CC BY
165
Э. П. Лаврик
Северо-Кавказский федеральный университет, Ставрополь
МАРКЕРЫ ИМПЛИЦИТНЫХ ПРИЗЫВОВ В СПОРНОМ ТЕКСТЕ
В современных условиях активизации социально-экономических и социально-политических кризисов, глобализации деятельности экстремистских организаций все более актуальным становится поиск средств противодействия экстремизму, в том числе надежных с научной точки зрения способов выявления и квалификации его признаков. Важным показателем того, что речевое произведение следует рассматривать в категории дел, связанных с противодействием экстремизму, является наличие в нем призывов.
Анализ призыва как речевого действия требует решения вопроса в рамках лингвистической прагматики, научную основу которой составляет теория речевых актов. В предложенной Дж. Р. Сёрлем классификации речевых актов призыв описывается в классе директивов (императивов) — речевых актов, имеющих целью побудить адресата делать или не делать что-либо (в данный класс включаются также просьбы, советы, запреты, инструкции и т. д.). [Сёрль 1986a]. Важным в теории Сёрля для прагматического анализа речевых действий является разделение речевых актов на прямые и косвенные [Сёрль 1986Ь].
Одно из направлений лингвоэкспертной деятельности — идентификация общественно-значимых призывов, среди которых наиболее важное место как объект исследования занимают призывы экстремистской направленности.
Призыв является особым типом речевого акта (далее — РА), коммуникативное назначение которого описывается известной формулой, предложенной А. Вежбицкой, — «Я хочу, чтобы ты сделал Р» [Вержбицка 2007]. Призыв удовлетворяет следующим условиям РА: а) акт собственно произнесения предложения (локутивный акт); б) пропозициональный акт (включающий акт референции, т. е. привлечение в зону рассмотрения определенных объектов, и
акт предикации, т. е. приписывание свойств этим объектам); в) иллокутивный акт, т. е. реализация коммуникативного намерения говорящего.
Условия успешности РА призыва наиболее полно сформулированы А. Н. Барановым:
1) речевой акт призыва представляет собой описание будущих действий адресата, рассматриваемых как часть общественно значимой деятельности, способствующей достижению некоторых идеалов;
2) адресат в состоянии совершить действие, о котором идет речь;
3) действие, о котором идет речь, не выполнено и желаемое положение дел отсутствует; 4) говорящий и адресат являются политическими субъектами или лицами, их представляющими; 5) речевой акт рассматривается как часть общественно-политической коммуникации; 6) ни говорящий, ни адресат не считают очевидным, что действие будет совершено адресатом без соответствующего РА говорящего; 7) говорящий действительно хочет, чтобы действие было совершено ради достижения идеалов [Баранов 2007: 419-420].
РА призыва экстремистской направленности представляет собой часть общественно-политической коммуникации [Баранов 2007: 420], поэтому можно говорить о том, что иллокутивная цель такого призыва — изменение существующего положения дел.
Грамматические особенности экстремистского призыва в целом не отличаются от призывов других типов, поэтому наряду с выявлением морфологических форм и синтаксических структур эксплицитных призывов следует прежде всего учитывать лексическое наполнение данных структур.
Среди используемых в призывах лексических средств наиболее частотны:
эмоционально-оценочные лексемы с прямым значением оценки: кафиры, мунафики, муртады, русня, воры, свиноеды;
оценочные лексемы в составе словосочетаний: произвол чиновников, продажны^ западные демократы; Бейте этих чертей не русских, спустившихся с гор на нашу землю, которые как баранов пасти ничего не могут больше1 (орфография и пунктуация оригинала сохранены);
1 Языковой материал извлечен из текстов, послуживших объектом исследования экспертов Центра лингвистических экспертиз и тестирования по русскому языку Северо-Кавказского федерального университета.
инвективная лексика: Не покупай у черных; против Кремля-ди, подонков-недоносков, русские суки, Черный — это мразь!
В настоящее время наиболее частотны экстремистские призывы и негативные оценки по этноконфессиональному признаку. Негативно-оценочные лексемы в таких контекстах выступают субститутами этнических или конфессиональных наименований: русские — оккупанты — агрессоры.
