CC BY
58
УДК 811.161.1 '06:81 '42
МАНИПУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ АНГЛИЦИЗМОВ В СОВРЕМЕННОМ ГАЗЕТНОМ ТЕКСТЕ
© 2012 г С.С. Изюмская
Изюмская Светлана Сергеевна — кандидат филологических наук, доцент, кафедра русского языка и культуры речи, факультет лингвистики и словесности,
Педагогический институт Южного федерального университета, ул. Б. Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, 344082, E-mail: SVETLANADRIGA@yandex.ru.
Izyumskaya Svetlana Sergeevna —
Candidate of Philological Science, Associate Professor,
Department of Russian Language and Culture Speech,
Faculty of Linguistics and Literature,
Pedagogical Institute of Southern Federal University,
B. SadovayaSt., 33, Rostov-on-Don, 344082,
E-mail: SVETLANADRIGA@yandex.ru.
Исследуется функциональный статус англицизмов в современном газетном тексте оппозиционной направленности, соотношение понятий «информационное поле СМИ», «оппозиционный дискурс», «манипуляция», «коммуникативная стратегия», «коммуникативная тактика», «языковая личность» и «англицизм». Доказывается, что англицизм может участвовать в реализации различных манипулятивных стратегий и тактик. Детализированный анализ данных стратегий и тактик помогает проникнуть в «ткань» текста, раскрыть языковую личность автора.
Ключевые слова: англицизм, манипуляция, тактика, автор, коммуникативная стратегия, газетный текст, концепт, языковая личность.
The article is focused on the problem ofanglicisms functional status in the modern newspaper text of the opposition direction, correlation of «the notions information field of the mass MEDIA», «opposition direction», «manipulation», «communication strategy», «communication tactics», «language individuality of the author » and «anglicisms». Affecting one of the most topical problems ofmodern linguistic science, the author convincingly proves that anglicisms can participate in the implementation of various manipulative strategies and tactics, detailed analysis which helps to penetrate into the «fabric» of the text, to open the language personality of the author.
Keywords: anglicisms, manipulation, tactics, author, communication strategy, newspaper text, concept, language individuality of the author.
В период становления антропоцентрической парадигмы особый интерес представляют вопросы, затрагивающие такие понятия, как «информационное поле СМИ», «манипуляция», ««речевое воздействие», «автор», «языковая личность» и «англицизм». Рассмотрим соотношение понятий «манипуляция» и «англицизм» в русской прессе оппозиционной направленности начала XXI в.
Сегодня тексты массовой информации играют ключевую роль в динамике развития языка, реализации различных языковых процессов, определяя «характер и свойства современного состояния языка» [1, с. 13]. Как известно, газетно-публицистический стиль - это «своего рода подвижный речевой континуум, который возможно условно поместить между двух основных полюсов: функцией сообщения и функцией воздействия [1, с. 24].
Социально-политические преобразования в России конца XX в. повлияли на тип политического информирования, на активизацию диалога, который приобрёл «разнообразные формы» [2, с. 53].
В век диалогизации политический дискурс «многолик», не представляет, по мнению исследователей, «гомогенное образование» [2, с. 55] и может существовать в различных видах дискурса - «левотради-ционалистического с популистской, державной и националистической составляющей, "пофигистского" либерально-критического, либерально-
апологетического и т.п.» [3].
На страницах газетных текстов различной политической направленности авторы публикаций нередко прибегают к различным манипулятивным стратегиям и тактикам. Феномен манипуляции как тип речевого воздействия находится в центре внимания современных исследователей [4 - 9]. Однако на сегодняшний день не создана целостная концепция манипулятивно-го воздействия, «нет однозначного понимания этого феномена» [2, с. 4].
