CC BY
115
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2015, № 4 (40), с. 27-35
27
УДК 330.34+330.8
МАРКС И КЕЙНС О СОКРАЩЕНИИ РАБОЧЕГО ВРЕМЕНИ: ПРОГНОЗЫ НЕСБЫВШИЕСЯ, НО ГЕНИАЛЬНЫЕ
© 2015 г. А.В. Золотое
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
zoav6@iee.unn.ru
Поступила в редакцию 01.06.2015
Исследуются два прогноза относительно динамики рабочего времени, сделанные соответственно К. Марксом и Дж.М. Кейнсом. Выявлена методологическая основа данных прогнозов, состоящая в реализации макроэкономического подхода к анализу затрат труда. Установлено, что такой подход позволил этим великим ученым обосновать закономерность высвобождения труда из сферы производства вследствие повышения общественной производительности труда. Показано, что следование логике такого подхода привело Маркса и Кейнса к выводу о перспективе абсолютного уменьшения общих затрат труда в производстве задолго до того, как эта перспектива получила развернутую реализацию в экономически развитых странах. Раскрыто, что ошибочное предположение Маркса о превращении большинства населения в безработных при уменьшении абсолютной численности рабочих базируется на преувеличении противоположности классовых интересов. Обосновано, что прогноз Кейнса на сто лет вперед о сокращении рабочего дня до трех часов не учитывал ряда присущих капитализму тенденций, противодействующих сокращению рабочего дня. Сделан вывод о необходимости развивать подход, лежащий в основе анализируемых прогнозов.
Ключевые слова: производительность труда, общие затраты труда, сокращение рабочего времени, трехчасовой рабочий день.
Введение
Проблема динамики рабочего времени является актуальной для современной экономики, так как речь идет о величине ресурса труда -одного из ключевых экономических ресурсов. Во многих экономически развитых странах складывается ситуация, когда доля трудоспособного населения снижается, что, при прочих равных условиях, способно вызвать дефицит трудовых ресурсов относительно потребностей обеспечения высокого уровня жизни населения в целом. На этом фоне в последние годы в этих странах замедляются темпы сокращения рабочего времени, проводятся реформы, призванные увеличить период трудовой активности работников. Аналогичные процессы происходят и в экономике России. Они, как и на Западе, становятся предметом острых общественных дискуссий. Все придают особую значимость исследованиям динамики рабочего времени.
В зарубежной экономической литературе тенденции в изменении уровня рабочего времени исследуются достаточно активно [1-4]. Наряду со статьями, посвященными отдельным аспектам проблемы, публикуются работы обобщающего характера, в которых подытоживается опыт законодательного сокращения рабочего времени, осуществляются межстрановые сопоставления [5, 6].
Благодаря проделанным исследованиям установлено, как изменялась продолжительность отработанного времени в последние десятилетия в расчете на среднестатистического работника, а также в зависимости от принадлежности к отдельным социально-демографическим группам; у занятых полностью и частично занятых и т.д. Выявлено влияние сокращения рабочего времени на повышение производительности труда и уровень занятости.
В контексте проделанных исследований, фиксирующих преимущественно позитивное влияние сокращения рабочего времени на социально-экономическое развитие, можно встретить аргументацию в пользу существенного сокращения рабочего времени в экономически развитых странах [7].
Многообразие и содержательность полученных результатов в рамках анализа данной проблемы не отменяют его определенной ограниченности. Абсолютное большинство исследований рассматривают динамику рабочего времени как микроэкономическую проблему. Даже если это рассмотрение связано с исследованием изменений уровня общественной производительности труда и занятости в экономике, рабочее время интерпретируется в качестве меры трудовых затрат отдельного работника.
Между тем труд работника - это элемент суммарных трудовых затрат в рамках всей экономики и, более конкретно, какой-либо из ее сфер: производственной или непроизводственной. Именно суммарные затраты труда непосредственно определяются, с одной стороны, объемом общественных потребностей, а с другой - уровнем общественной производительности труда. Поэтому в основе динамики индивидуальных затрат труда лежит изменение уровня суммарных.
Динамика трудовых затрат в расчете на одного работника производна от изменения объема общественного фонда рабочего времени, но не тождественна ему. Еще одним фактором макроэкономического характера, влияющим на индивидуальные трудовые затраты, выступает уровень занятости. В результате возможна ситуация разнонаправленного изменения уровней суммарных и индивидуальных затрат труда. Подобное происходит, например, в современной российской экономике, где суммарные затраты труда в обрабатывающих производствах уменьшаются, а время, отработанное в расчете на одного занятого, увеличивается вследствие уменьшения занятости, опережающего снижение общих трудовых затрат.
