Макропруденциальное стресс‐тестирование МВФ: эволюция развития

Э. С. Емельянова

15. Работяшев Н. Антиглобализм, как социальный и политический феномен: опыт анализа //МЭиМО. - 2011. - №12. -С.98-109 References:

1. Abalkin L.I. Russia: the search for self-determination. Essays. - M.: Science, 2002. - 428 p.

2. Bell D. The Coming Post-Industrial Society. Experience of social forecasting / Per. from English; under the editorship of V.L. Inozemtseva. - M.: Academia, 1999. - 783 s.

3. Vinokurov M.A. The competitive advantages of Russia are at the forefront of the country's governance // Izvestia IGEA. -2011. - No. 5. - p. 5-10

4. Glazyev S.Yu. Strategy for the rapid development of Russia in the context of the global crisis: monography. - M .: Economics, 2010. - 255 p.

5. Denisov Yu.D. Japan focuses the process of informatization // Japanese experience for Russian reforms. - 2000. - No. 1. - S.28-36

6. Dyatlov S.A., Chekmarev V.V. Global innovative hypercompetition as a factor in the transformation and development of economic systems // Bulletin of Kostrom. GU them. ON THE. Nekrasov. - 2012. - No. 6. - S.66-76

7. Kamyshova A.B., Mikhailova N.A. The impact of globalization on the formation and implementation of the competitive advantages of the national economy // Bulletin of the Russian Academy of Natural Sciences. - 2015. - No. 19. - S. 39-43

8. Marx K., Engels F. Toward a Critique of Political Economy // Works. - 2nd ed. - M., 1969. - T.13. - 256 s.

9. Misakov V.S. Some problems of ensuring the quality of information for the process of strategic management // In the collection: North Caucasus in the system of strategic development of Russia materials of the All-Russian scientific-practical conference, 2011. - S. 60-65.

10. Misakov V.S., Ozrokov A.O. Methodological recommendations for the development of information technologies in regional production complexes // Bulletin of the Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. - 2013. - No. 5 (55). - S.115-120.

11. Misakov V.S. The development of financial analysis at the investment stage // Statistics. - 2002. - No. 2. - S. 47.

12. Misakov V.S. Comparison as a general scientific method of cognition // Bulletin of the Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences. - 2007. - No. 3. - S. 16.

13. Orlova A.I., Karpenko T.V. Comparative analysis of R&D and research expenses in China and the USA. - [Electronic resource]. - http://www.scienceforum.ru/2014/504/6081. - 05/29/2015

14. Prikazchikova O.F. The territorial organization of science in Germany // News of PSPU im. V.G. Belinsky. - 2012. -No. 29. - S.123-130

15. Rabotyashev N. Antiglobalism as a social and political phenomenon: the experience of analysis // MEiMO. - 2011. -No. 12. - S.98-109

DOI: 10.24411/2304-6139-2020-10334

Э.С. Емельянова - исполнительный директор ПАО «Сбербанк», к.э.н., mel@mail.ru, E.S. Emelyanova - executive director of PJSC «Sberbank», PhD in economics.

МАКРОПРУДЕНЦИАЛЬНОЕ СТРЕСС-ТЕСТИРОВАНИЕ МВФ: ЭВОЛЮЦИЯ РАЗВИТИЯ IMF MACROPRUDENTIAL STRESS TESTING: EVOLUTION OF DEVELOPMENT

Аннотация. Исследуемой тематикой данной статьи является макропруденциальное стресс-тестирование, которое проводится сотрудниками МВФ для оценки системного риска в рамках мониторинга глобальной финансовой стабильности для оценки устойчивости финансовых систем в странах-членах МВФ. В статье приводятся отличия макропруденциального стресс-тестирования от надзорного стресс-тестирования, отмечается значимость определения системного риска, являющегося ключевым при проведении макропруденциального стресс-тестирования, а также подчеркивается разнородность членского состава МВФ, что в свою очередь приводит к необходимости адаптации стресс-тестов к различным экономическим условиям разных стран-участников. Кроме того, в статье подробно излагается последовательность развития и совершенствования процедуры макропруденциального стресс-тестирования, обсуждаются текущие подходы МВФ к макропруден-циальному стресс-тестированию, приводятся результаты проведенных МВФ в последнее время макропруден-циальных стресс-тестов. В заключении обозначаются пути совершенствования макропруденциального стресс-тестирования, а также необходимость дальнейшей интеграции и расширения различных модулей макропруден-циального стресс-тестирования.