Обобщая и систематизируя различные подходы к определению понятий «суггестивная модель общения», «манипулирование», ««речевое воздействие», И.В. Беляева отмечает, что манипуляция является «одной из разновидностей речевого воздействия (наряду с приказом и честным убеждением); отношения между этими понятиями гипо-гиперонимические. В процессе речевого воздействия адресант может демонстрировать (при честном убеждении) или, напротив, скрывать свои истинные интенции (при манипуляции)» [2, с. 12].
Авторы оппозиционной прессы нередко включают само понятие «манипуляция» в тексты статей, что свидетельствует об актуальности данного понятия в современном социуме. При этом автор газетного текста может прибегать к разъяснительному комментированию рассматриваемого понятия, тем самым подготавливая читателя к восприятию ключевой информации конкретной публикации.
Например: «...При манипулятивном воздействии человеку, помимо его воли, предписываются строго определённые рамки поведения и образа действий...» (А. Шевякин. Завтра. 2010. № 33).
Значительно чаще авторы, включая понятие «манипуляция» в газетный текст, не делают разъяснительного комментирования, полагаясь на языковую компетентность современного читателя. Помещая данное понятие в канву газетного текста, стремятся реализовать критическую оценку какого-либо явления современного социума, прибегая, как правило, к тактикам дистанцирования, дискредитации представителя (или представителей) какой-либо социальной группы (социолемы).
Например: «Для манипулирования волей осужденных они используют различные возможности, способы и средства: угрозы, насилие, вовлечение в азартные игры и т.д.» (В. Овчинский. Завтра. 2010. № 22); «Вернулся из этого университета, оснащённый таинственным знанием, мощной культурой политических технологий, направленных на манипуляцию общественным сознанием страны, на создание так называемого организационного оружия» (А. Проханов. Завтра. 2010. № 26) и др.
В реализации манипулятивных стратегий в газетном тексте различной политической направленности могут участвовать разнообразные элементы языка (слова, словосочетания, предложения). Нередко определённая «миссия» в данном процессе принадлежит словам иноязычного происхождения (преимущественно англицизмы), с помощью которых может осуществляться «манипуляция индивидуальным и общественным сознанием» [10, с. 132]. И связано данное явление, по мнению исследователей, с тем, что внутренняя форма иноязычного слова представляется «невнятной реципиенту» [2, с. 83].
Как известно, «англицизм» определяется как слово или оборот речи в каком-нибудь языке, заимствованные из английского языка или созданные по образцу английского слова или выражения [11, с. 19]. Символизируя концепт «чужое», иноязычное слово в силу «расплывчатой семантики» и какой-то трудноуловимой ауры» [12, с. 45] привлекает внимание читателя. Расплывчатость семантики, по мнению исследователей, может способствовать «гибкому внедрению в чужое сознание» [13, с. 375].
Например: «Несмотря на то, что фильм был отобран для участия в официальном конкурсе "Особый взгляд" 59-го Каннского фестиваля, это был однозначный провал или, вернее, обычная иллюстрация беспомощности российского арт-хауса» (Завтра. 2011. № 35).
Столкновение в одном словосочетании прилагательного, ассоциирующего с концептом «свой» («российский») и англицизма «арт-хаус», близкого к концепту «чужой», способствует привлечению внимания читателя. Кроме этого, данное «столкновение» обладает высокой воздействующей функцией, раскрывает различные манипулятивные стратегии (приём постановки в отрицательный контекст и др.), которые опираются на иллокутивную составляющую «сарказм».
Как правило, любое появление иноязычного слова (преимущественно англицизма) в текстах оппозиционной направленности связано не с пропагандой элементов «за-
падной культуры», а с особой манипулятивной «миссией» англицизма, которая помогает лучше донести до читателя авторскую позицию по какому-либо актуальному вопросу (явлению) современного российского социума. Нередко авторы статей в яркой эмоциональной форме выступают с резкой критикой «американобесия», засорения русского языка иностранными словами. Так, автор статьи «Не трогайте русский язык без перчаток.» в рубрике «Отклики» эмоционально отмечает:
«...основная опасность для русского языка - замена русских понятных слов английскими. Один "аутсорсинг" чего стоит! Если солдат должен учиться стрелять, то копать траншею будет узбек. Вот и весь аутсорсинг! Как говорят, использование сторонних усилий.