Следовательно, понимание закономерностей динамики рабочего времени предполагает использование, в первую очередь, макроэкономического подхода.
В современной экономической литературе имеется работа, давшая развернутое обоснование применению такого подхода в исследовании проблемы рабочего времени [8]. Эта работа послужила толчком для ряда публикаций, в которых содержится макроэкономический анализ долгосрочных тенденций в динамике рабочего времени [9-12].
Данные исследования являются продолжением теоретической традиции, представленной в трудах таких выдающихся экономистов, как К. Маркс и Дж.М. Кейнс, рассматривавших проблему сокращения рабочего времени базируясь на макроэкономическом подходе.
Теоретическое наследие великих экономистов содержит не только систему научных положений, отражающих функционирование и развитие экономических систем, но и прогнозную составляющую. Это вполне естественно, так как, раскрывая тенденции экономического развития, ученые, как правило, не ограничивают их действие прошлым, но и ставят вопрос об осуществимости в будущем. При условии что речь идет о закономерностях, то есть тенденци-
ях, отражающих экономические законы, ученый вправе полагать продолжение действия таких закономерностей за пределами настоящего.
Рассматривая прогресс производства при капитализме, Маркс предположил: «Если бы развитие производительных сил уменьшило абсолютное число рабочих, т.е. в действительности дало бы возможность всей нации совершать все свое производство в более короткое время, то это вызвало бы революцию, потому что большинство населения оказалось бы не у дел» [13. Т. 25. Ч. I, с. 289].
Как показывает опыт последних десятилетий, в развитых капиталистических странах абсолютное число рабочих уменьшается - вместе с повышением производительности труда, а общее время, затрачиваемое в производстве, сокращается. Несмотря на это, большинство населения не осталось не у дел, революция в этих странах не произошла. Налицо - несбывшийся прогноз.
В 1930 г. Дж.М. Кейнс опубликовал эссе, которое назвал «Экономические возможности для наших внуков». Целью его работы было «освободиться от взгляда на короткую перспективу и устремиться в будущее», ответив на следующие вопросы: «Что мы можем обоснованно предположить относительно уровня развития нашей экономики через сто лет? Каковы будут экономические возможности для наших внуков?».
Великий экономист предсказывал, что через сто лет в передовых странах экономическая проблема, понимаемая как борьба за существование, будет решена. Вместе с тем для обычных людей, без особых талантов, возникнет проблема занять себя, сохранится привычка трудиться («следовать ветхому Адаму»). В связи с этим Кейнс писал: «Трехчасовые смены или пятнадцатичасовая рабочая неделя решат проблему. Трех часов в день вполне достаточно, чтобы удовлетворить ветхого Адама в большинстве из нас» [14]. По Кейнсу, такое сокращение должно произойти одновременно с повышением уровня жизни в 4-8 раз.
Сто лет, на которые делался прогноз, истекают в 2030 году. Уровень жизни, измеряемый по среднедушевому ВВП, увеличивается в развитых странах более высоким темпом, чем предполагалось в прогнозе Кейнса, и к 2030 году, скорее всего, превзойдет прогнозное значение.
Что касается рабочих смен в развитых странах, то они составляют сегодня 7-8 часов, продолжительность рабочей недели находится в интервале 35-40 часов. Принимая во внимание существующую динамику рабочего времени,
можно с уверенностью констатировать, что через 15 лет и рабочий день, и рабочая неделя будут существенно (как минимум вдвое) продолжительнее, чем прогнозировалось Кейнсом. Данный прогноз уже сегодня можно отнести к несбывшимся.
Прогнозы не сбываются прежде всего потому, что в расчет не принимаются факторы, противодействующие прогнозируемым тенденциям. Подобная односторонность обычно обусловлена тем, что отмеченные факторы еще не проявили себя или проявляются недостаточно активно, чтобы попасть в поле зрения исследователя. Когда они обнаружат себя в полной мере, легко заключить о недостатке прозорливости делавшего прогноз. На деле такое заключение игнорировало бы специфику ситуации, в которой находился исследователь.
Ошибка в прогнозе может быть связана и с тем, что исследователь не в полной мере опирался на потенциал своей теоретической системы при обосновании грядущего события.
Тот факт, что прогноз не сбылся, зачастую заслоняет его научное значение. Последнее же сохраняется в той мере, в какой прогноз отражает закономерность экономического развития.