Abstract. The subject of this article is macroprudential stress testing, which is conducted by the IMF staff to assess systemic risk in the framework of monitoring global financial stability to assess the stability of financial systems in the IMF member countries. The article presents the differences between macroprudential stress testing and Supervisory stress testing, notes the importance of determining systemic risk, which is the key when conducting macropruden-tial stress testing, and also emphasizes the heterogeneity of the IMF membership, which in turn leads to the need to adapt stress tests to different economic conditions of different participating countries. In addition, the article details the sequence of development and improvement of the macroprudential stress testing procedure, discusses the current approaches of the IMF to macroprudential stress testing, and provides the results of recent macroprudential stress tests conducted by the IMF. In conclusion, the ways to improve macroprudential stress testing are outlined, as well as the need for further integration and expansion of various modules of macroprudential stress testing.

Ключевые слова: надзорное стресс-тестирование, регулятор, надзорные органы, программа оценки финансового сектора (FSAP).

Keywords: supervisory stress testing, regulator, supervisory authorities, financial sector assessment program

(FSAP).

Введение

Макропруденциальное стресс-тестирование проводится сотрудниками МВФ для оценки системного риска в рамках мандата МВФ по мониторингу глобальной финансовой стабильности для оценки устойчивости финансовых систем в странах-членах МВФ, а также для формирования последующих рекомендаций по сохранению или восстановлению финансовой стабильности. Эта оценка и рекомендации в основном предоставляются в рамках программы оценки финансового сектора (FSAP). Таким образом, макропруденциальное стресс-тестирование МВФ - это стресс-тестирование, которое проводится на основе методологии оценки финансовой уязвимости, причиной которой является системный риск, а также комплекс необходимых общесистемных мер по смягчению выявленных последствий.

Отличия макропруденциального от надзорного стресс-тестирования заключается в характере оценки и последствиях полученных результатов. Надзорное стресс-тестирование - это превентивный инструмент регуля-торного надзора, который оценивает достаточность капитала (или ликвидности) отдельных банков в зависимости от их портфельных рисков. Ключевая цель надзорного стресс-тестирования является способность банка пройти или не пройти стресс-тест, после чего к поднадзорному могут применяться надзорные меры, которые могут потребоваться для усиления регуляторного контроля, когда банк не проходит стресс-тест. Макропруден-циальное стресс-тестирование вместо этого фокусируется на финансовых уязвимостях, которые могут быть вызваны системным риском. Под финансовой уязвимость в данной статье понимаются дисбалансы и другие характеристики финансовой среды (такие как высокое кредитное плечо, концентрация риска, неправильное управление ликвидностью и др.), которые усиливают негативные шоки. Несмотря на то, что важной частью макропруденциального стресс-тестирования МВФ является оценка финансового состояния отдельных учреждений, конечная цель состоит в том, чтобы оценить, могут ли выявленные уязвимости поставить под угрозу финансовую стабильность всей экономики. Кроме того, полученные результаты по отдельным учреждениям не публикуются; вместо этого они обсуждаются с властями и используются для поддержки финансовой стабильности и формирования рекомендаций, которые лежат в основе докладов FSAP МВФ.

Определение системного риска, являющегося первопричиной финансовых уязвимостей, оцениваемых при макропруденциальном стресс-тестировании, имеет важное значение для понимания роли макропруденци-ального стресс-тестирования МВФ как инструмента финансового надзора МВФ. Понятие «системный риск» был определен МВФ в начале глобального финансового кризиса как риск сбоев в предоставлении финансовых услуг, вызванных обесценением всей или отдельных частей финансовой системы, что потенциально может привести к серьезным негативным последствиям для реальной экономики.