...засорение русского языка иностранными, чужими словами ведёт к скорой деградации... Кто будет произносить слова типа "менеджер", "бизнес", "консалтинг" и т.д., тех штрафовать, а на вырученные деньги делать им учебники русского языка и заставлять учить, пока они будут работать в ЛТП, если не избавятся от этих слов!
."великий" английский язык. Он-то и проник вместе с долларом во все сферы нашей жизни, оттесняя и коверкая наш родной русский с помощью нашего же ТВ, рекламы, печатных СМИ, наконец, через выступления нашего руководства. Разогнали всех продавцов, "набрали " менеджеров. Менеджер торгового зала! Это звучит гордо. Или: менеджер по продаже автобусных билетов - ещё круче. Спросите у наших школьников: кто такой фрезеровщик? У большинства не будет ответа. А кто такой менеджер? Лес рук, да ещё промяукают: "Вау!" Это не какое-нибудь "О-о-о... " или "Ах!". Как иногда разговор двух современных молодых людей напоминает язык Эллочки-людоедки - просто жуть берет!..» (Советская Россия. 2010. № 133).
В реализации языковой личности автора в данном газетном тексте участвуют различные языковые элементы: 1) дистанцирующие слова в препозиции к англицизмам «типа», «такой»; 2) пейоративные слова и обороты «ведёт к скорой деградации», «умертвят его», направленные против «американобесия»; 3) помещение англицизма в клишированное выражение: «Менеджер торгового зала! Это звучит гордо» («Человек - это звучит гордо» М.Горький. На дне).
Авторы публикаций на страницах оппозиционной прессы нередко прибегают к различным манипулятивным приёмам, сущность которых «трудноуловимое (скрытое, тайное) воздействие вербальных единиц на сознание реципиента» [2, с. 189]. Среди вербальных единиц, участвующих в процессе воздействия, следует выделить иноязычные слова (преимущественно англицизмы), манипуляции с которыми нередко носят «имиджевый характер, нацелены на повышение статуса, соответствие престижу и моде» [2, с. 113].
В процессе манипулирования имеет место актуализация типичных концептов «свои / чужие», «хорошо / плохо», «комическое / трагическое», «герой / антигерой», «истина / неистина» [2, с. 193].
Англицизмы при манипулировании участвуют в реализации концептуальных оппозиций. Наибольшей
продуктивностью в текстах СМИ различной политической направленности пользуется концептуальная оппозиция «свои/чужие». Высокая продуктивность данной оппозиции объясняется «её гибкостью, удобством и простотой в плане манипуляции сознанием: автор каждый раз заново очерчивает «свой круг», отделяя «своих», «наших» от «чужих» [5]. Данное концептуальное противопоставление является одним из главных концептов «всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» [14, с. 472] и имеет множественную интерпретацию, которая может реализоваться в оппозициях типа «мы» - «они», «этот» -«тот», «здесь - «там», «близкое» - «далёкое» [15, с. 13].
Нередко отрицательную (пейоративную) экспрессию реализуют дистанцирующими словами или оборотами «прочих», «прочим дефективным» и др., которые могут находиться преимущественно в препозиции к англицизму. Например:
«Вопрос - кому, в чьи руки передать это знание? Неужели нефтесосам, рыночникам, биржевикам, спекулянтам и прочим дефективным менеджерам?» (Завтра. 2010. № 26); «Фильм не только получил одобрение у офисных девушек, чья жизнь состоит из корпоративного флирта, топовых брендов и прочих рекламных проспектов, заменяющих современным яппи здравый смысл, но и вывел тенденции развития отечественного кино на другие орбиты» (Завтра. 2011. № 13).