У великих ученых, к которым, безусловно, относились Маркс и Кейнс, научное содержание несбывшихся прогнозов может быть настолько глубоким, что остается недостаточно освоенным спустя многие десятилетия. Между тем его освоение способствовало бы развитию экономической науки.
Таким образом, анализ отмеченных прогнозов в целях выявления их рационального ядра и причин ошибки, имеет актуальное научное значение.
Маркс о сокращении рабочего времени всей нации
Что великого в прогнозе Маркса и почему он не сбылся?
Маркс справедливо рассматривает уменьшение абсолютного числа рабочих как выражение развития производительных сил, критерием которого выступает повышение общественной производительности труда. В условиях такого повышения - при неизменной продолжительности времени, отрабатываемого в среднем рабочим, - можно обеспечивать общественные потребности трудом меньшего количества занятых. То, что данный поход не случаен, подтверждается еще одним, более известным теоретическим положением, выдвинутым Марксом: «Страна тем богаче, чем меньше, при одном и том же количестве продуктов, производительное населе-
ние по отношению к непроизводительному. Ведь относительная малочисленность производительного населения была бы только другим выражением относительной высоты производительности труда» [13. Т. 26. Ч. I, с. 215].
Обратим внимание, что Маркс опирается на традицию, заложенную Смитом, выделять труд по созданию продуктов (производительный труд) из всех видов социальной деятельности. Именно о производительности такого труда идет речь в рассматриваемом положении.
Итак, создатель «Капитала» оперирует динамикой общей численности рабочих для количественной оценки затрат труда в общественном производстве, обоснованно связывая эту динамику с закономерным повышением общественной производительности труда. Налицо, говоря языком современной экономической науки, макроэкономический подход к анализу динамики рабочего времени.
В приведенных положениях имеется и существенное различие. В первом случае говорится об уменьшении абсолютного числа рабочих, тогда как во втором - об относительном, в сравнении с непроизводительным населением. Относительное уменьшение численности рабочих совместимо с ее абсолютным ростом: достаточно, чтобы занятость в непроизводственной сфере, характеризуемая как «непроизводительное население», росла быстрее.
Следовательно, Маркс в условиях, когда капиталистическая индустриализация сопровождалась увеличением численности рабочих, о чем свидетельствовала статистика, использованная в «Капитале», поставил вопрос о ее абсолютном сокращении. В этом аспекте он предвосхитил ситуацию, утвердившуюся в экономике развитых капиталистических стран спустя столетие.
В анализируемом положении обращает на себя внимание и идея о «возможности нации совершать все свое производство за более короткое время». Тем самым идет речь об абсолютной экономии труда в материальном производстве в результате повышения общественной производительности труда.
Уменьшение численности занятых представляет одну из форм такой экономии, так как понижение затрат труда осуществимо и в форме сокращения рабочего времени занятых. Очевидно, что в рассматриваемом прогнозе первая форма принимается за единственную: если бы предполагалось сокращение рабочего времени занятых, не было бы смысла говорить о ситуации, когда большинство населения оказалось бы не у дел.
У Маркса были основания для отождествления высвобождения труда в капиталистическом производстве с увольнением работников. Он справедливо отмечал: «Абсолютный интерес каждого капиталиста заключается в том, чтобы выжать определенное количество труда из меньшего, а не из большего числа рабочих, хотя бы последнее стоило так же дешево или даже дешевле. В последнем случае затраты постоянного капитала возрастают пропорционально массе производимого труда, в первом случае -много медленнее» [13. Т. 23, с. 649]. Соответственно при уменьшении «определенного количества труда» в связи с применением новой техники должно происходить не уменьшение рабочего времени в расчете на одного работника при сохранении прежней численности занятых, а снижение занятости. Подобная ситуация была преобладающей в XIX веке.
Это позволило Марксу связать действие закона всеобщего капиталистического накопления с образованием «резервной армии труда», которая формировалась за счет увольняемых работников. Так и должно было происходить при доминировании сокращения занятости в качестве формы экономии трудовых затрат в производстве.
Если следовать такой логике, то обнаруживается закономерность перспективы абсолютного сокращения численности рабочих: в динамике высвобождение занятых должно было достигнуть рубежа, за которым эта численность оказалась бы меньше количества высвобожденных из производства.
Правомерность такого вывода подтверждалась и соображениями Маркса о том, что усиление притяжения рабочих капиталом связано с усилением отталкивания их. Ученый убедительно доказывал, что повсеместный рост органического строения капитала, отражавшего соотношение овеществленного и живого труда, обусловливает появление относительно избыточного населения [13. Т. 23, с. 645].