Большая часть анализа финансовых уязвимостей, проводившегося МВФ до недавнего времени в рамках макропруденциальных стресс-тестирований МВФ, была связана с уязвимостями, которые могут привести к финансовому кризису. Однако в последнее время работа МВФ по обеспечению финансовой стабильности также включает выявление финансовых уязвимостей, которые могут не приводить к финансовому кризису, а создавать препятствия для роста экономики: не только системные финансовые сбои, но и более мягкие реверсы возникновения финансовых уязвимостей могут создать замедляющие тенденции для экономического роста [1]. Финансовый надзор и стресс-тестирование МВФ в настоящее время проводится не только с целью оценки риска системных сбоев значимых финансовых институтов, но для выявления финансовых уязвимостей, которые могут создать риски для устойчивого экономического роста, даже если эти уязвимости не приведут к финансовому кризису.

Членский состав МВФ разнообразен, что создает проблемы для адаптации стресс-тестирования для различных стран-членов МВФ. В отличие от национальных учреждений, которые обычно сосредоточивают свое внимание на одном или ограниченном числе национальных финансовых секторов, МВФ использует стресс-тесты как часть оценки финансовой стабильности в 12-14 различных финансовых системах каждый год. Кроме того, МВФ помогает развивать потенциал национальных властей в области использования стресс-тестирования посредством так называемых обзоров стабильности финансового сектора и других миссий по оказанию технической помощи примерно в 18 различных финансовых системах каждый год. Макропруденциаль-ное стресс-тестирование МВФ помогает странам-участникам приобрести опыт в понимании источников финансовых уязвимостей. Из-за необходимости адаптации к различным типам угроз финансовой стабильности, неравномерного доступа к используемым данным и различного уровня сложности финансовых систем макропру-денциальное стресс-тестирование в МВФ обычно сочетает в себе стресс-тесты «сверху-вниз», которые проводят сотрудники МВФ, иногда в сотрудничестве с национальными надзорными органами, и стресс-тесты «снизу-вверх», проводимые непосредственно финансовыми учреждениями и основанные на согласованной с сотрудниками МВФ методологии и стресс-сценариях.

Целью исследования стало изучение эволюции макропруденциального стресс-тестирования МВФ, применяемого инструментария выявления финансовых уязвимостей. Результаты исследования позволят определить проблемы, решение которых сможет усовершенствовать подходы при проведении стресс-тестирования с

целью мониторинга финансовой стабильности не только на уровне всей экономики страны, но и на уровне отдельных кредитных организаций.

Материал исследования составили следующие источники.

Для написания данной статьи был проведен анализ исследований зарубежных авторов в области риск-менеджмента, и в частности моделирования и оценки финансовых рисков, а также используемого при стресс-тестировании инструментария.

Кроме того, были изучены доклады FSAP последних лет в части проведенных макропруденциальных стресс-тестирований.

Результаты исследования и их обсуждение

Управление рисками начало активно развиваться после волны инновационных достижений в финансовой сфере, вызванной прорывными открытиями в области ценообразования опционов в 1970-х годах. Далее исследования в области управления рисками продолжались из-за изменчивой финансовой среды 1980-х и 1990-х годов, которая включала изменения в структуре политики крупных центральных банков, дефолтов крупных инвестиционных банков, краха фондового рынка 1987 года, кризиса сбережений и кредитов в США и рецессии в крупнейших странах с формирующейся рыночной экономикой [2].

В начале методы управления рисками были сосредоточены только на оценке одного фактора риска и расчете основанных на риске показателей эффективности. Эти подходы радикально изменились после выхода в 1994 году системы оценки стоимости портфеля JPMorgan по рыночному риску (risk Metrics) и кредитному риску (credit metrics) в 1996 году, которая стала стандартом в этой области и начала широко использоваться в практике и академических исследованиях. Показатель «стоимость под риском» (VaR) портфеля был впоследствии принят в так называемой поправке к рыночному риску 1996 года, а затем в 2006 году был включен в стандарты Базеля II [3].

