CC BY
44
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2009. № 2
М.А. Аль-Дайни, аспирантка кафедры философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова
МАНИПУЛЯТИВНЫЕ ИДЕОЛОГИИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ
Статья посвящена актуальным проблемам развития и функционирования современных политических идеологий. Автор представляет собственное видение данной проблемы, рассматривая механизм трансформации традиционных идеологий в новые — манипулятивные, а также анализируя результаты и последствия такой "мутации" для функционирования государства и общества. Автор предлагает собственный понятийный аппарат для описания современных идеологических процессов.
Ключевые слова: идеологическая инфильтрация, идеологический эклектизм, идеологический мутант, идеологическое манипулирование, манипуля-тивные идеологии, манипулятивное управление, политическая идеология, политическое манипулирование.
Article is devoted to actual problems of development and functioning of the modern political ideologies. The author represents his own concept of manipulation ideologies and whithin the frameworks of it considers the mechanism of transformation of traditional ideologies in new — manipulative, and also defines the results and consequences of such "mutation" for state and society functioning. The author offers own conceptual device for the description of modern ideological processes.
Key words: ideological infiltration, ideological eclecticism, ideological mutant, manipulative ideologies, manipulative administration, political ideology, political manipulation.
Чрезмерное и неконтролируемое использование идеологического манипулирования на различных "этажах" политического процесса (от геополитики до проведения избирательных кампаний на национальном, субнациональном и даже местном уровнях) привело во второй половине XX в. к заметной политической девальвации стержневых идей, принципов и идеалов, на которых строились традиционные идеологии. Но если сегодня еще преждевременно говорить о том, что век традиционных идеологий уходит в прошлое (хотя эта тенденция становится все более заметной после демонтажа биполярной политической системы и "лагеря социализма"), то уже с полной уверенностью можно констатировать вступление современного общества в эпоху манипулятивных идеологий. Их распространение во многом
Аль-Дайни Мария Ахмедовна, тел.: 939-20-08, e-mail: aldainy@rambler.ru
предопределено тем обстоятельством, что манипулятивная функция1 имманентно присуща любой политической идеологии.
На тот факт, что внутренняя логика такого превращения с учетом неизбежных для этого процесса институциональных изменений скрыта в самой природе политических идеологий, обращал внимание еще Г. Лебон в известной работе "Психология народов и масс" (1895). По его мнению, "в настоящее время великие основные идеи, которыми жили наши предки, стали расшатываться; они потеряли всякую прочность и вследствие этого глубоко поколебались также и все учреждения, опирающиеся на эти идеи. Мы наблюдаем ежедневное образование мелких преходящих идей, <...> но весьма немногие из этих идей развиваются и могут приобрести выдающееся влияние" (Лебон, 2000, с. 188).
Если проблема манипуляции массовым сознанием давно стала традиционным предметом политического и политологического дискурса и широко обсуждается в СМИ, а ее осмыслению посвящена обширная научная литература (по преимуществу исследования в области психологии и работы на стыке гуманитарных и социальных наук), то сам феномен манипулятивных идеологий остается почти не изученным. Это противоречие может быть объяснено рядом факторов, среди которых выделим три основных.
Во-первых, идеологическая работа в самом широком понимании этого слова стала в информационном обществе не только специализированной деятельностью, в которую вовлечены миллионы профессионалов, но и устойчивым рынком идей, своеобразной сферой бизнеса и производства с развитой инфраструктурой, проникающей во все сферы человеческой жизнедеятельности. В этом контексте традиционные идеологии все чаще рассматриваются как "дорогие бренды" или "товарные марки", что затрудняет их идентификацию и размывает границы между традиционными идеологиями-брендами и манипулятивными идеологиями.
Во-вторых, по мере коммерциализации политики все труднее становится обнаружение той грани, которая отделяет традиционные идеологии от манипулятивных, поскольку в этом случае речь идет не столько о внешних отличиях, которые можно было бы заметить со стороны, сколько о смене доминирующих функций. Здесь имеются в виду постепенное усиление технологического начала и ослабление
1 По определению Е.Л. Доценко, манипуляция — это вид психологического воздействия, искусное исполнение которого ведет к скрытому пробуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями (см.: Доценко, 2004, с. 52). Манипулятивное управление автор определяет как руководство поведением людей посредством применения скрытой формы психологического воздействия на сознание, преследующее цель побудить их добровольно совершать нужные манипулятору действия в нужном для него направлении, но совершенно незаметно для них самих.