В отличие от прямых (эксплицитных) призывов имплицитные (косвенные, скрытые) призывы, имеющие ту же цель, что и прямые, реализуют коммуникативное намерение иным способом. В реальной коммуникации не все компоненты РА призыва вербализуются, что может быть сознательной установкой автора. Сейчас одним из наиболее частотных объектов исследования по делам о противодействии экстремизму и терроризму являются видеообращения участников террористической деятельности. Стремление завербовать новых членов в свои ряды диктует различные способы вовлечения в деятельность экстремистских организаций, поэтому появляются тексты, в которых коммуникативные намерения являются скрытыми, завуалированными, что позволяет распространить данные обращения на более широкую аудиторию (прежде всего в сети Интернет). В имплицитном (скрытом) призыве исследователями отмечается отсутствие одного или нескольких вербализованных компонентов речевого акта призыва [Осадчий 2013; Хазимуллина 2015]. Скрытые призывы включают импликатуры дискурса.
Появление импликатур дискурса в высказываниях, содержащих скрытые призывы, обусловливается двумя причинами: 1) пресуппозицией; 2) предтекстом. В первом случае адресат, проходя через цепочку умозаключений, извлекает дополнительные имплицитные пропозиции из соотношения информации, содержащейся в высказывании, с общим фондом человеческого знания: Кондопогу в каждый дом! Наши цели едины! Русь будет Белой!. Понятие «Кондопога» после вызвавших широкий общественный резонанс событий, произошедших в 2006 году в карельском городе Кондопоге, ассоциируется у носителей определенного со-циолингвокультурного сообщества с межэтническими конфликтами. Не случайно топоним Кондопога стал принадлежать категории прецедентных имен и упоминается как маркер межэтнического конфликта «без расшифровки»; см., например, название статьи
о конфликте на этнической почве в ставропольском выпуске газеты «Комсомольская правда»: Как казаки без «Кондопоги» обошлись.
Примером использования пресуппозиции в имплицитно выражаемом призыве может служить упоминание в позитивном ключе понятий и обозначений, имеющих юридическую оценку, таких как Имарат Кавказ (8 февраля 2010 г. Верховный суд РФ по заявлению Генпрокуратуры запретил деятельность Имара-та Кавказ в России, признав ее террористической, ИГИЛ и т. д). Например, в Интернете были размещены материалы пользователя под ником СДЕЛАЙТЕ ДУА ЗА МУДЖАХЕДОВ / ИМАРАТ КАВКАЗ. В имени пользователя содержится публичный призыв к осуществлению террористической деятельности, поскольку в нем упоминается террористическая организация, добивающаяся своих целей преимущественно посредством ведения террористической войны. В этом контексте весь текст, размещенный пользователем с данным ником, можно рассматривать как косвенный публичный призыв к осуществлению террористической деятельности.
Другой способ восполнения имплицитного смысла высказывания связан с общим фондом знаний говорящего и слушающего, возникающим в процессе данного конкретного акта коммуникации, то есть импликатура восстанавливается слушателем из предшествующего контекста («предтекста»): Американцы подлежат уничтожению (данной фразе предшествует рассказ об американских бомбежках в Сирии).
Не всегда такое деление импликатур на дискурсивно-обусловленные и контекстуально-обусловленные может быть достаточно четким, так как между предтекстом и общим фондом знаний часто нет четких границ.
Успешное извлечение имплицитных смыслов из РА призыва возможно в том случае, если имплицитные единицы «пропущены» через языковое сознание участников акта коммуникации (пусть даже опосредованной), осознаны ими, в результате чего наблюдается понимание смысла высказывания в полном объеме.
Извлечение имплицитных смыслов с целью выявления скрытых призывов требует от эксперта высокой квалификации и системного подхода. Вуалированию смысла способствует комплекс взаимодействующих средств разных уровней языковой системы. Задача эксперта — выявить маркеры этих смыслов.
Лексическими показателями имплицитных призывов являются:
отглагольные лексемы с семантикой действия и его результата (решение, приход, причинение, сражение, освободитель):
(1) О, мусульмане, искренние рабы Аллаха, умма ждет своих освободителей, она уже изранена клеветой и кровью. Палестина, Афганистан, Ирак, Босния, Судан, Кашмир, Чечня, и другие земли, уже платят кровью за бездействие многих сынов уммы; Поистине, Умма наблюдает за вашим джихадом и битвами глазами, полными надежды!
Из данного высказывания может быть извлечен следующий имплицитный смысл: 'умма надеется, что вы можете это сделать'. Лексема надежда в данном случае выполняет роль смысловой свертки [Баранов 2007: 424];
лексемы с семантикой долженствования, побуждения, запрета, ожидания (может, должен, невозможно, обязан, подлежит):
(2) Невозможно победить муджахеда, вы убиваете его и он становится шахидом, это то... к чему он стремился; Евреи-учителя немыслимы в русской школе; Братья должны брать в руки оружие, прежде всего, оружие таухида; Каждый человек может идти делать истишхад;
(3) Сегодня тот день, когда сыны и дочери уммы могут пожертвовать своей жизнью и имуществом ради религии Аллаха, работая чтобы освободить умму от предателей и законов неверия.