МВФ одним из первых ввел стресс-тестирование для банков как один из инструментов управления рисками. Азиатский кризис 1997-1998 гг. стал тревожным сигналом для сотрудников МВФ, которые до этого времени не уделяли особого внимания макроэкономическим последствиям деятельности того или иного банка. Программа оценки финансового сектора (FSAP), учрежденная МВФ и Всемирным банком в 1999 году, была направлен на учет уроков азиатского кризиса, а также на привлечение экспертных знаний Всемирного банка по вопросам развития финансового сектора в странах с формирующимся рынком и развивающихся экономиках. FSAP той или иной страны включает в себя надзорный компонент, сосредоточенный на оценке надзорных принципов, проводимой совместно МВФ и Всемирным банком, количественный компонент под руководством МВФ, сосредоточенный на стресс-тестах, и компонент развития под руководством Всемирного банка. Стресс-тесты были приняты в качестве ключевого инструмента оценки из-за их перспективного измерения в отличие от исторических балансовых показателей, использовавшихся в то время (например, C. A. M. E. L).

Учитывая новизну этого подхода, первоначальные макропруденциальные стресс-тесты МВФ не имели единой методологии. Многие из них были основаны на подходе, который оценивал процентный риск в банковской книге, кредитный и рыночный риски независимо друг от друга с суммой потерь в конце [4]. При этом горизонт прогнозирования составлял один год для кредитного риска, в то время как рыночные риски оценивались на мгновенных шоках. Сценарии были просты и основывались на худшем историческом развитии (например, на худшей исторической рецессии страны).

Аналогично тенденциям в стресс-тестировании банковской отрасли тех времен, сотрудники МВФ также разрабатывали портфельные модели для получения оценок кредитного риска в условиях стресса. Южноафриканский FSAP 1999 года [5] использовал моделирование методом Монте-Карло для проецирования многомерного распределения макрофинансовых переменных в условиях стресса и моделировал рыночные и кредитные риски банков с помощью корреляций. Результатом стресс-теста стало распределение банковских потерь по каждому банку, что позволило оценить вероятность того, что собственный капитал каждого банка упадет ниже определенного порога собственного капитала. Некоторые команды FSAP использовали Credit Risk Plus, актуарный подход, разработанный Credit Suisse в 1997 году, для получения распределения банковских кредитных потерь в большом количестве стресс-тестов [6]. Начиная с FSAP 2006 года в Дании, несколько стресс-тестов использовали портфельный подход, основанный на измерениях энтропийного риска, что позволило использовать непараметрические подходы при оценке рисков [7].

При введении Базеля II Базельская формула стала преобладающей для расчета требований к капиталу банков в рамках подхода, основанного на внутреннем рейтинге заемщиков (IRB). МВФ также внедрил этот подход, сделав методологию стресс-тестирования более единообразной [8]. Базельская формула в макропру-денциальном стресс-тестировании МВФ использовалась для оценки требований к капиталу при неблагоприятном сценарии, поскольку власти требовали, чтобы стресс-тесты оценивали банки в соответствии с нормативным подходом, а не в соответствии с моделями, разработанными непосредственно МВФ. Поэтому большинство исследований в области моделирования вне нормативных подходов было приостановлено, и вместо этого сотрудники FSAP сосредоточились на оценке ресурсов в условиях стресса, которые были необходимы для расчета требований к капиталу при неблагоприятном сценарии с использованием Базельской формулы (например, вероятности дефолта (PD), потери при дефолте (LGD) и активы, подвергаемые риску при дефолте (EAD) для рисков IRB).

Мировой финансовый кризис 2008 года показал ограниченность микропруденциального подхода к стресс-тестированию. До этого кризиса стресс-тесты были сосредоточены на оценке отдельных учреждений, и результаты были представлены в виде количества банков, прошедших тест (и/или доли банковских активов). Кризис, затронувший целые классы активов и рынки многих видов финансовых посредников, включая небанковские организации, распространялся так быстро, что стресс-тесты были абсолютно непоказательны. Кроме того, потери были намного больше, чем предполагали стресс-тесты в предыдущие годы, что выявило ограниченность анализа по каждому банку.