собственно теоретического основания деятельности, обеспечивающей разработку и распространение политических идеологий.
В-третьих, качественно изменяются характер и направленность внутренней мотивации, а также требования к компетентности (набору компетенций) тех, кто профессионально включен в процесс становления и распространения идеологий. Но эта внутренняя эволюция также остается незамеченной, так как касается прежде всего закрытой сферы научно-аналитического и информационного сопровождения политики. Речь идет о непропорционально возрастающей роли политтехнологов, непосредственно участвующих «в разработке политических проектов и стратегий любого класса и уровня — от геополитических планов до выборов в местные органы самоуправления. Их подлинные задачи далеко не всегда афишируются, так как в их функции зачастую входит "грязная работа", связанная с текущим обслуживанием действующих политиков и влиятельных групп» (Расторгуев, Ренессанс политического планирования..., 2007, с. 20). Доминирование политтехнологов изменяет характер деятельности, где прежде ключевые позиции занимали публичные политики и политологи-теоретики или "политические ученые". Большая часть специалистов такого уровня "имеет прямое отношение к академической науке и университетской среде, проявляя ... особый интерес к институтам, связанным с принятием властных решений, а также к прогностической деятельности и анализу рисков, вызванных такими решениями" (там же, с. 18). Особая роль при этом, как отмечает В.Н. Расторгуев, отводится "политологам-политикам"либо "политикам-политологам" (в зависимости от основной профессиональной принадлежности), поскольку они имеют доступ к закрытым сферам политического планирования.
Указанные факторы как бы подменяют проблему манипулятив-ных идеологий анализом манипулятивных технологий. И только немногие аналитики обращают внимание на существенные различия между этими феноменами. Важно отметить, что на возрастание роли идеологий-мутантов обращают внимание не только отдельные специалисты, углубленно изучающие функционирование идеологий в современном мире (Литягин, 20042), но и теологи, озабоченные целенаправленным разрушением традиционной культуры и духа терпимости между людьми, принадлежащими к различным этнокультурным и конфессионально-цивилизационным мирам. К примеру, в резолюции "О взаимном уважении, ответственности и диалоге с людьми других вер", принятой IX Генеральной ассамблеей Всемирного совета церквей (23 февраля 2006 г., Порту-Алегри, Бразилия), особо отмечается, что "настоящее противоречие в нашем мире — это
2 В этой работе осуществлена едва ли не первая попытка обосновать необходимость теоретических исследований манипулятивных технологий, хотя автор ограничивается общей постановкой этой проблемы.
противоречие не между религиями и убеждениями, но между агрессивными, нетерпимыми и манипулятивными идеологиями, будь они светскими или основанными на религии. <...> Эти идеологии используются для оправдания насилия, вытеснения меньшинств и политического доминирования".
Впрочем, и сама проблема идеологического манипулирования в политике (будь то воздействие на сознание посредством идеологии или конкуренция и симбиоз идеологий, их целенаправленное взаимодействие и взаимное дополнение) разработана недостаточно. Отсутствуют фундаментальные политологические исследования, посвященные данной тематике.
Среди политических факторов, которые предопределили процесс становления манипулятивных идеологий во второй половине XX в., следует отметить внутреннюю логику идеологического противостояния, характерного для эпохи "холодной войны". Именно в этот период потребовались массированные атаки на массовое сознание для политического планирования избирательных кампаний, оправдания принятых политических решений или дискредитации политики идейного врага, для привлечения на свою сторону как можно большего числа сторонников и убеждения их в правильности выбранного политического курса на фоне развития и усовершенствования средств массовой коммуникации.
Таким образом, политическое манипулирование превратилось из средства в самоцель политики. Стало важным не содержание политических идей, а форма, в которую эти идеи облекаются для наибольшей эффективности их воздействия на массовое сознание. В результате не только все традиционные идеологии претерпели глубокую трансформацию и больше не являются, по словам У. Матца, детерминантом политики, как это было в эпоху модерна, но и сама современная политика стала детерминантом идеологий (Матц, 1992). Это выражается в том, что в борьбе за привлечение на свою сторону наибольшей доли электората идеологии все чаще стали подстраиваться под настроения избирателей и (или) под текущий политический курс государства.