С учетом сказанного включение в содержание закона всеобщего капиталистического накопления предпосылки об увеличении «абсолютной величины пролетариата» [13. Т. 23, с. 659] не соответствовало общей логике рассуждений Маркса. Оно объяснялось статистикой занятости, существовавшей в середине XIX века и, как подтвердил исторический опыт, не имевшей универсального значения. Впрочем, ремарка Маркса о том, что данный закон, подобно всем другим, в своем осуществлении модифицируется многочисленными обстоятельствами, может быть распространена и на пред-
посылку об увеличении численности пролетариата.
В работах Маркса, за рамками анализируемого прогноза, можно найти ответ, почему абсолютное сокращение численности рабочих не означает превращения большинства населения в безработных. Дело в том, что уменьшение суммарного рабочего времени в производстве создает основу для прогресса непроизводственной сферы, обеспечивающей развитие членов общества. Говоря словами Маркса, «...происходит свободное развитие индивидуальностей и поэтому имеет место не сокращение необходимого рабочего времени ради полагания прибавочного труда, а вообще сведение необходимого труда общества к минимуму, чему в этих условиях соответствует художественное, научное и т.п. развитие индивидов благодаря высвободившемуся для всех времени и созданным для этого средствам» [13. Т. 46. Ч. II, с. 214]. Безусловно, для обеспечения развития таких способностей требуется занятость в сферах образования, здравоохранения, науки и т.д.
Деятельность в этих сферах, даже имеющая форму занятости, не тождественна труду в материальном производстве: одно дело - обеспечение развития людей, другое - создание материальных условий для такого развития. В предметно-преобразовательной деятельности человек вынужден считаться с силами природы и постольку не свободен. Маркс справедливо отмечал: «Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону собственно материального производства» [13. Т. 25. Ч. II, с. 386-387]. Вот почему, с его точки зрения, так существенно высвобождение из производства времени для развития всех, то есть и рабочих.
Во всех случаях, когда Маркс рассматривал проблему сокращения рабочего времени, он ее соотносил с трудом рабочих. Следует признать, что профессиональная деятельность в «царстве свободы» и по своему содержанию, и по условиям осуществления, то есть по критерию развития человека, как правило, - деятельность более высокого порядка, чем труд рабочих. Это не позволяет отождествлять проблему оптимизации ее продолжительности с сокращением времени труда рабочих.
Если развитие человеческих способностей становится приоритетом, то закономерно преобладание объемов деятельности в непроизводственной сфере над суммарными затратами труда в производстве. Такое преобладание про-
является в современной экономике как доминирование занятости в сфере услуг. Рабочие -меньшинство среди занятых, но большинство населения «не осталось не у дел». Содержание конкретного прогноза вступает в противоречие с правомерной постановкой вопроса о «сведении необходимого труда общества к минимуму», о «высвобождении времени для всех».
Это противоречие объяснимо, на наш взгляд, абсолютизацией противоположности интересов капиталистов и наемных рабочих. «Свободное развитие на одной стороне, - пишет Маркс, -базируется на том, что все свое время, стало быть, все пространство для своего развития рабочие вынуждены затрачивать исключительно на производство определенных потребительных стоимостей; развитие человеческих способностей на одной стороне базируется на тех барьерах, которые поставлены развитию на другой стороне. На этом антагонизме базируется вся существовавшая до сих пор цивилизация и все общественное развитие» [13. Т. 47, с. 211]. Разумеется, при отсутствии у рабочих свободного времени как времени для развития преобладание занятости в непроизводственной сфере утрачивало бы свою объективную необходимость и прогрессивную значимость.
Прогноз Маркса был сделан тогда, когда рабочей день достигал 12-14 часов, практически не оставляя рабочим свободного времени. Возможность развития работников предполагала существенное сокращение рабочего времени, что представлялось Марксу в тот период маловероятным: «.Если бы труд повсюду был ограничен до рациональных размеров и для различных слоев рабочего класса были бы введены градации сообразно возрасту и полу, то наличного рабочего населения оказалось бы абсолютно недостаточно для того, чтобы продолжать национальное производство в его теперешнем масштабе» [13. Т. 23, с. 651]. Соответственно, использование высвобождения труда из производства для развития всех, включая рабочих, Маркс связывал с обществом, приходящим на смену капитализму.
Как показал исторический опыт, сокращение рабочего дня и рабочего времени, отрабатываемого за неделю, месяц, год, трудовую жизнь, не только совместимо с существованием капитализма, но и выступает фактором его развития. Многое из того, что Маркс относил к будущему обществу, нашло свою реализацию в нынешнем.