В результате основное внимание было сосредоточено на методах стресс-тестирования, которые могли бы охватить системный риск. После кризиса 2008 года необходимость оценки системного риска, а не риска отдельных учреждений стала очевидной, поэтому было проведено четкое концептуальное и функциональное разделение между надзорными и макропруденциальными стресс-тестами. МВФ также усовершенствовал свои инструменты для макрофинансового анализа и сценарного моделирования, расширил периметр стресс-тестирования, чтобы охватить формы риска, которым раньше уделялось недостаточное внимания (например, суверенные риски, риски финансирования и риски рыночной ликвидности), также были введены модели заражения для оценки негативных внешних эффектов от взаимосвязанности, разработаны стресс-тесты для некредитных организаций. Кроме того, приоритетным направлением стала разработка методологий, которые могут охватывать системные потери от механизмов усиления шоков, включая взаимодействие между рисками платежеспособности и ликвидности, а также между финансовой уязвимостью отдельного учреждения и реальной экономикой всей страны.

Важно отметить, что после кризиса 2008 года МВФ принял решение о том, что оценка финансовой стабильности, включая макропруденциальное стресс-тестирование, будет обязательной для юрисдикций, финансовые системы которых были признаны системно важными. С момента своего возникновения и до начала кризиса 2008 года программа FSAP была добровольной. В частности, США не были добровольцами и не были оценены МВФ до кризиса. В 2010 году МВФ принял решение о том, что отныне оценки финансовой стабильности в рамках FSAP будут обязательными для юрисдикций с системно значимыми финансовыми секторами. На момент принятия решения в 2010 году 25 юрисдикций считались имеющими системно важные финансовые секторы. После пересмотра этого решения в 2013 году число юрисдикций, подлежащих обязательной оценке финансовой стабильности, увеличилось до 29.

Посткризисная эпоха ознаменовалась включением стресс-тестирования в инструментарий надзора крупнейших стран мира. В 2009 году Тимоти Гайтнер предложил и помог реализовать новую идею использования государственных средств из программы помощи проблемным активам (TARP) для рекапитализации банков [9]. Идея заключалась в том, чтобы использовать стресс-тесты в качестве превентивного инструмента, способного выявлять жизнеспособные банки, которые были временно неликвидными, и банки, которые были недостаточно капитализированы. Успех стресс-тестов 2009 года, подкрепленный программой помощи капиталу Казначейства США для рекапитализации банков, имеющих недостаточную капитализацию, оказал влияние на принятие стресс-тестов в качестве постоянного инструмента надзора Федеральной резервной системой США в последующие годы.

Европейские страны после кризиса 2008 года внедрили банковское стресс-тестирование в 2010 году. Первоначальные стресс-тесты комитета Европейского банковского надзора (CEBS) не пользовались таким же доверием и успехом, как стресс-тесты США, по нескольким причинам:

1) неблагоприятные сценарии оценивались рынком как слишком мягкие;

2) возникли опасения по поводу текущего качества банковских активов, включая стоимость суверенных ценных бумаг, что создало на рынке представление о том, что результаты завышают стоимость капитала банков.;

3) не было принято никаких резервных мер, которые могли бы обеспечить капитальную поддержку в случае необходимости.

Введение в 2013 году процедуры обеспечения прозрачности с акцентом на качество текущих активов стало полезным дополнением для повышения доверия к европейским стресс-тестам. С 2014 года стресс-тесты были проведены Европейским банковским управлением (ЕВА) в сотрудничестве с Европейским Центральным банком (ECB), став хорошо зарекомендовавшим себя инструментом европейского банковского надзора. Эти стресс-тесты были полезны для выявления проблем платежеспособности, а также для того, чтобы помочь банкам восстановить доверие рынка.

В настоящий момент подход МВФ к макропруденциальному стресс-тестированию в целом состоит из следующих этапов.