(4) Однако, пока есть жилы, пульсирующие Таухидом, то надежда остается, и правление по Шариату придёт, и ты должен лишь выполнить свое обязательство — обязательство единобожника, чтобы Аллах различил между искренними и мунафиками.
Показателями имплицитных призывов, принадлежащими грамматическому уровню, являются:
глаголы в форме будущего и настоящего времени, обозначающие перспективу или программу будущих действий: Еще раз говорю: с вами в мире мы никогда не будем жить; Только те, кто сражается, войдут в рай.
При этом образ адресата точно не определен, адресатом является любой читающий или слушающий, и для выражения косвенного призыва используются безличные предложения с модальными глаголами (необходимо, нужно, должно, хватит):
(5) Братья мусульмане, хватит терпеть, как над нами издеваются кяфиры, надо выходить на Джихад;
условные конструкции:
(6) Если не будет поддержки деньгами, не будет должного результата. ..;... если вы не поможете, то будет на вас ответственность, как на кафирах, воюющих с нами; Если веришь ты в Аллаха, если веришь в день суда, заключи с Аллахом сделку, преуспеешь ты тогда;
целевые конструкции:
(7) Джихад нужен, чтобы удовлетворить волю Аллаха; Аллах подарил нам сильные сердца, которые способны идти. Каждый человек может идти делать истишхад (синкретичное значение придаточной части — атрибутивное и целевое);
общеотрицательные предложения:
(8) Каждый человек, вступающий в кафирскую организацию, разделяет ее статус. Независимо от того, мусульманин он или нет, по Шариату отношение к нему такое же, как и к любому другому члену этой организации. Т. е. его жизнь больше не является запретной;
риторический вопрос:
(9) ... если вашего брата убивают, избивают и насилуют, и его дочери изнасилованы, его деньги отняты, и они стоят перед ним и его религией. Каково же будет твое положение перед Аллахом? Где правители мусульман?! Где их армии, самолеты, батальоны?! Где поддержка их братьев? Мы ждем, когда христиане победят?; Что может быть еще уважительнее, чем джихад на Кавказе?; Кто же тогда пожертвует душой за честь Уммы? И кто тогда снова возвысит знамя [Ислама] ?
семантическое осложнение сказуемого:
(10) «Я будто вижу это собственными глазами, этого жестокого яростного Башара и его партию мертвыми или спасающихся бегством, или посаженными за решетку».
В формировании имплицитного призыва используются различные риторические приемы:
апелляция к авторитетам:
(11а) Как нужно поступить с теми, кто сотрудничает с кафирами в Чечне?
(11б) Что касается муртадда, то его нужно убить. Такое решение приняли Т1авус, ал-Хьасан, ал-Мажуши, Абу-Юсуф. Имам аш-Шафи1и сказал, что сначала надо потребовать от него возвращения в Ислам, если он не согласится, его нужно убить.
апелляция к религиозным ценностям, эксплуатация религиозных образов, ценностей и атрибутов веры:
(12) О Аллах! Помоги нам достичь довольствие твое; Или вы полагали, что войдете в Рай, пока Аллах не узнал тех из вас, кто сражался и был терпелив? (сура из Корана в контексте призыва к участию в военных действиях); Искреннее желание и стремление сражаться и умереть шахидом является великим делом перед Аллахом; Абу Хурайра (да будет доволен им Аллах) поведал, что Посланник Аллаха (благословение и мир Аллаха ему) сказал: «Аллах ручается за того, кто выступил на Его пути, кто выступил лишь ради джихада на пути Аллаха, ради веры в Него и его Посланника. Он ручается, что тот будет введен в Рай (если погибнет за веру) или будет возвращен в дом свой, из которого он выступил, с той наградой или той добычей, которую он заслужил. Клянусь Тем, в чьих руках душа Мухаммада, кто бы из вас не был ранен на пути Аллаха, в Судный день он непременно придет в том виде, в котором он был в день ранения, цвет его — цвет крови, а запах его — аромат мускуса. Клянусь Тем, в чьих руках душа Мухаммада, я хотел бы сражаться на пути Аллаха и быть убитым, и вновь сражаться, и вновь быть убитым, и вновь сражаться, и вновь быть убитым».