Таким образом, анализируемый прогноз Маркса в части постановки вопроса об абсолютном сокращении численности рабочих, о
возможности нации совершать свое производство в более короткое время заслуживает научного признания как выявивший перспективу развития на 100 лет вперед. Данный прогноз опирался на выводы из развернутого, систематизированного рассмотрения теории капиталистического производства и потому имеет научный характер.
То, что некоторые составляющие прогноза не сбылись, объяснимо влиянием на исследователя исторически преходящих обстоятельств, в силу которого не был использован потенциал его теории, в принципе позволявший избежать ошибочных представлений о последствиях высвобождения труда из сферы производства.
Соответственно, макроэкономический подход к исследованию динамики рабочего времени, получивший реализацию при осуществлении прогноза, сам по себе состоятелен, перспективен и требует активного использования в современных исследованиях. В этом можно убедиться, рассмотрев также прогноз Кейнса о радикальном сокращении рабочего дня и рабочей недели к 2030 году.
Дж.М. Кейнс о трехчасовых сменах и пятнадцатичасовой рабочей неделе
В прогнозе Кейнса сокращение рабочего времени рассматривается в контексте роста уровня жизни. Великий экономист приводит данные о том, как повышается производительность труда в промышленности на основе технологических усовершенствований и обращает внимание на технологическую безработицу, возникающую «благодаря открытию средств экономить применяемый труд» [14]. Следовательно, для него очевидна возможность сочетать увеличение выпуска общественного продукта и экономию, высвобождение труда из производства: и то, и другое - следствие, формы проявления повышения общественной производительности труда.
То, что экономия труда рассматривается Кейнсом как источник безработицы, перекликается с идеей Маркса о появлении относительно избыточного населения в результате технического прогресса при капитализме. Правда, Кейнс видел в технологической безработице не закономерность, а сбой в экономике. Хотя сам экономист об этом не пишет, но в рамках его подхода сокращение рабочего времени предстает средством преодоления указанного сбоя.
Идея Кейнса о связи роста общественного продукта на основе технологического прогресса с экономией труда крайне актуальна. Немалое число бизнесменов разделяют такой взгляд:
«Чтобы лучше жить, надо больше работать». Подобное представление абстрагирует от технологического прогресса, от присущей ему закономерности экономии труда. Между тем проблемы, связанные с изменением соотношения трудоспособного и нетрудоспособного населения, должны решаться в первую очередь в контексте повышения общественной производительности труда, а не увеличения отрабатываемого времени, в том числе в течение трудовой жизни.
Р. Скидельский и Э. Скидельский полагают, что, делая прогноз о величине рабочего дня в 2030 году, Кейнс опирался на динамику рабочего времени в период с 1870 г. по 1930 г. [15, p. 20]. В самом деле, за указанный период рабочий день сократился с 11-12 часов до 8, то есть уменьшался в среднем на 35-40 минут за десятилетие. При сохранении подобной динамики спустя 100 лет он не должен был превышать трех часов.
Сделанное данными авторами предположение правомерно, но оно не учитывает одного существенного аспекта в подходе Кейнса к прогнозированию. Ученый оперирует прежде всего динамикой общих затрат труда, полагая, что уже при жизни его поколения можно будет «выполнять все операции в сельском хозяйстве, добывающих отраслях и обрабатывающих производствах, используя четверть затрат труда, обычных для настоящего времени» [14]. Следовательно, идея о возможности сокращения рабочего дня (точнее говоря, рабочей смены) опирается на предпосылку об абсолютном уменьшении фонда рабочего времени в материальном производстве.
Кейнс учитывает, что абсолютного сокращения затрат труда в производстве еще не достаточно для сокращения рабочего дня: в расчет должна приниматься и динамика занятости. В самом деле, если численность занятых в производстве будет снижаться быстрее, чем снижаются общие затраты труда, то средняя продолжительность рабочего времени одного работника будет возрастать. Приведенная ситуация - не чисто гипотетическая, она характерна для обрабатывающих производств России в последнее десятилетие. Поэтому при определении динамики занятости в рамках своего прогноза Кейнс выступает за то, чтобы «оставшаяся работа, которую надо будет выполнять, должна быть распределена как можно шире». Тем самым, предполагается рост доли и численности занятых, что даже при постоянстве общих затрат труда снижает величину продолжительности рабочего времени в расчете на одного занятого.