Характерной чертой современных идеологий и основой девальвации политических идей является процесс идеологической инфильтрации, т. е. взаимопроникновения различных идеологий и их производных, смешения базовых ценностных систем и произвольного совмещения концептуальных схем, характерных для традиционных идеологий. В результате этого процесса неотъемлемым качеством современных идеологий стал идеологический эклектизм, под которым следует понимать не только и даже не столько механическое, беспринципное соединение разнородных стилей, теорий, взглядов, точек зрения, сколько принцип, сознательно положенный в основу всех манипулятивных идеологий. Именно это основание и позволяет провести водораздел между традициями и идеологиями-мутантами,
8 ВМУ, политические науки, № 2
113
которые чаще всего используют "бренды" старых идеологий. Здесь уже не выдвигаются новые положения, они произвольно выбираются из различных систем, подвергаются постоянной трансформации с целью использования их в процессе политического манипулирования. Интересный пример симбиоза элементов коммунистической, националистической и религиозной идеологий приводит Э. Тоффлер в своей работе "Метаморфозы власти" (1990): "В Иране аятолла Хо-мейни сплавил воедино классовое возмущение и националистические чувства с религиозным рвением. Любовь к Аллаху, ненависть к империализму и антикапиталистические настроения — это тот тройной фанатизм, который превратил Средний Восток в пороховую бочку" (Тоффлер, 2004, с. 429).
Традиционные идеологии преследовали четко определенную социально-политическую цель, имели свой "избранный круг" сторонников и адептов (собственный электорат) и не стремились привлечь на свою сторону как можно большее количество людей без учета их социальной принадлежности. Например, социалистических воззрений, как правило, придерживались по преимуществу рабочие слои, а в России и разночинная интеллигенция, либеральных — средний класс, консервативных — дворянство и духовенство и т. д. Современные идеологии, ориентируясь на постоянно изменяющиеся массовые настроения и "захват чужого электората" бесконечно трансформируются, становясь бесформенными аморфными образованиями. Таким образом, господство манипулятивных целей породило возникновение идеологической инфильтрации, что и привело к политической девальвации традиционных идеологий. В результате возникли "идеологические мутанты", контролируемые извне и используемые с целью управления. "Идеологические мутанты" представляют собой гибридные образования, основанные на ценностях традиционных базовых идеологий и подчняющиеся логике политической целесообразности.
В процессе перманентных трансформаций и мутаций манипуля-тивные идеологии достигают так называемой "точки невозврата", когда утрачивается ценность самих политических доктрин, но резко возрастает значимость процесса индоктринации, который В.Н. Расторгуев определяет как принудительное внедрение доктринальных установок в сознание и подсознание с целью манипулирования свободной волей. "Незнание этих скрытых механизмов самораскрытия или, напротив, инструментов неявной индоктринации и порабощения духа оплачены искажением идентичности — разрывом преемственности, отречением и безверием, бегством от собственного призвания, долга и предназначения" (Расторгуев, Национальная и политическая идентичность..., 2007, с. 140).
Внедрение и соединение разнородных элементов, которые в итоге начинают противоречить друг другу и вступать в конфликт, приводит к идеоделюции. Этим термином можно обозначить процесс
рассредоточения, размывания и растворения базовых формообразующих элементов (идей, принципов, идеалов), оставшихся от традиционных идеологий. Иллюстрацией этого процесса служит эволюция советской идеологии на протяжении всего периода существования СССР, когда с приходом к власти очередного Генерального секретаря ЦК КПСС идеология пополнялась новыми элементами. Своеобразной "точкой невозврата" стал период перестройки. Произведенный в эти годы идеологический мутант явился прародителем современного "идеологического плюрализма" в России. По мере возникновения и становления в нашей стране демократических институтов одновременно множились и манипулятивные идеологии, что стимулировалось зарождением и развитием многопартийности. Деятельность современных российских политических партий сосредоточена преимущественно на процессе вербовки как можно большего количества членов, так как этого требует действующее законодательство.