По мнению исследователей, в связи с тем, что «чужое» таит в себе угрозу или опасность, типичной является интерпретация противопоставления «своего» и «чужого» в аксиологическом, ценностном плане - в идее оппозиции «хороший» - «плохой», - с резко отрицательной оценкой всего того, что принадлежит «чужому» миру [2, с. 195].
Манипулятивный приём постановки в отрицательный контекст довольно часто применяется авторами газетных текстов оппозиционной направленности. Дистанцируясь от мира «чужого», авторы прибегают к включению в препозицию к англицизму пейоративных вербальных единиц, обладающих отрицательным значением: «фигляры», «челядь», «борзописцы», «бредовое», «от грязи» и др. Появление данных дистанцирующих языковых элементов подготавливают читателя к отрицательному восприятию не только затронутого вопроса (явления) в публикации, но и англицизма, символизирующего концепт «чужое».
Например: «Если раньше на экранах мы любовались героями, победителями, создателями звездолётов, великими открывателями, учёными, неустанными русскими тружениками, то теперь видим один танец смерти фигляров шоу-бизнеса, пустых, глупых, наглых, вечно смеющихся, наряженных, как попугаи» (Завтра. 2011. № 25); «Между тем в поддержку "судьбоносной инициативы", призванной, по-видимому, заменить ранее широко разрекламированные и с треском провалившиеся "план Путина", "Стратегию-2020" и прочие "единороссовские" проекты, заголосили на все лады партийные функционеры. Олигархи, чиновники, придворные "политологи", борзописцы и челядь от шоу-бизнеса» (Завтра. 2011. № 30); «Что же, мы пришли к ситуации, когда необходимы пересмотр культурных оснований, установка новых парамет-
ров? Или всё-таки мы имеем насильственно прерванную линию нормального культурного развития, сиречь, очистимся от грязи шоу-бизнеса (вариант: от наслоений двадцатого века в целом) и продолжаем?» (Завтра. 2010. № 33); «Только в предпоследнюю неделю августа, как никогда поздно, завершилась третья волна зачислений абитуриентов в вузы. Ещё одно бредовое ноу-хау современной России» (Советская Россия. 2009. № 91).
Англицизм в современном оппозиционном тексте нередко участвует в раскрытии тактики «создания круга чужих» («создания образа врага»), которая может быть реализована через «выбор иллокуции оскорбления, недоверия, насмешки, дискредитации..» [16, с. 45]. Данные иллокуции могут проявляться с помощью инвектива ([лат. invective oratio бранная речь]. Резкое выступление против кого-чего-н., обличительная речь; оскорбление, выпад) [17, с. 282]. По степени выражения агрессии система отрицательных оценок, заключенная в ругательствах, может быть рассмотрена как «ценностная» система, которая «основывается на конативно-апеллятивной функции бранных выражений в речи» [16, с. 45].
Препозиция оборотов «они называют», «международное мракобесие под названием», «носит пугающе-претенциозное звание» и др. актуализирует концепты «своё/чужое», «комическое/трагическое».
Например: «Пообщавшись с Путиным, байкеры поехали по местам севастопольской боевой славы... Вот один из достаточно типичных откликов: "Во второй день международного мракобесия под названием "байк-шоу" в некогда славном городе-герое Севастополе толпы рокеров добрались на своих стальных конях до святого места - 35-й береговой батареи. Но многие байкеры были уже изрядно "подшофе" (таких вообще опасно на дорогу выпускать)"» (Советская Россия. 2010. № 78); «А народ, который они называют то "пиплом»", то "охлосом", в очередной раз окажется пластилином, из которого они слепят всё, что захотят» (Завтра. 2011. № 7); «Хотя следует оговориться, что осчастливленное сельцо Дмитровское расположено не абы где, а в окрестностях Рублёвки, и новенькая галерея носит пугающе-претенциозное звание арт-центра» (Завтра. 2009. № 39).