• Первоначальная оценка финансовых уязвимостей: данная оценка проводится с использованием ряда финансовых показателей, а также с использованием методологии growth at risk (GaR). Предварительное выявление финансовых уязвимостей помогает определить сценарий стресс-теста и его тяжесть, а также каналы усиления риска, которые необходимо исследовать в ходе стресс-тестов. Первый шаг также включает определение периметра стресс-тестирования.

• Разработка сценария: модуль разработки сценария отвечает за выбор шоков и калибровку макрофи-нансовых переменных, которые будут характеризовать неблагоприятный сценарий. Потрясения, как правило, формируются на основе матрицы оценки риска в рамках программы FSAP, которая представляет собой струк-

туру, связывающую потенциальные шоки с финансовыми уязвимостями. При этом потенциальные потрясения могут быть как характерными для одной страны, так и общемировыми. Кроме того, методология GaR используется для обеспечения согласованной метрики тяжести сценариев в разных странах, позволяя калибровать хвостовые сценарии с одинаковой вероятностью возникновения в разных странах в зависимости от положения каждой страны в ее финансовом цикле.

• Стресс-тесты платежеспособности, ликвидности и заражения: данные стресс-тесты включают в себя несколько вспомогательных моделей для перевода неблагоприятных сценарных переменных, а также других особенностей финансового цикла страны в балансовые статьи, прибыли и убытки, которые влияют на капитал финансовых учреждений и требования к капиталу; приток и отток ликвидности учитывается для оценки достаточности счетно-балансовой способности банков (ликвидные активы) в условиях шоковых потрясений; анализ заражения оценивает, в частности, риски, связанные с различными каналами для распространения шоков внутри стран и между ними.

• Механизмы усиления риска: различные стресс-тесты интегрируются для получения общей картины системного риска, в том числе путем оценки взаимодействия между типами рисков, между факторами платежеспособности и ликвидности, а также между реальными финансовыми эффектами и другими формами усиления риска. Большая часть этого модуля все еще находится в стадии разработки, при этом особое внимание уделяется калибровке способности усиливать шоки финансовой системы.

Полученные результаты стресс-тестов МВФ все чаще используются для формирования рекомендаций не только по микропруденциальным мерам, но и по макропруденциальной политике. Все чаще делаются результаты применяются и для рекомендаций макропруденциального характера по снижению системного риска. Они включают в себя такие меры, как дополнительные буфер капитала, лимиты по кредитному спросу и др. Рассмотрим примеры использования результатов проведенных МВФ макропруденциальных стресс-тестов.

• FSAP 2019 года в Швейцарии [10] с целью ужесточения критериев кредитования выступил за введение требований к заемщикам для укрепления устойчивости банков к потерям в сегменте жилой недвижимости. Эта рекомендация была подкреплена суммой потерь по ипотечным кредитам, выявленных в результате проведения макропруденциального стресс-тестирования.

• В рамках нидерландского FSAP 2017 года [11] и ирландского FSAP 2016 года [12] сотрудники МВФ использовали результаты оценки возможностей погашения задолженности домашних хозяйств на микроуровне и изменения ставок по ипотечным кредитам при неблагоприятных сценариях для установления макропруденциального лимита соотношения кредита к стоимости (LTV). Для изучения влияния обратной связи между финансовым сектором и реальной экономикой нидерландская команда FSAP также использовала модель DSGE для моделирования влияния шоков цен на жилье, потребления и инвестиций при более значимых лимитах LTV через более высокую ипотечную нагрузку, меньший спрос на кредиты и сокращение доли заемных средств в банках. Для калибровки конкретных предельных значений коэффициентов LTV данные о доходах домашних хозяйств, характеристиках домашних хозяйств и ипотечных кредитах, а также стоимости залога детализировались на микроуровне. Поскольку эти данные обычно носят конфиденциальный характер, сотрудники МВФ тесно сотрудничали с властями стран в разработке и проведении макропруденциальных стресс-тестов.