Говоря о введении термина "манипулятивная идеология", следует особо отметить тот факт, что он иногда использовался не по назначению, а как клеймо для обозначения враждебных или конкурирующих традиционных идеологий. К примеру, он применялся в советской литературе, посвященной разоблачению антисоветских идеологических диверсий и влиянию буржуазной идеологии на массовое сознание в "странах капитализма". В свою очередь в литературе "стран капитализма", посвященной аналогичной тематике, но уже в отношении Советского Союза, так обозначали идеологии, обслуживающие "тоталитарные" режимы СССР и фашистской Германии (Гуревич, 1980, 1978; Кейзеров, 1979; СооШп, 1982).
Традиционные идеологии отличались наличием систематизированных стержневых идей, принципов и идеалов — главных формообразующих элементов, составляющих идеологическое ядро, вокруг которого все строилось. Были идеи — был и определенный круг людей, эти идеи исповедовавших. Манипулятивные идеологии бесформенны, не производят идей, как это делали традиционные идеологии, и тем более их не отстаивают. Транслируемые ими идеи, привнесенные извне, трансформируются и зависят от политической конъюнктуры и общественно-политической ситуации. Таким образом, получая сигнал из внешней среды, манипулятивные идеологии превращаются из средства манипуляции в ее объект. Это порождает полное несоответствие формы, в которую облачается манипулятив-ная идеология, и содержания транслируемых ею идей.
Одной из особенностей традиционных идеологий был эффект искажения восприятия информации, а не самой информации (например, "свобода" в понимании либерала — это свобода от гнета государства, в понимании коммуниста — от гнета буржуазии, а в понимании национал-социалиста — свобода представителей коренной национальности от чужеродных элементов, населяющих страну). Манипулятивные идеологии не только искажают информацию о со-
бытиях, но и производят события, которые зачастую рассматриваются всего лишь как информационный повод. Это относится не только к громкими скандалам и судебным процессам, приуроченным к выборам, но и к событиям судьбоносным — прямому вмешательству ведущих стран и межгосударственных союзов во внутренние дела других государств и даже локальным военным конфликтам на чужих территориях, если такое вмешательство и войны позволяют взять под контроль внутриполитическую ситуацию.
Манипулятивные идеологии стали нормой в западных странах, где происходившие демократические процессы не позволяют завоевывать и удерживать власть методами насилия, даже минимального. Как отмечали П. Лазерсфельд и Р. Мертон: "Те, кто контролирует взгляды и убеждения в нашем обществе, прибегают меньше к физическому насилию и больше к массовому внушению. Радиопрограммы и реклама заменяют запугивание и насилие" (цит. по: Кара-Мурза, 2005, с. 34). По этой причине идеологии в этих странах, как отмечает В.И. Коваленко, превратились "в идеологии открытого типа, конкурирующие между собой не на основе отражения альтернативных ценностей, а на основе адаптации их к собственной модели. В результате консерватизм здесь стал социальным и либеральным, либерализм — социал-демократическим, а социал-демократия — либеральной, и все они так или иначе восприняли парадигму общечеловеческих ценностей" (Коваленко, 1994, с. 5).
В нашей стране манипулятивные идеологии, как отмечалось выше, явились продуктом разложения традиционной коммунистической идеологии. Многие современные российские исследователи задаются вопросом, какой же все-таки должна быть новая идеология России. Большинство из них предлагают вариант так называемой "интегративной идеологии", которая вобрала бы в себя все "положительные" элементы традиционных идеологий (разумеется, кроме фашистской) и традиционных религий, общечеловеческие моральные ценности, многоукладную экономику, все новейшие достижения общественных наук и обеспечивала бы консенсусную связь между представителями многообразных идеологий и мировоззрений (Волков, 2003; Волков, Малицкий, 2004). Если вникнуть в суть этих политических проектов, то можно сделать вывод о том, что по сути здесь речь идет о манипулятивной идеологии, взятой на вооружение государством или правящей партией.
Подводя итог, хочется еще раз особо подчеркнуть, что все измышления о деидеологизированном государстве и деидеологизиро-ванной политике не оправдали себя на практике и пополнили собрание политических мифов. Идеология была и остается во всех своих модификациях социально-политическим феноменом, имманентно присущим любому государству и вообще любому организованному сообществу. Внутренние преобразования, произошедшие в нашей стране, в совокупности с постоянным внешним идеологическим воз-
действием "бывших" противников СССР способствовали превращению самого понятия "идеология" в некий концепт3, который локализовался в современном массовом сознании в качестве отрицательно окрашенной идеологемы4, чему способствовала определенная направленность российского политического дискурса 1990-х гг.