При манипулировании актуализироваться могут и концепты «герой/антигерой». При этом англицизм, помещённый в пейоративную синтаксическую конструкцию, выполняет ключевую манипулятивную «миссию», так как одной своей формой (символизирующей концепт «чужое») настраивает читателя на восприятие обсуждаемого образа («антигероя») в отрицательном ключе (концепт «плохо»).
Например: «Соловьёв бультерьером рвёт глотки на своём дог-шоу всем критикам Горбачёва, мочась попутно в очередной раз "для злобы" на ботинок Сталина» (Завтра. 2011. № 10); «Людмила Прокофьевна Калугина - офисная мымра с подорванными нервами, неудачами на любовном фронте, в строгих очках и мужском костюме на каблуках» (Завтра. 2011. № 13); «В этот "рай на земле" на вечеринку в честь своей новой должности, вывозит офисный планктон Юрий Самохвалов» (Завтра. 2011. № 13).
Таким образом, англицизм в современном газетном тексте оппозиционной направленности может участвовать в реализации манипулятивного концептуария, актуализируя оппозиции «свои/чужие», «хорошо/плохо», «комическое/трагическое», «герой/антигерой», «истина/неистина».
Наибольшей продуктивностью пользуется оппозиция «своё/чужое». Она может проявляться различными манипулятивными приёмами: включением в препозицию дистанцирующих оборотов «прочих подобных», «прочим дефективным», пейоративных слов «фигляры», «челядь», «борзописцы», «бредовое», «от грязи (шоу-бизнеса)», «международное мракобесие под названием + англицизм (байк-шоу) и словосочетаний «они называют», «международное мракобесие под названием», помещение англицизма в пейоративную синтаксическую конструкцию и др.
Англицизм, включенный в газетный текст презрительно-саркастической тональности с использованием сниженной лексики, активно участвует в реализации манипулятивных стратегий и тактик: дистанцирования, «создания круга чужих», «создание образа врага», приём постановки в отрицательный контекст и др. С помощью определённых манипулятивных стратегий и тактик авторы стремятся актуализировать ключевые концепты, которые представляют собой «сгусток жизненного опыта, зафиксированного в памяти человека» [18, с. 127]. Детализированный анализ функционального статуса англицизмов в русском языке, их «роли» в реализации различных тактик и стратегий помогает проникнуть в «ткань» текста, раскрыть языковую личность автора.
Литература
1. Добросклонская Т.Г. Язык средств массовой информации: учеб. пособие. М., 2008.
Поступила в редакцию
2. Беляева И.В. Феномен речевой манипуляции: лингвою-ридические аспекты. Ростов н/Д, 2008.
3. Паршин П.Б. Выступление в дискуссии «Интернет-парламент»: Языки политики: Язык и политика. URL: http://www.elections.ru.1999 (дата обращения: 15.02.2012).
4. Баранов А.Н. Политическая аргументация и ценностные структуры общественного сознания // Язык и социальное познание. М., 1990. С. 166 - 177.
5. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 1999. 29 с.
6. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001.
7. Морозова О.Н. Дискурс согласия в диалогическом пространстве. М., 2005.
8. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации. Воронеж, 2000.
9. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии двадцатого века. Москва; Киев, 2000.
10. Васильев А.Д. Слово в российском телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления. М., 2003.
11. Ожегов С.И. Словарь русского языка / под общ. ред. Л.И. Скворцова: 24-е изд., испр. М., 2007.
12. Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2008.
13. Демьянков В.З. Интерпретация политического дискурса в СМИ // Язык средств массовой информации: учеб. пособие для вузов / под ред. М.Н. Володиной. М., 2008.
14. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры: 3-е изд., испр. и доп. М., 2004.
15. Пеньковский А.Б. Очерки по русской семантике. М., 2004.
16. Матвеева Г.Г. Диагностирование языковой личности и речевое поведение политика. Ростов н/Д, 2009.
17. Крысин Л.П. Иллюстративный толковый словарь иностранных слов. М., 2008.
18. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004.
14 июня 2012 г.
