда ограничен практикой прошлого и настоящего, и нельзя анализировать то, что нас ожидает в будущем, так же как нельзя говорить о том, ожидает ли нас оно или мы его творим ежесекундно.
Ведя речь о существующих, то есть актуальных противоречиях современной ему системы общественных отношений и о невозможности перехода к «началу человеческой истории» без их снятия, марксизм не может не заявить о неком состоянии общества, когда они уже будут преодолены. Но это пояснение модельно, оно не носит исторически описательного характера настолько, насколько не является бестселлером научно-фантастического жанра. Как совершенно верно и справедливо интерпретирует академик В.С. Степин: «Маркс подчеркивал, что коммунизм - это не состояние, а историческое движение, процесс, связанный с глобализацией человечества и гуманизацией всех сторон общественной жизни» [10, с. 40].
Окончательно установить правоту марксистской модели социального развития может только ход истории, однако уже сейчас мы можем, рассмотрев тенденции мировой социальной структуры, вынести суждение о картине, сходной с таковой для национальных экономик конца XIX века «...проблема бедности затрагивает ныне слишком широкие круги общества, в том числе и те, что еще совсем недавно были представлены квалифицированными рабочими и частью среднего класса. Ввиду объективной затрудненности вовлечения лиц, пополняющих низший класс, в своевременное производство и фактической недоступности для их детей нормального образования проблема низшего класса становится в известной мере наследственной, а миграция за его пределы - все более сложной, проблема бедности затрагивает ныне слишком широкие круги общества, в том числе и те, что еще совсем недавно были представлены квалифицированными рабочими и частью среднего класса. Ввиду объективной затрудненности вовлечения лиц, пополняющих низший класс, в
своевременное производство и фактической недоступности для их детей нормального образования проблема низшего класса становится в известной мере наследственной, а миграция за его пределы -все более сложной»[3, с. 26]. Не говорит ли это нам о том, что только срок исторического «приговора» оказался неверен, но не его содержание. Это, конечно, лишь размышления автора, но находящие свое подтверждение в тех социально-экономических особенностях ХХ века, о которых Маркс, живя в Х1Х столетии, не мог знать и которые не стали предметом его внимания. Главным из таких факторов является «осознание того, что действительная проблема социального обновления последнего столетия (если не более) - это не столько переход от капитализма к социализму (коммунизму как посткапиталистическому способу производства), сколько гораздо более масштабный переход - переход от «царства необходимости» к «царству свободы», от метасистемы обществ, основанных на отчуждении и приоритетном развитии материального производства, к пространству и времени социального развития, лежащего «по ту сторону» отчуждения и собственно материального производства» [2, с. 257].
Маркс, живший в условиях западноевропейского капитализма XIX века и изучавший национальные и международные экономические отношения на предмет движения капитала, не знал, что в начале XXI века огромную роль в мировой политике станет играть такая форма проявления транснациональных противоречий, как острые конфликты на религиозной почве или
международный терроризм. До какой бы степени ни была развита дальновидность ученого, он всегда остается человеком своего времени, своей культуры и исходит только из ему знакомых непосредственно либо теоретически общественных форм проявления явлений и процессов, однако сущность последних может иметь актуальность еще долго после его жизни. Так, Дмитрий Менделеев, открывший фундаментальный для химической систематизации периодический закон, вывел зависимость свойств химических элементов от их атомного веса. Как человеку современного ему уровня науки, когда еще был неизвестен скрывающийся за атомным весом параметр, являющийся истинной причиной периодичности, Менделееву удалось увидеть саму закономерность, которая не менее актуальна и в условиях современного научного знания. Так и в случае с марксизмом, раскрывшим нам действительную природу социального движения вообще и капитализма в частности.
Итак, марксизм заложил представления об общественных противоречиях как об источнике общественно-исторического развития, а также о наследовании людьми социальных связей предшествующих поколений как о механизме этого развития. Данные положения пригодны для анализа современных социальных трансформаций и выявления тенденций глобального общества, а конкретные формы жизни людей и социумов не могут быть описаны раньше «будущего» в связи с ограниченностью человека практикой настоящего и прошлого, что вытекает из гносеологических посылов марксистского учения.
Библиографический список
1. Бедность и богатство в современной России: материалы круглого стола. Государственная служба, 2004. №1. 135 с.
2. Бузгалин А.В. XXI век и «провалы марксизма»: в чем был прав и в чем ошибался Карл Маркс? Марксизм: Альтернативы XXI века (дебаты постсоветской школы критического марксизма). М.: ЛЕНАНД, 2009. С. 242-262.
3. Иноземцев В.Л. Классовый аспект бедности в постиндустриальных обществах.Социологические исследования, 2000. №8. С. 18-27
4. Кунов Г. Марксова теория исторического процесса, общества и государства: Пер. с нем. Изд. 2-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. 336 с.
5. Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. Киев: Политиздат Украины, 1984. XII. 595 с.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. 629 с.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. 907 с.
8. Материалы XXII съезда КПСС. М.: Госполитиздат, 1961. 366 с.
9. Рыжков Д.Л. Противоречие как фактор социальных процессов: анализ метода. Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Философские науки», 2011. №4. С. 11-17.
10. Степин В. С. Маркс и тенденции современного цивилизационного развития.Карл Маркс и современная философия. Сб. материалов научн. конф. к 180-летию со дня рождения К.Маркса. М., 1999. С. 16-44.
References
1. Poverty and wealth in modern Russia: Round Table Materials. Civil Service, 2004. - № 1. - 135 p.
2. Buzgalin A.V. XXI century and the "failures of Marxism": what was right and what was wrong, Karl Marx? Marxism: Alternatives of XXI century (debates of post-Soviet school of critical Marxism). - Moscow: LENAND, 2009. -Pp. 242-262.
3. Inozemtsev V.L. The class dimension of poverty in post-industrial societies // Social Studies, 2000. - № 8. - Pp. 18-27.
4. Kunov H. Marx's theory of the historical process, society and the state: Translated from German. Ed. 2nd. - M.: Publishing house "LIBROKOM", 2010. - 336 p.
5. Marx K., Engels F. From the early works. - Kiev: Ukraine Politizdat, 1984. - XII. - 595 p.
6. Marx, K. and Engels, F. Collections, V 3. - 629 p.
7. Marx, K. and Engels, F. Collections, V. 23. - 907 p.
8. Materials of the XXII Congress of the CPSU. - M. Gospolitizdat, 1961. - 366 p.
9. Ryzhkov D.L. Contradiction as a factor of social processes: the analysis of the method // Bulletin of Moscow State Regional University. Series "Philosophical Sciences", 2011. - № 4 - Pp. 11-17.
10. Stepin V.S. Marx and tendencies of modern civilization development. Karl Marx and Contemporary Philosophy. The Collection of materials of the scientific conference devoted to the 180-th anniversary of K. Marx's birth. - M., 1999. - Pp. 16-44.
УДК 301
Д. Е. СЮСЮКИНА
аспирант кафедры философии и культурологии Орловского государственного университета E-mail: samir112008@rambler.ru
UDC301 D.E. SYSYKINA
postgraduate student of the Department of philosophy and cultural science Chair The Orel State University E-mail: samir112008@rambler.ru
К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ STRUCTURE OF SOCIAL REALITY
В статье проводится анализ определений социальной реальности, раскрывается содержание данного понятия сквозь призму выявления структуры исследуемого явления. Дается общая характеристика социальной реальности. Выделяются ее основные стороны и аспекты, проводятся параллели между ними, устанавливается взаимосвязь и взаимообусловленность.
Ключевые слова: социальная реальность, общественная жизнь, общество, структура, онтологический аспект, экзистенциальный аспект.
This article is devoted to the analysis of social reality. The author researches the structure of social reality and shows the mutual connection between main aspects of this reality.
Keywords: social reality, structure of social reality, society, social life, ontological aspect, existential aspect.
Представления о социальной реальности всегда являлись парадигмальным фактором для определения смысловых и логических связей, объединяющих воедино основную проблематику в самых различных философских учениях. К ней как к высшей инстанции обращаются социальные и гуманитарные дисциплины в поисках обоснования выдвигаемых в них идей. В социальной философии и социологии понятие «социальная реальность» употребляется в основном в качестве синонима таких категорий. как «общественная жизнь», «общество», «социальное бытие» и др. Однако подобное отождествление, с нашей точки зрения, неверно. Социальную реальность можно определить как всю совокупность условий общественной жизни, которые выступают перед членами общества как надындивидуальные, объективно данные обстоятельства их существования. Социальная реальность - это тот мир, в котором человек обретает себя, когда находит в нем свое место. И.А. Терентьев так определяет социальную реальность: «Социальная реальность - это наиболее
сложный вид реальности, представляющий собой систему объектов, с которой взаимодействует социальный субъект. Она является средой его формирования, объективным условием его и непосредственным предметом социального творчества. Выступая как данность, социальная реальность есть и результат собственной деятельности любого социального субъекта, и социальное пространство его деятельности, которая может быть описана как освоение и присвоение социального мира»[10, 38]. По сути, социальная реальность представляет собой то, что индивид воспринимает как состояние общественного пласта, в котором он живет.
Социальная реальность, по мнению многих исследователей, может быть наиболее полно раскрыта с помощью системного подхода. Существует несколько точек зрения на структуру социальной реальности. Так, исследователь Е.И. Балдицына в своей статье «Онтологические основания теории социальных изменений: детерминизм и индетерминизм социальной реальности» выделяет три уровня
© Д. Е. Сюсюкина © D.E. Sysykina