Социокультурный кризис постперестроечного периода разрушил систему ценностей, господствовавших в советском обществе, служивших прочной основой для самоидентификации личности и стабильности социальной системы, но не дал равноценной замены. Либеральные идеи западной демократии (да еще с американским уклоном) так и не стали основой ни для самоидентификации личности, ни для социальной стабильности. В период с 2000 по 2007 г., когда антикоммунистический накал начал постепенно снижаться, а общество стало осознавать и ощущать идейную пустоту на государственном уровне, политические деятели начали поиск новой идеологической парадигмы, уже открыто заявляя о необходимости выработки новой идеологии для России. Например, в 2006 г. была проведена дискуссия представителей ведущих российских политических партий и известных политологов по проблемам "суверенной демократии" и роли современного государства в условиях глобализации, где заместитель Главы Администрации Президента Российской Федерации В.Ю. Сурков обосновал важность создания для России приемлемой для большинства граждан национальной идеологии (Добрынина, 2006).
Манипулятивные идеологии — это диагноз нашего времени. Современные тенденции усиления их активности способствуют процветанию в обществе политической апатии, социального равнодушия и политического цинизма. Реакцией могут быть снижение явки избирателей на выборах, безразличное отношение к событиям, перманентные "перебежки" политических деятелей из одной партии в другую, построение партий под какого-то деятеля и их распад после достижения целей и т. д. Выходом из ситуации идеологического кризиса представляется возврат идеологий в традиционное русло. Традиционное идеологическое манипулирование представляет меньшую угрозу, поскольку позволяет сохранять критическое отношение хотя бы к явной индоктринации. При этом следует учитывать, что Россия
3 Концепт отличается от понятия тем, что он не только мыслится, но и переживается, являясь предметом эмоций, симпатий и антипатий, образов и ассоциаций, имеет коммуникативную природу, т. е. проявляется в диалоге, в общении.
4 Термин "идеологема" ввел М.М. Бахтин для обозначения объективно существующих форм идеологии. Идеологема представляет собой устойчивое словосочетание, фразеологизм, имеющий определенную идеологическую нагрузку и окраску, это также сформулированные кем-то или за кем-то повторенные суждения, идеи, мысли, несущие в себе определенный смысл и эксплуатируемые в политическом контексте.
сегодня является самой "неманипулируемой" страной в мире (Мат-вейчев, 2008).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Волков Ю.Г. В поисках новой идеологической парадигмы // Социально-гуманитарные знания. 2003. № 2. С. 80—100.
2. Волков Ю.Г., Мали цкий В.С. Идеология и гуманизм. Ростов-на-Дону, 2004.
3. Гуревич П.С. Буржуазная идеология и массовое сознание. М., 1980.
4. Гуревич П.С. Буржуазная пропаганда в поисках теоретического обоснования. М., 1978.
5. Добрынина Е. Пришли к согласию // Российская газета. Федеральный вып. № 4163. 2006. 6 сент.
6. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. СПб., 2004.
7. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2005.
8. Кейзеров Н.М. Идеологические диверсии. М., 1979.
9. Коваленко В.И. Интегративная идеология в России: основания, проблемы, перспективы // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 1994. № 1. С. 5.
10. Лебон Г. Психология масс. Минск; М., 2000.
11. Литягин Е.В. Идеология как необходимый фактор жизни современного общества: Дисс. ... канд. филос. наук. Горно-Алтайск, 2004.
12. Матвейчев О.А. Уши машут ослом. Сумма политтехнологий. М., 2008.
13. Матц У. Идеология как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 1992. № 1—2. С. 130—142.
14. Расторгуев В.Н. Национальная и политическая идентичность: полномочия власти и власть народа // Трибуна русской мысли. 2007. № 8. С. 132—141.
15. Расторгуев В.Н. Ренессанс политического планирования и типологический портрет современного политолога // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2007. № 4.
16. Тоффлер Э. Метаморфозы власти: знание, богатство и сила на пороге XXI века. М., 2004.
17. Goodin R.E. Manipulatory Politics. N.Y., 1982.