Имплицитный призыв реализуется также посредством сопутствующих тактик, таких как:
тактика обвинения: Именно вы будете причиной, почему мы не смогли доставить джихад. . . ;
тактика угрозы: если вы не поможете, то будет на вас ответственность;
тактики одобрения: Никогда не проиграет тот, кто вышел на джихад...
тактика предупреждения:
(13) Вспомните, как совершали Хиджру сахабы и сам Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), и будьте осторожны. Знайте, что не менее опасны для вас лицемеры, которые относят себя к мусульманам, но отворачиваются от Хиджры и Джихада. Когда они узнают о ваших намерениях, то пытаются бить своими отговорками и попросту доносят тагуту и его приспешникам ваши планы и др.
Рассмотрим пример реализации имплицитного призыва. Высказывание Самый главный, магистральный путь п-ского Сопротивления к миру и свободе своего народа — это именно нынешняя война за пределами N от села N до «Норд-Оста» и в перспективе — до путинского кабинета в Кремле! относится к речевым актам призыва на следующем основании:
содержит в косвенной форме побуждение «выполнить некоторое действие, рассматриваемое как часть общественно-значимой деятельности, способствующей достижению некоторых идеалов» [Баранов 2007: 419]. В данном контексте — идти путем войны;
имеет конкретного адресата — широкую аудиторию читателей сети Интернет;
представляет собой часть общественно-политической коммуникации.
Условия успешности данного речевого акта призыва следующие:
в данном речевом акте описываются нынешние и будущие действия адресата, рассматриваемые как часть общественно-политической деятельности, способствующей достижению идеалов
автора: война за пределами Ы, от села N до «Норд-Оста» и в перспективе — до путинского кабинета в Кремле! Указание на будущие действия — предложно-падежная форма в перспективе;
в настоящее время действие, о котором идет речь, не выполнено и желаемое положение дел отсутствует;
выполняется условие искренности — пишущий действительно хочет, чтобы действие было совершено и идеалы автора достигнуты;
в своих высказываниях автор выражает желание, чтобы адресат (читающие) совершил в будущем действия, способствующие достижению идеалов автора.
Утверждение о том, что самый главный, магистральный путь п-ского Сопротивления к миру и свободе своего народа — это именно нынешняя война, цели которой еще не реализованы, представляет собой скрытое побуждение к войне против русских (до «Норд-Оста» и в перспективе — до путинского кабинета в Кремле!).
Мы видим, что имплицитный призыв 1) передает информацию, подстрекающую, мобилизующую к действиям; 2) целенаправленно формирует у адресата желание действовать или чувство необходимости действий; вовлекает в описываемые действия; 3) дает развернутую программу действий. Однако содержание имплицитного призыва выявляется не прямо, а на основе дополнительного осмысления слов и выражений, входящих в высказывание, с учетом всего контекста и ситуации употребления этого высказывания, часто во взаимодействии с невербальными компонентами и экстралингвистическими факторами.
Таким образом, использование лингвистом-экспертом комплекса взаимодействующих приемов и критериев анализа позволяет выявить в тексте скрытые призывы, обладающие подчас не меньшей воздействующей силой, чем прямые, эксплицитные призывы, поэтому одна из актуальных задач юрислингвистики в настоящее время — совершенствование методики диагностирования имплицитного призыва, анализ и описание способов выявления показателей (маркеров) имплицитных призывов в тексте.
Литература
Баранов 2007 — А.Н.Баранов. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика: учеб. пособие. М.: Флинта — Наука, 2007.
Вержбицка 2007 — А.Вежбицка. Речевые жанры [в свете теории элементарных смысловых единиц] // К. Ф. Седов (ред.). Антология речевых жанров. М.: Лабиринт, 2007. С. 68-81.
Осадчий 2013 — М. А. Осадчий. Русский язык на грани права: Функционирование современного русского языка в условиях правовой регламентации речи. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013.
Сёрль 1986а — Дж. Р. Сёрль. Классификация иллокутивных актов // Б. Ю. Городецкий (ред.). Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 170-194.
Сёрль 1986Ь — Дж. Р. Сёрль. Косвенные речевые акты // Б. Ю. Городецкий (ред.). Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 195-222.
Хазимуллина 2015 — Е. Е.Хазимуллина. К проблеме выявления скрытых призывов в экстремистских текстах // Гуманистическое наследие просветителей народов Евразии в культуре и образовании: Материалы Х Международной научно-практической конференции 10 декабря 2015 года. Уфа: Изд-во БГПУ, 2015. С. 333-339.