• FSAP 2016 года в Финляндии [13], основываясь на результатах исследований вложений и потребления домашних хозяйств, использованного для калибровки PD, обнаружил слабые места в оценках банками параметров риска, которые учитывались в их риск-весах, и рекомендовал ввести нормативные уровни для внутренних моделей.

• После FSAP 2016 года в Швеции было рекомендовано добавить ограничение на соотношение долга к доходу (DTI) в инструментарий макропруденциальной политики в качестве инструмента, помогающего сдерживать риски, связанные с высокой задолженностью домашних хозяйств [14].

• Австрийский FSAP, отчет по которому в настоящий момент готовится, использовал полуструктурную модель для прогнозирования потерь по ипотечным портфелям банков и анализа потенциальной смягчающей роли различных макропруденциальных политик. Эта модель была модифицирована с учетом специфических для Австрии характеристик и использовалась для моделирования ставок дефолта по ипотечным кредитам и прогнозируемых потерь в сценариях стресс-тестов. Основными факторами, влияющими на способность заемщиков обслуживать свои долги, стали изменения цен на жилье, доходы населения, уровень безработицы и процентные ставки по ипотечным кредитам.

• FSAP 2018 года в Румынии [15] предложил системный буфер рисков (SRB) для устранения суверенных рисков и калибровку используемых моделей на основе результатов стресс-тестов. Румынская банковская система характеризуется исключительно концентрированными и большими рисками по отношению к внутреннему суверену. Анализ рисков показал, что эти риски представляют собой значительный процентный риск, способствующий большим потерям капитала в базовом и неблагоприятном сценариях по мере роста ставок. Таким образом, FSAP предложил SRB откалибровать модели таким образом, чтобы погасить убытки, с которыми столкнется банк, если процентные ставки вырастут на столько, на сколько это ожидается в базовом сценарии.

Также была использована модель уровня кредита для калибровки лимита на коэффициент DSTI для кредитования домашних хозяйств. FSAP определил заимствования домашних хозяйств как растущую уязвимость в связи с тем, что кредиты выдаются по переменным ставкам, что делает заемщиков уязвимыми к повы-

шению процентных ставок в условиях ускоряющегося роста. По результатам макропруденциального стресс-тестирования рекомендация состояла в том, чтобы повысить устойчивость на уровне заемщиков путем введения максимального предела стрессового DSTI для домашних хозяйств. Полученные результаты свидетельствовали о том, что PD заемщика очень чувствительно реагирует на любые изменения DSTI при значениях коэффициентах DSTI около 50%. Поэтому было рекомендовано установить лимит таким образом, чтобы кредиты не превышали этот порог чувствительности. Выводы (заключение)

Несмотря на то, что в последние годы сотрудники МВФ добились значительного прогресса в проведении макропруденциального стресс-тестирования, важные проблемы остаются нерешенными. Они связаны с совершенствованием сценарных моделей для учета нелинейностей, включением дополнительных источников усиления риска для лучшего выявления финансовой уязвимостей, с более тесной интеграцией различных модулей макропруденциального стресс-тестирования, дальнейшим использованием результатов стресс-тестов для принятия и калибровки макропруденциальных мер, а также модернизацией системы стресс-тестирования для оценки новых рисков и использования более качественных входных данных.

Кроме того, очевидно наблюдается множество преимуществ в дальнейшей интеграции и расширении различных модулей макропруденциального стресс-тестирования, а также использовании стресс-тестов для консультирования по вопросам надзорного регулирования. Ранее прогресс был достигнут за счет сближения подходов к оценке кредитного и рыночного рисков, синхронизации стресс-тестов по платежеспособности и ликвидности, а также взаимодействия между регуляторов, кредитными и некредитными организациями. Однако все еще есть возможность усовершенствовать макропруденциальное стресс-тестирование путем интеграции реальной экономики и регуляторных ответных мер, путем моделирования реакции финансовых институтов на стресс. Макропруденциальное стресс-тестирование должно стать подходящим инструментом для снижения системных рисков, результаты которого используются для принятия и калибровки макропруденциальных мер.