Как видим, Кейнс формулирует возможность абсолютного уменьшения фонда рабочего вре-
мени в материальном производстве куда более определенно, чем Маркс. Он считает эту возможность вполне реализуемой в рамках современного ему капитализма. Правда, его утверждение появилось на 60 лет позднее, и перед его глазами был опыт десятилетий бурного развития крупной машинной индустрии не только в Англии, но и в других капиталистических странах. Если в 1800 году в обрабатывающих производствах в мире были заняты 47 млн человек, то в 1900 году - 45 млн при колоссальном увеличении объемов выпуска вследствие повышения производительности труда [16, p. 234]. Хотя в дальнейшем, в условиях быстрого роста численности населения, количество занятых в этой ключевой сфере стало увеличиваться, но возможность абсолютного сокращения затрат труда в производстве уже подтвердилась на практике.
И еще одно важное обстоятельство. В 1930 году основной сферой занятости выступало производство. Поэтому более широкое распределение труда между членами общества означало привлечение дополнительных занятых, прежде всего к выполнению функций рабочих. Не случайно Кейнс пишет не просто о трехчасовом рабочем дне, а о трехчасовых сменах. Сменная работа характерна для фабричного производства. Последовательный сторонник сокращения рабочего времени в производстве не игнорировал подобный резерв достижения намеченного ориентира.
С учетом сказанного, значения продолжительности рабочего дня и рабочей недели в прогнозе великого экономиста не кажутся заниженными. Предполагая, что общие затраты труда в производстве сократились бы в 4 раза, а занятость в нем возросла, отработанное время в расчете на одного занятого должно было бы сократиться более чем в 4 раза. Поскольку часть прироста свободного времени использовалась бы для увеличения количества выходных дней и продолжительности оплачиваемых отпусков, то темп сокращения рабочего дня был бы несколько ниже темпа сокращения всего отработанного времени. Соответственно три часа как верхняя граница продолжительности рабочей смены предстают вполне обоснованной нормой.
Такое сокращение рабочего времени, по мнению Кейнса, существенно изменит общественную жизнь: «Впервые с момента своего появления человек будет иметь дело с подлинной, постоянной проблемой - как использовать свою свободу от давления экономических забот, чем занять свой досуг, который наука и общий интерес предоставят ему, чтобы жить разумно и
хорошо» [14]. Очевидно, что ученый высоко ценил значимость свободного времени для развития человека.
Если прогноз Кейнса относительно роста уровня жизни осуществляется, почему не сбывается его предположение о динамике рабочего времени?
В 1930 году в развитых странах 80% занятых работали в производстве, 20% - в сфере услуг. В настоящее время существует обратное соотношение. Если бы численность населения не изменилась, произошло бы четырехкратное снижение общих затрат труда в производстве. Кейнс как раз и предполагал отсутствие значительного роста населения.
Между тем население мира возросло с 1930 г. более чем в 2.5 раза, и даже в развитых странах - более чем на 30%. При этом обрабатывающие производства развитых стран-лидеров ориентировались на спрос растущего мирового рынка.
Вторая мировая война и ее последствия -обстоятельства, которые, естественно, не вошли в прогноз Кейнса, - также затормозили абсолютное сокращение общих затрат труда в производстве.
Так, в экономически развитых странах занятость в обрабатывающих производствах увеличивалась до 1980 года и достигла 71.5 млн человек, а с 1980 г. по 2010 г. она сократилась до 51.1 млн, то есть на 28.5% [16, р. 237]. Учитывая, что время, отработанное за год в расчете на одного работника, уменьшилось с 1980 года в развитых странах на 200-400 часов, или на 1015%, общие затраты труда снизились в обрабатывающих производствах на одну треть. Так как эти производства доминируют в составе производственного сектора современной экономики, динамика их затрат является определяющей для данного сектора. Абсолютное сокращение затрат труда в производстве развитых стран произошло, но в менее значительных объемах, чем прогнозировал Кейнс.
Р. Скидельский и Э. Скидельский приводят еще ряд аргументов, призванных объяснить ошибочность данного прогноза [15, р. 15-42].
В качестве одного из аргументов, с которыми данные авторы соглашаются лишь частично, является рассмотрение работы как удовольствия. Предполагается, что время работы, имеющей самостоятельную значимость, приносящей радость, никто не хочет сокращать.
Идея о труде по потребности не нова. Вопрос в том, соответствует ли нынешняя продолжительность рабочего времени труду в удо-
вольствие или она выходит за эти рамки. Общепризнанным является тот факт, что большинство работников в развитых странах предпочли бы работать меньше даже в случае пропорционального уменьшения заработка. Следовательно, типичный работник - а тем более рабочий -трудится сегодня сверх потребности в труде.