Наконец, изменение климата, финтех и методы анализа больших данных создают новые проблемы и возможности для стресс-тестирования. Сотрудники МВФ продолжают разрабатывать подходы к оценке рисков изменения климата. Финтех может привнести в экономику новые источники передачи рисков. В свою очередь, методология и модели стресс-тестирования усовершенствуются с учетом значительного прогресса в области анализа больших данных, включая искусственный интеллект, а также инструменты и методы машинного обучения. Все эти трансформации позволят усовершенствовать подходы при проведении стресс-тестирования не только на уровне всей экономики страны, но и на уровне отдельных кредитных организаций, что приведет к более устойчивому положению финансовой отрасли в целом.

Источники:

1. Adrian, Nina Boyarchenko, and Domenico Giannone. 2019. "Vulnerable Growth." American Economic Review 109 (4): 1263-89

2. Adrian, Tobias. 2017. "Risk Management and Regulation." Journal of Risk 21 (1).

3. Danielsson, Jon, Paul Embrechts, Charles Goodhart, Con Keating, Felix Muennich, Olivier Renault, and Hyunh Son Shing. 2001. "An Academic Response to Basel II. " FMG Special Papers, Financial Markets Group, London.

4. Cihák, Martin. 2007. "Introduction to Applied Stress Testing." IMF Working Paper 07/59, International Monetary Fund, Washington, DC.

5. Barnhill, Theodore M., Panagiotis Papapanagiotou, and Liliana Schumacher. 2002. "Measuring Integrated Market and Credit Risks in Bank Portfolios: An Application to a Set of Hypothetical Banks Operating in South Africa." Journal of Financial Markets Institutions & Instruments 11 (5).

6. Avesani, Renzo, Kexue Liu, Alin Mirestean, and Jean Salvati. 2006. "Review and Implementation of Credit Risk Models of the Financial Sector Assessment Program (FSAP)." IMF Working Paper 06/134, International Monetary Fund, Washington, DC.

7. Segoviano, Miguel. 2006 "Portfolio Credit Risk and Macroeconomic Shocks: Application to Stress Testing Under Data-Restricted Environment." IMF Working Paper 06/283, International Monetary Fund, Washington, DC.

8. Schmieder, Christian, Maher Hasan, and Claus Puhr. 2011. "Next Generation Balance Sheet Stress Testing." IMF Working Paper 11/83, International Monetary Fund, Washington, DC.

9. Geithner, Timothy. 2014. Stress Test. Reflections on Financial Crises. New York: Crown Publishers.

10. International Monetary Fund (IMF). 2019. "Switzerland: Financial Sector Assessment Program." Technical Note-Stress Testing the Banking Sector, Washington, DC.

11. International Monetary Fund (IMF). 2017. "Netherlands: Financial Sector Assessment Program." Technical Note-Financial Stability and Stress Testing of the Banking, Household, and Corporate Sectors, Washington, DC.

12. International Monetary Fund (IMF). 2016. "Ireland: Financial Sector Assessment Program." Technical Note-Stress Testing the Banking System, Washington, DC.

13. International Monetary Fund (IMF). 2016. "Finland: Financial Sector Assessment Program." Technical Note-Stress Testing the Banking System and Interconnectedness Analysis, Washington, DC.

14. International Monetary Fund (IMF). 2016. "Sweden: Financial System Stability Assessment." Washington, DC.

15. International Monetary Fund (IMF). 2018. "Romania: Financial Sector Assessment Program." Technical Note-Systemic Risk Analysis and Stress Testing the Financial Sector.

References:

1. Adrian, Nina Boyarchenko, and Domenico Giannone. 2019. "Vulnerable Growth." American Economic Review 109 (4): 1263-89

2. Adrian, Tobias. 2017. "Risk Management and Regulation." Journal of Risk 21 (1).

3. Danielsson, Jon, Paul Embrechts, Charles Goodhart, Con Keating, Felix Muennich, Olivier Renault, and Hyunh Son Shing. 2001. "An Academic Response to Basel II." FMG Special Papers, Financial Markets Group, London.