В отличие от упомянутых авторов, мы полагаем, что данный фактор будет действителен после доведения рабочего времени до продолжительности, соответствующей потребности в труде. До этого момента он не может служить препятствием сокращению рабочего времени.
В качестве еще одного препятствия в экономической литературе рассматривается мотив «побуждения к труду», когда наниматели вынуждают работников работать более длительное время, чем при условии, что трудовая нагрузка была бы распределена между более значительным числом работников, так как в последнем случае это потребовало бы от нанимателей дополнительных издержек. Данное положение, несомненно, перекликается с идеей Маркса об «абсолютном интересе» капиталистов получать определенное количество труда от меньшего, а не большего числа рабочих. Эта идея не имеет ничего специфически марксистского и является общим местом для учебников по экономике труда.
Отмеченный фактор способен препятствовать сокращению рабочего времени только при том условии, что «абсолютный интерес» капиталистов не встречает противодействия со стороны интереса работников в сокращении рабочего времени без уменьшения заработной платы. Вопрос о соотношении данных интересов не может быть решен, только исходя из теоретических соображений. Как показывает опыт последних десятилетий, в экономически развитых странах снижается профсоюзная организованность работников, что обеспечивает перевес нанимателей в определении величины занятости и границ рабочего времени.
В итоге работа в производстве не только не распределяется все шире, но, наоборот, становится уделом все более узкого круга лиц. Хотя это не исключает возможности сокращения времени, отработанного в расчете на одного занятого, поскольку общие затраты труда в производстве снижались еще быстрее, однако уменьшение рабочего времени, безусловно, замедляется. Между тем динамика рабочего времени в производственной сфере определяет его изменение в остальных сферах экономики.
Именно это, на наш взгляд, и обусловило замедление темпов сокращения рабочего времени.
Безусловно, исход борьбы экономических интересов в столетней перспективе спрогнозировать было невозможно. Поэтому отклонение существующих тенденций от предполагаемых Кейнсом не умаляет значимости предпосылок, на которых строился его прогноз.
Большое место в объяснении такого отклонения отводится проблеме «ненасыщения». Кейнс разделял потребности людей на 2 класса: абсолютные, поддающиеся насыщению, и относительные, связанные с желанием превосходить окружающих и потому ненасыщаемые. Решение экономических проблем он связывал с удовлетворением абсолютных потребностей, умалчивая о влиянии относительных на ход экономического прогресса [14].
Р. Скидельский и Э. Скидельский, анализируя такой подход, пишут, что Кейнс «представлял людей как обладающих фиксированным набором естественных потребностей. Он не понимал, что капитализм обладает динамизмом в порождении потребностей, которое способно преодолевать препятствия в виде привычек и здравого смысла» [15, p. 41-42]. По их мнению, разного вида ненасыщаемые потребности и побуждают людей к более продолжительной работе.
Существование подобного вида потребностей не вызывает сомнения. Однако стремление заработать за счет сверхурочных чаще связано не с желанием приобрести престижные товары, а обеспечить базовые потребности. Как побудители к дополнительному труду, абсолютные и относительные потребности, на наш взгляд, идентичны.
В последние десятилетия XX века в виде инфляции появится фактор, постоянно понижающий уровень реального содержания заработной платы и побуждающий работников дополнительным трудом повысить или хотя бы сохранить достигнутый уровень жизни.
Таким образом, несмотря на то, что прогноз Кейнса не сбылся, макроэкономические предпосылки, лежащие в основе прогноза, заслуживают внимания и использования, с соответствующими коррективами, в анализе современного капитализма.
Заключение
Сопоставляя два прогноза, не сбывшихся, но обладающих глубоким научным содержанием, можно отметить сходство принципиальных позиций великих экономистов. Оба рассматривают проблему динамики рабочего времени, исходя из динамики общественной производительности труда, анализа изменения уровня общих затрат труда и занятости. Этим их подход
существенно отличается от используемого в большинстве современных исследований, ограничивающихся микроэкономическим анализом проблем рабочего времени и потому не в полной мере раскрывающих закономерности его динамики.
Вместе с тем ошибки прогнозов имели специфическую природу.
Маркс гипертрофировал барьеры, препятствующие превращению экономии труда в свободное время рабочих при капитализме, относил прогресс в этой сфере к построению общества, сменяющего капитализм. Между тем в капиталистическом обществе указанные барьеры оказались в значительной степени преодолимыми, в том числе благодаря профсоюзному движению.
Кейнс, напротив, не учитывал некоторых тенденций, противодействующих сокращению рабочего времени при капитализме, или недооценивал их силу. Опыт показал, что в результате действия данных тенденций потенциал многократного повышения общественной производительности труда не получил адекватной реализации в сокращении рабочего дня и рабочей недели.
На ошибках учатся, в том числе и в науке. Эта учеба особенно полезна, когда имеешь дело с ошибками великих ученых.
Так, предстоит детально исследовать, как распределяется труд, высвобожденный из материального производства, между приростом занятости в непроизводственной сфере и увеличением свободного времени производственных работников. Такое исследование, опирающееся на методологический подход великих экономистов, даст возможность преодолеть ошибочные аспекты их прогнозов.
Список литературы
1. Costa D.L. The Wage and the Length of the Work Day: From the 1890s to 1991// Journal of Labor Economics. Vol. 18. №. 1 (Jan., 2000). Р. 156-181.
2. Pouwels B., Siegers J., Vlasblom J.D. Income, working hours, and happiness // Economics Letters. 99 (2008). Р. 72-74.
3. Garnero A., Kampelmann S., Rycx F. Part-time work, wages, and productivity: evidence from Belgian matched panel data // Industrial & Labor Relations Review. 67(B). July 2014. Р. 926-954.
4. Gimenez-Nadal J.I. and Sevilla A. Total work time in Spain: evidence from time diary data// Applied Economics. 2014. Vol. 46. No. 16. Р. 1894-1909.
5. Estevao M. and Sa F. The 35-hour workweek in France: Straightjacket or welfare improvement?// Economic Policy. July 2008. Printed in Great Britain. Р. 419-463.
6. Lehndorff S., Wagner A., Franz C. Development of working time in the EU Pub.: Thomas Handel /Dr. Axel Troost. 2010. 145 p.
7. Coote A., Franklin J. and Simms A. 21 hours: Why a shorter working week can help us all to flourish in the 21st century. February 2010 (the new economics foundation). 38 р.
8. Ельмеев В.Я. Социальная экономия труда: общие основы политической экономии. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. 576 с.
9. Золотов А. Развитие производительных сил и закон экономии рабочего времени // Экономист.
2013. № 4. С. 50-59.
10. Полушкина И.Н. Обрабатывающая промышленность и сфера услуг в современной экономике: соотношение, динамика и тенденции // Экономический вестник Республики Татарстан.
2014. № 3. С. 17-24.
11.Малявина И.Ю., Логинова Т.П., Титова Н.Г. Современные тенденции соотношения ра-
бочего и свободного времени в России // Экономика и предпринимательство. 2014. № 9 (50). С. 782-787.
12. Полушкина И.Н., Удалова Н.А. К вопросу о ключевой роли обрабатывающих производств в современной экономике // Экономика и предпринимательство. 2015. № 4-1 (57-1). С. 712717.
13. Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч.
14. Keynes J.M. Possibilities for our Grandchildren// Essays in Persuasion. Macmillan and Co. Limited. 1931. Р. 358-374. -http://www. gutenberg. ca/ebooks/keynes-essaysinpersuasion/keynes-essaysinpersuasion-00-h. html#Economic_Possibilities.
15. Skidelsky R., Skidelsky E. How Much is Enough? Money and Good Life. Penguin Books, 2013. 243 p.
16. Marsh P. The new industrial revolution: consumers, globalization and the end of mass production. Yale University Press, 2012. 311 p.
K. MARX AND J.M. KEYNES ABOUT THE REDUCTION OF WORKING TIME: FAILED, BUT BRILLIANT FORECASTS
A V. Zolotov
Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod
Two forecasts about the working time dynamics made by K. Marx and J.M. Keynes are analyzed. The methodological basis of these forecasts is revealed, which is characterized by the use of macroeconomic approach to labor input research. It is determined that because of this approach the regularity of the release of labor from the production as a result of labor productivity rise was found. We show that Marx and Keynes, by following this logic, made the conclusion about the possibility of an absolute reduction of labor input long before such a reduction occurred in the modern developed countries. It is revealed that Marx's suggestion about the transformation of the majority of employees into unemployed was wrong because of his exaggeration of the contradiction of class interests. It is also found that the forecast about the implementation of three-hour shifts in 2030 made by Keynes ignored some tendencies contradicting the working time reduction. The conclusion is made that the approach used in the forecasts should be further developed.
Keywords: labor productivity, labor input, working time reduction, three-hour shifts.
